- У тебя учусь, Граймс.
- Как же долго я этого ждал, - Эдвард резко подтащил меня к себе, и медленно, проводя пальцами по плечам, стащил обтягивающий топ.
- Так получай, - я толкнула его на кровать.
- Мне нравится, когда ты так себя ведешь, - Эдвард перевернулась на бок, - определенно нравится.
- А мне нравится, что тебе нравится, - я поставила одну ногу на кровать, и стала медленно тащить молнию коротеньких шорт вниз, - я подумала, что хватит тебя мучить.
- Конечно. Я же тебя люблю, - Эдвард смотрел на меня широко раскрытыми глазами.
- Не поверишь, но я тебя тоже, - я кинула ему шорты.
- Дальше я сам, - Эдвард схватил меня за запястье, и резко притянул к себе, - иди ко мне.
- Нет так быстро, - я пошевелила пальцем у него прямо перед носом из стороны в сторону, и стащила с него джинсы.
- Я сейчас взорвусь.
- Это же хорошо, - улыбнулась я, и снова его поцеловала, проводя языком по его зубам.
- А Реджина не вернется?
- Мне кажется, сейчас она занята примерно этим же с твоим братом, - я провела пальцем по его груди.
- Это моя самая главная мечта с пятнадцати лет, - Эдвард перевернулся, тем самым, оказавшись сверху, и провел пальцем по моей внутренней стороне бедра, - но поверишь, но я просил тебя даже на Рождество.
- Ты до сих пор веришь в Санта-Клауса? Как мило.
- Вот ты шутишь, а сейчас я понимаю, что он существует, - Эдвард поцеловал меня.
- Если честно, моя мечта тоже сбылась, - я взяла его за подбородок, и заставила посмотреть мне в глаза, - я люблю тебя.
- И я тебя, Винсторм, - Эдвард принялся целовать меня в живот, оставляя после себя жаркие следы. Он спускался все ниже, пока я не вскрикнула:
- Ну и чего ты медлишь?
- Мне нравится смотреть на тебя. Ты такая красивая, - глаза у Граймса стали темно-зелеными, почти карими, - я до сих пор поверить не могу.
- Пока ты думаешь, защищайся, сударь, - я кинула в него «резинку».
- Ты как всегда предусмотрительна, - хмыкнул он.
- Ну это же я, - я не могла сдержать счастливой улыбки.
- Кто бы сомневался, - Эдвард положил два пальца мне на живот, и стал медленно спускать их ниже и ниже.
- Эдвард, - закричала я, - ты смерти моей хочешь?
- Я просто хочу тебя, - выдохнул Эдвард, и резко прижал меня к себе.
- Ну так дерзай, - я запустила пальцы в его волосы, - я тоже давно мечтала об этом.
Эдвард улыбнулся, и сильно поцеловал меня, прижимая к себе все теснее и теснее.
- Теперь ты только моя, и только.
- Я не против.
Всю ночь мы с Эдвардом только и делали, что менялись позициями, и доводили друг друга до блаженства.
- Я и не подозревал, что это будет так круто, - Эдвард откинулся на подушку, - но, по-моему, с подоконником мы перегнули. Я боялся, что ты упадешь.
- Главное, что у тебя ничего не упало, - усмехнулась я, откидывая за спину волосы.
- Кирстен, ты лучшая. Это просто… Я о таком и мечтать не мог, - Эдвард прижал меня к себе, и тем самым я оказалась сверху, - ты неподражаема, Винсторм. Я тебя люблю.
- Спи, Граймс, - улыбнулась я, накрывая нас одеялом, - и я тебя люблю.
Последние два дня отдыха мы с Эдвардом вели себя, как настоящие муж и жена в медовый месяц. Везде ходили вместе, за ручку. Реджина тоже была счастлива – наконец, у нее все получилось с Джоном, и мы, все вчетвером, вместе возвращались домой. Лучшая подруга, любимый человек, хороший друг рядом… Что еще нужно для счастья? Правильно, ничего.
Всю неделю после приезда я летала прямо-таки от счастья. Эдвард оказался самым лучшим парнем во всей округе – милый, заботливый, прямо мечта. Моему папе Эдвард тоже понравился – не скажу, что я их познакомила, но они хотя бы видели друг друга. Папа сказал, что именно такого парня он и видит со мной на протяжении всей моей дальнейшей жизни.
А больше мне никого и не надо. Я счастлива.
«… Сегодня я счастлива. Он поздоровался со мной первым, и больше не делал этих глупых намеков. В столовой он позвал меня за свой столик, но я отказалась – нельзя сразу так соглашаться. Но приятно, черт возьми.
Сегодня он не с кем больше не обнимался. И впервые в жизни сегодня не ревновала его. Я – счастлива!»
- Редж, он еще не пришел.
- Позвони ему.
- Думаешь, я звонила?! Он не берет трубку! Ох черт, а вдруг с ним что-нибудь случилось? – я заходила на кухне, откусывая от яблока, - он опаздывает на час! Что это значит?!
- Кирстен, ну может, он просто попал в пробку? А телефон не слышит. Такое же бывает. Что ты паникуешь раньше времени?
Я вздохнула. В трубке на фоне слышался голос Джона, и я поняла, что сейчас подруге не до меня, и, попрощавшись, отключилась.
Я села за стол, сложив руки и положив на них голову. Я столько времени и сил потратила на этот вечер! Ужин при свечах, все дела… Не пошла в кино на премьеру нового фильма… Черт, где его носит?! Я схватила мобильник, и в сотый раз начала ему звонить. И как опять гудки. Я кинула телефон на диван. Черт, а вдруг с ним что-то случилось?! Граймс, ты где?!
Когда я уже собиралась обзванивать все больницы, раздался звонок в дверь. Я подскочила, как ужаленная в пятую точку и пробежала через гостиную за секунду.
- Какого черта?..
Я рывком открыла дверь. На пороге стоял пьяный в хлам… Эдвард.
Я склонила голову и уставилась на него:
- Мне сейчас это не кажется?
- Отойди, чего стоишь, ой, - Граймс еле шевелил языком. Рубашка у него была расстегнута до середины груди, от него несло водкой вперемешку с женскими сладкими духами, на шее – отпечаток красной помады. Я посторонилась, и Эдвард, в прямом смысле этого слова, ввалился в дом, и еле дополз до дивана.
- Что это значит? – я дернула головой, и локон из моей прически, которую я делала около двух часов, упал мне на лицо. Но я не заметила этого, - Граймс, какого черта ты напился?!
- Тихо, не ори, - Эдвард стащил с себя и так наполовину развязанный галстук, - а я что, и напиться не могу? Я же в клубе был…
- С какой стати ты туда пошел?! Я же просила быть тебя дома у меня в семь! – я подошла к нему и пощелкала пальцами перед лицом, - в глаза мне смотри, когда разговариваешь со мной!
- Отвали! – Эдвард отпихнул мою руку, - у меня только что был самый восхитительный секс в жизни. Дай помечтать, а?
Я опустилась на кресло напротив него. Я дернулась, как от пощечины.
- Что ты сказал?
- Ой, как меня бесят подобные женские выходки! Слышала же прекрасно, что я сказал!
- А… Как же… Как же я?.. Что все это значит? – я качала головой, отказываясь верить во все это.
- Скажи спасибо, что я тебя столько времени еще терпел! Думаешь, мне в радость было с тобой сюсюкаться?! Еле вытерпел эти дни…
- Но ты же меня любишь… - прошептала я, - ты же любишь меня!
- Кирстен, тебе надо быть немного внимательнее. Когда роешься в чужих вещах, клади на место все так, как было до этого.
- Я… - начала я, но Эдвард снова меня перебил:
- Мой дневник был липовым. Я специально вел его, чтобы ты клюнула. Не думал, что это произойдет так уж скоро. И да, твой дневник стащил я.
- Но а как же… - голова начала у меня кружиться.
- Алехандро тут ни при чем. Мне надо было просто на кого-то свалить вину. Ну, я его и побил чуток. Только эта падла тоже дерется не плохо, - Эдвард шмыгнул носом и засмеялся, - не думал, что ты так быстро поведешься…
- Значит… Весь этот цирк был только для того, чтобы со мной переспать? – чуть дрогнувшим голосом спросила я, медленно вставая с кресла, - и ты меня не любишь?
Страшная догадка подтвердилась, она пришла ко мне, в виде чьей-то сильной руки и сжала мне горло.
- Ни капли. Я же говорил тебе, чтобы заполучить тебя, я сделаю все. А любить? Нет, это не мое. Но согласись, я придумал вполне не дурно.
- Уходи. Встань и уйди. Я видеть тебя не хочу. Исчезни из моей жизни, Граймс. Катись к черту, - тихо сказала я, сжимая кулаки, - уйди.
- Да ладно, уйду, только не истери, - Эдвард, постанывая, слез с дивана, и шатаясь, прошел к двери, - а может, прощальный секс?
- Иди к черту, - выплюнула я, вынимая шпильки из волос, - ты не способен любить. Вали! Иди отсюда! – я вытолкала его за дверь и устало привалилась к ней.
Мне захотелось кричать от боли. Я закрыла лицо руками и заплакала. Сильно, громко, навзрыд, как маленький ребенок, но тут же попыталась взять себя в руки. Что ж, Кирстен, ты сама виновата, что так произошло. Повелась на все это, как наивная девчонка. Черт, как плохо-то.
Я прошла в гостиную и задула свечи. Потом схватила вазу с фруктами и, кинув ее в стену, упала на диван и закрыла глаза. Я должна справиться с этим. Все будет хорошо.
Пролежала я так долго. Наверное, я даже заснула. Я старалась не думать о том, что произошло. Он врал мне столько времени! Как же тяжело это осознавать. Ну что ж, будет мне в жизни урок.
Я попыталась отвлечься на чтение книги, чтобы меньше думать о том, что только что произошло. Но буквы и строчки размывались от вновь подступающих слез. Внутри было очень больно. Когда я дошла до момента, где отважная Джейн уходит от мистера Рочестера, после того, как узнала, что у него есть жена, я вновь разрыдалась и, встав, пошла на кухню, чего-нибудь перекусить. Вот такая я вот – когда мне плохо, я хочу заполнить внутреннюю пустоту едой. Я сделала себе огромный бутерброд с малиновым вареньем, и, вернувшись в гостиную, включила телевизор, чтобы было не так тихо в доме. После съеденного меня начало тошнить. Я прижала к груди подушку и уставилась в телевизор. Закончился какой-то сериал, и начались вечерние новости. Солидный мужчина, лет сорока, в черном костюме, приятным голосом заговорил:
- А сейчас переходим к криминальной службе новостей. Ровно полчаса назад на Принс-Авеню произошла авария. «Порше-Кайен» врезалась в дерево, летя на огромной скорости. Как нам доложили, водитель, молодой парень лет восемнадцати, был в нетрезвом состоянии и попросту не справился с управлением. Подушки безопасности сработали, но у парня – серьезное сотрясение мозга, перелом обеих конечностей, и он потерял очень много крови.
Как сообщили мне только что, парень скончался в отделении реанимации. Пожалуйста, не садитесь за руль в алкогольном опьянении. Берегите жизнь. И сейчас мы переходим к прогнозу погоды. Завтра в столице…»
Диктор уже давно говорил про осадки и давление, а я все пялилась на экран, и видела номер машины, врезавшейся в дерево. Это номер машины отца Эдварда. За рулем был его младший непутевый сын. Я вся застыла, и, кажется, даже кровь перестала бежать по моим венам. Я сидела, боясь выдохнуть, и все не верила тому, о чем сказали на экране.
Они что-то перепутали. Он не мог умереть!
Но внутренний голос говорил, что это я виновата в случившемся. Желания – опасная штука. Я хотела, что Эдвард ушел из моей жизни. Вот он и ушел. Навсегда. А заодно еще и из своей жизни.
Глава 6.
Я не помню, сколько по времени я так просидела. Может час, может быть больше. Кажется, уже наступила ночь. Все тело онемело оттого, что я сидела без какого-либо движения. Я смотрела в пустоту, и все твердила себе, что это ошибка, что он не мог умереть!
Я тяжело вздохнула. Мне хотелось кричать. Я сползла на пол и приложила руки к груди. Казалось, что там, внутри, теперь зияющая пустота, которая поглощает меня заживо. Даже в глазах стало темнее. Я начала тонуть в собственных слезах.
Ну почему он ушел?! Пусть бы я ненавидела его, пусть бы он ушел к другой, но был бы жив!! Я же простила его…
Я начала говорить какую-то бессмыслицу, на улице поднялся ветер, затрещали окна. Мне показалось, что маленькие чертики лезут в мое окно, и я закричала. Грянул гром, будто расколов небо пополам, полил дождь.
В дверь кто-то позвонил. Я вскочила, и бросилась открывать, про себя моля, что это вернулся Эдвард.
Я рывком открыла дверь и ухватилась за косяк, потому что ноги меня не держали.
На пороге стоял Джон.
- Джон, я…
- Это все из-за тебя! – старший близнец ворвался в дом, и схватив меня за шею, резко прижал к стене, - это ты его убила!!
- Джон, о чем ты?.. – мне уже становилось трудно дышать. Пальцы Граймса-старшего крепко держали меня, перекрывая кислород. Глаза его стали черными, он тряс головой:
- Это ты виновата в его смерти! Ты! Ты не должна была отпускать его в нетрезвом виде!! Это из-за тебя!
- Джон, отпусти меня! – я попыталась оттолкнуть его, но силы у нас с ним были неравны. Казалось, что еще чуть-чуть, и он меня удушит.
- Все из-за тебя, Винсторм! – Джон резко встряхнул меня, так, что я чуть не пробила затылком стену, - его смерть на твоей совести!
Я смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Вдруг Джон резко разжал пальцы, и отступил:
- Кирстен… Прости… Я… не знаю… Что на меня… Нашло…
Я уже съехала вниз по стене, кашляя и хватаясь руками за горло. В глазах плясали огоньки, а сердце, кажется, готово было выпрыгнуть.
- Кир... Прости… Ты… Ты не виновата, нет, - Джон закрыл лицо руками, - но почему все так?!
- Джон… Ты прав. Я виновата в том, что так случилось, - я снова зашлась в кашле, - я не должна была разрешать ему садиться за руль…
- Ты же ничего не знала!!! Ни про то, что он тебя использовал, ни про что!! Почему так, Кирстен, почему?! – лицо Джона исказила боль, он со всей силы ударил кулаком по двери, - я будто часть себя потерял, понимаешь?! Меня как будто изнутри на части рвет! Эдвард, он хоть и был непутевым, может, в чем-то и ужасным человеком, но он мой брат! Близнец! Мы с ним с детства неразлучны! А тут… Кирстен, я не знаю, что мне сейчас делать…
Я сидела, раскачиваясь взад-вперед, обхватив руками колени. Меня всю трясло. Слезы потекли, размазывая тушь. Джон снова ударил кулаком в дверь:
- Что мне теперь делать?! Как мне жить дальше?! Я не представляю…
Меня саму будто разрывало на части заживо.
- Джон, я люблю его.
- Да я знаю… Он конечно, подонок, но черт, он мой брат! – Джон опустился рядом со мной, - что нам теперь делать?
- У тебя есть Реджина. Ты справишься, Джон. А я… А я не знаю…
- Давай я у тебя останусь на ночь? Ты сейчас в таком состоянии… - Джон приобнял меня за плечи и помог встать, - так лучше будет… Я позвоню Редж, она поймет…
- Джон, не надо… Я справлюсь одна.
- Ты думаешь?
- Да. Мне надо побыть одной, - я прислонилась к стене, - я справлюсь.
Я обняла Джона. И он ушел.
Я молча отправилась на кухню. Залезла на высокий табурет, открыла ящик. Достала банку со снотворным. Высыпала с десяток таблеток на ладонь. Долго смотрела на них, будто гипнотизируя. И вдруг рука у меня дернулась. Таблетки посыпались на пол. Я не смогу. Я не должна. Я не буду! Я должна жить!
На негнущихся ногах я вернулась в гостиную. Тут все по-прежнему. Я легла на диван. Закрыла глаза. Боль рвала меня изнутри, перекрывая кислород. Я хотела кричать, но звук пропадал. Кажется, этот ужас не кончится никогда.
Я рыдала и каждый день просыпалась с мыслью, что он жив, и придет ко мне. Он и приходил ко мне во снах. Он звал меня к себе. Улыбался.
Я сжимала руками горло, чтобы не кричать, срывая голос.
Так проходили дни. Недели. Месяцы. Полгода. Года.
Каждый день был похож на черную пропасть, из которой я, миллиметр за миллиметром, с огромным трудом, но выбиралась.
Я начала заглушать боль водкой. Если бы не Джон и Реджина, я не знаю, чем бы все это закончилось.
На похоронах мне стало плохо. Гроб был закрытым, даже самым близким родственникам не разрешили его открыть.
Спустя какое-то время я извинилась перед Александром. Я жила у него в Москве около месяца. Он здорово меня поддерживал.
Но боль по-прежнему разъедала меня каждый день, и я боялась, что вскоре от меня ничего уже не останется.
Прошло три года. Теперь я, Кирстен Винсторм, востребованный психолог, работаю в большом офисе, в своем уютном кабинете. Я пытаюсь сосредотачиваться на работе, сидеть до поздна в кабинете, вживаться в проблемы клиентов, но иногда, я будто отключаюсь от мира. Я смотрю в окно, как колышутся на ветру листья деревьев, как маленькие дети играют в классики. И пытаюсь ни о чем не думать.
- Мисс Винсторм, к Вам пришли, - раздался из динамика голос секретарши.
- Ему назначено? – бесцветным голосом спросила, продолжая до слез в глазах смотреть на фотографию Эдварда.
- Нет, но он очень просит, чтобы его пропустили. У него к вам дело.
Я вздохнула, и вытерла набежавшие слезы:
- Ладно, пусть войдет, но у меня мало времени.
- Хорошо, мисс Винсторм.
Я повернулась к столу, и попыталась приветливо улыбнуться. Сложила руки замочком, и тряхнула волосами.
Дверь открылась. В кабинет вошел гость. Он откинул со лба длинную светлую челку, и кашлянул, привлекая мое внимание.
У меня язык прилип к нёбу. Руки затряслись, а ноги стали ватными. Дыхание перехватило. Я медленно поднялась из-за стола. Резко закрыла и открыла глаза. Протерла их руками, не боясь смазать макияж. Господи, мне это снится.
- Ты? – язык еле слушался меня, голос дрожал.
- Я.
- Откуда ты здесь? Откуда ты взялся?! – взвизгнула я, сжимая кулаки, - если мне это кажется, то я вызову «Скорую» и меня заберут в здание с белыми стенами, потому что ты выглядишь, как живой! Откуда ты?!
- Не волнуйся, не из могилы, - парень хмыкнул и взглядом указал на кресло возле стола, - я могу сесть? Не смотри на меня так, Кирстен. Я просто устал, а не потому, что куски плоти будут от меня отваливаться. Я не мертвец.
- Граймс… - я опустилась обратно за стол, и не верила своим глазам, - как ты… Что…
- Кирстен, я жив. Я живой человек. Можешь потрогать меня и убедиться, что я состою из плоти и крови, - он протянул мне свою руку, обтянутую черным дорогим костюмом, - потрогай.
Я слабо коснулась его руки. Он человек. Он жив!
- Господи, Эдвард… Но… Но как все это понимать?!
- Ты никуда не спешишь? – я покачала головой, - тогда я тебе все расскажу. Только, пожалуйста, позаботься о том, чтобы нас никто не потревожил.
- В офисе есть только моя секретарша, она не зайдет сюда.
- Хорошо, - Эдвард кивнул, и закинул ногу на ногу. Его лицо исказила гримаса боли, - а ты за три года изменилась.
- Еще бы. Похоронить человека, который предал меня, использовал меня, но которого я все равно люблю. Тут кто угодно изменится, - я убрала руки в карманы своих серых брюк, - тебя ведь все считали умершим! Или я что-то не понимаю?!
- Считали, - и глазом не моргнув, ответил Эдвард, - я ведь отлично разыграл свою смерть. Даже Джон не знал, что я жив.
- Это подло! – закричала я, - ладно ты обо мне не думал, черт со мной, ты никогда меня ни во что не ставил, но как ты мог так обойтись с Джоном?! Он ведь твой брат! Близнец! Он сам чуть от горя за тобой на тот свет не отправился! А сейчас ты сидишь с такой довольной миной, что вокруг твоей персоны собрался такой бунт! Когда ты повзрослеешь, Граймс?! – я ударила его в плечо, - где ты был все эти три года?! Зачем ты это сделал?!
- Эй, потише. Дай мне все сказать. Скажу сразу: в гробу я не был. Если ты была на моих псевдо похоронах, ты бы заметила, что гроб закрыт. Я специально сделал так, иначе бы моя кончина сразу дала о себе знать, что она ложная.
- Но зачем? – тихо спросила я.
- Я действительно в ту ночь взял машину отца, и все думал над твоими словами. Мне было противно. Я тогда не понимал, что за чувство тогда было во мне. Решил уехать от своих мыслей, набрал скорость… Дальше тебе известно – я врезался в дерево. Не помню, чтобы было дальше. Я очнулся в больнице. Пошевелить чем-либо мне было непосильным занятием. Руки и ноги были переломаны. Поэтому, чтобы не жить всем надоедающим инвалидом, я подкупил врача, чтобы он объявил о моей смерти. Вот так, - Эдвард театрально взмахнул руками, а потом снова стал серьезным, - никто не знал, что я жив. Ни ты, ни Джон, ни родители, ни Реджина, никто. Я действительно решил похоронить себя заживо. Устроил этот спектакль с закрытым гробом, все дела, чтобы никто не догадался. А дальше… Как только мне стало чуть лучше, я уехал в Лос-Анджелес, к своему старому приятелю. Я решил начать новую жизнь.
- Как ты мог так поступит со всеми своими близкими? – спросила я, сведя брови к переносице, - разве ты не думал, что они буду страдать, убиваться по тебе?
- Не думай, что такая бессердечная скотина – конечно, я думал об этом, и не раз. Но родителям я особо никогда не был нужен, все надежды они возлагали только на Джона. У брата есть Реджина. Единственным человеком, кто бы мог убиваться по мне по-настоящему, была ты, - Эдвард посмотрел на меня исподлобья, - но и тебя я исключил.
- Почему же? – дрогнувшим голосом спросила я, отведя глаза.
- Ты меня ненавидишь. После того, как я с тобой обошелся, я понимал, что, вряд ли ты по мне будешь горевать.
- Представь себе, что да.
- Ты очень славная девушка, Кирстен. Я честно не могу понять, за что ты меня люби…ла, - подумав с секунду, Эдвард употребил глагол в прошедшем времени, - я только недавно понял, что я потерял.
- Я тебя и сейчас люблю, - тихо ответила я, повернувшись лицом к окну, чтобы скрыть подступающие слезы, - но зачем ты приехал обратно в Лондон?
- Я долгое время был слепцом, - каким-то странным, чужим голосом начал Эдвард, - я не видел, что мне послано Богом. А именно – я не видел твоей любви. Я думал, что это все пройдет у тебя. Что несерьезно. Ведь я сам не умел любить. До тех пор, пока не встретил тебя, - Эдвард глубоко вздохнул, и продолжил, - тогда, в больнице, когда всем было известно о моей «кончине», я понял, что не смогу смотреть тебе в глаза. Ты, именно ты, была главным составляющем моего желания уехать из этого чертова города! После аварии меня как будто… Не знаю, осенило. Я начал видеть то, чего раньше не замечал. Что любовь есть! Что у меня есть любовь… К тебе, Кирстен, - он посмотрел на меня больным взглядом, - я знаю, что после того, что я сделал, мне нет прощения, я просто хотел, чтобы ты это знала.
Повисло молчание. Я смотрела на него, не мигая.
- Пожалуй, мне пора уходить, - Эдвард с трудом поднялся на ноги, опираясь на спинку кресла, - машина ждет меня внизу. После операции мне по-прежнему трудно передвигаться. Я не могу один отправляться на дальние расстояния. Я жалкий калека, - опустив голову, сказал Эдвард, и направился к двери.
- Стой.
Я почувствовала некое чувство к этому человеку. Не жалость, нет. Любовь. Будто вместе с его появлением она снова воскресла в моей груди.
- Эдвард, я люблю тебя. Я любила тебя несколько лет. И все эти три года после твоей смерти… Я не находила себе места. Я не знаю, как я справилась! Но ты… Теперь… Я верю тебе. И я … - я закрыла лицо руками, - я не хочу, чтобы ты снова ушел. Пожалуйста, не уходи.
- Кирстен, - Эдвард обнял меня за плечи, - я понял, что такое любовь! Любовь к тебе! Все эти годы я только и хотел увидеть тебя, но боялся, как ты отнесешься к моему положению… Я можно сказать, теперь инвалид.
- Ты не инвалид! – закричала я и разразилась слезами, прижимаясь к нему, - мне плевать, можешь ты ходить на дальние расстояния или нет, главное, что ты жив!
- Кирстен, милая моя, - он поцеловал меня в лоб, - если ты скажешь мне уйти, я уйду. Я пойму тебя. Я бы не простил себя, будь на твоем месте!
- Лучше тебе не быть на моем месте никогда, - я зашмыгала носом, - я ведь чуть не умерла, когда узнала о трагедии… Я люблю тебя.
- И я тебя люблю, Кирстен. Правда. Я наконец-то понял, что это за чувство… Но… - Эдвард отодвинул меня от себя, - у меня есть к тебе одна просьба.
- Какая? – я попыталась улыбнуться, и вытерла слезы руками, - знаешь, Граймс, я верю тебе. Я верю, что сейчас ты говоришь искреннее.
- Я никогда не был так искренен в своей жизни, как сейчас с тобой, - Эдвард что-то достал из внутреннего кармана пиджака и вложил мне в руку, - вот.
- Что это? – я уставилась на свою ладонь. На ней лежало самое настоящее человеческое сердце. Оно билось, - Господи, что это?
- Это мое сердце. Такое же железное. Оно умеет только биться, и перекачивать кровь, - Эдвард улыбнулся.
Я ничего не понимая, смотрела на него:
- Ты даришь мне свое сердце?
- Да. И у меня к тебе одна просьба. Можно?
- Все, что угодно.
- Научи меня любить, так, как ты любишь? – он улыбнулся и слегка поцеловал меня.
Я ответила на поцелуй, сжимая в руках железное сердце.
- Я попробую.
КОНЕЦ.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |