Разрешая указанный спор, арбитражный суд отверг доводы экспедитора о том, что недостача груза могла явиться следствием несоответствия друг другу сведений о количестве груза в различных перевозочных и таможенных документах, поскольку в соответствии с условиями договора транспортной экспедиции именно экспедитор отвечал за таможенное оформление груза, а также оформление всех необходимых документов, связанных с перемещением груза, поэтому он (экспедитор) и должен нести ответственность, в том числе за несоответствие реального количества груза, полученного клиентом, количеству груза, указанному в таможенных и перевозочных документах. Требования страховщика были удовлетворены <*>.
--------------------------------
<*> См. Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 3 мая 2001 г. N КГ-А40/1338-01.
Экспедитор также может использовать механизм страхования для покрытия своих рисков, связанных с исполнением договоров транспортной экспедиции. Такого рода споры встречаются в судебно-арбитражной практике. Например, одна страховая компания предъявила иск к автотранспортной организации о взыскании денежной суммы, выплаченной страховой компанией экспедитору в виде страхового возмещения вследствие наступления страхового случая. Арбитражный суд первой инстанции иск удовлетворил, его решение было оставлено в силе и апелляционной инстанцией. Однако затем данное решение было отменено в кассационном порядке, в иске было отказано. При проверке данного дела в порядке надзора было установлено следующее.
В соответствии с условиями договора транспортной экспедиции экспедитор заключил от своего имени договор перевозки груза в контейнерах с автотранспортной организацией (далее - перевозчик). Контейнеры принадлежали перевозчику, однако для выполнения экспедитором своих обязательств перед клиентом временно передавались экспедитору с возложением на него материальный ответственности перед владельцем контейнеров за утрату, невозврат или повреждение контейнеров. Экспедитор, в свою очередь, застраховал в страховой компании свои имущественные интересы, связанные с обязанностью возмещения ущерба, который мог быть причинен клиенту и третьим лицам вследствие физической гибели или повреждения имущества (включая контейнеры), заключив со страховой компанией договор страхования своей гражданско-правовой ответственности.
При осуществлении перевозки один из контейнеров опрокинулся и получил повреждения. Экспедитор, оплатив осмотр и ремонт поврежденного контейнера, обратился к страховой компании за выплатой возмещения в размере, составляющем стоимость работ по ремонту и услуг по осмотру контейнера. Составленным по этому поводу страховым актом повреждение контейнера признано страховым случаем, вследствие которого страховой компанией было выплачено страхователю (экспедитору) страховое возмещение, а затем предъявлено требование перевозчику в порядке суброгации.
В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, принятом по результатам рассмотрения данного дела в порядке надзора, иск страховщика, предъявленный в порядке суброгации, о взыскании суммы, выплаченной страхователю в качестве страхового возмещения, с перевозчика, ответственного за повреждение контейнера, признан обоснованным.
Согласно п. 1, 2 ст. 965 ГК к страховщику, выплатившему страховое возмещение по договору имущественного страхования, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования. Перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем и лицом, ответственным за убытки.
Договором страхования застрахованы риски экспедитора, отнесенные ст. 929 ГК к имущественным интересам. Следовательно, названный договор является договором имущественного страхования и после выплаты по нему возмещения имеет место суброгация права требования.
В силу ст. 793 ГК за ненадлежащее исполнение обязательств по перевозке перевозчик несет ответственность, установленную Кодексом, транспортными уставами, а также соглашением сторон.
Договором перевозки, заключенным сторонами, установлена ответственность перевозчика перед экспедитором за сохранность и техническое состояние контейнеров: при утрате - в виде стоимости, при повреждении - в виде расходов, связанных с ремонтом. Повреждение контейнера произошло при перевозке, поэтому перевозчик должен отвечать за расходы по ремонту контейнера перед возместившей их страховой компанией.
Таким образом, Постановление суда кассационной инстанции, не признавшего наступление суброгации, является незаконным и необоснованным <*>.
--------------------------------
<*> Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2002. N 7. С. 30 - 31.
Что касается ответственности клиента за нарушение обязательств по договору транспортной экспедиции, в главе 41 ГК содержится лишь одно специальное правило на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения клиентом обязанности по предоставлению экспедитору документов и другой информации о свойствах груза, об условиях его перевозки, а также иной информации, необходимой для исполнения экспедитором обязанностей, предусмотренных договором транспортной экспедиции. При этих условиях клиент несет ответственность за убытки, причиненные экспедитору в связи с нарушением обязанности по предоставлению соответствующей информации (п. 4 ст. 804 ГК).
Нарушение клиентом своей обязанности по предоставлению информации о грузе и об условиях его перевозки, помимо возмещения экспедитору убытков, которое может иметь место лишь в том случае, если экспедитор, несмотря на отсутствие или недостаточность такой информации, все же приступит к исполнению своих обязательств, может повлечь для клиента и иное неблагоприятное последствие: в случае непредоставления клиентом необходимой информации экспедитор вправе не приступать к исполнению своих обязанностей до предоставления такой информации (п. 3 ст. 804 ГК). Важно подчеркнуть, что законодательством не предусмотрены какие-либо негативные последствия на случай невыполнения указанной обязанности. К сожалению, в судебно-арбитражной практике встречаются случаи излишне широкого толкования положений, содержащихся в ст. 804 ГК. Иллюстрацией к сказанному может служить следующий пример.
Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с иском о взыскании с транспортно-экспедиционной компании денежной суммы, включающей убытки от порчи груза во время его перевозки, стоимость провозной платы, а также расходы, понесенные в связи с проведением экспертизы груза. При рассмотрении этого дела арбитражный суд квалифицировал правоотношения сторон как договор транспортной экспедиции, приняв во внимание, что по их соглашению в обязанности транспортно-экспедиционной компании входили получение груза от иногороднего (по отношению к индивидуальному предпринимателю) отправителя, доставка груза до станции, сдача его железной дороге, сопровождение груза во время его перевозки по железной дороге проводником транспортно-экспедиционной компании и выдача груза клиенту (получателю - индивидуальному предпринимателю).
Груз (банки с краской) клиентом был получен, однако в связи с тем, что его транспортировка осуществлялась в зимний период, груз в пути следования замерз, и краска, как следовало из акта экспертизы, проведенной бюро товарных экспертиз, оказалась испорченной и непригодной к использованию.
В отзыве на иск ответчик (экспедитор) не соглашался с требованиями клиента, сославшись на то, что ни истец (клиент), ни грузоотправитель не поставили его в известность о специфических свойствах груза и необходимости соблюдения особого температурного режима при его перевозке, в результате чего он не имел договорной обязанности транспортировать груз при определенном температурном режиме.
В Постановлении арбитражного суда кассационной инстанции, оставившем в силе решение первой инстанции об отказе в иске, говорится, что согласно ст. 804 ГК клиент обязан предоставить экспедитору документы и другую информацию о свойствах груза, об условиях его перевозки, а также иную информацию, необходимую для исполнения экспедитором обязанности, предусмотренной договором транспортной экспедиции. Материалами не подтверждается, что истец как грузополучатель и клиент ответчика по договору транспортной экспедиции или отправитель груза поставили ответчика в известность об особенных свойствах груза, возможности его порчи в результате воздействия низких температур и необходимости соблюдения особого температурного режима при перевозке. В товарно-транспортной накладной, посредством которой оговаривались сторонами условия перевозки, отсутствуют какие-либо отметки об особенностях груза и особых условиях перевозки. Материалами дела не подтверждается вина перевозчика в порче груза, а также причинно-следственная связь между виновными действиями ответчика и порчей груза - причинением ущерба истцу <*>.
--------------------------------
<*> См. Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 4 сентября 2000 г. N А33-8092/99-С1-Ф02-1762/00-С2.
Отсутствие в главе 41 ГК каких-либо специальных правил об ответственности клиента за неисполнение или ненадлежащее исполнение иных обязанностей по договору транспортной экспедиции (возмещение экспедитору понесенных им расходов и уплата ему суммы вознаграждения) свидетельствует о том, что такие нарушения обязательств влекут для клиента ответственность, применяемую на основе общих положений об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданско-правовых обязательств. В данном случае клиент выступает в роли обычного должника по просроченному денежному обязательству. Поэтому экспедитор вправе потребовать от клиента уплаты просроченного денежного долга (в размере понесенных им расходов и причитающегося экспедитору вознаграждения) с начислением процентов годовых за пользование чужими денежными средствами в порядке и размере, предусмотренных ст. 395 ГК, а в части, не покрытой процентами, также возмещения убытков, вызванных просрочкой уплаты денежного долга.
И наконец, последний вопрос, имеющий отношение к проблемам ответственности по договору транспортной экспедиции. Как мы видим, ответственность экспедитора и клиента не отличается от иных гражданско-правовых обязательств. Исключение составляет лишь один случай, когда к ответственности экспедитора допускается применение правил, по которым перед ним отвечает перевозчик груза (ст. 803 ГК).
Тем не менее в юридической литературе встречаются попытки определить некие особенности ответственности участников договора транспортной экспедиции, не нашедшие какого-либо отражения в главе 41 ГК. Например, В.Т. Смирнов и Д.А. Медведев пишут: "Поскольку экспедитор выступает в качестве посредника между отправителем, перевозчиком и получателем, нарушение им условий договора может привести к ответственности клиента перед перевозчиком. В равной мере нарушение своих обязанностей клиентом может повлечь ответственность экспедитора перед перевозчиком (если, конечно, эти фигуры не совпадают). Поэтому ответственность сторон в договоре может быть как прямой, так и регрессной" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 418.
Нам уже приходилось отмечать, что договор транспортной экспедиции не относится к так называемым представительским сделкам (поручение, комиссия, агентирование), а значение экспедитора не сводится к роли посредника между клиентом и перевозчиком. То обстоятельство, что нарушение одной из сторон условий договора может повлечь для другой стороны ответственность перед ее контрагентом по иному договору, не может служить специфическим признаком ответственности сторон по договору транспортной экспедиции, а скорее является общей закономерностью для всего имущественного оборота. И уж, конечно, данное обстоятельство никак не может свидетельствовать о регрессном характере такой ответственности. Как известно, регрессные требования возникают лишь в случаях, предусмотренных законом, что не имеет места применительно к обязательствам, вытекающим из договора транспортной экспедиции.
9. Прекращение договора транспортной экспедиции
Существенной особенностью договора транспортной экспедиции является наличие у его сторон права на односторонний отказ от исполнения договора. Согласно ст. 806 ГК любая из сторон вправе отказаться от исполнения договора транспортной экспедиции, предупредив об этом другую сторону в разумный срок. При одностороннем отказе от исполнения договора сторона, заявившая об отказе, возмещает другой стороне убытки, вызванные расторжением договора.
Данная норма представляет собой специальное правило, относящееся именно к договору транспортной экспедиции. Общее же правило, регулирующее исполнение гражданско-правовых обязательств, основано, напротив, на недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательств и состоит в том, что односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом. Если же речь идет об обязательстве, связанном с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, то односторонний отказ от исполнения такого обязательства и одностороннее изменение его условий могут иметь место также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства (ст. 310 ГК).
На данное обстоятельство обращалось внимание в юридической литературе. Например, Г.П. Савичев указывает: "Односторонний отказ от исполнения договора транспортной экспедиции не согласуется с общими положениями гражданского права о договоре. Однако в данном случае наличествует одна из особенностей договора транспортной экспедиции, как и иных договоров о представительстве, допускающих односторонний отказ от их исполнения" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданское право: Учебник. В 2 т. Том II. Полутом 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 69.
Объяснение рассматриваемой особенности правового регулирования договора транспортной экспедиции, а именно: предоставление его сторонам - клиенту и экспедитору - права на односторонний отказ от исполнения договора представительским характером этого договора - может быть признано обоснованным лишь в отношении тех договоров транспортной экспедиции, по которым экспедитор вступает в правоотношения с перевозчиком и иными третьими лицами от имени клиента и на основе доверенности последнего. В тех же случаях, когда экспедитор заключает договоры перевозки, совершает другие сделки и иные юридические действия от своего имени в сочетании с фактическими действиями - операциями и услугами (хранение груза, его погрузка и выгрузка и т.п.), договор транспортной экспедиции теряет представительский характер и приобретает облик обычного договора по возмездному оказанию услуг.
Более того, мы знаем, что по договору транспортной экспедиции на экспедитора могут быть возложены обязанности по организации перевозки груза по известному маршруту и с использованием избранного сторонами вида транспорта или его обязательства могут включать в себя собственно перевозку (доставку) груза в пункт назначения и выдачу его грузополучателю. Представим себе, что при использовании сторонами таких договорных моделей транспортной экспедиции на стадии исполнения договора (скажем, груз уже принят экспедитором и находится в пути следования) одна из сторон (например, экспедитор) реализует свое право на односторонний отказ от исполнения договора. Очевидно, что для подобных ситуаций более приемлемым было бы действие общего принципа недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства.
В связи с изложенным представляется, что ст. 806 ГК нуждается в изменении: возможность одностороннего отказа от исполнения договора транспортной экспедиции для его сторон следовало бы ограничить только теми случаями, когда в соответствии с условиями договора экспедитор заключает сделки и совершает иные юридические действия от имени клиента и по его доверенности.
В настоящее же время, когда нормой о праве любой из сторон отказаться от исполнения договора охватываются все варианты правоотношений, связанных с транспортной экспедицией, в качестве своеобразного ограничения этого права (применительно к определенным ситуациям) могут служить обязанность стороны, отказывающейся от исполнения договора, предупредить об этом другую сторону в разумный срок, а также и возможное последствие отказа от исполнения договора - обязанность возместить контрагенту убытки, причиненные расторжением договора.
Правда, здесь могут возникнуть вопросы по поводу соблюдения стороной, отказывающейся от исполнения договора, требования о предупреждении об этом контрагента в разумный срок. В чем может быть выражено такое предупреждение? Требуется ли предупреждать другую сторону о том, что через определенное время, скажем, через неделю, будет заявлен отказ от исполнения договора или достаточно указать на это в самом уведомлении об одностороннем расторжении договора?
В связи с недостаточностью специальных правил, регламентирующих отношения, связанные с односторонним отказом от исполнения договора транспортной экспедиции, можно обратиться к общим положениям о прекращении гражданско-правовых договоров. Однако и там мы не найдем ответа на поставленные вопросы. Согласно п. 3 ст. 450 ГК в случае одностороннего отказа от исполнения договора, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается расторгнутым.
Видимо, можно сделать вывод о допустимости обоих вариантов, когда сторона, собирающаяся отказаться от исполнения договора транспортной экспедиции, во-первых, сначала предупреждает контрагента о том, что через определенное время (разумный срок) ею будет заявлен такой отказ, - в этом случае договор будет считаться расторгнутым с момента получения другой стороной заявления об отказе от его исполнения; во-вторых, изначально направляет контрагенту уведомление о своем отказе от исполнения договора, указав в нем период времени (разумный срок), по истечении которого договор будет считаться расторгнутым. И в том, и в другом случае достигается цель нормы об обязательном предупреждении контрагента об одностороннем отказе от исполнения договора: расторжение договора становится неминуемым, и контрагенту предоставляется разумный срок для подготовки к этому.
Вместе с тем для обоих случаев в равной мере актуальна проблема оценки разумности срока, предоставляемого контрагенту в договоре транспортной экспедиции для подготовки к расторжению договора. Не исключена ситуация, когда мнения сторон на этот счет окажутся различными и вопрос о разумности соответствующего срока будет поднят заинтересованной стороной при разрешении в суде, арбитражном суде имущественного спора (например, об оплате услуг экспедитора, оказанных клиенту по истечении назначенного последним срока для расторжения договора). Каковы могут быть последствия признания судом, арбитражным судом того обстоятельства, что экспедитор был предупрежден клиентом об отказе последнего от договора в срок, который не может считаться разумным? Что должен делать в этой ситуации суд, арбитражный суд: признать, что расторжение договора не состоялось, а поэтому договор остается действующим, или все же считать договор расторгнутым не с момента, обозначенного клиентом, а по истечении иного срока, который суд, арбитражный суд посчитает разумным применительно к конкретным обстоятельствам спора? И на эти вопросы мы не находим ответов в действующем законодательстве.
Впрочем, норма, наделяющая стороны договора транспортной экспедиции правом на односторонний отказ от исполнения договора, вряд ли найдет широкое применение во взаимоотношениях, складывающихся между грузоотправителями, грузополучателями и экспедиторскими организациями. Стимулом для воздержания от реализации этого права служит положение об обязанности стороны, заявившей об отказе от исполнения договора транспортной экспедиции, возместить другой стороне убытки, вызванные расторжением договора (ст. 806 ГК).
Предоставление клиенту и экспедитору права отказаться в одностороннем порядке от исполнения договора транспортной экспедиции не лишает их возможности использования обычных способов досрочного прекращения договорных правоотношений. Как известно, гражданско-правовой договор может быть расторгнут по соглашению сторон, каковое может быть заключено в любое время по их усмотрению, а также по решению суда, арбитражного суда на основании требования одной из сторон (например, в связи с существенным нарушением контрагентом своих договорных обязательств). В последнем случае требование о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд, арбитражный суд только после получения отказа другой стороны на предложение расторгнуть договор либо в случае неполучения ответа в срок, указанный в самом предложении или в договоре, а при его отсутствии - в тридцатидневный срок (п. 1, 2 ст. 450, ст. 452 ГК).
10. Пути совершенствования законодательства
о транспортно-экспедиционной деятельности
Как уже отмечалось, немногочисленные нормы о транспортной экспедиции, содержащиеся в главе 41 ГК, представляют собой некоторые общие положения, правила, "вынесенные за скобки", которые призваны обеспечить общее, единое регулирование различных договорных моделей транспортной экспедиции. Указанные правоотношения, конечно же, нуждаются в детальном регулировании. Это понимал и законодатель, принимая Гражданский кодекс Российской Федерации, о чем свидетельствует положение, содержащееся в п. 3 ст. 801 ГК, согласно которому условия выполнения договора транспортной экспедиции определяются соглашением сторон, если иное не установлено Законом о транспортно-экспедиционной деятельности, другими законами или иными правовыми актами.
К сожалению, до настоящего времени названный закон о транспортно-экспедиционной деятельности не принят. Правда, в 1999 г. в недрах правительственных учреждений и ведомств был подготовлен проект указанного закона. Однако, как показало внимательное ознакомление с его текстом, данный законопроект не выдерживал никакой критики и не в коей мере не обеспечивал устранение недостатков и многочисленных пробелов, имеющих место в правовом регулировании правоотношений транспортной экспедиции.
Более того, указанный законопроект включал в себя целый ряд положений, заведомо противоречащих ГК. Начнем с того, что соответствующий проект закона носил название "О транспортно-экспедиторской деятельности", а соответствующий договор именовался в нем не иначе как "договор транспортного экспедирования".
В законопроекте содержались многочисленные нормы, направленные на ограничение ответственности экспедиторов за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих договорных обязательств. Речь шла как о принципиальной возможности введения таких ограничений ответственности для экспедиторов, так и о конкретных положениях, ограничивающих ответственность экспедиторов за нарушение отдельных условий договора. Например, проект включал в себя положение о том, что клиент вправе требовать от экспедитора возмещения убытков, если законом или договором транспортного экспедирования не предусмотрено иное, что противоречило ст. 803 ГК, в соответствии с которой за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по договору экспедиции экспедитор несет ответственность по основаниям и в размере, предусмотренным главой 25 ГК. Исключение из этого правила составляет лишь случай, когда экспедитором будет доказано, что допущенное им нарушение вызвано ненадлежащим исполнением договора перевозки. Возможность ограничить право клиента на возмещение убытков в иных случаях, установленных законом или договором, ГК не предусмотрена.
Одна из статей законопроекта определяла основания и размер ответственности экспедитора перед клиентом за утрату, недостачу или повреждение (порчу) груза. В ней воспроизводились нормы, содержащиеся в транспортных уставах и кодексах об ограниченной ответственности перевозчика за несохранность перевозимого груза. В частности, данной статьей предусматривалось, что экспедитор несет ответственность в виде возмещения реального ущерба за утрату, недостачу или повреждение (порчу) груза после принятия его экспедитором и до выдачи получателю, указанному в договоре транспортного экспедирования, или уполномоченному им лицу, если не докажет, что им были приняты все необходимые меры по предотвращению причинения вреда или такие меры невозможно было принять, в следующих размерах:
1) за утрату или недостачу груза, принятого в ведение экспедитора с объявлением ценности, - в размере объявленной ценности или части объявленной ценности, пропорциональной недостающей части груза;
2) за утрату или недостачу груза, принятого в ведение экспедитора без объявления ценности, - в размере действительной стоимости груза или недостающей его части;
3) за повреждение (порчу) груза, принятого в ведение экспедитора с объявлением ценности, - в размере, на который понизилась объявленная ценность, а при невозможности восстановления поврежденного груза - в размере объявленной ценности;
4) за повреждение (порчу) груза, принятого в ведение экспедитора без объявления ценности - в размере, на который понизилась стоимость груза, а при невозможности восстановления поврежденного груза - в размере действительной стоимости груза.
Для применения такой ответственности (ограниченной как по основаниям, так и по размеру) экспедитору уже не пришлось бы доказывать, что допущенное им нарушение обязательства, вытекающего из договора транспортной экспедиции, вызвано ненадлежащим исполнением перевозчиками договоров перевозки, как это предусмотрено ст. 803 ГК.
По непонятным причинам в проект были включены нормы, устанавливающие законную неустойку, подлежащую взысканию как с экспедитора, так и с клиента в случае нарушения ими установленного срока выполнения договора. В имущественном обороте использование законных неустоек допустимо лишь в целях защиты публичных (общественных) интересов либо слабой стороны в договорных отношениях. Тем более не было никакой необходимости вводить в форме взыскания законной неустойки ответственность клиента за просрочку уплаты вознаграждения, причитающегося экспедитору, поскольку в данном случае со стороны клиента имеет место просрочка в исполнении денежного обязательства, что влечет применение к последнему ответственности, предусмотренной ст. 395 ГК (проценты годовые в размере ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации).
По аналогии с транспортным законодательством в рассматриваемом законопроекте была предпринята попытка ввести обязательный претензионный порядок урегулирования споров, возникающих между клиентом и экспедитором в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением последним обязательств, вытекающих из договора транспортной экспедиции. Одна из статей проекта устанавливала, что до предъявления к экспедитору иска, вытекающего из договора транспортного экспедирования, обязательно предъявление ему претензии. Право на предъявление экспедитору претензии и иска получали клиент или уполномоченное им лицо, получатель груза, указанный в договоре транспортного экспедирования, а также страховщик, приобретший это право в порядке суброгации. Как предусматривалось проектом, претензия предъявляется в письменной форме. К претензии об утрате, недостаче или повреждении (порче) груза должны быть приложены оригиналы или заверенные в установленном порядке копии документов, подтверждающих факт нарушенного права, включая документы, подтверждающие количество и стоимость отправленного груза. Претензии к экспедитору могут быть предъявлены в течение пяти месяцев со дня возникновения права на предъявление претензии. Экспедитор обязан рассмотреть претензию в течение 20 дней со дня ее получения и уведомить заявителя об удовлетворении или отклонении претензии. Со дня предъявления экспедитору претензии срок исковой давности приостанавливается до получения ответа на претензию или истечения срока, установленного для ответа.
Законопроект включал в себя также положение о том, что право на предъявление иска, вытекающего из договора транспортной экспедиции, возникает со дня получения ответа об отказе в удовлетворении претензии или со следующего после истечения срока дня, установленного для дачи ответа. Данное положение противоречило ст. 200 ГК и, более того, не корреспондировало нормам транспортного законодательства о начальном моменте исчисления срока исковой давности по требованиям, предъявляемым к перевозчику (п. 3 ст. 797 ГК; ст. 141 ТУЖД), которыми установлено, что право на иск возникает с момента наступления события, послужившего основанием для предъявления претензии.
Внося путаницу в понятие договора транспортной экспедиции и терминологию, используемую в правовом регулировании соответствующих правоотношений, нагромождая нормы о законных неустойках на нормы, дублирующие главу 41 ГК, устанавливая необоснованные ограничения ответственности экспедиторов и навязывая клиентам обязательный претензионный порядок урегулирования споров, законопроект не решал ни одного вопроса, касающегося условий выполнения договора транспортной экспедиции, как это предусмотрено п. 3 ст. 801 ГК.
Ошибка разработчиков анализируемого законопроекта (одна из многих, основная) состояла в неверном представлении о его концепции. Проект закона о транспортно-экспедиционной деятельности призван урегулировать условия выполнения обязательств по транспортной экспедиции с учетом различных вариантов взаимоотношений, складывающихся между экспедиторами и клиентами, и соответствующих им различных договорных моделей транспортной экспедиции.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |