Понедельник, день церемонии, началась у Алины с черной депрессии.
Она все надеялась втихоря, что Вадиму откажут, что нароют что-то против него и он позвонит девушке в бешенстве, что его выкинули из списка.
Но не позвонил.
Значит, не нашли. Это хорошо?
Сегодня Ланевский станет вампиром, а значит, он будет сильнее, быстрее, во всех смыслах опасней для нее. При этом сохранит возможность шантажа. И она сама это допустила.
…
А почти перед окончанием рабочего дня позвонил Марк. Девушка старалась забыться в работе, хотя вокруг только и разговоров было, что о сегодняшней церемонии, поэтому, когда зазвонил телефон, она автоматически подняла трубку и поздоровалась.
- Живо ко мне! - Марк не ответил на приветствие, только бросил эту фразу резким, злым голосом, и отключился.
Девушка похолодела.
Узнал. Наверняка узнал! Либо все-таки сам докопался, либо этот урод Вадим поделился содержимым сейфа.
Она начала медленно собирать сумку. Не ехать нельзя, зная понтифика, можно предположить, что если ее не будет в резиденции в течение часа, то он пришлет за ней кого-то из подчиненных. Да и смысл не ехать, оттягивать грядущее?
Глаза наполнились слезами.
Не плакать! Не плакать!
Что реветь-то? Слезами делу не поможешь!
Не плакать!
Мысленный приказ самой себе и допитый до конца чай помогли чуть успокоиться и загнать слезы подальше. Сейчас главное - ее выдержка.
В конце концов, Марк - мужчина умный, она ему все расскажет, может быть, он и поверит ей.
“Ага, - в голове сразу проснулся саркастический внутренний голос, как же она его ненавидит порой. За честность, - Поверит! Разбежалась! Ты ж сама видела те фотографии, ты сама бы поверила, что это все обман?”
“Нет, - тихо ответила, - Не поверила бы.”
“Вот-вот. А все туда же, хочешь какой-то вшивой справедливости! Сама виновата, надо было проследить, что Ланевский все уничтожил, а ты? Поддалась на его честное слово? Не захотела больше его видеть? Вот теперь насмотришься! Так что, готовься, дорогая моя, ко второй части марлезонского балета, антракт затянулся лет на шесть.”
До резиденции она добралась на удивление быстро. Вяло постучалась в дверь его кабинета и, дождавшись приказа войти, медленно открыла дверь, робко глядя в щелку.
Марк грозно глянул на нее, кивком головы указал на кресло, и достал из ящика кипу бумаг.
Злой, очень злой.
- Знаешь, что это?
Лина судорожно вздохнула. Знакомый конверт.
- Значит, знаешь, - он вытащил фотографии и стал лениво их пересматривать, - Не хочешь рассказать об этом подробнее?
- Откуда они у тебя? - горло внезапно пересохло и очень захотелось пить.
- Твой бывший муж поделился, - он бросил на девушку злой взгляд.
Алина откинулась в кресле на спинку, обреченно глядя на мужчину.
А петелька-то затянулась намного раньше, чем она думала.
И тут на нее напала полная безнадежность, как будто она уже спрыгнула с моста с подвешенным камнем на ногах и сейчас летит вниз, в самую глубь воды, чтобы больше не подняться.
Выплыть она уже не сможет.
Девушка подняла взгляд на Марка. От его недавней грусти не осталось ни следа. Понтифик был такой холодный, такой презрительный.
Как будто прикоснулся к чему-то грязному, мерзкому, отталкивающему.
К ней.
- Раз поделился, значит, сказал, что это и откуда, - тихо произнесла девушка, отводя взгляд. Лучше не смотреть.
- Сказал, - согласился тот, - А я хочу и от тебя услышать.
- Что услышать? Мои оправдания? Что я шлюха и алкоголичка? Ну, так вот, смотри, у тебя доказательства все на руках, - внезапно обозлилась Лина.
Марк отбросил фотографии на стол, как грязную тряпку. Девушка пробежалась по ним взглядом.
Какие знакомые. А казалось, что за шесть лет она полностью забудет, что на них изображено.
Пошлые, вульгарные.
Порнографичные.
На одной обнаженная Лина сразу с тремя, на другой всего с одним, но в такой позе, что…
И ее лицо, ее глаза, где-то пустые, где-то полубезумные. И - алкоголь, тут и там валяются бутылки с водкой, джином, виски.
Всего фотографий было не меньше десяти. Там же были и документы, справки, протоколы.
- Хочешь сказать, что все это правда? - злой вопрос, пылающий ненавистью взгляд.
Ни грамма любви и обожания, которые еще так недавно окутывали девушку.
- У тебя доказательства на руках, - повторила она, сглатывая комок в горле.
А чем она подтвердит свою правоту? Доказательств обратного у нее не было.
Теперь главное - не расплакаться от отчаяния, иначе она полностью потеряет и лицо, и достоинство.
Вот приедет домой, там хоть обрыдается, а тут не сметь! Не перед ним!
Хотя после сегодняшнего терять больше нечего.
Марк встал, брезгливо взял фотографии и сложил их в один конверт, бросил его в ящик стола.
- Церемония обращения начнется через десять минут. Твой муж там будет. Жди меня здесь, мне есть о чем с тобой поговорить! - бросил он, не глядя на Алину.
- Долго ждать? - глухо уточнила девушка.
- Часа полтора, может быть два.
Понтифик вышел.
…
Врет!
Почему она всегда ему врет?!
…
- Сегодня мы приветствуем всех присутствующих на ежегодной церемонии обращения! - Марк дождался пока аплодисменты стихли и продолжил, - Сегодня мы назовем своими братьями и сестрами новых вампиров. Именно сегодня мы готовы признать их заслуги перед кланом и открыть им дорогу в блестящее и вечное будущее…
Речь понтифик произнес отличную. Зажигающую.
Заставляющую всех присутствующих гордится своей принадлежностью к клану.
Ланевский искоса глянул вокруг, скрывая торжествующую улыбку.
Вот они, простые людишки, стоят, наблюдают, радуются и завидуют. Завидуют черной завистью ему и еще восьмерым счастливчикам, которые теперь будут жить вечно, богато, сыто.
Он в который раз в восторгом похвалил себя за предусмотрительность. Где бы он был, если бы уничтожил те документы? И кем бы был?
…
Волю чувствам девушка дала, только вернувшись в свою квартиру.
Она не стала дожидаться понтифика, уйдя из кабинета минут через десять после него. Зачем ждать? Чтобы еще раз увидеть его презрение и ненависть? Чтобы услышать то, чего так боялась?
Придя домой, Лина машинально пошла на кухню. Не хотелось ровным счетом ничего. Ни есть, ни пить, ни спать. Лишь забиться куда-то в уголок и завыть от собственной дурости, порушившей всю жизнь.
И ведь никто, кроме нее, не виноват. Сама, только сама все уничтожила.
Еще тогда, шесть лет назад. Но разве ж она могла предположить, как оно все аукнется-то.
Ланевский прекрасно знал, как уничтожить возвысившуюся бывшую жену. Знал, чем грозит опубликование этих материалов, недаром он так давно вращался в вампирских кругах.
И он это сделал.
Марк приказал ей остаться не просто так. Привести мага, чтобы снять инициал и вышвырнуть вон из своей жизни.
Понтифик ненавидит, когда ему лгут.
И ненавидит падших женщин.
Таких как Лина.
А ненавидимый ею станет бессмертным, и получит силу и власть, чтобы мучить девушку еще сильнее.
И сама она на всю оставшуюся жизнь обречена быть одинокой, без возможности завести семью и детей, без любви и счастья.
Чего ради тогда все вообще?
Подошла к холодильнику. Открыла.
В отделении на дверце стояла бутылка водки, хозяйка принесла еще месяц назад, мол, с мужиком живешь, а выпить ему не покупаешь, не дело это. И ведь не убедишь, что и не живет она с ним, и не пьет он такое. Все равно принесла и поставила. Как чувствовала, что пригодится.
Девушка вскрыла бутылку, достала стакан, налила немного и залпом выпила. Водка на голодный желудок сразу ударила в голову. Дыхание перехватило и Лина закашлялась.
Вдруг пришла неожиданная мысль, что если ее не будет, то и Вадим до нее больше не дотянется.
И Марк не будет больше так страшно смотреть.
Ведь это было действительно очень страшно, видеть и понимать, что больше никогда…
Совершенно не задумываясь над тем, что делает, Лина подошла к кухонному столу и вытащила из ящика для посуды нож. Его Марк тогда очень хорошо заточил.
Примерилась к запястью.
10 Глава.
Марк открыл дверь своими ключами, быстро вошел внутрь. На улице уже стемнело, но в квартире Лины свет не горел. Создавалось ощущение, что она была пустой, но понтифик чувствовал, что девушка здесь.
Фил, шедший следом за учителем включил свет в прихожей.
- Я посмотрю в комнате, может она там, - бросил ему Марк.
Из кухни дул легкий ветерок.
- Кровью пахнет, - встревожился парень и прошел на кухню. Включил свет.
- Марк! Марк! Иди сюда! - понтифик бросился на голос ученика.
Лину они увидели лежащей на полу под окном, она съежилась в позе эмбриона, прижимая к груди окровавленные руки. Рядом с ней в темной луже валялся нож.
Понтифик испуганно метнулся к девушке. Проверил руки, раны были неглубокими, правда, до сих пор слегка сочились кровью. Нащупал пульс, услышал дыхание. От сердца отлегло - жива. Это самое главное.
Высший рванул клыками собственное запястье и приложил сочащуюся кровь к ранам девушки. Когда они полностью затянулись, похлопал Лину по щекам. Девушка слегка приоткрыла глаза, скосила взгляд, увидела, кто именно ее потревожил, и невидяще перевела глаза на стену.
- Лина, родная, зачем ты это сделала? - максимально нежно спросил Марк, усаживаясь на пол рядом с ней.
- Ты его обратил? - она не услышала его вопроса.
Мертвый голос, пустой взгляд, ни малейшего движения.
Алина, живая и веселая девушка с яркими глазами вдруг превратилась в полумертвое существо, аморфное и совершенно безразличное.
- Он у Дитриха.
- Хорошо, - она вновь закрыла глаза.
Значит, Марк выполнил ее просьбу.
Значит, Вадима сегодня обратили.
Филипп хотел было что-то сказать, но Марк жестом услал его в комнату.
- Зачем ты здесь?
- За тобой.
Девушка закрыла глаза, по щекам потекли ручейки слез.
Наказывать. Марк приехал ее наказывать за обман.
Почему она не умерла раньше, до его приезда?
Трусость. Банальная трусость.
Она испугалась боли и слишком слабо порезала вены.
Лина протянула руку к ножу.
Лучше уж так, чем позор перед всеми. Чем его презрительный и брезгливый взгляд.
Марк, заметив, куда потянулась девушка, быстрым движением отбросил нож к Филиппу и тот, подняв его с пола, аккуратно положил в мойку.
- Не надо, - умоляюще едва слышно проговорила девушка, - Я… Пожалуйста, Марк, не надо так. Я уйду сама… Не надо…
- Ты о чем?
- Ты приехал наказывать.
- Лина, я не собираюсь ничего такого с тобой делать. Я хочу понять, что происходит, - сердито, но в тоже время мягко проговорил понтифик.
- Ты все знаешь, - опять этот мертвый голос.
Со стороны двери донесся вопрос Фила:
- Лин, это из-за фотографий?
Девушка зажмурилась.
- И ты видел?
Филипп посмотрел растерянно на учителя, тот ответил гневным взглядом.
- Лина, - снова Марк. Когда ж они оставят ее в покое-то? - Лина, ты зачем руки порезала?
- Не хочу позора… и ты… ты так ненавидишь меня! Это так страшно!
Марк перетащил девушку с пола к себе на колени, обнял, погладил по голове.
- Да что ж ты делаешь-то?
Она замолчала и начала тихо всхлипывать.
- Поплачь, поплачь, моя родная, все пройдет со слезами. Поплачь. А я говорить буду, ладно?
Лина заплакала еще сильнее, закрывая лицо руками.
- Он ведь шантажировал тебя, да? Этими фотографиями? Сказал, что либо он попадает в список, либо он их опубликовывает? Верно? И ты пошла ко мне, потому что боялась его. А я согласился внести его имя в списки, потому что видел ужас в твоих глазах.
Девушка, рыдая, кивала головой на каждый его вопрос. Марк говорил, как будто видел все происходящее собственными глазами.
- Ты разозлился.
- Конечно, разозлился, радость моя, - он погладил девушку по голове, - Ты пришла просить меня нарушить собственный же закон.
- А сегодня он передал тебе фотографии, - он еще громче всхлипнула.
- Я давно отдал Филу приказ выяснить все про твою жизнь, я должен был понять, почему ты так шарахалась от меня и боялась своего мужа.
- Увидев эти фотографии, ты возненавидел меня! - повторила девушка.
- Нет, я лишь разозлился снова. Потому что ты мне солгала сегодня, - он поднял ее голову и посмотрел ей в глаза, - Я ведь уже говорил тебе, чтобы ты так никогда со мной не поступала. А ты до сих пор это делаешь. Вот я и разозлился.
Алина потерла глаза руками, как маленький ребенок. Тушь расплылась огромными черными пятнами, подзасохшая кровь с запястий, смоченная слезами, размазалась по щекам.
Марк вытер мокрые щеки девушки и сердито сказал:
- А только что ты едва не сделала самую большую глупость в жизни, и я имею полное право рассердиться на тебя еще сильнее. Почему ты хотела покончить с жизнью? Из-за этого ублюдка?
Лина опустила глаза и промолчала.
О чем ему говорить? О своей обреченной, не имеющей смысла жизни?
Ему? Что он сможет понять, счастливый в любви мужчина?
Марк поднял глаза на Фила.
- Дай стакан холодной воды.
Ученик подал воду. Марк поднес стакан к губам девушки.
- Выпей, а то начнешь сейчас икать, а фаворитке понтифика не пристало это делать.
Лина покорно выпила воды и немного успокоилась.
- Родная моя, я не ненавижу тебя. Просто ты совершаешь иной раз поступки, которые меня очень злят. Но любить тебя меньше от этого я не перестану.
Она вспомнила недавние события.
- Ты и не любишь.
- Лина, - он протяжно вздохнул, - У меня действительно не было ничего с Магдой!
Она робко подняла голову. Неужели это правда?
- А вот отшлепать тебя за то, что ты тут натворила, не мешает, - он мягко усмехнулся ей. - А теперь ты, внятно и ничего не скрывая, расскажешь мне абсолютно все, что касается твоих отношений с этим … Ланевским. И не врать! Хорошо?
Девушка, чуть подумав, кивнула головой. Все равно, хуже уже не будет.
Рядом на табурет уселся Филипп.
Марк сидел и слушал Лину, и с трудом сохранял спокойный вид, понимая, что его злость и бешенство сейчас может навредить ей еще сильнее.
- Я… мне девятнадцать было, училась в университете на третьем курсе. А тут - он, красивый, богатый. Ухаживать начал, о любви говорил, заботился, - девушка начала было рассказывать, но снова зашлась тихим плачем. Марк успокоил ее, и она продолжила, перемежая рассказ всхлипыванием и слезами, - Мы поженились очень быстро, месяца через три, как познакомились. А потом… Через месяц я застала его с другой женщиной, с его секретаршей. В нашей постели. Устроила скандал, хотела уйти от него. Он тогда в первый раз избил меня.
Филипп поднял оторопелый взгляд на учителя, тот гладил девушку по спине, успокаивая от очередного приступа плача.
- Потом он извинялся, говорил что любит, что никогда себе такого не позволит больше. Я поверила. Дура была. Надо было сразу уходить, как только очнулась. А потом он пришел пьяный домой и снова избил за то, что я отказалась лечь с ним. Я же жена была, обязана по первому требованию мужа, а я отказалась…. И изнасиловал. И говорил, что я сама виновата, ему повод дала. А я… Я же девственницей была до замужества, берегла себя для мужа.
- Почему ты не заявила на него? - спросил ученик высшего.
- Куда мне заявлять? - огрызнулась Лина, - В полицию? Для них все, что происходит в семье, кроме убийства, обычное дело.
- Ну, ну, не злись на мальчика, - укорил девушку высший, поглаживая по голове, - Он же переживает. Он часто бил тебя?
Лина кивнула.
- Да, то просто ударит, мимо проходя, то изобьет. Насиловал тоже постоянно, я же отказывалась спать с ним. Говорил, что я обязана подчиняться мужу во всем, мол, муж - мой хозяин и господин. Меня воспитывали, что семья - это главное, святое и самое ценное. Бил за все: не идеально вымытые полы, недосоленную еду, что долго готовилась за компьютером к занятиям, что был свободный час, а я ничего по дому не сделала, что не улыбнулась, когда надо, не дала тапочек, когда он пришел с работы. Выгонял в халате босиком зимой на улицу. А я терпела, ведь семья - святое. Я слушала ежедневно, что если уйду - то никому не нужна буду, ведь я некрасивая, толстая, тупая и меня нужно в психушку. Мне пришлось уйти из университета, он заставил.
Девушка опустила голову, переживая прошлый позор и унижения.
- И защитить никто не мог?
- А кто? Родители уже старые, да и зависели от него, он им деньги на лечение выделял. Да и я старалась не говорить, зачем им лишний раз волноваться-то? Папа однажды увидел синяки у меня, понял, откуда они, с ним ночью инфаркт случился, а через три дня после похорон мама умерла. Она папу очень любила, не пережила его смерти. И я осталась вообще одна.
- А ты не могла использовать свой талант? - снова подал голос Филипп.
- Тогда уже нет, - качнула Лина горестно головой.
- А что с фотографиями? - уточнил Марк.
Девушка вытерла слезы, потянулась за платком в карман брюк, высморкалась.
- Вадим мне как-то руки поломал, меня в больницу отвезли. Там врач оказалась очень понимающая, Анна Дмитриевна. Она сразу догадалась, откуда у меня такие переломы, с лестницы так не упадешь. Стала помогать мне, заставила написать заявление в полицию, предоставила материалы по регулярным избиениям и насилию. На Вадима завели дело, ему грозило до десяти лет. Он стал ласковый, тихий, спокойный, больше не приставал ко мне, Я уж было решила, что все, изменился человек, одумался, верила, что он взялся за ум. А он… Он чем-то меня напоил, не знаю чем, у меня та неделя просто вывалились из памяти. Я не знаю, что он со мной тогда делал, Вадим показал мне фотографии и документы, потребовал забрать дело и отказаться от обвинения, мол, иначе он меня засадит за проституцию. И Анне Дмитриевне пригрозил семью всю убить, а у нее только-только внук родился. Я забрала заявление.
Мужчины молча слушали.
- Потом оказалось, что я беременна от него. Видимо, в ту неделю это произошло. Я Вадиму сказала не сразу, все боялась, как он отреагирует. Правильно боялась. Он сказал, что ребенка от такой шлюхи ему не надо и ударил в живот. В больницу меня увезли с выкидышем.
- И что дальше? - хрипло спросил понтифик.
- Он подговорил врача, тот накачал меня какой-то дрянью, сунул бумажку на подпись, я и подписала. Откуда ж я знала, что в ней было, я от наркотика полусумасшедшей была, до галлюцинаций дело доходило.
- Лина…
- Они мне перевязали маточные трубы, сделали стерилизацию. Теперь я стопроцентно бесплодна, - глухо пояснила девушка.
Марк спиной оперся о стену, пытаясь оставаться спокойным и не рвануть сейчас к Дитриху, рвать Ланевского живьем на части. Сейчас он больше нужен девушке.
- Я подала на развод, это было последней каплей. Вадим на удивление быстро согласился. Как я позже узнала, не просто так. Мы перед свадьбой брачный договор подписывали, там и было сказано, что если муж меня с другим мужчиной застанет, то я уйду из дома как пришла, без денег, без имущества. А тут ему и видеть не надо было специально, у него такие фотографии на руках. Мне даже жить было негде после развода, он продал квартиру моих родителей после их смерти, сказал, что за долги за лечение. В общем, вот такие у нас были отношения, - закончила глухо девушка.
Понтифик устало прикрыл глаза рукой.
- Не понимаю я только одного: почему ты мне это не рассказала все с самого начала?
- Марк, а какие у меня есть доказательства, что все это правда? У него - документы, мое заявление на перевязку с моей же подписью, фотографии. А что осталось у меня? Все, что я имела, он отнял и уничтожил, выкинув меня на улицу почти голой. Спасибо Марине, без нее я бы, наверное, уже была мертва.
- Лина, Лина, - покачал головой высший, - Все время забываю, как ты мало еще вращаешься в нашем обществе…
- Марк, - подал голос Фил, - Дай мне право на убийство, а? Я сам хочу удавить эту мразь! Он будет у меня в соплях ползать, умолять поскорее прикончить. Я смогу, Марк!
Понтифик перевел взгляд на ученика.
- Нет, это сделаю я. Это мое дело!
Алина устало проговорила:
- Да не надо уже ничего. Это давно было, - тихо проговорила девушка, - Просто… он же вампир сейчас. А я…
- А ты официальная фаворитка понтифика клана, моя радость, и я очень хочу, чтобы ты об этом никогда не забывала! - сердито произнес Марк и встал с пола, затем нагнулся и подхватил девушку на руки.
- Филипп, едешь сейчас к Дитриху, все ему рассказываешь. Что делать, он знает.
Фил согласно кивнул, погладил Лину по руке и вышел из квартиры.
- А ты, моя радость, сейчас ложишься спать!
Марк отнес девушку в комнату, раздел и уложил в постель, сидя рядом, пока она не заснула.
…
Голова раскалывалась от боли, яркий свет бил в глаза.
Лина проснулась в отвратительном настроении. Видно, вчера она забыла закрыть шторы и солнечный свет теперь полностью освещал ее комнату. Девушка ненавидела такие пробуждения.
Она в полусне отвернула голову от окна и заметила рядом черное пятно. Внимательно пригляделась. Пятно стало похожим на плотную ткань. Лина подняла глаза выше - черные брюки, белая рубашка, почему-то в бурых пятнах.
Она подняла взгляд еще выше.
Марк.
Он сидел рядом с ней на кровати, обнимая одной рукой девушку, и мрачно глядя в окно.
Лина все вспомнила моментально, и вчерашнюю неудачную попытку самоубийства, и следующую за ней истерику.
- Что ты тут делаешь?
- И тебе доброе утро, любовь моя, - улыбнулся Марк.
- Ты здесь всю ночь просидел?
- А ты думала, что я уйду?
- И рассвет? - Лина прекрасно знала, как высший ненавидел рассветные часы.
- Беги умываться, - кивнул головой Марк в сторону ванной, - А я пока завтрак тебе приготовлю.
Она слезла с кровати, босиком побрела в ванную комнату и полностью забралась под душ. Ей было стыдно за то, что она вчера вечером наговорила. Лина никому никогда не рассказывала особенностей своей семейной жизни, считая, что это были только ее проблемы и что она сама в них виновата. Будь девушка чуть более разумной, она бы подала на развод в тот же день, когда Вадим ее впервые ударил. Алина же этого не сделала, оправдывая мужа, мол, у него сложная, нервная работа, вот и не сдержался. Потом избиение повторилось. Девушка пыталась говорить с Вадимом, пыталась отказывать ему в постели, но тот лишь начал ее насиловать. Он муж - и имел право на ее тело. А уж когда здоровье родителей стало полностью зависеть от денег мужа, она вообще замолчала и смирилась.
Выйдя из ванной, Алина не поверила своим глазам: Марк на кухне готовил ей завтрак. Заметив девушку, он кивнул ей на стол и продолжил помешивать кофе на плите.
- Бутерброд с маслом, яичница и кофе. Все верно? - он подал ей дымящуюся тарелку.
Алина ошеломленно смотрела на него.
- Ты приготовил мне завтрак?
- Ничего сложного - он ей мягко улыбнулся, - Главное - начать.
Девушка робко улыбнулась в ответ и принялась за еду.
- Лин, надо поговорить, - Марк был очень серьезен.
Вилка зависла в воздухе. Начинается!
- О чем?
- Обо всем, что произошло.
Лина доела яичницу и принялась за тост.
- Не о чем говорить, ты вполне ….
Марк ее оборвал.
- Лина, мы договаривались о честности друг перед другом, и я хочу выполнить это обещание. Между нами не должно быть недоговоренности. Сейчас ты меня выслушаешь?
Лина мрачно кивнула головой. Все равно деваться ей некуда.
- Что действительно произошло неделю назад? Я ждал тебя в кабинете. Лоренца сообщила, что пришла Магда по какому-то крайне важному делу. Учитывая, что мы с ней расстались еще зимой и обсуждать нам в принципе нечего, я не хотел ее принимать, но она ученица канадского лидера, поэтому пришлось. Иначе это было бы неуважением к Николасу. Ее крайне важное дело оказалось тем, что она всего лишь уговаривала меня вернуться к ней.
- Ты ее целовал, - глухо ответила девушка.
- Да, я не отрицаю, - согласился понтифик, - И вполне заслуженно получил от тебя пощечину за это. Кстати, это было больно!
Он слегка улыбнулся, как бы прося Лину подхватить его шутку, но девушка не поднимала головы.
- Ты тогда сказал…
- А сказал я тогда следующее, - перебил он ее, - “Да, Магда, в этом Лина с тобой не сравнится. Она никогда не будет унижаться перед бросившим ее мужчиной, чтобы тот вернулся обратно”. Ты просто не услышала всей фразы! Понимаешь теперь?
Девушка ошарашено подняла на него взгляд и коротко кивнула головой.
Он прав. Продолжения этой фразы она не слышала, слишком сосредоточившись на первых ее словах. Теперь она это понимала.
- И это на самом деле то, что произошло между нами. В том что касается наших отношений, я честен с тобой, всегда таким был и буду. Если ты мне не веришь, можем пригласить любого телепата, чтобы тот считал меня для тебя.
Лина недоверчиво посмотрела на высшего. Он, казалось, был совершенно серьезен, предлагая такое.
Она поставила чашку с кофе на стол.
- Мне было очень больно, Марк!
Он промолчал, но по всему его виду можно было понять, что и ему пришлось несладко.
Понтифик взял ее ладонь в свою и чуть сжал.
- Я обещаю тебе…
Лина вытащила свою руку и покачала головой:
- Не обещай. Или не обещай, или просто так больше не делай.
- Не сделаю! - сразу же оговорил он, - Ты мне веришь?
Девушка покрутила в руках вилку и отложила ее в сторону.
- Не знаю. Правда, не знаю. Мне сложно доверять людям после того, что со мной было, и …
Марк понимающе кивнул:
- Теперь об этом. Ты хочешь наказать Ланевского?
Лина вытерла губы полотенцем и встала из-за стола.
- Спасибо за завтрак, Марк, было на самом деле очень вкусно.
Тот кивнул головой, принимая благодарность.
Девушка прошла в комнату и начала заправлять постель. Взбить подушку, сложить ровно одеяло, поправить простыню, чтобы не была скомканной. Накинуть сверху покрывало.
- Ты не ответила на мой вопрос!
- Я не знаю, что тебе ответить, понимаешь? - она села на кровать, - С одной стороны - да, то, что он со мной сделал, это мерзко и требует наказания. С другой стороны - как его ни накажи, сделанного не вернешь обратно. Это ведь сродни убийству - никакое наказание преступника не возродит убитого. И смысл наказания тут просто теряется.
- Нельзя такое прощать!
Алина устало закрыла руками лицо.
- Да я и не прощаю. Просто, наверное, я уже привыкла жить с этой мыслью. Да и наказывать…что я могу то?
Марк подошел к девушке и встал перед ней на колени, отнял ее руки от лица.
- Лин, ты принадлежишь мне. И я могу это сделать!
Лина внимательно вгляделась в его лицо. Не шутит, абсолютно серьезен.
Она отвела взгляд.
- Знаешь, я тут подумала. Раз уж ты знаешь эти детали моей жизни… Незачем тебе такая как я. Отпусти меня, пожалуйста.
Вампир встал на ноги. В его глазах появился лед.
- Нет.
- Марк, я очень прошу, отпусти!
- Нет!
Девушка встала и подошла к шкафу, открыла его. На дверце висело большое зеркало в полный рост. Она поманила вампира к себе и встала вместе с ним перед зеркалом.
- Когда я училась в университете, наш преподаватель искусств дал хороший совет: если чувствуете фальшь в рисунке, посмотрите на него через зеркало, и сразу поймете, где ошиблись. Знаешь, что я тут вижу? - и, дождавшись его согласного кивка, продолжила, - Вот красивый мужчина, сильный, богатый, умный. Да, не без недостатков, поэтому эгоистичный и самоуверенный, но это все можно пережить.
Она отвернулась от зеркала и посмотрела на вампира.
- А я… Марк, я калека. Калека телом - я никогда не смогу иметь детей, калека ментально - мой дар заблокирован, калека душевно - после того, что надо мной творил муж, я перестала доверять людям.
Вампир хотел что-то сказать, но она жестом показала, что еще не закончила.
- Я никогда не смогу быть полезной клану - мой талант практически отсутствует, а ничем другим я для вас не интересна. Я никогда не смогу родить ребенка, чтобы ему передать свои гены и надеяться на возрождение дара в нем. Мне очень сложно доверится людям, а мужчинам тем более, и в каждом я буду видеть потенциального предателя и изувера.
- Ну, отпущу я тебя, и что ты будешь делать? - Марк тихо спросил, - Думаешь, другие вампиры тебя так просто отпустят? Да за тобой начнется охота сразу же. И вот этим твоим объяснениям они вряд ли поверят. И захотят проверить. Опытным путем. Ты этого хочешь?
- Я могу уехать отсюда. Перееду в какой-нибудь маленький тихий городок и буду мирно доживать там.
- И думаешь, тебя не найдут?
- А для чего меня искать? - удивилась Алина, - Вы можете объявить, что я полностью себя выжгла и перестала представлять собой полезность для клана. Кто будет гоняться за бесполезным куском человеческого тела?
- Допустим, тебя оставили в покое, хотя это маловероятно, ты сама -то как жить дальше будешь?
- Да как и жила до вашего появления в моей жизни. Точно также, - она пожала плечами. - Работа, дом.
- Семья?
Она грустно ему улыбнулась.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |