- Какие игры, Илиан, перед тобой придурок, довёдший жену до нервного срыва.
Илиан выпустил руку брата и перешёл к ноге, услышав слова брата, замер и посмотрел на него.
- Не понял. Что произошло, как ты умудрился довести Манон до нервного срыва?
- Я позже всё объясню, некогда сейчас, - Тигран разминал затёкшие пальцы.
- Нет. Ты объяснишь мне сейчас.
- Я её в карцер посадил...
Кулак Илиана врезался точно в челюсть. Тигран откинуло назад, освобождённой рукой потрогал челюсть, пошевелил, вроде целая.
- Тигран, ты охерел? - заорал Илиан.
- Да, я охерел! И да, Я - Мудазвон и Козлоногий курощип! Развязывай! - заорал Тигран. - Мне нужно к Манон!
- Да пошёл ты! - Илиан развернулся, наступил на упавшие листы, подобрал, взгляд зацепился за подпись: "Манон", пробежал глазами, взглянул на брата. - Можешь не спешить, - швырнул ему на грудь бумагу и вышел в гостиную.
Тигран понимал, в этой бумаге приговор бесповоротный и окончательный, поэтому оттягивал момент прочтения, как мог. Правая рука уже пришла в норму, следы от верёвок на запястье остались, не торопясь, развязал левую руку, бросая взгляд на лист, слетевший на постель. Спешить больше не имело смысла. Он знал, Манон здесь нет. Он помассировал запястье левой руки, возвращая ей подвижность и возобновляя нормальный кровоток. Сел. Развязал правую ногу, растёр. Взгляд неотрывно смотрел на письмо. Освободил левую, помассировал. Тянуть дальше не было смысла. Взял лист, исписанный аккуратным почерком.
Тигран.
Надеюсь, Илиан нашёл тебя раньше слуг.
Я попросила Моро навестить Илиана и попросить его пожелать доброго утра брату пораньше. Он сообразительный, должен был понять.
Это наши с тобой разборки и никого более не касаются.
Я осознаю свою ответственность перед тобой, как перед правителем. Но тебя, как мужа, я должна была проучить.
Как сказал Моро, мой срыв рано или поздно случился бы. Но вызвал его именно ты, вся ситуация с нашим браком. Этот карцер... он пробудил всё то, что, казалось, уже забыто.
Я понимаю, ты думаешь, что любишь меня. Это не любовь, Тигран. Любят не за что-то, а вопреки. Со всеми достоинствами и недостатками. Пытаются принять, понять, а если не получилось, то отпускают, Тигран. Странно, что мы заговорили о любви сейчас, когда возврата нет. Ты был моей первой любовью, Тигран. А как говорят, часто первая любовь - любовь несчастная, сладкая и горькая. У нас были прекрасные моменты, я буду о них помнить.
Но я никогда не забуду то, как ты предал моё доверие, Тигран. Последний поцелуй. Это было подло.
Я прощаю тебя. Но забыть не в состоянии.
Насчёт ночного представления. Это моё последнее предупреждение.
Ты был в полной моей власти. И я могла убить тебя так, что убийства даже не заподозрили. Могла отрезать тебе яйца и заставить сожрать. Отрезать язык, а потом смотреть, как ты подыхаешь, захлёбываясь собственной кровью... да много чего я могла бы сделать. Но я не сделала этого.
И не потому, что я этого не хотела. Хотела, жаждала, Тигран. В память о прошедшей любви ты остался жив.
И ещё, как бы я ни относилась к тебе как к человеку, я уважаю тебя как умного и дальновидного правителя (почему ты не был таким в наших отношениях?)
Всем этим маскарадом я немного развлеклась и показала тебе, какому унижению ты хотел подвергнуть меня. Ты прочувствовал всю степень позорища и оскорбления, что я чувствовала, слыша твои слова о себе, о моём теле?
Тигран, неужели ты надеялся, что я смирюсь с подобной участью? Буду спокойненько лежать и ждать, что там ещё придёт тебе в голову? Да я тебе горло бы перегрызла при первой же возможности.
Надеюсь, мне удалось донести до тебя, насколько неприемлемо было твоё поведение относительно меня.
Тигран, помни: в следующий раз меня уже ничто не остановит.
Один из нас умрёт.
Займись делами, Тигран. У тебя заговор, а ты хернёй страдаешь.
Манон.
Перечитал несколько раз. Конец. Это - конец. Отпусти. Просто отпусти. Сожри свою боль. Винить некого. Вон он отражается во всех ракурсах, виновник. Тигран застонал и стащил с головы парик, застыл, уставившись в отражение напротив.
- У неё ужасное чувство юмора, и цирюльник она отвратительный, - прокомментировал Илиан увиденное, вернувшись из гостиной. - А в гостиной такой БАРДАК!
- Да, цирюльник она никакой, - подтвердил Тигран, прикасаясь к безобразию на голове. - И хозяйка тоже.
- Вставай. У тебя же, наверное, грандиозные планы по её поимке, - язвительно подсказал Илиан.
- Да, планы грандиозные, - ответил Тигран, спуская ноги на пол. - Будь другом, принеси переодеться, - попросил Тигран.
Илиан хмыкнул и ушёл в гардеробную, вернулся быстро, встал перед Тиграном.
- Что ты предпочтёшь? Этот умопомрачительный пеньюар алого цвета или вот это скромное чёрное платьишко? - вопросил Илиан, демонстрируя брату наряды.
Тигран смотрел на брата, а потом начал хохотать, откинулся на кровать, толкнув зеркало руками, оно свалилось на пол и разбилось вдребезги. Но хохот не прекратился, а только нарастал.
- Семья истеричек, - проворчал Илиан, забираясь на кровать и отвешивая брату две звонкие оплеухи. Хохот стих.
- Это конец? – проговорил, наконец, Тигран, посмотрев на брата.
- Да братец, конец. Она ушла. Отпусти, - ответил Илиан, поднимаясь. - Иди мыться. Я распоряжусь насчёт цирюльника и портного. И Тигран, даже не думай, что ты спихнёшь на меня свои обязанности.
- Теперь в этом нет смысла. Так что наслаждайся дальше, младший братец, - горько улыбнулся Тигран, направляясь в ванную комнату, по пути он наступил на осколок зеркала. Порезал ступню, но даже не заметил этого. Прошагал дальше, оставляя за собой кровавый след.
Спустя полтора часа братья завтракали. Илиан смотрел на голый череп брата и с трудом сдерживался от подколок, мешали сновавшие слуги, с удивлением взирая на герцога. Наконец, слуги удалились, оставив их одних.
- Итак, посвятишь меня в свои грандиозные замыслы по задержанию в очередной раз беглой герцогини? Кстати, как на этот раз она сбежала?
- Видимо, своим обычным путём по отвесной стене. Как подумаю, что она могла разбиться, вчера же шёл проливной дождь. Стражники, которых я поставил под её окно, отсиделись в караулке. Теперь будут служить в регулярных войсках на границе.
- Суров, - ухмыльнулся Илиан, намазывая булочку джемом. - Так что там с планами?
- Всё просто. Я отменяю все приказы по поиску и задержанию Манон, - с аппетитом доедая омлет, ответил брат
- А как же страшная месть за нанесённое оскорбление? За надписи ругательные? За погубленные вещи? За голубенький комплектик, очень миленько на тебе смотрелся, между прочим. За стрижку? За алый бантик, наконец? - Илиан с наслаждением перечислял прегрешения Манон и наблюдал за братом. Тигран был невозмутим, чуть только улыбнулся на бантике.
- Скажем так, мы квиты. Я понял, что свалял большого дурака, пытаясь силой удержать эту женщину. Её "шалости" этой ночью раскрыли мне глаза. Буду думать.
Илиан прекрасно знал своего брата, и это его "Буду думать"...
- Мне показалось или ты, несмотря ни на что, намерен вернуть её?
- Намерен. Но уже не буду действовать так, как раньше.
- А как?
- Не знаю, но придумаю.
- А может, всё же отпустишь её?
- Уже отпустил. Но пытаться вернуть мне никто не запрещал.
- Она тебе прямым текстом сказала, осёл ты упрямый, что при следующей встрече она тебя прикончит.
- Ну, так встречи же разные бывают. Может, встретимся... случайно... в приюте. Я же оплачиваю пятьдесят процентов содержания...
- Вы - два придурка... Один я нормальный, - Илиан засунул булочку целиком в рот и стал сосредоточено жевать.
Тигран совершенно спокойно прикончил свой завтрак. Вытер руки о салфетку, бросил её на стол. Довольный, хлопнул в ладоши, потёр их.
- Что ж, я готов к встрече с дражайшими родственниками, а ты, Илиан?
- Всегда, - дал ответ жующий Илиан. - Но предпочёл бы не встречаться.
- Надо, Илиан, надо, - усмехнулся Тигран, хлопнув брата по плечу.
Маркус Солер
Вот это ночка! Они с Манон и раньше проворачивали совместные дела, но там всё было серьёзно, опасно, и чаще всего, с летальным исходом для их жертвы.
А тут... Он с трудом сдерживался, вспоминая алый бантик... Стоял в кабинете Тиграна и получал приказ о прекращении поиска Манон, возобновления нормального выезда и въезда в столицу. Интересно, а он знает, какие слухи курсируют по городу? Нужно будет поделиться с Манон.
Маркус был бесконечно благодарен братьям Аландер за то, что они подарили возможность так часто видеться с Манон. В последние годы они пересекались крайне редко, и уже без всяких посиделок за бутылочкой вина, когда расслабленная Манон могла прикорнуть у него на плече, а он вдыхать запах её волос, перебирать их, украдкой касаться губами её лба и убеждать себя потом, что это было случайно.
Как-то Манон спросила, почему Маркус перестал общаться с бароном. Действительно, за полгода до его гибели они крупно поругались с Жаком. Маркус узнал, что барон с Жюли уговорили Манон посетить Дом Желаний... она рассказала ему.
Вернее, она прислала ему записку, прося о встрече. Когда он пришёл в «Пьяного вепря», она уже была навеселе, её трясло. ТУ ночь они провели в номере для новобрачных. Валялись в огромной постели и пили.
Она рассказала ему про то, что сегодня она первый раз была с мужчиной в Доме Желаний. Первый, потому что не помнит, были ли в её жизни мужчины. Она помнит, что её жизнь началась с Клода. Он не насиловал её. Не мог. Может, и все его садистские наклонности следствие того, что таким образом замещал свою невозможность реализоваться как мужчина. Но, тем не менее, иметь дело с мужчинами она не хотела.
В ту ночь она рассказала ему про Клода. Всё.
Они лежали одетые, она у него на груди. Он обнимал её за плечи. Время от времени передавая друг другу бутылку с вином. Она рассказывала... не рыдала и не истерила, просто рассказывала, а тихие слёзы текли по её щекам. Маркус вытирал их... она не поднимала головы, поэтому не видела, как несколько слезинок скатились по его щекам.
Не одна она мучилась кошмарами. Он тоже, с того дня, как вошёл в комнату и увидел её, висящую в цепях. Кусок мяса. Когда она смотрела на них уже не видящими глазами, на грани - готовая сорваться в смерть, огрызалась, а потом, когда он снимал её с цепей, её зубы вцепились в него. Она словно впрыснула ему яд. Она впрыснула в его кровь Себя.
Его кошмары прекратились, когда барон допустил его к тренировкам с ней. Каждый день видеть, касаться её в спарринге. Временами он намеренно пропускал её удары или приёмы, чтобы поваляться с ней в пыли, снегу, грязи, траве... пропустить её удар кинжала... тогда её руки омывали его рану, втирали мазь, бинтовали.
Барон заметил его странное поведение. У них состоялся серьёзный разговор.
- Маркус, я не могу понять, я так плохо учил тебя или ты преследуешь какие-то свои цели? - спросил Перрэ, задержав его после тренировки.
Маркус молчал, не зная как ответить.
- Можешь не отвечать. Тебе понравилась девчонка. И решил произвести впечатление... или, вернее, потискаться захотелось, - барон сверлил его взглядом.
Маркус почувствовал, как вспыхнули скулы. Но взгляда не отвёл.
- Маркус, я люблю тебя как сына, она стала мне дочерью. Я пытаюсь научить вас работать совместно. Я пока не сказал ей, что ты мой ученик, она думает, ты просто партнёр для спарринга. Нужно, чтоб она думала, что единственная. И только ей под силу быть достойной Ученицей Палача. Ей это необходимо.
Я хочу, чтоб вы стали друзьями, партнёрами, напарниками. Безоговорочно доверяли друг другу. Она алмаз, требующий огранки, ты видишь это. Сам подумай, что вас ждёт? Сколько длились самые долгие отношения у тебя с женщиной? Сам-то помнишь количество этих барышень? Ты даже от помолвки отбрехался, насколько знаю, очень выгодной. И отец тебя проклял, наследства лишил.
Маркус молчал. Да, он отказался, не мог он жениться на другой. Прожить жизнь с другой... ложиться с другой в кровать... иметь детей от другой... Когда в мыслях только ОНА. В кошмарах ОНА. В самых сладких снах тоже ОНА.
- Маркус, ты слышал, что я говорю тебе?
- Наследства лишил... - повторил последние слова барона Маркус.
- Нет, ты ничего не слышал, Маркус. Я говорил, что нет у вас совместного будущего. Она - Ученик Палача и Ты - Ученик Палача. Вы напарники, друзья, товарищи. Доверие. Доверие. Доверие. Маркус, вот что должно быть между вами. Не шашни на пару раз. Хочешь бабу? Бери коня и скачи в Тирин, сними на ночь лучшую шлюху и отымей. Но про Манон забудь. Нет у неё простой женской доли. Не любить ей, не рожать. Она не сможет допустить мужчину в душу. Мёртво там, Маркус. Ты помнишь, какой мы нашли её? Знаю, помнишь. Я не могу забыть. Она вся в шрамах, ни один мужчина не захочет ласкать такое тело. Со временем рубцы сгладятся. Но она не будет простой женщиной. Она боец. Что ты можешь предложить ей, Маркус? Вы одинокие волки. И не быть вам вместе. Трахайтесь на стороне. Но не друг с другом. Это разрушит всё. Вы будете едины. Но как напарники, не любовники.
- Я люблю её, - выдавил Маркус, прикусив до крови губу, рубиновая капля побежала по подбородку. Перрэ подхватил её указательным пальцем и показал Маркусу.
- Кровь, Маркус, она всегда будет между вами. Хочешь быть с Манон? Тогда клянись мне, что забудешь о своей любви. Иначе не увидишь её больше. Я разделю вас. Не будет тренировок и вечерних посиделок, не будет купаний в озере по ночам, да-да, я знаю всё, Маркус. Ничего этого не будет. Хочешь быть с ней? Тогда клянись мне, Маркус, что будешь ей только другом, только братом. Не коснёшься её как женщины. Слышишь меня, Маркус? Клянись мне, Маркус, своей кровью клянись. И быть вам неразлучными. Нет для вас иного будущего, ПАЛАЧИ. Казнить и миловать, служить закону или вершить правосудие, если закон куплен. Незамутнённый чувствами разум нужен. Без ревности и обид. Только так ты останешься рядом с ней. Выбирай. Она рядом как друг. Или ты никогда более её не увидишь. Клянись мне, Маркус!
- Клянусь! - закричал Маркус, падая на колени перед Перрэ, ноги не держали. Он только что отрёкся от части себя, чтоб быть рядом с ней.
Перрэ схватил его за волосы и задрал голову вверх, заглянул в яростно блестящие зелёные омуты
- Ты поклялся мне, Маркус. Помни.
Маркус смотрел в спину уходящего учителя и ненавидел его, но себя он ненавидел гораздо, гораздо больше.
Трус. Трус. Трус. И пусть уговаривал себя, что мог потерять даже возможность быть рядом с ней. Мог бы попытаться. Но здравый смысл говорил, что тогда она бы его однозначно отвергла, не готова была к отношениям с мужчиной, не нужен ей был любовник, а друг - нужен, и очень. Поэтому Маркус сделал свой выбор. А признайся он тогда ей в любви? Не смогла бы она принять его как друга...
Когда же узнал о Доме Желаний... у него сорвало крышу, он примчался к учителю рано утром, оставив Манон досыпать в «Пьяном вепре».
Звон шпаг разбудил ранним утром респектабельный дом. Слуги толпились в дверях, наблюдая за схваткой хозяина и Маркуса. Оба были в крови... Учитель и ученик - последний бой не был тренировочным. Маркус пришёл убить его. Но когда Перрэ лежал на полу у ног Маркуса, он остановил клинок в последний момент... Манон не простит ему смерти учителя.
Мужчины испепеляли друг друга взглядами.
- Ты поклялся, Маркус.
Маркус смотрел и ненавидел этого человека. Он сплюнул на пол, не говоря ни слова развернулся и ушёл. Это была последняя их встреча.
- Солер, Вы меня слышите? - недовольный голос герцога вернул Маркуса из воспоминаний.
- Разумеется, милорд. Мне повторить Ваши последние слова?
- Не нужно. Раз вы всё слышали, ступайте исполнять, - настроение у герцога было не ахти. Родственники приехали.
- Слушаюсь, - Маркус поклонился и вышел из кабинета.
Вечером Маркус застал Манон, валяющуюся на диване в гостиной. Несмотря на жару, она приказала Леону разжечь камин. Полулежала, пила чай и уплетала Ирмины пирожки с малиной.
- Отдыхаешь от трудов праведных? - спросил мужчина, присаживаясь напротив Манон в кресло. Налил себе чай и взял пирожок повертел, понюхал... мясом не пахнет. - А можно, меня покормят в этом доме мясом?
Манон посмотрела на него оценивающе, прикидывая, заслужил или нет?
- Покормят, это я себе перед ужином аппетит порчу, для тебя Ирма там расстаралась.
- Спасибо, а то устал, проголодался, - Маркус блаженно потянулся, как ему не хватало этих вечеров!
- Что слышно в столице? Герцог в ярости?
- Нет. Как ни странно, спокоен. Все распоряжения, касательно твоего розыска и задержания, отменил... А где Дарк? Он же обожает у горящего камина валяться?
Манон удивлённо вздёрнула бровь.
- В смысле - отменил? Вообще? И я могу уехать из города? - не поверила она.
- Можешь,- кивнул Маркус, отпивая чай, подумал и взял пирожок. Голод не тётка.
- Дарк на кухне, как настоящий мужчина, там, где кормят... мясом, - Манон села и вперила взгляд в Маркуса. - Рассказывай.
Маркус поведал о том, что герцог совершенно спокоен, сверкает лысым черепом. Придворные и слуги в шоке. Резиденция и город полон невероятными слухами.
- Рассказывай! - Манон забралась на диван с ногами, устроилась поудобнее, приготовилась слушать.
Первый слух: герцогиня изменила герцогу с братом, они давно были влюблены и сбежали. Поэтому их разыскивали.
Второй слух: герцогиня спала сразу с двумя братьями Аландер и разгуливала голой по коридорам резиденции, соблазняя стражу.
Третий слух: герцогиня ведьма, сглазила герцога, он облысел и убил её в гневе.
Четвёртый: герцог застал жену с братом и посадил её в подвал, там она сошла с ума от чувства вины. Герцог тайно спрятал её в дом для умалишённых. Есть другой вариант - в монастырь.
Ну, и дальше по мелочи.
Манон с удовольствием посмеялась. В гостиной появился Эмиль и доложил, что ужин готов. Манон с неохотой завозилась.
- Может, устроим ужин здесь? Помнишь, как в замке барона? - предложил Маркус.
- А давай. Так надоел этот официоз, - согласилась Манон. - Эмиль, мы будем ужинать здесь.
Эмиль поклонился и покинул комнату.
Через несколько минут в комнату вошли Леон с Миленой. Парень убрал с чайного столика использованную посуду на большой поднос, блюдо с остатками пирожков. Милена перестелила скатерть. Расставила чистые приборы, бокалы для вина. Эмиль внёс большое серебряное блюдо с ароматным мясом, запечённое с овощами. Поставил его в середине стола. Леон разлил вино по бокалам, оставил бутылку рядом с Маркусом. Милена принесла хлеб, сыр, фрукты, свежие овощи и зелень. Закончив приготовления, они удалились.
Маркус и Манон не сговариваясь, поднялись, скинули диванные подушки на пол, устроились на них. Стол был прямоугольным, так что они уместились рядом.
Маркус занялся мясом, нарезая тонкими пластами от большого куска и укладывая на их с Манон тарелки. Манон накладывала туда же овощи.
- Ты правда уверен, что это не ловушка? С отменой облавы на меня? - спросила она, пододвигая тарелку к себе.
- Похоже на правду, но стоит всё же проявить осторожность. И на твоём месте я бы пока не ездил в поместье. Он отправил туда соглядатаев, - ответил Маркус положив в рот мясо, блаженно зажмурился пережёвывая. - Мне кажется, он сменил тактику.
- Кто бы сомневался, - хмыкнула Манон и переменила тему. - Скажи, что с графом Филирр? Ты установил за ним наблюдение?
- Да, а также за всем их окружением. Включая нянек малолетнего виконта Филирр.
- Зачем такой тотальный контроль?
- Я предполагаю, что Филирр задумал в этот приезд избавиться от герцога, а если повезёт - то от обоих Аландер.
- Какие мероприятия запланированы на ближайшее время?
- Бал в честь гостей, охота и ещё парочка раутов. Они, якобы, планируют пробыть в столице месяц.
- Охота - весьма удобное мероприятие для покушения. Когда планируют её организовать?
- Недели через две. В загородной резиденции.
- Я вернусь к тому времени.
- Решила-таки поехать в поместье?
- Я слишком хорошо знаю герцога, - Манон вздохнула,- поэтому мне нужно съездить туда, передать все дела по поместью управляющему, поговорить с Жюли, попрощаться с детьми.
- Ты решила уехать из Аландера?
- Да.
- Навсегда?
- Скорее всего, да. Но я буду приезжать, инкогнито, - Манон грустно улыбнулась.
- Манон, - Маркус взял ей за руку, - нам надо серьёзно поговорить.
- О чём?
- О нас.
Манон развернулась к мужчине. Он был серьёзен.
- О нас? - переспросила она. - В каком смысле, Маркус?
- Барон тебе говорил о том, что кроме тебя, был ещё один ученик?
Манон, не отрываясь, смотрела на него, он видел по глазам: вспоминает, сопоставляет.
- Покажи, - приказала она.
Маркус выпустил её руку. Вытянул левую ногу, достал из-за голенища сапога стилет, сдвинул навершие. Из рукояти тут же выдвинулся металлический штырь с клеймом Палача. Как у неё, один в один.
Манон смотрела во все глаза, не в силах поверить.
- Маркус, я не понимаю...- растерянно проговорила она. - Отец... учитель говорил мне, что я единственная его ученица, что... - Манон посмотрела на Маркуса, - он мне лгал?
- Я был его учеником в течение шести лет, когда появилась ты. Я не знаю его мотивов, почему он скрывал от тебя тот факт, что ты не единственная... Хотя, догадываюсь.
На лице Манон отражалось столько эмоций... и самой сильной было... разочарование.
- Скажи мне, Маркус... а мужчины вообще способны не лгать?
- Так же, как и женщины.
Между ними повисло напряжение. Маркус видел, что она решает для себя нечто важное. Манон поднялась и отошла к камину. Пламя почти погасло, пожирая обуглившиеся остатки.
Маркус подошёл к ней, встал за спиной, близко-близко, но не прикасаясь.
- У всех есть тайные мотивы, Манон. Тем более у Перрэ. Более сложного и скрытного человека я не встречал. Манон, я думаю, что он хотел дать тебе цель. Стать лучшей, раз он возложил на тебя такую ответственность быть единственным его учеником. И ты отдалась этой цели всем своим существом. Он необыкновенно гордился тобой.
- Маркус, вот только не нужно этого пафоса, - вздохнула устало она, развернувшись к нему. Положила голову на его грудь, руки её висели безвольными плетьми. - Ты мне тоже лгал всё это время.
- Я так же уважал Перрэ, как и ты. Он просил не рассказывать тебе, а потом... я не знаю, почему я молчал. Наверное, я боялся твоей реакции на это.
- ТЫ - БОЯЛСЯ? - Манон чуть отодвинулась, подняла на него глаза. - Маркус, никогда бы не подумала, что ты можешь бояться. Барон всегда ставил тебя в пример, твою выдержку, самообладание, здравый холодный разум, умение сдержать эмоции.
- Если б ты только знала, какой я трус, Манон, - Маркус прижался лбом к её лбу. Манон нашла его ладони и сжала, он сжал в ответ.
- Маркус, что с тобой происходит в последние дни, ты сам не свой?..
- А может, в последние дни я как раз настоящий? Не холодная маска Палача, а живой человек... Может, в эти дни я начал жить, а не существовать?
Манон Авье
Манон отодвинулась, её взгляд изучал мужчину, стоящего так близко, знакомого и... родного? Да, родного, но вдруг ставшего другим. Она всегда чувствовала себя с ним легко, непринуждённо. А сейчас она поняла: он изменился. Безвозвратно. Вернее, он прежний, но что-то в нём абсолютно другое, незнакомое... взгляд, он смотрел на неё, и кровь приливала к щекам от этого взгляда. И прикасался иначе. Осторожно, словно боялся вспугнуть.
Он выпустил её руку, почти невесомо коснулся её переносицы, обвёл кончиком пальца синяки под глазами.
- Можно, я его убью? - спросил он тихо.
- Можно.
Глаза Маркуса зловеще блеснули, губы дёрнулись в предвкушающей усмешке.
- Когда родит и воспитает наследника, - уточнила Манон, усмехнувшись.
- Стало быть, никогда, - разочаровался Маркус продолжая водить пальцем по её лицу, очерчивая скулы, подбородок, - Ну, руку-то ему можно сломать?
- Можно.
Вновь ухмылка на мужских губах.
- Левую, а то документы не сможет подписывать... и пожалуй, после того, как от Филирра избавим, - вновь внесла уточнения Манон. - И вообще, не надо уходить от темы. Выходит, нас двое?
- Выходит, - кивнул Маркус. - Подкинуть в камин дров?
Манон прислушалась к себе. Она попросила разжечь камин, потому что чувствовала холод и не могла согреться, несмотря на то, что день был жаркий, и вечер тоже. Её слегка знобило после вчерашнего забега по ночному городу под проливным дождём.
Сейчас она не чувствовала холода внутри. Было тепло, но созерцание огня действовало на неё умиротворяющее, поэтому она сказала.
- Да, а я налью вина, нам предстоит долгий разговор.
Камин давно прогорел, из открытых окон доносился ночной стрёкот сверчков. Манон с Маркусом сидели на ковре возле камина, прислонившись спинами друг к другу. Говорил Маркус, Манон только слушала, временами задавая вопросы. Они давно не разговаривали. Короткие встречи для передачи информации можно не считать. Да и обычно говорила Манон, а сегодня наоборот.
- Знаешь, а я так рада, что не одна. После смерти барона было так одиноко.
- Ты же была замужем, - передёрнул плечами Маркус. - Тебе с мужем было одиноко?
- По-человечески, чтоб душа к душе... Да, было одиноко. - Манон прижала затылок к затылку Маркуса. - Маркус, а что, я тебе никогда не нравилась? Вот чуточку? Как женщина? (Марина, а вот зачем ты это спросила?.. А неча было по лицу пальчиком водить... так...)
Манон почувствовала, как спина мужчины окаменела. Молчит.
- А ещё любопытство снедает, чей поцелуй был последний, тогда... ой... Маркус, у тебя же швы! - Манон резко отстранилась, сделала перекат на коленях и заглянула Маркусу в лицо... каменное. - Эй-й! - Манон помахала перед ним ладонью, привлекая внимания.
Маркус скосил на неё глаза.
- Тебе на какой вопрос ответить? Про поцелуй или про швы? - усмехнулся он.
- Сначала про швы, - икнула. - Ой, - прикрыла рот ладонью. - Прости… ик...
- Иногда ты такая забавная бываешь, - Маркус потрепал её по волосам и поднялся. Подошёл к столу, проверил. Ни воды, ни вина уже не осталось. - Всё в порядке, садиться уже не больно, дня через три-четыре Моро снимет.
- Прости-и... ик, у Дарка зубки ого... ик… го…
- Оно того стоило... я на кухню за водой схожу, тебе попить нужно. - Маркус улыбнулся.
- Я с тобой... ик, а то, если не так что поставишь... ик... Ирма голову открути... ик.
- Манон, подруга моя боевая, ну какой из тебя Палач? Смех, да и только. - Маркус стоял, сложив руки на груди, и взирал слегка пренебрежительно. Манон возмущённо набрала воздух в лёгкие и замерла, подбирая слова, чтоб ответить.
- Ик.
- Мда-а, не помогло, - сказал Маркус, подошёл, щелкнул её по носу, Манон возмущённо засопела. - Кто первый до кухни... тот... эй...
Манон толкнула его на диван, перепрыгнула через стол и побежала на кухню.
Маркус Солер, Манон Авье
- Вот никогда не дослушает... - усмехнулся Маркус, спокойно поднимаясь и, не торопясь, зашагал из гостиной, -...тот получит поцелуй проигравшего.
Войдя на кухню, он застал Манон, сидящую на большом кухонном столе, болтающую скрещенными ногами, пьющую маленькими глотками воду из стакана.
- И что заслужи... ик..л, добежавши... ик до кухни... ик первый?
- Не помогло, - констатировал Маркус, подходя вплотную.
- Дурацки… ик…е у тебя способы... ик... - проикала Манон своё возмущение.
- Остался последний, непроверенный, - далее без лишних слов запустил левую руку в её волосы, зафиксировал затылок, правая приподняла подбородок, и губы накрыли раскрывшийся от удивления рот Манон.
Губы властно обнимали губы, но не подавляли, а дарили покой и тепло, касались нежно, изучающе.
В голове Манон билась мысль: «Это что, я сейчас с Маркусом целуюсь? (Идиотка! и уже не в первый раз! Это ОН! Его поцелуй был последним!.. а-а-а... подвинься...)»
Каждый миг он ждал, что сейчас она его оттолкнёт, вот-вот... сейчас... её губы шевельнулись, кончик языка прошёлся по его верхней губе, словно пробуя, а потом её руки легли на его плечи. Она захватила своими губами его верхнюю губу и несколько раз слегка прикусила её зубами, прошлась языком... отпрянула, словно опомнившись.
- Марк... - он коснулся её движущихся губ, глотая своё имя, вклиниваясь телом между ног, правая рука легла на поясницу, придвигая к краю стола Манон и прижимая к телу Маркуса.
В душе, наконец, заткнулись его демоны. Угомонились. А сердце рвало грудную клетку, словно пыталось сломать рёбра. Удары эти оглушают. А он пьёт её ответный поцелуй, до самого донышка, всасывает попеременно то верхнюю губу, покусывает, лижет, то нижнюю... Обводит языком припухшие губы, обхватывает их зубами, тянет к себе, отпускает. Нежно прикасается губами на контрасте с только что безумным водоворотом. Её рука, прошлась ноготками по шее и зарылась в его волосах. Рычит ей в полуоткрытые покусанные губы и едва не стонет от тянущей боли, что приносят брюки, трущиеся о напряженный...
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |