расписной свод потолка. Янтарно-рыжий болигонский кентавр на этом потолке
уносил невесть куда прекрасную земную девушку с седыми, заплетенными в две
толстые косы волосами. Роспись была изумительной, такую могли создать только
старинные мастера.
- Подлинное переживает время. Не правда ли?
Иван лежал метрах в четырех от кресла, лежал в страшно неудобном
положении. Руки и ноги у него были скручены тонкой черной цепью - такую не
разорвешь и двумя бронеходами. Лежал измученный и порядком избитый. В черной
дыре, прежде чем его перебросило черт-те куда, четверо молодцов-андроидов
отхлестали его пластиконовыми прутьями. Возможно, это был бред,
галлюцинация, последний выверт Осевого. В ушах стоял пронзительный женский
крик:
"Не уходи-и-и!!!"
- Не мне и не в моем положении рассуждать о времени, - недовольно
ответил он.
Старик усмехнулся.
- Ну почему же, - тихо проговорил он, - вы бы могли пожить еще немного.
- Спасибо за вашу доброту!
Иван поглядел на цепь. И припомнились ему подземелья Хархана,
вспомнилось, как висел на цепях вниз головой, как "дозревал", как отчаянно
пытался выдраться из оков, как били его гнухи и хмаги. Было ли все это?!
Какая разница! Сейчас важно то, что происходит сию минуту. Его еще не убили.
И слава Богу! Значит, скоро убьют. Снимут информацию из мозга - и убьют.
Старик оторвал взгляд от диковинной росписи и, будто угадав Ивановы
мысли, прошипел:
- Нет, мы решили вас не убивать.
Иван озлобился.
- Чего это вдруг на "вы"? У нас другой был разговор!
Старик тихо засмеялся, пряча губы под длинной узкой ладонью. Глаза его
заслезились.
- Тогда мы были далеки друг от друга, имели разные представления о
грядущем. А теперь вы у меня в гостях и, надеюсь, не сомневаетесь, что
музыку будет заказывать хозяин... но для своего гостя. Ведь мы с вами
русские люди, надо уважать старые обычаи, как это славно и трогательно -
быть гостеприимным, не так ли?
- Вы - русский? - удивился Иван.
- А что здесь такого? Мои предки всего двести лет назад выехали из
России. Я всегда в душе считай себя русским, меня всегда тянуло на родину, к
золотым куполам, березовым рощам, древним избушкам. И скажите, ведь они еще
сохранились?
- Сохранились, - ответил Иван. - Их стало еще больше, чем двести лет
назад, человек без дерева высыхает, превращается в пластиконовую куклу.
Кукла может жить в пластиконовом доме. Человек нет. И вообще - у меня
затекли ноги. Странное гостеприимство!
- Сейчас вам станет удобнее! - Старик поднял руку.
Из темного угла зала выкатилось плоское кресло, подползло под Ивана,
обжало, обмяло, приподняло, раздулось, принимая удобную для лежащего в нем
форму. Теперь Иван выглядел со своими цепями и скрюченной спиной на
роскошном биосенсорном кресле совсем лишним и нелепым в этом росписном
дворце. Неужели он снова под толщей антарктических льдов?! На Земле?!
- Вам не надоело слоняться по Вселенной?!
- А что?! - простовато спросил Иван.
- О нет, - замахал рукой старик, - не подумайте, что я стану предлагать
вам хорошую, прибыльную должность в нашем концерне! Это просто любопытство.
- Мне плевать на ваш концерн!
- Грубо. Так можно было бы отозваться о чем-то незначительном и мелком.
Но у вас была возможность убедиться в нащем могуществе...
Иван вдруг вспомнил про несчастного карлика, отпрыска императорской
династии.
- Где Цай?! - выкрикнул он.
- Он уже работает на нас. Он покладистый малый.
- Не верю!
- Осведомьтесь в Синдикате. Вам подтвердят.
- Откуда вы знаете про Синдикат и про то, что Цай ван Дау был с ним
связан? Это неправда! Цай был простым каторжником на Гиргее...
Старик не стал спорить с Иваном. Он вновь сосредоточенно рассматривал
старую роспись. Ноздри его тонкого и длинного носа алчно трепетали, будто
это не кентавр, а он сам умыкал прекрасную седокосую незнакомку.
- Мы знает правду, - бормотал он машинально, - знаем. А чего не знаем,
узнаем от вас, верно я говорю?
Иван промолчал.
Он видел, как открылась ниша в черной стене... и в зал вполз
головоногий. Это было выше всякого понимания.
Неужели он в Системе?! Что случилось?! Почему?!
- Это Хархан? - спросил он неожиданно для самого себя.
- Нет, это Земля, - ответил старик.
Вслед за головоногим на гравиподушке, в путанице шлангов и проводов
выползла плаха-распятие. Это был конец света! Неужели ОНИ уже на Земле!
Кресло с Иваном наползло на плаху, растеклось, разорвалось на четыре
части и стекло по боковинам. Теперь он лежал на том самом распятии, что
даровало ему высвобождение из чужого, чуждого тела негуманоида там, на
Хархане, нет, его распяли на плахе в Меж-арха-анье, вот где. И головоногий
тогда вволю поиздевался над ним. Так что же, все сначала?!
- Да-да, - как-то радостно заговорил старик, - с прошлым всегда приятно
встретиться, как это говорят, ностальгия по прошедшему... Да-да, вначале вас
хотели просто ликвидировать как ненужное звено. А потом подумали и решили: а
куда нам спешить, ну ликвидируем днем позже, неделей. За неделю человека да
и любое существо можно полностью перестроить, врага можно превратить в
друга, мешающего в помощника. Да вы ведь все знаете, еще в конце ХХ-го века
начались эксперименты по выращиванию зверолюдей - ох уж эти наши
малограмотные пращуры, они чуть ли не каменным топором и кресалом вытесывали
из своих соплеменников человека нового типа, сколько загубили - не
сосчитать. И хотя потом все время, почти пять веков считалось, что эти опыты
запрещены и не проводятся, ученые потихоньку да полегоньку работали, Иван.
Научную мысль не остановишь...
У Ивана кольнуло в голове. Где же он все это слышал?
Какие знакомые слова и мысли - научную мысль не остановишь, жажда
нового, инстинкт исследователя, познающего мир - все это сильнее запретов и
морали... Пристанище! Точно! Это дегенерация, это не просто вырождение
человека и человечества, это дегенерация самого научного процесса, это все
Оттуда. Зловещий голос в мозгу: "...больше половины ваших работает на нас, с
нами нельзя тягаться!" И тут же другой голос: "Развитие науки невозможно
остановить! Не было никаких монстров-ученых, исследователей-нелюдей, которым
неведомы человеколюбие, были обычные, нормальные, добрые люди... это все
равно что умирающему от жажды видеть перед собой стакан чистой прозрачной
прохладной воды и не выпить его!" И снова зловещий: "Мы - это разрушение
Миров созданных, мы - это дегенерация, вырождение, распад, тление,
уничтожение.
Тьма, заключенная где-то в полуреальной преисподней, переполнявшая лишь
мозги и души выродков-дегенератов, сатанистов, ведьм, колдунов, выплеснет
черным водопадом на Землю! Мы властвуем в вашем мире руками и мозгами этих
людей? Этих людей? Неужели это они?! Но зачем они посылали его в Пристанище?
Для того ли только, чтоб убить Первозурга? Нет! Слишком простое решение.
Сейчас они намерены снять полную информацию с его сознания, подсознания и
сверхсознания, включая блокированные участки, а потом... потом они превратят
его в зверочеловека, в своего слугу. И он будет работать на них?!
- Лучше убейте меня! - простонал Иван.
- Как-нибудь потом, при случае, - снисходительно, с милой улыбкой
ответил старик.
x x x
После сна у Кеши страшно гудела голова. Он долго не мог понять, где
находится и что это за странное теплое кресло, и что за странное изголовье?!
Еще минуту назад он сидел в рубке боевого бота, прожигающего пласт за
пластом поганую Гергею. И вот... Сон. Это был только сон! Кеша огляделся. В
живоходе было тепло и уютно. Из него не хотелось вылезать. Да и куда
вылезать - в этот сферический зал, в эту ловушку с гиперторроидом?! А что
толку? И сколько еще можно ждать Ивана? Прошло... прошло двое суток. Может,
Иван уже на Земле. Может, он пьет горькую с Гугом Хлодриком где-нибудь под
Москвой, а темнокожая Дивочка подкладывает соленых грибочков и томно поводит
глазками?! Всякое может быть.
И все же надо выбраться наружу, поглядеть.
Он протер глаза, проглотил сразу две таблетки сухой воды и один шарик
стимулятора. В голове прояснилось. Кеша выскользнул из удобного кресла,
протиснулся в дыру-клапан.
Гиперторроид стоял на своем месте, да и куда он мог подеваться. Кеша
подошел к нему поближе, ах как заманчиво было сейчас бы шагнуть в желоб,
погрузиться во тьму, уйти отсюда. Но надо подождать еще немного. Хотя бы
сутки.
- Отсюда есть выход! - прозвучало тускло и уныло из-за спины.
Кеша резко обернулся - оба парализатора, зажатые в его руках, смотрели
черными отверстиями на человека, стоявшего в десяти метрах, пальцы
подрагивали на спусковых крюках. Надо было стрелять сразу, так подсказывало
Кеше чутье, но по слабости душевной он всегда уступал инициативу противнику.
Впрочем, в руках этого противника не было оружия.
- Шнур-поисковик не нашел даже щели! - сказал Кеша.
- Выход есть, - тупо повторил незнакомец.
Был он невыразителен до чрезвычайности, будто и не человек, а восковая
кукла, которую не успели раскрасить, только ляпнули немного краски на место
глаз, носа, рта, ушей... Явно не боец. Кеша опустил парализаторы. Раз этот
хмырь сюда проник, значит, выход действительно есть. Он с тоской поглядел на
подрагивающую кучу живохода.
- Не-ет, - незнакомец покачал головой. И ткнул пальцем в Кешу. - Только
ты. Идем!
- Мне и тут неплохо, - ответил беглый каторжник.
- Плохо, - эхом отозвался человек.
- Никуда я не пойду, - упрямо стоял на своем Кеша.
Но его ноги уже делали первые, вялые шаги.
- Пойду, - повторил человек. - Выход есть.
Кеша дернулся к живоходу, упал, выронил парализаторы. Он отчаянно
соображал, что же это за власть такую имел над ним тусклый, восковой
незнакомец. Или все это продолжение бредового сна? На Гиргее вся житуха
бредовая! Здесь ни черта нормального нет.
- Ива-ан! - застонал Кеша. Больше ему некого было звать на помощь. Но
даже крикнуть в полный голос он не мог.
- Идем!
Незнакомец отвернулся. Подошел к серебристой стене... прорвал ее словно
фольгу, повернул голову к Кеше. Глаза у незнакомца были рыбьи,
бессмысленные. Такими глазами глядели на свой жертвы гиргейские
псевдоразумные оборотни... Оборотни?! Кешу передернуло - как он не догадался
сразу, эти гадины могут принимать почти любую форму, вот почему восковой
человек так непохож на человека настоящего, вот почему! Кеша еще
сопротивлялся, но теперь он видел, что ползет к дыре не сам, что его тащат
на полупрозрачных желеобразных и лохматых нитях, он весь опутан ими. Опять!
Ведь они совсем недавно были в плену у оборотней, это оборотни волокли их по
подземно-подводным лабиринтам, глазели на них, оборотни сунули их в пещеру с
экраном и стариком. Значит, все снова?! Значит, Иван уже в их лапах?! Нет,
на этой невыносимой Гиргее с ума спятишь!
Кеша тихо и надсадно завыл. Просить пощады у полуразумных тварей,
которых еще никто не сумел понять и на четверть, было бесполезно. Больше
всего его бесило, что оборотни запросто могли внушить ему что угодно, могли
подавить волю, загипнотизировать. Он готов был погибнуть в любом бою,
честном или бесчестном. Но он не хотел, чтобы из него делали ничего не
соображающего идиота. И кто?! Полуживотгные-полугуманоиды! Нелюди поганые!
Он ударился головой о стену. Никакой дыры нет! Это наваждение, морок!
Но хлипкие, студенистые нити уже тянули его в другую сторону - к стволу
шахты, к заслонке.
Незнакомец маячил у живохода, он как-то сразу оказался возле него, не
сделав ни шага.
- Выход есть.
Кеша умудрился извернуться, подхватил парализатор - на этот раз он не
промедлил: беззвучный невидимый луч превратил незнакомца в комок слизи. Но
нити, мерзкие, всесильные нити не пропали, они тянули еще сильнее, с
непостижимым напором, будто их кто-то невидимый наматывал на вал.
- Вот сучары! - Кеша выхватил пилоообразный тесак из-за набедренного
клапана, резанул по нитям - они противно заскрипели, разбухли, полопались
сразу в пяти или шести местах, но уже новые студенистые волокна тянули его,
обхватывая запястья, горло, икры, грудь, шею... Из комка слизи торчал острый
плавник. Оборотни! Теперь Кеша не сомневался. Он очень нужен им. Иначе бы
отстали.
Они всегда отстают от случайной добычи, которая оказалась не по зубам,
которая не захотела быть добычей, но они никогда не отстанут от того, кто им
нужен позарез. Зачем?!
Никто не знал. Для кого они стараются? Для старика? Вряд ли, для
чужого, пусть и хозяина оборотни особо стараться не будут. Кеша вспомнил,
как разыскивали троих парией с каторги, которых утащили оборотни. Вертухаи
искали их не для того, чтобы спасти. У них была задача - узнать, зачем
оборотни утаскивают людей. Неразрешимая задача! И они ее, разумеется, не
разрешили. Один из троих потом прибрел на зону - сам, в полураздавленном
скафе. У него были выбиты все зубы, вырван язык, сломаны пять ребер.
Оборотни превратили двадцатитрехлетнего парня в седого, дряхлого и
изможденного калеку. За три недели! Администрация в назидание прочим
каторжанам засекла несчастного иззубренными феррагоновыми розгами на глазах
у всех. Толку от него все равно бы не было, какой из калеки работник! Но
прибывшая на второй день инспекция объявила администраторам взыскание -
вернувшегося надо было передать для исследования в сектор "альфа", который
занимался проблемой псевдоразумных оборотней. Никто всерьез к этому сектору
не относился, все считали сотрудников "альфы" бездельниками-дармоедами. И
потому, когда прибрел второй из утащенных, в еще более жутком состоянии, его
втихаря удавили и скормили водорослям-трупоедам. Вот и все, что знал
Иннокентий Булыгин про гиргейских оборотней.
Заслонка, многотонный металлический створ-люк, была на своем месте.
Хлипкие водоросли уходили прямо в металл, будто просачиваясь сквозь него.
Кеша просочиться не смог - его снова,ударило всем телом о преграду,
придавило к ней. А потом путы полопались и исчезли в металле, словно водяные
струйки, просочившиеся в песок. Но радоваться было рано. Новые удавки тянули
Кешу в другую сторону, к гиперторроиду, концы их таились в густом
непроницаемом мраке. Туда ушел Иван. Ушел и не вернулся.
- Суки! Твари!! Падлы!!! - хрипел Кеша и безустали рвал в ошметки
волокна. Тесак утратил остроту, стал скользким, тупым - липкая слизь
засохшим клеем приставала к лезвию.
Живоход стоял на месте и еле заметно поводил боками.
То ли системы защиты человека в нем не срабатывали, то ли этих систем и
вовсе не было.
Когда студенистые нити подтянули Кешу к мраку сердцевины, он увидал,
что мрак этот стелется над полом, не касаясь его, а в самом полу есть
ровное, окантованное отверстие метров шести в поперечнике. Прежде, чем
упасть в эту дыру, Кеша замер, уперевшись обеими руками в края, заглянул
внутрь - шесть расплывшихся омерзительнейших оборотней сидели внизу и пялили
безумные рыбьи глазища на него. Пасти у оборотней были разинуты, из них и
тянулись нити-оплетаи. Сожрут, подумал Кеша, с потрохами, с комбинезоном
вместе! И Ивана они сожрали, зря только ждал его! Все зря! И еще одна мысль
мелькнула: а ведь это они! нет никаких довзрывников, нет никакой
сверхцивилизации, наблюдающей за землянами, ни хрена такого нет! А есть вот
эти охмурялы, они подавляют сознание, особенно если человек ослаблен,
изможден, подавляют и внушают свое, наводят тень на плетень. Вот твари! Кеша
не на шутку разозлился. Но силы его оставляли, он больше не мог противиться
натяжению нитей, руки разжались и он полетел вниз.
x x x
Головоногий работал медленно, спокойно, методично.
Он не обращал внимания на старика, разглядывающего фреску, и почти не
смотрел на распятого Ивана. Его, судя по всему, интересовали исключительно
показания приборов. А приборы были такие, какие Иван встречал в Системе, но
не видывал на старушке Земле.
- Значит, вы уже здесь! - сказал он утвердительно, не скрывая отчаяния
и одновременно поражаясь, что до сих пор ему сохраняют возможность говорить.
Ответа не было. Иван запрокинул голову назад, оглядел вытянутые вверх
руки - цепей на запястьях не увидел, металлические манжеты обхватывали кисти
рук. Меж-архаанье! Непонятный, многомерный мир! И беседы с головоногим...
как он наивен и молод был тогда. Если эта штуковина работает в том же
режиме, что и прежде, то вот-вот должно начаться: волнами накатит память, в
голове зазвучат голоса, мрак поступит к глазам, все закружится,
завертится... а встанет с плахи-распятия уже не"он, а совсем иное существо -
зверочеловек, его плоть, обросшая чужой, звериной плотью, его мозг,
иссеченный и изуродованный, прореженный и нарощенный чужой мозговой тканью.
Родится зверь! И умрет человек!
Головоногий подполз к самому лицу Ивана, заглянул в глаза. И тогда Иван
понял - это не мыслящее существо, это андроид, робот, кукла, нашпигованная
микропроцессорами и прочей дрянью. Они обманывают его, дурят ему голову! Но
они все знают, они сделали эту куклу по каким-то схемам, эскизам. И
распятие! И приборы! Откуда они, "серьезице", знают все это?! Он в голос
расхохотался. Даже старик оторвался от созерцания умыкаемой красавицы и
уставился на него. Они снимали с него мнемограммы! Они знают про Систему
только от него, они украли эти знания из его же мозга! Негодяи!
- Ну вот, - сипло проворчал старик, - вот вы и засомневались. А
напрасно. Да, это андроид. И пи-трансформатор нашего изготовления, его не из
Системы привезли, точно. Но вам-то что?! Он ведь работает. И андроид
работает. Это еще не ОНИ сами. Но это уже ИХ ДЕЛО! Ясно?
- Мне не ясно - кто вы такие! - громко сказал Иван. - И почему вы
печетесь об их деле!
- Так я вам и сказал, кто мы такие, - старик заулыбался, кривя тонкие
губы.
- Боитесь?
- Нет.
- А в чем же дело? Ведь вы все равно убьете меня, никто не выдаст вашей
тайны!
- Никакой тайны нет. Мы самая легальная... э-э, организация изо всех
существующих, молодой человек. Вся полнота легальной власти находится в
наших руках. Легальной и реальной!
До Ивана кое-что начинало доходить. Но он не решился высказать вслух
своих догадок. Перед смертью он хотел знать наверняка, кто его отправляет на
тот свет, кто вскоре отправит на тот свет большую часть человечества. И
потому он повторил вопрос:
- Кто вы?!
- Много будете знать, скоро состаритесь - так ведь гласит старая
русская пословица? - неожиданно бодрым голосом сказал старик. - Да-да, мы с
вами русские люди, мы с полуслова, с полувзгляда понимаем друг друга. Жаль
только, что вам так и не удастся никогда состариться. Я вам скажу, в
старости есть своя прелесть, это особая, пора - пора отстранения,
отрешенности и возвышения над суетным, ненужным, тщетным. Это венец разума.
Вы умрете молодым. Любимцы богов умирают молодыми, о-о, это уже не русская
пословица, так говорили древние греки. Не бойтесь, вам будет не слишком
больно.
- Кто вы такие?! - стоял на своем Иван.
Головоногий мягкими и сильными щупальцами прилаживал к его голове и шее
какие-то шланги с присоскамиприлипалами. Подготовка к операции была близка к
завершению.
- Вам было ясно сказано - мы реальная и легальная власть. И выше нас в
Федерации никого нету.
- Совет Федерации?!
- Это условное название, молодой человек. Мы те кто управляет Советом,
Федерацией и всем остальным миром.
- Кроме России! -- машинально вставил Иван.
- Да, - согласился старик, - к сожалению, кроме России, там у нас
ослабленные структуры. Но сейчас это не имеет ни малейшего значения. Скоро
вся человеческая цивилизация сделает огромный скачок вперед, качественный,
заметьте, скачок! Правда, не все перейдут в это новое качество... но тут уж,
простите, естественный отбор.
- Вы перейдете?
- Я? - переспросил старик.
- Да, лично вы?
- Надеюсь, молодой человек, надеюсь. Мы люди с огромнейшим опытом,
большим знанием жизни, мы не пропадем и в условиях "нового вселенского
порядка", мы умны и гибки...
- Вы умеете приспосабливаться, это вы хотели сказать?
- Именно это, и тут нет ничего зазорного. Выживают наиболее
приспособленные. Вспомните нашу с вами историю, русскую историю: ордынское
нашествие, ураган, буря, всеуничтожающий напор. Те князья, что пытались
противостоять этой буре, были снесены ею, уничтожены. А те, что пригнулись,
склонили головы, остались князьями. Они оказались мудрее, молодой человек,
они знали, на чьей стороне сила. И они выжили!
- Вы хотите сохранить положение при новых властителях Вселенной?! Вы
ждете бури?! И уже готовы склонить головы?! - Иван выкрикивал свои вопросы,
задыхаясь от бешенства.
- Буря, скоро грянет буря! - с чувством продекламировал старик. - Не
беспокойтесь, вы ее не увидите. Она грянет уже после вашего ухода. Ваше
обновленное тело, может, застанет ее, а может, и нет. Но вы не доживете,
молодой человек.
Ивана передернуло от нелепой догадки. И голос почти тот же, и ужимки, и
тон. Все как на Хархане! Нет, не может быть, это ерунда, просто властьимущие
старцы везде и всюду похожи друг на друга, они просто копии друг друга. И
все же он спросил:
- Вы не из Системы случайно?!
- Я впишусь в любую систему, молодой человек, так что можете не
утруждать, себя вопросами, смотрите на жизнь шире. Вам это сейчас не
помешает, - старик зашелся мелким, рассыпчатым смехом, ему явно понравилась
собственная шуточка.
Какая мерзость! Какая гнусь! Иван не ожидал в свой последний час, что
отроется эдакая непроглядная бездна. О вторжении знает он. И знают эти,
властвующие над Землей, над человечеством во Вселенной, властвующие от имени
человечества, по его выбору. Миллиарды землян, рожденных на Земле и по всем
обитаемым мирам вне Земли, не подозревают о грозящей им чудовищной буре, не
знают о уготовленном им апокалипсисе XXV-го века! А их властители уже
склонили выи пред Бурей, уже отдали их всех в жертву... ради чего?! Ради
установления "нового вселенского порядка"? Нет! Ради себя, ради сохранения
своей власти, пусть не такой как ныне, но все же власти. Мерзость! Подлость!
Грязь! Но значит, у них есть связь с Системой?! Значит, они выторговали себе
благополучие и жизни заранее? Значит, они продали всех и все?! Не может
быть! Старик все врет! Такого не может быть никогда. Он забыл еще одну
пословицу: "На троне не бывает предателей"! Не бывает?!
Иван сжал зубы. Бывают! Сколько хочешь! В начале, середине и конце
ХХ-го века на тронах России сидели предатели-иуды, палачи "своего" народа,
продавшие его врагу, иноземному завоевателю, ироду, извергу! Горе
несчастным!
Горе слепцам. Их участь страшна и черна. Старик не врет. Ему нет смысла
врать. Ивану много раз говорили, что за Советом Федерации и Мировым
Содружеством кто-то стоит. Он и сам временами верил в существование "тайных
пружин" власти. Но что толку от его веры? И предадут тебя клянущиеся тебе в
верности! Кто клянется в верности?
Друзья? Нет! Друзья просто верны, им нет нужды клясться, сорить
словами. Любимые? Здесь особая связь сердец, это выше человеческого разума.
Нет, любимые уходят, предавая не только тебя, но и себя. А предают те, кто
просит тебя избрать их на власть над тобою, ибо они клянутся в верности
именно тебе. Клянутся повсеместно, гласно, горячо, искренне, со слезами на
глазах и дрожью в голосе. Клянутся и предают. Мерзость! Низость! Подлость!
Но так устроен мир. Ивану как никогда не хотелось умирать в этот час. А чем
еще можно назвать процесс перехода в зверочеловека?
Только смертью! Сколько раз его пытались перевоплотить, отнять у него
его собственное "я". Он всегда ускользал, не давался. И вот теперь он
беспомощен как младенец.
- Вы зря печалитесь о людишках, - ни с того ни с сего начал старец. Его
глаза были опущены, теперь один из властелинов мира глядел не на фривольную
фреску, а в прозрачный, хрустальный и вместе с тем наполненный мраком пол. -
Людишки - это не просто жалкие амебы, червячки, муравьишки... если б было
так, я печалился вместе с вами над малыми и убогими, жалкими и ничтожными.
Но, к сожалению, это не так. Вы плохо знаете людей, вы всегда были далеки от
них. Вы парили в небесных высях, далеко от грешной Земли. Вы - покоритель и
освоитель Вселенной ради людей! Вы и не могли их представлять иначе как
носителей тепла, света, знаний. Духа, в конце концов. Ведь если не так, то и
покорять да осваивать для них ничего не надо?! Теряется смысл вашего
существования, всей вашей работы, борьбы, если хотите. Вот в вашей голове и
забит гвоздем этот идеал - нелепый, ложный, смещной... но нужный вам. А все,
молодой человек, совсем не так. Людишки - это болезнь Мироздания, это хищные
и свирепые, разрушительные вирусы, которые вторглись в здоровый и почти
беззащитный организм Вселенной. Они источают его изнутри. Они - обреченные
своей врожденной патологией на вымирание, умерщвляют все вокруг себя. При
этом каждый червь, каждая амеба -"- это сосуд зависти, злобы, мерзости,
эгоизма, подлости, вожделений...
Иван не выдержал и закричал во всю глотку:
- И такие как вы правят миром?! Человеконенавистники?! Господи, избавь
меня от этой мерзости в мой последний час! Я не желаю слушать тебя, выродок!
Старик пропустил ругательства мимо ушей, даже бровь не колыхнулась, ни
один мускул на лице не дрогнул. Он смотрел в черный пол, а мысленно нависал
над жалкой и обреченной Землей всевидящим оком, десницей вершителя. Старик
был самоуверен и самонадеян. И на то, судя по всему, имелись причины.
- Да, миром правим мы. Ибо слизни не могут править миром. Слизни могут
лишь ползать в своей мокроте и жрать друг друга. Вы не знакомы с механизмами
власти.
Вы наивны до трогательности. О, я ценю мечтателей и идеалистов. Их
очень много среди слизней. Это они помогают нам, это они внушают людишкам,
что наверх идут лучшие, что это отбор - самые умные, выдержанные,
человеколюбивые, блюдущие заповеди Божьи и традиции людские - они становятея
пастырями человеческими и ведут невидящих, ибо видят. Это сказки для
несмышленышей, молодой человек. Вот вы сказали - выродок? А это означает
лишь одно - не такой, как все, презревший обычаи человеческие и мораль
человеческую, По-вашему, выпавшие из общества... А по-нашему, поднявшиеся
над ним. Чтобы править людишками надо быть выродком! Надо быть не таким как
они! Они подлы и мерзки? Надо быть в стократ подлее, и это будет уже не
подлость, это будет нечто небъяснимое, сверхъестественное. Они жестоки и
беспощадны? Надо быть в тысячу крат беспощадней, и ты встанешь над ними.
Надо презреть все людское, возвыситься над ним. И тогда то, что всегда
будет оставаться для них пороком, возвысит тебя, укрепит и даст власть над
ними. И они, забыв, что ты выродок их же общества, будут смотреть на тебя
снизу вверх и боготворить тебя! Это потаенные пружины власти, молодой
человек. Миром правят те, кого вы называете выродками! Они выше невыродков!
Есть вещи, о которых не принято говорить, которым не обучают ни в школах, ни
в гимназиях, ни в университетах. Но мало-мальски знающий природу
человеческого общества все видит. Вы возьмите стадо бабуинов - у них ведь
тоже сложная иерархия: старые самцы, средние, молодые, старые самки,
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |