All rights reserved. No part of this publication may be reproduced or transmitted in any form or by any means electronic or mechanical, including photocopy, recording, or any information storage and 18 страница

Я ошибался.

Я быть может впервые за долго время достаточно серьезно ошибся. И на самом деле все было совсем уж и не так безоблачно, как я это представлял. А что до Павла... Павел совсем неожиданно оказался почти совершенным шизофреником. И я не мог представить, что я с его психикой все на самом деле будет так плохо. Ведь я и действительно не мог подумать, что он был болен. Что он был настолько болен! Что он был совсем ненормальным. И если что и было удивительным, так это лишь то, каким образом ему удавалось раньше скрывать это. Хотя если честно, ведь ничего по настоящему скрывать ему и не приходилось. Просто у больных людей подобных Павлу, видимо были свои времена обострения заболеваний. И совсем случайно я попал в период его относительного здравствования. Тогда как после этого (почти сразу и достаточно быстро) началось обострение. Обострение, воочию наблюдая которое, я совсем не желал ждать - когда же оно закончится. И просто сбежал. Сбежал от Павла. Сбежал от своего уже почти что к тому времени "друга". Но меня ведь и раньше достаточно часто окружали подобного рода "друзья". Которые внешне может и не казались совсем уж придурками, но я мог не сомневаться, что они таковыми являлись на самом деле. И тогда уже и действительно самым разумным было просто (резко и сразу) прекратить любое общение с ними. И бежать, бежать, бежать от них. Чтобы (по возможности) больше никогда с ними не общаться. И это должно быть было и на самом деле самым разумным, что я мог предложить им. Ну, так уж выходило. Хотя, какую-то часть своих предположений я, должно быть, все же преувеличивал. Ну или - желаемое выдавал за действительное. И тогда уже все это вполне могло бы и не так. не так как я чувствовал сейчас. Но...

Но ведь Павел Лурье был действительно шизофреником. С самой что ни на есть патологией души. И те чудеса, которые он выдавал впоследствии этого -- вполне смахивали на откровенное безумие. Иной раз - ни больше ни меньше. Ну, так уж действительно выходило...

Глава 12

Герман Васильевич Припевкин - с первого взгляда казался достаточно нелепым человеком. Уже пожилой, достаточно тучный, с каким-то (как мне казалось) излишне понурым взглядом,-- он на самом деле, конечно же, не был таким. И я, наверное, уже с первого своего взгляда на него, понял, что достаточно ошибаются те, кто так считал. И в душе Германа Васильевича, на самом деле таились самые серьезные сексуальные фантазии. В большинстве из которых наверняка он боялся признаться и самому себе. Ну или мне так казалось, что он боялся. Притом что чем больше я к нему присматривался, тем больше мне становилось понятно, что этот человек как раз ничего не боится. Но он должно быть делал все, чтобы люди считали (мягко сказать) несколько обратное. Ибо все его повадки, жесты, обрывки разговоров, которые мне приходилось слушать, как бы должны были быть направлены исключительно на то, чтобы сбить с толку любого.

Любого, но не меня.

К тому времени я уже заканчивал институт психоанализа. И наверное считал себя вполне умелым и знающим психоаналитиком. И что уж точно, еще более (чем прежде; хотя и "прежде" это уже было "что-то") присматривался к окружающим. Многие из которых представляли собой достаточно любопытные модели для исследований. Ну, так мне казалось. И я совсем не считал, что так-то уж ошибаюсь.

Самое малое - слегка преувеличивал. Но не больше. Наверняка ведь не больше.

Герман Васильевич, как я уже заметил, был (скрытным; пока скрытным, ибо он это предпочитал скрывать от большинства окружающих) извращенцем. И его сексуальные фантазии иной раз видимо "зашкаливали" через край. Но мне все же удалось узнать "предел его мечтаний". И как ни странно (хотя, почему это должно выглядеть странным?) рассказал мне он о них сам. Причем у меня совсем не было оснований подозревать Германа Васильевича в какой-то нечестности; и если что-то и было неправдой - так это лишь то, что Припевкин мне не обо всем рассказал. Но "правда", скорей всего, совсем ненамного отличалась от того, что мне уже было известно. А известно мне было то, что Припевкин любил (безумно любил, я бы сказал) любил молоденьких девочек. Лет, этак, четырнадцати, быть может пятнадцати. Наверняка не больше. Причем на удивление, девочки любили его тоже. В их годы они были еще не избалованы вниманием взрослых мужчин. Да и финансово они заметно более стесненны, чем их, например, зрелые подруги; некоторые из которых уже имеют взрослых любовников, которые за совсем незначительные денежные траты получают доступ к юному телу.

Герман Васильевич тоже имел этот доступ. Причем, будучи от рождения трусом, он предпочитал значительно увеличить финансовые возможности (потраченные на девочек), чтобы исключить даже зарождение мотива недовольства. И в какой-то мере был прав. Ибо за те несколько лет, в течении которых его толстый член обхватывали тонкие губы различных девочек (иной раз девочек было несколько, и их тридцати-тридцати пяти килограммовые тела казались смешными в сравнением с его почти сто сорока килограммовым сгустком жира), у ни одной из них не возникло и мысли о -- хоть каком-то -- недовольстве.

А даже наоборот: девочки вполне охотно забавлялись с тучным Припевкиным. Дозволяя ему достаточно многое. Тем более, что Герман Васильевич, словно почувствовав свою безнаказанность, достаточно охотно пользовался всеми частями тела этих маленьких шлюшек.

Дата добавления: 2015-09-29