- Дурак, - Том покачал головой, отворачиваясь от юноши. – Рано или поздно… О себе ты подумал. Отлично! А как же я? Знаешь ли, мало приятного, думать, что человек, в которого ты влюбляешься, тебе лжет.
- Что? Том, я… - что-то внутри дрогнуло; сердце, замерев на миг, снова затрепыхалось в груди. Как же хотелось Биллу, чтобы Том сказал это иначе… Чтобы он просто сказал это ему. Чувствовать это. По-настоящему. – Прости меня.
Том устало вздохнул, так и не поворачиваясь к нему лицом.
- Не могу… Как теперь верить тебе?
- Том, я… я клянусь, что ты не усомнишься. Дай только все исправить, - Билл подошел вплотную, разворачивая Тома к себе лицом, пытаясь поймать его взгляд и заглянуть в глаза.
- Это смешно, Билл. Нет ничего глупее клятв. Их дают, чтобы потом со вкусом нарушить. Я не хочу снова наступать на те же грабли.
- Не надо так… Ну войди же в моё положение! Том… пойми меня.
- А ты в моё вошёл?
Сказав это, Том отстранился, и вышел из кухни, стремительно поднимаясь на второй этаж.
Билл устало опустился на стул, закрыв глаза.
Хотелось разбить что-нибудь тяжелое. Со всей силы. От всей души шваркнуть чем-нибудь об пол, чтобы осколки разлетелись по всей комнате.
И еще хотелось кричать. Вопить до хрипоты, пока голос не пропадет.
Он услышал шаги на лестнице и вышел к Тому, замерев на пороге. Тот уже был одет и сейчас застегивал куртку, нервно дергая бегунок молнии.
- Ты куда? – спросил Билл и голос дрогнул.
Том молча спустился, вызвал лифт в пентхаус и обессилено привалился спиной к стене.
- Надо побыть одному.
- Не уходи… Пожалуйста… Выслушай меня, Том… - Билл сделал к нему шаг. Хотелось обнять, но он не решился.
- Я уже наслушался.
Билл не узнавал его голос. Глухой и усталый. С нотками разочарования и горечи. Том был обижен и обманут. Не подпускал…
А Билл был противен сам себе. Слыша, как медленно поднимается лифт, он тысячу раз успел так же тягуче медленно умереть. Секунды, словно резиновые, тянутся мучительно долго. И вместе с тем, бегут слишком быстро…
Сейчас приедет лифт и Том уедет. И произойдет то, чего так боялся Билл: он снова останется один.
Нужно сказать что-то. Остановить его, удержать. Не дать уехать. Что угодно, лишь бы не позволить ему уйти.
Но вместо этого Билл молча стоял, словно прикованный, не имея сил произнести ни слова. Прирос к полу, не сделав ни шагу и лишь беспомощно заламывая руки. Его словно парализовало. Губы пересохли, а язык онемел. Юноша не мог выдавить ни звука, и только смотрел на Тома, одним лишь взглядом прося остаться. Тот отвернулся куда-то в сторону, не глядя на Билла.
Лифт подъехал и двери раскрылись. Том шагнул внутрь, не оборачиваясь, и нажал кнопку первого этажа. Створки почти захлопнулись, когда Билл сорвался с места, кидаясь к лифту, пытаясь остановить его движение.
- Том! Стой! Не уходи!
Двери закрылись прямо перед носом. Не успел.
Билл еще какое-то время стоял перед лифтом, неверяще смотря на ровную, отливающую глянцевым блеском стену и напрягал слух, надеясь услышать мерное жужжание поднимающейся кабины. Ждал, надеясь, что сейчас Том вернется. Уже скоро. Не может же всё закончится вот так… Ведь не может?
Он безостановочно набирал его номер, но мерные гудки скоро сменились равнодушным «абонент вне зоны доступа». Том не хотел разговаривать.
А Билл ждал. Сидел в гостиной, закусив губу и уставившись в окно на серое, затянутое свинцовыми тучами небо. Должно быть, скоро начнется дождь…
Когда на улице стемнело, позвонила Эльза. Без лишних слов поставила в известность, что в его услугах Коллинзы больше не нуждаются. Так прозаично…
Билл грустно усмехнулся, сжимая умерший телефон в руке. Том не придет сегодня… Он не хочет видеть его.
Ноги затекли от долгого сидения на одном месте. Билл встал, разминая затекшие мышцы, не спеша поднялся в свою комнату, постоянно прислушиваясь к звенящей тишине вокруг. Ни один шорох не нарушил его уединения.
Через полчаса юноша уже ловил такси.
Билл ехал в свою старую квартиру, безразлично глядя на проносящиеся за окном витрины бутиков, небоскребы и скверы… Пустым взглядом цеплялся за пешеходов, слившихся сейчас в разноликую массу, склеившихся в серое пятно перед глазами. Наверное, они все куда-то спешат… Туда, где их ждут. Где их любят, не смотря ни на что.
Том не вернулся. Не остановил и не простил.
Билл закрыл глаза, чувствуя, как из-под сомкнутых ресниц вырвалась первая горячая капелька. Слеза прочертила мокрую дорожку, и сорвалась с подбородка вниз, теряясь в темной ткани брюк… Ей на смену поспешила вторая… По уже проторенному пути, торопясь так же сорваться.
Упасть.
Убежать.
Потеряться, чтобы исчезнуть.
Билл раздраженно смахнул ее холодными пальцами, чувствуя, как обожгло кожу от горячей влаги.
Не плакать. Он ведь так долго не позволял себе этого. Он ведь сильный, он справится...
Дождь все-таки начался. Он тихо барабанил по стеклу, и капли срывались вниз одна за другой.
Падали.
Бежали.
Терялись и исчезали.
Вот и закончилась его сказка…
11. Остановись
Stop if you love me
(you will remember)
Now's the time to be sorry
(that day forever)
I won't believe that you'd walk out on me
Остановись, если любишь меня
(ты запомнишь)
Сейчас нужно просить прощение
(этот день на всю жизнь)
Я не хочу верить в то, что ты можешь уйти от меня.
© Sam Brown
***
- Нет, Алекс, не стоит. Я заранее знаю всё, что ты хочешь сказать, - Билл плечом прижимал телефонную трубку к уху, складывая вещи. На улице уже холодно и совсем скоро выпадет первый снег. Значит, теплая одежда пригодится. Кашемировый свитер отправился в чемодан, вслед за футболками.
Билл шмыгнул в трубку, горестно вздыхая.
- Я знаю, что я полный болван. Алекс, я так ошибся… Он теперь даже разговаривать не хочет, телефон отключил. Видеть меня не желает. Я ему противен теперь, понимаешь? – его голос был глухим и безжизненным, наполненным тоской и горечью.
- Нет, я так не скажу. Ну оступился ты, с кем не бывает? Но Билл, не делай этого. Еще можно попытаться всё исправить, пока ты здесь. Попробуй еще раз, иначе всю жизнь будешь жалеть. - Алекс пыталась вразумить друга, но он и слышать ничего не хотел. Уже третий день, как он заперся в своей комнате, никуда не выходя и не впуская девушку к себе. Вбил себе в голову, что Том ненавидит его, и убивался от этой мысли, предаваясь глухой тоске.
Алекс всерьез волновалась за него, но Билл просто закрылся ото всех, отказавшись от помощи и переживая все в одиночку. Он даже не пытался звонить больше Тому, чтобы не слышать, что «абонент недоступен»… Переживал, но старался держаться.
Единственный раз он позволил себе дать слабину – в самый первый вечер. Когда вернулся от Тома.
Вылакав почти все содержимое бара подруги, Билл выплакался и рассказал Алекс всё. И вот сейчас, на третьи сутки затворничества, решил и вовсе уехать.
- Я уже жалею. Он был прав, а я всё испортил… Не отговаривай меня. Пожалуйста, Алекс, - просьба прозвучала как стон. Усталый и тяжелый.
Девушка вздохнула.
- А как же Школа Искусств? Как же вечеринки? А как же я, в конце концов?
- Похоже, хватит с меня вечеринок…
- Но ты ведь вернешься?
- Наверное да… Потом… Но Рождество хочу встретить с родителями, я их так давно не видел...
- Но ведь до Рождества почти два месяца! Ты просто сбегаешь. Это не выход, Билл.
- Я… Чёрт… Мне нужно время, Алекс. Не дави… - отрицать было глупо. Билу действительно хотелось сбежать из этого города, где он больше не нужен Тому. Подальше. Здесь всё волей-неволей напоминало о нём. Билл даже на улицу выйти боялся, ведь на каждом углу в любом газетном киоске привлекала внимание яркая обложка ЕГО журнала, а в Старбаксе, где раньше Билл так любил завтракать, вкусно пахло ЕГО любимыми пирожными…
Алекс продолжала что-то говорить, но Билл почти не слушал подругу, углубившись в собственные мысли и лишь изредка кивал её словам, забыв, что она не может этого видеть.
Резкий звонок в дверь вывел его из оцепенения, и юноша вздрогнул от неожиданности.
- Алекс, кто-то пришел… Пойду, открою... Я тебе еще позвоню. Хорошо? Попозже…
- Ладно, буду ждать. Удачи тебе.
Торопливо распрощавшись с девушкой и кинув телефон куда-то в ворох вещей, неаккуратно сваленных в кресле, Билл побежал открывать. Сердце бешено заколотилось, лелея мимолетную надежду…
Распахнув дверь, он замер на пороге.
- Я могу войти? – ошарашенный столь внезапным появлением, Билл посторонился, пропуская нежданного гостя.
Эльза по-хозяйски прошла в комнату, небрежно кинув свой плащ на груду одежды, возвышающуюся в кресле, и огляделась вокруг, недовольно морща носик. Похоже, не часто ей доводилось бывать в квартирах, подобных этой.
Её взгляд упал на огромный чемодан и аккуратные стопки одежды в нем.
- Куда-то собираетесь? – спросила она и наконец-то обратила свой взгляд на затаившего дыхание Билла. Неизвестно откуда бравшиеся робость и смятение охватывали его, стоило только этой женщине оказаться поблизости. Он чувствовал себя крайне неуютно и неловко рядом с ней.
- Да. Сегодня я улетаю.
- Как интересно, - голосом, не выражающим никаких эмоций, сказала Эльза и, подойдя к прикроватной тумбочке, взяла билеты, лежащие на ней, - Нью-Йорк – Берлин. В самом деле, сегодня.
- Эльза, вы что-то хотели? У меня еще куча вещей, а скоро подъедет такси, так что…
- Ах да! Как я могла забыть, - женщина, сделав вид, что вспомнила о чем-то, взмахнула рукой и открыла сумочку, выуживая конверт, и положила его на тумбочку поверх билетов.
- Что это? – Билл напряженно следил за женщиной, словно ожидая подвоха.
- Это ваше жалование. Вы ведь больше не работаете у нас, а любые услуги должны быть… оплачены.
Биллу стало неловко. От слов этой женщины. От её холодности. От того, что она точно, он уверен в этом, обо всём знает.
- Не нужно… - прошептал он.
- Билл, не стоит играть в гордость. Берите, они вам нужны.
Сказав это, Эльза подхватила свой плащ, и цокая каблуками, направилась к выходу.
Она уже поправляла прическу у зеркала, как вдруг обернулась к Биллу, внимательно изучая его лицо.
- Знаете, Билл, признаюсь, вы меня удивили, - сказала она, поджав губы. - Страусиная тактика не всегда является выходом. А ведь после нашей первой встречи мне показалось, что вы не бестолковый кусок мяса, а личность, у которой есть цели и стремления.
- У меня есть цели… - отчего-то Биллу было безумно стыдно перед этой женщиной.
- О, конечно, - хмыкнула Эльза. – И именно поэтому ты сбегаешь домой. Ты не добьешься успеха, постоянно сдавая назад. А ведь у тебя неплохой потенциал.
- Дело не в успехе. Это… это личное… - он не знал, почему оправдывается перед ней, что заставляет его выворачивать душу мало знакомому человеку, показывая настоящие чувства.
- Личное? – Эльза прищурилась. – Том мой единственный сын и я никогда не позволю ему страдать и убиваться понапрасну. Он всегда был рассудительным, трезвомыслящим человеком. Но с твоим появлением… Отбросив даже то, что он рискнул, безрассудно позволив тебе проводить съемку для его журнала, которым он дорожит, холит и лелеет, словно ребенка; закрыв глаза на то, что он, словно мальчишка бегал с тобой на свидания, а потом звонил мне, весь такой довольный… Надо же, они гуляли в Парке! Как мило! – она вздохнула. - Я же мать, Билл. У него нет, и не было от меня тайн. А ты… Как ты посмел так поступить с ним?
Эльза смотрела на него своими холодными голубыми глазами. Изучала черты лица и вглядывалась в глаза, ища в них что-то. Потом развернулась, и гордо расправив плечи, продефилировала к выходу.
- Эльза, постойте! – Билл подбежал к двери, не давая ей захлопнуться.
Руки дрожали, нервно сминая футболку.
- Передайте ему… Передайте Тому, что я его… - и замолчал. А захочет ли Том это слышать? Нужно ли ему это?
- Что ты его ЧТО? – женщина прищурилась, пожалуй впервые за все время, глядя на него с интересом.
Билла смутил этот взгляд.
- Я его… - пробормотал он, потупив взгляд.
Звонок мобильного не дал договорить. Билл вернулся в комнату, наспех отыскав телефон. Глянул на дисплей. Нет… Не он.
Юноша вернулся в коридор, но он уже был пуст.
Эльза ушла, захлопнув дверь. Молча. Ничего не спрашивая больше и не дождавшись ни слова от него. Тоже не захотела выслушать?..
Билл поднес к уху всё ещё верещащий телефон и нажал на прием.
- Да. Вы уже подъехали? Быстро… Подождете минут десять? Я спущу вещи.
Том безразлично разглядывал потолок. Уже третий день. Даже вставать никуда не хотелось. Не было ни желания, ни необходимости. Ему казалось, что он уже намертво врос в подушки.
В наушниках играло что-то попсовое и незатейливое. Он не вслушивался ни в слова, ни в мелодию. Ни к чему это. Незамысловатый мотивчик – как раз то, что надо чтобы избавиться от ненужных мыслей. Не думать. Словно нажал какую-то кнопку в голове, и вокруг образовался один лишь вакуум. И все, что он делает уже три дня – так это бесцельно гипнотизирует взглядом белоснежный потолок. Странно, но на нём как не было, так и не появилось ни одной новой трещинки…
Единственное, что Том сделал за эти дни, так это покормил бесшумно плавающего в зеленоватой воде Себастьяна, наверняка недоумевающего, какого черта который день подряд здесь безвылазно торчит его хозяин.
Он закрыл глаза, бездумно кивая ритму музыки в наушниках, и вздрогнул, почувствовав прикосновение рук к лицу. Тут же распахнул глаза, рвано выдыхая. Нет… Не он.
Вырвалось разочарованно-удивленное:
- Мама? Что ты тут делаешь?
Похоже, он сказал это слишком громко. Эльза поморщилась и выдернула наушники из ушей сына.
- Вижу, ты рад мне. Но всё же, хотелось бы узнать, что делаешь тут ТЫ?
- Ну, это же моя комната, - когда не хочешь разговаривать, легче всего прикинуться ветошью.
- Какого черта ты уже который день не появляешься в редакции? – Эльза нахмурилась, глядя на сына. Ее начинало злить апатичное состояние Тома.
- Мам… Я не могу сейчас… И потом, в редакции механизм давно отлажен… они обойдутся несколько дней и без меня.
- Нет, не обойдутся! Ты должен контролировать все. Ежедневно. Ежесекундно. Всё, вплоть до выбора скрепок. Хватит лежать! – Эльза выдернула подушку из-под головы сына, сбросив ее на пол. Эффекта, в прочем, это не возымело. Том продолжал так же безучастно лежать на кровати.
- Прекращай убиваться и собирайся.
Женщина подошла к шкафу и распахнула дверцы. Пару секунд задумчиво разглядывала содержимое, прежде чем вытащить пару вешалок. Кинув одежду на кровать, сказала, как отрезала:
- Собирайся и спускайся вниз. У тебя ровно пять минут, такси я уже вызвала.
- Что? – Том приподнялся на подушках, недовольно глядя на мать. – Мама, я не поеду в редакцию! Не. Поеду. Я… Не могу я… Ты же сама знаешь!
Том не понимал, чего в нем сейчас больше: поднимающегося раздражения, оттого, что потревожили его мнимый покой, или же глухого желания, чтобы его просто оставили, наконец, одного.
Закатить скандал, как истеричной школьнице, или же молча зарыться в подушки?
Но как обычно, Эльза просто так останавливаться не собиралась.
- А кто говорит про редакцию? Рейс Нью-Йорк – Берлин говорит тебе о чем-нибудь? – Она вздохнула. – Мне надоело видеть твою убитую физиономию. Том, хоть ты не будь идиотом! Ты умнее и старше. Не делай того, о чем пожалеешь. Вернее, уже жалеешь.
- Но… Как? Что за рейс? Откуда ты знаешь? – Том сел на кровати, ошарашено глядя на мать.
- Не задавай вопросов, - отмахнулась женщина, едва заметно улыбаясь сыну. – Немедленно поднимай свою задницу и тащи ее к нему в аэропорт. Такси уже ждет, - последнее, что успела сказать Эльза, прежде чем Том подорвался с кровати.
***
Люди… Люди… Кругом толпа людей. Пестрое месиво.
Орущие дети, скулящие животные в переносках… Все мельтешит вокруг так, что начинает рябить в глазах. Повсюду слышатся смех и слезы, радостные приветствия и напутственные речи. Аэропорт. Здесь люди встречаются и расстаются.
Вот какая-то парочка слёзно прощается у окна… Худенькая девушка, сминая тонкими пальчиками куртку любимого, всхлипывает, уткнувшись ему в плечо. Он же рассеянно гладит ее по волосам и что-то шепчет…
И тут же, совсем рядом высокий парень радостно подхватывает на руки девушку с чемоданами, спешившую к нему и бросившуюся на шею со счастливым визгом.
Обнимаются, целуются, прощаются, встречаются…
Билл слышал, как объявили, что началась регистрация на его рейс, но так и не двигался с места, следя за людьми вокруг.
Чувствуешь себя неловко, невольно наблюдая эмоции совершенно незнакомых людей.
Билл сжимал холодными ладонями ручку чемодана, тоскливо разглядывая толпу.
Зачем-то обернулся. Глупо…
Его не встретят в Берлине так, как эту милую девушку, после того, как он сядет в свой самолет. Просто некому… Он не сообщил родителям о том, что собирается приехать, решил сделать сюрприз. Пусть из аэропорта он и уедет один, зато потом… Он приедет к родителям в их маленький домик в предместье Гамбурга. Они обнимутся, и будут долго-долго болтать обо всём на свете, делясь новостями.
А в доме будет еле слышно трещать камин, и будет вкусно пахнуть маминым пирогом.
Он так давно не видел своих родителей…
Вздохнув, Билл подхватил вещи, направляясь к стойке регистрации и чувствуя подымающееся в груди волнение и какое-то неприятное чувство. Он всегда боялся летать. Еще не дойдя до стойки, ноги начинают подкашиваться. Нужно постараться расслабиться. Дышать глубже… Успокоиться…
Глаза выхватили яркую вывеску. Duty free. Это то, что ему нужно. Юноша поспешил в магазинчик, пока еще осталось немного времени.
Билл рассматривал маленькие сувенирные бутылки с алкоголем. Он поможет расслабиться и не дрожать, как осиновый лист на борту. То, что надо.
Что тут есть? Игристые вина… Не то… Водка. Парень поморщился. Конечно, и потом его придется выносить из самолета. Тоже не подходит… Тут взгляд наткнулся на знакомое название… Sierra Tequila.
… Вечер, бар старика Алехандро, туман от сигаретного дыма, теплые глаза Тома, и нежные объятия… Словно и не с ним это было, будто не в этой жизни…
Рука сама потянулась к подарочной бутылке, мягко очерчивая пальцем золотые буквы, и вот он уже покупает её, прихватив заодно пару подарков родителям.
Билл на ватных ногах шёл обратно к стойке регистрации, прижимая к груди подарочный пакет. Взгляд рассеянно скользил по толпе, не останавливаясь ни на чем конкретном.
Вспышка, и он будто наяву почувствовал на губах вкус текилы, лимона и поцелуев Тома… Ему даже показалось, что на зубах хрустят крупицы соли…
А девушка за стойкой, куда он успел дойти, погрузившись в свои мысли и не замечая ничего вокруг, улыбаясь, уже протягивала руку.
- Добрый день. Ваш авиабилет, пожалуйста.
***
Том, дыша как загнанная лошадь, влетел в здание аэропорта. Рейс Нью-Йорк – Берлин… кажется, ему туда. Не чувствуя ног, помчался к стойке регистрации, сбивая все на своем пути. Вслед ему доносились какие-то ругательства, люди возмущенно фыркали, кое-кто обозвал сумасшедшим, но Тому было все равно. Главная его цель сейчас – девушка в синей форме за стойкой, вежливо улыбающаяся ему.
Том принялся сбивчиво объяснять ей, что он от нее хочет, но та лишь разводила руками.
- Но поймите, мне очень нужно увидеть одного человека! – отчаянно воскликнул Том.
- Мистер Коллинз, мне очень жаль, но ничем помочь не могу. Посадка на борт уже закончилась. Я не могу пропустить вас на взлетную полосу.
- Но это дело жизни и смерти! – сделал еще одну отчаянную попытку Том.
- Трап уже закрыт. Мне очень жаль. Самолет набирает высоту, я ничем не могу помочь, - покачала головой та.
- Ладно… Спасибо…
Том отошел, устало прикрыв глаза. Он не успел. Телефон Билла не отвечал, видимо, он отключил его перед взлетом…
Черт… Ну почему он все эти три дня ничего не делал? Не предпринял ни одной попытки поговорить с ним, хотя бы увидеться? Ведь это все, чего ему хотелось. Вместо этого, Том с упрямством достойным разве что осла, провалялся дома, обижаясь на него. Если бы он дал им еще один шанс, все можно было бы вернуть. А что теперь? Кусать локти? Взять билет до Берлина? И что? Где искать Билла? Ведь единственное, что ему известно, это то, что он из небольшого городка. Даже названия он не знает. И что делать? Нагрянуть в службу безопасности с воплями, что на борту бомба? Глупее ничего не придумать. Тогда Билла он вообще раньше, чем лет через двадцать не увидит – за такие шутки и за решетку попасть не сложно. Наверное, нужно попытаться разузнать что-то через агентство, которое предложило Коллинзам контракт с домработником, ведь должны же быть у них его контакты…
Том не помнил, как поймал такси, как добрался до дома. Он был расстроен из-за того, что так и не успел поговорить с Биллом, ведь в глубине души уже давно простил и почти не обижался. Разве что проклятое чувство гордости и уязвленное самолюбие не давало вернуться сразу же, ведь Билл просил не уходить… А теперь… Нужен ли ему Том? Захочет ли он видеть его? Вернется обратно или… решил уехать насовсем?
От последнего предположения внутри что-то противно сжалось. Нет, не может все так закончится. Он вернет его. Обязательно.
Эта мысль заметно приободрила Тома, и он уже почти летел домой, торопясь как можно скорее приступить к выполнению своего плана.
Буквально ввалившись в квартиру, Том наспех сбросил куртку и помчался в гостиную в поисках телефона, но так и замер на пороге, не веря тому, что видит.
Билл стоял у окна, обхватив себя руками, рядом на полу стоял огромный дорожный чемодан. Брюнет вздрогнул от неожиданности и шума, с которым появился Том. Обернулся, несмело глядя на него, закусывая губу и теребя в руках край футболки. Такой худой, почти бестелесный. Тонкий, высокий, по-мальчишески угловатый… С легким румянцем на щеках, он смотрел на Тома, не решаясь сказать ни слова. Чувствовал, что безумно соскучился, но боялся сделать даже шаг - вдруг опять прогонят. Оба молчали, стоя в разных концах комнаты, безмолвно наблюдая друг за другом, ловя каждый вдох на расстоянии. Том жадно разглядывал юношу, виновато отмечая про себя и темные круги под глазами, и усталый вид… Билл нервно сглотнул, чувствуя, как защипало в глазах. Он так торопился сюда, к Тому, так спешил к нему… Наплевав на свой рейс, шокировав девушку-сотрудницу аэрокомпании, у которой он буквально из рук вырвал свой билет, со всех ног помчавшись прочь из зала… Он так летел к нему, а сейчас совсем не знает, что сказать… Вот же он. Том здесь, совсем рядом…
Они одновременно бросились друг к другу. Билл, отчаянно всхлипнув, обнял Тома за плечи, уткнувшись носом в шею и что-то шепча. Том прижимал его к себе и успокаивающе гладил по взлохмаченным волосам, чувствуя своей кожей горячую влагу и слыша тихие всхлипы.
- Все хорошо, - шептал он на ухо, зарываясь пальцами в мягкие пряди, пахнущие какой-то парфюмерией. - Ну ты чего?
- Я, наверное, сейчас похож на истеричку? – шмыгнул Билл, чуть отстранившись, и смущенно улыбался, смахивая дрожащими пальцами всё-таки выступившие слёзы.
- Нет, конечно, ты что?
- Не ври. Я истеричка.
- Если только чуть-чуть, - Том улыбнулся, поймав недоверчивый взгляд Билла, - Ладно-ладно. Ты истеричка. Всё, успокоился? – Билл кивнул, и Том вытер последние солёные дорожки со щёк.
- Прости меня, - прошептал он, несмело глядя на Тома, и расслабился только тогда, когда вновь почувствовал его объятия.
- И ты меня. Мы оба сглупили. Давай только договоримся больше не обманывать друг друга. Идет? Что бы ни было.
- Идет. Да, конечно, идет, - Билл теснее прижался к Тому, чувствуя, что ещё немного, и он снова прослезится. С этими переживаниями никаких нервов не хватит. Он уже становится похож на сопливую девчонку.
- Вот и хорошо. Тогда, начнём всё с начала? М? Меня зовут Том. А тебя?
- А меня Билл, - юноша прыснул от всей комичности ситуации, - Только не называй меня больше теми дурацкими именами, хорошо?
- Но ты так забавно сопел каждый раз. Ходил весь такой насупленный, разобиженный… Может, всё-таки разрешишь? Иногда? В особых случаях, - Том игриво пошевелил бровями, на что Билл прыснул со смеху.
- Смотря как…
- Ну… я могу звать тебя зверюшкой. Нет? Не нравится? – Билл сморщил нос, помотав головой, - Можно еще котеночком. Солнышком. Рыбкой. – Перемежая слова легкими поцелуями в шею, продолжал Том.
- Мне нравится, - прошептал Билл, прикрывая глаза и запрокидывая голову, давая Тому больший доступ к своей шее.
- Что именно? Рыбка, или это… - Том легко прикусил мочку уха, чем вызвал еле слышный стон юноши.
- Всё… - Билл сжимал пальцами футболку Тома, гладил плечи, перебирал дредлоки… - Том?
- М?
- Я люблю тебя.
Том замер на мгновение, а потом восторженно посмотрел Биллу в глаза, стиснув в объятиях.
- И я тебя.
- Тогда поцелуй… - Билл не успел договорить, почувствовав прикосновение мягких губ, по которым успел так смертельно соскучиться. Обвил шею Тома руками, приоткрывая рот и впуская его язык. Они ласкались, вжимаясь в тела друг друга и едва ли не урча от удовольствия, жадно касаясь кончиками пальцев горячей кожи, и хрипло постанывая.
Билл чувствовал спокойствие, которое, пожалуй, давно уже не ощущал. Ничто больше не мучило и не беспокоило. Все будет хорошо. Он любит, и он любим. Это потом он снова поступит в Школу Искусств, будет готовить свою первую выставку и станет изредка снимать что-то для журнала Тома. Это потом они будут ссориться, ревнуя друг друга к «тем тупым блондинкам» или «облезлым брюнетам», а потом шумно мириться до битой посуды и хриплых стонов, расцарапанной в кровь спины и укусов на шее. Всё это будет потом. Сейчас же Билл счастливо улыбался сквозь поцелуй, даря ласку и нежность своему принцу. Своему личному принцу. Улыбаясь, и получая её в ответ не меньше.
Конец.
Saint-Petersburg.
©
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |