C наилучшими пожеланиями от + poppy field +

+ + + King of the Cats + + +

C наилучшими пожеланиями от + POPPY FIELD +

http://poppyzbrite.ru/

Царь Кошек

Перевод by Raksha

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был помощник мельника по имени Ник. Всю жизнь он ещё двое молодцов проработали на престарелого богача-мельника. Хозяин был холост и бездетен, и двое других подмастерьев – Оливер и Саймон – всё чаще спорили о том, кто из них унаследует мельницу. Ник в эти споры никогда не ввязывался; он вообще мало обращал внимания на такие пустяки. Несмотря на то, что работал он так же усердно, как и остальные, работа не приносила ему радости. Его раздражали бесконечные однообразные движения жерновов, тоскливый скрип крыльев мельницы на ветру.

Однажды мельник позвал к себе Ника, Оливера и Саймона и сказал им:

- Вот, что, ребята. Я стар, я очень стар, я суперстар! =) И заботит меня перед смертью только одно: кому из вас передать мою мельницу.

Саймон и Оливер принялись, перекрикивая друг друга, оспаривать право на мельницу. Послушав их какое-то время, хозяин сделал им знак замолчать.

- Хватит, послушайте-ка что я придумал. На старости лет мне хочется поездить по своим землям, посмотреть, как там идут дела. Кто подарит мне лучшего верхового жеребца – тот и станет хозяином мельницы.

Это было честное решение. Оливер и Саймон, считавшие себя весьма сообразительными малыми, имели кое-какие связи в городе. Они решили поехать на заработки, чтобы побыстрее достать денег на покупку коня.

Оба помощника и думать забыли о Нике. Он был слишком тихим и незаметным, и вовсе не казался умником. Не по годам высокий и стройный, с тонкими чертами лица и глазами словно два огромных аметиста, юный подмастерье ни разу не проявил живости ума и способности заводить нужные знакомства. Большую часть заработка он тратил на чернила и бумагу. Рисовал он только кошек: зевающих мурок на подстилке у очага, леопардов, стелющихся в грациозном беге вдоль зарослей кустарника, львов посреди раскалённой саванны.

Однако когда Саймон и Оливер закончили приготовления для поездки, собрав целую армию слуг и целый караван поклажи, Ник неожиданно для всех упаковал кое-какие пожитки в небольшую сумку и вызвался ехать с ними. Он решил, что лучше попытается достать требуемое, чем будет вышвырнут мельником за ворота без гроша за душой. В первую же ночь на стоянке Оливер подсыпал в вино Ника сонный порошок. Наутро Ник проснулся с дикой головной болью посреди покинутого лагеря. Следы лошадей терялись в высокой траве.

Ник пошёл наугад и вскоре набрёл на окраины города. Выбрал самую широкую из всех дорог и пошёл по ней, разглядывая дома по сторонам. Однако вскоре дорога начала сужаться и петлять, дома сменились жалкими лачугами, и в конце концов Ник оказался в тупике с обшарпанными грязными стенами. Юноша вздохнул и повернул было обратно, как вдруг увидел на дороге роскошного чёрного кота.

Животное, казалось, вовсе не боялось Ника, поэтому тот подошёл поближе и погладил блестящую чёрную шёрстку. Густой мех блестел и переливался под его пальцами, словно лужица тёплой нефти.

- Привет, красавец, - сказал Ник, поскольку перед ним явно был самец. – Что ты делаешь в этих трущобах? Уж не заблудился ли ты?

- Привет, Ник, - сказал кот. – Ничуть, ведь заблудился как раз ты, а я пришёл за тобой, чтобы помочь найти выход. Почеши-ка мне спинку.

И он выгнулся дугой, довольно урча и потягиваясь под рукой человека.

Ник никогда раньше не слышал, чтобы кошки разговаривали, но решил, что в городе возможны и не такие чудеса. Это открытие очень взволновало его, как всегда волновали и сами прекрасные благородные животные. Он с удовольствием чесал и гладил кота, а тот обвил свой угольно-чёрный хвост вокруг запястья юноши и громко мурлыкал от удовольствия.

- Я знаю, что ты ищешь, - произнёс кот. – Тебе нужна лошадь, не так ли? Я могу тебе помочь.

- Каким образом? – спросил Ник, протягивая руку, чтобы почесать бархатное чёрное ушко.

- Мррр, как приятно, - проурчал кот, выгибая спинку и прижимаясь к ноге юноши. – Видишь ли, я Царь всех кошек. И всё, что от тебя требуется – пойти со мной и служить мне верой и правдой семь лет. После этого я позволю тебе выбрать любого жеребца из моей конюшни.

- Как, и всё? – Ник был несколько озадачен: на роль Царя кошек всё-таки больше подходил бы лев. Но у него не было особого выбора, поэтому юноша пошёл за своим прекрасным провожатым.

Он следовал за котом вдоль извилистого лабиринта улиц, вдоль сточных канав и узких тротуаров. Временами казалось, что они уже вышли из города и идут по лесу, хотя Ник не мог отчётливо разглядеть деревья; временами ему мерещились запахи большого города, благоухание специй или вонь скотобойни. Наконец они вышли на открытое пространство, похожее на невспаханное поле, и у Ника перехватило дыхание от открывшегося ему вида.

На холме посреди поля возвышался громадный замок из оникса с массивными золотыми воротами. У ворот на страже стояла пара изящных сиамских котов, их сливочно-белый мех переходил на лапках, кончиках ушей, хвоста и на носу в серебряный и иссиня-чёрный. Их глаза слегка косили, но зато цветом они были как сапфиры чистейшей воды, и в них светились живой ум и преданность.

Оба начали говорить хором, перебивая друг друга своими резкими, громкими голосами.

- О Царррь, наш Царррь!

- Как мы скучали по тебе, что ты принёс нам? Кого привёл?

- Что это за маааальчик?

- Как его имяу?

- Откуда он ррродом?

- Скажи же нааам, скорррей!

- Со временем сами всё узнаете, - промурлыкал Царь, проходя мимо них и в знак приветствия ненадолго сплетая свой пушистый хвост с их изящными длинными хвостами. Ник последовал за ним, и коты расступились, пропуская его.

- Это Нао и Рао, мои стражи, - пояснил Царь. – Временами бывают чересчур любопытными, но они добрые и преданные слуги; а их пронзительные голоса могут отпугнуть любого незваного гостя.

Этим вечером в честь Ника устроили настоящий пир: нежное мясо, жирная рыба, миски сладких сливок, крошечные жареные птички, чьи хрупкие косточки соблазнительно хрустели на зубах. Кроме гостя, в замке больше не было ни одного человека, только коты, кошки и котята, все до единого гордые, холёные и прекрасные. После пира подданные Царя устроили представление в роскошной обеденной зале: они жонглировали и выполняли акробатические трюки, пели, ловко бегали по канатам, подвешенным под золочёным потолком. Ник, отяжелевший после сытного обеда и игристого вина, вскоре почувствовал, что у него слипаются глаза от всего этого мелькания и суеты.

Наконец пирующие начали расходиться – беспорядочными группами и парами. Угольно-чёрный Царь пригвоздил юношу к месту пристальным взглядом светящихся золотых глаз, затем грациозно кивнул на полупустой зал, в углах которого сгущались сумерки по мере того, как факелы догорали один за другим.

- Потанцуй со мной, мальчик, - сказал Царь.

- Я не могу танцевать с котом, - ответил Ник, с трудом поднимая веки, отяжелевшие после обильной еды и питья. – Я никогда ничего подобного не делал.

- Что ж, ладно, - сказал Царь.- Отведите его в постель.

Ниоткуда появились Нао и Рао, их гибкие грациозные тела деликатно поддержали Ника слева и справа. Они отвели юношу в крошечную тихую комнату в глубине замка. Пара проворных лап сняла его сапоги, другая – рубашку и штаны. Шершавые языки вылизали его с головы до пят, пушистый хвост погладил его лицо. Затем коты удалились, и Ник мгновенно уснул.

Ему приснилось, что рядом с ним в постели кто-то лежит. Огромный угольно-чёрный человек-кот вонзил в него клыки и начал рвать когтями. Ник попытался закричать, но не смог. Неожиданное спокойствие снизошло на него. Боли он не чувствовал, лишь острейшее блаженство, похожее на бесконечную судорогу смертельной агонии.

Затем человек-кот вошёл в него, резко, словно воткнул в юношу связку смазанных ножей. Под мягкой чёрной шерстью мышцы существа затвердели, как железо. Ник, задыхаясь, метался по постели, пронзённый, словно бабочка на булавке. Он истекал кровью и умирал в нечеловеческих объятиях своего любовника. Но смерть эта была наслаждением.

Он проснулся среди ночи в полной темноте, на животе и бёдрах остывали потёки его семени. Должно быть, во сне он ухитрился исцарапать себя, потому что всё тело его было покрыто кровоточащими ссадинами. Ник вздрогнул – частично от ужаса, частично от наслаждения, всё ещё звенящего в его теле, и постепенно заснул снова.

Жизнь в замке кошек была весёлой и привольной. Дни приходили во взаимном вылизывании, бесконечных потягиваниях, исследовании потолочных балок и валянии на подоконниках. Ночь была временем для более серьёзных занятий – охоты и принятия пищи. Время от времени все кошки до последнего котёнка бросали все занятия и внезапно кидались наперегонки от ворот дворцового сада до верха самой высокой колокольни и обратно. Выигрывал эти гонки всегда царь.

Ник выполнял кое-какие поручения, которые для кошек казались трудновыполнимыми или скучными. Всё это время он не замечал никаких признаков существования в замке конюшни или лошадей, но не собирался напоминать Царю о его обещании – здесь Нику нравилось гораздо больше, чем на мельнице. Человек-кот возвращался в его сон снова и снова, иногда ещё более жестокий, иногда почти нежный. Ник никогда не рассказывал Царю об этих снах, но стал замечать, что ложится спать всё раньше и раньше, каждый раз с надеждой, что сон повторится.

Одной тихой зимней ночью, когда молочный свет луны заливал пушистые сугробы за окнами замка, Нику приснилось, что человек-кот спит в его постели, свернувшись кольцом вокруг юноши, низко и раскатисто мурлыкая. Наутро Царь сказал ему:

- Прошло семь лет с тех пор, как ты пришёл сюда.

Ник едва мог в это поверить, семь лет пролетели для него как один. Но он не мог подвергать сомнению слова Царя.

- Ты всё ещё хочешь взять у меня жеребца и вернуться на мельницу?

Ник и думать забыл про старика мельника и своих соперников. Мельница никогда не была ему нужна. Но он и так уже слишком злоупотребил гостеприимством кошек, вряд ли будет уместно поступать так и дальше.

- Я поступлю так, как ты мне велишь, - сказал он.

- Хорошо, - сказал Царь. – Тогда, прежде чем уйти, выполни ещё одну мою просьбу. Построй мне дом рядом с замком. Я обеспечу тебя всем необходимым для строительства. Это и будет твоё последнее поручение.

Ник приступил к строительству дома, хотя недоумевал, зачем он может понадобиться Царю. «Может быть, чтобы приютить следующего гостя?» - подумал юноша и ощутил укол ревности. За работой, однако, он забылся и принялся с увлечением работать молотком и стамеской, словно всю жизнь был подмастерьем не мельника, а столяра. Наконец задание было выполнено: чудесный маленький коттедж с деревянными фигурками кошек по углам крыши и роскошными широкими подоконниками для удобства принятия солнечных ванн.

- Ты очень хорошо поработал, - сказал Царь. – Теперь пойдём со мной в мою конюшню, можешь выбрать любого жеребца.

Ник последовал за большим чёрным котом в западную часть замка, в которой раньше никогда не бывал. У ворот конюшни стоял на страже роскошный золотистый гималайский кот; густая шерсть расчёсана волосок к волоску, круглые льдисто-голубые глаза сужены, оценивая приближающихся. Кот не сказал ни слова, но поклонился Царю, когда тот проходил мимо, а затем посторонился, позволяя Нику пройти.

Царские конюшни служили домом для лучших лошадей на свете, за каждого жеребца любой монарх не пожалел бы половины своего царства. После долгих раздумий Ник выбрал себе роскошного гнедого жеребца с гривой, отливающей огнём и золотом.

- Отличный выбор, - сказал Царь. – Я зову его Хель. Теперь отправляйся к мельнику, но иди пешком и никому не говори, где ты был всё это время. Жеребца доставят к тебе через три дня.

Ник поблагодарил Царя и на прощание в последний раз погладил его бархатную шёрстку, почесал острые ушки. Царь выгнул спину под его рукой, и юноша почувствовал комок в горле. Как сможет он снова жить с обычными людьми, когда провёл целых семь лет в обществе кошек?

Нао п

роводил его до дороги, ведущей в город. Царь отправил его домой в тех штанах и той рубашке, что были на нём, когда он прибыл в замок семь лет назад. За семь лет, проведённые в замке, Ник вырос и возмужал, и старая одежда была ему мала, а ткань её износилась до дыр.

Когда Ник доковылял до мельницы, Саймон и Оливер маялись от безделья на солнцепёке во дворе. Их лошади паслись неподалёку. Юноши были одеты по последней моде и подняли на смех грязные обноски Ника.

- Эй, малыш Ники! Где же твоя лошадь?

- Через три дня будет здесь, - ответил Ник. – И уж поверьте, мой жеребец будет получше ваших жалких кляч.

Лошади Саймона и Оливера были действительно хороши, но обе были на голову ниже царского жеребца. У одной слезились глаза, а вторая немного припадала на правое переднее копыто. Но Саймон и Оливер всё равно покатились со смеху. Они были уверены, что никакого жеребца у Ника нет и в помине – где бы этот дурачок мог достать даже захудалую лошадь?

Нику не разрешили ночевать в доме, его покормили у задней двери и сказали спать в сарае. Свернувшись калачиком на жёсткой копне сена, Ник провалился в самый глубокий сон в своей жизни. Казалось, целую вечность снилось ему, как человек-кот сжимает его шею острыми клыками, лишая разума и воли, овладевая им.

Юноша проснулся от звуков фанфар и цокота копыт во дворе. Выползая на слепящий солнечный свет, он понял, что спал два дня и три ночи, и проснулся только на утро третьего дня. Перед мельницей стояла лакированная чёрная карета с упряжкой в шесть лошадей; лак и шкуры благородных животных сверкали на солнце, как зеркало. Саймон, Оливер и старый мельник выбежали на крыльцо, отвлечённые от завтрака шумом.

Дверца кареты распахнулась, и из неё вышел самый красивый человек, которого Ник когда-либо видел наяву или в мечтах. Чёрный шёлк и золотые позументы на одежде подчёркивали бездонную черноту его сияющих волос и кожи, блеск прекрасных равнодушных глаз. Заглянув в эти глаза, Ник увидел вертикальные щёлки зрачков и понял, что перед ним его господин, его Царь.

Царь шагнул вперёд, сопровождаемый двумя стройными голубоглазыми слугами в серебряных ливреях – Нао и Рао. По взмаху мускулистой руки с бритвенно-острыми ногтями из-за кареты вышел ещё один слуга с роскошной гривой золотистых волос, ведя на поводу гнедого жеребца.

Царь едва заметно кивнул мельнику:

- Мы привезли Нику его коня.

- Это лучший конь из всех, что я когда-либо видел, - воскликнул мельник, спускаясь с крыльца. Саймон и Оливер словно приросли к месту. Мельник проверил коню зубы, внимательно осмотрел все четыре копыта, провёл рукой по шелковистой гриве. – Мельница достаётся Нику!

Царь покачал головой, пышная копна волос слегка качнулась на плечах.

- Нет, добрый человек. Можете оставить себе свою мельницу и этого коня. Но Ник принадлежит мне, - он улыбнулся, и юноша увидел, что зубы его были белыми как снег и острыми как кинжалы. - Ник, мои люди принесли одежду для тебя. Вымойся и переоденься, ты уезжаешь со мной.

Нао и Рао взяли из кареты одежду и пару сапог из мягкой кожи, и последовали за Ником в дом. Они поднялись по ступеням крыльца мимо ошалевшего мельника и его учеников и зашли в комнату, где Ника вымыли, натёрли благовониями и переодели. Царь дожидался во дворе, полируя и без того безупречные ногти и игнорируя отчаянные попытки Саймона и Оливера вручить ему свои визитные карточки. Вскоре появился Ник, затмевая своим видом царский эскорт. За его плечами развевался длинный плащ, алая рубашка распахнута на груди, штаны подчёркивали стройность мускулистых ног. Он сбежал по ступеням к Царю, и тот улыбнулся – гордой улыбкой обладателя по-настоящему прекрасного произведения искусства.

Царская упряжка домчала их до чёрного замка в мгновение ока. Как только карета въехала в ворота, замковый двор взорвался приветственными криками. Все коты и кошки замка теперь были прекрасными людьми – мужчинами и женщинами в роскошных туалетах, размахивающих приветственными флажками, бросающими в воздух горсти монет и розовых лепестков. Разглядывая это людское море из окна кареты, Ник на какую-то секунду, казалось, видел кошачьи черты за человеческими лицами, но он тряхнул головой, и наваждение быстро прошло.

Выйдя из кареты, Ник взглянул на замок и задохнулся от изумления. Крошечный домик, построенный им, теперь превратился во второй замок, воздушный и прекрасный, словно созданный из облака взбитых сливок, с изящными башенками и разноцветными фонтанами. Огромные двери распахнулись, и Царь повёл Ника по коридору, сверкающему алмазами и жемчугом.

- Этот замок будет нашим домом, - сказал Царь. – А теперь – теперь ты потанцуешь со мной, Ник?

Ник кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Царь прижал его к мускулистой груди, прикусил шею острыми клыками, целовал его снова и снова, нежно проводя по спине лезвиями ногтей. Ник дрожал и подчинялся, позволяя кружить себя по залу в бесконечной череде танцев.

И когда они наконец добрались до брачного ложа, Царь вошёл в Ника до самого конца, терзая зубами шею – точно так же, как делал это человек-кот в его снах. Ник стонал и извивался, распятый на постели тяжёлым телом своего любовника, чувствуя как кровь быстрыми горячими ручейками стекает по его изодранной спине.

- Теперррь ты мой, - мурлыкал Царь, разрывая ногтями собственную грудь, вычерчивая на угольно-чёрной плоти кровавый крест. – Ты мой… ты мой…

Он наклонился, мурлыча, к уху юноши, и кровь, пятнавшая их тела, смешалась в горячем густом потоке.

- Ты мой… ты мой…

И они жили долго и счастливо. Целых девять жизней.

Poppy Z Brite & David Fergusson(c)
перевод © by Raksha
© property of Poppy Z Brite & www.poppyzbrite.ru

Скачано с официального русскоязычного

сайта Поппи З.Брайт. + POPPY FIELD +

http://poppyzbrite.ru/

Дата добавления: 2015-09-29