Лицо отца бледнеет.
- Мэтт...?
В глазах Гейба мучения, когда он касается моего отца.
- Он пал, Даниэль.
И тут я понимаю, что папа не говорил мне. Его глаза остановились на Гейбе. Раньше я думала, что это злость была написана на его лице; теперь же я видела, что это было беспокойство.
У меня кружится голова, когда я пытаюсь угнаться за ними.
Почему Гейб рассказал папе про Мэтта? И с каких пор Гейб по-приятельски общается с моим отцом? Откуда они так хорошо друг друга знают?
Гейб встречался с папой только один раз несколько месяцев назад. Кажется, я пропустила что-то важное. Папа прислоняется к дверной раме. Гейб подходит к отцу и затягивает его внутрь, положив руку на его плечо, закрывая дверь за собой.
- Расскажи ей. Она должна узнать.
Они переглядываются, и папа смотрит на меня. Его лицо мертвенно-бледное.
- Я кое-что должен показать тебе, - говорит он и начинает расстегивать голубую рубашку. Он стягивает ее, обнажая белую майку с V-образным вырезом.
Все еще в шоке, я отворачиваюсь, когда он начинает снимать ее через голову.
- Папа, что ты делаешь?
Мой папа очень скромный. Я никогда не видела его без футболки. Даже на пляже.
- Мне нужно, чтоб ты увидела это, Фрэнни... чтобы понять.
Я оборачиваюсь к нему и поднимаю глаза. Он стоит спиной ко мне, и я не могу не ахнуть, когда ловлю его взглядом. Это все, что я могу сделать, чтобы не поднять руку и не коснуться корявых, светлых шрамов, охватывающих его лопатки.
- О, Господи! Что случилось?
Он бросает взгляд через плечо, я слежу за его взглядом. Гейб находится около окна, но он не стоит. Он парит в воздухе. Его рубашка исчезла, а из спины появилась пара огромных белых крыльев. Он раньше никогда не показывал мне своих крыльев, и теперь я знаю причину этого. Они невероятны. Они покрыты перьями, но ничего подобного я и представить не могла. У них нет ничего общего с теми глупыми картинами, которые вы видите в церкви. Перья кажутся сделанными из чистой энергии - белого света. Словно в трансе я подхожу к Гейбу. Я протягиваю руку, чтобы прикоснуться к краю его крыла, но он перехватывает и удерживает ее. Я вижу борьбу в его глазах, но, наконец, он подносит мою руку к своему лицу и целует мою ладонь. Затем он отпускает меня и кивает.
Когда мои пальцы скользят по перьям, я чувствую электрические разряды на поверхности моей кожи. Моментально все его знания, все, что он видел, проходят сквозь меня, и все темнеет.
* * *
Когда я проснулась, я лежала в своей кровати. Гейб сидел рядом со мной, держа меня за руку. Он снова одет в старую синюю футболку. Мой отец в шаге позади него надевает рубашку. Я закрываю глаза и стараюсь вспомнить, что произошло перед тем, как я потеряла сознание.
Папа... шрамы. Гейб... крылья.
Мои глаза расширились и взгляд был направлен на отца, пока я садилась.
- Нет!
Он выглядит немного грустным.
- Прости, но да.
- Ты ангел?
- Нет. Но был им когда-то.
Я взглянула на него.
- Что значит "был им когда-то"?
- Я пал, Фрэнни. Много лет назад.
Я зарылась лицом в руки.
- Боже мой. - Затем со мной что-то происходит, и я смотрю на него.
- Ты действительно мой отец?
Он успокаивающе улыбается.
- Да, я твой отец.
Секунду я сижу, уставившись в пустоту, и пытаюсь уложить все это в моей голове. В глазах все плывет, а затем - темнота. Когда я понимаю, что дышу слишком быстро и чувствую, что мои пальцы немного онемели, я начинаю глубоко дышать, боясь снова потерять сознание.
- Так кем же я являюсь...? Все мы?
Трудно получать достаточно воздуха во время разговора.
- Нефилимы13, - вмешивается Гейб. - Ты и все твои сестры.
Мой взгляд переместился на него.
- Я не понимаю.
Гейб сжал мою руку.
- Ты только наполовину человек, Фрэнни. Все вы.
- Я все еще не знаю, что это означает.
Я наклоняюсь к краю кровати, уверенная, что меня стошнит.
Рука Гейба скользит по моей спине.
- Нефилимы - дети падших ангелов и людей. Твоя мать - смертная, а отец - ангел. Большинство Нефилимов смертные, но они могут наследовать особые способности от своих бессмертных родителей. Например, исключительную силу, ясновидение или другие, более эзотерические умения.
- Как Влияние. - Это не вопрос.
Гейб медленно кивает головой, настороженно смотрит на меня.
- Что насчет моих сестер?
Гейб переплел свои пальцы с моими.
- Они все по-своему особенные.
Я думаю о Грейс, о том, как она, кажется, видела меня насквозь.
- Значит, у них тоже есть ангелы-хранители?
Папа качает головой.
- Они не нуждаются в них в настоящее время.
Я покачала ногой и села на край кровати, чувствуя, как холодный ужас пробирает меня.
- У меня его тоже больше нет, верно?
Гейб смотрит на меня, но не отвечает. Слезы жгут мне глаза.
- Это моя вина. Я хотела, чтоб у Мэтта была жизнь.
- Это не твоя вина, Фрэнни. - Взгляд Гейба переместился на отца. - Мэтт не первый ангел, потерявший крылья из-за Лилит, - говорит он тяжелым голосом.
- Лилит? Ты имеешь в виду Лили?
Я смотрю на папу и вижу слезу, текущую по его щеке.
- Папа?
- Я был как Мэтт, - говорит он.
- Как Мэтт, - шепчу я, по большей части себе. - Ты имеешь в виду ангелом-хранителем?
Он кивает.
- Что произошло?
- Я позволил себе... отвлечься.
- На Лили, - говорю я, вкладывая вместе все кусочки мозаики. - Что она из себя представляет?
Папа пододвигает мое кресло к кровати и садится напротив меня, поставив локти на колени. Он опустил голову, как будто она была слишком тяжелой для того, чтобы держать ее.
- Она была первой женщиной - первой женой Адама.
- Адама?
Он поднимает взгляд на меня и кивает.
- У них не все было гладко, и поэтому она была изгнана из рая.
-Ты шутишь.
- Хотел бы я, - говорит Гейб.
- Значит, она демон?
Я продолжаю думать, что это должно быть шутка, но лицо Гейба очень серьезно.
- Она демон, но не совсем.
Я просто смотрю на него и отрицательно качаю головой, вскипев от разочарования, и стараюсь упорядочить всю свалившуюся на меня информацию.
- Технически она все еще человек, - говорит он. - Но она опустилась до статуса демона.
Папа берет меня за руку и вздыхает.
- Это довольно длинная история, но достаточно сказать, что Ева не единственная, кто поладил с Сатаной. Лилит, по сути, его королева, его земная спутница. В общем, она первый суккуб.
Когда я заговорила, разочарование слышалось в моем голосе.
- Тогда почему Мэтт не знал о ее демонической сущности? Ангелы должны это знать.
- У нее человеческая душа. Она не отличается от других смертных, отмеченных для Ада.
Папа покачал головой и опустил взгляд.
- Когда ты привела ее сюда... я даже не подумал. Я должен был знать. Это не имеет смысла. Она была изгнана из Рая...
- Но это было... целую вечность назад. Если она не является демоном, как она может по-прежнему оставаться живой?
Папа снова смотрит на меня.
- Люцифер подарил ее душе неограниченные возможности. Она не привязана к чему-либо - она вольна свободно перемещаться от одного смертного хозяина к другому. Она может обладать теми, кто уже отмечен для Ада. Для перемещения ей нужно только прикоснуться к кому-то из них.
Я прячу лицо в ладонях, потому что не могу смотреть на Гейба, когда задаю вопрос:
- Что она хочет от Люка?
Я слышу вздох Гейба, но не смотрю вверх.
- Я уверен, что ее цель - это ты. Если она сможет лишить тебя всяческой поддержки, ты станешь уязвимой... легкой мишенью.
Образы лица Люка... и Мэтта...
Они убили бы друг друга.
- Что будет с Мэттом?
Гейб садится рядом со мной на кровать. Боль в его голосе не вызывает сомнений.
- Он пал. Ему больше нет места в Раю. - Он замирает и добавляет. - Это моя вина. Я назначил его в должность, он не был готов. Полагаю, я думал... Я не знаю... - Он наклоняется ближе. - Но крылья... Это может случиться с каждым из нас. - Его голос стал таким тихим, что только я могла его услышать.
Я смотрю на папу.
- Так, как вы можете находиться... здесь, я полагаю? Как ты можете быть моим отцом? Разве это не то, как Люцифер стал дьяволом? Первый падший ангел?
- Так и есть. Но у всех нас есть выбор.
Искра надежды осветила темноту моего отчаяния.
- Так у Мэтта, возможно, все будет в порядке? Он сможет вернуть свои крылья?
Глаза Гейба печальны, когда он отвечает.
- Нет ничего, что делает Люцифера счастливее, чем собирание падших ангелов. Он считает их беглецами... более ценными, чем земные души.
- Когда я пал, - добавляет папа - У меня был выбор, как и у всех нас, присоединиться к Григорию и остаться на земле среди смертных, почти лишенными сил, или ступить на дорогу к Аду. Он заманивает нас, предлагает нам возможность сохранить наши силы, чтобы переходить с уровня на уровень... все это.
В голове все кружится, и я не могу сосредоточиться на моих мыслях. Я качаю головой и щипаю себя за лицо, пытаясь сосредоточиться.
- Григорий?
Папа вздыхает и смотрит мне в глаза.
- Не каждый падший ангел выбирает зло. Григорий - лига падших ангелов, которые живут в смертной оболочке, чтобы защищать человечество. Это наша плата. Наше покаяние и наше искупление. - Он смотрит в сторону Гейба. - И наша единственная надежда вернуть свои крылья.
Что-то холодным и темным змеем проходит через мои внутренности, заставляя меня дрожать.
- Как ты думаешь, что выберет Мэтт?
Папа качает головой.
- Я не знаю, Фрэнни. Думаю, это зависит от того, как сильно он сердится. Будучи лишенным своих крыльев, он чувствует себя преданным. Большинство потерявших крылья не могут ясно мыслить, иначе мы не оказались бы в этой ситуации.
- Так он... ушел. Они сделали это, чтобы добраться до меня, - говорю я, укрепив свою ответственность за это в своей голове.
Поражение на лице Гейба очевидно, когда он кивает. Нет возможности избежать этого. Я выругалась. Все вокруг меня, все, за кого я беспокоюсь, пострадали. И это далеко не конец. Я чувствую, что задыхаюсь. Я поднимаюсь с кровати, так же, как и Гейб. Он притягивает меня к себе, но я отталкиваю его.
- Мне нужно побыть в одиночестве, чтобы подумать.
Он отступает назад и заглядывает в мои глаза. Я могу сказать, что он пытается вытянуть мысли из моей головы, но я слишком устала, чтобы сопротивляться.
Наконец, он кивает.
- Если я тебе понадоблюсь, я буду за дверью.
Я обняла отца, а затем подошла к окну и устремила взгляд на ветви дуба, раскачивающиеся из-за начавшегося летнего ливня. Я слышу звук закрывающейся двери за моей спиной, когда я стою, прислушиваясь к порывистому ветру, заставляющему оконное стекло дрожать. Повернув ручку, я открываю окно и опираюсь на подоконник, чувствуя, как холодные струи дождя хлещут меня по лицу. Когда я снова могу дышать, я руками стираю капли с лица, а затем высовываюсь в окно и жду, когда же могу побыть в одиночестве. Но дедушка прислоняется к стене рядом с моей дверью, косясь на меня с тревогой в глазах. Я бросаюсь к нему.
Он заключает меня в объятия.
- Твоя мама позвонила мне, рассказала о произошедшем. - Он покачал головой. - В конце концов, он все же оказался дьяволом.
Его голос проходит сквозь меня, когда я таю у него на груди, вдыхая сладкий запах табачного дыма, который прилип к нему.
- Я должен был что-нибудь сделать, - сказал он, поглаживая мои влажные волосы нежной рукой. - Я увидел в нем себя, но я должен был знать.
Навернулись слезы... Я оплакивала себя, Мэтта, Тейлор. Я не хотела, чтоб хоть одна слезинка скатилась из-за Люка, но они были. Слезы ручьем текли вниз по моему лицу, когда образ Люка и Лили возвращался в мои мысли. В груди болит, когда память обвивает мое сердце и сжимает его. Я дышу вопреки этому.
- Я любила его, дедушка. - Шепот едва слышен, так как я не могу признаться в этом вслух.
- Я знаю, - говорит он с заминкой. Он притягивает меня ближе и удерживает в своих объятиях. Перестав плакать, я отстраняюсь, и он большим пальцем стирает слезы с моих щек, так же, как делал это, когда я была маленькой.
- Поспи немного, и завтра мы поймем все это.
При упоминание о сне я понимаю, что истощена.
- Хорошо.
Он смотрит на меня еще мгновение, и я вижу боль в его глазах.
- Для того, чтобы вылечить разбитое сердце, нужно время, но все будет в порядке, Фрэнни. Я обещаю.
Я киваю, и еще одна слезинка соскальзывает с моих ресниц. Когда он выходит в коридор и закрывает дверь, я переодеваюсь и готовлюсь ко сну. Я забираюсь под простыню и только-только начинаю засыпать, когда первые кошмарные сны пугают меня, и я просыпаюсь.
Тейлор.
В течение нескольких минут я потеряла Люка и Мэтта. Я не должна потерять Тейлор.
Я хватаю телефон и набираю сообщение Тревору.
"Тейлор дома"
"Нет" - коротко отвечает он.
Мое тяжелое сердце болит. Я хватаюсь за телефон и перекатываюсь на бок. И смотрю в окно. И молюсь. Потому что это все, что я могу сделать.
Глава 21
Адское пламя
Фрэнни
Я просыпаюсь, задыхаясь от кошмара, и чувствую сильные руки, обнимающие меня, притягивающие меня к крепкому телу, находящемуся за моей спиной.
- Люк, - шепчу я. Но прежде чем я заканчиваю, я знаю, что не Люк является причиной этого кошмара...
И я чувствую не запах корицы. Аромат, который окружает меня, как дрейфующее облако, является летним снегом Гейба. Такой же, как и в любую другую ночь за последние три недели.
- Все хорошо, Фрэнни. Это я. Я здесь.
Как обычно, я чувствую, что ужас и паника начинают испаряться, подобно туману под действием сильного ветра, когда я растворяюсь в Гейбе, но он ничего не может сделать с пустой болью, поселившейся в моей груди.
- Спасибо.
Он пальцем убирает волосы с моего лица и целует меня в ухо. Я ложусь на спину и изучаю его голубые глаза, сверкающие в темной спальне.
- Это когда-нибудь закончится?
- Станет легче.
Я позволила себе поверить в ложь, потому что хуже быть уже не может, и Гейб не знает, что он лжет.
- Я просто чувствую, что все будет плохо. Тейлор с этим демоном. Она даже не захотела со мной разговаривать. Мэтт ушел. И Люк... - я гримасничаю, и раненый стон возникает где-то глубоко внутри меня. Боже, все до сих пор болит, и единственное, что встает перед глазами, когда я думаю о нем - это Лили в его постели.
В бледном серебряном лунном свете я вижу напряжение на лице Гейба.
- Я собираюсь найти ее, Фрэнни. Я не позволю ей снова причинить тебе боль.
Я знаю, что под "ней", он имеет в виду Лилит, и ненавижу слышать вину в его голосе. То, что произошло, не было его ошибкой. Но я не хочу думать о ней прямо сейчас. Я смотрю вверх, на потолок.
- Что мы можем сделать с отметкой Тейлор?
- Мы что-нибудь придумаем.
Я погружаюсь в него, и позволяю его миру нахлынуть на меня, пытаясь отключить мой разум. Всегда становится лучше в руках Гейба, и чем ближе я добираюсь до него, тем больше я чувствую его - его мир и любовь. Как то, что он сделал. Сердцебиение учащается, когда я вспоминаю его поцелуи... единственный мир правды, который я когда-то знала. Он застывает в моих руках, и я понимаю, что мои мысли снова выдали меня.
- Не волнуйся, ты в безопасности.
Я одарила его слабой улыбкой.
- Фрэнни, ты знаешь, что я все для тебя сделаю, но прямо сейчас это "все" означает, что мне нужны мои крылья. Я бесполезен для тебя без них. - Он грустно улыбается. - Но сопротивляться твоему Влиянию чертовски трудно... главным образом потому, что я на самом деле этого не хочу.
- Так ты хочешь, чтобы я перестала хотеть тебя, - заканчиваю я за него.
Он роняет голову на подушку.
- Это могло бы помочь.
Я отталкивюсь от него.
- Тогда, возможно, ты не должен так много времени проводить в моей постели.
Он усмехается, и лунный свет изменяет его черты, из-за чего он кажется сияющим. Или, возможно, он сияет на самом деле.
Кто знает?
- Но мне здесь нравится.
Я не могу дышать, когда внезапная сокрушительная волна отчаяния бьет меня при мысли о его уходе.
- Ладно. Оставайся.
- Хорошо. - Он прикладывает пальцы к моим глазам и закрывает их. - Спи.
Но, даже находясь в безопасности в его объятиях, я смогла заснуть только спустя длительное время.
* * *
Телефон на моей тумбочке зазвонил, неожиданно разбудив меня. С экрана мне улыбнулось лицо Райли.
- Я заберу тебя через час, - говорит она, когда я подношу телефон к уху.
- Для чего?
- Ты едешь в город со мной. Мне нужно съездить в университет. Тейлор должна была поехать со мной, но...
- Она не едет?
Мое сердце сжимается. Она так волновалась из-за колледжа. Если ее это больше не интересует...
Она поколебалась, и я услышала, как она вздохнула.
- Ей на все наплевать. Ты поедешь?
- Рай, мне сейчас не до этого.
- Тебе надо выйти из дома, а я не хочу ехать одна.
- А как насчет Тревора?
- Они заняты семейными делами, - говорит она, сделав паузу.
- Семейными делами? - я поднимаюсь с кровати, накручивая на палец простыню. - С Тейлор?
Она снова колеблется.
- Для Тейлор, на самом деле. Что-то вроде вмешательства. У них тот психолог, который работал с их отцом после... ну, ты знаешь.
Эта семья пережила многое: попытка самоубийства ее отца, а теперь это. Но мое настроение улучшилось от мысли, что Тейлор окажут помощь. Возможно, если она вернется, будет держаться подальше от Марка, и я смогу помочь ей.
- Ты видела ее?
- Несколько раз. Она практически не появляется дома.
- Как она выглядит?
Я слышу ее всхлипывание, когда она колеблется, прежде чем ответить.
- Плохо. Очень плохо. - Она высмаркивается и прочищает горло. - Я заеду за тобой через час.
Люк
Лысеющий клерк сидит, откинувшись на спинку офисного стула, забросив ноги на заваленную всяким хламом стойку ресепшена, его лицо спрятано за книгой комиксов. В руке он держит бигмак, с которого капает соус прямо на его рубашку.
Я стою у стойки уже целую минуту, но на меня не обращают внимание. Поэтому я кашлянул. Он отрывает взгляд от книги.
- Чем могу помочь?
Я кидаю пачку банкнот на стойку.
- Шестой номер. Еще на неделю.
Он встает, и, когда я поворачиваюсь чтобы уйти, уголком глаза замечаю, как он прячет деньги в карман. Выйдя на улицу, бесцельно брожу, смешиваясь с толпой жителей города и туристов. Это первый раз за три недели, как я здесь, когда я рискнул выйти дальше, чем в магазин через дорогу. В основном, я просто лежал на жесткой кровати, в своем гостиничном номере, дрожа и глядя в потолок, чувствуя себя как наркоман переживающий ломку, и борясь с желанием вернуться к Хэйден.
Фрэнни - мое лекарство.
Но я не могу вернуться. Все было ложью - красивой иллюзией. По крайней мере, мой Щит, кажется, по-прежнему, цел.
Последние раз я видел Ренориана сидящим около библиотеки в его Линкольне. Это было три недели назад, как раз перед тем, как я передал Мэвис заявление об увольнении и выскользнул в заднюю дверь.
На следующий день после...
Мой живот скрутило от воспоминаний.
Но Габриэль вернулся. Я уехал, как только убедился в этом. Фрэнни в безопасности до тех пор, пока она остается с Габриэлем и дальше от меня. Единственное, в чем я уверен, - что он будет более внимателен, чем Мэтт.
Я иду словно в тумане, пробираясь через толпу пешеходов, заполонивших улицы Бостона. Не знаю, куда я иду, да и мне это не интересно. Мой мозг сосредоточен на разработке моего плана. Я не могу находиться рядом с Фрэнни, но все еще могу помочь ей. Габриэль присматривает за ней, и это позволяет мне найти Лилит... найти способ остановить ее. Мне просто надо понять, как это сделать. Наконец я останавливаюсь около польской сосисочной около Фенуэй Парка14, хотя и совсем не голоден. Перекусив, я отправляюсь снова бродить по улицам.
Мой взгляд ловит несколько заголовков в газетном киоске.
Больше насилия и несчастных случаев на Ближнем Востоке; ядерные испытания в Северной Корее.
Это происходит быстрее, чем мы ожидали.
Я начинаю осознавать, что я только что включил себя в адское "мы", и стараюсь делать вид, что я не чувствую волнения в перспективе неминуемой смерти и разрушения. Я отрываю взгляд от заголовков газеты и поворачиваю за угол, чтобы вернуться в отель.
И спотыкаюсь.
Фрэнни и Райли поднимаются по лестнице станции Кенмор Сквер.
Я прислоняюсь к кирпичному зданию, чувствуя легкое головокружение. Придя в себя, снова сосредотачиваюсь на станции метро.
Они ушли.
Паника на мгновение обездвиживает меня, но я заставляю себя двигаться вперед.
Я дохожу до конца квартала так быстро, как мои неустойчивые ноги могут меня нести, и выглядываю из-за угла. Я с облегчением вздыхаю, когда вижу их, медленно идущих вниз по улице. Рука Райли обвита вокруг Фрэнни, как будто ее нужно поддерживать, чтоб не упала.
Это так глупо... и опасно. Это причина, почему я не собираюсь возвращаться в Хэйден. Но мое тело отказывается подчиняться. Я следую за ними на расстоянии. На улице много людей, поэтому я иногда теряю их из виду. И, когда это происходит, паника заставляет меня двигаться быстрее и быть ближе к ним. И чем ближе я подхожу, тем сильнее становится игра электрических разрядов на моей коже. Наконец они замедлили ход у Старбакса. Они останавливаются у двери, и я прячусь за каменной колонной в паре метров от них, осторожно выглядываю из-за нее.
- Встретимся здесь после моего собрания, - произносит Райли. Фрэнни стоит ко мне спиной, и Райли удерживает ее за плечи, говорит прямо ей в лицо, будто боится, что Фрэнни ее не слышит. - С тобой все в порядке?
Фрэнни кивает.
Райли сжимает руку Фрэнни и направляется вниз по улице, удаляясь от меня. Фрэнни остается стоять там в течение минуты, и я борюсь с желанием подойти к ней. Группа деловых людей подталкивает ее, чтобы она не мешала им зайти в Старбакс, и Фрэнни идет туда за ними. Я выжидаю несколько минут, борясь с остатками здравого смысла. Мне нужно развернуться и уйти. Я знаю, так будет безопаснее. Рассудительней. Сатана, спаси меня, но мне нужно увидеть ее лицо. Чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Когда следующая группа проходит по этой дороге, я следую за ними. Фрэнни сидит одна за столиком спиной ко мне, ее руки обвиты вокруг забытой чашки дымящегося кофе, и понятно, что она определенно не в порядке. Я дышу, несмотря на сокрушительное давление в груди, когда мое сердце пытается разорваться. Её впалые глаза пустые - смотрят в никуда - никакой мимики на ее прекрасном, трагическом лице. Прошло уже три недели, и ее все еще тревожило то, что я сделал с ней. Мое предательство.
Я, онемевший от вины, просто пытаюсь удержаться на ногах, когда понимаю, что слишком поздно, - что Фрэнни поставила свою чашку на стол, и едкий запах смолы - ее отчаяние, предшествует ей, когда она идет прямо на меня.
Она меня заметила?
Паникуя, я прячусь в коридоре позади нее. Секунду она колеблется, но потом быстрее идёт к двери. И это поражает меня. Моё отчаяние выбивает весь воздух из меня, поскольку я понимаю то, что это означает... все, что это означает.
Я резко врезаюсь в стену, чтобы удержаться от падения и упереться лбом об нее, так как борюсь за воздух, в котором не нуждаюсь. Фрэнни действительно больше меня не хочет. Если бы она хотела, я бы до сих пор был человеком, которым сейчас точно не являюсь. Все признаки, которые я отрицал - пытался проигнорировать или объяснить - реальны.
Я демон. Снова.
Три недели. Потребовалось только три недели. С этим знанием есть только одно, что я могу сделать. Я замечаю, что Фрэнни уходит. Отталкиваюсь от стены, но перед возвращением в гостиницу, моё шестое чувство даёт о себе знать, и я чувствую руку на моём плече. Затем предчувствие уходит... вместе с Габриэлем.
Я вешаю табличку "не беспокоить" на дверь моей тёмной тесной комнаты, прежде чем запереться. Я чувствую запах плесени и дыма, которые заставляют меня погрузиться в отчаяние. Включаю дешёвый радиоприемник, что стоит на тумбочке, и оставляю его только для шума, так как падаю на очень твёрдую кровать.
Мой взгляд не отрывался от потолка в течение часов? Дней? Я не знаю. Никто не стучал в мою дверь, никто не требовал деньги за проживание, а значит прошло не больше недели.
Я хочу умереть. Почему демоны бессмертны?
Я думаю, можно ли просто уйти в забвение... является ли это для демона эквивалентом самоубийства... когда резкий запах серы ударяет мне в нос. Из-за него мне приходится встать на ноги.
- И сколько времени ты лежал здесь, Люцифер? Я ждал за дверью несколько дней. - Глаза Ренориана пылают красным, он оперся о стену в углу комнаты, его руки в карманах джинсов, а лодыжки скрещены.
Я снова плюхаюсь на кровать, рассматривая потолок.
- Тогда, я думаю, ответом будет несколько дней. Как ты меня отыскал?
- Этот нелепый небесный щит скрывает только тебя, глупышка, но не твою силу. Используя ее, ты посылал сигнал, позволяющий обнаружить тебя. Я просто был ближе всего. - Он иронично улыбнулся. - Я узнал тебя. Твоя внешность не сильно отличается от твоего обычного человеческого образа.
Отлично. У меня практически нет силы, а когда я использую её, раскрываю свое местоположение.
Но печальная правда состоит в том, что я знал, что Рен был здесь. Я ловил мысли Ренориана точно так же, как в старые добрые времена. И надеялся, что он - плод моего воображения, но нет. Моя адская связь вернулась. Он пожимает плечами и отходит от стены, встает рядом с кроватью.
- Это больше не имеет значения, но как она сделала это?
Я испугался, что он будет использовать ее.
- Сделала что?
- Ты был человеком. Но сейчас это не так. Как она сделала это?
- Это не она.
Он хватает меня за футболку и скидывает с кровати, а затем прижимает к стене.
- Не ври мне.
- Я говорю правду, - вру я. Я потираю мой затылок. - Она не имеет к этому отношения. Это был ангел.
Его глаза вспыхнули красным.
- Он сказал мне, что это не его работа.
Несмотря на мой демонический жар, я сразу почувствовал холод. Мэтт в аду? Он теперь работает с ними... точнее, с нами? Если это так, Фрэнни в гораздо большей опасности, чем я думал. Я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно:
- И ты ему поверил?
- Ангелы не могут соврать.
И тогда я понял правду: Мэтт был в сговоре с Реном.
- Прежде, чем он пал, - говорю я скорее себе, чем ему.
Он крепче прижимает меня к стене, и на его губах расплывается улыбка.
- Просто признай: он не был твоим поклонником.
Знание того, как далеко Мэтт мог пойти, чтоб избавиться от меня, делает меня скорее печальным, чем сердитым. Я скатываюсь по стене. Он в течение мгновения смотрит на меня, а затем отпускает.
- Это не имеет значения. Теперь ничего не мешает тебе вернуться со мной. - Он качает головой. - Это плохо, Люцифер. Ты не просто все испортил. Это предательство.
- Я знаю. - Я делаю шаг вперед и поднимаю руки вверх, как бы сдаваясь.
- Ты не собираешься бороться?
Разочарование и сердитая гримаса появляются на его лице, что не должно меня удивлять. Он - создание гнева. Борьба - это то, чем он занимается.
- Что, черт возьми, с тобой происходит?
Лицо Фрэнни плывет у меня перед глазами. Все...
- Ничего.
- Ты собираешься возвращаться со мной?
Когда я смотрю на стену, лицо Фрэнни испаряется. Я не нужен ей. Даже если это все, что я хотел, эти мысли были подобно ножу, вонзающемуся в мое серное сердце. Может, я и не в состоянии совершить самоубийство, но я знаю другую хорошую штуку.
- Идем.
* * *
Ад не изменился, но изменился я. Я смеялся, когда говорил, что вы можете изгнать демона из ада, но вы не можете изгнать ад из демона. Я ошибался. И это вовсе не смешно.
Все, что я вижу, когда осматриваю место, которое было моим домом в течение семи тысячелетий, отталкивает меня, заставляет меня ненавидеть то, кем я являюсь, и мечтать снова стать тем, кем я был с Фрэнни. Но это был не я. Не настоящий я. И я не смогу вернуться назад.
Ренориан ведет меня прямо к геенне огненной. Я стою в моей человеческой оболочке спиной к обгоревшему деревянному столбу, мои руки связаны над головой. Куда бы я не посмотрел, я видел голодные глаза легионов ада, моих сородичей, изучающие меня. Я посмотрел вокруг на кучу лиц, море красных светящихся глаз, которые устремлены на меня в предвкушении шоу.
- Хорошее возвращение, - прошептал Имамбл.
Ренориан стоял на безопасном расстоянии.
- Это Диктат.
Мой желудок упал. Диктат. Всему Аду разрешено быть здесь. Имею в виду, я буду выставлен на всеобщее обозрение. Я буду примером для всех. Что означает, что быстрого вынесения приговора не будет. Его исполнение тоже откладывается.
Но почему? Кто в Аду выберет мой путь... могут ли они вообще делать это?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |