--------------------------------
<*> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Третья часть: Договор и обязательства. СПб., 1988. С. 345.
Непосредственным поводом к использованию соответствующих отношений и их регулированию послужило главным образом недостаточное развитие кредита. Рассматриваемый институт возник как одно из средств обеспечения получения дохода и сразу же разделился на два в зависимости от продолжительности действия соответствующего источника средства. Так, в рамках конструкции договора о непременном доходе появились относительно самостоятельные договорные конструкции: о ренте "вечной" (непрерывной и бессрочной) и ренте "пожизненной". При этом, в свою очередь, в зависимости от источника "вечная рента" разделилась на ренту "с земли" и ренту "с капиталов" <*>.
--------------------------------
<*> См.: Гражданское Уложение: Проект... Книга пятая. Том второй. С. 211 и сл. Одновременно утверждалось, что "в позднейшее время с усилением значимости движимой собственности и денежных капиталов, с появлением стремления к мобилизации недвижимой собственности, с утверждением кредита на прочных основаниях, с развитием вотчинной системы потребность в поземельной ренте исчезла и она начисто потеряла всякое значение" (Там же. С. 212).
Из всех признаков, указанных в приведенном ГК легальном определении ренты, наибольшее значение имеет несомненно ее цель: предоставление в собственность имущества в обмен на периодически выплачиваемую денежную сумму, предназначенную для обеспечения содержания. Как таковая эта цель оказывает влияние на многие особенности ренты. Неслучайно поэтому именно с социальной по ее значению ренты начинается история правового регулирования договора ренты.
Одним из первых законодательных источников регулирования соответствующих отношений стал Французский ГК (ФГК). Он включил главу, посвященную договору пожизненной ренты. В ней основное внимание уделено условиям признания соответствующего договора действительным, а также тому, что названо в Кодексе "последствиями договора для договаривающихся сторон". Речь идет о содержании прав и обязанностей сторон в этом договоре и порядке реализации соответствующих прав (ст. 1968 - 1983 ФГК).
В Германском гражданском уложении (ГГУ) особая глава (гл. 16) посвящена пожизненной ренте. В этой главе, небольшой по объему, прежде всего обращено внимание на необходимость выплачивать пожизненную ренту авансом. Имеется в виду, что если рента носит денежный характер, ее выплата должна производиться не позднее чем за три месяца до наступления срока. К этому добавляется норма об обязательной письменной форме сделки.
Значительно более емким является регулирование аналогичного договора в Швейцарском обязательственном законе. Здесь выделены (титул ХХII) договоры о пожизненной ренте и о натуральной пенсии. Первый из них предполагает возможность соответствующих выплат деньгами в течение жизни получающего ренту, а если это прямо предусмотрено договором, то и на время жизни платящего ренту либо третьего лица. При втором договоре речь идет о предоставлении содержания и ухода, притом таких, которые получатель ренты привык получать, а потому вправе ожидать, исходя из оценки переданного им имущества, с одной стороны, и с учетом привычных для него за последнее время условий существования, с другой.
Рентные договоры как таковые - об этом можно судить и по некоторым из приведенных примеров - иногда выходят за пределы содержания права, предоставляемого стороной своему контрагенту. Об этом можно судить по тому, что в одном из последних по времени его принятия Гражданском кодексе Квебека в разделе "Различные договоры, подобные купле - продаже" наряду с меной урегулирован специальный, посвященный ренте договор. И он в данном случае принимает форму возникшего у стороны обязательства в обмен на полученное ею имущество производить определенные выплаты контрагенту.
Сходная конструкция используется, помимо пожизненной ренты, в ГГУ. В разделе "Вещное право" в качестве одной из разновидностей обременения земельного участка фигурирует "рентный долг". Суть последнего состоит в том, что за счет земельного участка лицу, в пользу которого установлено соответствующее обременение, производятся периодические платежи в определенной денежной сумме (§ 1199).
В ГК штата Луизиана (США; 1994 г.) урегулированы в соответствующей главе рента и "аннуитет" - ежегодная выплата. Последняя имеет своим основанием договор, по которому передается определенная сумма денег с обязательством не требовать ее обратно до тех пор, пока другая сторона согласна удовлетвориться рентой. Для аннуитета в упомянутом Кодексе установлены различного рода ограничения - такие, в частности, как общая его сумма, размер произведенных в таком порядке выплат, предельный срок выкупа против воли должника и др.
В Своде законов Российской империи соответствующему договору не нашлось места. Это, однако, не помешало К.Н. Анненкову обратить внимание на то, что "не может быть, кажется, никакого сомнения в том, что и у нас, подобно тому, как и по праву римскому, основанием возникновения обязательства доставлять содержание одними лицами другим может служить не только закон, но также договор как соглашение о таком предмете, который никак не может считаться предметом, законом запрещенным" <*>. Подобно многим другим случаям, и в отношении существовавшего в действовавшем в то время законодательстве указанного пробела <**> можно было ожидать, что его удачно восполнит книга пятая ("Обязательства") проекта Гражданского уложения. Одна из ее глав именовалась "Пожизненный доход (рента) и пожизненное содержание". Соответственно глава была разделена на два "отделения". Первое - "Пожизненный доход" - в своей основе строилось на идее меновой. Соответственно речь шла о выплате лицу пожизненного дохода (ренты) взамен уплаченной суммы денег или уступленного движимого либо недвижимого имущества. Доход (рента) должен был принимать форму определенной денежной суммы или определенного количества жизненных припасов (иных заменимых вещей).
--------------------------------
<*> Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. IV: Отдельные обязательства. СПб., 1904. С. 566.
<**> Стоит в этой связи вспомнить князя Нехлюдова, героя толстовского "Воскресения". Один из многочисленных обдумываемых Нехлюдовым проектов решения собственной "аграрной" проблемы заключался в том, чтобы "отдать землю крестьянам внаем за ренту, а ренту признать собственностью этих же крестьян, с тем, чтобы они платили эти деньги и употребляли их на подати и на дела общественные" (Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 14-ти т. Т. 13. М., 1953. С. 222).
Договор, которому было посвящено второе отделение в той же главе проекта Гражданского уложения, носил явно выраженный социальный характер. Имеются в виду предоставление контрагенту в продолжении всей его жизни помещения, забота о его пропитании, одежде, а в случае болезни - осуществление попечения, уход за ним и вообще доставление содержания, соответствующих личным потребностям и общественному положению лица. При этом допускался вариант, при котором, вследствие того что договор "стал НЕВЫНОСИМЫМ (выделено нами. - М.Б.) для той или другой стороны" (термин, чей смысл явно выходит за пределы обычных для гражданского права категорий), любая из сторон могла требовать замены содержания определенными ежегодными денежными выдачами либо прекращения договора.
Сходный в известной мере путь, от более узкого до широкого понимания ренты, прошло и гражданское законодательство послереволюционной России.
ГК 1922 г. не упоминал ни о ренте как таковой, ни о какой-либо из ее разновидностей. Между тем в период действия этого Кодекса договоры, связанные с принятием на себя обязанностей по содержанию в обмен на переданное имущество, прежде всего жилой дом, совершались. И по данному поводу в судах неоднократно возникали споры. Судебная практика, сталкиваясь с подобными случаями, по-разному оценивала правовую силу соответствующего договора <*>. В конечном счете это объяснялось неодинаковым отношением к непоименованным договорам. Отказывая в удовлетворении основанных на таком договоре исков, суды ссылались на то, что законодательство подобных договоров не знает. И это обстоятельство считалось достаточным для отклонения исковых требований по поводу неисполнения или ненадлежащего исполнения стороной принятых на себя обязанностей по содержанию контрагента <**>.
--------------------------------
<*> См. об этих противоречащих одна другой линиях в судебной практике: Рясенцев В.А. Договор об отчуждении имущества на условиях пожизненного содержания // Социалистическая законность. 1945. N 1 - 2. С. 23. Как отмечала и Р.О. Халфина, "по вопросу о договорах с условием пожизненного содержания до сих пор нет устойчивой и единообразной судебной практики" (Халфина Р.О. Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве. М., 1954. С. 198).
<**> Так, в одном из решений Верховного Суда СССР отказ в иске был обоснован тем, что заключенный сторонами договор не обладает признаками ни одного из опосредствующих переход имущества в собственность договоров, выделенных в Гражданском кодексе РСФСР (купли - продажи или дарения) (см.: Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР. М., 1941. С. 221 - 222). Вместе с тем вслед за И.Л. Брауде (см.: Брауде И.Л. Право на строение и сделки по строениям по советскому праву. М., 1954. С. 137) В.С. Ем (см.: Ем В.С. Указ. соч. С. 9) отмечал, что 14 сентября 1925 г. Пленум Верховного Суда РСФСР, ссылаясь на ст. 130 и 180 ГК РСФСР 1922 г., признал договоры продажи строений под условием предоставления продавцу пожизненного содержания недействительными как договоры без установления платежа и покупной цены. Вместе с тем Верховный Суд РСФСР констатировал, что, исходя из бытовых экономических условий переживаемого периода, судам приходится в отдельных случаях признавать такие сделки, в частности в деревне, действительными, поскольку их расторжение нанесло бы вред слабейшей стороне, являющейся продавцом.
Однако в ряде случаев суды занимали иную позицию. Они исходили из признания действительным договора, построенного по любой, не противоречащей закону модели. В этой связи в качестве мотива для приведенного вывода применительно к ренте суды ссылались на ст. 106 ГК 1922 г., согласно которой одним из возможных оснований возникновения обязательства был договор как таковой. При этом названная статья не содержала указаний на ограничение ее действия договорами, предусмотренными в ГК или ином законе <*>.
--------------------------------
<*> В поддержку этой практики с позиций прежде всего необходимости защиты инноминативных (непоименованных) договоров приводили аргументы М.И. Бару (см.: Бару М.И. Договорные обязательства о содержании // Ученые записки Харьковского юридического института. Вып. 3. Харьков, 1948. С. 193) и Р.О. Халфина (см.: Халфина Р.О. Указ. соч. С. 197 и сл.).
Договоры, о которых идет речь, получили по понятным причинам особое распространение в период Великой Отечественной войны и после ее завершения. В тех условиях предоставление содержания в виде ренты в самых различных формах могло стать дополнительным или даже основным источником существования прежде всего для инвалидов, пенсионеров, лиц, утративших кормильца, и др.
Появление в то время в практике подобных договоров не прошло незамеченным в науке. Так, уже в последние месяцы войны были опубликованы в порядке обсуждения статья В.А. Рясенцева <1>, а вслед за нею работы М.И. Бару <2>, А.А. Ерошенко <3>, В.Ф. Маслова <4>. Указанные авторы выступали в основном за включение соответствующего договора в новый Гражданский кодекс, который предстояло принять. Были, правда, у них противники, которые отрицали необходимость признания законодателем соответствующих договоров. Наиболее распространенными аргументами оппонентов приведенных взглядов служили ссылки на то, что в подобных договорах соотношение стоимости самого содержания и передаваемого имущества невозможно заранее определить, да и вообще сопоставить. А это, как полагали, открывало широкие возможности для кабальных сделок, которые заключала сторона, воспользовавшись тяжелым материальным положением ее контрагента, готового передать свой дом в обмен на весьма неопределенное обязательство по содержанию гражданина <5>. Примером таких взглядов могла служить позиция И.Л. Брауде, избравшего едва ли не наиболее убедительный для того времени аргумент: он сослался на то, что такого рода сделки противоречат правилам социалистического общежития <6>.
--------------------------------
<1> См.: Рясенцев В.А. Указ. соч. С. 23 - 25.
<2> См.: Бару М.И. Указ. соч.
<3> См.: Ерошенко А.А. О договоре содержания // Советское государство и право. 1955. N 11. С. 26.
<4> См.: Маслов В.Ф. Договоры с условием пожизненного содержания // Советское государство и право. 1954. N 6. С. 112 - 116. При этом автор даже предложил редакцию разработанной им главы.
<5> См.: Ландкоф С.Н. Основи цивiльного права. Киев, 1948. С. 242.
<6> См.: Брауде И.Л. Право на строение и сделки по строениям по советскому праву. М., 1950. С. 26.
Все же законодатель счел недостаточно обоснованными подобные сомнения, и в результате ГК 1964 г. признал существование таких договоров. Речь, как уже отмечалось, шла о помещении в главу Кодекса "Купля - продажа" двух статей, посвященных "купле - продаже жилого дома с условием пожизненного содержания продавца".
Подобно РСФСР договоры о содержании признали и все другие союзные республики, принявшие в эти годы новые гражданские кодексы. Однако интересно отметить, что ни одна из республик не пошла по тому пути, который избрала РСФСР. Все принятые ими тогда кодексы содержали самостоятельную главу, получившую название либо "Договоры отчуждения жилого дома с условием пожизненного содержания" (Литва, Белоруссия, Латвия, Армения, Эстония, Туркменистан, Молдавия), либо "Договор отчуждения дома с условием пожизненного содержания" (Киргизия, Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Азербайджан), либо "Договор пожизненного содержания" (Грузия, Украина). Но при любом из этих вариантов регулирование соответствующих отношений оказывалось за пределами договора купли - продажи.
Вариант, избранный ГК РСФСР 1964 г., в котором соответствующий договор был урегулирован в рамках купли - продажи, имел в литературе своих сторонников <*>. И все же господствовавшей там и до и после принятия ГК РСФСР 1964 г. была точка зрения, согласно которой в данном случае речь должна идти о самостоятельном типе договоров.
--------------------------------
<*> Отнесение рассматриваемых договоров к купле - продаже не вызвало возражения, в частности, В.А. Тархова (см.: Советское гражданское право. М., 1979. С. 12), В.Ф. Яковлевой (см.: Советское гражданское право / Под ред. В.Т. Смирнова, Ю.К. Толстого, А.К. Юрченко. Ч. 1. Л., 1982. С. 19), Е.В. Кулагиной (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. Т. 2. М., 1993. С. 29 - 32), В.Ф. Маслова (см.: Маслов В.Ф. Указ. соч. С. 115).
При этом отмечались действительно присущие такому договору особенности, позволявшие отделить его от купли - продажи, а в их числе то, что имущество передавалось плательщику ренты исключительно в собственность, что был ограничен круг участников (получателем содержания мог быть только гражданин) и что отношения носили длящийся характер <*>. Кроме того, одно из условий договора, обеспечивающее соответствующий принцип гражданского оборота - эквивалентность отношений, было недостаточно определенно.
--------------------------------
<*> Такую позицию занял Ю.К. Толстой уже в вышедшей вслед за принятием ГК 1964 г. работе (см.: Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 260). Он признал, что в данном случае имеется в виду "совершенно самостоятельное обязательство". Аналогичные взгляды высказывали А.Ю. Кабалкин (см.: Советское гражданское право / Под ред. О.А. Красавчикова. Т. 2. М., 1985. С. 32 и сл.), В.Ф. Яковлев (см. там же. С. 20), Э.Я. Лаасик (см.: Лаасик Э.Я. Советское гражданское право. Часть особенная. Таллин, 1980. С. 378) и др. В учебнике "Гражданское право" (Т. 2. М., 1993) соответствующий договор вообще не упоминался.
С полным основанием С.А. Хохлов усматривал самостоятельность соответствующего договора в том, что в отличие от купли - продажи он предполагал иное встречное удовлетворение <*>. Развивая эту мысль, В.С. Ем справедливо подчеркивает, что "по договору купли - продажи покупатель выплачивает за товар (в том числе проданный с рассрочкой платежа) определенную цену. Аналогично по договору мены взаимное отчуждение товара сторонами осуществляется за определенное, заранее оцененное возмещение. По договору же ренты объем причитающихся получателю платежей является неопределенным, ибо обязательство по выплате ренты действует либо бессрочно (постоянная рента), либо на срок жизни получателя (пожизненная рента)" <**>. Весьма точно выразил особенность этого договора М.И. Бару <***>. Он усматривал различие между договорами купли - продажи и пожизненного содержания с иждивением в том, на что был направлен каждый из указанных договоров. Для одного из них это было получение имущества в собственность, а для другого - материальная помощь стороне ее контрагентом. Именно по указанной причине можно было обратить внимание на то, что договор купли - продажи завершается переходом права собственности, а договор пожизненного содержания этим только начинается.
--------------------------------
<*> См.: Хохлов С.А. Рента и пожизненное содержание с иждивением // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно - предметный указатель. С. 319 и сл.
<**> Ем В.С. Указ. соч. С. 11 - 12.
<***> См.: Советское гражданское право / Под ред. В.Ф. Маслова, А.А. Пушкина. Ч. 2. Киев, 1978. С. 337 - 343.
Некоторые из особенностей рассматриваемого договора привели М.И. Бару к признанию того, что договор пожизненного содержания вообще относится к тем, которые имеют своим предметом услуги, а не отчуждение предмета <*>. Однако такой вывод не укладывается в рамки действующего ГК, который содержит в п. 2 ст. 779 исчерпывающий перечень глав Кодекса, регулирующих договоры услуг. Между тем в этом перечне гл. 33 ("Рента и пожизненное содержание с иждивением") отсутствует.
--------------------------------
<*> См.: Там же. С. 338.
Немаловажное значение для признания самостоятельными соответствующих договоров имеет то, что в отличие от купли - продажи, предмет которой вещь или право на вещь, т.е. объекты материальные, в рассматриваемом договоре предметом могут служить материальное и нематериальное блага <*>.
--------------------------------
<*> В самом ГК 1964 г. в определении в качестве недвижимого имущества был указан жилой дом. Однако в ряде работ подчеркивалась возможность использовать в этом же качестве любое имущество (см.: Ерошенко А.А. Правовое регулирование отношений пожизненного содержания // Советская юстиция. 1970. N 6. С. 7).
По этому поводу следует отметить и то, что по ГК предметом договора признавалась лишь недвижимость. Однако в настоящее время при всех видах ренты, кроме пожизненного содержания с иждивением, указанное ограничение снято. К тому же, поскольку п. 2 ст. 585 ГК содержит отсылки к договорам купли - продажи и дарения как таковым, есть основания допустить подобно обоим этим договорам в качестве предмета ренты наряду с вещами и права.
Соображения в пользу отнесения договоров пожизненного содержания к разновидностям купли - продажи высказываются иногда и в настоящее время <*>.
--------------------------------
<*> Оригинальную позицию занял А. Пахомов. Он пришел к выводу, что существуют два вида договоров пожизненного содержания: один - поименованный в ГК и представляющий собой разновидность ренты, а другой, отличный от него, - договор купли - продажи квартиры с условием пожизненного содержания. И именно для второго целью является не "получение ренты", а удовлетворение потребности в натуре: "в жилище, питании, одежде, уходе и т.п.". В то же время для первого цель - это "выплата денежной суммы, определенной в договоре" (см.: Пахомов А. Купля - продажа с правом пожизненного содержания // Закон. 1998. N 7. С. 120). Справедливости ради следует отметить, что ограничение ренты только деньгами не вполне соответствует конструкции, использованной в гл. 33 ГК.
Для определения сущности рассматриваемого договора, как и любого другого, имеет значение его юридическая квалификация. Применительно к данному договору это оказывается особенно сложным; не случайно по указанному поводу обнаруживаются весьма существенные расхождения в литературе.
Бесспорным по сути всегда было и остается признание соответствующего договора (теперь - договора ренты, а раньше - договора пожизненного содержания с иждивением) <*> возмездным. При этом имеется в виду, что данный договор предполагает встречное удовлетворение в том же смысле, как и ст. 423 ГК. Речь идет о том, что сторона, предоставившая имущество, должна получать встречное удовлетворение в виде выплачиваемой ренты.
--------------------------------
<*> В настоящее время, помимо ГК РФ, приняты новые гражданские кодексы еще в некоторых бывших союзных республиках. Из них в ГК Кыргызстана выделена глава "Рента и пожизненное содержание", в ГК Туркменистана - та же по наименованию глава с внутренним делением, в ГК Беларуси - "Рента и пожизненное содержание с иждивением" с внутренним делением; аналогичным образом - глава и три подраздела выделены в ГК Казахстана, Армении и Узбекистана; в ГК Грузии для такого договора вообще места не нашлось.
Хотя договор ренты возмезден подобно, например, займу, характер возмездности здесь иной. В договоре займа она проявляется в необходимости для заемщика возвратить сумму долга плюс проценты. В договоре ренты возмездность выражена в выплате, лишь сходной с процентами. В данном случае сумма, переданная получателем ренты ее плательщику, трансформируется в "проценты", уплата которых осуществляется в указанные в договоре сроки и в установленных им размерах. При этом договором может быть предусмотрена выплата бессрочно (имеется в виду постоянная рента) либо на срок жизни гражданина (пожизненная рента и ее разновидность - пожизненное содержание с иждивением) <*>.
--------------------------------
<*> Вместе с тем рента как таковая, в какой бы форме она ни выплачивалась, не может смешиваться по своей природе с процентами. На этот счет высказывался, например, в свое время Г. Дернбург, имея в виду еще римское право. Он отмечал, в частности, что в то время как проценты нарастают за все время капитального долга, рента "является процентом долга не наряду с капиталом" (Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1900. С. 99).
Иная ситуация сложилась с отнесением договора ренты к числу реальных или консенсуальных. Хотя с момента принятия ныне действующего ГК прошло всего лишь несколько лет, в литературе, основанной на этом Кодексе, уже обозначились три точки зрения. Придерживающиеся одной из них считают договор ренты реальным <*>, в то время как, по мнению других, это договор консенсуальный <**>, а третьих - в зависимости от объекта либо реальный (при отчуждении движимого имущества), либо консенсуальный (при отчуждении недвижимого имущества) <***>. В период действия ГК 1964 г., естественно, круг сторонников всех этих точек зрения применительно к договору пожизненного содержания с иждивением был значительно шире, равно как и тех аргументов, которые ими приводились.
--------------------------------
<*> См., в частности: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. II. С. 138.
<**> См.: Российская юстиция. 1998. N 7. С. 44 (автор З.И. Цыбуленко).
<***> См.: Законодательство. 1999. N 5. С. 12 и сл. (автор В.С. Ем).
Известно, что в конечном счете деление договоров на реальные и консенсуальные основано на различии той роли, которую играет связанная с договором передача вещи (имущества). При реальном договоре передача - необходимый элемент его заключения, а потому: нет передачи - нет и договора. В отличие от этого консенсуальным считается договор, заключенный еще до передачи вещи, вследствие чего собственно передача составляет элемент содержания (исполнения) договора <*>.
--------------------------------
<*> Д.И. Мейер реальными считал "договоры, которые совершаются посредством отдачи вещи одним контрагентом другому", а консенсуальными - "совершаемые простым соглашением" (Мейер Д.И. Русское гражданское право. СПб., 1897. С. 393).
Имея в виду указанный критерий, применительно к пожизненному содержанию с иждивением (а теперь - к ренте) следует признать, что легальное определение реального договора в части, относящейся к платежам ренты, должно было содержать формулу "передает в собственность", а консенсуального - "обязуется передать в собственность".
Следует отметить, что первую из указанных двух формул использовали в свое время не только республики СССР, выделившие соответствующий договор в отдельную главу, но даже и ГК РСФСР 1964 г., поместив указанный договор, как уже отмечалось, в главу "Купля - продажа". При этом создалась весьма своеобразная ситуация, при которой родовой договор - купля - продажа включал в свое определение указание на то, что продавец "обязуется передать в собственность" (ст. 237 ГК 1964 г.), а помещенный в ту же главу договор купли - продажи жилого дома с условием пожизненного содержания рассматривался как такой, в котором "продавец передает в собственность покупателя жилой дом или часть его", т.е. как построенный явно по модели договора реального. По иному пути пошел в свое время ГК БССР, который в определении договора, связанного с предоставлением контрагенту содержания, предусмотрел, что и в нем соответствующая сторона "обязуется передать имущество в собственность". Таким образом, этот договор стал подобно купле - продаже консенсуальным.
Действующий ГК РФ в определении не только договора ренты (п. 1 ст. 583), но также и договора пожизненного содержания с иждивением (п. 1 ст. 601) предусмотрел, что получатель ренты "ПЕРЕДАЕТ... в собственность имущество" (выделено нами. - М.Б.). Тем самым Кодекс сохранил тот же, присущий всем реальным договорам, признак: заключение договора требует передачи вещи (имущества). Таким образом, соображения в пользу реального характера договора пожизненного содержания с иждивением, высказанные применительно к ранее действовавшим ГК, как представляется, имеют значение и для современного договора ренты.
Развернутое обоснование противоположной концепции - консенсуального характера договора приводилось О.С. Иоффе. В частности, он полагал, что "единственное возражение против предложенной конструкции (консенсуального характера договора. - М.Б.) могло бы основываться не на тексте закона, а на том, что в таком случае после регистрации договора приобретатель имел бы право добиваться его принудительного исполнения, включая истребование еще не переданного отчуждателем дома. Неясно, однако, почему за отчуждателем нужно сохранять возможность уклонения от договора и после его регистрации со ссылкой только на то, что дом еще не передан приобретателю? К тому же не исключено, что после регистрации договора он утратит интерес не для отчуждателя, а для приобретателя. Тогда уже правом на принудительное исполнение, несмотря на еще не состоявшуюся передачу, мог бы воспользоваться сам отчуждатель. А это означает, что, находясь в соответствии с законом, консенсуальная конструкция не ущемляет интересов ни одной из сторон и вместе с тем обеспечивает повышенную охрану интересов отчуждателя на случай любой неисправности, допущенной другим контрагентом" <*>.
--------------------------------
<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 294.
На наш взгляд, правовое значение передачи вещи, с которым связывается разграничение консенсуальных и реальных договоров, зависит от характера того договора, на основе которого происходит передача. Если речь идет о договоре, направленном на переход имущества в собственность, то и передача должна означать переход прав собственности от одной стороны к другой. Все различие между консенсуальным и реальным договором состоит, как уже отмечалось, в том, что переход права собственности в первом случае осуществляется в рамках договора, а во втором - до его возникновения. При этом определение времени самой передачи производится в соответствии со ст. 135 ГК РСФСР и ст. 223 нынешнего ГК. Им должен считаться момент регистрации перехода прав собственности для случаев, когда закон считает это для отчуждения имущества необходимым, и фактическое вручение - во всех остальных случаях.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |