{82 Об институте междуцарствия (interregnum) см.: Дионисий. II. 57. 1–4. Институт междуцарей, или интеррексов возник еще в царский период и позволял сенату в промежуток между смертью одного царя и избранием другого осуществлять верховную власть. Подробнее см.: Дементьева В. В. Римское республиканское междуцарствие как политический институт. М., 1998.}
LXXII. Когда это мнение было одобрено всеми, встал другой сенатор и сказал: «Я считаю, сенаторы, что следует высказать еще одно мнение: поскольку два мужа высочайших достоинств в одно и то же время управляют государством и лучшего из них вы выбрать не можете, следует, чтобы один из них был уполномочен публично объявить о назначении, а другой был назначен своим же коллегой. Затем пусть они обменяются между собой мнениями о том, кто из них является наиболее подходящим лицом, чтобы, раз у них почет равный, то и радость была бы равной: одному – в объявлении своего коллеги наилучшим, другому же – быть объявленным наилучшим со стороны своего коллеги, – ведь каждая из этих вещей приятна и почетна. Таким образом, я уверен, что даже если мое мнение не будет одобрено сенатом, тем не менее, мне кажется, и сами эти мужи могут поступить так в частном порядке, но лучше, если и вы поддержите именно это мнение». 2. Кажется, и это предложение было поддержано всеми, и решение было принято без добавления еще и других мнений. Когда консулы получили право решать, кто из них является более подходящим для того, чтобы править, они совершили деяние не только само по себе удивительное, но и достойное уважения всем человеческим родом. Ведь каждый из них объявил достойным властвовать не себя, а другого, и они в течение всего того дня перечисляли достоинства друг друга и настаивали на том, что сами они не могут получить власть, так что все присутствовавшие в сенате оказались в весьма затруднительном положении. 3. Когда сенат был распущен, родственники из рода каждого из них и наиболее почитаемые из других сенаторов, толпой придя к Ларцию, продолжали уговаривать его до самой ночи, поясняя, что именно с ним сенат связывает все свои надежды, и говоря, что его безразличие к власти является злом для государства. Но Ларций оставался непреклонен, умоляя всех по очереди и обращаясь с просьбой к каждому из них. На следующий день, когда сенат собрался снова и Ларций все еще сказывался, то, убежденный всеми не менять своего мнения, встал Клелий и провозгласил его диктатором, как это было принято у междуцарей, а сам сложил консульскую должность.
LXXIII. Ларций был первым в Риме, назначенным единоличным правителем с высшей властью как в военное, так и в мирное время и во всех других обстоятельствах [83]. Они называют эту должность диктатурой либо от его власти приказывать то, что он хочет и предписывать другим те права и добродетели, которые были ему выгодны (ведь римляне называли приказы и предписания о справедливом и несправедливом словом «эдикт») [84], либо, как пишут некоторые другие, от способа его «значения, который был тогда введен, так как диктатор должен был получать полномочия не от народа в соответствии с обычаями предков, но посредством назначения его одним человеком [85]. 2. Ведь римляне не считали необходимым давать ненавистное и тягостное название какой-либо власти, опекающей свободных граждан. Это делалось как ради самих управляемых, дабы из-за ненавистных названий никто не тревожился понапрасну, так и в заботе о берущих эту власть, дабы те ненароком не подверглись со стороны других какому-либо насилию, либо чтобы сами они не пожелали совершить нечто подобное тому, что обычно приносит с собой такого рода могущество. Величина власти, которой обладает диктатор, менее всего проявляется в названии, ибо диктатура является выборной тиранией. 3. Мне кажется, что римляне этот государственный институт также заимствовали у греков. Ведь в древности магистраты назывались у греков «эсимнетами» [86] и, как рассказывает Теофраст в исследовании «О царях» [87], это были некие выборные тираны. Они избирались гражданами не на какое-то ограниченное или постоянное время, но лишь в случае опасности, так часто и на такой срок, какой считался необходимым, как, например, митиленцы однажды избрали Питтака [88] для борьбы против изгнанников, возглавляемых поэтом Алкеем [89].
