Коммуна «Майское утро» была основана в марте 1920 года на Алтае, в пятнадцати километрах от села Косиха Барнаульского округа. Основателем коммуны стал учитель Адриан Митрофанович Топоров. А. Топоров

Коммуна «Майское утро» была основана в марте 1920 года на Алтае, в пятнадцати километрах от села Косиха Барнаульского округа. Основателем коммуны стал учитель Адриан Митрофанович Топоров. А. Топоров в свое время закончил церковно-учительскую приходскую школу. До основания коммуны он работал в школе учителем. Во время гражданской войны воевал против Колчака в партизанском отряде.

Топоров стоял во главе коммуны «Майское утро» двенадцать лет. В начале 30-х гг. на него обрушились обвинения в пропаганде идей непролетарских писателей. Да и в целом — в пропаганде чуждых пролетарскому классу идей. В результате этих обвинений Топоров был отстранен от преподавания, переезжал с места на

место, в 1937 году был осужден на пять лет заключения и реабилитирован в 1958 году. Воспоминания Топорова об учительской работе и о жизни в коммуне можно найти в его книге «Я — учитель» и в книге «Воспоминания».

Чем же была примечательна коммуна «Майское утро»? Ее главной особенностью было то, что, наряду с трудом, главным занятием членов коммуны было совместное обучение и совместная культурная жизнь. Центр

жизни общины был сосредоточен вокруг школы, новое двухэтажное здание которой было построено самими крестьянами.

Всё свободное от работы время взрослые и дети проводили в совместных чтениях, проходивших в здании школы. В книге «Я — учитель», Торопов вспоминает о том, что крестьяне говорили: «Без культуры коммуне не жить. Нам

нужна школа, нужны наука, театр, хор, оркестр, курсы, лекции... Учи и весели нас!»... И это весели понимали не как пустое развлекательное времяпрепровождение, а как способ бытия, как средство укрепления трудового

энтузиазма, как мощное оружие борьбы за новую, настоящую жизнь».

Журналист «Известий» А. Аграновский, посетивший в 1928 году коммуну, так описывает ее будни. «Представьте поселок, в котором ежедневно, начиная с шести часов вечера и кончая одиннадцатью часами, нельзя застать в домах ни одной живой души, даже грудных детей. Представьте далее клуб, в котором на составленных столах, выстланных мохнатыми сибирскими шубами, спят рядышком десять-двадцать детишек... Тишина. Мирно тикают часы. На сцене при свете лампы читают... «Виринею».

Читал на таких встречах всегда сам Топоров. Вот как описывает круг чтения крестьян Аграновский:

«Человек пятнадцать — коммунаров и коммунарок — сидят в конторе коммуны. Мы беседуем на литературные темы.

— Конечно, паря, конечно! — горячился столяр Шитиков. — Была наша Русь темная, молилась за этих сукиных сынов всю жизнь, а теперь амба! Тоже хотим попробовать ученой ухи.

И они начинают называть перечитанных авторов, подробно перечисляя все разобранные коммуной произведения.

Лев Толстой: «Воскресение», «Отец Сергий», «Дьявол», «Власть тьмы», «Живой труп», «Исповедь», «Плоды просвещения», «От нее все качества».

Тургенев: «Накануне», «Отцы и дети», «Записки охотника», «Безденежье», «Месяц в деревне». Лесков, Горький, Щедрин, Лермонтов, Гоголь...

— Весь Гоголь! — кричит кто-то. — Так и пиши — весь Гоголь, весь Пушкин, весь Чехов, весь Островский!..

— Короленко, Некрасов, Успенский, Бунин, Писемский, Чириков, Помяловский, уйжель, Леонид Андреев, Григорович...

— Всеволод Иванов, Сейфуллина, Завадовский, Лидин, Катаев, Джон Рид, Бабель, Демьян Бедный, Безыменский, Есенин, Шишков, Леонов, Новиков-Прибой, Уткин...

— Когда вы всё это успели? — вскрикиваю я.

— Восемь лет, паря! Восемь лет изо дня в день, каждый вечер в клу­бе...

— Мольер, Ибсен, Гюго, Гейне, Гауптман, Мопассан, Метерлинк».

Кроме чтения, в коммуне проводили еще обязательное обсуждение прочитанного. Топоров отмечал, что такое обсуждение благотворно сказывается на развитии членов общины: «Критика художественных произведений заметно повысила общее развитие коммунаров «Майского утра», развязала язык самых отсталых женщин,

пробудила у них стремление к просвещению, приучила анализировать литературные и жизненные вопросы». В 1930 году Топоров издал книгу «Крестьяне о писателях», вызвавшую положительный отклик Горького и

Луначарского.

О глубине и характере переработки в коммуне прочитанной литературы свидетельствует также тот факт, что почти каждую неделю дети и взрослые ставили спектакли. Дети учили и разыгрывали небольшие отрывки из рассказов

Чехова, прозы Тургенева, Гюго («Гаврош»). Взрослые ставили Гоголя («Ревизор», «Женитьба»), пьесы Островского, Чехова, Толстого, Мольера.

Кроме того, в коммуне существовали оркестр и хор, в чей репертуар входили произведения Глинки, Чайковского, Римского-Корсакова, Мусоргского, Шумана, Бетховена, Моцарта.

Большое внимание в общине уделялось обучению детей: существовала детская библиотека, проводились кружки, на которых дети занимались рисованием, лепкой, вышиванием, проектированием, учились играть на музыкальных

инструментах.

При школе был создан большой краеведческий музей, экспонаты которого были посвящены истории и культуре края, часть экспозиции рассказывала о природе и географии Алтая.

Производство в коммуне существовало неразрывно от культуры и науки. Так как одной из главных задач, стоявших в коммуне, была просветительская, то и производство организовывалось по последнему слову науки. В коммуну приезжали агрономы, зоотехники и ученые. Сами коммунары регулярно ездили на обучение.

В итоге, в коммуне внедрялись самые последние достижения науки.

Ввод в севооборот неизвестного раньше в Сибири красного клевера позволил увеличить урожаи пшеницы и овса. Разведение породистых коров позволило увеличить надои и построить для переработки молока маслобойный завод. В табунах стали держать орловских рысаков, а мелких свиней заменили знаменитыми йоркширскими. В прудах разводили карпов и карасей. В конце 20-х годов в коммуне появился кирпичный завод, и заработало несколько цехов и мастерских: токарный цех, слесарный цех, сапожная мастерская, портняжная мастерская.

.

Дата добавления: 2015-09-30