-Ладно, мы с Василием Ивановичем пошли за своей амуницией! – опять же, как ни в чем не бывало, сказал Антон и удалился вместе со Сталеваром.
***
Пикник с Фениксом уже стояли в кабинете Мельника, в полной боевой готовности: в костюмах, в броне и с заряженными оружием и упакованными рюкзаками. В них кроме всего остального, покоились Наташины домашние «сухпайки» и фляги с питьевой водой. Также у каждого в разгрузке или на поясе появились по две аптечке АИ-4 и по три бинта.
В кабинет чуть позже вошел Агат. Тоже в костюме, с ЛПО за плечами и с увесистым дробовиком в руках. Фильтры, динамит и аптечки были рассованы в старую - добрую разгрузку «Смерш», а вот рюкзака на нем было не видно. На месте где он должен быть сейчас были баллоны с зажигательной смесью от огнемёта.
- Агат, ты не исправим! Ты как всегда всё за молодежь пытаешься делать? – улыбнулся Мельник, узрев вошедшего.
- Ну, и я старик, ещё на что-то гожусь! – ответил он.
- Слышь, Виктор Сергеевич, а где ж ты харчи хранить будешь? В огнемёте? – спросил Пикник, тоже увидел что у «старика» нет рюкзака.
- Не волнуйся, сынок, Вася согласился нести паёк и воду на двоих – успокоил его Агат.
Сзади отварилась дверь, все дружно обернулись. От увиденного за спиной сталкеры испытали лёгкий шок.
Сталевар был облачен в какой-то костюм футуристического вида, который весил навскидку килограмм двадцать. Но скорей всего, он оправдывал свой вес хорошей защитой: толстые пластины кевлара на груди, спине и паху; прочный, но легкий углепластик на коленях и локтях и тяжелый титановый «щит» сзади и спереди туловища. Но, то, что было у него в руках, удивляло намного больше.
Вадим не видел его уже лет тридцать пять, если не больше. Последняя встреча с ним было у Феникса, а точнее тогда ещё старшего сержанта Горба, когда парню «стукнуло» девятнадцать лет и он «дембельнулся» из армии. Парню тогда в чем-то повезло, что он попал на службу в Тверь, на военно-стрелковый полигон № 14. В то время как другие солдаты приезжали к ним на стрельбы раз в месяц и стреляли только из автоматов Калашникова, то местные стреляли, в качестве поощрения, чуть ли не каждый день. Да и не только из надоевших АКМов, но и из Макаровых, Стечкиных, СВД, ПКМ и других имеущихся образцов оружия. Так вот перед самым дембелем парням разрешили пострелять из него…
В руках Васи был крупнокалиберный пулемёт «Корд» калибра 12,7 * 108 мм. Эти пули разрывали любую индивидуальную броню с предельного расстояния и вгрызались в плоть, как голодные акулы. Но насколько знал бывший мотострелок, огонь вели с него только с сошек. Неужели Сталевар будет стрелять с рук? При такой отдачи пулемёт будет брыкаться, как бешеный конь.
За спиной у пулемётчика был высокий рюкзак, который начинался над головой носителя и заканчивался на уровне колен. Страшно было подумать, сколько туда помешалось, и какую тяжесть он выдерживал. Но сейчас по виду он был почти пуст.
А вот посмотрев на Антона, Феникс рассмеялся. Рассмеялся собственной забывчивости и глупости.
«И как я раньше не догадался? Старею, наверно» - улыбнулся про себя Вадим.
- Антон, ты снайпер? – спросил он.
-Ну, да! А что не видно? – подтвердил молодой.
Боец был в скромном «Алладине» и бронике. В руках держал СВД – снайперскую винтовку Драгунова.
- Правильно, теперь всё сходиться – повторил вслух свои мысли Феникс, - Лёгкая экипировка. Ну, да зачем снайперу тяжелая защита, если ближний бой не его забота? Он бьёт издалека и бьёт наверняка! – улыбнулся Вадим, - И два пистолета тебя нужны для самозащиты в ближнем бою. И тот же тепловизор тебе нужнее, ведь ты должен издалека заметить врага и снять его, до того как он заметит движущуюся группу. Ну и, в конце концов, на правом плече, куда я тебе ударил, у тебя «снайперский синяк», который образовывается от долгой стрельбы с винтовки, угадал? – закончил мотострелок.
-Ха! Да ты монстр дедукции, брат! Угадал! – подтвердил Антон, улыбаясь.
-А в вещмешок ты при выходе ложил патроны 7,62?
-Да, они самые. Под мою «малышку», - сказал снайпер, ласково погладил винтовку, будто девушку, - Мало, правда, дали – всего шесть магазинов.
-Ладно, прости, братишка! Наехал я на тебя не в тему – извинился Феникс, подая руку.
-Да ничего, одно дело делаем! – пожал руку снайпер и по-мужски обнял Вадим, похлопав по плечу.
-А вы, молодой человек, с этой станины будете с рук стрелять? – спросил Агат, обращаясь к Васи и указывая на пулемёт.
-Ну, да! Это же «Корд» - один единственный в Метро остался. Патроны на него я сам на поверхности собираю – похвастался пулемётчик, - Правда, уж очень редкие они. Ну, ничего, нашел одно место давненько – там и беру. Идти туда, если честно, то самой восточной станции, часа два-три.
-Допустим, стрелять ты сможешь, а в цель хоть попадать будешь? – усомнился Феникс.
- Недаром «Корд» называют «снайперским пулемётом», - сказал великан, - А в мои руках, он будет, как в тисках зажат.
- Зачем нам его меткость? Он прижимает противника огнём, а мы его в «клещи» берём… - выдал Пашка.
-Вы теперь как настоящее боевое звено. И пулемётчик есть, и снайпер… - прервал нас Мельник.
-Да, такое чувство, что на войну идём – подтвердил Агат.
-Да так оно в принципе и есть… По бойцам «Ганзы», красной линии и солдатам «Рейха» разрешаю открывать огонь на поражения и без предупреждения. При условии если они окажутся в районе «груза». Никто точно не знает, насколько этим уродам известны наши планы. Повсюду возможны их шпионы и если они что-то знают, то уже скорей всего снарядили отряды, которым приказано мочить вас при любой возможности. Так что не глупите и встретьте их веером пуль – говорил Мельников, - Вам надо будет забрать с собой как можно больше металла, если он там. Так как листы большие, то возьмите этой, как говориться, девайс.
Мельник указал на подобие «болгарки» и устройство, сделанное из автомобильного аккумулятора, который Феникс видел, зайдя в кабинет первый раз.
- Этого хватит на час роботы пилки. Режьте листы так, чтобы он помещался в рюкзак Сталевара, остальное по максимуму распихаете по своим рюкзакам. Скорей всего, металл не тяжёлый, - инструктировал полковник, - Но визг от резака будет чудовищно громкий. Поэтому поставьте самого хилого из вас резать, а сам держите охранный периметр – твари волнами переть будут, если люди нагрянут – используйте металл, как укрытие. Берегитесь динамита…
-Ладно, хватит учить нас, товарищ полковник! Не первый день на свете и не второй день воюем! – прервал его Пикник.
-Хорошо, умники! И ещё… - главный наклонился и вынул что – то из под стола, - Вот, это мины! Установите их, когда будете выходить, на входе – подарок любопытным!
- Будет сделано, товарищ полковник! – козырнул Вадим.
-Если что, ребята, я лично возьму этот пулемёт и пойду вытаскивать вас из жопы! – пообещал Мельник, - Идти туда - обратно три дня. Я даю вас четыре дня, на случай всевозможных приключений. Если не приходите – выхожу за вами со спецотрядом. Капитан Горб, если что будешь оставлять нам знаки аккуратно, чтоб мы знали куда шли.
-Не бойся, Мельник, успеем! – кивнул Виктор Сергеевич
-К сожалению, на данный момент в распоряжении «Ордена» не столь мощной рации, так что идти, как вы поняли, придется без связи – пожал плечами главный, - Все! Топайте! На выходе вам откроют, время пошло!
Группа развернулась и по очереди покинула обитель полковника.
***
- Военный совет – десять минут и в путь-дорогу – скомандовал Вадим, на правах главного в отряде, доставая рисованную карту, которую часом назад получил в канцелярии. Найдя на станции свободный столик, парни заняли его, разложили карту и начали тихо перешептываться.
Вадим объяснил, что его назначили главным на время похода и поэтому выдали карту. Данная карта была получена из военного архива «Спарты» и помечена грифом «Особо секретно». О конечном месторасположении вагона знает только он и до того времени пока отряд не достигнет конечной точки, никто не узнает от него ни каких подробностей. Если он, Вадим, погибает, то под его правой пяткой, в каблуке лежит записка, которую может прочитать лишь Пикник и соответственно, после его смерти, он становиться главным. Далее в случаи его смерти читает её Агат, далее Сталевар и последний – Антон. Это все естественно в случаи гибели предыдущего члена отряда. Тайна местонахождения храниться бойцом до его гибели.
-Хех! Мельник, как я вижу, меня любит, аж последним сделал! Что сильно на «крысу» похож? – возмутился Антон.
Выдержав паузу главный достал свою, затертую до дыр, карту. Эта карта служила ему верой и правдой уже целых три года. За это время на ней накопилось много интересной информации и пометок: о опасностях разные, где чья власть, где радиация высокая или химикатов много в воздухе. Поэтому ганзейские купцы уже предлагали сталкеру целых четыре рожка довоенных патронов за этот кладезь знаний. Но, сталкер отказывался.
-Кстати, Мельник выписал нам пропуска, мол мы мирные сталкеры и идём на поверхность за топливом – вспомнил Феникс, раздав пропуски, - Так что нам можно спокойно проходить через станции «красных», «Ганзы», ВДНХ, Бауманского Союза и так далее. Короче, все кроме, Рейха, анархистов, отморозкой и сатанистов всяких.
-Ну, ты же знаешь какие это коммунисты дотошные! Так не пропустят, придется с Прокурором говорить, а этот урод без всяких побоев людей раскалывает! – сказал Сталевар.
-Да тут и дураку понятно, что пять мужиков со снайперкой и пулемётом, явно не за кирасином идут – поддержал его Антон, - Нельзя нам через комуняк.
- Все равно через красных переться, главное чтобы не через Лубянку или Площадь Революции. Ведь там резиденция самого Москвина, чёрт бы его побрал – высказал опасение Агат.
-Сукин сын! Раздавил бы как гниду, и его, и всех этих уродов кравнопузых! – сплюнул на пол снайпер, сжимая кулаки. Вадим отметил, что это был первое агрессивное поведение всегда спокойного молодого человека. Можно поведение всегда спокойного снайпера-убийцы была всего лишь личиной.
-Насчёт красных это действительно будет проблема… Хм… Можно сделать вид, что мы сильно спешим и не хотим этой тягомотины с проверкой и сунуть в карман пару-тройку патронов – тут же выдал мысль Вадим.
- Опаздываем потому что, керосин на поверхности заканчивается! – хихикнул Пикник.
-Вся эта хрень с взяткой прокатит только если на посту будет стоять сопляк, а если идейный большевик у которого вместо мозгов «совковая» пропаганда, то застрелит на месте, а в рапорте напишет: «Пытались дать взятку пограничнику Красной Линии при исполнении!» - прогудел Сталевар.
-Ладно, засиделись мы. Подъём! – скомандовал Феникс.
Глава 2 «Лубянка и все, все, все…»
Железный лязг закрывающегося гермозатвора в последний разорвал тишину и все вокруг умолкло. Позади была одна из самых хорошо защищённых станций всего метро – станция «Полиса» «Библиотека им. Ленина». Впереди был неплохо освещенный тоннель между «Полисом» и Красной линией. Через каждые пятьдесят метров в обычный электрический патрон была вкручена шестидесятиваттовая лампочка. Конечно, этого освещение не хватало, чтобы превратить хождение по перегону в прогулку по парку аттракционов, но все равно свет разгонял вездесущую тьму тоннелей, и поэтому можно было не опасаться неожиданного нападения со спины и прочих сюрпризов.
Отряд двигался в сторону станции Красной линии под названием «Охотный ряд», хотя коммунисты назвали её по своему – «Проспект Маркса» и приходили в ярость если её называли как то по-другому.
Коммунисты приходили в ярость вообще от всего, что было не по их нему. Поэтому все без исключения сталкеры старались не проходить через станции красных, без особой необходимости, да и вообще не «светиться» у любых постов Красной линии. Из всех «наций» метро они были наверно самые дотошные и ударенные на голову.
Вот взять даже тех же их идейных противников – «Четвертый Рейх». Вот там все понятно, появился у их поста с оружие и тут же схлопотал пулю в любую часть тела. Уроды они в Африке, уроды! Встретил таких на поверхности, стреляй не задумываясь, ничего тебе не будет!
А тут попробуй завали хоть одного краснопузого, так такой скандал поднимется, вызовут КГД (или как они там называют этих уродов-ищеек), а те уже проведут скорей всего поисковый отряд к убийце. И это хорошо, если ты в это время будешь на своей станции, под защитой гермоворот и охраны станции. А если где-то вне станции, то всё – пиши, пропало! Поймают, будут очень долго бить, бить до изнеможения, потом отволокут на ближайшую красную станцию и устроят такие кровавые и болезненные расспросы, что признаешься в этом убийстве, даже если его не совершал. Затем, тебя повесят где-нибудь на Лубянке, как врага «коммунистического режима метро имени товарища Ленина» или заберут все снаряжение, в том числе противогаз, прострелят ноги и кинут на поверхности.
Да и к тому же даже такому большому и сильному государству, как «Полис», приходиться все же улаживать отношение с коммунистами – за каждого убитого краснопузого, Москвин требует от ста до двухсот пулек, можно в товарно-продовольственном эквиваленте. А потом этот долг ложиться на плечи провинившегося и тот уже выплачивает штраф «Полису». Правда, не за каждый случай великое государство теряло свои честно заработанные. Это происходит лишь в том случаи если факты против их него сталкера - убийцы неопровержимы (особый калибр оружия, манера убийства, явные следы убийцы и так далее), либо когда отношения между фракциями накалены до придела. Когда очередной отказ может превратиться в настоящую войну.
Да и вообще, в последнее время, фракции московского метро все на грани войны. Четыре огромных империи: «Полис», красные, неонацисты и «Ганза», готовы в любой момент схватиться за оружие и начать резню. Конечно, все понимают, что это будет уж точно последняя война в истории человечества, которая сотрёт его с лица земли, но каждого одолевает чувство жадности. Полис хочет окончательно стать самой сильной фракцией Метро и уничтожить фашистов. «Четвертый рейх» хочет получить новые территории и не ютиться на «фашиском треугольнике». Еще и жаждет стереть с лица Метро красную линию и уничтожать всех кто, по их мнению, не подходит под стандарты «словянского» человека. Богатая «Ганза» хочет убрать конкурента, в виде «Полиса» и стать не только самой богатой, но и самой могущественной коалицией Метрополитена. А коммунисты спят и видят, что бы после войны уничтожить всех идейно не покорных, в том числе и «Рейх». К тому же в их планы входят завладеть припасами «Ганзы» и «Полиса».
Плюс по всему каждая станция борется за огромные запасы еды, медикаментов, оружие и спецтоваров противника.
Вот буквально недавно нашли вход в самый нижний ярус легендпрного бункера Сталина. Он находился между станциями «Киевская» и «Парк Культуры», то есть на территории «Содружества Кольцевых Станций». Но по счастливой случайности его нашли не разведчики «Ганзы», а спецотряд «Полиса». Внутри стариной цитадели были, по меркам данного времени, несметные богатства. Там находились тонны продуктов питания, которые неплохо сохранилось со времен то ли Горбачёва, то ли Андропова. Также были склады с оружие и боеприпасами, товары медицинского и противохимического назначения. Хозяин этого добра, обеспечил бы свою фракцию ещё десятью-пятнадцатью годами безбедного существования под землёй. Но как вывезти все это на территорию законного владельца, не вызывая гнев властей «Ганзы»?
Парни из спецотряда, не подымая шума, вернулись назад и сообщили полковнику о находке, а тот в свою очередь Совету.
Те уже на высоком уровне посовещались и решили подписать с "Ганзой" договор о едином налоге на транзит через их станции. Причем назначили этот налог чуть больше, чем платили в среднем раньше. Высокие чины Кольцевой сразу ухватились за деньги, ничего не подозревая о подвохе. А пользы с этого соглашения "Полис" имел не мало. Ведь теперь ганзейские оценщики грузов не совали нос в каждую дрезину, а просто получали установленную сумму денег или товаров за транзитные услуги. Но так долго продолжаться не могло... Сначала ребята с Кольцевой удивились почему это дрезины выходят пустые со станции «Киевская», а уже на следующую станцию Парк Культуры приходили груженые до отказа, да ещё и с получасовым опозданиям. Спартанцы запоздало придумали набивать дрезины товарами-муляжами. Это создавало эффект, того что дрезины идут груженые с одной из радиальных веток Метрополитена. Затем у точки погрузки муляжи заменялись настоящим товаром, а «обманки» складировались в бункере. Все погрузки и разгрузки проходили в минимальные сроки и с максимальной секретностью.
На расстоянии сто метров по тоннелю назад и вперед от места погрузки, рабочих охраняли спецотряды диверсантов "Полиса". Спецотряды располагались во тьме тоннелей и по возможности бесшумно нейтрализовали ганзейские разведотряды, если этого не удавалось сделать, диверсанты передавали погрузчиками тревожный сигнал. А те в считанные минуты по заранее отработанному сценарию маскировали ход с бункер, запрыгивали на дрезину и двигали на следующую станцию. В отсутствии погрузок вход охранял такой же отряд диверсантов, который также "подчищал" всех любопытных, сующих нос в боковое ответвление туннеля которое шло к бункеру.
Конечно, брамины "Полиса" были против таких радикальных методов и каждый понимал, что если эти убийства раскроются, проблем будет очень много, вплоть до самой настоящей войны. Но сейчас верх в Совете держала каста военных, поэтому на опасение браминов никто не обращал внимания.
Со времени, когда из бункера было вывезена примерно половина всего объема продуктов и предметов, Ганза поменяла условия... Содружеству Кольцевых станций хватило полутора месяца, чтобы частично догадаться о действиях спартанцев. Выдало их та самая система муляжей и довольно не выгодный для "Полиса" уговор про единый налог, но это лишь вызвало небольшие подозрения. А вот когда несколько отрядов, бесследно пропадавших в перегоне "Киевская" - "Парк культуры", закрепили подозрительные сомнение. Конечно, можно было бы грешить на туннельную нечисть, которая тоже могла напасть на отряды и растащить его бесследно. Такое часто случалось, но не в ганзейских перегонах. Содружество дорожило деньгами челноков идущих к ним по этим туннелям и своей репутацией, поэтому соблюдала порядок в своих перегонах. Могла, конечно, проскочить стайка кикимор или упырь одинокий, но такие твари, чтобы могли угробить отряд без каких либо следов – вряд ли. Затем в этот перегон отправляли уже специальных бойцов разведки, но и те пропадали, а караванщики полисных дрезин выходили из этих тоннелей без единой царапины.
Последовал ультиматум Ганзы к "Полису": либо вы раскрываете, что происходит в тех перегонах, либо Ганза прекращает любые транзитные передвижение дрезин "Полиса". Совету пришлось открыть часть правды Кольцевой. Они утверждали, что нашли небольшой склад пищевых продуктов на одной из станций секретного Метро -2, которая находиться рядом с этим перегоном.
На вопросы о безвести пропавших Совет врал, что они сами при погрузочных роботах потеряли десяток бойцов и в убийствах ганзейцев не признавались. Конечно, все это оправдание трещало по швам и вызывало у капиталистов еще больше вопросов, но пока сдерживало их от объявлении войны.
Само же место входа в систему ходов бункера Сталина, было мгновенно оцеплено тяжелыми отрядами спартанцев, которые получили приказ любой ценой воспрепятствовать проникновению ганзейцев в бункер. Далее было долгие и агрессивные переговоры по поводу того кому должно достаться содержимое "пищевого склада": тому кто его нашел или тому на чьей он территории находиться.
Тем временем в туннеле между "Киевской" и "Парком культуры" у бойцов с обеих сторон не выдерживали нервы и случались короткие перестрелки, которые тут же гасились в зародыше начальством. А в самом бункере обычные работяги случайно наткнулись на еще один ход, который соединял самые нижние уровни бункера со станцией Смоленской. Станция хоть и была собственностью другой конфедерации, у тех не возникло никаких возражений, по поводу транзита грузов через их станцию в «Полис».
Все заключалось в том что над Смоленской находилась внешний блокпост Спарты и именно по этому эта станция никогда не имела проблем с мутантами, прущими с поверхности. Конфедерация запросила чисто символическую пошлину и грузопоставки в "Полис" возобновились по новому пути, в обход Ганзы. Но та ничего не подозревая, все вела настойчивые переговоры, о ее праве на содержимое склада. Можно было бы просто отказать бюрократам и послать их ко всем чертям, но в подобном случаи они бы стопроцентно подняли бы для "Полиса" цены на все свои услуги и товары, не говоря уже о настоящей войне. Тогда бы рухнуло все благополучия великой империи, которое строилось десятилетиями, вылаживалось неудобными компромиссами и договоренностями, а местами и потом с кровью. И тогда бы надоедливые брамины Совета опять бы полоскали мозги военным и кричали: "А мы вам говорили! А мы вас предупреждали!" Поэтому переговоры затягивались, как только могли, пока сотни рабочих вытаскивали из закромов бункера продукты и товары буквально на своём горбу.
К тому моменту, когда затягивать переговоры уже не было возможности, «Полис» сдался и предложил поделить содержимое склада пополам. Правда, тут же прозвучало, мол, вы уже вывезли какую-то часть содержимого, как мы теперь разделим имущество пополам? На что кшатрии, не без иронии, заверили, что вывезти они успели ничтожно мало и его можно не брать в счет. Дальнейшие возмущение бюрократов никто не принимал в счёт.
«Либо так как они предлагают, либо ни как!!!» - так звучал на этот раз ультиматум «Полиса».
Капиталисты долго чесали свои откормленные репы и, в конце концов, согласились. Когда ганзейских грузчиков впустили в бункер впервые, то там оставалось меньше четверти от общего найденного объёма продуктов. Ход на Смоленскую был замурован, работники были предупреждены о том, чтоб не распускали языки насчёт истинного количество продукции бункера. «Ганза» скрепя зубами получила свои, якобы пятьдесят процентов и убралась восвояси.
На самом же деле по подсчётам Совета «Ганза» получила не больше пятнадцати процентов от настоящего количество имущества бункера. Само же Содружество Кольцевой прекрасно понимало, что его здорово обманули, но сделать особо ничего не смола. Конечно, после этого инцидента цены на ганзейские товары и услуги поползли вверх, а отношения ещё больше похолодели, но это уже не имело никакого значения.
Феникс с отрядом тем временем уже достиг первых засветок идущих от блокпоста. Все заметно нервничали, зная дотошность и непредсказуемость коммунистов. Больше всего нервничал сам Вадим, ибо ему надо было вести переговоры с дозорными, в качестве главы отряда.
Из многочисленных историй, которые рассказывали товарищи по «Спарте», он знал, что любое не правильное слово, любой не правильный ответ или действие, могут повлечь за собой гнев красных. Поэтому надо было неспешно, обдумывая каждое слово, отвечать на вопросы постовых. Если все пройдет нормально, у них отберут оружие, завяжут глаза, проведут через «красную» станцию и выведут с другой стороны с последующим возвращением оружия своим владельцам. Если же нет, то развязок может быть много. От ареста, с последующим пребывание в «обезьяннике» до мгновенного расстрела из стационарного пулемёта. Ни то, ни другое командира не устраивало, так как даже пребывание в тюрьме большевиков, могло существенно разрушить секретность операции. Также голова сталкера была наполнена еще одной делимой – какую тактику поведения выбрать при общении с коммунистами. Покорную и мягкую или агрессивную и дерзкую? Можно конечно преданно строить глазки этим придуркам и уверять их в своей любви к трудам Маркса, но тогда может сработать правило жизни: «Прогибают того, кто сам прогибается».
С другой стороны, насколько помнил Феникс на блокпосту красных, если гермоворота на станцию были закрыты, стояло всего пять бойцов. И в отряде «Полиса» на данный момент тоже насчитывалось пятеро душ. Можно было вольготно и даже дерзко вести себя, после того как выключат прожектор и упустят ствол пулемета. Мол, нас тоже пятеро и у нас тоже есть пулемёт, так что если что-то не по-нашему, мы сможем за себя постоять. Так и не решив эту проблему у себя в голове Вадим, плюнул на это и ограничился обычным «на месте – разберемся»
Сам же немного притормозил, уступая первое место Сталевару, поравнявшись с Антоном. Молодой человек был собран и сосредоточен, это сейчас было видно по его лицу. Но что-то неумолимо выдавало его беспокойство и неуверенность. Увидав, что командир отряда смотрит на него, выражение лица тут же сменилось на обычное для него, спокойное безразличие.
- Тоха, я хочу тебя попросить кое-что. Ты отстань немного от нас и займи позицию где-то в темноте и следи за ситуацией, если что поддержишь нас огнем. Хорошо? – попросил Вадим, хлопая парня по плечу.
-А что, может и до стрельбы дойти? – удивился снайпер, но тем временем снял с плеча боевую подругу.
-Не знаю, все может быть! Дурное предчувствие у меня, поэтому поводу. Мы если что скажем, что ты чуть отстал от нас, берцы шнуровал, а сами предъявим твой паспорт и если все нормально будет, я тебя крикну, мол, Антон ты где, шевели поршнями и только тогда выходи на свет и с винтовкой за плечами. – сказал глава отряда, принимая паспорт снайпера.
До поста осталось не больше ста метров, когда Феникс занял своё законное место во главе отряда и крикнул постовым: «Эй, там, на посту не врубайте свет. Рейнджеры идут»
-Ага, сейчас, конечно! – ответил с поста чей-то противный и скрипучий голос и в глаза ударил яркий свет прожектора. Члены отряда это предвидели и прикрыли глаза рукой. После тусклых маломощных лампочек в туннеле этот источник света так сильно резал глаза, даже через руку, что перед глазами плавали разноцветные пятна.
- Рейнджеры - рейнджеры… И что нам радоваться должны вам, лазят тут всякие, - продолжил другой голос, - Ладно, руки за голову, оружие за спину, лицом вниз и мееедленно ко мне по одному. Любой резкое движение будет приравниваться в попытке открыть огонь и товарищ капитан изрешетит вас из нашего ДШК.
Зрение постепенно приходило в норму, и Видим краем глаза оценил ситуацию. На посту находилось шесть бойцов. Сам пост состоял из мешков с песком высотой по пояс, которые пересекали тоннель перпендикулярно и перекрывали его по всей ширине. Свободным оставался только небольшой проход посередине, к которому собственно и приказали подойти рейнджерам. Но чтобы пройти к нему надо было обойти три противотанковых ежа, сваренных из старых ржавых рельс, которые тут стояли на случай если возможный противник вздумает штурмовать станцию при помощи боевых дрезин. Затем приходилось обходить маленький лабиринт из трёх рядов колючей проволоки и лишь, потом оказаться у бруствера.
Слева от сталкера мешки с песком были уложены в два ряда, для большей надежности, так как за ним на треноге стоял Дегтярева-Шпагина-Крупнокалиберный. Высота треноги была подогнана так, чтобы вовремя перестрелки максимально затруднить попадание пули и осколков в пулемётчика.
На стволе был приделан самопальный прожектор, не такой мощный, как основной, но способный подсветить цель во мраке тоннеля. Сейчас ствол пулемёта глядел прямо в сторону стоящей команды рейнджеров. Ещё двое бойцов заменяли позицию за бруствером и направили стволы своих АК-74 в грудь командира группы.
- Ну и чё вы сюда припёрлись? Давай документы, умник! – проскрипел постовой, вытаскивая из кобуры ТТ-33 и многозначительно им размахивая перед носом сталкера.
- Хотим осуществить транзит через красную станцию Проспект Маркса…- ответил Вадим, поднимая глаза.
- Хе, «Проспект Маркса», конечно! Знаем мы, что вы о нас говорите и как наши станции называете, когда нас рядом нет! – хмыкнул самый пожилой из всех дозорных на посту, который так и остался сидеть у маленького кастрика за укрытием, лишь пододвинув к себе ближе автомат. Судя, по голосу это был тот урод, который ослепил команду прожектором.
-Так, Горб Вадим Петрович, уроженец города Москвы, ныне проживающий на станции «Полиса» Арбатской и являющийся сталкером «Спарты» по кличке … - проверяющий который читал паспорт, перевернул его верх тормашками, где чаще всего неофициально писали кличку обладателя, если таковая имелась.
-…Феникс! Всё так – закончил за него сталкер.
- Так-так, да не так! Заткнись, говорю! – прорычал возмущенно проверяющий.
- Шпионы сранные! Что вам в своём «Полисе» не сидится?! – опять подал голос старик.
Вадим внутри закипал от злобы. Как ему хотелось высказать этому краснозадому быдлу то, что он о них думает. А затем от слов перейти к делу: ударом кулака сломать нос проверяющему, а потом поволить ворчливого старикашку и долго бить его ногами по рёбрам. Но Феникс сдерживал себя, глядя на чёрное вороное дуло пулемёта и наставленные на него «калаши».
Молча, протянул проверяющему остальные паспорта сталкеров, тот приняв их, открыл документ Агата.
- Так, товарищ Волчков, завязывай! Всё равно приказали полисовских и спартанцев не пропускать. Пусть валят обратно – сказал доныне молчавший капитан за пулемётом.
-Так это ж я для правопорядка проверяю! А может они шпики или бродяги без паспортов, какие? Так бы мы их и приняли бы под белы рученьки – ответил постовой, державший до сих пор паспорт Виктора Сергеевича.
-Как, не пропускать??? – опешил Вадим.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |