13.Принципат Августа как политический контекст расцвета римского гражданского права.14.Унификация форм гражданского процесса: законы Августа о судебных разбирательствах по делам частных

Классический период

(17 г. до н.э. - 235 г. н.э.)

13.Принципат Августа как политический контекст расцвета римского гражданского права.14.Унификация форм гражданского процесса: законы Августа о судебных разбирательствах по делам частных лиц.15.Консолидация правовой науки; классические юридические школы: прокулианцы и сабинианцы.16.Прогресс в систематизации права: система Сабина, система Гая.17.Жанровое разнообразие классической юридической литературы; система эдикта.18.Эпиграфические памятники: нормативные акты и документы практики.

Основные понятия: принцепс (princeps), совет принцепса (consilium principis), префект претория (praefectus pretorio), префект Города (praefectus urbi), императорские канцелярии, провинции императорские (provinciae Caesaris) и сенаторские (provinciae populi Romani), правовая (научная) школа (schola, secta), сабинианцы (Sabiniani) и прокулианцы (Proculiani), институции (institutiones), лемма, примечание (nota), проблемная литература (problemata): responsa, digesta, epistulae.

13. Этот период римского права хронологически совпадает с новым политическим режимом - принципатом, установленным победителем гражданской войны Октавианом Августом и пришедшим в упадок со смертью императора Александра Севера в 235 г., когда начался затяжной политический кризис ("эпоха солдатских императоров"). В январе 27 г. до н.э. Октавиан сложил экстраординарные полномочия, объявив сенату о намерении восстановить республику. Исключительность положения первого лица в государстве - принцепса (princeps) - выражалась отныне в особом imperium над неспокойными провинциями (и войсками, там расположенными) и титуле "Август" (Augustus)45, которым Октавиана наделил умиленный сенат. Об этой ситуации Август скажет в своем политическом завещании "Res gesta" ("Деяния") (с. 34): Post id tempus auctoritate omnibus praesM, potestatis autem mhilo amplius habui quam ceteri, qui mihi quoque in magistratu conlegae fuerunt. С этого времени я превосходил всех no авторитету, но имел власть ничуть не большую, чем прочие мои коллеги по магистратуре. В этом же году Август учреждает consilium principis - консультативный совет, в значительной мере заменивший сенат в этой функции. В 23 г. до н.э. Август отказывается от консулата, принимая imperium proconsular - власть над группой провинций и войсками, - который на практике был выше власти других проконсулов (maius) и отличался функциональной неограниченностью (infinitum). К этой власти позитивного характера он добавил постоянную власть плебейского трибуна (tribunicia potestas), официально сложив с себя эту должность. Отныне, не числясь трибуном, Август мог наложить veto на решение любого магистрата. С этого времени новый политический режим следует считать окончательно оформленным. Эта конструкция позволила наладить эффективное политическое сотрудничество с сенатом и организовать управление империей. В 16 г. до н.э. (после неудачной попытки 26 г. до н.э.) была создана новая административная структура - praefectura urbi (городская префектура). Ее глава - префект города (praefectus urbi) - назначался императором и отвечал за порядок в городе Риме. С его полицейскими функциями связаны и судебные как по гражданским делам, так и по уголовным. Во 2 г. н.э. Август учредил должность префекта претория (praefectus praetorio), командира специальных войск - преторианской когорты (cohors praetoria), расположенной в Риме. Как командующий всеми войсками в Италии и правая рука императора в Городе префект претория сосредоточил в своих руках огромную власть, в том числе и судебную - за пределами Рима. Для всех провинций он был высшей апелляционной инстанцией по гражданским делам, замещая императора (vice sacra), его уголовная юрисдикция при Септимии Севере распространилась на всю Италию, за исключением Города46. Конституция Александра Севера 235 г. (С. 1,26,2) признавала нормативное значение указов (formae) префекта претория, лишь бы они не противоречили закону. При Августе возникают специальные канцелярии: для ведения переписки Цезаря - "ab epistulis", из которой исходили epistulae (императорские предписания в форме писем должностным лицам), и "a libellis", где готовились решения по запросам частных лиц - subscriptiones, названные так из-за собственноручной подписи (subscriptio) принцепса на документе (libellus). Из других административных органов для нас важна учрежденная Клавдием канцелярия "a cognitionibus", готовившая дела по апелляциям на имя императора, поданным в рамках экстраординарного процесса (cognitio extraordinaria). В дальнейшем бюрократическое начало все усиливалось. При Северах, с учреждением экстраординарной процедуры уголовного разбирательства, где основную роль играли императорские чиновники, сенат теряет судебные функции. В эпоху Принципата были сделаны существенные, но последние территориальные приобретения. В 29 г. до н.э. Август присоединил Египет, положив начало категории императорских провинций (provinciae Caesaris), в отличие от сенаторских - провинций римского народа (provinciae populi Romani). При Траяне была завоевана Дакия (106 г.), сооружение вала Антонина в горах Шотландии (к 142 г.) отметило максимальную границу распространения римского владычества в Европе. Установление прочного мира в границах Империи и эффективное сочетание центральной власти с местным самоуправлением способствовали расцвету экономики и культуры. Интенсивность коммуникаций внутри Империи возрастала, государство все более гомогенизировалось. Апогей этого процесса - эдикт императора Каракаллы (constitutio Antoniniana) 212 г., по которому все многомиллионное население Империи получало права римского гражданства. С этого времени различение ius civile и ius gentium имеет только академическое значение. Указанные перемены определили расцвет римского частного права, как того "классического", по традиционному определению, права, которое является одним из высочайших культурных достижений человечества.

14. Lex lulia iudiciorum privatorum (закон Августа о судебных разбирательствах по делам частных лиц) 17 г. до н.э. отменил процедуру per legis actionem. Отныне, единство формы гражданского процесса - per formulas - требовало соответствующей унификации правовых институтов в материальном плане. В I в. н.э. многие сделки iuris gentium (договоры ссуды, поклажи, залога) получают признание на уровне ius civile. Императорские предписания (за которыми стоит профессиональное юридическое знание) вносят существенные изменения в строгое цивильное право, особенно в право лиц, семейное и наследственное право, в сферу контрактной ответственности. Императоры способствуют политической карьере многих юристов47; это впоследствии приводит к столь тесному сотрудничеству, что юристы участвуют в consilium principis (начиная с Веспасиана) и становятся префектами претория (при Северах).

15. Основной прогресс правовой системы связан с творчеством независимых prudentes, авторитет которых, начиная с Августа, стремятся поддержать своим влиянием и императоры (auctoritas principis)48. К концу Республики выдвинулись два юриста: Атей Калитой (Capito), ученик Офилия, и Антистий Лабеон (Labeo), ученик Требация (D. 1,2,2,47; Тас., Ann., 3,75). Первый придерживался традиционных взглядов и писал сочинения по понтификальному (6 книг "De iure pontificii") и по публичному праву ("Coniectanea", не менее 9 книг). Второй - отличался творческим подходом к проблемам частного права49 и оставил комментарии к эдикту городского претора (не менее 30 книг: D. 4,3,9,4а) и к XII таблицам50, а также обширную проблемную литературу по отдельным вопросам "Epistulae" ("Письма") (D. 41,3,30,1), "Responsa" (не менее 15 книг), "Pithana"51 и "Libri posteriores" (посмертное издание в 40 книгах)52. Капитон был консулом в 5 г. н.э., Лабеон отказался от предложенной Августом чести (D. 1,2,2,47). Политический антагонизм этих крупных личностей (Gell., 13,12,1 - 4) может объяснить, почему именно с ними традиция связывает возникновение двух правовых школ классического периода (scholae): прокулианской и сабинианской. Особой преподавательской активностью известен Аабеон: весь год он разделил на две части так, что полгода проводил в имении за литературными занятиями, а шесть месяцев - в Риме с учениками ("Romae sex mensibus cum studiosis" - D. 1,2,2,47). Он создал школу, подобную философским и риторским того времени, в которой из поколения в поколение передавалось учение основателя, развиваемое его преемниками, так что рядовые юристы становились представителями доктрины их учителей (praeceptores). Особое положение главы школы отражено в словоупотреблении Помпония, который, описывая смену глав классических школ, говорит именно о преемстве (successio). Лабеону наследовали Кокцей Нерва (Cocceius Nerva), консул 24 г., дед императора Нервы; Прокул (Proculus), по имени которого называли эту школу позднейшие юристы; Пегас (Pegasus), консул и praefectus urbi при Веспасиане; Цельс-отец; Л. Нераций Приск (Neratius Priscus), консул и член consilium principis при Траяне; П. Ювенций Цельс сын (luventius Celsus), претор 106 г., консул 115 и 129 г., член consilium principis при Адриане. Другую школу, основателем которой был Гай Кассий Лонгин (Cassius Longinus)53, консул 30 г., приближенный Тиберия, сосланный им впоследствии на Сардинию, называли в дальнейшем как по имени Кассия, так и по имени его предшественника Массурия Сабина (Massurius Sabinus). Сабин написал первое дидактическое сочинение - "lus civile" в трех книгах, получившее значительное распространение. Оно известно неюристам (Pers., 5,90; Arrian., Diss. Epict., 4,3); позднейшие классические труды по ius civile составлялись как комментарии "Ad Sabinum"54. Сабину и Кассию во главе школы наследовали Целий Сабин (Caelius Sabinus), консул 69 г.; Яволен Приск (lavolenus Priscus), консул 89 г., занимавший высокие посты в провинциях при Флавиях, член consilium Траяна; Абурний Валенс (Aburnius Valens), префект города в 118 г., понтифик и член consilium Адриана55; Тусциан (Tuscianus); Сальвий Юлиан (Salvius lulianus), консул 148 г. и 175 г., понтифик, правитель ряда провинций при Антонинах, член consilium principis при Адриане, Антонине Пии, Марке Аврелии и Ауции Вере.

Цельс и Юлиан были последними главами прокулианской и сабинианской школ. Синтез, осуществленный Юлианом, который часто примыкает к мнениям учителей прокулианской школы, лишил различие юристов былой академической основы. Новое положение выдающихся знатоков права, которые занимали теперь высокие административные посты, стало убедительной альтернативой влиянию главы той или иной школы. На мнение Юлиана никогда не ссылаются как на мнение учителя сабинианской школы, но только - как на его личное. Контроверзы между школами не всегда совпадают с контроверзами между отдельными юристами. Гай, который в "Институциях" часто противопоставляет "nostrae praeceptores" (наших учителей) и "diversae scholae auctores" (авторов противной школы), сообщает и о спорах между Сабином и Кассием, с одной стороны, и Нервой и Прокулом - с другой. Часто Лабеон и Прокул упоминаются отдельно, как и Кассий, и Юлиан. Известны случаи, когда Кассий следует мнению Нервы, а Прокул Сабину и т. д. Позднейшие юристы, которые и ввели наименования "Sabiniani" (или "Cassiani") и "Proculeani", неизвестные Гаю, чаще ссылаются на индивидуальные мнения юристов, отмечая новаторство Лабеона, Сабина, Кассия, Прокула, Пегаса, Нерация и Цельса в самых разнообразных областях права.

В тех случаях, когда контроверза разделяет две школы, можно выявить подлежащее концептуальное основание, которое, однако, не поддается распространению на все случаи расхождений между ними. Многочисленные попытки, предпринимавшиеся современными исследователями в этом направлении, положительных результатов не дали. Единство мнений внутри школы связано, скорее, с организационными, нежели с теоретическими принципами.

16. Обращаясь к отдельным примерам систематики, которые отражают развитие права и правовой науки в классическую эпоху, можно проследить, скорее, влияние времени, чем школы. Так, последователи Лабеона не создали ни одного дидактического сочинения, предпочитая пользоваться работой Сабина "Libri tres iuris civilis" ("Три книги гражданского права"), которая, видимо, отметила общий прогресс юридического знания со времен Кв. Муция. Структура работы восстанавливается по обширным комментариям Помпония (35 книг), Павла (16) и Ульпиана (51). Комментарии имели лемматический характер: пояснениям (ad Sabinum) предшествовала лемма - выдержка из комментируемого текста (ex Sabino), так что иногда можно выявить подлинные строки самого Сабина56. Многочисленные фрагменты комментариев сохранились в Дигестах Юстиниана, а также в компиляции, известной как Fragmenta Vaticana57.

В работе Сабина выделяются четыре части. Наследственное право (завещание: правила составления и принятие наследства по завещанию; наследование без завещания; легаты).Право лиц (формы власти над свободными и рабами; эмансипация и отпущение на волю).Обязательственное право: отношения, защищаемые iudicia bonae fidei (купля-продажа, фидуциарная манципация, договор товарищества, actio rei uxoriae, actio tutelae); обязательства из деликтов (furtum, damnum iniuria datum - комментарий к lex Aquilia - и damnum infectum, iniuria, неосновательное обогащение, ответственность по эдикту курульных эдилов); литтеральные и вербальные сделки.Вещное право: способы приобретения права собственности, включая specificatio и дарение, сервитуты, вещное право кредитора и распоряжение залогом (fiducia), ius postliminii. Следуя систематике Кв. Муция, Сабин начинает с наследственного права (отдельно рассматривая отказы по завещанию как способ сингулярного преемства) и права лиц, но не связывает с последним ведение чужих дел; переносит вопросы приобретения вещных прав в конец, отличая этот институт от власти над лицами; трактует вопросы деликтной ответственности в связи с обязательствами; помещает сервитуты среди вещных прав. Примечательна новая ориентация в трактовке обязательств: идея bona fides выходит на первое место58, тогда как рассмотрение абстрактных сделок с обязательственным эффектом (как stipulatio) переносится в конец данного раздела. Однако в отличие от понтифика, Сабин, видимо, не рассматривал реальные контракты и некоторые консенсуальные - locatio conductio и mandatum59. Во II веке юрист Флорентин (Florentinus), стоявший вне школ60, составил "Institutiones" в 12 книгах. Термин "institutio" - "образование", "формирование" - указывает на начальную подготовку, изложение основ (elementa) знаний, и предполагает акцент на элементарном характере работы. 43 фрагмента сохранились в Дигестах. Порядок изложения отличается новаторством. В первой книге речь шла об источниках (формах) позитивного права, в 3 - 5-й - о браке и опеке, в 6-й - о вещном праве, в 7 - 8-й - об обязательствах, в 9-й - о праве лиц, в 10 - 11-й - о наследовании. Открывая учебник разделом о формах права, юрист демонстрирует степень консолидации правовой системы и соответствующей систематики, достигнутой к II в. н.э. Удержав по традиции начальное положение вопросов семейного права, Флорентин относит наследственное право в конец работы, предваряя его правом лиц (de statu hominum). Две книги он посвящает обязательствам, причем в известных фрагментах упоминаются все типы контрактов. Одновременно с Флорентином провинциальный профессор, известный только по имени - Гай (Gaius), пишет "Institutiones" в 4 книгах - единственное классическое сочинение, дошедшее до нас полностью. Работа написана в конце правления Антонина Пия и издана уже после его смерти. В 1-й (1,53; 1,102) и 2-й (2,151 а) книгах Гай называет принцепса "imperator Antoninus", тогда как в конце 2-й книги (2,195) - "divus Pius Antoninus", что указывает на обожествление императора после смерти. Общая структура "Институций" Гая (лица - вещи - иски) стала моделью для Институций Юстиниана и Кодекса Наполеона (Code Civil) 1804 г. и зависящих от него современных гражданских кодексов. GaL, 1,8: Omne autem ius quo utimur vel ad personas pertinet, vel ad res vel ad actiones.Все право, которым мы пользуемся, относится либо к лицам, либо к вещам, либо к искам. Эта система не имеет аналогов в предшествующей Гаю юридической литературе; однако, принимая этот план изложения, Институции Юстиниана (I. 1,2,12) дают обоснование: "Nam parum est ius nosse, si personae, quarum causa statutum est, ignorentur" ("Ведь немного стоит познание права, пока неизвестны лица, ради которых оно установлено"), - которого нет у Гая (1,8) и которое может восходить к другому элементарному сочинению, где автор чувствовал необходимость мотивировать нововведение. Но никаких других сочинений элементарного характера, предшествующих или одновременных Гаю, неизвестно61.

Гай строго держится указанной общей структуры, распределяя материал следующим образом. 1,1-7 формы позитивного права

право лиц:

1,9 - 47 рабское состояние (servitus) и формы отпущения на волю (manumissio)

1,48 – 141 свободные лица, подчиненные чужой власти (personae alieni iuris).

1,48 – 107 состояние в отцовской власти (personae in potestate); виды усыновлений (adoptio)

1,108 – 115 состояние в супружеской власти (personae in manu), переход во власть мужа (conventio in manum)

1,116 – 131 состояние в распорядительной власти на положении раба (personae in mancipio)62

1,132 – 141 освобождение из-под власти (emancipatio)

1,142 – 199 опека (tutela) и попечительство (сига)

право, относящееся к вещам: 2,1 - 39 виды вещей

2,40 – 96 право собственности (dominium) и способы приобретения собственности:

2,41 – 61 приобретение по давности (usucapio, usureceptio)

2,62 – 64 отчуждение вещи несобственником63

2,65 – 79 приобретение по естественному основанию (naturali ratione): traditio, specificatio, alluvio, occupatio

2,80 – 85 отчуждение и приобретение лицами под опекой

2,86 – 96 приобретение через подвластных

2,97 - 3,87 универсальное преемство:

2,98 - 3,76 наследственное преемство (successio mortis causa)

2,100 – 190 наследование по завещанию:

2,101 – 122 виды завещаний (testamenta)

2,123 – 151 назначение наследника (heredis institutio)

2,152 – 173 принятие наследства (aditio hereditatis)

2,174 – 190 подназначения (substitutiones)

2,191 – 245 отказы по завещанию (legata)

2,246 – 289 фидеикоммиссы (h'deicommissa)

3,1 - 76 наследование без завещания (successio ab intestato, bonorum possessio sine tabulis) или вопреки завещанию (bonorum possessio contra tabulis)

3,77 – 81 преемство в результате распродажи имущества неоплатного должника с аукциона (emptio bonorum)

3,82 – 84 преемство через усыновление (adrogatio)

3,85 – 87 уступка наследственных прав или наследственной массы (in iure cessio hereditatis)

3,88 – 223 обязательства (obligationes):

3,89 – 181 из контрактов (ex contractu):

3,90 – 91 реальные контракты (re): заем (mutuum)

3,92 – 114 вербальные контракты (verbis)

3,115 – 127 формы поручительства

3,128 – 134 литтеральные контракты (litteris)

3,135 – 162 консенсуальные контракты (consensu)

3,163 – 167 приобретение личных прав через подвластных

3,168 – 181 прекращение обязательств

3,182 – 223 обязательства из деликтов (ex delicto)

иски: 4,1 - 9 типология исков (actiones)

4,10 – 31 legis actiones

4,32 – 38 фикции (fictiones)

4,39 – 47 части формулы (partes formulae)

4,48 – 61 превышение требования (pluris petitio)

4,62 – 65 иски по доброй совести (iudicia bonae fidei)

4,66 – 68 зачет (compensatio)

4,69 – 74 иски к домовладыке по сделкам подвластных (actiones adiectitiae qualitatis)

4,75 – 79 ноксальные иски (actiones noxales)

4,80 – 87 процессуальное представительство

4,88 – 102 ручательство в процессе (satisdatio)64

4,103 – 109 судебные разбирательства, основанные на власти магистрата (iudicia imperio continentia)

4,110 – 113 вечные иски (actiones perpetuae)

4,114 исполнение долга после установления процесса (satisfactio post acceptum iudicium)

4,115 - 137 исковые возражения (exceptiones)

4,138 -166 интердикты (interdicta)

4,166а - 173 вторичная тяжба об исполнении ручательства (iudicium secutorium)

4,174 - 181 тяжбы о ложном обвинении (iudicia calumnia)

4,182 инфамирующие иски

4,183 - 187 вызов в суд (in ius vocatio)

Включение обязательств в категорию вещей оправдано концепцией о res incorporales - бестелесных вещах (Gai., 2,12;14;28 - 39), среди которых и обязательства, и наследство (hereditas). В то же время о hereditas говорится в связи с наследованием, понимаемым как способ универсального преемства. Перенос в раздел наследственного права отказов по завещанию - способа сингулярного преемства - специально оговаривается в конце раздела о приобретении отдельных вещей (2,97). Примечательно соединение институтов ius civile и ius honorarium даже внутри узких тематических разделов: несмотря на выраженный исторический интерес, автор излагает действующее право во всех его аспектах. Из реальных контрактов у Гая рассмотрен только mutuum, контракты iuris gentium упоминаются в связи с iudicia bonae fidei в разделе об исках. Возможно, эта систематика отражает вторичность усвоения этих контрактов (depositum, commodatum, pignus) цивильным правом.

Несколько источниковедческих замечаний.

Опущение некоторых правовых фигур (реальные контракты iuris gentium, actio de dolo, actio quod metus causa, институт приданого - dos), обрыв изложения отдельных проблем, а также неровность в указании на принадлежность институтов к ius gentium (вопреки обещанию оговорить по отдельности каждый - Gai., 1,1)65 породили теорию, по которой "Институции" представляют собой студенческое издание отдельных лекций. Этот взгляд опровергается спецификой лексики и постоянными оговорками по плану изложения66, разве что студенты в те времена предпочитали воспроизводить лекции слово в слово, будто расшифровывая диктофонную запись. Другие теории видят в "Институциях" незаконченную работу или посмертное издание, которое не было окончательно отредактировано самим профессором. Эти мнения опровергаются цельностью и тематической полнотой изложения, а также хронологией других сочинений Гая. Скорее, дело в неполноте Веронского списка, что подтверждается папирологическим материалом. Тринебольших фрагмента из Оксиринха (Египет) были опубликованы в 1927 г.; десятки страниц обнаружены в 1933 г.67 Последние содержат не только фрагменты, восполняющие утраченные страницы Веронской рукописи68, но и дополнения, продолжающие оборванное изложение (как 3,154 а-b). Число возможных утрат довольно значительно: Гай нередко ставит вопросы ("quaeritur"), оставляя их без решения, или предлагает разобраться ("videamus" или "videbimus"), ограничиваясь (и то не всегда) коротким замечанием69. Эти случаи явно противоречат общей согласованности работы и тщательности ее автора. Несомненно также, что упущения не связаны с позднейшей переработкой текста, который пользовался в постклассических правовых школах огромной популярностью. Известные сокращения этого труда, выполненные в IV - V вв., обнимают весь текст целиком, несмотря на то, что многие классические институты к тому времени вышли из употребления. Текст был канонизирован настолько, что он сохранил даже упоминания языческих богов (Gai., 1,53; 112; 2,4), которые были устранены из фрагментов, включенных в Институции Юстиниана (I. 1,8,2; 2,1,8). Веронская рукопись содержит иногда более полный вариант текста, чем в соответствующих фрагментах папирусов. Палимпсест (рукопись, поверх которой при вторичном использовании пергамена записан другой текст) обнаружен в библиотеке Веронского собора Б. Г. Нибуром в 1816 г. Эта рукопись, восходящая к V в., содержала многочисленные сокращения (sigla), неизвестные прежде. Усилиями трех поколений ученых (Гешен - Блюме - Штудемунд) текст был расшифрован, но разночтения, уже не столь многочисленные, остаются. Из изданий, осуществленных после 1885 г., когда Г. Штудемунд опубликовал результаты своей второй интерпретации, заслуживают предпочтения:

Studemund С., Krueger P. Collectio librorum iuris anteiustiniani, vol. 1, 6-е изд.: Lipsiae, 1912.

Huschke E. lurisprudentiae anteiustinianae reliquiae, vol. 1,

6-е изд. под ред. Seckel E., Kuebler В.: Lipsiae, 1908;

7-е изд. - экстракт: Gai Institutiones, под ред. Kuebler В.: Lipsiae,1935 (здесь учтены новые папирологические данные).

Остальные, даже новые, издания в лучшем случае просто воспроизводят редакцию Г. Штудемунда и носят прикладной характер.

Отечественное критическое издание с учетом основных реконструкций (к сожалению, утраченных в переиздании 1997 г. под ред. Л. Л. Кофанова и В. А. Савельева) и с русским переводом:

Институции Гая. Текст и перевод с введениями и примечаниями Ф. Дыдынского. Варшава, 1892.

17. Значительную роль в творчестве классических юристов занимали комментарии к трудам предшественников, авторов общих работ по ius civile или фундаментальных монографий по отдельным вопросам. Гай и его современник Помпоний написали комментарии к труду Квинта Муция-понтифика - "Ad Quintum Mucium". Комментарий Гая, о котором он сам говорит в "Институциях" (1,188), более нигде не упоминается. Комментарий Помпония в 39 книгах носил лемматический характер: после цитаты из Кв. Муция автор высказывал свое мнение, часто цитируя и других юристов прошлого. Даже когда имя Помпония, отделяющее комментарий от леммы, опущено во фрагментах, представленных в Дигестах, выделить цитату нетрудно70. Комментарий такого рода - важнейший источник об основном сочинении, тем более что контекст всегда обогащает представление о взглядах комментируемого автора. В Дигестах Юстиниана представлены также фрагменты из комментариев-сокращений (эпитом с комментарием), в которых комментируется не весь текст оригинала, а лишь отдельные фрагменты. Помимо названных выше эпитом Павла и Яволена из сочинений Лабеона, заслуживает внимания работа Яволена "Ех Cassio" в 15 книгах, которая первоначально также представляла собой лемматический комментарий, где лемма вводилась указанием на имя автора или словом IDEM (= "Cassius"), которое сохранилось (видимо, по недосмотру позднейшего издателя) лишь в одном месте (D. 4,8,39 рг). Поскольку труд Кассия сам представлял собой комментарий (в 40 книгах) к "Ius civile" Сабина, можно усмотреть в факте появления эпитомы Яволена указание на известную независимость позднейших учителей сабинианской школы от доктрины самого Сабина. Комментарии на тему ius civile получают устойчивое наименование "Ad Sabinum" лишь с отмиранием школ, когда юристы (начиная с Аристона и Помпония) соотносят идею цивильного права с наиболее популярным учебником их предшественников так, будто это сочинение отмечает общий для всей римской правовой науки этап в развитии предмета.

Заметным влиянием пользовалось учение Плавция (Plautius), юриста I в. н.э., стоявшего вне школ. Его сочинение (видимо, проблемного характера) комментировали Яволен (в 5 книгах), Помпоний (в 7 книгах) и Павел (в 18 книгах). Лемматический характер последнего комментария отражен в структуре ряда фрагментов71.

От комментариев следует отличать примечания (notae). Особенность этого жанра в том, что запись делалась непосредственно в тексте сочинения другого юриста. Причем замечания заносились на поля не только личных, но и архивных копий самых влиятельных произведений. Такое отношение к книгам связано с тем, что их содержанием было действующее право, тогда как автор примечания сам был управомочен на правотворчество, имел значительное влияние и чувствовал ответственность за состояние научного знания в том или ином вопросе, затронутом предшественником. Nota сопровождалась указанием имени ее автора, даже если она делалась на личной копии. В одном из своих сочинений Павел цитирует свое примечание к "Responsa" Папиниана и вводит его словами: "Ego autem notavi" - "Я же в свое время заметил на полях" (D. 27,9,13,1) - не выдавая собственную мысль за сиюминутную, но относясь к ней как к объективно существующему (опубликованному) источнику. Эта дистанция между автором и высказанной мыслью позволяет видеть в указанном феномене особый литературный жанр, значение которого для понимания правотворчества римских юристов и нормативного значения юридической науки особенно велико. При этом отношение к мнению влиятельного в прошлом мастера никогда не переходит в пиетет: каждый из крупных римских юристов обладает редким для людей Нового времени чувством собственной полноценности, ощущением творца, а не эпигона. Римский юрист отдает себе отчет в том значении, которое имеет его деятельность для самого существования правовой системы, и рассматривает авторитет своего имени как функционально необходимый, относясь к другим носителям этой роли как к равным.

Работая в высших государственных органах и непосредственно решая вопросы правового развития страны, юристы времени Антонинов и Северов относились к трудам своих коллег (и предшественников) как к нормативным документам, имеющим значение наряду с императорскими конституциями, тексты которых они сами и готовили. Неудивительно, что юстиниановские юристы располагали копиями "Digesta" Юлиана и Марцелла, "Responsa" и "Quaestiones" Папиниана72 с аннотациями Цервидия Сцеволы (член consilium Марка Аврелия), Трифонина (член consilium Септимия Севера), Марциана73, Павла (член consilium и, возможно, префект претория при Александре Севере), Ульпиана (член consilium и magister libellorum при Александре Севере, префект претория с 222 г.), которые нередко воспроизведены во фрагментах, включенных в Дигесты Юстиниана.

Notae Марцелла (член consilium Антонина Пия и Марка Аврелия) к главному труду Юлиана, в которых он обычно предлагает более обоснованные решения74, привлекали внимание последующих юристов, наравне с самостоятельными произведениями. Их цитируют Павел и Ульпиан, извлекая непосредственно из изданий юлиановых "Digesta"75. Компиляторы, даже там, где nota Марцелла представлена как самостоятельный фрагмент (так что текст самого Юлиана вообще опущен), предваряют его следующей надписью (inscriptio): "APUD IULIANUM MARCELLUS... notat" - "На полях сочинения Юлиана Марцелл... замечает" (D. 28,5,5).

В дальнейшем переписчик сочинения мог сохранить внесенные примечания (что, как правило, и происходило, поскольку юридические произведения имели прикладной характер), а мог и избавить от них текст, воспроизведя только оригинал. Впрочем, примечания знаменитого юриста могли стать причиной переиздания малоизвестных работ. Так, составители Дигест располагали аннотированными изданиями сочинений Урсея Ферокса и Миниция, которые они представили как комментарии Юлиана "Ad Urseum Ferocem" (в 4 книгах) и "Ex Minicio" (в 6 книгах) к работам иначе не известных юристов. В этих изданиях текст оригинала сопровождался замечанием великого маэстро, которое вводилось словами: "IULIANUS notat" - "Юлиан делает примечание"76. Компиляторы во многих местах заменили прямую речь Юлиана на косвенную, сопроводив имя юриста глаголом: "lulianus putat" - "Юлиан полагает" или "respondit" - "отвечает"77.

Важнейшую часть литературного наследия prudentes составляют комментарии к преторскому эдикту ("Ad edictum"). Обычно комментировался эдикт городского претора (так Сабин пишет "Ad edictum praetoris urban!"), что после составления окончательной редакции всех эдиктов, выполненной Юлианом при Адриане, стало подразумеваться. Комментарий Гая к провинциальному эдикту ("Ad edictum provinciale" в 30 книгах), также типизированному Юлианом, - исключение78. Гай комментировал и эдикт городского претора, но это произведение не дошло до компиляторов целиком (если оно когда-нибудь было написано полностью), и они использовали комментарий к отдельным титулам эдикта (26 - 33, 36 - 37).

Крупнейший комментарий к эдикту (до 150 книг)79 написал Помпоний, который цитируется другими авторами, но компиляторами не использовался. В этом величественном произведении рассматривались и сопоставлялись основные мнения, высказанные римскими юристами (начиная с республиканских, от которых Помпония отделяли уже столетия) по всем отраслям права. Помпоний задумал своего рода кодификацию интерпретаций (ius controversum), ссютветствующую окончательному оформлению самого текста эдикта при Адриане. Этот труд сам стал источником для последующих поколений prudentes, которые, однако, создав более совершенные в практическом плане работы, обрекли колосс Помпония на раннее исчезновение. Эта утрата, говоря словами немецкого романиста XX в. Ф. Шульца, тяжелейшая для нашей науки.

Павел написал комментарий в 78 книгах (еще две составил комментарий к эдикту курульных эдилов). Компиляторы Дигест располагали и сокращенным вариантом в 23 книгах: "Brevium" или "Ad edictum de brevibus (sci/. libellis)", который использовался и составителем Ватиканских фрагментов (Fragmenta Vaticana) - постклассической коллекции юридических текстов. Поскольку последняя книга содержала комментарии к отдельным законодательным актам (FV., 310 и 311), как и произведения другого жанра - digesta, предполагают, что это был не собственно комментарий ad edictum, а обобщающее произведение прикладного характера, получившее распространение в постклассическую эпоху80. Возможно также, что некоторые монографии Павла, название которых соответствует титулам эдикта и число фрагментов из которых в Дигестах Юстиниана ничтожно, также представляют собой переработанные выдержки из основного комментария "Ad edictum". Комментарий "Ad edictum" Ульпиана (83 книги, включая комментарий к эдикту курульных эдилов) - наиболее полно представленное в Дигестах сочинение классической литературы81. Совершенное по форме, оно стало скелетом этой части кодификации Юстиниана. Структура работы строго следовала схеме юлианова эдикта, титул за титулом воспроизводя установления претора, объясняя их значение, цитируя формулу иска и предлагая интерпретацию, которая аккумулировала опыт всей римской правовой мысли. Комментарий сам стал своеобразным кодексом классического права на последней стадии его существования.

Располагая таким источником, ученые прошлого века А. Ф. Рудорф и О. Ленель смогли в деталях восстановить систему преторского эдикта, которая в основном установилась уже в I в. до н.э. Эдикт имел четыре части: первая обсуждала права сторон до начала судебного разбирательства (до litis contestatio), вторая относилась к отдельным искам и содержала их формулы, третья была посвящена исполнению судебного решения, четвертая (аппендикс) приводила особые преторские средства защиты (ирггердикты, процессуальные возражения и преторские стипуляции).

EDICTUM PERPETUUM82

I.

De his qui in municipio colonia foro iure dicundo praesunt (O тех, кто председательствуют в суде муниципия, колонии или города). [D. 50,1]

De iurisdictione (О правосудии). [D. 2,1]

De edendo (Об объявлении иска ответчику). [D. 2,13]

De pactis (О соглашениях тяжущихся сторон). [D. 2,14]

De in ius vocando (О вызове в суд). [D. 2,4]

De postulando (О выдвижении требования). [D. 3,1]

*De vadimoniis (Об обещаниях явиться в суд). [D. 2,8 - 10]

De cognitoribus et procuratoribus et defensoribus (О заместителях в процессе и защитниках). [D. 3,3]

De calumniatoribus (О сутягах). [D. 3,6]

De in integrum restitutionibus (О видах восстановления в первоначальное положение). [D. 4,1]

De receptis (О принятии на себя обязанностей). [D. 4,8]

De satisdando (О предоставлении гарантий). [С. 2,56]

*Quibus in causis ne praeiudicium fiat (При каких гипотезах пусть не будет предварительного разбирательства). [D. 11,1; 12,2; 9,1; 9,4]

II а.

De iudiciis (О судебных разбирательствах). [D. 5,1]

*De his quae cuiusque in bonis sunt (О вещах, которые пребывают в чьем-либо имуществе)83

De religiosis et sumptibus funerum (О религиозных вещах и похоронных издержках). [D. 11,7]

De rebus creditis (О вверенных вещах). [D. 12,1]

*Quod cum magistro navis institorje eove qui in aliena potestate est negotium gestum esse dicetur (Если будет утверждаться, что сделка заключена с капитаном корабля, управляющим или с тем, кто пребывает в чужой власти). [D. 14,1; 14,3 - 5; 15,1 - 2; 16,1]

*De bonae h'dei iudiciis (О судебных разбирательствах по доброй совести). [D. 16,3; 17,1 - 2; 19,1 - 3]

De re uxoria (Об имуществе супруги)84. [D. 24,3; 25,3]

*De liberis et de ventre (О детях и о плоде). [D. 25,3 - 5]

De tutelis (О видах опеки). [D. 26,1]

De furtis (О видах воровства). [D. 47,3 - 7]

De iure patronatus (О праве патроната). [D. 37,14]

II b.

De bonorum possessionibus (О видах владения наследственным имуществом). [D. 37,1]

De testamentis (О видах завещаний)85. [D. 28,7; 29,3 - 5]

De legatis (О видах отказов по завещанию)86. [D. 36,3 - 4]

De opens novi nuntiatione (О заявлении протеста на перестройку)87. [D. 39,1]

De damno infecto (О грозящем ущербе)88. [D. 39,2]

De aquae pluviae arcendae (Об удержании дождевой воды)89. [D. 39,3]

De liberal! causa (О делах, связанных состоянием в рабстве)90. [D. 40,12]

De publicanis (Об откупщиках)91. [D. 39,4]

De praediatoribus (О покупателях земель, заложенных в пользу государства)92.

De vi turba incendio ruina naufragio rate nave expugnata (O насилии, учиненном при панике, пожаре, землетрясении, кораблекрушении, захвате плота или корабля). [D. 47,8 - 9]

De iniuriis (О правонарушениях). [D. 47,10]

III.

De re iudicata (О судебном решении). [D. 42,1]

а. *De confessis et indefensis (О признавших долг и об отказавшихся от защиты)93. [D. 42,2]

Qui neque sequantur neque ducantur (О тех, кто не подлежит ни преследованию по суду, ни вызову в суд) 94.

Quibus ex causis in possessionem eatur (По каким основаниям осуществляется введение во владение). [D. 42,4]

De bonis possidendis proscribendis vendundis (О владении имуществом неоплатного должника, объявлении об аукционе и о распродаже)95. [D. 42,5; 43,4]

*Quemadmodum a bonorum emptore vel contra eum agatur (Каким образом вчиняет иск покупатель имущества неоплатного должника или вчиняется иск против него). [D. 42,5; 42,6]

De curatore bonis dando (О назначении попечителя наследства). [D. 42,7]

De sententia in duplum revocanda (О присуждении к возмещению в двойном размере)96.

IV.

De interdictis (Об интердиктах). [D. 43,1 - 33; 42,8]

De exceptionibus (Об исковых возражениях). [D. 44,1 - 5]

De stipulationibus (Остипуляциях). [D. 46,5 - 8; 35,3; 7,9; 36,3]

Appendix: Edictum aedilicium [D. 21,1].

До Юлиана все формулы исков приводились в конце эдикта: именно он сократил эту часть, оставив в ней только особые преторские средства защиты. Другие изменения, внесенные Юлианом, незначительны. Структура эдикта имеет строго процессуальную ориентацию. До вызова ответчика в суд истец был обязан донести до его сведения содержание иска (editio actionis); дело не доходило до вызова в суд, если стороны заключали мировую сделку (pactum conventum); изложение требования перед претором (postulare) происходило в присутствии ответчика, после его вызова в суд (in ius vocatio); повторная явка обеспечивалась особой клятвой (vadimonium); на этом этапе становилось возможным оставить вместо себя представителя для дальнейшего ведения процесса (cognitor); основательность судебного преследования также выявляется на этом этапе (вопрос о сутяжничестве); претор мог дозволить повторное вчинение иска по тому же делу, признав предшествующую неудачную попытку несуществующей (восстановление в первоначальное состояние); лицо, принявшее на себя обязанности арбитра (третейского судьи), несло ответственность за исполнение этой роли; сомнение в платежеспособности ответчика или его представителя снималось предоставлением гарантии исполнить судебное решение (satisdatio); процесс прекращался, если по предложению истца ответчик приносил присягу в том, что долг не существует (iusiurandum); отрицание домовладыкой того, что раб или сын, нанесший ущерб истцу, находится в его власти, делало невозможным ноксальный иск (actio noxalis); в некоторых случаях для правильного составления формулы иска требовалось получение дополнительных сведений от ответчика (interrogatio). Логика группировки материалов очевидна.

Лишь впоследствии, на ассоциативном оснований, титул о pacta приобр>ел обобщающее значение (D. 2,14,7,7: "pacta conventa... servabo" - "я буду признавать неформальные соглашения"); раздел о процессуальном представительстве включил и вопросы ведения чужих дел вообще (negotiomm gestio - D. 3,5); титул о восстановлении в первоначальное положение, помимо actio quod metus causa (которая позволяла избавиться от обязательства по сделкам, заключенным под влиянием угроз), стал включать и сходный иск на случай умышленного введения в заблуждение (actio doli), при котором, однако, in integrum restitutio не предусматривалась; титул о принятии на себя обязанностей арбитра (receptum arbitri) дополнился другими случаями принятия на себя обязанностей (receptum cauponum и receptum argentarii), не связанными с процессом. Очевидно, схема эдикта оформилась достаточно рано, что отразилось и на разделении второй части на две группы исков. Критерий О. Ленеля, по которому первая группа обнимает те судебные разбирательства, которые могли производиться только в фиксированные сроки (actus rerum97), тогда как те, что из второй группы, - в любое время, - поверхностный, хотя и исходит из требований самого процесса. Разный режим разбирательства сам мог быть следствием более глубокого различия. Так, отчетливо выражен публичный аспект отношений второй группы, в которой иски последних пяти титулов относятся исключительно к компетенции судов рекуператоров, а предмет первых связан с завещательными распоряжениями (testamenti factio имеет публичную природу) и с защитой от вреда со стороны соседа (ограничениями прав собственника в интересах общественной пользы). Первая группа исков второй части эдикта посвящена сугубо частным отношениям: вопросам защиты вещных прав98 и соблюдения fides. To, что furtum (воровство) рассматривается среди отношений, построенных на fides (опека и патронат), выявляет древнейшую трактовку этого противоправного деяния как основания для утраты собственной личности и подчинения другому лицу. Здесь мы оказываемся в кругу доклассических представлений и соответствующей систематики, которая удержалась на протяжении всей истории римского права и была воспринята кодификацией Юстиниана.

Фиксированная структура не препятствовала развитию эдикта, который совершенствовался и в эпоху Принципата99, в то же время оказывая влияние на строй правового мышления и господствующие ассоциативные связи. Эдикт, который (в отличие от законов, так и не собранных воедино) издавался отдельной книгой100, был основным источником писаного права и юридической рефлексии.

Жанр, который непосредственно связан с практической профессиональной деятельностью юрисконсультов - responsa (ответы на консультациях), стал выражением наивысшего расцвета правовой мысли классической эпохи. Если основатели классических школ оставили незначительные по объему проблемные (problemata) сочинения ("Coniectanea", "Epistulae", "Responsa"101), то Цельс, Юлиан, его ученик Секст Цецилий Африкан (Caecilius Africanus), Ульпий Марцелл (Marcellus), Клавдий Трифонин (Tryphoninus), Цервидий Сцевола и его ученик Папиниан (Papinianus) создавали крупные произведения ("Digesta", "Responsa", "Quaestiones"), которыми нередко исчерпывается литературное наследие отдельного юриста.

Digesta - собрание отдельных решений - наиболее общий вид этого жанра. Материал располагался в порядке преторского эдикта; заключительную часть собрания составляли вопросы, связанные с отдельными законодательными актами (начиная с lex Cincia). Письма (epistulae) - это вид юридической консультации, обычно даваемой в ответ на запрос близкого знакомого. "Quaestiones" (вопросы) отличаются от собственно "responsa" искусственным характером обсуждаемых ситуаций, которые воображал сам юрист или его ученики с целью детального изучения института или принципа. "Digesta" Цельса в 39 книгах состояли из "Commentarii", "Epistulae", "Quaestiones", которые в свою очередь были разделены на книги. Так, Ульпиан, цитируя эту работу, указывает и номер книги всего собрания, и номер книги его составной части (D. 4,4,3,1; 12,1,1,1; 28,5,9,2; 34,2,19,6). Возможно, сам Цельс собрал это произведение из своих неоконченных работ. Он первый расположил основной материал в порядке эдикта, выделив комментарии к законам (ius civile) в аппендикс. "Digesta" Юлиана в 90 книгах - величайшее произведение римской юридической мысли. В Дигесты Юстиниана включены фрагменты практически из всех книг этого труда, что позволяет узнать о многих новаторских решениях юриста из первых рук. "Quaestiones" Африкана (9 книгах)102 обычно воспроизводят ответы его учителя, который часто не назван по имени, но за словами "ait", "respondit" всегда стоит Юлиан. Иногда отличить мнение самого Африкана от мнения Юлиана невозможно. Помогают в этом отношении пояснения (глоссы) Дорофея (Dorotheas), юстиниановского юриста, одного из составителей Дигест, собранные в Василиках. "Epistulae" Помпония в 20 книгах - последнее произведение этого автора 103, который и на исходе лет сохранил незаурядную силу ума и память. Некоторые фрагменты в Дигестах Юстиниана104 сопровождает inscriptio, в которой "Epistulae" объединены с другой работой Помпония "Variae lectiones" ("Разные выдержки") в 15 книгах, будто два произведения были собраны в одном издании с общей нумерацией книг. "Lectiones" Помпония первоначально содержали не менее 41 книги и представляли собой собрание подготовительных материалов к другим сочинениям. Его часто цитируют Марциан, Павел и Ульпиан105. Компиляторы располагали лишь сокращенным вариантом (в 15 книгах) и читали его вместе с "Письмами" Прокула так, что фрагменты из сочинений двух юристов нередко дополняют друг друга106, - отсюда можно сделать вывод о жанровом сходстве. Известно также, что эти сочинения Помпония прорабатывались в двух разных комиссиях составителей Дигест Юстиниана, которые, видимо, имели в своем распоряжении два различных по содержанию издания с материалами, опубликованными уже после смерти автора.

"Digesta" Марцелла (в 31 книге)107 были составлены из разных сочинений проблемного характера и организованы в стандартном для этого жанра порядке.

"Digesta" Сцеволы в 40 книгах никогда не цитируются классическими авторами, но содержат многочисленные nota его младшего современника Клавдия Трифонина. Компиляторы воспроизводят фрагменты только из 34 первых книг, что связано с пониженным интересом ко второй части сочинений такого типа108. Они располагали также сокращенным вариантом этого труда - "Responsa" в 6 книгах, многие фрагменты из которого соответствуют текстам, взятым из полного издания109. Их сопоставление поучительно для понимания принципов эпитомирования. Более теоретический характер носят "Quaestiones" Сцеволы в 20 книгах. Работу цитируют уже Марциан и Ульпиан. По структуре она сходна с "Digesta", хотя первые 4 книги обнимают все темы до преторского режима наследования (bonorum possessio), которому посвящена 5-я.

От Трифонина дошел один труд в 21 книге, название которого "Dispulationes", прения110, говорит о том, что это собрание материалов практики. Решение юриста вводится после изложения обстоятельств дела словом "dixi" - "я тогда сказал", а один раз его сопровождает уточнение: "dixi in auditorio" (D. 23,3,78,5), то есть в судебном присутствии111. Участие Трифонина в одной из дискуссий в высшей судебной инстанции упоминает Павел (D. 49,14,50). Величайший римский юрист Папиниан написал два сочинения в проблемном жанре: "Quaestiones" (в 37 книгах) и "Responsa" (в 19 книгах), которые довольно полно представлены в Дигестах Юстиниана. Первое сочинение носит более теоретический характер, но и второе отличается высоким уровнем обобщения: описание казуса, вопрос и ответ нередко слиты в одну лаконичную фразу, - так что для адекватного понимания мнения юриста требуется предварительная: реконструкция обсуждаемой ситуации. Суждение юриста отличается необыкновенной точностью, подчеркнутой экономией языковых средств. Когда понимание текста достигнуто, кажется, что по данному вопросу и нельзя было выразиться иначе: любое дополнение или разъяснение может привнести двусмысленность и нарушить ясность высказывания. Изучение этого шедевра юридической мысли остается на протяжении веков (лучший комментарий создал Куяций в XVI в.) незаменимой школой для европейского юриста. Fragmenta Vaticana содержат три выдержки из "Quaestiones" (FV., 224 - 226), причем два фрагмента имеют соответствия в Дигестах (FV., 224 - D. 26,5,14; FV., 225 - D. 27,1,24), а также несколько фрагментов из "Responsa", где соответствия более многочисленны112. Сопоставление параллельных текстов убеждает в их адекватной передаче, обусловленной бережным отношением поздних правоведов к наследию Папиниана, который пользовался в постклассическую и юстиниановскую эпохи наивысшим авторитетом из классиков.

Достаточно полно представлены в Дигестах проблемные сочинения Павла: "Quaestiones" (в 26 книгах) и "Responsa" (в 23 книгах). Работы имели традиционную для жанра структуру и обе основывались на случаях из практики. "Quaestiones" содержат также много писем с ответами юристам - современникам Павла, и часто воспроизводят споры (disputationes), имевшие место в действительности. Ряд отрывков из этих сочинений включен также в Fragmenta Vaticana113. Редкие соответствия в Дигестах показывают, как сильно компиляторы порой сокращали оригинальный текст. "Responsa" (в 19 книгах) Геренния Модестина (Modestinus), последнего юриста-классика, ученика Ульпиана, практически не подверглись переработке: хронологическая близость автора и практическая ориентация труда, в котором уже отразилось дыхание новой эпохи (Модестин чаще своих предшественников писал по-гречески, суждения его менее самостоятельны, анализ довольно поверхностен), обеспечили относительную неприкосновенность работе Модестина. Адекватное представление о трудах классиков можно получить, только читая сохранившиеся фрагменты их произведений подряд, в оригинальном порядке. Такая обратная - вынужденно неполная - реконструкция сочинений, из которых составлены Дигесты Юстиниана (наш основной источник), получила название палингенезии. Усилия многих поколений ученых в этом направлении воплотились в два собрания, каждое из которых имеет свои достоинства:

Bremer F. P. lurisprudentiae antehadrianae quae supersunt. Voll. 2 - 3.

Lipsiae, 1898 - 1901;

Lenel O. Palingenesia iuris civilis. Voll. 1 - 2. Lipsiae, 1889; 2-е изд. (с дополнением: Sierl L. E. Supplementum ad fidem papyrorum): Graz, 1960.

18. Законодательные акты этой эпохи, дошедшие в надписях, не так разнообразны по содержанию, как республиканские памятники. Наибольшую научную ценность представляют варианты муниципального закона (lex Flavia municipalis), изданного при Домициане для гражданских общин Испании, на которую отныне распространялись права латинского гражданства. Статуты двух муниципиев - lex municipii Salpensani и lex minicipii Malacitani - вырезаны на двух бронзовых досках, обнаруженных в 1851 г. около Малаки. В 1981 г. недалеко от г. Альгамитас (провинция Севилья) были найдены значительные фрагменты статута прежде неизвестного испанского муниципия - lex municipii Irnitani (lex Irnitana), - датируемого 91 г. Из десяти бронзовых досок, на которых был высечен этот закон, в распоряжении ученых находятся доски III, V, VII, VIII, IX, X. Текст III таблицы частично совпадает с текстом lex Salpensana, текст VII - X таблиц - с lex Malacitana. Помимо политического устройства, административных, финансовых и хозяйственных вопросов, личного статуса муниципалов, lex Irnitana содержит значительный раздел о судопроизводстве (главы 84 - 93), который воспроизводит положения закона Августа о судопроизводстве по частным делам (lex lulia iudiciorum privatorum) 17 г. до н.э. Отмена legis actiones, согласно указанию Гая (Gai., 4,30), была произведена двумя законами Августа. Открытие lex Irnitana не только подтверждает гипотезу М. Влассака о том, что вторым из них был изданный Августом модельный муниципальный закон (lex lulia municipalis), но и позволяет судить о содержании первого.

Издание Lex Imitana с комментарием и фотографиями оригинала:

j. Gonzalez. The Lex Irnitana: A New Copy of the Flavian Municipal

Law (Plates V - XXIII). - "Journal of Roman Studies", 76, 1986,p. 147 - 199.

Значительно число документов юридической практики, дошедших в надписях на камне, вощеных дощечках (из Помпеи и Геркуланума - 61 г., из Трансильвании - середина II в.), а также на египетских папирусах, которые обнимают практически все области частного права, позволяя датировать многие институты и реконструировать функциональные особенности правовых форм. Издания документов юридической практики классического периода обычно классифицируют их по институтам:

Bruns С. С. Fontes iuris Romani antiqui, vol. 3, 7-е изд. под ред.

Gradenwitz О.: Tuebingen, 1912;

Girard P. F. Textes de droit romain, 6-е изд. под ред. Senn F.: Paris, 1937;

Fontes iuris Romani anteiustiniani [Riccobono S., Baviera G., Ferrini C.,

Furlani G., Arangio-Ruiz V.], vol. 3. Negotia; 2-е изд. под ред. Arangio-

Ruiz V.: Florentiae, 1969.

Из последних сенсационных находок следует упомянуть архив Сульпициев - более 150 дощечек, в прекрасном состоянии обнаруженных в 1959 г. при раскопках, связанных с реконструкцией шоссейной дороги Помпеи - Салерно у местечка Муречине. Таблички содержат документы торговой и финансовой деятельности, которую семья Сульпициев: патрон Гай Сульпиций Фаустус (сам отпущенник Гая Сульпиция Гигина, происходившего, видимо, из римского патрицианского рода) и его прокуратор-отпущенник Гай Сульпиций Циннам, - вела в 30 - 50-е гг. н.э. в Путеолах, крупном торговом центре Кампании. Крайне небрежное издание, выполненное в 60-е гг. в серии публикаций Ч. Джордано и Ф. Сбордоне, не только на целые десятилетия затруднило работу с путеоланским архивом, но и привело к безвозвратной потере ряда текстов, поскольку оригиналы с тех пор сильно пострадали от времени. Недавно появилось качественное издание, которое по сути впервые ввело архив Сульпициев в сферу научного обсуждения: С. Camodeca. Archivio Puteolano dei Sulpicii. Napoli, 1994.Id. Tabulae Pompeianae Sulpiciorum. - "Vetera", LXIX, 1995.

Дата добавления: 2015-09-30