Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Феникс в хрустальной тюрьме 2 страница



Уникальная роль субъекта и в данном случае состоит в связывании задачи и любого другого, как правило, наиболее яркого, элемента субъективной реальности (к примеру, слева дорога получше – пойду налево). Получившийся новый элемент позволяет побудительной причине реализоваться в акте мышления и (возможно) последующем действии. Последующий позитивный или негативный опыт откладывается в памяти, служа положительным или отрицательным побудительным признаком фигуры для данного субъективного окружения. Эта проверка и последующее запоминание радикальным образом отличают действие субъекта от т.н. смещенной активности, когда, допустим, вызванная одним человеком злость сбрасывается на другого, принося временное облегчение.

Это эвристическая и познавательная функция сознания. Таким образом, субъект действительно СОЗДАЕТ.

Но творение не ограничивается этим актом. Новосозданный элемент, вне зависимости от «позитивности» или «негативности», в дальнейшем может быть вызван из памяти в субъективную реальность, послужив причиной и элементом для дальнейшего создания новых фигур. Сознание увязывает

Биологическая оправданность существования субъекта и его технический способ действий совпадают – это эвристическое создание новых фигур субъективной реальности, удовлетворяющих генерированным психикой побудительным причинам и способных быть использованных в дальнейшем для получения опыта и в практических целях.

Так создается все неисчерпаемое богатство нашего внутреннего мира, доступное субъекту в дальнейшем.

Однако все, что доступно субъекту непосредственно – это его собственная психика.

 

* * *

 

Очевидно, что при таком природном способе действий способности собственно субъекта увеличивать свои возможности весьма ограничена.

Новые элементы субъективной реальности, изготовленные субъектом в ходе познания мира НА ОСНОВЕ ВОСПРИНЯТОГО, как бы они ни были полезны, не могут находиться в субъективной реальности вечно. Они переходят в память, чтобы быть изредка извлекаемы на поверхность, и хотя можно с уверенностью заявить, что субъективная реальность каждого индивидуума в любой данный момент в значительной степени состоит из таких созданных в ходе познания элементов, в силу предельной емкости психики, генерирующей субъективную реальность, ни о каком качественном развитии самого субъекта не может быть и речи. У него даже пока практически нет инструментов.



И это есть первый барьер на пути развития субъекта, как самостоятельной разумной сущности – барьер технической ограниченности возможностей субъекта.

Он впрочем, по счастью преодолевается естественным образом, так как субъект природно расширяет свои оперативные возможности взаимодействия с объективным миром посредством накопления багажа пережитого опыта в населяемой им психике – благодаря тому, что сохраняемые в ней новосозданные фигуры могут быть извлечены как в субъективной, так и во внепсихической форме (во внешний мир). При этом в процессе хранения данные памяти существуют в хотя и закодированной, но объективной форме и не принадлежат субъективной реальности.

То есть, как это ни парадоксально, саморазвитие ПРАКТИЧЕСКИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ субъекта, как идеального феномена, осуществляется за счет накопления упорядоченных изменений в объективной структуре психики.

Идеальное развивает окружающее его материальное, придавая ему собственные признаки и заставляя служить себе.

Не только материя отражается в субъекте, но и субъект отражается в материи.

Разумеется, такие взаимоотношения субъекта и материи – или, если угодно, субъект-объектное взаимодействие не ограничивается полезными для мышления изменениями в психике, хотя психика и выполняет роль первого звена связи этих двух миров и в ней лежат все сокровища субъекта.

Этот механизм позволяет создать в психике довольно автономные от собственно сознания «программные модули» реализации побуждений, лежащие в основе формирования навыка и вызываемого им сложного поведения.

Психика помогает субъекту создавать для реализации побуждений условные рефлексы, существующие далее более-менее автономно во внепсихической сфере, к примеру рефлексы спортивные или рефлексы координации ходьбы.

Тот же механизм продления влияния субъекта в материальное позволяет нам создавать технические приспособления - что такое чашка, как не овеществленный образ удерживающего воду предмета, что такое микроскоп как не дополнение концепции глаза и что такое автомобиль, как не овеществленная концепция предмета, освобождающего для движения немускульную энергию?

При помощи мышления, психики, тела и внетелесных приспособлений субъект исследует и изменяет окружающий его мир сообразно своим побуждениям. Это область естественных наук и технической практики.

Вся «матчасть» человека представляет собой ни что иное, как соответствующий побуждениям и ожиданиям отпечаток распространившегося на объективную реальность влияния (деятельности) индивидуального субъекта, а «матчасть» человечества – субъекта коллективного.

Создается непрерывная и постоянно растущая слоистая структура, конгломерат упорядоченной реальности, в центре которого оказывается отражающийся на всех слоях субъект (мир неупорядоченный-мир упорядоченный-тело-мозг-психика-субъект).

Таким образом, в ходе преодоления первого барьера на пути развития как разумной сущности субъект использует мышление, деятельность и законы мира, чтобы осознать, а затем изменить объективную реальность и создать в ней структуры, при определенных условиях выполняющие диктуемые его побуждениями объективные задачи ВМЕСТО него и данного ему от природы объективного вооружения.

При этом важно отметить, что хотя критерием полезности такого развития выступает проводимая психикой и регистрируемая субъектом «проверка на положительность» относительно существующих побуждений субъекта (субъективно положительный результат мышления – объективное созидательное действие – объективные последствия действия – восприятие последствий действия – субъективная оценка результата) – за границей субъекта его влияние распространяется внесубъектно и структурирует объективную реальность по объективным же, а не по субъективным законам.

Если пользоваться отдаленно уместной структурной аналогией с компьютером, то субъект окажется самоосознающим программным обеспечением, а развитие описываемого типа – просто конструируемой, создаваемой и подключаемой самим компьютером «глупой» периферией, типа принтера, сканера, джойстика, плоттера и прочая.

Этот субъект-объектный способ развития транспортирует по координированно используемым причинно-следственным связям объективного мира, по сути, только природные побуждения и ожидания субъекта (хотя и это уже элементы субъективной реальности) и возвращает его психике результат в той мере, на которую способна по своим обстоятельствам несубъективная реальность.

Но он уже выносит часть функций субъекта вовне, преодолевая часть природных ограничений субъекта.

 

***

 

Первый способ развития субъекта как самостоятельный разумной сущности обладает очевидными ограничениями. Он вопиюще однобок. Действительно, несмотря на обширность возможностей полезного использования, к примеру, воды как вещества – попить, искупаться, получить водород и т.д. – все они в той или иной мере возвращают субъекту результат, свойственный самой объективной реальности, и лишь оценивающийся реальностью субъективной.

Такой вариант развития присущ уже человекообразным обезьянам, использующим палку для изгнания врага.

Этот способ просто распространяет во внешний мир объективное влияние на него субъекта, таким образом невероятно расширяя его природные ПРАКТИЧЕСКИЕ возможности – но оставляет «за кадром», запертым на границе субъекта и психики, целый слой субъективной реальности ДУХОВНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, не имеющий буквального и конкретного воплощения в объективном мире.

И этот оставленный слой значительно более важен для самого субъекта – ведь в той же воде для нас важен не столько практический результат в его объективной форме, сколько субъективное восприятие этого результата: чувство (а не факт) утоления жажды, вкус,(а не факт вкуса), ощущение (а не факт ощущения) прохлады, ощущение тепла (а не факт тепла) при сжигании водорода (это если мы хотим согреться) или ощущение движения (а не собственно факт движения) при его сжигании в двигателе автомобиля. Именно ощущения – а их в природе не существует и работающий на них механизм не построить.

И не столько простые ощущения, типа света, цвета, вкуса, запаха, тепла-холода, давления, боли – но и более сложные субъективные комплексы, из них составленные, например образы (к примеру, таинственный свет). И представленные субъекту ощущения эмоциональной природы от простых удовольствия-страдания до более сложных любви, радости, недоумения, уверенности и иже с ними – и опять же составленные из них комплексы. И абстрактные понятия, опять-таки выраженные в виде комплекса доступных субъекту ощущений, такие, как доброта, вера, верность. И куда более сложные феномены субъективной реальности, например счастье, которое для каждого человека свое. И совсем уж развитые феномены субъективной реальности, которые проявляют себя только воздействием на другие элементы субъективной реальности – такие, как используемые экстрасенсорикой поле, энергия, эгрегориальные и многие другие явления.

Перечисленные явления существуют только субъективно и модифицируются только субъектом при помощи психики. Во внешней, объективной реальности их нет и поэтому они ИСХОДНО оказываются запертыми на границе субъект-психика – их не использовать для развития.

Потому что, во-первых, они точно так же, как и описанные в предыдущей главе субъективные явления не могут находиться в субъективной форме постоянно, и в силу ограниченности данной от природы психики (для начала хотя бы ее вычислительных возможностей) не накапливаются в субъекте сверх определенной меры, способной привести к качественному скачку. А, во-вторых, в отличие от тех же явлений, они могут храниться лишь в психике, способны раскодироваться только в субъективную форму и не могут быть воплощены в объективной реальности, а значит непригодны для ее исследования и ее полезной модификации.

Этот класс субъективных феноменов ИСХОДНО существует только в субъективной реальности, принадлежит ей и ограничен в своем непосредственном распространении границами психики. Он существует только для субъекта и заперт вместе с ним вместе с генерируемой психикой субъективной реальностью.

И это второй барьер на пути развития субъекта, как разумной сущности.

Преодолевая его, субъект вступает с объективным миром, в котором, что важно понимать, существуют другие, точно так же запертые внутри границы собственной психики субъекты, в особые отношения, по субъективным правилам.

Он, пользуясь первым способом действий в новых целях, создает в объективном мире упорядоченности, несущие для его психики дополнительное значение, в природе не существующее и не закодированное в самой упорядоченности. Используя упорядоченность как сигнал, понятный только обладателю ключа в виде биологически детерминированной психики.

Строго говоря, такой способ нельзя признать даже полноправно информационным – при котором от системы к системе передается НОВАЯ информация и при котором «количество байтов» переданных равняется таковому полученных. При этом, если перехватить такую информацию, то даже при ее неадекватной расшифровке количество байтов остается одним и тем же.

Самыми ближайшими аналогами могут выступить: формирование в объективной форме шпионского пакета информации, содержащего в себе ссылку на какую-то прежде полученную инструкцию; передача луноходу сигнала, запускающего прежде вложенную программу. Но и эти аналогии содержат существеннейшее отличие от способа, используемого субъектом – потому, что в них обмен информацией между передающей и принимающей системами имел место ранее, а отрывистый сигнал просто его завершал.

Этой информации нет в объективном мире, она никогда не передавалась в виде «исходного пакета» от субъекта к субъекту и она доступна только субъекту в окружении данного (человеческого) типа психики.

То есть этого рода данные субъект получает, переотражая информацию из объективной реальности в неподконтрольных ему областях психики. В этом случае он получает результат непосредственного сенсорного восприятия (картина) + реакцию, оценку этого непосредственного восприятия (картина про пионеров) + ДОПОЛНИТЕЛЬНУЮ реакцию, вызванную двумя предыдущими факторами (ДОБРАЯ картина). И эта дополнительная реакция, по сути, создает психическую проекцию, ВТОРОЙ УРОВЕНЬ РЕАЛЬНОСТИ, как бы воссоздает с некоей степенью точности в субъекте отпечаток субъекта, эту картину написавшего – благодаря аналогичности их психики, основы которой заложены биологически. Субъект-психика-объект-психика-субъект-реакция психики-субъект.

Неуклюже этот способ взаимодействия с миром можно назвать субъект-объект-субъектными отношениями.

Благодаря такому способу субъект может попросту отразиться сам в себе. Ударившись о подоконник, мы помним не только что об него можно удариться, но и КАК НЕПРИЯТНО об него ударяться. Нам в детстве подарили некую вещь на день рождения, и мы проникаемся чувствами, видя ее на фотографии. Эта вещь ЗАСТАВИЛА ПРОБУДИТЬСЯ в нас наши же старые переживания – она не несет этих свойств, мы их психически проецируем.

Благодаря такому взаимодействию субъект может отразиться в субъекте. Печальная мимика одного человека ЗАСТАВЛЯЕТ другого ощутить тень печали. Пантомима, рисунок или стихотворение передают настроение автора, и опять-таки эта дополнительная информация окажется нашей проекцией.

Важно отметить, что это взаимодействие несводимо к классическому пониманию второй сигнальной системы (напоминаю, первая сигнальная система – это передача информации биологически определенными сигналами, к примеру тревожным возгласом, а вторая - при помощи информационных единиц, обладающих значениями, принятыми по соглашению, к примеру слова) причем сразу по трем очень важным причинам.

Во-первых, от человека к человеку транспортируется не только информация (два плюс два равно четыре), но и отношение, в словах не выраженное («два плюс два равно четыре (!ну ты дебил!)» или «потный филин»). То есть мы имеем дело с гремучей смесью обеих сигнальных систем.

Во-вторых, этот способ расширения влияния субъекта передает субъективный отпечаток в его НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ (ОЩУТИТЬ грусть), а не метафорической информационной форме (ПОНЯТЬ, что человек ощущает грусть).

В-третьих, такие отпечатки субъективного в объективном не только намеренно «оставляются», но и непроизвольно «ищутся» воспринимающей стороной во всех проявлениях окружающего мира – и поэтому из массы проективных правильно воспринятых, неправильно воспринятых и даже выдуманных отпечатков на свет рождается целая новая ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ реальность второго уровня с совершенно новыми феноменами и возможностями.

Иногда ее называют культурой, хотя термины ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ, ИЛИ СОЦИАЛЬНАЯ ИЛЛЮЗИЯ, ИЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ИЛЛЮЗИЯ, на мой взгляд, лучше отражают суть дела.

Ведь эта коллективная человеческая реальность, хотя и составлена из множества отпечатков множества субъектов, оставленных на всех следах человеческой созидательной и познавательной деятельности, хотя и значительно больше индивидуальной субъективной реальности, все же по сути своей является ее усложненным слепком.

Да, в человеческой социальной иллюзии есть множество составляющих – это и отдельные слова, и философские понятия, и живопись, и скульптура, и архитектура, и дизайн, и мода, и музыка, и справедливость, и добро, и зло, и все это связано одно с другим и перетекает друг в друга…

Но все это, несмотря на невероятную сложность переплетения, в воспринимаемой субъектом сути своей лишь уже давно знакомые нам субъективные фигуры, состоящие из конструктивных ядер (слово в его непосредственной форме или форма статуи), инструктивных оболочек (значение слова и значение статуи), дополнительного субъективного отпечатка (реакции на воспринятое) и побудительного (инструктивного) фона (побудительная обстановка личного субъективного пространства, которая косвенным образом дополнена таковой социального пространства).

Интересно, что биологически этот способ взаимодействия с миром, эта направленность деятельности, появился одновременно или даже раньше первого способа расширения влияния субъекта – ведь, к примеру, даже рыбы вполне способны передавать друг другу оттенки состояний.

Однако подлинный расцвет такого рода влияние получило только вместе с развитием второй сигнальной системы, и мы с вами существуем в период, когда вторая сигнальная система во всех ее разновидностях «тащит за собой» свойства первой сигнальной системы в том виде, в котором она становится способна передать сложнейшие отпечатки субъективной реальности - и обеспечивая субъект-субъектный контакт небиологическими средствами на новом, глубочайшем уровне.

Для нас необыкновенно важно, что благодаря преодолению второго барьера информационная картина как созданного человеком, так и существующего самостоятельно мира дополняется свойствами субъективной реальности, повторно доступными для исследования НЕ ТОЛЬКО В АБСТРАКТНОЙ, НО И В СЕНСОРНОЙ ФОРМЕ. И это результат этого исследования окажется никак не сводим к рафинированной информационной картине.

Пожалуй, главное свойство такого лежащего за вторым барьером мира то, что он, в отличие от мира за первым барьером поддается синтетическому способу духовного исследования – и основанного на духе воздействия. Открывается целая оперативная область, доступная субъекту и основанная скорее на его устройстве, чем на устройстве мира.

Попробуем проиллюстрировать. За первым барьером. Мы видим, что вода капает с потолка на пол. Подставим тазик – пол в безопасности. Починим крышу – тазик не нужен. Конкретная вода, конкретный таз, конкретная крыша. Или абстрактная – но все равно вода, таз, крыша.

За вторым барьером. Мы ОЩУЩАЕМ, что вокруг много зла. Мы делаем (или даже просто излучаем, заражая этим ощущением окружающих), добро. Зла становится относительно меньше.

Но ни добра, ни зла в мире объективно нет, так как это величины субъективные и, соответственно, нет бессубъектного способа отсортировать их проявления. Варианты проявления ощущаемого злым бесконечны, как и варианты проявления ощущаемого добрым. Но преодоление второго барьера позволяет человеческому субъекту взаимодействовать с явлениями прежде всего человеческого (затем биологического и только затем небиологического) мира, как с ДУХОВНЫМИ КАТЕГОРИЯМИ.

И здесь необходимо вспомнить, что категорий по определению меньше, чем частных случаев. Соответственно, при сенсорном анализе мира за вторым барьером многие явления станут попадать в общие «рубрики» по наличию или отсутствию какого-либо зарегистрированного ощущения чисто субъективной, духовной природы.

Так, совершенно неизбежно, при преодолении второго барьера на пути эволюции субъекта возникает целостное объект-необусловленное сенсорное восприятие мира.

Иногда его называют «духовным», иногда «экстрасенсорным», «энергоинформационным». Или, вернее, эти термины просто обозначают различные варианты приятия объект-необусловленного восприятия.

Слово «ДУХОВНЫЙ» чаще используют по отношению к рационально толкуемым в рамках человеческой картины мира понятиям, зачастую популистски морального окраса. Это и борьба добра со злом, и справедливость-несправедливость, и божественность-демоничность… да мало ли. Но по сложившимся языковым штампам категория «духовности», пожалуй, ограничивается именно рациональностью – переменные «духовного» непременно должны быть понятны в какой-либо из рациональных картин мира. Вроде «это справедливо, потому что ……, а это несправедливо, потому что …….., и поэтому происходит вот что …….. (подставить нужное)».

Рациональность для человека это, несомненно, познавательный плюс, но поскольку рациональных картин мира много, то нередко «духовный» путь на практике оканчивается в уютной и утешительной морализаторской трясине какого-либо «особенного» толка.

Слово же «ЭКСТРАСЕНСОРНЫЙ» прежде всего характеризует «внечувственность» регистрируемых ощущений по отношению к традиционным сенсорным системам, что, кстати, совершенно не отличает его от предыдущего термина, поскольку у человека трагически отсутствуют как орган для ощущения «астрала», так и орган для ощущения «справедливости».

Зато это слово не привязано к рациональности и не ограничено ей методологически. Это и существенный практический плюс, но и познавательный минус, поскольку сон разума зачастую рождает мистических чудовищ.

Мы будем в дальнейшем пользоваться этими терминами раздельно, хотя и должны понимать их общую «ЭКСТРАСЕНСОРНУЮ» природу. Пока же вернемся к расширяющимся на глазах возможностям субъекта, хотя он по-прежнему лично обладает лишь реальностью, выраженной через психику в ощущениях и способен лично взаимодействовать только с ними.

Любое явление, данное в ощущении, субъект в состоянии применить в практических целях методом изменения его – от «буквального» использования исполнительных механизмов психики, например с целью совершения движения, до «метафорического», которое может отразиться в целом комплексе неизвестных субъекту событий, способных сохранить в своей фактуре отпечаток чисто субъективного явления, доступного при повторном восприятии этому или другому субъекту аналогичной природы. И неважно, слово это, танец, мимика или неизвестное науке поле (впрочем, таковое, судя по эффектам, вполне имеет место быть): все, что субъект ощущает, он может прямо или косвенно изменить.

Вот в этом отношении практические «духовные» и «экстрасенсорные» возможности субъекта категорически разнятся.

«Духовный» вариант восприятия и действия рационален, а следовательно технологически предметен. Соответственно, для передачи духовного содержания необходимо прибегать к предметному носителю, понятному рационально. Духовное передается словами, предметами, поступками, рационально непротиворечивыми и лишь в незначительной степени поддерживаемыми состоянием воздействующего. И, в силу этого, оно способно как принести четкую информацию, так и оказать детальный эффект на события – но при массе дополнительных условий.

Так, действительно искусный в духовности человек легко может заставить другого сменить свои убеждения по какому-либо конкретному поводу. Но для этого необходимо, чтобы и существование мишени воздействия было четко осознано воздействующим, и эта мишень находилась в пределах доступной ему системы рационализации, и методологический подход был бы рационален в той же системе и одновременно актуален для системы миропонимания объекта воздействия.

Наверное, хорошим примером могла бы служить дискуссия двух людей разного вероисповедания относительно греховности какого-либо поступка (допустим, буддист и христианин в вопросе жестокого убийства комара). Для того, чтобы соответственно своему мироощущению УБЕДИТЬ другого в греховности его поведения, воздействующему потребуется при помощи общих понятий переместить его на свою позицию, закрепить в ней, и лишь затем использовать аргументы.

«Экстрасенсорный» вариант не требует связанной с объективностью рационализации и технологически может быть беспредметен. Достаточно зарегистрировать и осознать то или иное ощущение, а затем управлять им и удерживать его в достаточно мощной форме, при этом вся слабоосознаваемая сложность и сила экспрессии воздействующего служит пассивным каналом передачи. Экстрасенсорное передается иррациональным образом при условии соблюдения непротиворечивости внутренних ощущений воздействующего. Однако для того, чтобы эффект был именно предметен, воздействие в общем случае должно сопровождаться, или, скорее, быть проиллюстрировано, чем-либо доступным для наблюдения мишени. По этой же причине чем «бесконтактнее» экстрасенсорное получение информации, тем оно более расплывчато.

С другой стороны, экстрасенсорно искусный человек не скован ограничениями, налагаемыми рациональностью человека искусного духовно. Пользуясь предыдущим примером, он, создав, усилив, удерживая и непротиворечивым образом трансформируя собственные ощущения, ЗАСТАВИТ ОЩУТИТЬ убийцу комаров стыд (если тот некоторое продолжительное время делает это), либо достигнет того же самого, дополнительно конкретизировав внимание мишени (произнеся «комар»).

В силу этих различий «духовное» более сосредоточено в области абстракций человеческой реальности, тогда как «экстрасенсорное» занимает более практические области. Духовное просто в рационализации, но сложно в сенсорных проявлениях, экстрасенсорное – наоборот.

Хотя они, естественно, субъективно пересекаются, и вероятно можно утверждать что термины «астрал» и «чудеса» являются просто несколько мистицизированными результатами восприятия одной области при помощи инструментария другой.

Так, попытка воспринять духовное методами экстрасенсорными дает расплывчатую картину пластичного астрального мира, а духовный анализ экстрасенсорных изысканий выявит злоупотребление непонятными чудесами. При этом произойдет мистицизация как астрала на предмет существования в нем всяких жителей планеты козерог, так и чудес, куда тут же примажут демонов – и те, и другие будут в ужасе от упрощенного понимания значения незнакомой им области специализации.

Но мы немного увлеклись, так как данная статья не ставит задачу описывать закономерности духовного или экстрасенсорные явления поля, энергии, пространств, астрала, телепатии и прочие интересные вещи. Нас интересуют возможности субъекта на фоне реальностей и их феноменов, которые открываются ему по преодолении барьеров на пути к созданию себя, как самостоятельной разумной и свободной сущности.

Здесь важно просто отметить, что эта человеческая реальность второго, субъективно упорядоченного уровня в процессе ее восприятия рождает сразу несколько важных для субъекта феноменов, которые мы попробуем немного описать с важных для нашего исследования сторон. Эти явления своей основой имеют объективный субстрат, как субъект - психику, но, как и субъект, познаваемы только субъективно.

 

1. Душа. Что такое материально, не знает никто. Разнообразнейшие поиски и эксперименты, к примеру, кем-то зарегистрированное полегчание тела при умирании или описанные типичные воспоминания переживших клиническую смерть недостоверны хотя бы по многообразию возможного толкования («масса информации сознания» или «галлюцинации кислородного голодания»). Религиозные толкования также расходятся, от раннехристианского просто понятия божьей искры, которую и почувствовать-то нельзя, но она есть и без нее ничего не выйдет, до поздних эпикурейских представлений о вполне осознанном существовании в раю, словно хорошего человека туда пересаживают целиком, как брюкву с грядки.

Однако вполне понятно, что без некоторого, хотя бы и расплывчатого, субъективно предметного содержания, слово это в языке попросту бы не удержалось. Методом исключения и последующей проверки такое содержание можно выявить: это не сознание, не разум, не память, не чувства, не эмоции, не ощущения, не сам субъект. Однако это то, без чего субъективная реальность не срастается. Некоторую подсказку дают современные врачи от религии, выделяющие болезни духа, к примеру, депрессию, и болезни души, к примеру, шизофрению – что роднит понятие души с явлениями смыслового свойства.

И вот это уже теплее. Действительно, весь наш полученный и зафиксированный субъективный опыт родственен внутри себя как смысловыми связями, так и генерацией посредством одного и того же нашего субъекта, и с этой точки зрения внутренне связан и непротиворечив. Он создан в одном ключе. Нетрудно предположить, что эта непротиворечивость окажется потеряна как при подмене субъекта другим, так и при подмене этого объединенного опыта – они соотносятся примерно как программа и база данных ее формата. Кстати, одним из диагностических признаков шизофрении является то, что после приступа больной ощущает себя «изменившимся». Так же нетрудно видеть, что условие соответствия субъекта и его опыта является условием сохранения субъективной непротиворечивости его взаимодействия с окружающим миром. Потеря такого соответствия наибольшим образом отвечает сформированным современным языком понятию «потерять душу».

Соответственно, мы определим душу как матрицу, надстраивающийся принцип, набор переменных, единственно способный обеспечить непротиворечивость взаимодействия субъекта и данных, хранящихся в его психике. Как таковой, он не обладает сознанием, но способен быть частично расшифрован при последовательном восприятии внешней или внутренней реальности.

 

2. «Экстрасенсорная» сторона реальности (в том числе, разумеется, и духовная). О ней может быть сказано очень многое, а предположено еще больше. Для нашего исследования важно, во-первых, то, что мир за вторым барьером развития субъекта начинает обладать дополнительной стороной, доступной восприятию и субъективно регистрируемой в сенсорной форме. Во-вторых, что эта сторона ценна для познания и использования. В-третьих, что она сплавляет индивидуальный субъект с окружающим миром, вынося наружу, в реальность второго уровня, внутренние свойства и реалии субъекта.

 

3. Коллективное бессознательное. Оно же коллективное сознание, коллективный разум, коллективный субъект, коллективная психика… Вероятно, вернее всего передает значение словосочетание «коллективный субъект». Соответственно, пользуясь уже созданными нами разграничениями психики, сознания, бессознательного, остальные термины можно насытить дополнительными оттенками. Как субъект существует на субстрате психических структур области мозга, сообщающейся внутри себя электрохимическими сигналами, так коллективный субъект существует на субстрате индивидуальных психик, сообщающихся между собой при помощи чего придется. Для нас важно то, что это ДЛЯ НАШЕГО ВОСПРИЯТИЯ тоже субъект, обладающий фантомом сознания, и к тому же находящийся в непрерывном взаимодействии с нашими субъектами и слабо разграниченный с ними. И, разумеется, то, что он очень большой, сложный, гибко структурируемый и значительно более долгоживущий по сравнению с нашим собственным. Ни на чем конкретно не сосредоточенный океан субъективных свойств, в котором мы лишь капли.


Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав







mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.02 сек.)







<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>