- Хороший мальчик! Будешь теперь лезть повсюду, не так ли?
- Как будто он уже не лазит везде! - сказала Брианна, закатывая глаза. Словно подтверждая его слова, Джемми вывернулся из объятий Роджера, упал на четвереньки и с большой скоростью пополз к корзине с игрушками.
- И что вы еще делали сегодня? - спросил Роджер, присаживаясь к столу.
- Что еще? - она широко распахнула глаза, потом сузила их. - Ты думаешь учиться ходить так просто?
- Нет, это, конечно, великолепно! - торопливо уверил он ее. - Я только поддерживаю разговор.
Она успокоилась и расслабилась.
- Ну, мы скребли пол, хотя вряд ли это заметно... - она с некоторым отвращением поглядела на грубые некрашеные половицы под своими ногами. - Потом мы поставили подниматься тесто для хлеба, но оно не поднялось, так что тебе придется есть лепешки.
- Я люблю лепешки, - торопливо заверил он ее, уловив опасный блеск в ее пристальном взгляде.
- Конечно, ты любишь, - произнесла она, приподняв густую рыжую бровь, - по крайней мере, с той стороны, с которой масло.
Он рассмеялся. Отогревшись в тепле, его руки начали болезненно пульсировать, но это не мешало ему чувствовать себя счастливым. Усталый так, что едва не валился с табурета, но счастливый... и страшно голодный. В его животе громко заурчало.
- Лепешка с маслом для начала, - сказал он. - Что еще? Я чувствую приятный запах, - он посмотрел в сторону дымящегося котла и с надеждой принюхался. - Тушеное мясо?
- Нет, стирка, - Бри сердито посмотрела на котел. - Третья партия сегодня. Я не могла стирать во дворе, потому что занималась другими делами в доме. А во дворе нужно постоянно поддерживать огонь и перемешивать белье, так что ничего другого не сделаешь, - она сильно сжала зубы. - Очень неэффективно.
- Да, ужасно, - на этом Роджер закончил разговор о прачечной логистике и перешел к более насущным проблемам. Он указал подбородком на очаг.
- Я чувствую запах мяса. Думаешь, в котел попала мышь?
Джемми уловил последнее слово и, бросив тряпичный шар, пополз к огню.
- Мыска? Где мыска?
Брианна схватила Джемми за воротник рубашки и с негодованием посмотрела на Роджера.
- Разумеется, нет. Нет, сыночек, никакой мышки. Папа сказал глупость. Сейчас будем кушать, - отпустив воротник, она подхватила ребенка и посадила на высокий стул, не обращая внимания на его пинки и крики. - Кушать, я сказала! Сиди смирно!
Джемми выгнулся, протестующе визжа, потом внезапно расслабился и соскользнул со стула, спрятавшись в складках ее юбки.
Брианна схватила его, покраснев лицом от смеха и раздражения.
- Хорошо, - сказала она, придавая ему вертикальное положение. - Не ешь. Мне все равно, - она достала из кучки игрушек, вываленных из корзины, потертую тряпичную куклу, набитую шелухой. - Видишь, куколка? Хорошая куколка.
Джемми, прижав куклу к груди, шлепнулся на пол и стал выговаривать кукле сердитым тоном, встряхивая ее время от времени.
- Кусай! - сказал он сердито, тыча ее в живот, потом положил ее на пол и накрыл перевернутой корзиной. - Сиди милно!
Брианна провела рукой по лицу и вздохнула.
- И ты хочешь знать, что я делала весь день.
Взгляд ее обострилась, когда она впервые по-настоящему взглянула на него.
- А чем занимался ты, мистер МакКензи? У тебя такой вид, словно ты побывал на войне, - она мягко коснулась его лица. На лбу у него налилась шишка, и он почувствовал небольшую вспышку боли, когда она коснулась ее.
- Нечто подобное. Джейми показывал мне основы фехтования.
Она приподняла брови, и он смущенно рассмеялся, держа руки на коленях.
- Деревянными мечами.
Несколькими деревянными мечами. Они сломали три штуки, хотя самодельные мечи были сделаны из крепкого дерева, а не из каких-то там веточек.
- Он ударил тебя голову? - в голосе Брианны слышались сердитые нотки, хотя Роджер не знал, предназначались ли они ее отцу или ему самому.
- А... нет. Не совсем.
Имея туманные воспоминания о приключенческих фильмах и университетских соревнованиях по фехтованию, он не был подготовлен к дикой мощи боя на мечах. Первый же удар Джейми выбил меч из рук Роджера, заставив его взлететь в воздух, потом когда он раскололся при ударе, кусок дерева пролетел рядом с его ухом.
- Что означает "не совсем"?
- Ну, он просто показывал мне corps à corps(2); по-моему, с французского это переводится так: "Запутай меч противника в своем мече, пни его коленом по яйцам и тресни по голове, пока он пытается освободиться".
Брианна издала короткий потрясенный смешок.
- Ты имеешь в виду, что он...
- Нет, но довольно близко, - сказал он, вздрогнув от воспоминания. - У меня синяк на бедре размером с мою ладонь.
- Ты еще где-нибудь ранен?- обеспокоенная Брианна, нахмурив брови, смотрела на него.
- Нет, - он улыбнулся ей, держа руки на коленях. - Усталый. В синяках. Голодный.
Хмурый взгляд исчез, и ее улыбка снова вернулась, хотя маленькая вертикальная линия все еще оставалась между бровями. Она достала деревянное блюдо с буфета и присела на корточки возле очага.
- Перепела, - с удовлетворением произнесла она, вытаскивая из углей множество почерневших комочков с помощью кочерги. - Па принес их утром. Он сказал, что их не надо ощипывать, просто обмазать глиной и запечь. Надеюсь, он знает, о чем говорит, - она кивнула в направление кипящего котла. - Джемми помогал мне обмазывать их, так что пришлось стирать еще раз. Ай! - она отдернула руку и пососала обожженный палец, потом подняла блюдо и принесла его на стол.
- Пусть немного остынут, - предупредила она его. - Я принесу соленых огурцов, которые ты любишь.
Перепела выглядели, как закопченные камни. Однако из трещин в глине с дразнящим ароматом поднимался пар. Роджеру захотелось взять один и съесть, несмотря на обгоревшую глину и все прочее. Вместо этого, он снял тряпку с блюда, стоящего на столе, и обнаружил лепешку из неудавшегося теста. Негнущимися пальцами он смог отломить большой кусок и затолкал его в рот.
Джемми забросил тряпичный шар под кровать и подполз посмотреть, что делает его отец. Ухватившись за ножку стола, он встал на ноги и, увидев хлеб, требовательно протянул за ним руку. Роджер оторвал еще один кусок и вручил его своему отпрыску при этом, едва не уронив хлеб. Его руки были порезаны и разбиты; косточки его правой руки, содранные до крови, распухли и посинели. Полногтя на большом пальце правой руки было оторвано, и плоть в этом месте медленно сочилась кровью.
- Ой, - взяв хлеб, Джемми посмотрел на руку Роджера, потом на его лицо. - Папа ой?
- Папа в порядке, - уверил его Роджер. - Просто устал.
Джемми, глядя на травмированный палец, медленно поднял руку и, сунув свой большой палец в рот, стал его громко сосать.
Похоже, это была не плохая идея. Палец без ногтя болел ужасно, и все суставы были застывшими и жесткими. Кинув быстрый взгляд на спину Брианны, Роджер сунул палец в рот.
Сначала тот ощущался, как нечто инородное, и давал привкус серебристой крови и грязи. Потом внезапно чувство чужеродности пропало; язык и небо мягко зажали палец, создавая успокоительное давление.
Джемми ткнулся головой ему в бедро - его обычный знак "на ручки" - он подхватил мальчика свободной рукой и усадил к себе на колени. Джемми повозился, устраиваясь удобнее, и притих, зажав в одной руке хлеб и сося большой палец другой руки.
Постепенно напряжение оставляло Роджера; он сидел, опершись локтем на стол и обхватив сына другой рукой. Тяжелая теплота Джемми и его влажное дыхание на ребрах Роджера вместе с домашними звуками, которые производила Брианна, накрывая на стол, действовали успокаивающе. К его удивлению, травмированный палец перестал болеть, но он оставил его во рту, слишком усталый, чтобы отказаться от чувства странного уюта.
В его внутреннем ухе все еще звучали команды: "Работай рукой, человек... запястьем, запястьем! Не тыкай так рукой, держи ее ближе к телу. Это меч, да? Не чертова дубинка. Используй острие!"
Однажды он толкнул Джейми очень сильно на дерево. И однажды Фрейзер споткнулся о камень и упал. Но что касается, чтобы задеть его мечом - это было все равно, что драться с облаком.
"Грязная драка - вот что такое бой на мечах, - сказал ему запыхавшийся Фрейзер, когда они встали на колени у ручья, плеща холодной водой на горящие лица. - Все остальное - показуха".
Он дернул головой и мигнул, резко вернувшись от стука деревянных мечей к теплому полусумраку хижины. Брианна шепотом ругалась у буфета, пытаясь рукояткой его дирка разбить глиняную корку на перепелах.
"Стой твердо. Назад, назад, да, теперь ко мне! Нет, не тянись так далеко... продолжай защищаться!"
И жалящие удары упругого "лезвия" по рукам, бедра, плечам, и сильный укол между ребер, заставивший его потерять дыхание. Если бы это был настоящий меч, он давно уже был бы мертв, порезанный на кровавые ленточки.
"Не лови лезвие на себя, отбивай его! Отбивай! Иди сюда, выпад! Закройся, закройся... да, хорошо... ха!"
Его локоть скользнул, и рука упала. Он резко дернулся и выпрямился, держась за спящего ребенка.
Брианна виновато вздрогнула и закрыла тетрадь. Поднявшись, она затолкала ее за большое оловянное блюдо, прислоненное к стенке буфета.
- Все готово, - поспешно произнесла она. - Я только... я схожу за молоком, - и исчезла в кладовой.
Роджер поднялся, перехватив удобнее Джемми, и прижал маленькое тяжелое тело к груди, хотя его руки были, словно вареные макароны. Мальчик крепко спал, но палец держал во рту.
Роджер посмотрел на свой палец, мокрый от слюны, и его вдруг охватило смущение. Христос, она рисовала его в таком виде? Без сомнения, она заметила, как он сосал палец, и решила, что это "мило". Не в первый раз она рисовала его в компрометирующих, по его мнению, ситуациях. Или она снова записывал свои сны?
Он аккуратно уложил Джемми в кроватку, предварительно сметя влажные крошки с покрывала, и стоял некоторое время неподвижно, потирая разбитые суставы на руке. Из кладовой доносились хлюпающие звуки. Двигаясь очень тихо, он подошел к буфету и извлек тетрадь из-за ее прикрытия. Рисунок, не сны.
Не больше, чем несколько быстрых линий, выражающих сущность эскиза. Мужчина, усталый до смерти, но настороже, сидел, опершись головой на одну руку; другой рукой он крепко обнимал бесценное маленькое существо.
Она назвала рисунок "En garde", написав название своим наклонным остроконечным почерком.
Он закрыл тетрадь и задвинул ее назад за блюдо. Брианна стояла в дверях кладовой с молочником в руке.
- Иди и поешь, - сказала она, глядя на него. - Тебе нужно подкрепиться.
(1)Фехтовальный термин, с французского "К бою!".
(2)Фехтовальный термин, когда два фехтовальщика входят в физический контакт любыми частями тела или рукоятками оружия.
РОДЖЕР ПОКУПАЕТ МЕЧ
Кросс-Крик
Ноябрь, 1771 г.
Он имел дело с палашами восемнадцатого века прежде, и потому ни вес меча, ни его длина Роджера не удивили. Чаша гарды была помята, но это не мешало руке твердо держать рукоять. Он делал это раньше. Однако же существовала значительная разница между тем, чтобы почтительно уложить старинный экспонат в витрину музея, и тем, чтобы брать острое железо с намерением воткнуть его в человеческое тело.
- Он немного побит, - сказал Фрейзер, критически осмотрев лезвие меча, прежде чем вручить его Роджеру, - но хорошо сбалансирован. Попытайся почувствовать его, убедиться, что тебе он подходит.
Чувствуя себя полным дураком, он сунул руку в чашку и принял фехтовальную позу, заимствованную из фильмов Эррола Флинна(1). Они стояли в людном переулке возле лавки кузнеца в Кросс-Крике, и несколько прохожих остановились, чтобы поглазеть и предложить свои советы и комментарии.
- И сколько Мур просит за этот кусок кастрюльного олова? - спросил кто-то пренебрежительно. - Если больше двух шиллингов, то это разбой на большой дороге.
- Это прекрасный меч, - с негодованием заявил Мур, выглядывая из открытой верхней половины дверей. - Он у меня от дяди, который служил в форте Стэнвик. Да этим мечом убили кучу французов, и ни одной зазубрины на лезвии.
- Ни одной зазубрины! - вскричал хулитель. - Да он так согнут, что если ты попытаешься ткнуть им в лицо человеку, то скорее отрежешь ему ухо!
Среди толпы раздался смех, заглушивший ответ кузнеца. Роджер опустил конец лезвия, потом медленно поднял его. Как, черт возьми, проверяют меч? Махать им туда-сюда? Что-нибудь проткнуть им? Неподалеку от них стояла телега, загруженная мешками с необработанной овечьей шерстью, если судить по запаху.
Он поискал в растущей толпе владельца этой телеги, но не смог определить его. Огромная ломовая лошадь, привязанная к телеге, была оставлена без присмотра и сонно дергала ушами.
- Если молодой человек желает меч, у Малачи МакКейба есть гораздо лучше, чем этот. И я думаю, он расстался бы с ним не более чем за три шиллинга, - сапожник из лавки напротив поджал губы, с видом знатока кивнув на меч.
- Это не особо красивая вещь, - согласился мужчина средних лет, по виду бывший солдат, - однако пригодный для боя, уверяю вас.
Роджер сделал выпад в сторону кузницы, едва не задев Мура, который в этот момент выскочил из дверей, чтобы защитить качество своего товара. Кузнец отскочил в сторону с испуганным криком, и толпа восторженно взревела.
Извинения Роджера были прерваны громким носовым голосам позади него.
- Сэр! Позвольте предложить вам противника, более достойного вашей стали, чем невооруженный кузнец.
Развернувшись, Роджер обнаружил перед собой д-ра Фентмана, который вытаскивал тонкое длинное лезвие из трости. Доктор, хотя и наполовину ниже Роджера, размахивал своей рапирой с большим энтузиазмом. Его нос, очевидно, после завтрака с обильным возлиянием пылал, как рождественская лампочка.
- Проверка мастерства, сэр? - доктор со свистом разрубал воздух лезвием. - До первого укола; первый, пустивший кровь противнику - победитель, что скажете?
- О, как врач, он имеет несомненное преимущество! Ведь пускать кровь - его профессия, не так ли?
- Ха-ха! А если вы его проткнете, то бесплатно зашьете отверстие? - завопил другой зритель. - Или вы воспользуетесь пиявками?
- Осторожно, молодой человек! Не поворачивайтесь к нему спиной, а то он вставит вам клизму!
- Лучше клизма в заднице, чем меч!
Доктор проигнорировал эти и другие вульгарные замечания, держа лезвие вертикально в готовности. Роджер взглянул на Джейми, который, забавляясь, прислонился к стене. Джейми приподнял одну бровь и слегка пожал плечами.
"Попытайся почувствовать его", - сказал Джейми. Ладно, поединок с пьяным карликом мог стать хорошей проверкой, как и любой другой тест.
Роджер поднял палаш и грозно уставился на доктора.
- En garde(2), - произнес он, и толпа одобрительно заревела.
- Gardez vous(3), - быстро ответил доктор и сделал выпад. Роджер развернулся на одном каблуке, и доктор проскочил мимо, держа рапиру, как копье. Кузнец Мур, отчаянно ругаясь, отпрыгнул в сторону, как раз вовремя, чтобы избежать участи быть насаженным на острие второй раз.
- Что, я для вас траханная мишень? - завопил он, грозя кулаком.
Игнорируя промах, доктор вернул равновесие и бросился назад к Роджеру, поддерживая себя пронзительными криками.
"Как будто нападает оса, - подумал Роджер. - Если не паниковать, то можно отбить ее палкой". Возможно, трезвый доктор был неплохим фехтовальщиком, однако в настоящем состоянии его бешеные удары и выпады легко отражались, пока Роджер был достаточно внимателен.
Ему уже пришло в голову, что он мог легко прекратить это состязание, просто встретив тонкое лезвие рапиры краем своего существенно более тяжелого оружия. Тем не менее, он начал получать удовольствие от боя, стараясь парировать удары плоскостью меча.
Постепенно из поля зрения Роджера исчезло все, кроме вспыхивающих росчерков кончика рапиры; крики толпы свелись к отдаленному гудению пчелы. Он задел локтем стену, отодвинулся от нее, стремясь получить больше свободного места, и все без осознанной мысли.
Удар рапиры по широкому лезвию, скрежет и визг металла. Лязг и стук, свист воздуха и звон удара, который вибрировал в кисти руки с каждым ударом лезвия.
Следить за ударом, отбивать его. Он понятия не имел, как он это делал, но, тем не менее, делал. Пот заливал его глаза; он тряхнул головой, чтобы смахнуть его и едва не пропустил низкий выпад в бедро, поймал край рапиры и отбросил ее.
Доктор зашатался, потеряв равновесие, и дикие крики: "Давай! Бей его! Проткни его!" разнеслись в пыльном воздухе. Роджер увидел незащищенный жилет доктора, вышитый шелковыми бабочками, и подавил инстинктивное желание ткнуть прямо туда.
Потрясенный интенсивностью этого желания, он сделал шаг назад. Доктор, почувствовав слабину, с ревом прыгнул вперед, наставив лезвие. Роджер сделал шажок в сторону, и мужчина проскочил мимо, задев рапирой ногу лошади.
Та издала возмущенное ржание и отправила доктора в полет вместе с его рапирой в направление сапожной лавки. Стукнувшись о стену, доктор сполз на землю, как раздавленная муха, в окружении разбросанных башмаков.
Роджер остановился, задыхаясь. Все его тело дрожало, разогретое боем. Он хотел продолжать, ему хотелось смеяться и ударить кого-нибудь. Ему хотелось прижать Брианну к ближайшей стене и прямо сейчас взять ее.
Джейми мягко разжал его пальцы на рукояти палаша. Рука казалась пустой и легкой без него, как будто готовая взлететь к небу. Его пальцы были жестки от напряжения, и он автоматически согнул и разогнул их, чувствуя покалывание от возвращающейся крови.
Он едва слышал смех, предложения выпить и почти не чувствовал поздравительных похлопываний на спине.
- Клизму, клизму, вставьте ему клизму! - распевала группа учеников, пока доктора волокли для оказания первой помощи в ближайшую таверну. Лошадиный владелец заботливо суетился возле своего гнедого, который выглядел скорее ошеломленным, чем травмированным.
- Полагаю, что он выиграл. В конце концов, это он пролил первую кровь.
Роджер не осознавал, что говорил он сам, пока не услышал собственный голос в ушах.
- Подойдет? - Джейми вопросительно смотрел на него, легко держа меч в руках.
Роджер кивнул. Переулок был полон слепящего света и белого песка, который скрипел под его веками и между зубами.
- Да, - сказал он. - Подойдет.
- Хорошо, - сказал Джейми. - Ты тоже, - небрежно добавил он, отворачиваясь, чтобы заплатить кузнецу.
(1)Эррол Лесли Томсон Флинн (англ. Errol Leslie Thomson Flynn; 20 июня 1909, Хобарт, Австралия -- 14 октября 1959, Ванкувер, Канада) -- знаменитый голливудский актёр австралийского происхождения, кинозвезда и секс-символ 1930-х и 1940-х годов.
(2)Фехтовальный термин "К бою!" (3)Фехтовальный термин "Защищайтесь!"
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
На охоту мы пойдем(1)
ЛУНЫ ЮПИТЕРА
Конец ноября 1771 г.
В четвертый раз за последние десять минут Роджер успокаивал себя тем, что с медицинской точки зрения умереть от сексуального воздержания невозможно. Он даже сомневался, что это может нанести значительный ущерб. С другой стороны, в воздержании нет ничего хорошего, как бы он не пытался рассматривать его, как упражнение для воспитания характера.
Он осторожно перевернулся на спину на шуршащем матраце и уставился в потолок. Не помогло. Из трещины на краю промасленной кожи, натянутой на окно, на кровать падали лучи утреннего солнца, и он уголком глаза мог видеть стройные золотистые бедра своей жены, освещенные ими.
Она лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку, и простыня сползла с нее, оголив тело от затылка до ягодиц. На узкой кровати она лежала близко к нему, так что его нога касалась ее тела, а ее дыхание щекотало его плечо. Во рту у него было сухо.
Он закрыл глаза. Это не помогло, он просто стал видеть картины прошедшей ночи. Брианна в тусклом свете потухающего очага, огонь ее волос, вспыхивающий в тени, мерцание ее белой груди, когда она неторопливо спускала с плеч рубашку.
Несмотря на позднее время и на усталость он хотел ее отчаянно. Но кому-то она нужна была больше. Он приподнял веки и взглянул поверх рыжих кудрей Брианны в сторону колыбели, которая все еще была в тени. Никаких признаков движения.
У них было негласное соглашение. Он просыпался мгновенно, тогда как она приходила в себя медленно и неохотно. Поэтому когда вой сирены из кроватки выдергивал его из сна, именно Роджер вставал, брал на руки мокрый вопящий сверток и занимался вопросами гигиены. К тому времени, когда он приносил голодного Джемми к матери, она уже просыпалась, освобождала грудь и брала его к себе в теплую темноту к молочному убежищу ее тела.
Теперь, когда Джемми стал старше, он редко просыпался ночью, но когда у него болел живот, или его одолевали плохие сны, требовалось больше времени, чтобы усыпить его снова. Вчера Роджер не выдержал и уснул, пока Бри возилась с сыном, но проснулся, когда она повернулась в постели, скользнув ягодицами по его бедрам. Скорлупки зерна потрескивала под ними, словно тысячи отдаленных искр, и он почувствовал сильное, почти болезненное возбуждение.
Он чувствовал давление ее ягодиц и едва удержал себя от того, чтобы взять ее сзади. Тихие причмокивающие звуки с другой стороны ее тела остановили его. Джем все еще был в их постели.
Он лежал неподвижно, вслушиваясь и молясь, чтобы она не уснула до того, как унесет маленького негодника в его кроватку; иногда они так и засыпали вместе, мать и дитя, и Роджер просыпался утром, ощущая смешанный аромат соблазнительной женщины и мочи ребенка. А потом он уснул, несмотря на боль в теле от целого дня работы в горах.
Он осторожно вдохнул воздух. Нет, она положила его в кроватку. Никакого запаха ребенка, только земляной запах женской плоти, слабое сладкое облачко пота и влажной готовности.
Она вздохнула во сне, пробормотала что-то неразборчивое и повернула голову на подушке. Под глазами лежали синие тени; она легла поздно, варила джем, и вставала два раза ночью к маленькому убл... ребенку. Как он мог разбудить ее только для того, чтобы удовлетворить свою нужду.
Как он не мог?
Он скрипнул зубами, разрываясь между искушением, сочувствием и уверенностью, что если он поддастся своему желанию, в самый неподходящий момент плач со стороны кроватки заставит его остановиться.
Опыт был суровым учителем, но жажда плоти был громче голоса разума. Он протянул руку и мягко ухватился за ближайшую ягодицу. Она была прохладной, гладкой и круглой, как тыква.
Брианна произвела негромкий шум в горле и роскошно потянулась. Она выгнула спину, толкаясь в него задом, и это убедило Роджера, что самым мудрым будет откинуть одеяло, залезть на нее и добиться своей цели за те десять секунд, которые, вероятно, потребуются.
Он смог только откинуть одеяло. Когда он поднял голову, круглый белый объект медленно поднимался над краем кроватки, словно одна из лун Юпитера. Пара голубых глаз с клинической беспристрастностью уставилась на него.
- О, дерьмо! - простонал он.
- О, делмо! - счастливо подхватил Джемми. Он встал на ноги и, ухватившись за перекладину, стал подпрыгивать и распевать. - Делмо, делмо, делмо.
Брианна, дернувшись, проснулась и заморгала из-под распущенных волос.
- Что? Что случилось?
- А... меня что-то ужалило, - Роджер аккуратно натянул одеяло на место. - Должно быть, оса.
Бри потянулась со стоном и убрала волосы с лица, потом взяла чашку со стола и сделала глоток. Она всегда просыпалась с ощущением жажды.
Потом она оглядела его с головы до ног, и улыбка медленно растянула ее широкий мягкий рот.
- Да? Тебя там ужалили. Может быть мне погладить его? - она поставила чашку на стол и, грациозно перекатившись на бок, протянула руку.
- Ты садистка, - сказал Роджер, скрипнув зубами. - Без всякого сомнения, это у тебя от твоего отца.
Она рассмеялась и, усевшись в кровати, стала натягивать рубашку.
- Мама! Делмо, мама! - радостно сообщил ей Джемми, когда она взяла его из кроватки.
- Ты крыса, - нежно ответила она. - Этим утром ты попал к папе в немилость. Не вовремя проснулся, - она сморщила нос, - и еще не вовремя что-то наделал.
- Зависит от точки зрения, - Роджер перекатился на бок. - Думаю, с его точки зрения он все сделал своевременно.
- Да? - Брианна поглядела на него, приподняв бровь. - И потому ты научил его новому слову?
- Он слышал его прежде, - сухо ответил Роджер. - Много раз, - он сел, спустив ноги с кровати, и провел рукой по лицу и волосам.
- Ну, а теперь мы должны перейти от слов к делу, да? - она поставила Джемми на ноги и встала перед ним на колени, потом, поцеловав его в носик, стала расстегивать подгузник. - О, Боже. Интересно, восемнадцать месяцев - не слишком рано для приучения к горшку?
- Ты меня спрашиваешь или его?
- Фу. Все равно кого, если, конечно, у вас есть мнение по этому вопросу.
У Джемми мнения не было; с веселым стоицизмом он игнорировал решительные действия матери, которая обтирала его попу холодной мокрой тряпкой, и распевал новую песню собственного сочинения: "Фу-фу, делмо, делмо, фу, фу..."
Брианна прекратила его пение, взяв на руки и усевшись на стул для кормления возле очага.
- Хочешь перекусить? - спросила она, соблазнительно спуская рубашку с плеча.
- Боже, да, - произнес Роджер с чувством. Бри рассмеялась не без сочувствия и, усадив Джемми на колени, дала ему грудь.
- Твоя очередь следующая, - успокоила она Роджера. - Хочешь овсянку или кукурузную кашу на завтрак?
- В меню еще что-нибудь есть? - проклятие, он опять был близок к боевому состоянию.
- Разумеется. Тосты с земляничным джемом. Сыр. Яйца, только за ними нужно сходить в курятник, в доме их нет.
Роджеру трудно было сконцентрироваться на обсуждении завтрака; все его внимание занимала Брианна, сидящая в тусклом дымном свете хижины, широко расставив свои длинные бедра и засунув пятки под стул. Она, казалось, обнаружила его отсутствие интереса к еде, потому что подняла голову и улыбнулась ему, охватывая взглядом его голое тело.
- Ты прекрасно выглядишь, Роджер, - произнесла она мягко. Свободной рукой она коснулась внутренней стороны своего бедра, делая медленные круговые движения.
- Ты тоже, - его голос был хриплым. - Больше, чем прекрасно.
Ее рука поднялась и нежно похлопала Джемми по спине.
- Хочешь пойти и поиграть с тетушкой Лиззи, милый? - спросила она, не глядя на него. Ее глаза не отрывались от Роджера, а широкий рот изогнулся в медленной улыбке.
Он подумал, что, по крайней мере, не должен ждать окончания завтрака, чтобы прикоснуться к ней. Взяв ее платок, который лежал в ногах кровати, он для приличия обернул им бедра и, подойдя к ним, встал на колени возле ее стула.
Сквозняк от окна пошевелил ее волосы, и он увидел, как на ее руках образовалась гусиная кожа. Он обнял их обоих. Ветерок обдал холодом его голую спину, но его это не волновало.
- Я люблю тебя, - прошептал он ей на ухо, положив руку на ее бедро.
Она повернула голову и поцеловала его в губы.
- Я люблю тебя тоже, - сказала она.
Она пила воду с вином, и ее губы соединяли вкус спелого винограда и студеной воды. Он только собрался приступить к более серьезной работе, как от громкого стука задрожала деревянная дверь, и раздался голос его тестя.
- Роджер! Ты там? Вставай, человек!
- Что он имеет в виду - здесь ли я? - прошипел Роджер Брианне. - Где, черт возьми, я могу быть?
- Шшш, - она куснула его шею и неохотно отпустила, оглядывая его с глубоким одобрением.
- Он уже встал, па! - отозвалась она.
- М-да, это, кажется, входит в привычку, - пробормотал Роджер. - Иду! - проревел он. - Проклятие, где моя одежда?
- Под кроватью, где ты оставил ее вчера вечером, - Брианна поставила Джемми, который, услышав голос деда, с восторженным визгом бросился к двери. Наконец, начав ходить, он не стал тратить много времени на освоение следующего навыка и через несколько дней уже бегал вовсю.
- Поспеши! - солнечный свет хлынул в хижину, когда шкура на окне была поднята, и в нем появилось широкое лицо Джейми, красное от спешки и утреннего солнца. Он поднял брови, увидев Роджера, который сидел на полу и прикрывал рубашкой середину тела.
- Шевелись, человек, - сказал он мягко. - Не время сверкать голым задом. МакЛеод говорит, что на хребте появились животные, - он послал воздушный поцелуй Джемми. - A ghille ruaidh, a charaid! Ciamar a tha thu?(2)
Роджер забыл про секс и стеснение. Он натянул рубашку через голову и встал.
- Что за животные? Олени, лоси?
- Не знаю, главное, что мясо! - оконная шкура внезапно упала, оставив комнату в полутьме.
Вторжение Джейми впустило поток холодного воздуха, который, нарушив теплую дымную атмосферу, принес с собой дыхание охоты, свежего ветра и красных листьев, грязи и свежего помета, влажной шерсти и блестящих от пота боков, приправив все это сильным запахом пороха.
С последним, полным страстного желания, взглядом на тело жены Роджер схватил чулки.
(1)A-Hunting We Will Go, английская детская песенка (2)Рыжий парень. Как дела? (гэльск.)
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |