Не нужно быть пророком, чтобы угадать, какой вред наносится этим здоровью. Нам говорил один из живущих в заведении, что молодёжь, поступающая туда с свежим цветом лица, быстро бледнеет. Случаи заболевания весьма часты; на скорбном листе постоянно встретите несколько имен. Отсутствие аппетита и расстройство желудка — здесь явления самые обыкновенные; понос — господствующая болезнь; нередко треть всего числа студентов подвергается ему одновременно. На головную боль жалуются почти все; многие страдают ею ежедневно, по нескольку месяцев сряду; некоторые воспитанники совершенно изнемогают и выходят из заведения.
Поразителен тот факт, что подобный порядок существует в образцовом, так сказать, заведении, основанном и управляемом главными представителями просвещения нынешнего века. Еще более поразительно то, что строгие экзамены, на подготовку к которым дается так мало времени, заставляют прибегать к системе, неизбежно подтачивающей здоровье всех тех, кто имеет несчастие подвергаться ей. Это явное доказательство если не жестокости воспитателей, то жалкого невежества их.
Пример этот, без сомнения, в высшей степени исключительный; подобный ему может встретиться разве только в заведениях того же рода; но если возможно существование его в настоящее время, то это уже достаточно доказывает, до чего ум подрастающего поколения страдает от ненормальной работы, которую на него налагают. Служа выражением идеи образованного современного общества, все эти воспитательные заведения, помимо других данных, обнаруживают замечательное стремление к совершенно не годной, торопливой системе культуры.
Нам кажется очень странным, что родители и воспитатели так мало сознают вред от чрезмерных умственных занятий в отроческом возрасте после того, как всеми уже признан этот вред для маленьких детей. Большинство родителей давно уже стало убеждаться в дурных последствиях скороспелого развития ребенка; мы беспрестанно слышим теперь в обществе осуждение тех отцов и матерей, которые слишком рано стараются развивать мозг своих малюток. Опасения этого раннего развития постепенно увеличиваются по мере того, как люди ближе знакомятся с страшным влиянием преждевременного умственного возбуждения. Лучшим свидетельством этому служит мнение одного из известнейших наших физиологов, который говорил нам, что он не намерен ничему учить своего маленького сына до тех пор, пока ему минет восемь лет. Но, в то время, как люди освоились с истиною, что насильственное развитие ума в детстве влечет за собой или физическую слабость, или совершенное тупоумие, или раннюю смерть, никто, по-видимому, не замечает, что та же истина применима и к юношеству. А между тем, она и в этом случае неоспорима. Существует известный порядок и известная постепенность развития; если воспитание детей идет сообразно с этим порядком и с этой постепенностью, то результаты получаются прекрасные; если же нет, если высшие способности ребенка слишком рано обременяются сложными и отвлеченными знаниями, которых они не могут еще переварить, или если чрезмерною культурою ум вообще развивается в степени, несогласной с естественным его ростом,— тогда приобретенные ненормальные познания неминуемо будут сопровождаться таким же значительным, если не большим еще злом.
Природа — строгий счетчик. Если вы потребуете от нее в одном случае более, чем она готова вам дать, она немедленно уровняет свой счет вычетом у вас чего-нибудь другого. Если вы дадите ей возможность свободно идти своим путем и доставлять ребенку, в настоящем количестве и виде, сырые материалы для физического и умственного роста, соответственного каждому возрасту, она вам непременно выработает личность, более или менее, развитую. Если вы будете настаивать на преждевременном и вредном развитии одной из способностей вашего ребенка, она, после меньшего или большего протеста, уступит вам; но для того, чтобы выполнить излишнюю работу, наложенную вами на нее, ей придется оставить недоконченной какую-нибудь другую, из более важных работ. Никогда не забывайте, что запас жизненной силы, которым тело обладает в известный период времени, строго ограничен, поэтому невозможно рассчитывать извлечь из него более предназначенного количества результатов. В детях и юношах спрос на жизненную силу весьма разнообразен и настоятелен. Как уже выше сказано, истощение, происходящее от ежедневного телесного упражнения, требует вознаграждения; трата мозга, от ежедневной умственной работы должна быть пополнена; постоянный рост тела нуждается в хорошем запасе сил; затем, прибавьте ко всему этому количество энергии, ежедневно поглощаемой при переварке обильного количества пищи, потребной для удовлетворения всех этих процессов, и вы поймете, как много жизненных сил уходит у детей и юношей на ежедневное их существование. Каждый из нас знает по опыту, что привлекать излишек энергии к одним каналам, значит отвлекать ее от других. Это ясно, как день, тем более, что примеров, могущих служить доказательством справедливости приведенного аргумента, не оберешься.
Все мы знаем также, что перевариванье тяжелого обеда вызывает сильное утомление мозга и тела, вследствие чего, человека всегда тянет ко сну; что излишнее телесное упражнение ослабляет силу мышления; что временное изнеможение после внезапной траты сил, или утомление, произведенное прогулкой в тридцать миль сопровождаются непременно неспособностью к умственному труду; что после месячного странствования пешком, умственная инерция так велика, что требуется несколько дней для того, чтобы ее преодолеть; наконец, что у крестьян, проводящих всю жизнь в мускульной работе, умственная деятельность весьма ограничена. Всем нам известна истина, что когда дети сильно тянутся, особенно, в раннем возрасте, то упадок энергии обнаруживается у них в соответствующей физической и умственной слабости. Далее, те факты, что сильное мускульное напряжение тотчас после еды задерживает пищеварение; что у детей, которых рано приучают к тяжелой работе, очень задерживается рост — подтверждают вышесказанное мнение, что излишек деятельности в одном направлении влечет за собой недостаток ее в других. Закон этот, очевидный в крайних случаях, проявляется и во всех прочих. Вредная трата энергии происходит одинаково, как тогда, когда излишнее расходование сил хотя и незначительно, но постоянно, так и тогда, когда оно значительно и внезапно. Следовательно, если в юношестве расход сил на умственный труд переступает границу, положенную природой, то расход их на другие цели падает ниже надлежащей степени, а от этого происходят всевозможные бедствия. Сделаем краткий обзор таких вредных последствий.
Положим, что излишняя мозговая деятельность превзойдет нормальную не более. как на умеренную степень, следствием чего окажется только слабое противодействие росту. или ребенок будет ниже, чем бы следовало, или не так полон, как он мог бы быть, или, наконец, ткани его тела не достигнут надлежащей доброкачественности. Один или несколько таких результатов должны непременно обнаружиться. Излишнее количество крови, привлекаемое к мозгу; в продолжении самого процесса умственного напряжения, в то время, когда восстановляется трата мозгового вещества,— есть именно та кровь, которая иначе обращалась бы по членам и пищеварительным органам; следовательно, рост ребенка и вознаграждение различных утрат; для которых эта кровь доставила бы материалы,— понесли безвозвратные потери. Так как эта физическая реакция несомненна, то спрашивается: равняется ли выгода, приобретаемая избытком умственного развития, убытку? Вознаграждается ли ребенок несколькими прибавочными познаниями за недостаток физического роста и за то, что он не достигнет надлежащего совершенства в телесном сложении?
Когда излишек умственных усилий очень велик и повлечет за собой гибельные последствия, тогда страдает уж не одно тело, но и самый мозг. Что между ростом и развитием тела существует антагонизм, это вошло, так сказать, в закон физиологии, впервые указанный Исидором Сент-Илер и впоследствии описанный Льюисом в его статье «Карлики и великаны». Под словом рост, употребленном здесь в смысле антитезы, разумеется увеличение объема тела, а под словом развитие — увеличение телесного строения. Упомянутый закон таков, что сильная деятельность в одном из двух процессов влечет за собой замедление и почти прекращение другого. Простой пример этого мы видим на гусеницы и куколке. Гусеница чрезвычайно быстро увеличивается в объеме, но строение вполне сформировавшейся гусеницы едва ли сложнее, чем когда она была маленькая. Куколка не увеличивается в объеме, напротив, вес ее значительно падает в период подготовки к превращению, за то образование более сложного строения совершается очень деятельно. Этот антагонизм, столь очевидный в настоящем случае, гораздо труднее проявляется в высших породах, потому что оба процесса происходят одновременно. Впрочем, мы довольно ясно можем это проверить на себе, если сравним два пола. Девочка физически и умственно быстрее развивается, но, сравнительно, перестает раньше расти. Физическое и умственное развитие мальчика происходит медленнее, за то он дольше растет. В тот возраст, когда первая достигает зрелости, законченности и полного развития всех своих способностей, второй, — жизненные силы которого преимущественно шли на увеличение телесного объема, — относительно, несовершен в своем сложении и отличается физической и умственной незрелостью. Закон этот одинаково применим как к каждой отдельной части организма, так и ко всему организму. Неестественно-быстрое развитие каждого органа, сравнительно с его строением, влечет за собой задержку его роста; с органом мышления происходит точно тоже, что и с другими органами. Если от мозга ребенка, который в раннем детстве, относительно, велик по объему, но далеко несовершен по своему строению, требуется непосильная деятельность, в то время, когда он совершает свои отправления, то он подвергается быстрому, несвойственному его возрасту, развитию конструкции; а непременным результатом такого явления будет сокращение объема и ослабление мозга, тогда как иначе не случилось бы ни того, ни другого. Это и есть одна из причин — если не самая главная — почему скороспелые дети и юноши, которые, до известной поры, во всем обгоняют своих сверстников, вдруг останавливаются в своем развитии и разрушают блестящие надежды, на них возложенные.
Влияние мозга на отправления тела. Как ни гибельны подобные результаты чрезмерного напряжения умственных способностей, но они все-таки не так страшны, как влияние, производимое ими на здоровье детей. Подточенный организм, упадок сил, мрачное настроение духа, — вот последствия, губящие нашу молодежь. Недавние открытия в физиологии показали нам, как велико влияние мозга на отправления тела. Пищеварение, кровообращение, а чрез них и все прочие органические процессы, сильно подчинены влиянию мозгового возбуждения. Тот, кто подобно нам, несколько раз видел опыт, впервые произведенный Вебером, и показывающий последствия раздражения блуждающего нерва (vagus), который соединяет мозг с внутренностями; тот, кто видел, как деятельность сердца внезапно прекращается, вследствие раздражения этого нерва, как она медленно возобновляется, коль-скоро раздражение прекратилось и тотчас же снова останавливается, когда раздражение возобновляется — тот получит ясное понятие о силе угнетающего влияния, которое отягченный работою мозг производит на тело. Мы беспрестанно встречаем примеры подобных явлений, объясняемых физиологией. Кто из нас не ощущал усиленного биения сердца при ожидании чего-либо, при страхе, гневе, радости? Кто не замечал, до чего напряжена бывает деятельность сердца в те минуты, когда эти ощущения чрезмерно сильны? И хотя многие из них не доходили до такого страшного возбуждения, что сердце перестало биться и, затем, последовал бы обморок, однако, каждый знает, что то и другое есть результат волнения. Очень обыкновенное явление — сильное расстройство желудка от ненормального возбуждения ума, также для нас не новость. Потеря аппетита есть обыкновенное последствие большой радости и большого горя. Если приятное или неприятное событие дойдет до вашего сведения тотчас после еды, то очень нередко случается, что желудок возвращает немедленно принятую пищу или с трудом переваривает ее.
Каждый, кто часто обременяет свой мозг, может вам засвидетельствовать, что даже чисто умственная работа иногда сопровождается точно такими же результатами. Эта связь между мозгом и телом, столь очевидная в крайних случаях, остается равно действительной и в обыкновенных, не столь выдающихся случаях. Сильные, но временные мозговые возбуждения производят сильные, но временные расстройства пищеварительных органов и, наоборот, слабые, но хронические мозговые возбуждения вызывают слабые, но хронические внутренние расстройства. Это не простое предположение, а истина, которую может подтвердить каждый врач; долгая и прискорбная опытность дает нам право засвидетельствовать тоже самое. Различные степени и формы физического расстройства, часто требующего нескольких лет насильственного бездействия, чтобы несколько оправиться, происходят всегда от продолжительных, чрезмерных умственных упражнений. Иногда, преимущественно, поражается сердце; человек чувствует постоянное сердцебиение, пульс у него падает; вместо 72 ударов, он доходит до 60 и менее; иногда главное расстройство обнаруживается в желудке; от дурного пищеварения больному жизнь в тягость; вылечивается этот недуг только временем; лекарства не помогают. В большинстве случаев, страдают и сердце, и желудок вместе; сон прерывистый и короткий; замечается общее умственное изнеможение.
Посудите теперь, как велик должен быть вред, наносимый детям и юношам несоразмерным умственным возбуждением. Более или менее сильное органическое расстройство будет неизбежным последствием ненормального напряжения мозга; если оно не дойдет до такой степени, чтобы произвести положительную болезнь, то непременно вызовет медленно-увеличивающееся разрушение или вырождение организма. Может ли формирующееся тело процветать при плохом, капризном аппетите, неправильном пищеварении, слабом кровообращении? Правильное отправление каждого жизненного процесса зависит от достаточного запаса хорошей крови. Без достаточного ее количества ни одна железа надлежащим образом не выделит соков, никакие кишки не совершат вполне своей службы; без нужного количества крови, ни один нерв, ни один мускул, ни одна плева, никакая ткань не в состоянии переработаться и замениться новыми; без надлежащего количества хорошей крови, невозможен здоровый и нормальный рост. Посудите теперь, каких надо ждать последствий, если развивающемуся телу расслабленный желудок доставляет недостаточную по количеству и скудную по качеству кровь; если попорченное сердце двигает эту скудную и недостаточную кровь с ненормальной медленностью.
Ошибочность системы набивания детских голов тьмою сведений. Каждый, кто только внимательно исследует этот вопрос, непременно должен будет согласиться с нами, что физическое вырождение человечества есть несомненное последствие чрезмерного учения; а признав этот факт, нельзя строго не осудить вышеописанную систему набивания детских голов различными сведениями. С какой бы точки зрения мы не стали рассматривать эту систему. она всегда и везде окажется чрезвычайно ошибочной. Она ошибочна даже в смысле простого приобретения знаний, потому что ум, равно как и тело, не может переваривать даваемую ему пищу свыше известной меры, и если вы будете пичкать его фактами быстрее, чем он может переваривать их, он их тотчас отрыгнет; вместо того, чтоб остаться в мозговой лаборатории, все эти знания вылетают из головы ребенка тотчас по окончании экзаменов, для которых он их накапливал. Такая система ошибочна еще потому, что она порождает отвращение к учению. Вероятно, болезненная связь идей — последствие беспрерывного умственного труда, а может быть, и ненормальное состояние мозга, вызываемое упомянутой системой, причиной тому, что у многих детей и юношей является, просто, ненависть к книгам, так что вместо того, чтобы продолжать самообразовываться, как следует каждому, рационально воспитанному человеку, молодежь эта, по выпуске из заведений, положительно идет назад по пути развития. Система эта ошибочна потому еще, что она предполагает, будто все заключается в приобретении знаний, забывая, что гораздо более важно организовать эти знания и что для организации их требуется время и самостоятельное мышление. Гумбольдт недаром сказал, коснувшись умственного прогресса вообще: «толкование явлений природы затемняется, если оно растянуто от слишком большого накопления разобщенных фактов». Точно тоже можно повторить и относительно умственного прогресса отдельных личностей; ум их, обремененный и подавленный излишком плохо переваренных сведений, отказывается работать. Дорого не то знание, которое накопляется как умственный жир, а то, которое может переработаться в умственный мускул. Ошибочность системы идет далее. Допустим даже, что она была бы удовлетворительна, как средство, вызывающее умственное развитие — чем, в действительности, она не оказывается — она все-таки должна считаться вредной, потому что, как мы доказали выше, по милости ее, подтачивается здоровье молодежи, необходимое для того, чтобы умственное воспитание принесло пользу в житейской борьбе. Те родители и воспитатели, которые слишком ревностно хлопочут о развитии умственных способностей детей, забывают, что успех в жизни зависит более от личной энергии, чем от количества знаний и что система набивания головы кучей сведений, подрывая эту энергию, заявляет сама себя несостоятельной. Непреклонная воля и неутомимая деятельность, питаемые обильной животной силой, в состоянии вознаградить значительные пробелы воспитания; а при вполне достаточном воспитании, которого можно добиться, не принося в жертву здоровье ребенка, эта воля и эта деятельность обеспечивают всякую победу над соперниками, истощенными чрезмерным учением, какие бы они ни были феномены учености. Сравнительно, маленькая и грубо устроенная машина, при высоком давлении, может вдвое более наработать, чем большая, хорошо устроенная машина, при низком давлении. Не безумие ли это, приготовить прекрасную машину и до того испортить паровик, что он не будет выпускать пара! Повторим в заключение: система эта ошибочна, так как люди, руководящиеся ею, составляют себе ложное понятие о благосостоянии в жизни. Допустим даже, что она служит средством к приобретению успеха в свете — тогда как в сущности, она есть причина одних только неудач — тем не менее, подтачивая здоровье человека, она доставляет ему равномерное успехам количество бедствий. Что за выгода приобрести богатство и целую жизнь быть больным? Приятно ли получать тьму отличий и страдать ипохондрией? Нет нужды доказывать, что исправное пищеварение, ровный пульс и веселое расположение духа — такие элементы счастья, которых не променяешь ни на какие внешние выгоды. Человек, страдающий хроническим физическим расстройством, смотрит мрачно на самую блестящую будущность, тогда как здоровый и веселый человек глядит с розовой точки зрения на самую горькую долю. И так, мы утверждаем, что чрезмерное обучение вредно во всех отношениях; вредно потому, что оно дает знание, которое скоро забывается, что вызывает отвращение к знанию, что пренебрегает организацией знаний, тогда как она гораздо важнее приобретения их; что оно ослабляет и разрушает ту энергию, без которой воспитанный ум бесполезен; наконец, оно вредно потому, что влечет за собой расстройство здоровья, не вознаграждаемое успехами в жизни, а, напротив, заставляющее человека вдвое сильнее чувствовать каждое горе.
Эта насильственная система имеет на женщин еще более пагубное влияние, чем на мужчин. Так как девочкам запрещаются всякие сильные, веселые телесные упражнения, которыми мальчики несколько смягчают зло чрезмерных умственных занятий, то очень естественно, что они испытывают вредные последствия системы во всей их силе. Вот почему очень небольшое меньшинство девочек вырастает здоровыми и крепко сложенными. На бледных, худощавых, плоскогрудых молодых девушках, так часто встречаемых нами в лондонских гостиных, мы видим результаты влияния беспощадных классных занятий, не облегчаемых юношескими играми; это физическое истощение отравляет их будущее счастье гораздо более, чем сколько богатство их дарований доставляет им радостей. Маменьки, заботящиеся о том, чтобы сделать своих дочек как можно привлекательнее, едва ли могли выбрать для их воспитания более худшую систему, чем эту, где развитию ума приносится в жертву тело. Или им дела нет до вкуса мужчин, или они составили себе ложное понятие о нем. Мужчины мало хлопочут о том, чтобы у них были жены ученые; им более всего нужны физическая красота, хороший характер и здравый смысл. Много ли побед одержит ученая женщина, так называемый, синий чулок, одними историческими своими познаниями? Какой мужчина влюбится в девушку потому только, что она говорит по-итальянски? Где тот Эдвин, которого привлек бы немецкий язык к ногам его Анжелины? Зато розовые щечки и блестящие веселые глазки привлекут каждого; прекрасно округленная фигура чарует всех; живость и приятное расположение духа — эти спутники избытка здоровья — всего более действуют на сердца мужчин. Каждый из нас видел примеры пылких привязанностей к женщинам, даже совсем необразованным, но обладающим вышесказанными физическими достоинствами, но вряд ли кому приходилось видеть, чтобы мужчина беззаветно предался некрасивой, больной, всегда мрачной, хотя и очень умной, образованной женщине, Дело в том, что кроме различных случаев, где мужчина привязывается к женщине безотчетно, не разбирая, заслуживает она этого или нет, мы можем вывести некоторого рода порядок из тех причин, которые вызывают в сердце мужчины привязанность к женщине. Надо сознаться, что первая причина — это внешность ее, т. е. физическая красота, понимаемая, конечно, каждым по своему; вторая — это нравственные качества; третья и самая слабая по притягательной силе своей — это высокое умственное развитие. Собственно говоря, ученая женщина редко понравится, если она при этом не обладает остроумием, находчивостью и живостью характера. Если нам скажут, что такого рода вывод унизителен для мужчин и говорит не в пользу их направления, мы ответим, что так говорить, значит, не понимать дела и позволять себе судить тайну Божественного предопределения. Если бы даже не было очевидного предназначения в таком устройстве человеческого организма, то все-таки можно наверное сказать, что тут имеется в виду какая-нибудь важная цель. Для каждого наблюдательного человека, вышесказанное предназначение совершенно ясно. Не надо забывать, что одна из целей природы или, скорее, что конечная ее цель есть благо человеческого потомства, и далее, что по отношению к потомству, образованный ум, при плохо развитом теле, не многого стоит, потому что поколение таких людей должно скоро вымереть, не дождавшись даже внуков; что хорошо организованное тело, при бедно — развитых умственных способностях, напротив, стоит того, чтобы его поддерживали, потому что в последующих поколениях умственные дарования могут бесконечно развиваться. Приняв все это в соображение, мы поймем, насколько важно равновесие вышеописанных инстинктивных побуждений. Но и помимо существенной выгоды, при таком равновесии инстинктов, безумно придерживаться системы, которая подрывает организм девушки, обогащая ее память чрезмерными сведениями. Давайте детям вашим, по возможности, высокое образование — чем выше, тем лучше — но только не наносите им физического вреда. Заметим мимоходом, что достаточно высокая степень образованности легко могла бы достигаться, если бы в детях менее развивали способности попугая, а больше способности человека, и если бы воспитательная дисциплина распространялась также на тот период жизни молодежи, который теперь проходит совершенно бесполезно, именно, на период между выходом из школы и вступлением в брак. Но воспитывать юношество таким образом, чтобы оно физически вырождалось, значит, уничтожать главную цель природы, к которой направляются все труды, заботы и издержки. Подвергая дочерей своих этой системе высокого давления, родители очень часто разрушают все их надежды на жизнь. Кроме того, что здоровье девушек расстраивается, что у них обнаруживаются различные страдания, немощи, нервная тоска, но нередко, эти несчастные существа, по милости родителей, обрекаются на безбрачие.
Всякое нарушение законов здравия есть физический грех. Мы теперь убедились, что физическое воспитание детей, в настоящее время, грешить во многих отношениях. Мы недостаточно кормим детей, одеваем их слишком легко, не сообразуясь с климатом, даем им слишком мало времени для физических упражнений (в особенности, девочкам) и, наконец, чрезмерно много учим их. Разобрав принятую теперь систему воспитания в целом, мы узнали, что она через-чур взыскательна в своих требованиях, спрашивает слишком много, а дает слишком мало. Судя по размерам ее тяготения на жизненные силы детей и юношей, можно подумать, что она их принимает за взрослых людей. Она выпускает из вида ту истину, что у человека в зародышном состоянии все силы жизни поглощаются ростом; что в младенческом его возрасте, трата жизненных сил — опять-таки на рост — до того велика, что ее едва остается для физической или умственной деятельности; что, наконец, в детском и юношеском возрастах рост составляет преобладающую потребность организма, которой должны быть подчинены все остальные. Потребность эта предписывает, чтобы давалось много, а отнималось мало; чтобы, следовательно, физические и умственные упражнения сообразовались с быстротой роста; наконец, чтобы обе эти деятельности увеличивались только в той степени, в какой уменьшается сила роста.
Основной причиной такой угнетательной системы воспитания мы считаем наш переходный фазис цивилизации. В первобытные времена, когда общественная деятельность, главным образом, заключалась в нападении и защите, а физическая сила и неразлучная с нею храбрость были первой целью человека, воспитание детей было чисто физическое; об умственном развитии мало хлопотали, а в феодальные времена, например, даже относились к нему с презрением. Но теперь; когда положение наше, относительно, мирное, когда мускульная сила требуется почти только для одного ручного труда, когда общественный прогресс зависит прежде всего от умственной силы, — наше воспитание сделалось исключительно умственным. Вместо того, чтобы уважать тело и пренебрегать умом, как делали наши предки, мы, наоборот, уважаем ум и пренебрегаем телом. И то, и другое положение ошибочно. Мы еще не усвоили истины, что ум не следует развивать на счет тела, так как здоровый ум вполне зависит от здорового тела. По настоящему, нужно бы слить в одно старые и новые понятия об этом вопросе.
Может быть, ничто так не ускорить наступление той эпохи, когда люди начнут одинаково дорожить телом и умом, как распространение мнения, что охранение здоровья есть долг человека. Немногие, по-видимому, сознают, что существует физическая нравственность. Слова и действия людей явно доказывают их убеждение, что они считают себя в праве обращаться с своим телом, как им заблагорассудится; на устройство своего здоровья, являющееся результатом нарушения предписаний природы, они смотрят как на несчастье, а совсем не как на последствие легкомысленного своего поведения. Не смотря на то, что гибельные последствия, навлекаемые ими на своих детей и на будущие поколения, очень часто равносильны преступлению по своей важности, тем не менее, они не считают себя преступниками. Правда, всеми уже признано, что пьянство составляет преступное нарушение физических законов, но, по-видимому, никто до сих пор не убедился, что если нарушение физических законов преступно в одном случае, то оно точно также преступно и в других. Дело в том, что все нарушения законов здравия составляют физические грехи. Когда мы проникнемся этим сознанием, тогда только, но не ранее, на физическое воспитание детей обратится надлежащее внимание.
Полный текст книги
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |