- О, Боже! Что ты с ней сделал? Отдай ее мне!
Этот голос принадлежит Риферу. Он кричит на Люка.
Я пытаюсь повернуть голову и сказать, чтобы он остановился, но это так трудно - трудно двигаться.
Оставь его в покое, думаю я. Пожалуйста.
И тогда я сжимаюсь в руках Люка, сидя на ступеньках крыльца. Люк так горяч, что я пытаюсь притянуть его поближе, мне так холодно, и я не могу унять дрожь. Наконец-то, я заставляю глаза открыться.
И я замечаю кровь - кровь Тейлор - она на мне везде. На моих руках. На моей одежде.
О, Боже - Тейлор.
Крик Баньши вырывается из моей груди.
Я думаю, что Люк обнимает меня - может быть - но я не могу перестать кричать. Люди вопят, кричат - нет... подождите, это все еще я.
А потом все исчезает в небытие.
* * *
Я просыпаюсь в своей постели, теплый утренний ветерок, развевает занавески, а запах холодного зимнего солнца окутывает меня. Когда я фокусирую свое зрение, я вижу Гейба, сидящего на моем столе, поставив ноги на кровать. Он улыбается я и трогает мою ногу сквозь одеяло.
- Привет.
И тогда все воспоминания возвращаются, сокрушающей тяжестью происшедшего, готовые поглотить меня снова. Я закрываю глаза.
- Тейлор?
Мой голос звучит как кваканье. И, когда я произношу это, холодный ужас пронзает мое сердце.
- Я так сожалею, Фрэнни. Я должен был быть там.
В его голосе боль...
Почему он не говорит, что его не было там по моей вине? Я не могу подавить сдавленное хныканье, появляющееся в моем горле, когда я стараюсь сдержать слезы. Гейб сжимает меня в объятиях, успокаивая меня. Ему нечего сказать, я зарываюсь в шею Гейба и плачу. К моменту прихода мамы, я успокаиваюсь, но гнев все еще горит как кислота в моем сознании, направленный в основном на себя. Гейб стирает слезы с моих щек и садится в кресло. Папа стоит в двери, когда мама присаживается на край кровати и пожимает мне руку.
- Как ты, милая?
Что за дурацкий вопрос.
- Дерьмово.
Она хочет сделать мне выговор за мой язык, я вижу это, но мне на самом деле плевать. Потому что я действительно чувствую себя дерьмово и хочу, чтобы все остальные тоже чувствовали себя так же.
Она глубоко вздыхает.
- Тебе что-нибудь нужно?
Я глубже зарываюсь в подушки, стараясь растаять в них.
- Тейлор.
- О, детка...
Я поворачиваюсь на бок, к стене.
- Фрэнни, - говорит она. - Мне очень жаль.
Если еще хоть один человек скажет это, я снова начну кричать. Кровать качается, когда она встает, и затем я слышу звук закрывающейся двери. Я едва ощущаю, как Гейб опускается на кровать, но я знала, что он рядом, потому что чувствую, что мой гнев затихает.
- Я знаю, это грубо, но, если ты будешь ругаться с мамой, лучше не станет.
Я не хотела, чтобы гнев исчезал. Мне необходимо ненавидеть себя.
- Просто заткнись! Убирайся!
Вместо этого он закидывает ноги на кровать и прислоняется к спинке кровати. Я уставилась на стену, не в состоянии блокировать воспоминания из леса, которые играют в моей голове, словно ужасный фильм.
- О Боже. - Из меня вырывается рыдание. - Я убила ее.
Он знает, что я права. Я это чувствую, когда он поворачивается позади меня.
- Фрэнни, это не твоя вина.
Мой голос такой же измученный, как и мое сердце.
- Я знаю, ты не можешь лгать.
- Тогда ты должна верить мне.
Он действительно успокаивает меня. Я утопаю в летнем снегу. Мое дыхание замедляется и я, кажется, успокаиваюсь. Но я не могу избавиться от видений в моей голове.
Тейлор. Анжелика. Люк...
Я поднимаю голову от подушки и смотрю на него.
- Где Люк?
- Он думал, что будет лучше, если он... уйдет.
Мое сердце...
- Что с Анжеликой? - спрашиваю я, боясь ответа.
- Лилит забрала ее. Она умерла.
Медленный стон вырывается из меня. Я испортила еще одну жизнь. Мои чувства к ней перепутались. Ненависть. Чувство вины. Похоть.
- Я хотела ее, нуждалась в ней. Но я не... я не... с девушками.
- Лилит - суккуб. Пол не имеет значения. Она может манипулировать твоими темными мыслями и желаниями - самыми низменными эмоциями. Заставит тебя взглянуть на это, хотеть этого. Это ее предназначение, и она сделает все что угодно, чтобы получить это.
- Ее предназначение?
- Она существует за счет похоти. Без нее она не выживет.
Я закрываю глаза, прижимая веки плотно, видение формируется в моей голове. Я сделала бы все из-за ее похоти, даже пошла бы на убийство Анжелики. В сознании мелькают картинки - Лили в постели Люка, его ошеломленный взгляд.
- Люк не знал, что делает... - говорю я себе, впервые осознавая произошедшее.
- Нет. Я уверен: он не понимал.
Моя голова опускается на подушку. Слишком тяжело, чтобы держаться дольше. Мой разум отключается, и я ощущаю пустоту, как вакуум. Когда я понимаю, что со мной делает Гейб, на мгновение я хочу разозлиться, но затем я просто позволяю ему делать это. И я не думаю ни о чем.
Глава 27
Слезы с небес
Фрэнни
Следующие пять дней проходят как в оцепенении.
"Люди приходят и уходят", думаю я.
Размытые образы Райли и Тревора. В них Тревор выглядит таким же холодным, какой я себя чувствую. Часть меня хочет достучаться до него... другая - помнит потерю Мэтта. Но я ничего не делаю.
Мама приносит еду, но я не могу есть. Чем больше она наседает на меня, тем глубже я ухожу в себя.
Я слышу бормотание в зале.
Мама? Гейб? Отец? Может быть, полиция... может быть.
Дни проходят в размытых видениях, все плывет, и, в итоге, я вижу себя одетой в черное, сидящей на церковной скамье. Там люди, некоторые из них плачут. И Люк. Я больше чувствую его, чем вижу. Гейб со мной, всегда на моей стороне. Который, я думаю, является единственным объяснением, почему я оцепенела. В противном случае, я уверена, крик, что стоит у меня в горле, вырвался бы наружу. Дедушка держит меня за руку. Я чувствую его грубую, теплую кожу и запах сладкого табачного дыма, когда опираюсь на его плечо. Единственный человек, который мне нужен. Единственный, кого я смогу вынести. Другие люди подходят к нам, но дедушка почему-то держит их на расстоянии. Это хорошо. Потому что, если я открою рот, чтобы заговорить, я закричу...
Затем все оставляют нас в покое, и все становится спокойно. Отец О'Доннелл начинает речь. Я смутно осознаю, что родители Тейлор и Тревор идут по проходу впереди деревянного гроба.
Гроб.
Тейлор.
Все начинается как низкий стон в моей груди. А затем даже Гейб ничего не может сделать с криком.
Люк
По дороге домой она не произнесла ни слова. Она просто откинулась в кресле и смотрела на приборную панель.
Я погружаюсь в кресло, когда Гейб ведет машину, желая оказаться в этом гробу.
Как я мог позволить этому случиться?
Каждый мучительный стон, который вырывается из груди Фрэнни, разбивает мое сердце. Если бы я мог забрать ее боль, я бы сделал что угодно. Габриэль паркует свой Чарджер на подъездной дороге рядом с машиной ее семьи. Фрэнни долго сидит, потом выбирается из машины и начинает бродить по двору. Ее родители наблюдают за ней с крыльца, и ее отец начинает спускаться, но Габриэль кладет ему руку на плечо и кивает мне. Я следую за ней по лужайке на тротуар, когда она поднимается вверх по улице в сторону дома Тейлор.
Я иду рядом с ней.
- Фрэнни?
Она просто бредет по тротуару, не обращая ни на что внимания. Я начинаю тянуться к ней, но останавливаюсь. Я не уверен, что могу прикоснуться к ней без...
Я обгоняю ее и иду спиной вперед, смотря в ее глаза.
- Фрэнни... ты меня слышишь?
Ничего.
- Я знаю, это...
Горячий сырой комок в горле не дает мне говорить. Да и что я могу сказать? Тяжело? Это больше чем тяжело. Это невозможно.
Я останавливаюсь, когда чувствую, как пальцы Фрэнни гладят мою щеку. Я поднимаю взгляд, и она смотрит мне в глаза. Ее пальцы мокрые.
- Ты плачешь, - говорит она.
Это невозможно.
- Нет. Я демон сейчас... в большей степени.
Она растирает большим пальцем кончики ее пальцев.
- Ты демон.
Она подносит влажные подушечки пальцев к губам, когда слезы начинают струиться по ее щекам. Она поворачивается и садится на бордюр, опуская голову в свои руки. Ее пальцы запутываются в волосах, закрывая ее лицо. Я сажусь рядом с ней, соблюдая дистанцию между нами.
- Мне жаль, Фрэнни.
Это неподходящие слова.
- Я не смогла спасти ее. Она в... аду, Люк. - Ее голос перерастает в рыдания. - И я не могу вернуть ее.
- Это не твоя вина.
Она поднимает голову от ее рук и смотрит на меня, пряди волос прилипли к ее мокрому лицу.
- Конечно моя. - Ее низкий голос переходит на рык.
Но затем ее глаза расширяются.
- Ты демон?
Я киваю. Черты ее лица меняются, когда она говорит:
- Ты можешь забрать ее? Из ада, я имею в виду?
В эту минуту, глядя на запечатленную на лице Фрэнни боль, я был готов попробовать, хоть и нет никакого способа сделать это успешно, я мог бы попробовать.
- Если ты этого хочешь, Фрэнни, я постараюсь.
Ее глаза закрыты, и, когда она их открывает, в них на мгновение вспыхивает надежда. Но затем они снова затухают.
- Ты бы не смог спасти ее, так ведь?
Я опускаю взгляд. Меня убивает видеть ее такой.
- Нет.
- Они и тебя убьют.
- Образно говоря.
Я встаю с бордюра, потому что находится в такой близости к ней для меня тяжело и иду по улице. Я поднимаю руки над головой, делая глубокий вдох, размышляя. Когда оборачиваюсь к бордюру, Фрэнни уже стоит, и по ее щекам бегут слезы. Я возвращаюсь обратно, стараясь не смотреть на нее, но, когда я подхожу к тротуару, она протягивает мне руку.
- Люк, прости. Я знаю, это не твоя вина... с Лили.
Я напряженно стою и смотрю прямо перед собой, руки сжаты в кулаки, чтобы не потянуть ее к себе. Потому что я не могу это сделать, как бы сильно я этого не хотел. Я не могу вернуться. За все свое существование я никогда не знал боли, как эта, - боль, когда имеешь все и теряешь это.
Но это меньшее, что я заслужил. Потому что она ошибается. Это моя вина. Все, что произошло с Фрэнни с момента моего появления в Хэйден, - это моя вина. Я уничтожу ее, если останусь. Я пожимаю плечами и отодвигаюсь.
- Фрэнни...
Она снова садится на бордюр.
- Слишком поздно, правда? Я все испортила.
Она прижимает лицо к коленям и сплетает пальцы за головой.
- Я не думаю, что... - начинаю я, но стук моего сердца, отдающийся в горле, не дает словам вырваться. Я иду по тротуару, пока не могу найти слов. - Фрэнни, я просто не могу сделать это снова.
Она не поднимает голову, но звук, что я услышал, был всхлипыванием, и моя кровь похолодела.
- Это... - я пытаюсь подобрать слова, пока она не смотрит на меня, -... это ошибка, для нас всех. Ты должна понимать, так будет лучше. Я не могу остаться здесь.
Наконец, она поднимает лицо от ее коленей. Она не смотрит на меня.
- Так, это все? Все кончено? - Она смотрит на меня, и ее глаза темнеют, - Думаю, я смогу попытаться не хотеть тебя... если это то, чего ты хочешь.
- Так и есть.
Это то, что я должен сказать, но каждая клетка внутри меня кричит в знак протеста. Я смотрю в сторону дома Фрэнни, чтобы не смотреть на нее, и вижу Габриэля, наблюдавшего за нами с конца дороги. Я наклоняюсь и целую ее в макушку, затем киваю Габриэлю, прежде чем перейти улицу и сесть в Шелби.
Фрэнни
Он ушел. Я почувствовала это. Мое сердце сжимается в жесткий мяч, когда нечто важное в моей... в моей душе?... скручивается и умирает, оставляя меня холодной и пустой.
Конечно, он больше не любит меня. Как после всего, что произошло, я могла думать иначе? Он предпочел быть демоном, чем быть со мной, и я его не виню.
Я обнимаю руками свои колени и притягиваю ближе к груди, стараясь держать себя в руках.
- Зайди в дом, Фрэнни. Пожалуйста.
Голос Гейба мягкий и низкий, когда он подошел ко мне. Я смотрю на него, потерянно. Он протягивает мне руку, и я принимаю ее. Он помогает мне встать с тротуара и отводит обратно в дом, затем поднимает меня по лестнице и ложит на кровать.
- Тебе надо отдохнуть. Я приду позже.
Паника сбивает мое дыхание, и я торопливо сажусь.
- Пожалуйста, не уходи.
Он смотрит в сторону открытой двери, а потом вытаскивает мой рабочий стул и садится рядом с кроватью.
- Хорошо, - говорит он, сжимая мою руку.
Я ворочаюсь несколько часов, боясь закрыть глаза, потому что каждый раз, когда я это делаю, образы Тейлор, Анжелики, Люка, играют в моей голове. Часто мимо моей открытой двери проходят мама или папа. Наконец, папа выключает свет в гостиной, и комната погружается в темноту. Когда Гейб встает, скрипучее хныканье вырывается из моего горла.
- Я здесь, Фрэнни. И никуда не уйду.
Он вытаскивает мою футболку, в которой я обычно сплю, из под подушки.
- Я просто думал, что ты будешь лучше спать, если тебе будет комфортно и уютно. Я буду за дверью.
Он вышел в гостиную. Дрожь во всем теле не унимается, и я с трудом могу раздеться. Наконец-то, стянув платье и одев футболку, я забираюсь под одеяло.
- Я все, - говорю я, мой голос похож на кваканье.
Гейб возвращается в комнату, закрывая за собой дверь. Он ложится на кровать позади меня.
- Ты будешь в порядке, Фрэнни. Я не позволю ничему случиться с тобой.
Меня охватывает дрожь, когда я думаю обо всем, что случилось со мной - и с теми, кого я люблю - и я знаю, что он лжет, даже если он этого не делает.
Дрожь не проходит. Даже присутствие Гейба не может остановить его. Я прижимаюсь спиной ближе к нему. Но, несмотря на его близость и спокойствие, которое он дает мне, мое сердце по-прежнему колотится в груди. Потому что я знаю, если закрою глаза... снова появятся ночные кошмары о Тейлор и Анжелике.
- Пожалуйста, постарайся уснуть, Фрэнни, - шепчет он мне на ухо.
- Я не могу.
Я дрожу, и он притягивает меня к себе ближе. Я поворачиваюсь в его объятиях и прижимаюсь к нему. Его прохладное дыхание в моих волосах пугает меня, я боюсь потерять контроль над собой. Я прижимаюсь лицом к изгибу его шеи и вдыхаю его запах летнего солнца, стараясь забыть обо всем. Он целует меня в макушку, и дрожь пробирает меня.
Я поднимаю лицо от его шеи и всматриваюсь в его глубокие голубые глаза, светящиеся в бледном лунном свете, и я стараюсь потеряться в них. Чем ближе я к нему прижимаюсь, тем более спокойной я себя чувствую - я знаю из опыта. Он - единственное, что может блокировать боль.
- Фрэнни..., - говорит он, когда я провожу пальцем по его губам.
Я чувствую его дрожь.
Когда я поднимаю лицо к его, и мои губы касаются его губ, его умиротворение окутывает меня, и я прибываю в нежном онемении. Боль в моей груди мгновенно смягчается. Вдруг мое опустошенное сердце ощущается наполненным, потому что он любит меня. Я чувствую это слишком сильно и безоговорочно.
Вот где я хочу быть. Я хочу потерять себя в его мире и любви. Я хочу потеряться, и чтобы больше никто не смог меня найти. Я просто хочу, чтобы обо мне забыли.
Его поцелуй становится менее осторожным. Его губы поглощают меня, помогая мне исчезнуть. Чем дальше я погружаюсь в него, тем меньше я существую. Я нащупываю пуговицы на его рубашке. Он стягивает мою футболку через голову, а его руки и рот продолжают их мягкое прохладное исследование, каждым прикосновением унося меня от себя.
Мое сердце все еще колотится, но теперь уже не от паники. И мое прерывистое дыхание не от страха.
С каждым шагом по направлению к неизбежному я становлюсь на один шаг дальше от боли. Когда он нависает надо мной, я стаскиваю его рубашку с плеч и чувствую его кожу- не прохладную, а горячую. Я целую его в плечо и пытаюсь стянуть с него брюки, желая всего - всего его.
Его горячие губы на моей шее, и он шепчет:
- О, Боже... Фрэнни.
И тогда его рот находит мой, и снова я чувствую медленный огонь под моей кожей, мой жар сочетается с его. Мы вместе движемся к кровати - всего один шаг.
Я оборачиваю ноги вокруг него, давая ему разрешение сделать этот последний шаг и освободить меня от моего несчастья, говоря ему своим телом, что хочу его. И я чувствую его отклик, прижимаясь сильнее, позволяя потерять последние сомнения. Я провожу рукой спереди по его брюкам и чувствую, как он вздрагивает. Он целует меня глубже и в этом есть что-то отчаянное, как будто он задыхается, а я воздух. Он нуждается во мне так сильно, как я нуждаюсь в нем. Я это чувствую. Это то, что спасет нас обоих. Друг друга.
Я почти пропала.
Всего один шаг.
Когда я пытаюсь справиться с кнопкой его брюк, его губы скользят по моим, прокладывая горячий путь вниз по подбородку, шее, плечу и обратно к моему уху.
Его дыхание становится прерывистым, когда он шепчет:
- Пожалуйста, Фрэнни. Пожалуйста, остановись.
Волна вины накатывает на меня, когда я осознаю, что я делаю с ним. Он стонет, когда я отталкиваю его и перекатываюсь, ложась рядом с ним на постели. После нескольких глубоких вдохов он открывает глаза. Он соскальзывает с кровати и встает на фоне лунного света, падающего из моего окна.
Я все глубже погружаюсь в подушки, пытаясь исчезнуть.
- Я... - Он не заканчивает.
Вместо этого он хватает свою рубашку и выходит в холл, закрыв за собой дверь. И ничего. Тишина, как всегда, и я лежу здесь, пытаясь решить, что делать.
Когда становится ясно, что Гейб не вернется, я закрываю глаза и искренне молюсь Богу, чтобы он просто убил меня сейчас. Я сажусь, когда открывается дверь, я оборачиваюсь простынями, неожиданно смутившись, когда входит Гейб.
Он поворачивается спиной ко мне.
- Я думаю, что смогу контролировать себя сейчас, но это будет проще сделать, если ты оденешься.
Я наклоняюсь и поднимаю свою футболку с пола.
- Ты не обязан оставаться, - говорю я, когда одеваюсь, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Я в отчаянии, и хочу, чтобы он остался, но я слишком уязвлена.
- Если это будет трудным для тебя...
Он поворачивается, идет к краю кровати и садится. Он обхватывает мое лицо руками и пристально смотрит на меня.
- Я люблю тебя, Фрэнни. Но мы не можем сделать... это. - Он сжимает мятые простыни. - Я бы охотно отдал свои крылья ради тебя, но не ради этого.
Отчаяние сдавливает дыхание в моих легких.
- Я знаю.
Я касаюсь его лица, ничего не могу с собой сделать, - он прекрасен.
- Ты сказал, что, когда Мэтт потерял крылья, у него был выбор...
Я опускаю ресницы, когда понимаю, насколько эгоистичны эти мысли. Но Гейб всегда знает, о чем я думаю.
- Я не такой как Мэтт. Я не могу остаться с тобой.
- Почему нет?
- Я Доминион. Один из Второй Сферы. Я не ангел.
Я встречаюсь с ним взглядом.
- Я думала, что все вы были ангелами.
- Нет. Термин "Ангел", относится к смертным, которые достигли Небесного статуса. Я никогда не был человеком.
Я стараюсь осознать это.
- Так... значит...
- Если я потеряю крылья, не будет никакого выбора. Я не с Земли, и не могу вернуться сюда. Я буду принадлежать Люциферу.
Мое сердце пропускает удар.
- Как бы я хотела, чтобы ты был человеком.
И я, правда, так хочу. Прямо сейчас я хочу этого больше всего.
Он смотрит на меня из-под белых ресниц, и мысли мелькают перед его глазами так быстро, что я не могу прочитать ни одну из них. Потом он наклоняется и целует меня снова. Я толкаю его на кровать рядом с собой и смотрю в его удивительные глаза.
Вопрос срывается с моих губ, и только потом до меня доходит, о чем я спросила.
- Ты знал Люцифера прежде, чем он пал?
Он вздрагивает, но его голос, как всегда, спокойный, убаюкивающий.
- Фрэнни, не волнуйся о Нем сейчас. Ты в безопасности. Иди спать.
Я сдвигаюсь в его руках, неожиданно мне становится некомфортно, и что-то внутри меня не хочет позволять это.
- Я не беспокоюсь. Я просто хочу знать.
Он медленно качает головой.
- Я был создан сразу после Войны. Он пал до этого.
- Так... ты никогда не знал Его как ангела?
Глаза Гейба сужаются.
- К чему ты клонишь?
Я качаю головой, потому что я действительно не знаю. Просто чувствую, и не могу объяснить.
- Ни к чему, я думаю.
Он целует меня в лоб и ложится обратно на подушки.
- Спи, Фрэнни.
Мои веки тяжелеют, и я закрываю глаза, и образы из моих кошмаров преследуют меня - Тейлор, кровь, Лилит.
Я кладу руку на его грудь, туда, где бьется его сердце, стараясь не желать того, чего он не сможет дать мне.
- Все нормально?
Он вздыхает и поглаживает меня по плечу.
- Прекрасно, - говорит он.
И спустя несколько часов я, наконец, смогла заснуть.
* * *
Когда я просыпаюсь, бледно-серый свет проходит сквозь листья древа за моим окном. Я остаюсь в одиночестве в своей постели, и все, что происходило за последние пять дней, немного размыто. Как будто я вышла из пятидневного запоя. Похоже на чувство похмелья, когда я лежу в кровати в течение долгого времени, стараясь сложить все кусочки вместе - где реальность, а где туман.
Убийство Тейлор было реальностью - не сном, который может вызвать такую боль. Люк ушел - тоже правда. Гейб... прошлая ночь?
Трепетание появляется внизу моего живота, когда я вспоминаю его удивительные мягкие прикосновения. Мы действительно чуть не занялись сексом? Он сказал, что любит меня? Я думаю, это тоже было в реальности. Он бы отдал свои крылья для меня... вот, что он сказал.
Но он ушел.
Я отталкиваю волну разочарования и смотрю на часы, потом беру свой телефон и беру отгул у "Рикко". Он говоит, чтобы я не торопилась возвращаться.
Глава 28
Конец Света
Люк
- Вы в порядке?
Голос и рука на моем плече пугают меня, когда я стою, прислонившись к холодному кафелю стены в госпитале. Я стою здесь некоторое время, пытаясь набраться смелости, чтобы постучать в дверь палаты 322.
Ее зовут Робин.
Я отхожу от стены, пытаясь улыбнуться медсестре.
- Все хорошо.
Она бросает меня последний обеспокоенный взгляд и уходит по коридору.
Я глубоко дышу и поднимаю руку, чтобы постучать, когда дверь открывается, и она выходит в коридор в зеленом больничном халате. Она чуть не врезается в меня, прежде чем я отхожу с пути.
- Простите, - говорит она.
Ее глаза такие же зеленые, но кажутся не такими яркими. Лилит больше не зажигает их.
Но это я должен извиняться. Я опускаю глаза и открываю рот, но не могу найти слов, поэтому снова закрываю его. Я поднимаю глаза, и они встречаются с ее взглядом.
Мое сердце колотится. Она смотрит на меня
- Извините, - говорю я.
Это единственное извинение, что я смог выдать. Я разворачиваюсь и бегу по коридору к лестнице. Когда я подхожу к своей машине, я не могу дышать. Я стоял, опираясь на крыло, вдыхая воздух.
Она не вспомнила. В ее глазах чистота. У нее нет мыслей по поводу того, кем я являюсь. Это должно быть каким-то утешением, но это не может изменить то, что я сделал с ней. И все, что я смог выдать - это "Простите". Я обязан ей гораздо большим.
Я опираюсь на крыло машины и веду разговор сам с собой - как делал это, когда снова стал смертным. Я должен быть далеко отсюда - на сотни миль.
Искушения нет. Но я не могу заставить себя уйти. Потому что жить без Фрэнни - это все равно что пытаться жить без кислорода.
В этот раз все прошло быстрее. Изменение заняло всего несколько недель. И я почувствовал это. Я знал, что она изменяет меня. Фрэнни сказала, что она будет стараться не хотеть меня. По-видимому, у нее не получалось, потому что трудно спорить с моей человечностью. Знание того, что она хочет меня, заставляет меня трепетать, и в то же время, мысль быть с ней снова приводит меня в ужас.
Я отталкиваюсь от Шелби и открываю дверь. Затем завожу двигатель и срываюсь с места. Потому что я хочу убраться отсюда. Раз уж я сел в эту машину. Я выезжаю со стоянки, пытаясь собраться с мыслями и найти хоть какой-то смысл моего существования.
Я отправляюсь в свою квартиру. Когда я почти доезжаю до моего дома, я понимаю, что не помню, как доехал, так как все мои мысли заняты Фрэнни. Я сижу здесь целую вечность и обхватываю голову руками, когда головная боль становится невыносимой. И как только я хочу припарковать свою машину, Мустанг Фрэнни с визгом останавливается позади меня, преграждая мне путь. Она выскакивает из машины и мчится в мою сторону. Увидев ее лицо, я начинаю сомневаться в том, что она все еще хочет меня. Она рывком открывает дверь и хватает меня под руку.
- Где ты, черт побери, был? Снова убегал?
Я не освободился из ее захвата, потому что ощущение ее рук на своей коже...
- Я был...
- Ты такой трус, ты знаешь это? Я не могу понять, как ты выживал в Аду все это время.
- Фрэнни...
Она отпускает мою руку и толкает меня.
- Я не понимаю, почему я волнуюсь. Просто иди, ты идиот...
Я хватаю ее за руки и прижимаю спиной к машине, намереваясь сказать ей, чтобы она села в свою машину и убиралась прочь от меня. Намеревался сказать это настолько грубо, чтобы она никогда не захотела вернуться. Но вместо этого я прижимаюсь губами к ее рукам. Разум кричит, чтобы я остановился, но мое сердце просит никогда не отпускать ее.
Она сжимает кулаки возле моей груди, но затем тает в моих руках и целует меня. Но, я беру себя в руки и отстраняюсь. Она просто смотрит на меня долгую секунду. Ком встал в горле, когда ее слезы потекли по щекам. Я отхожу на шаг, не зная, что сказать. Это, кажется, выводит ее из транса.
Она смотрит на меня так, что мне становится страшно, отдергивает свою руку, делает глубокий вдох и разворачивается к своей машине. Но как только она достигнет ее, я чувствую едва уловимое дуновение серы. Я хватаю Фрэнни и толкаю ее в салон машины, захлопнув дверь. Когда я поворачиваюсь, Ренориан стоит и улыбается мне.
- Круто! Что это было?
Я судорожно вздыхаю.
- Ради любви всех нечестивых, Рен. Не подкрадывайся ко мне так.
- Признаю. Она та кто изменил тебя.
Улыбка исчезает с его лица, и он смотрит мимо меня на Фрэнни голодными глазами. Я бью ладонью по двери.
- Уезжай, Фрэнни.
Она колеблется - слишком долго. В мгновение ока он прижимает меня к машине Фрэнни.
- Заставь ее сделать это для меня.
- Я не понимаю, о чем ты.
Прежде чем я успеваю отреагировать, его кулак бьет мне прямо в лицо, и я слышу крик Фрэнни. Затем он улыбается и проводит пальцем по крови, сочащейся из моей разбитой губы.
- Это. Заставь ее сделать это, - говорит он, поднимая свой окровавленный палец.
- Она не может сделать тебя смертным, Ренориан.
Он отходит в сторону и смотрит на меня, вытирая палец о рубашку, затем его взгляд смещается к Фрэнни.
- Я хочу извиниться за то, что был груб в последний раз, когда мы встретились. Рад видеть тебя снова.
Он проходит мимо меня, протягивая ей руку. Я выскакиваю из машины и отталкиваю его в сторону.
- Нет, Фрэнни! Уезжай!
Но она никогда не слушала меня прежде, и сейчас, похоже, не собирается. Вместо этого, она улыбается и выходит из машины.
- Все нормально, - говорит она, потянувшись к его руке.
Но когда их руки соприкасаются, одним ловким движением она выкручивает его руку, положив его лицом на землю, его руки прижаты к спине ее коленом.
- Я не могу сделать тебя человеком,- говорит она ему в затылок.
- Ты сделала человеком Люцифера, - стонет он на тротуаре.
- Не специально.
Он поворачивает голову в сторону.
- Хорошо. Отзови своего питбуля, Люцифер.
Даже если это действительно не смешно, я не могу сдержать смешок.
- Она никогда не слушается меня. Ты сам по себе.
- Сын Сатаны! - Он извивается под ней.
Его кулак начинает светиться, и он пытается повернуть его в правильном направлении. Я снова смеюсь.
- Да, удачи тебе с этим. - Я наклоняюсь к нему.
- О чем ты, в самом деле? - Он еще раз пытается выбраться из захвата Фрэнни, затем падает на тротуар. - Дай мне встать.
- Нет, пока ты не скажешь нам, что происходит.
- Там восстание.
Поначалу я не могу осознать то, что он сказал.
- Восстание, - повторяю я.
- То, что ты сделал... Диктат. Это заставило многих задуматься. Никто раньше не противостоял Ему. Это было невозможно.
Он прав. До тех пор, пока я не сделал это, я никогда бы не подумал, что это возможно. Его команды всегда безоговорочно выполнялись. Мое тело склонялось перед Ним без вопросов. Что-то запрограммировано в нас с момента нашего сотворения.
- Мы считаем, что это потому, что ты был человеком. Может быть, когда ты вернулся, произошло как бы короткое замыкание.
- Так ты считаешь, что если ты будешь человеком, хотя бы на некоторое время...
- Мы не должны будем подчиняться Ему, - закончил он.
- Фрэнни не может сделать это, Рен. В этом мы не сможем помочь тебе. Хотя, если бы существовал способ, я бы серьезно рассмотрел его. Восстание в Аду...
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |