Владислав Крапивин - Мальчик со шпагой - Владислав Крапивин 14 страница

...Вместе с Димкой и Кузнечиком они отремонтировали пенопластовый
замок. Его нужно было снять на кинопленку в лучах сильных фотоламп на
фоне косматых снежных облаков. Почти в сумерках. На экране зрители
увидят красивую белую крепость, в которой укрылся от врагов и ночной
непогоды хитроумный кардинал Ришелье. Там он строит козни против трех
мушкетеров и маленького их товарища - д\'Артаньяна.
...В небольшом французском городке, на берегу реки, по которой ходили
дымные пароходы, жил-был веснушчатый и лохматый мальчик Андрэ. А
попросту говоря, восьмилетний Андрюшка. И жилось ему не очень-то весело.
Мальчишки дразнились, потому что рыжий, тетушка за каждый пустяк ставила
в угол и не давала компота, а школьный учитель месье де Раздолбон
придирался и делал в дневнике дурацкие записи.
И однажды Андрюшка обиделся. Не так, как раньше, не на минутку, а
крепко - навсегда. Он решил бросить дом и уйти в мушкетеры.
Андрюшку долго уговаривали не делать глупостей. И тетка, и учитель, и
даже мальчишки, которые осознали свое неправильное поведение, обещали
больше не дразниться, а месье де Раздолбону посадить в портфель живую
крысу, чтобы он тоже перевоспитался.
Андрюшка не отменил решения. Напрасно ему говорили, что мушкетеров
сейчас и на свете нет, что водились они раньше, в другую эпоху, и даже в
других местах. Андрюшка знал, что мушкетеры есть, потому что недавно
видел их сам, когда стоял в углу и украдкой поглядывал на экран
телевизора. Все, что показывают по телевизору, есть на самом деле: не
будут же взрослые люди дурака валять.
Андрюшка готовился к походу всерьез. Воткнул в берет большое куриное
перо, приделал к старым валенкам отвороты и жестяные шпоры, из толстой
проволоки и консервной банки смастерил длинную шпагу. Лошади у Андрюшки
не было, и он взял березовую палку, а к ней приделал конскую голову из
картона.
- Ну, скачи, скачи, - сказали ему. - Далеко не уедешь, к ужину все
равно вернешься. Только людей насмешишь.
И Андрюшка правда смешил. Когда проявили первую пленку и запустили
кинопроектор, все просто лежали от хохота.
Маленького Андрюшку д\'Артаньяна играл настоящий Андрюшка - Гарц. Он
был на три года старше своего героя, но это ничуть не мешало. Невысокий,
щуплый, в своем дошкольном костюме, из которого не очень даже и вырос,
Андрюшка вполне сходил за восьмилетнего. А играл он как артист. Это все
сказали, когда выбирали человека для главной роли. Даже Данилка уступил,
хотя сам сначала метил в дАртаньяны (говорил, что пускай фильм не
цветной, но рыжего должен играть самый рыжий).
На длинной бумажной ленте нарисовали дорогу - с деревьями, каменными
горбатыми мостиками, мельницами и старинными островерхими домиками. Эту
ленту засняли на кинопленку. А потом на фоне белой стены сняли на ту же
пленку скачущего Андрюшку. Это называлось \"комбинированная съемка\".
Получилось, что Андрюшка скачет по дороге. Ну совершенно невозможно было
без смеха смотреть, как лихо несется он на березовой палке-лошади, как
взбрыкивает по-жеребячьи худыми ногами, на которых болтаются валенки со
шпорами, как уговаривает своего \"коня\" перепрыгнуть через канаву, а
когда \"конь\" отказывается наотрез, закидывает палку на плечо и пешком
бредет в обход...
Кто хочет, тот добьется: скакал, скакал Андрюшка и все же добрался до
старой Франции, а там в таверне \"Жареный петух\" повстречал Атоса,
Портоса и Арамиса.
Сначала доблестные мушкетеры не приняли всерьез храброго малыша. Они
долго хохотали, когда Андрюшка попросился к ним в товарищи. И было очень
смешно, как Андрюшка пытался доказать, что он уже большой, показывал
шпагу и шпоры. А потом стало не только смешно. Андрюшка сделался похожим
на растрепанного, но боевого петушка. Олег снял крупным планом его лицо,
и на экране все увидели Андрюшкины глаза. Это были глаза обиженного
мальчишки, над которым хватит смеяться. Лучше не надо смеяться. Себе
дороже.
Андрюшка с размаху рубанул шпагой по столу и швырнул под ноги
мушкетерам берет.
Через полминуты господа мушкетеры убедились, что проволочная шпага -
совсем не шуточное оружие. От полного конфуза их спасло только нашествие
кардинальского патруля. Вот тут-то мушкетеры и Андрюшка объединились и
всыпали гвардейцам перца и соли!
И все сразу забыли о нелепых Андрюшкиных валенках, о плаще из
теткиной косынки, о детском бантике у воротника, когда мушкетеры вручили
ему боевую шпагу. Было совсем не смешно, было здорово, как он взял и
стиснул клинок...
Но это - лишь начале фильма. А впереди еще съемки. Длинный рассказ о
приключениях мушкетеров, Андрюшки и короля.
У семилетнего короля жизнь тоже была не сахар. Кардинал, очень
похожий на месье де Раздолбона, каждый день изводил его длинными
лекциями о хорошем поведении, а мамаша-королева (весьма напоминающая
Андрюшкину тетку), чуть что, лупила его величество длинным веером и
ставила в угол. Там, среди сырости и паутины, висела специальная доска с
надписью: \"Угол для Его Королевского Величества\".
Долго терпел маленький король эти безобразия. Но когда подлый
кардинал украл любимую королевскую игрушку - заводной паровоз, терпение
Людовика лопнуло. Он тайно позвал мушкетеров и запросил о помощи. Вот
тогда-то все и началось!
Короля поручили играть маленькому Вадику Воронину, у него это
получалось. Генка Кузнечик взял роль Арамиса, Алеша Смирняков - Атоса, а
Володя Огоньков - Портоса. Учителя де Раздолбона и коварного кардинала
играл один человек - Валерик Воронин. А роль королевы и Андрюшкиной
тетки пригласили исполнять Наташу. Кого же еще?
Наташа сначала согласилась. Но тетка и королева получались у нее
слишком добрыми. Сразу было видно, что она обижает ребят не по правде.
Сер„жа сказал Наташе:
- Меня все время воспитываешь, а тут не можешь.
- Тебя - за дело, - огрызнулась Наташа. - А Вадика и Андрюшку жалко.
И вдруг предложил свои услуги вечный неудачник Андрей Ткачук. Тут ему
повезло. Едва он напялил длинное платье с оборками, надел жестяную
корону и заговорил голосом старой дамы, все поняли: это то, что надо.
- Ваше величество, - поджав губы, произнес Ткачук. - У вас опять
порваны штаны! фи... Пусть ваше величество изволит стать в угол и не
выходит, пока мое величество не изволит разрешить... а то как врежу
веером, будешь знать, обормот!
Наташа уступила корону и осталась заведовать костюмами.
Сер„жа тоже не снимался. Ему нравилось возиться с пленками,
устанавливать декорации, проводить репетиции схваток между гвардейцами и
мушкетерами. А играть кого-нибудь он, по правде говоря, и не решился бы.
Стеснялся как-то...
Снимали \"Трех мушкетеров\" только по воскресеньям. В другие дни было
нельзя: ребята учились в разные смены, всех не соберешь.
Ждали весенних каникул. А еще больше ждали лета, потому что многие
сцены снимать надо было \"на натуре\" - в саду, который изображал
дворцовый парк, и на берегу пруда (будто на берегу моря).
Была у Олега мысль: договориться, чтобы на втором этаже освободили
кладовые, а помещение отдали ребятам. Там вполне можно было устроить
библиотеку, а главное - кинозал.
- Мы бы всех окрестных ребятишек на премьеру \"Мушкетеров\" собрали, -
говорил он. - А потом регулярные киносеансы устроили бы. Мультфильмы у
нас есть, могли бы и сами еще что-нибудь снять. И библиотеку для всех
открыть можно...
Скоро известие о ребячьем кинотеатре разлетелось по ближним дворам и
школам.
Ленька Мосин сообщил:
- Лысый говорит, что его парни будут всех караулить и лупить, кто к
нам станет ходить.
- А вы что? - с интересом спросил Олег.
- Мы с Гарцем его три квартала гнали, - объяснил Мосин. - До самого
дома. А там его мамаша выскочила. У нее голос, как у динамика на
вокзале...
После стычки с домоуправом о верхнем этаже перестали мечтать. Но кино
можно показывать и в спортзале, а книги держать в кают-компании.

...Однажды, уже в марте, после удачной съемки Сер„жа, Генка и Митя
остались, чтобы убрать декорации и рефлекторы с фотолампами.
- Если так дело пойдет, в июне кончим, да, Олег? - сказал Сер„жа.
- Может быть, - откликнулся Олег рассеянно.
- Почему \"может быть\"? Летних съемок всего на неделю, если каждый
день снимать.
- Не наделали бы нам к июню пакостей, - хмуро сказал Олег. - Мысль,
что бухгалтерия важнее \"Эспады\", до сих пор сидит в голове гражданина
Сыронисского. Вчера опять звонил и грозил устроить здесь ремонт... Знаю
я этот ремонт! Для нас он и полкило краски не дал бы. Втащат свои столы
и устроят контору.
- А мы их не пустим! - сказал Митя. В гвардейском плаще и шляпе с
перьями он выглядел очень по-боевому.
- Маляров сюда ни за что нельзя пускать, - поддержал Кузнечик. -
Лучше сами все покрасим. А то они стены замажут, а здесь вон сколько
нарисовано... А этот Сыронисский - самый главный начальник, что ли?
- Да нет, конечно, - устало сказал Олег. - Но вредный до чертиков.
Особенно если кто-то слово ему поперек скажет... А тут еще союзнички у
него объявились...
- Кто? - встревожился Сер„жа.
- Ну, те две дамы, которых я на занятия не пустил. Ходят и везде
капают: \"Ах, чем они там занимаются, если даже посмотреть нельзя? Ах,
чему их там учат! Ах, мы тогда к окнам пошли, а окна все одеялами
завешены, ни одной дырки. Скрываются они от людей...\" Это когда мы с
утра пленку просматривали.
- Так они просто дуры, - сказал Кузнечик.
- Это ты понимаешь, что дуры. А они про себя говорят, что очень
полезные люди. О воспитании заботятся.
- А чего им от нас надо? - спросил Митя. - Даже непонятно.
- А холера их знает! - в сердцах сказал Олег. - Есть такой тип людей
- склочники. Понять склочника невозможно. Пишет жалобы, шепчет, гадости
говорит. Вроде бы и себе никакой пользы, и людям жизнь портит... Ну,
мадам Сенцова - та хоть понятно, почему жалуется...
- А что Сенцова? - спросил Сер„жа. Олег досадливо поморщился:
- Не хотел я рассказывать... Ну ладно. В конце концов, это всех нас
касается. Дело в том, что эта мама Сенцова никак не успокоится. Сначала
она своего сына в поликлинику потащила: дайте, мол, справку, что
мальчика избили. Это когда ты, Сергей, палкой врезал ему в темном
переулке... Ну, в больнице никаких следов избиения не нашли. Тогда она
кинулась в милицию. Начала рассказывать, что в \"Эспаде\" учат запрещенным
приемам драки. \"Иначе, - говорит, - как мог этот хулиган Каховский
отмахаться от троих подростков и свалить взрослого человека...\" Имейте в
виду: не \"взрослого бандита\", а \"взрослого человека\"...
- Ай-яй-яй, Сер„жа, - сказал Генка. - Как же это ты? Нехорошо так со
взрослыми...
Олег усмехнулся и продолжал:
- В милиции ей говорят: \"Правильным там приемам учат. А ваш сын пусть
не знакомится с жуликами...\" Она и завелась. Еще одну жалобу, более
высокому начальству. Дошла до какого-то майора, тот слегка испугался: а
вдруг в \"Эспаде\" и правда что-то запрещенное? Пришлось мне объяснения
давать. Целый протокол. Разобрались... А она дальше. Пошла в районо. Там
ей повезло.
- Как? - хором спросили Сер„жа, Генка и Митя.
- Есть там инспектор по внешкольным учреждениям. Фамилия у него
Стихотворов. Отнесся он к мадам Сенцовой с большим сочувствием... А дело
в том, что я в январе на учительской районной конференции выступал и
проехался по его работе. Ну, в самом деле, с одной стороны, требует:
работайте с трудными подростками, с другой - заявляет: двоечников к
занятиям в клубах и секциях не допускать. Если хотят заниматься, пусть
исправят оценки! А где ему руководители клубов найдут трудных подростков
с пятерками в дневниках? Об этом я его и спросил...
- А кто такие \"трудные подростки\"? - спросил Генка. - Мы трудные?
- Труднее некуда, - сказал Олег. - Особенно Каховский. Драку затеял в
переулке с целой компанией. А ведь знает, что драться нехорошо.
- Больше не буду, - сказал Сер„жа. - Ты расскажи дальше про
инспектора.
- Вызвал он меня и давай беседовать: \"Вот видите, вы других
критикуете, а на вас тоже жалуются\". Объяснил я ему, кто жалуется и
почему. А он опять: \"Да, конечно. Однако общественность вами
недовольна\". Снова объясняю, что за общественность и почему недовольна.
Выслушал он и говорит: \"Я понимаю, но...\" И после этого \"но\" опять
повторяет все то, про что я ему два раза объяснял. Хоть лоб расшиби о
стенку! А потом вспомнил Сыронисского: \"Вот и домоуправляющий говорит,
что ваши мальчики ведут себя вызывающе...\" Я ему говорю: \"Ведь один из
этих мальчиков из-за Сыронисского пострадать мог, даже погибнуть! Что же
им, расшаркиваться надо было? Мальчик на посту стоял, флаг охранял, а
эти люди буквально ворвались в отряд!\" А он знаете что: \"Кто там
врывался, кому нужен ваш флаг? Для вас важней всего игрушки, а люди
взрослым делом заняты\".
Олег улыбнулся, щелкнул пальцами. Потом сказал:
- Дотянулся я тут до телефона и позвонил в райком комсомола. Попал
прямо на первого секретаря Володю Самсонова. И говорю: \"Объясните
товарищу инспектору по внешкольным учреждениям, можно ли считать
игрушкой флаг пионерского отряда? И можно ли хватать и выкидывать за
дверь пионера, который стоит на посту у флага?\"
- Он объяснил? - с радостным нетерпением спросил Митя.
- Объяснил. Володя такие вещи объяснять умеет, он сам вожатым был...
Но нельзя сказать, что с товарищем Стихотворовым расстались мы друзьями.
- А что он может сделать? - спросил Сер„жа.
- Кто его знает... Боюсь, что он, и Сыронисский, и Сенцова, и эти
дамы из уличного комитета - одна компания.
- У нас ведь тоже компания ничего, не слабенькая, - сказал Кузнечик.
- Без боя не сдадимся.
- А чего нам сдаваться? Мы же правы, - сказал Митя.

6

Случилось чудо: Сер„жа получил пятерку по алгебре. Весь класс ломал
голову над хитрой задачкой, а Сер„жа присмотрелся и увидел, что задачка
совсем простая. Только решать ее надо не так, как прежние, а другим
способом. Он так отчаянно запросился к доске, так затряс рукой, что
Антонина Егоровна взвела брови и почти простонала:
- Каховский! Что с тобой?
- Но ведь совсем просто! Как дважды два!
На доске он писал быстро и с таким треском, что осколки мела
сыпались, как скорлупа ореха. А орехом была задачка, которую Сер„жа
расщелкал.
Антонина Егоровна торжественно внесла пятерку в клетку классного
журнала. Эта пятерка придавила и заслонила чахлые тройки и подлую
двойку, полученную две недели назад. Сер„жа вернулся на место, как после
трудной и блестящей победы на фехтовальной дорожке. Кузнечик обернулся,
мигнул ем, и показал большой палец. Мишка Маслюк, недавно перебравшийся
на парту к Сер„же, грустно сообщил:
- А я все равно ничего не понял.
Антонина Егоровна вдохновенно заговорила о том, как много значит в
математике интерес и старание. Вот Каховский всегда утверждал, что у
него нет математических способностей, а сегодня заинтересовался
необычной задачей, сделал усилие и...
- Каховский, ты меня слушаешь?
Сер„жа не слушал. Дверь класса была приоткрыта, и в ней стоял Василек
Рыбалкин, по прозвищу Негативчик, сокращенно - Нега. Данилкин
барабанщик. Удивительное большеглазое создание со светлой пушистой
головой и постоянно загорелым лицом - как портрет на негативной пленке.
Что он здесь делает? Во-первых, он учится в ту же смену, что и
Сер„жа, значит, должен быть на уроках. Во-вторых, он из другой школы.
В-третьих, он вообще не должен быть ни в какой школе, а обязан сидеть
дома, потому что у него ангина.
Василек встретился глазами с Сер„жей, поманил его ладонью и отступил
за дверь.
- Антонина Егоровна, разрешите выйти!
- Что с тобой?
- Ну, очень надо!
- Ты что, переволновался у доски? Ну... иди, пожалуйста.
Встревоженный взгляд Кузнечика: \"Что?\" Ответный взгляд: \"Не знаю.
Кажется, тревога\". Нега ждал у двери. Сиплым от простуды голосом сказал:
- Мой велосипед внизу, в коридоре. Отряд громят. Жми. Там Митька.
Данилка научил своих барабанщиков говорить коротко и четко. Олег
научил фехтовальщиков \"Эспады\" действовать быстро.
Уже на Октябрьской улице, на спуске, с замирающим от тревоги и
скорости сердцем Сер„жа сообразил: правую штанину он ничем не защемил.
Если попадет в цепь, будет много грохота. Но скорость не снизил. Все
обошлось.

Один из слесарей отдирал от стены доски стеллажей. Другой срывал
дополнительную электропроводку, которую ребята протянули для освещения
во время киносъемок. Еще двое рабочих вытаскивали декорации и вносили
столы и шкафы. Они подошли к двери кают-компании и хотели взять фанерную
спинку королевского трона, стоявшую у косяка.
- Назад! - сказал Митя Кольцов.
Он стоял на пороге кают-компании, загораживая дверь. Кулаками
упирался в косяки. В левом кулаке была зажата рапира - Митя держал ее за
клинок под рукояткой, концом вниз.
- Ну-ка ты, подвинься, - хмуро сказал небритый дядька и потянулся к
декорации.
Митя не подвинулся. И вообще не двинулся с места.
- Назад! - четко повторил он.
- Отойди, отойди, - поспешно сказал дядьке домоуправ Сыронисский. -
Не трогай, это потом. Опять скажут, что мы на детишек бросаемся.
Слесари ухватили фанерную колонну дворцового зала и поволокли к
выходу.
- Назад! - сказал Сер„жа, появляясь на пороге. Слесари нерешительно
остановились. Один все-таки сказал:
- Отойди с дороги, малявка...
Сер„жа только что прошел мимо сваленных в грязь у крыльца декораций,
над которыми ребята трудились больше месяца. Увидел грязные следы сапог
на полу в коридоре. Заметил царапины на разрисованных стенах спортзала -
от острых углов домоуправленческой мебели. Вырванные с гвоздями полки,
сорванные провода. И тут еще \"малявка\"! Он ощутил такую злость, какой не
чувствовал никогда в жизни. Он даже испугался. Испугался, что забудет
обо всем на свете и сделает что-то страшное.
Стоп; Стоп, так нельзя. Нельзя забывать одного: что ты капитан
\"Эспады\". Надо отдышаться. Надо сосчитать хотя бы до десяти. И обратно:
пять... четыре... три...
Слегка сбивчиво, но уже почти спокойно он сказал:
- Кто вас сюда пустил? Вы находитесь на территории пионерского отряда
\"Эспада\". Прекратите погром!
Сыронисский повернулся к человеку с приветливо-скучным лицом и
большой нижней губой.
- Видите, товарищ Стихотворов? Так они все и воспитаны.
Тот сокрушенно покачал головой. Видимо, соглашался, что воспитаны
кошмарно.
- Между прочим, - сказал Сыронисский Сер„же, - ты бы постеснялся. Это
товарищ из районо.
- Между прочим, догадываюсь, - резко ответил Сер„жа. - Странно, что
он разрешает вам громить пионерский отрад.
- Это не погром, а подготовка к ремонту. В ваших же интересах, -
сладко сказал инспектор Стихотворов.
- Я вижу, - сказал Сер„жа. Он повернулся к Мите:
- Ключ от кают-компании у тебя?
- В кармане, - откликнулся Митя, продолжая загораживать дверь.
- А где Олег?
- В институте задержался. Я уже позвонил.
Сер„жа ушел из прохода. Пусть уносят колонну, не в ней дело.
Он подошел к Мите и загородил его.
- Запрись изнутри, - велел он. - Набери по телефону ноль-два, вызови
милицию. Скажи: взрослые люди громят пионерский клуб.
- Я уже вызвал, - сказал Олег. Он встал в дверях спортзала,
запыхавшийся, в расстегнутом пальто.
За ним стояли Василек Рыбалкин, Рафик Сараев, Данилка и Генка с двумя
портфелями - своим и Сер„жиным. Видно, понял Кузнечик, что сегодня уже
не быть им с Сергеем на уроках.
- Я вызвал милицию, - повторил Олег. - Сейчас приедут.
Потом он обратился к Сыронисскому:
- Конечно, я знал, что вы способны на всякое хамство. Но не думал,
что осмелитесь на такую открытую наглость.
- Я не понимаю... - начал Сыронисский.
- Я тоже не понимаю, - поддержал инспектор Стихотворов. - Вы заняли
странную позицию, Олег Петрович. Все происходит совершенно законно.
- Подлость по отношению к детям не может быть законной, - сказал
Олег.
Стихотворов оскорбился:
- Вы все-таки выбирайте выражения.
- А что? Я неточно выразился?
- Воспитатель! - сказал Сыронисский.
Олег спросил у Сер„жи:
- Никого из вас не задели?
- Никого, никого! - уверил Сыронисский. - Это они успели всем
нагрубить. А мы к вашим воспитанничкам даже не подходили. Упаси господи!
Себе дороже...
Олег усмехнулся:
- Вот именно.
Постукивая каблуками, вошел смуглый, похожий на кавказца, лейтенант и
два милиционера. Не обращаясь ни к кому в отдельности, лейтенант
спросил:
- Что случилось?
Сыронисский подкатился к нему колобком.
- Домоуправление намерено проводить в помещении ремонт в соответствии
с утвержденным графиком. А руководитель детского клуба всячески
препятствует, настраивает ребят. Дело доходит до вооруженного
сопротивления.
Насчет вооруженного сопротивления лейтенант пропустил мимо ушей.
Слегка поморщился и спросил у Олега:
- Вы руководитель клуба?
-Да.
- Разве вопрос о ремонте с вами не согласован?
- Конечно, нет! Какой может быть ремонт в разгар занятий с ребятами!
Речь идет не о ремонте. Они просто хотят вытряхнуть нас и устроить здесь
бухгалтерию.
Лейтенант, вопросительно повернулся к Сыронисскому. Тот поспешно
сказал:
- Мы дали это помещение для клуба временно. По просьбе райкома
комсомола. Но вопрос о бухгалтерии еще не решен окончательно. Пока мы
собираемся просто ремонтировать.
Лейтенант окинул взглядом помещение.
- Если вопрос не решен, почему сюда вносят столы и шкафы?
Сыронисский слегка обиделся:
- Простите, это уж наше дело. Шкафы - для хранения кистей и красок.
Столы - вместо стремянок для штукатуров.
- Чушь какая, - сказал Олег.
Ребята подошли к нему и встали сзади полукругом.
Только Митя остался на посту у дверей. К лейтенанту подошел
Стихотворов. Он заговорил негромко и доверительно:
- Видите ли, товарищ милиционер, у районного отдела народного
образования к товарищу Московкину есть ряд вопросов. Мы полагали, что
пусть домоуправление делает ремонт, а специальная комиссия в этих
вопросах за данный отрезок времени разберется. Есть мнение, что товарищ
Московкин...
Олег перебил:
- Это ваше личное мнение. А мнение комсомольских органов вы
спрашивали?
- Но позвольте...
Лейтенант перебил Стихотворова:
- Простите, это не мое дело. Я хотел бы выяснить: согласован ли
вопрос о ремонте с руководителем клуба?
Сыронисский внушительно сказал:
- Этот вопрос согласован с райисполкомом.
Лейтенант повернулся к Олегу:
- У вас есть телефон?
- Да.
- Позвоним председателю, выясним.
- Председатель в отпуске, - поспешно известил Сыронисский. - А
заместитель на совещании. А этот вопрос я согласовывал с товарищем
Подолякиным.
- Я не знаю никакого Подолякина, - сказал Олег.
- А я знаю, - со скрытым торжеством сказал Сыронисский. - И звонить
ему незачем. Во-первых, он тоже на совещании, во-вторых, у меня есть
график, им подписанный. С печатью. Вот.
Он полез за пазуху и вытащил мятую бумагу с лиловым, отпечатанным на
машинке текстом.
- Пожалуйста. Детский клуб, улица Красноармейская. Срок ремонта -
март - апрель.
- Этот товарищ Подолякин и не подозревает, что нас хотят отсюда
выставить. Подмахнул подпись - вот и все, - сказал Олег.
Лейтенант взял бумагу и очень внимательно просмотрел ее. Отдал
Сыронисскому и повернулся к Олегу. Сказал чуть виновато:
- Я вас понимаю. Но это документ, и этот человек - должностное лицо.
Не могу ему препятствовать.
- Но это должностное лицо ведет себя как погромщик, - возразил Олег.
- Посмотрите, что они натворили.
Лейтенант посмотрел.
- Действительно, - сказал он Сыронисскому. - График графиком, но что
за разгром? Имущество клуба, декорации в грязь свалили. Это что, тоже
необходимость?
- Ошибочка, - поспешно объяснил Сыронисский. - Результат спешки и
недосмотра. Сейчас исправим. Толя, Саша! Все барах... все имущество
поставить аккуратно. Потом уберем в сарай... Учтем, товарищ лейтенант...
А товарищ Московкин пусть отопрет вон ту комнату.
- Не отопру, - сказал Олег.
- То есть это как? На каком основании?
- На таком основании, что у нас там вещи, принадлежащие отряду, а не
вам. Спортивное оружие, барабаны, документы. Флаг отряда.
- Так забирайте их!
- Куда? Предоставьте помещение.
- У меня нет для вас помещения.
- У меня тоже нет, - сказал Олег.
Домоуправляющий помолчал и ледяным тоном потребовал:
- Отоприте замок.
- Не отопру, - хладнокровно откликнулся Олег.
- Не имеете права. Я на службе.
- Имею, - язвительно сказал Олег. - Этот замок - моя собственность. Я
купил его на свои деньги и врезал своими руками.
Данилка неожиданно фыркнул. Сер„жа почувствовал, что и ему смешно.
Дело получается грустное, а все равно смешно. Только смех этот - злой.
Сыронисский позеленел.
- Но дверь не ваша собственность! Она - имущество домоуправления. Я
имею право открыть ее, когда считаю нужным!
- Открывайте, - сказал Олег. - Но учтите, что перед дверью, охраняя
отряд, стоит мальчик со шпагой. А он не является вашим имуществом.
- Так уберите этого мальчика!
- Зачем? Он на своем посту.
- Товарищ Московкин, - негромко начал Стихотворов, - согласитесь, что
это...
- Это хулиганство! - взвился Сыронисский. - Товарищ лейтенант, я
требую! Пусть мальчишка уберется и отдаст ключ.
Лейтенант пожал плечами.
- Скажите это руководителю клуба.
- Но вы обязаны наводить порядок! Сер„же показалось, что лейтенант
заговорил со скрытым удовольствием:
- Видите ли, если бы здесь было нарушение законов, пьянство, драка,
дебош, я бы вмешался. Но здесь два руководителя разных организаций не
могут прийти к одной точке зрения. Это ведомственный спор. Я тут ни при
чем.
Он кивнул милиционерам:
- Пошли.
Сыронисский сказал вслед:
- Тогда мы уберем мальчишку сами!
Лейтенант оглянулся.
- Не советую, - веско произнес он. - Очень не советую. Вы можете
нечаянно толкнуть или поцарапать мальчика.
- Тогда что же мне делать?
- Договаривайтесь, - обронил лейтенант и вышел.
Сыронисский опустился на стул.
- Хорошо, - покладисто сказал он. - Мы будем ждать, пока вашему
часовому не надоест.
Митя впервые вмешался в разговор.
- Нас сорок восемь человек, - вежливо сказал он. - Мы можем меняться
через полчаса. Круглые сутки.
Минуты три все молчали.
- Ладно, ребята, - сказал наконец Олег. - Выйдите во двор, подойдите
к окну кают-компании.
Ребята послушались. Сер„жа задержался. Олег подошел к Мите:
- Дай ключ,
Он открыл дверь, подтолкнул Митю в кают-компанию, зашел сам. Замок
щелкнул изнутри. Сер„жа выскочил во двор.
Олег распахнул окно.
- Принимайте вещи, - хмуро сказал он. - Не можем мы, в самом деле,
дежурить день и ночь. Пока заберем, что нужно, а потом пойду к
начальству.
Он стал подавать барабаны. Данилка, Рафик, Нега повесили их на себя.
По две, по три штуки. Но скоро подоспели остальные барабанщики,
разобрали свои инструменты.
Олег стал подавать рапиры.
Сыронисский и Стихотворов вышли на крыльцо.
- Между прочим, ваше оружие куплено на деньги домоуправления, -
заметил Сыронисскии.
- Не все, - сказал Олег. - Восемь рапир - мои.
- Странно вы себя ведете, Олег Петрович, - мягко заговорил
Стихотворов. - Только усугубляете дело. Комиссия все это будет
учитывать.
- Представляю, что это за комиссия, - усмехнулся Олег.
- Обычная. Товарищи из уличного комитета, методисты, представители...
- И ни одного комсомольского работника. Ни одного человека из
родителей наших ребят!
- Вы что же, не доверяете нашей общественности?
- Я не доверяю Сенцовой и ее приятелям. Вам, кстати, тоже.
- И это вы говорите при детях!
Олег подал Мите кинопроектор. Затем протянул Генке зачехленный флаг.
Генка взял его на плечо. Митя и Сер„жа встали по сторонам от Кузнечика.
Олег оперся ладонями о подоконник и легко выпрыгнул на улицу.
Сыронисский подошел и протянул растопыренную ладонь.
- Все? Теперь прошу ключ.
Олег молча поднял на шнурке плоский ключик. Он качался над ладонью
Сыронисского, и пальцы у того выжидательно шевелились.
Олег зашвырнул ключ далеко-далеко. За тополя, за забор.
- Мальчишка! - крикнул Сыронисский.
- Ломайте дверь, - сказал Олег. - Вам не привыкать.

Они шли к дому Олега. Их группа напоминала остатки разгромленной
армии. Олег молчал. Ребята тоже молчали. \"Как во сне, - подумал Сер„жа.
- Идем, смотрим, а все будто ненастоящее\". Действительно, то, что
случилось, даже в голове не укладывалось. Жили, работали, смеялись,
сражались, радовались. Никто не верил, что может так: трах - и
кончиться.
Димка подошел к Сер„же и шепотом спросил:
- Как мы теперь?
Олег услышал.
- Барабаны возьмете себе домой, - сказал он. - Рапиры потом возьмут
капитаны. Ну... и все остальное распределим. А там посмотрим.
Их догнала желтая милицейская машина. Выскочил на тротуар смуглый
лейтенант.
- Олег Петрович, подождите... Вы не помните меня? Мы встречались.
- Да? - сухо сказал Олег.
- Вы, наверно, забыли. Я к вам в интернат, в Красный Берег, двух
пацанов привозил.
- А, помню, - сказал Олег. - Было дело.
Все медленно двинулись дальше, и лейтенант пошел рядом с Олегом.
- Я все понимаю, - сказал он. - Только ничего нельзя было сделать...
Я, когда мальчишкой был, у нас такие деятели во дворе волейбольную
площадку загубили. Куры, говорят, пугаются и белье сушить негде. Мы -
знаете что? - в газету тогда пошли. Почему бы вам не пойти в газету?
Сер„жу словно толкнуло! Как он мог забыть! Газета! Алексей Борисович!
Всадники...
- Олег! Я знаю, что делать! Я завтра же...

Дата добавления: 2015-09-29