{83 503 г. до н.э. (= 501 г. до н.э. по Дионисию).}
{84 Эдикт – латинский термин, обозначающий всякое административное распоряжение римского магистрата, в том числе и диктатора. Однако в отличие от эдиктов других магистратов распоряжение диктатора не могло быть опротестовано ни в суде, ни в народном собрании.}
{85 Диктатор не избирался на народном собрании, как другие магистраты, но по предложению сената назначался одним из консулов, как это и описано выше Дионисием. Однако в некоторых случаях закон о назначении диктатора утверждался в куриатных комициях (Ливии. IX. 38. 15).}
{86 Дословно означает «управляющие», «распорядители».}
{87 Теофраст – древнегреческий философ, перипатетик, родом из г. Эфеса на о. Лесбос. Жил в IV – начале III в. до н.э. Из многочисленных сочинений сохранилось только пять: по этике, по ботанике и минералогии. Упомянутая Дионисием книга не сохранилась.}
{88 Питтак – один из семи мудрецов Греции, родился в г. Митилене на о. Лесбос в 648 г. до н.э. Известен тем, что освободил свой город от тирании Меланхра. В 580 г. до н.э. добровольно сложил свою власть.}
{89 Знаменитый древнегреческий лирик, уроженец г. Митилены на о. Лесбос, жил в конце VII в. до н.э., один из лидеров аристократической партии.}
LXXIV. Питтак был первым, кто прибег к помощи этого государственного управления, узнав его преимущества из опыта. Ведь в древности все греческие полисы управлялись царями, но не деспотически, как варварские народы, а в соответствии с некими законами и отеческими обычаями. Они были наилучшими царями – наиболее справедшвыми и законопослушными, никогда не отступающими от отеческих обычаев. 2. Это доказывает Гомер, называя царей «вершащими суд» и «охраняющими законность». И царская форма правления, устроенная на опредаіенных условиях, продолжалась на протяжении долгого времени, как например, у лакедемонян. Но когда некоторые цари начали злоупотреблять своей властью, мало пользуясь законами, но в основном руководствуясь лишь собственным мнением, то многие народы, недовольные этим институтом в целом, освободились от царской формы правления и, установив законы и избрав должностных лиц, стали пользоваться ими как защитой полисов. 3. Когда же ни принятые ими законы не оказались достаточными для укрепления правосудия, ни магистраты, взявшие на себя заботу о них, не защищали законы, времена смуты, вводя много нового зла, вынуждают их избирать не наилучшие формы политического устройства, а наиболее подходящие тем обстоятельствам, в которых они оказались, причем не только в неожиданных бедствиях, но и при полном процветании, когда политическое устройство из-за плохих правителей уничтожается и нуждается в скором и решительном восстановлении: тогда-то они и были вынуждены восстановить царскую и тираническую власти, скрывая их под благопристойными названиями. Так, фессалийцы называли их словом «архей» [90] (вожди), лакедемоняне – словом «гармосты» (устроители), боясь называть их тиранами или царями, так как у них не было права снова утверждать у себя ту власть, которую они уничтожили с клятвами и молитвами, санкционированными прорицаниями богов. 4. По моему мнению, римляне, как я уже говорил, взяли этот образец у греков, Лициний [91] же верит, что они переняли диктатуру у альбанцев [92], которые, по его словам, были первыми, кто после прекращения царского рода со смертью Амулия и Нумитора [93] назначили ежегодно сменяемую власть, имеющую те же полномочия, что и у царей; назывались эти магистраты диктаторами. Я же считаю, что дело не в том, откуда римское государство взяло это название, а в том, откуда он взял пример власти, определяемой этим словом. Но об этом, пожалуй, нет пользы писать более пространно.
{90 На самом деле фессалийские вожди обычно назывались «тагами» (фбгп?).}
{91 Лициний Mакр – римский историк начала I в. до н.э., автор римских анналов, в 66 г. до н.э. был казнен за взятки и вымогательства. }
{92 Альбанцы – жители города Альба-Лонга, древнейшей метрополии всех латинов. включая и римлян. См. об этом: Дионисии. I. 45.}
{93 Амулий – царь Альба-Лонги в первой половине VIII в. до н.э. Был свергнут Ромулом и Ремом. которые в 754 г. до н.э. передали царскую власть над Альба-Лонгой старшему брату Амулия – Нумитору. Дионисий. 1. 71. 4–5).}
LXXV. Теперь я постараюсь кратко изложить, как Ларций воспользовался обстоятельствами, будучи назначен первым диктатором, и в какие одежды облачил он эту власть. Я покажу читателям, что в этом есть наиболее полезного, поскольку предоставлю несчетное множество достойных и полезных примеров не только для законодателей и народных вождей, но и для всех других, кто намеревается управлять государством и заниматься общественными делами. Ведь я собираюсь рассказывать о государственном устройстве и жизни не какого-то жалкого и ничтожного города и не о решениях и делах каких-то безвестных и мелких людей, так что мой труд мог Бы показаться докучливой и пустой болтовней о мелком и пустячном, но я пишу о полисе, который определяет для всех народов, что есть хорошее и законное, о вождях, добившихся такого уважения к этому государству, что едва ли какой-либо философ и политик поспешит не заметить его. 2. Итак, едва подучив власть, Ларций назначил начальником конницы Спурия Кассия, который был консулом во время семидесятой Олимниады [94]. Этот обычай сохранялся у римлян вплоть до наших дней и ни один назначенный на протяжении всего этого времени диктатор не исполнял свою должность без начальника конницы. Затем, вознамерившись показать, какова сила его власти, он, скорее ради испуга, нежели по необходимости, приказал ликторам пронести через весь город вместе со связками фасций также и секиры, вновь возродив обычай, принятый при царях, но отмененный консулами, посредством чего Валерий Попликола в свое первое консульство уменьшил нелюбовь к этой должности [95]. 3. Устрашив смутьянов и возмутителей этим и другими знаками царского достоинства, Ларций приказал воссоздать первый наилучший из законов, установленных самым народолюбивым царем Сервием Туллием, и произвести всем римлянам оценку имущества по трибам [96], записав имена жен и детей, а также возраст как их самих, так и своих детей. Все римляне произвели оценку в короткое время из-за значительности наказания (ведь у неповиновавшихся надлежало конфисковать имущество и лишить их гражданства); всего римлян, достигших мужского возраста, оказалось 150 700 человек. 4. После этого Ларций отделил имеющих призывной возраст от стариков и, распределив по сотням [97], разделил пеших и всадников на четыре части. Первую, самую лучшую часть, он оставил для себя; из оставшихся частей приказал своему коллеге по консульству взять себе ту, которую он сам захочет, начальнику конницы Спурию Кассию он поручил взять третью часть, а своему брату Спурию Ларцию – оставшуюся часть. Эту последнюю часть войска вместе со стариками он назначил охранять город, оставив ее внутри стен.
{94 Он был консулом четырьмя годами ранее (см. Дионисии. V. 49), т.е. в последний год 69-я Олимпиады.}
{95 Ликторские секиры указывали на право диктатора по собственному судебному решению подвергать римских граждан смертной казни без права апелляции к народу. См.: Дионисий. V. 19.3; Цицерон. О государстве. II. 53. Подробнее о роли этих атрибутов власти см.: Кофанов Л. Л. Атрибуты власти магистратов в архаическом Риме // Древнее право. 1998. № 3. С. 50 и след.}
{96 В греческом тексте стоит «фила», что соответствует латинскому термину «триба» – первоначально племенная, а после Сервия Туллия – основная территориальная единица Рима.}
{97 Употребленный Дионисием греческий военный термин «лох» приравнивается к римской центурии, т.е. к сотне.}
LXXVI. Когда весь необходимый для войны провиант и снаряжение были подготовлены, диктатор вывел войска в поле и поставил три военных лагеря в тех местах, где, как он подозревал, латины нападут скорее всего. Рассудив, что разумному военачальнику свойственно не только укреплять собственные позиции, но и ослаблять вражеские, но более всего – оканчивать войны без битв и страданий, а если это невозможно, – то с наименьшими потерями воинского состава, и считая, что наихудшими, самыми тяжелыми из всех войн являются те, которые кто-либо вынужден предпринимать против своих сородичей и друзей, Ларций понял, что римлянам необходимо закончить войну скорее с наибольшей снисходительностью, нежели с наибольшей справедливостью. 2. Тайно послав к наиболее важным латинам неких не вызывающих подозрение людей, он стал убеждать их заключить между городами дружеский союз. Открыто же он отправил в латинские города и в их союз послов и без труда удерживал их от дальнейшего стремления к войне. Но более всего он расположил их к себе и настроил против их вождей следующими благодеяниями. 3. Ведь получившие от латинов неограниченную военную власть Мамилий и Секст, разместив войска в городе Тускуле, готовились к походу на Рим, но, ожидая то ли опаздывавшие с ответом города, то ли благоприятные жертвоприношения [98] – потеряли из-за промедления много времени. А в это время некоторые из латинов, покинув лагерь, стали опустошать римскую территорию. 4. Узнав об этом, Ларций послал против них Клелия вместе с наиболее мужественными из конницы и легковооруженной пехоты. Клелий же, неожиданно напав на латинов, немногих сопротивлявшихся убил в сражении, а остальных взял в плен. Тогда Ларций. излечив пленных латинов от ран и расположив к себе и другими благодеяниями, отпустил их без всякого наказания и без выкупа в Тускул, отправив вместе с ними наиболее известных римлян в качестве послов. Послы же добились прекращения военных действий со стороны латинов и заключили между общинами годичное перемирие.
{98 Прежде чем выступить в поход, военачальники проводили ауспиции – особый вид гаданий по жертвоприношениям. Для удачи в войне требовались благоприятные знамения богов во время таких жертвоприношений.}
LXXVII. Совершив это, Ларций отвел войска с полей и, еще до истечения всего срока сложив с себя полномочия и назначив консулов, завершил свое правление, не казнив ни одного из римлян, никого не изгнав из отечества и не подвергнув ни одного римлянина тяжелой участи. 2. Такая добрая слава диктаторской власти, начало которой положил сей муж, сохранялась всеми получавшими эту должность римлянами вплоть до третьего от нашего времени поколения. Действительно, в истории мы не найдем ни одного, кто не пользовался бы этим институтом умеренно и как приличествует гражданину, хотя городу не раз приходилось освобождаться от законных властей и передавать все дела в руки одного лица. 3. И если бы из получивших диктаторские полномочия хорошими правителями отечества, не развратившимися от значительности своей власти, были только назначенные для ведения внешних войн, то это было бы менее достойно удивления. Но все они, в том числе и те, кто был назначен в случае значительных и многочисленных гражданских смут и для освобождения Рима от лиц, подозреваемых в стремлении к царской власти и тирании, или для того, чтобы воспрепятствовать другим бесчисленным бедствиям, имея столь значительную власть, тем не менее были безукоризненны и во всем подобны первому, обретшему такую власть. Так что все придерживались одного и того же мнения: есть только одно лекарство от неизлечимой болезни и последняя надежда на спасение, когда из-за каких-то несчастий все разрушено, – это власть диктатора. 4. Однако во времена наших отцов, ровно через четыреста лет после диктатуры Тита Ларция, этот институт изменился и стал ненавистным всем людям из-за Луция Корнелия Суллы [99], который первый и единственный употребил его с суровостью и жестокостью. И тогда римляне впервые узнали то, о чем не ведали во все прежние времена – что власть диктатора является тиранией. 5. Ведь Сулла составил сенат из случайных людей, свел к минимуму власть плебейских трибунов, опустошил целые города, упразднил целые царства, а другие создал сам, и совершил множество других самоуправств, лишь перечислить которые – тяжкий труд. Граждан же, не считая погибших в сражениях и сдавшихся ему, он уничтожил не менее сорока тысяч, причем некоторые из них были сначала подвергнуты пыткам. 6. Были ли все эти деяния необходимы и полезны государству, современность не разберет должным образом. Все, что я хотел показать, так это то, что само слово «диктатор» из-за всего этого стало ненавистным и ужасным. Так случалось не только с данной формой правления, но и с другими достойными обсуждения и удивляющими нас учреждениями общественной жизни. Ведь этот институт всем пользующимся им казался хорошим и полезным, пока отправлялся добросовестно, но стал отвратительным и вредным, когда попал в руки дурных вождей. Виной тому природа, добавляющая ко всякому хорошему началу какое-нибудь внешне подобное ему зло. Но об этом гораздо лучше поговорить в другом подходящем для этого месте.
{99 Корнелий Сулла в 83 г. до н.э. с помощью военной силы захватывает власть и. истребив политических противников, впервые сам провозглашает себя диктатором на неограниченный срок (Плутарх. Сулла. 29–33).}
Книга VI
Мирная передышка во времена правления консулов Семпрония Атратина и Марка Минуция – Авл Постумий получает власть диктатора – Сражения латинов с римлянами – Условия заключения мирного договора с латинами – Возникновение гражданской смуты после окончания внешних войн – Сенат голосует за войну против вольсков – Сервилию удается прекратить смуту и собрать новое войско – Победа Сервилия – Новая победа римлян над сабинянами и новые сражения за господство – Консульство Алла Вергиния и Тита Ветурия – Назначения Мания Валерия диктатором – Убедительная речь Валерия перед народом. Народ дает согласие воевать – Исход войны с вольсками – Недовольные плебеи покидают город Переговоры сената с народом. Взаимные обвинения – Речь Менения Агриппы – Заключение с сенатом соглашения. Утверждение новой магистратуры – Набор полководцами армии против внешних врагов Сражения и победы римлян – Заключение нового договора о мире со всеми латинскими городами – Конец жизни Менения Агриппы. Установление сенатом ритуала и правила погребения самых знаменитых римлян
I. Принявшие на следующий год, т.е. в год семьдесят первой Олимпиады [1], когда Тисикрат из Кротона одержал победу в беге на стадий, когда архонтом в Афинах был Гиппарх, консульские полномочия Авл Семпроний Атратин [2] и Марк Минуций не совершили ничего достойного упоминания в истории ни в военной, ни в гражданской области во все время исполнения ими должности консулов. Ибо перемирие с латинами дало им значительную передышку во внешних войнах, а принятое сенатом постановление против взыскания долгов во время войны, благополучный исход которой ожидался, усмирило общественное волнение, охватившее бедных граждан, которые требовали погашения долгов публично. 2. Добились они и такого, вполне справедливого решения сената, которое предусматривало, что римлянки, состоящие в браке с латинами, или латинки, состоящие в браке с римлянами, будут в зависимости от своего желания самостоятельно решать, остаться ли со своими мужьями или вернуться на родину; и чтобы потомство мужского пола оставалось с отцами, а потомство женского пола и еще не вышедшие замуж оставались с матерями. И случилось так, что вследствие соседства двух общин и дружбы между ними очень многие женщины, отданные замуж в другую общину (римлянки к латинам, а латинки – в Рим), получив свободу принимать самостоятельное решение, данную им постановлением сената, продемонстрировали, сколь велико их желание жить в Риме. 3. Ибо почти все римлянки, проживавшие в латинских городах, оставили своих мужей и вернулись к отцам, и все латинки, состоявшие в браке с римлянами, за исключением двух, остались с мужьями, пренебрегши родиной, что было счастливым знамением, предвещавшим, какая из двух общин победит в войне. 4. Передают, что при этих консулах на дороге, идущей вверх от Форума на Капитолий, был освящен храм Сатурна и учреждены этому богу ежегодные празднества и жертвоприношения, совершающиеся на общественный счет. Говорят, что прежде там был установлен алтарь, изготовленный Геркулесом, на котором те, кто был научен им совершению священнодействий, приносили в жертву первинки урожая, сжигая их в соответствии с обычаем эллинов. Одни историки утверждают, что честь положившего начало храму принадлежит Титу Ларцию, консулу предыдущего года; другие – царю Тарквинию, тому самому, который был лишен власти; освящение же в соответствии с постановлением сената было совершено Постумом Коминием. Таким образом, эти консулы, как я сказал, имели возможность наслаждаться совершенным миром.
{1 495 г. до н.э. (=493 г. до н.э. по Дионисию).}
{2 Тит Ливии (II. 21. 1) сообщает, что в их консульство был освящен храм Сатурна и учрежден праздник Сатурналий. В то же время Дионисий в другом месте говорит о том, что Сатурналии были учреждены еще Туллом Гостилием (III. 32. 4). Сатурналии приходились на 17 декабря и праздновались три дня. Этот праздник рассматривался как воспоминание о веке свободы и изобилия и был весьма популярен.}
II. После них консульскую власть приняли Авл Постумий и Тит Вергиний, при которых истек годичный срок перемирия с латинами; и обе стороны делали серьезные приготовления к войне [3]. Со стороны римлян весь народ отправился на бой по собственной воле и с большим рвением. Латины же по большей части – неохотно и по принуждению. Влиятельные люди в городах были почти все подкуплены дарами и обещаниями Тарквиния и Мамилия. В то же время тем из простого люда, кто не хотел войны, не дали возможность обсудить это в народном собрании, ибо желающим слово не дали. 2. Итак, многие, возмущенные этим, были вынуждены оставить свои города и бежать в Рим. Ибо те, кто обладал властью в городах, не препятствовали им, полагая, что те сами испытывали большую благодарность к врагам за добровольное изгнание. Римляне их приняли, и тех из них, кто пришел с женами и детьми, взяли на военную службу внутри городских стен, включив в центурии граждан, остальных же отправили по крепостям рядом с городом или разослали по колониям, содержа их под охраной, чтобы они не произвели никаких беспорядков. 3. И после этого все пришли к выводу, что положение опять требует учреждения единоличной магистратуры, обладатель которой решал бы все вопросы по своему собственному усмотрению и не отвечал ни перед кем за свои действия [4]. Авл Постумий, более молодой из консулов, назначается своим коллегой Вергинием диктатором. И тем же самым образом, что и прежний диктатор, он выбрал себе начальника конницы [5] по имени Тит Эбуций Элб и, записав в короткий промежуток времени на военную службу тех, кто достиг призывного возраста, он разделил войско на четыре части, одной из которых командовал сам, другую передал под начало своему коллеге Вергинию, третью – Эбуцию, начальнику конницы, а четвертую оставил под командованием Авла Семпрония, которого поставил охранять город.
{3 См.: Ливии. II. 21. 2–4.}
{4 Чрезвычайная власть диктатора впервые была учреждена в 501 г. до н.э. (см.: Дионисий. V. 73–77). К данной мере прибегали как к последнему средству не только при внешней угрозе, но и во время внутренних беспорядков... Позднее, с возрастанием могущества плебеев полномочия диктатора были несколько ограничены. С целью предупредить злоупотребления этой властью (примеров чему, однако, в римской истории очень мало) законом было определено, чтобы диктатура продолжалась не более шести месяцев, и обычай требовал, чтобы диктатор по исполнении возложенного на него поручения, и до срока, слагал с себя свою должность. Знаками отличия диктатора служили курульное кресло, пурпурная тога-претекста и 12, а затем 24 ликтора.}
{5 Начальник конницы был непременным помощником диктатора и его заместителем. Он командовал конницей и был обязан беспрекословно подчиняться диктатору, который и назначал его на эту должность. Ему также предоставлялись курульное кресло, тога-претекста и шесть ликторов.}
III. После того как диктатор приготовил все необходимое для войны, наблюдатели известили его, что латины выступили со всем своим войском. Потом и другие сообщили ему, что латины захватили хорошо укрепленное место, называемое Корбион [6], где находился небольшой римский гарнизон. Гарнизон они полностью уничтожили, а само место, завладев им, превратили в опорный пункт для ведения войны. Они, за исключением захваченного в Корбионе, не брали пленных и не захватывали скот в сельских местностях, так как земледельцы давно укрыли в ближайших крепостях все, что могли унести и увезти. Однако они жгли покинутые дома и опустошали землю. 2. После того как латины уже выступили, к ним из Анция, очень значительного города племени вольсков [7], подошло большое войско с оружием, съестными припасами и всем остальным, что необходимо для военных действий. Весьма воодушевленные этим, латины пребывали в доброй надежде на то, что другие вольски присоединятся к ним для войны, коль скоро город Анций положил тому начало. 3. Узнав об этом, Постумий, прежде чем все противники могли бы соединиться, быстро выступил на помощь. И проведя свое войско ночью, усиленным шагом, он оказался поблизости от латинов, разбивших лагерь на защищенном месте у озера, называемого Регилльским [8], и стал над ним лагерем на высоком и неприступном холме, где – останься он там – у него должно было быть много преимуществ перед неприятелем.
{6 Корбион – город в Лации, расположен на восточной оконечности Альбанских гор. С конца V в. до н.э. входил в Латинский союз.}
{7 Анций – древнейший город в Лации на далеко выдающейся в море скале. По преданию, он был основан сыном Одиссея и Кирки. Тарквиний Гордый присоединил Анций к Латинскому союзу, затем он отошел к вольскам, а в 468 г. до н.э. был взят и колонизован римлянами. Впоследствии Анций стал любимым местопребыванием римской знати. Здесь родился император Нерон, в развалинах дворца которого была найдена статуя Аполлона Бельведерского.}
{8 Регилльское озеро – небольшое озеро, расположенное в Лации, на востоке от Рима, между Габиями и Лабиком.}
IV. Вожди латинов, Октавий из Тускула, зять, или, как некоторые пишут, сын зятя царя Тарквиния, и Секст Тарквиний, соединили свои силы (ибо случилось так, что они в то время стояли лагерем отдельно друг от друга) и, собрав трибунов и центурионов, обсудили, каким образом надлежит вести войну [9]. 2. И было высказано много мнений: одни думали, что следует тотчас атаковать войска, находящиеся с диктатором на холме, пока они еще могут внушать им страх, так как полагали, что занимаемое римлянами укрепленное место свидетельствует не об их надежном положении, но о трусости; другие считали, что нужно опоясать римский лагерь рвом и, держа их в окружении посредством немногочисленной стражи, с оставшимся войском двинуться на Рим, ибо они рассчитывали, что теперь, когда наиболее отборная молодежь отправилась в поход, город станет легкой добычей; прочие же советовали им подождать подкрепления от вольсков и других союзников, сделав выбор между более безопасными и более решительными мерами в пользу первых. Ибо римляне, говорили они, не получат ничего от этого промедления, их же собственное положение улучшится. 3. Пока они совещались, из Рима внезапно подошел со своим войском другой консул, Тит Вергиний, совершив поход ближайшей ночью, и стал лагерем отдельно от диктатора у другой горы, весьма скалистой и надежной в качестве укрепления. Таким образом, латинам с двух сторон были отрезаны пути в неприятельскую страну. Консул находился с левой стороны, а диктатор – с правой. Смущение латинских вождей, оказавших предпочтение безопасности, а также их страх за то, что в связи с задержкой они будут вынуждены использовать съестные припасы, которых было недостаточно, еще более возросли. Когда Постумий увидел, что полководцы латинов неопытны, он посылает начальника конницы Тита Эбуция с отрядом конницы и легковооруженных воинов, состоящих из мужей в расцвете сил, занять холм, расположенный у дороги, по которой латинам могли из дома доставить припасы. И прежде чем враг заметил это, войска, посланные с начальником конницы, прошли ночью мимо их лагеря и, пробравшись через труднопроходимый лес, овладели холмом.
{9 Битву, о которой идет речь, Ливии датирует тремя годами раньше, чем Дионисий. См.: Jueuu. II. 19. 3–20.}
V. Неприятельские вожди, осознав, что оба укрепленных места у них в тылу захвачены, и не имея более никакой надежды на то, что провизия из дома благополучно до них дойдет, решили сбросить римлян с холма прежде чем те укрепятся частоколом и рвом. 2. И Секст, один из двух вождей, с конницей что есть мочи устремился на римлян, надеясь, что для римской конницы его нападение будет неожиданным. Но когда те храбро выдержали его натиск, он некоторое время продолжал борьбу, то отступая, то возобновляя наступление. И так как природа местности давала больше преимуществ тем, кто уже владел высотами, не предоставляя в то же время ничего, кроме множества ударов и бесконечного изнурения тем, кто наседал снизу, а также потому что на помощь римлянам подоспел новый отряд пехоты вспомогательных войск, состоящий из отборных мужей, посланный Постумием вслед за первым отрядом, Секст, будучи не в состоянии ничего больше предпринять, увел конницу в лагерь. Римляне же, прочно овладев укрепленным местом, открыто усилили его охрану. 3. После этого Мамилий и Секст постановили долго не ждать, но покончить дело решительным сражением. Римский же диктатор, который сначала не знал об этом их намерении, но надеялся завершить войну без боя, полностью полагаясь на неопытность полководцев врага, теперь решил принять сражение. Ибо охраняющими дорогу всадниками были схвачены послы, везущие письма от вольсков латинским вождям, в которых сообщалось, что примерно на третий день к ним на помощь придет многочисленное войско и затем еще другое от герников [10]. 4. Именно это пробудило у вождей обеих сторон сознание необходимости скорее вступить в битву, которого прежде в мыслях не было [11]. После того как обеими сторонами были даны знаки к битве, оба войска выступили на пространство между двумя лагерями и построились следующим образом: Секст Тарквиний на левом фланге латинов, а Октавий Мамилий – на правом. Другой сын Тарквиния, Тит, держал середину, где находил» также римские перебежчики и изгнанники. Вся конница их была поделена на три части: две были поставлены на обоих флангах, а третья – в центре боевых порядков. 5. Левым крылом римского войска, приходившимся против Октавия Мамилия, командовал начальник конницы Тит Эбуций; правым, напротив Секста Тарквиния, – консул Тит Вергиний; центром – лично диктатор Постумий, вступивший в сражение с Титом Тарквинием и бывшими при нем изгнанниками. Численность же каждого войска, вступившего в бой, была такова: у римлян двадцать три тысячи семьсот пехоты и тысяча конницы, у латинов вместе с союзниками приблизительно сорок тысяч пехоты и три тысячи конницы.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |