Коменский был одним из первых педагогов, занимавшихся подробной разработкой вопросов дошкольного воспитания. Для детей от рождения до 6 лет он предназначал материнскую школу, под которой

Коменский был одним из первых педагогов, занимавшихся подробной разработкой вопросов дошкольного воспитания. Для детей от рождения до 6 лет он предназначал материнскую школу, под которой подразумевал не общественное учреждение, а своеобразную форму семейного воспитания. Материнской школе Коменский посвятил большую главу своей “Великой дидактики и специальное сочинение под названием “Материнская школа”. Этой ступени воспитания он придавал очень большое значение, рассматривая ее как первую и важнейшую часть всей разработанной им системы воспитания и образования подрастающего поколения.

В материнской школе должны закладываться основы физического, нравственного и умственного развития детей. При этoм Коменский напоминал, что физические и духовные силы ребенка развиваются постепенно. Он не мог еще в то время подробно раскрыть возрастные особенности детей, но ценно, что пред-дошкольный и дошкольный возрасты не представляются ему чем-то единым. Наряду с требованием учитывать возрастные особенности детей Коменский предлагал считаться и с их индивидуальными различиями.

Он указывал, что одни способны воспринять определенные знания и умения на третьем-четвертом году жизни, для других же они становятся доступными только в пятишестилетнем возрасте. Коменский уделял много внимания вопросам физического воспитания детей. Он призывал родителей, в частности матерей, заботиться с величайшей тщательностью о здоровье своего ребенка и давал конкретные указания об уходе за малышом, о том, каким должно быть его питание, одежда, режим. Очень важным было требование Коменского о кормлении младенцев непременно молоком матери, его советы обеспечить детям как можно больше движений — давать им возможность бегать, играть, резвиться.

Игру Коменский справедливо рассматривал как необходимую для ребенка форму деятельности. Он требовал, чтобы родители не мешали детским играм, а сами принимали в них участие, направляя их в правильное русло: “Пусть они (дети) будут теми муравьями, которые всегда заняты: что-нибудь катают, несут, тащат, складывают, перекладывают; нужно только помогать детям, чтобы все, что происходит, происходило разумно”. Подчеркивая образовательное значение детской игры, Коменский писал: “Во время игры ум все-таки чем-либо напряженно занят и часто даже изощряется”. Он указывал и на воспитательную роль игры в деле сближения, ребенка с его сверстниками и рекомендовал родителям организовывать и поощрять совместные игры и развлечения детей друг с другом.

Уроки воспитания

Материнская школа

Материнской школой назвал основатель научной педагогики великий Ян Амос Коменский ту последовательность и сумму умений и знаний, которые получает ребенок в кругу семьи, в первое семилетие жизни, из рук и уст матери.

Но кажется, что этим точно найденным именем можно обозначить и нечто более широкое: целую человеческую жизнь длящийся курс обучения, который преподают никогда не теряющие веры в нас, неустающие наставники - материнское сердце, разум, слово.

Их уроки - без расписания и перемен, без выходных и каникул. И никакая, пусть самая обширная программа не охватит, не опишет всего, чему научила нас материнская школа.

В ее классах - и те, кто и на ноги-то еще не встал, и те,, кто давно уже идет по жизни на своих ногах; никогда не станут лишними материнские уроки. И обращаясь к ним уже во взрослые годы, мы словно возвращаемся к начальной поре нашей жизни, припоминаем давние, первые... Сколько их было потом...

А все же, если попытаться понять, чем же важнейшим каждый из нас обязан материнской школе, обозначится, один существеннее другого, целый ряд «предметов», которые осваивали мы (всегда ли прилежно? всегда ли успешно?) в классе без парт и звонка.

... И первыми уроками были уроки любви.

«О матерях можно рассказывать бесконечно», - сказал когда-то М. Горький.

И действительно, ни о чем на этой земле не говорилось нежнее и благодарнее, чем о материнской любви. Но прислушаемся: ведь это сыновние, дочерние слова, а сама она меньше всех о себе говорит.

Немногоречива она, истинная материнская любовь, и лишь в самые трудные, крайние минуты заявляет о себе вслух и на людях; а на остальное время главные ее слова — это ее дела, ее заботы.

С материнской заботы и начинается этот урок любви. Да что говорить - сама наша жизнь с нее начинается!

Да, первое наше осознание себя в жизни — это ощущение материнской заботы. И чем многообразнее и осмысленнее становится жизнь для ребенка, тем шире круг этих забот. Весь мир ребенок в эту раннюю пору получает из рук матери; а каким он увидит его - определяет ее сердце, ее любовь. Определяет - и учит.

Учит ребенка понимать любовь как добро, как поступок и жизнь для блага другого. Сначала этот другой для него - только он сам. Но постепенно ребенок научается видеть и весь круг соединяющих семью дел, естественность взаимной помощи и опеки.

В его жизнь входят друзья - уже в первых отношениях с ними сказывается характер материнских уроков, воплощается в дружелюбие, сотрудничество, готовность помогать и уступать. И далее - если точны были эти уроки - в любое из человеческих сообществ, от детсадовской группы до рабочей бригады, подрастающий человек вступит с этой жаждой деятельного добра.

И так же, как будет расти и наполняться все более значительным социальным смыслом это чувство, будет крепнуть и другое, которое мы назвали бы «чувством расширяющегося родства». От сердечной соединенности матери и ребенка до глубокой сыновней преданности матери-Родине - таков путь этого чувства.

О том, сколь тесно взаимосвязаны начальное и вершинное его воплощение, знали издавна; вспомним хотя бы Ушинского: «Одна у человека родная мать - одна у него и Родина...» Но, единые в своих истоках, они сходны и в выражении своем - не в словах, а в делах, не в увереньях, а в заботах.

Конечно, сегодня ребенок, как и вчера (да и когда было иначе?), вступает отнюдь не в идиллический мир. Если материнская любовь дана ему наперед и навсегда, то добрые чувства людей, с которыми его сведет жизнь, надо еще заслужить, завоевать, укрепить. Более того - он должен быть готов и к тому, что его собственные добрые намерения и действия могут быть не поняты или превратно истолкованы, встретят недоверие или насмешку.

И к этому должны подготовить его материнские уроки; но от одного его надо непременно остеречь: от мысли, что можно жить лишь для себя и собою.

Истинная любовь учит прежде всего пониманию. И вот такое сердечное понимание той непростой истины, что эгоизм, собственничество, зависть - чувства только разрушающие, разрушающие раньше всего самого человека, который им подчинится, - лучшая гарантия нравственной стойкости и цельности.

Одновременно придет и понимание, что созидают, двигают человека вперед лишь чувства добрые - любовь к людям, любовь к знанию, любовь к труду.

Уроки труда. Общепризнано: одна из первейших и основополагающих воспитательных задач - создать у ребенка убежденность, что все и в мире, и в нем самом создается и дается трудом. Но что же, как не материнская школа, вернее и самоочевиднее сможет ему это открыть?

Впечатления материнского труда, его чудесности и всемогущества, его преобразующей силы едва ли не первые, что приходят к ребенку. Вот в ее руках родилась замечательная, никогда им не виданная игрушка...

Вот хлопочет она у плиты, и, значит, вскоре ждет его что-то необыкновенно вкусное... Вот новая рубашка, которую она сшила, кофточка, которую связала...

Но уже в эту, первую пору жизни, на начальных ступенях воспитания, важно, чтобы это ощущение созидающего труда не замкнулось для ребенка накоротке: «Мама - для меня...»

Уже и здесь есть возможность открыть ему, что в труде соединяются усилия многих людей, показать труд как сотрудничество, как человеческое единение, в котором для каждого - и для него, маленького, тоже - есть свое место и возможность участия.

Радостное ощущение: «Я знаю!», «Я умею!», дающее основу любому творчеству, рождается именно в материнской школе.

Здесь же узнает ребенок и оценку труда - старательного или небрежного, плодотворного или напрасного. Учится понимать, как зависит каждый из нас от труда многих и многих людей - и что от его несложного труда тоже кое-что уже зависит - порядок среди игрушек, и настроение мамы, и мир в доме...

Сумеет он понять (поможем же ему в этом!), что труд не только старание и награда за него, но и ответственность.

Уроки ответственности. Когда же их начинать? Есть ли для них поле в первые годы жизни ребенка и за что он может отвечать? Прежде всего - за себя.

Если мы соглашаемся, что и его любовь, отзывающаяся на материнскую, должна быть деятельной, найдется место и для ответственности.

Способность видеть, как твои поступки действуют на окружающих, способность считаться с ними, находить общий язык и уступать - этому мы учимся всю жизнь.

Ответственность - словно электрическая дуга, соединяющая любовь и труд, создающая нравственное «силовое поле» личности.

Я отвечаю, потому что не могу быть равнодушным, потому что внутренне, сердечно связан с тем, за что принимаю ответственность.

И - я отвечаю, потому что умею, потому что могу это сделать. Не сложившись в пределах семьи, это чувство едва ли станет прочным в человеке. Но и в этих пределах оно не может замкнуться. И вот важнейший материнский урок - открыть ребенку эту беспредельность, подвести его к той точке жизни, откуда «далеко станет видно во все концы света...» И сказать: «Иди, сынок...»

О каких еще материнских уроках мы не упомянули? Да не перечесть! И о том, что рождает в детском сердце чувство прекрасного... И о часах единения с тем, «что живет и растет»...

Не выдает аттестатов и дипломов материнская школа, не ставит отметок. Но остается от нее свидетельство - значимее и важнее любых дипломов и наград. Сухомлинский писал: «Человек в своем нравственном развитии становится таким, какова у него мать...»

По материалам журнала "Семья и школа"

Труд, сделавший ревностного священнослужителя и философа известнейшим педагогом - «Великая дидактика», положившая начало изучению педагогики на научной основе. И эту работу Я. А. Коменский писал, как видно из характера произведения, для учредителей школ, однако в качестве первого адресата, под первым номером авторснова называет «родителей, которые до сих пор большей частью были не осведомлены, чего им ждать от своих детей». Почему на первое место педагог ставит не учителя, не школу - об этом читаем в главе: «Попечение о детях собственно есть дело родителей». То есть родители в воспитании подрастающих граждан играют роль тех, на ком лежит ответственность за весь процесс. Именно родители, а не учитель, не общество, не Церковь, не государство. Автор повторяет: «райские растеньица - христианское юношество... нуждаются в попечении, следует рассмотреть, на кого же падает это попечение <...> оно падает на родителей, чтобы те, кому дети обязаны жизнью, остались и источником для них разумной, нравственной и святой жизни». Как и М. Лютер, Коменский ссылается на Священное Писание: «Этого... Бог требует... от родителей, повелевая следующее: «Внушая слова Мои детям твоим, и говори об них...»(Втор. 6:7). А через апостола он говорит: «Отцы, не раздражайте детей ваших, а воспитывайте их в учении и наставлении Господнем» (Еф. 6:4)».

Также и в «Материнской школе» Коменский обосновывает свое обращение к родителям тем, что «дети, по Божеской воле, являются для родителей таким неотъемлемым достоянием, что нет никого в мире, кто мог бы лишить кого-либо этого права, отнять у него это достояние. Ведь это введение исходит от небес и является неотъемлемым наследством». То есть и здесь автор показывает главенствующую роль родителей в воспитании детей именно как результат Божественной воли.

О роли учителей по отношению к родителям, Коменский говорит, что последним «на помощь... даются школьные учителя». Именно помощь, помощь основному воспитателю, по причине того, что «при многообразии людей и их занятий редко встречаются такие родители, которые могли бы сами воспитывать своих детей или по роду своей деятельности располагали бы необходимым для этого досугом». (При этом следует отметить, что речь идет именно о приоритете родительской ответственности, а не о преимуществе исключительно домашнего образования, автор никогда не сомневается в необходимости группового обучения). Когда Коменский говорит о передаче ребенка семьей «специальным лицам, обладающим знаниями и серьезностью характера», он использует глагол «вверяются», то есть мы можем видеть здесь характер отношений между родителем и учителем.

Вслед за Мартином Лютером Ян Амос Коменский среди задач воспитания девочек выделяет обучение их устроению «своей домашней жизни» и попечению «о благополучии мужа, детей и семьи». И также, как Лютер, чешский педагог оговаривает время пребывания в учебном заведении: «Нужно уделять не более четырех часов ежедневно на занятия в школе». При этом, подчеркивая обязательность посещения занятий в «удаленной от суеты» школе, автор призывает родителей «с похвалой» отзываться «об учении и ученых людях» и всячески сближать детей с учителем. Об этом же Коменский говорит и в «Материнской школе» - «неразумно поступают те родители, которые без всякой подготовки ведут своих детей в школы, точно... скотину в стадо»,и автор советует родителям не «упускать из виду ничего, что... можно придумать для возбуждения в детях любви к школе».

Таким образом, мы видим, что в образовательной концепции Яна Амоса Коменского семья выступает, во-первых, в качестве «материнской школы» в первый период жизни ребенка, а, во-вторых, на родителях лежит главная ответственность за воспитание и образование детей.

Не менее значимая для развития педагогики работа написана другим известным философом через пол века после «Великой дидактики...». Это «Мысли о воспитании» английского мыслителя. Его работа оказала большое влияние на развитие английского национального воспитания, а также на педагогическую мысль в других странах. Для нас интересен тот факт, что это сочинение выросло из частных писем 1684-1691 г.г. к «Эдварду Клэрку из Чипли, сквайру» и его жене о воспитании их детей. Уже по обстоятельствам своего составления педагогическая концепция Джона Локка обращена к родителям. И мы сразу здесь отмечаем роль родителей как главных воспитателей.

«Мысли о воспитании» можно назвать учебником для родителей о том, как им воспитывать собственных детей. Мыслитель постоянно говорит «что должны делать родители», обращается к отцам и матерям - иные адресаты и не предполагаются.В п. 70 Локк рассуждает о том, стоит ли ребенку давать домашнее воспитание, или отправлять в учебное заведение. И советует никуда не отдавать, пока родитель не будет уверен в том, что учитель будет учить ребенка добродетели. «Недостатки домашнего воспитания» для Локка предпочтительнее возможных негативных сторон школьной жизни. И заканчивая рассуждение об этом, Локк делает вывод: «я не могу не отдать предпочтение домашнему воспитанию юного джентльмена под непосредственным наблюдением отца». Далее, в п. 88 английский философ предполагает возможным найти воспитателя, берущего на себя отцовские функции, но этот воспитатель (Локк указывает на что родителям «следует главным образом обращать внимание при выборе человека, которому они доверяют воспитание своих детей» в пп. 88-95) все равно остается подконтролен отцу (например: «не разрешайте воспитателю... бить мальчика без вашего согласия и распоряжения» и др.). При этом важно, что воспитание ребенка родителями вовсе не предполагает неотступного контроля за каждым действием ребенка (так, в п. 212 философ предлагает отправлять ребенка в путешествие «в чужие страны» «под надзором воспитателя»). Но любые события в жизни ребенка, определение его жизненного пути, подбор наставников и учебных заведений - ответственность за все это лежит на родителях.

Дата добавления: 2015-09-30