– Действительно, глупо, – согласился Рурк. – Ведь беременность – это еще не самое страшное, что могло случиться.
– Я знаю, но он очень осторожен насчет болезней, – отозвалась Мэри.
– Значит, это был не случайный человек? – удивился Рурк. – Я хочу сказать – ты его хорошо знала?
– Слушай, Рурк, не спрашивай меня ни о чем, ладно? Не обижайся!
Примерно с полчаса они лежали молча и почти не шевелились, только Рурк лениво перебирал пальцами все еще влажные пряди ее волос.
– А знаешь, на самом деле меня зовут не Мария Катарина и даже не Мэри, – внезапно сказала она.
– А как? – спросил Рурк.
– Шейла.
– Очень красивое имя, – сказал Рурк. Он и правда так думал.
– Я назвалась Марией Катариной только для своего номера, – объяснила Шейла. – Ты, наверное, и сам догадался. Ты ужасно умный. – Она вздохнула. – А я бросила школу тогда же, когда мать выгнала меня из дома. Я тогда училась в десятом… Ну и дура же я была! – Шейла немного помолчала. – Скоро клиенты устанут от моего номера с четками, и мне придется придумать что-нибудь новенькое. У меня даже есть одна идея. Хочешь, скажу – какая?
– Хочу.
– Я оденусь русалкой. Для этого нужен рыбий хвост. Он должен выглядеть как настоящий, я хочу, чтобы он сверкал. И парик – длинный парик, лучше голубой с блестками или зеленый, чтобы волосы доставали до задницы, а может быть, даже до колен.
– Что ж, это отличная идея, – сказал Рурк, подумав. – Но тебе понадобится и новое имя. Я думаю, ты можешь назваться Лорелеей.
– Лоле… Роле… Как?
– Лорелея, – сказал Рурк, глядя в потолок. – О ней рассказывается в древних германских легендах. Лорелея жила на высокой скале в устье Рейна, и у нее был чудесный голос. Когда она пела, моряки забывали об опасности и направляли свои корабли прямо на скалы.
– Ты не выдумываешь? – с недоверием спросила Шейла. – Пожалуй, это надо запомнить.
– Я могу записать, чтобы ты не забыла. Шейла приподнялась на локте и посмотрела на него с восхищением и завистью:
– Вот видишь?! Я же говорю – ты офигительно умный!
Рурк рассмеялся. Шейла рассмеялась тоже, потом вдруг снова стала серьезной.
– Если хочешь, – сказала она, – можешь с ними поиграть!
Рурк посмотрел на нее. Шейла высоко задрала майку, обнажив крупные груди, которыми до сегодняшнего дня Рурк любовался только издали. Теперь лишь считанные дюймы отделяли их от его глаз, губ, рук. И Шейла сама предлагала их ему.
Рурк протянул руку и… прикрыл ее грудь майкой.
– Что случилось?! – удивилась Шейла. – Сам понимаешь, трахаться я сегодня не могу, зато могу классно отсосать, если хочешь.
– Замолчи.
– Подумай как следует, Рурк. Я сделаю это только для тебя! – Она просунула руку Рурку под шорты и нащупала его напрягшийся член. – Мне давно было интересно, что ты там прячешь, – проговорила Шейла. – Звездочка у нас известная лгунишка, но насчет тебя она не соврала.
С этими словами она сжала его, и у Рурка перехватило дыхание. Тем не менее он решительно отвел ее руку в сторону.
– Не надо, Шейла, – сказал он. – Я… Это было бы не правильно.
– Как так?
– Ну, я бы не хотел воспользоваться моментом…
– Господи, Рурк, о чем ты?! Я знаю – большинство парней готовы убить за такую возможность, а ты отказываешься?! Неужели ты серьезно?
– Совершенно серьезно, хотя утром буду об этом жалеть. Шейла неожиданно хихикнула.
– Ты по крайней мере можешь подрочить у себя в душе, пока мы загораем. – Она посмотрела на его вытянувшееся лицо и снова улыбнулась. – Не такие уж мы глупые, Рурк, иначе зачем бы вам так часто мыться? И именно в те часы, когда мы принимаем солнечные ванны? – Шейла снова опустила голову ему на плечо и добавила неохотно:
– Ты прав, конечно… Я паршиво себя чувствую, так что, наверное, не смогла бы обслужить тебя по первому разряду.
В ответ Рурк снова погладил ее по волосам.
– Тебе надо выспаться, Шейла. Завтра утром все, что произошло сегодня, будет казаться дурным сном.
Он продолжал гладить ее по спине и по волосам до тех пор, пока ровное дыхание не подсказало ему – Шейла-Мэри-Мария Катарина заснула. Тогда Рурк покрепче прижал ее к себе и тоже закрыл глаза.
Когда на следующее утро Рурк вернулся в свою квартиру, Тодд уже встал.
– Где тебя носило? – осведомился он, на минуту оторвавшись от своего купленного в рассрочку компьютера.
– Гулял на берегу.
Тодд подозрительно прищурился.
– С кем?
– Один.
– Да ладно тебе!.. Как ее зовут?
– Я гулял один, – оборвал его Рурк.
– Ну ладно… – Тодд недоверчиво фыркнул. – Кофе готов, но молоко кончилось… – сказал он, задумчиво поглядывая на экран. – Если будет время, сходи в магазин. Кстати, хлеба тоже нет.
Ной решил дать Марис неделю.
Он считал, что жене, которая застала своего мужа на месте «преступления», нужен некий период времени, чтобы смириться со своим новым положением. По его мнению, семи дней Марис должно было хватить, чтобы зализать раны, нанесенные ее самолюбию. За этот срок бог создал мир; задача же, которая стояла перед нею, была куда скромнее.
Существовала и еще одна причина. Через неделю истекал срок, назначенный, а вернее – навязанный ему Блюмом, и Ной хотел, чтобы к этому времени он мог со спокойной душой сообщить своему новому партнеру, что все идет нормально.
Это было тем более важно, что Ной прекрасно понимал: он интересует Блюма лишь постольку, поскольку является членом семейства Мадерли. И если Марис – а вслед за ней и Дэниэл – решат от него отделаться, сделка с «Уорлд Вью» будет сорвана. Вот почему перед встречей с магнатом ему необходимо было примириться – или создать видимость примирения – с Марис.
Ной даже готов был сам попросить у нее прощения, если по какой-либо причине Марис не сделает этого первой. Пусть ему придется унижаться и поползать перед ней на коленях – все это было сущим пустяком по сравнению с наградой, которая ожидала его в ближайшем будущем.
Пока же Ной снял номер в «Плазе» и перевез туда свои вещи. Пусть Марис пока поживет одна, рассуждал он. Пусть перебесится. И пусть как следует подумает о том, что будет с ней и с Дэниэлом, если она все же решит с ним развестись.
«Ничего у тебя не выйдет, моя дорогая!» – думал Ной. Он был уверен, что высказался достаточно ясно, чтобы мысль о разводе могла прийти Марис в голову.
Но на следующее утро после ссоры у дома Нади Ною пришлось снова встретиться с Марис на похоронах Говарда Бэнкрофта. Это было очень некстати, но не пойти на похороны Ной не мог, чтобы не вызвать ненужных разговоров.
Когда Ной подъехал к синагоге, первым, кого он увидел, был Дэниэл. Он стоял у входа один, и по его виду Ной сразу догадался, что его тесть ничего не знает. Это был хороший знак.
Ной напустил на себя подобающий случаю печальный вид и, подойдя к тестю, обменялся с ним крепким рукопожатием.
Дэниэл спросил, где Марис.
– Я думал, она уже здесь, – ответил Ной. – Мне пришлось выехать раньше ее, чтобы заскочить в офис.
Похоже, Дэниэл ему поверил. Во всяком случае, он ничего не сказал и даже позволил Ною взять себя под руку и увести с улицы под крышу, когда пошел теплый летний дождичек.
Марис приехала несколько минут спустя. В черном траурном платье она казалась бледной и болезненно худой. Черное ей не шло – Ной, во всяком случае, терпеть не мог, когда Марис облачалась в черное.
Заметив Ноя и Дэниэла, которые стояли у стены, ожидая ее, Марис на мгновение замедлила шаг потом высоко подняла подбородок и стала пробираться к ним сквозь толпу. Глядя на нее, Ной едва сдержал улыбку. Он твердо знал, что Марис не станет устраивать сцен ни здесь, ни на кладбище, как был уверен, что она ни слова не скажет отцу о том, как застала его у Нади. Для этого Марис была слишком горда, однако именно это делало ее такой предсказуемой.
И управляемой.
Нежно обняв отца, Марис спросила:
– Как ты, па?
– Хорошо, насколько это возможно в подобных обстоятельствах, – отозвался Дэниэл. – Мне жаль Говарда и жаль его семью… Может, пройдем вперед?
Марис кивнула и первой двинулась по проходу, постаравшись сделать так, чтобы Дэниэл оказался между ней и Ноем. Держалась она спокойно и с достоинством, как того и требовала обстановка, но Ной был уверен – Марис дорого бы дала, чтобы избавить себя от его присутствия. При одной мысли о том, каким испытанием для нее будут эти похороны, он снова чуть не улыбнулся во весь рот.
На протяжении всей службы Марис всячески опекала Дэниэла и под конец даже выдумала какой-то предлог, чтобы не ехать с мужем в одной машине, избавив Ноя от необходимости изображать заботливого супруга. В тот день он ее больше не видел.
В последующие дни Ной тоже не стремился остаться с Марис наедине. Во время совещаний и деловых встреч Марис делала вид, будто все в порядке. Это было тем более легко, что на работе они всегда старались не выставлять напоказ свои отношения, придерживаясь ровного делового стиля. Только изредка, на минуту уединившись, они позволяли себе объятия и поцелуи. Поэтому никому из сотрудников издательства и в голову не могло прийти, что между ними пробежала кошка.
В один из дней, точно зная, что Марис не будет дома, Ной зашел на старую квартиру, чтобы забрать кое-какие свои вещи. Принадлежащие ему книги и белье лежали на своих местах, что нисколько не удивило Ноя. Марис так и не послала за Максиной, чтобы она упаковала его вещи, не желая доверять их секрет преданной отцу экономке. Сообщить ей, что они расстались, было равнозначно тому, чтобы известить об этом самого Дэниэла, а Марис, видимо, решила не расстраивать отца. Это тоже было обнадеживающим признаком. Похоже, Марис обдумала ситуацию и готова была согласиться на его условия.
Дэниэл по-прежнему пребывал в полном неведении. Он отвечал на звонки Ноя и разговаривал с ним по-дружески, как, собственно, и всегда. Ной продолжал, как было заведено, навещать старика после работы, чтобы обсудить итоги дня. Их отношения оставались такими же, как были прежде, а это означало, что Марис страдает в одиночестве. Что ж – она сама виновата! Незачем было корчить из себя оскорбленную добродетель и предъявлять ему ультиматумы. Сама выставила себя на посмешище, так пусть теперь помучается!
Однако прошло несколько дней, но никаких попыток к примирению Марис не делала. Ной почувствовал, что начинает нервничать из-за затянувшейся неопределенности. Ему хотелось немедленно поговорить с Марис и положить конец этой глупости, однако он упрямо держался назначенного им самим недельного срока.
Впрочем, он заранее знал, как все будет происходить. Марис станет плакать, обзывать его, бросать ему в лицо оскорбительные слова, истерически вопрошать, как он мог так с ней поступить?! Он даст ей возможность выговориться, после чего она простит его, и они займутся сексом.
В своем сценарии Ной ни на секунду не усомнился. Он знал, что у Марис попросту не было другого выхода. Она должна была простить его хотя бы ради отца. Марис готова была идти на любые жертвы, лишь бы избавить Дэниэла от огорчений. Кроме того, она простит его просто потому, что женщины любят прощать мужчин – чтобы потом превратить их жизнь в ад. Ной был уверен, что Марис готовит ему нечто в этом роде, и хотя он, разумеется, не собирался позволять ей третировать себя, однако, имея в виду предстоящую сделку с «Уорлд Вью», он решил не спешить и не разочаровывать ее раньше срока. Всему свое время.
Пока же он наслаждался своим положением оставленного мужа. Марис не разговаривала с ним без крайней необходимости, и он был избавлен как от ее слюнявых нежностей, так и от мелочных придирок.
Правда, Ной пока не решил, как быть дальше с Надей. Теперь она требовала, чтобы он развелся с Марис, настойчивее, чем когда-либо, и Ною это стало надоедать. Сначала он старался сдерживаться, но напряжение между ними нарастало и, по иронии судьбы, достигло наивысшей точки в последний день назначенного им Марис недельного срока.
В тот день они встретились в одном из самых дорогих и модных ресторанов в деловом центре города. Позже к ним должен был присоединиться один из самых знаменитых авторов, работавших с «Мадерли-пресс», которого Надя давно хотела проинтервьюировать для своей колонки «Поговорим о книгах». Но писатель запаздывал, и, ожидая его, Нон и Надя заказали по коктейлю.
– Марис все о нас известно, – начала разговор Надя. – Так чего же ждать? Подай на развод, и вопрос будет закрыт.
– Я не могу расстаться с этой семейкой, пока не проверну сделку с «Уорлд Вью», – возразил Ной. – Неужели ты этого не понимаешь?!
– Разве одно связано с другим?! – Надя пожала плечами. – Интересно знать – как?
– Ты задаешь идиотские вопросы, – отрезал Ной.
Улыбка застыла на губах Нади. Эта оскорбительная реплика глубоко задела ее, и, будь они где-то в другом месте, она бы дала волю своему гневу. Но здесь и сейчас Надя ограничилась тем, что метнула на Ноя свирепый взгляд. Отпив глоток мартини, она поставила высокий стакан на стол и нервным движением поправила тройное жемчужное ожерелье на шее.
– Будь осторожен, Ной, – проговорила она негромко. – Не дай бог тебе меня разозлить!
Как и Надя, Ной не убрал улыбку со своего лица, но в его голосе зазвучал металл.
– Ты мне угрожаешь?!
– А ты в этом сомневаешься? По-моему, такой бездушный и хладнокровный ублюдок, как ты, должен прекрасно отличать угрозы от комплиментов.
– Да, я бессердечный, хладнокровный ублюдок, Надя, – спокойно подтвердил Ной. – Разве не поэтому ты со мной связалась?
Увидев, что писатель наконец прибыл и метрдотель ведет его к их столику, Надя ослепительно улыбнулась гостю и, наклонившись вперед, чтобы слышал ее один Ной, проговорила:
– Возможно. Только запомни – по этой части я могу дать тебе сто очков вперед!
Из ресторана Ной вышел вместе с Надей. У входа их ждала арендованная машина с шофером, но Надя отказалась от предложения Ноя ее подвезти. Прощаясь с Надей, Ной сказал:
– Если я не особенно спешу с разводом, то только потому, что не хочу совершить ошибку, которая нам обоим будет стоить очень дорого. Мне нужна эта сделка, Надя, она нужна нам обоим. Но чтобы добиться цели, придется пойти на определенные жертвы. Я не могу развестись с Марис сейчас – это совершенно исключается! Надеюсь, ты понимаешь – почему?
К его несказанному облегчению, Надя улыбнулась.
– Да, конечно, я понимаю. Просто я хочу, чтобы все поскорее закончилось и мы могли быть вместе.
– Мне хочется этого не меньше твоего, – ответил Ной, делая шаг к ней. – Больше того: я хочу быть внутри тебя прямо сейчас!
Закрыв глаза, Надя качнулась к нему навстречу.
– Гадкий, гадкий, гадкий! – прошептала она. – Из-за тебя я возбудилась!
– Скорее бы шесть часов, правда?
Он быстро пожал ей руку и, сев на заднее сиденье ожидавшей его машины, самодовольно улыбнулся. Управлять Надей тоже оказалось просто – достаточно было заговорить с ней о сексе, и она таяла, забывая обо всем остальном. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Секс был центром ее вселенной, осью, вокруг которой вращался Надин мир. Она могла быть счастлива, лишь когда чувствовала себя удовлетворенной физически, и Ной этим пользовался, чтобы окончательно подчинить ее себе.
Правда, порой она доставала его своим занудством буквально до печенок, но их сегодняшняя перепалка принесла ему и пользу. Ной решил, что пора наконец поговорить с Марис по душам.
«Пусть это будет, так сказать, генеральная репетиция», – решил он, поднимаясь на лифте на этаж, где располагались персональные кабинеты высших руководителей издательства. Толкнув ведущие в коридор стеклянные двери, он направился к кабинету Марис, но тот оказался запертым.
Выходя из приемной, Ной столкнулся с секретаршей Марис Джейн.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, мистер Рид? – спросила она.
– Да. Я ищу Марис…
Джейн удивленно уставилась на него сквозь толстые стекла очков.
– Но… ведь ее нет! Разве вы забыли – Марис снова поехала в Джорджию!
Снова поехала в Джорджию?.. Вот дьявольщина! В его планы это совершенно не входило.
Ною понадобилась вся его находчивость, чтобы не выдать себя и не показать, что он слышит об этой поездке в первый раз.
– Я знаю, знаю… – пробормотал Ной. – Но она мне сказала, что заедет на работу по дороге в аэропорт, и я надеялся застать ее здесь.
– Вот как? – Джейн слегка приподняла брови. – А мне Марис ничего не сказала.
– Гм-м… Возможно, она передумала или уже не успевала заехать в офис. – Ной выдавил улыбку, надеясь, что она выглядит достаточно естественно. – Ладно, попробую позвонить ей на мобильный телефон.
Он позвонил Марис раз десять – не меньше, но каждый раз натыкался на сообщение «голосовой почты». Было совершенно очевидно, что Марис не хотела ни с кем разговаривать, и до конца рабочего дня Ной мысленно проклинал ее и желал ее самолету разбиться в лепешку. Если бы сейчас она вдруг оказалась в пределах его досягаемости, он с наслаждением разорвал бы ее на куски голыми руками.
Ной считал, что Марис выбрала не самое удачное время, чтобы притворяться обиженной. В конце концов, разве он не предупредил, что не потерпит с ее стороны никаких выходок! Но нет – она, видите ли, решила показать свой гонор и именно в такой момент, когда от ее примерного поведения зависело многое, если не все!
Но, подумав как следует, Ной решил – наплевать на нее, пусть летит хоть в Джорджию, хоть к черту на рога. В конце концов, у него был документ, составленный Говардом Бэнкрофтом. Правда, Ной не собирался использовать его без крайней необходимости, так как он мог придать предстоящей сделке сомнительный характер, а ему очень не хотелось, чтобы у Морриса Блюма возникли сомнения. Однако он все же запасся им на крайний случай; с тех пор документ лежал в секретной ячейке депозитного сейфа в банке как страховка, как последнее средство, к которому он мог прибегнуть в случае, если бы случилось что-нибудь непредвиденное.
Эти мысли успокоили Ноя, и он снова почувствовал прилив уверенности. В шесть вечера он вызвал такси и в начале седьмого был уже у Надиного дома в Челси.
Взбегая по лестнице на второй этаж, Ной уже предвкушал холодный коктейль, прохладный душ, жаркие объятия и активный, агрессивный секс. Он даже начал негромко насвистывать себе под нос, однако, когда он открыл входную дверь своим ключом и вошел, свист замер у него на губах. Навстречу ему из спальни, на ходу застегивая часы на руке, вышел накачанный молодой парень в черной майке и облегающих слаксах, весьма выразительно подчеркивающих его несомненные достоинства. Небрежно кивнув Ною, парень подхватил на плечо спортивную сумку и преспокойно вышел из квартиры.
Он давно скрылся из вида, а Ной все стоял на пороге, закипая, как паровой котел. Чувствуя, что еще немного, и он начнет крушить все подряд, Ной постарался чем-то занять руки – поправил манжеты, нервно пригладил волосы и вытер с верхней губы капельки пота. Лишь почувствовав, что снова владеет собой, он подошел к двери спальни и осторожно ее приоткрыл.
Надя обнажённая лежала на широкой кровати, на влажных смятых простынях. Ее волосы тоже были перепутаны и влажны от пота, а кожа блестела от испарины.
Увидев Ноя, Надя улыбнулась мечтательно и сонно.
– А-а, Ной, это ты?.. – протянула она. – Неужели уже шесть? Я и не заметила, как пролетело время.
Ной чувствовал, что набухшие сосуды на висках и шее вот-вот лопнут, но постарался, чтобы голос его звучал спокойно.
– Что это за тип?
– Так ты видел Фрэнки? Это мой новый личный тренер.
– И что ему здесь понадобилось?
Надя приподнялась на локте и посмотрела на Ноя с нескрываемой злостью:
– Ты задаешь идиотские вопросы, дорогой…
Дэниэл Мадерли закончил читать рукопись и, выровняв страницы, отложил ее в сторону. Некоторое время он задумчиво молчал, потом поднял голову и посмотрел на Марис:
– Это все, что у тебя есть?
– Пока да, – кивнула Марис. – С тех пор, как я вернулась, он прислал мне только эти несколько страниц. Я не раз звонила на Санта-Анну, чтобы поговорить с ним, но он не подошел к телефону. Я говорила только с Майклом – его помощником по хозяйству. Он сказал, что Па… автор в последнее время пишет очень мало.
– Интересно, почему?
– Мне кажется, он просто хандрит.
– Его оставила его муза?
– Не думаю, что дело в этом. Просто он упрям, как мул, а чтобы заставить мула работать, нужно его постоянно подгонять… – Она немного поколебалась и добавила:
– Вот почему я хочу снова туда поехать.
– В самом деле? – удивился Дэниэл. – Когда?
– Честно говоря, я заскочила к тебе по дороге в аэропорт.
– Понятно.
– Я хотела увидеть тебя и сказать «до свидания». И, разумеется, услышать твое мнение о том, что ты только что прочел.
После того как Марис застала Ноя с Надей, она почти сразу же решила уехать в Джорджию, но многочисленные дела задержали ее с отъездом почти на неделю.
Марис не обманывала себя: она ехала на Санта-Анну не столько из-за книги, сколько для того, чтобы разобраться в самой себе и в тех сложных чувствах, которые она питала к Паркеру. Ей хотелось быть справедливой к нему и к себе тоже, и прошедшая неделя предоставила ей прекрасную возможность как следует обдумать отношения, которые сложились между ними за несколько дней ее пребывания на острове. Кроме того, было бы не правильно поддаваться первому же импульсу, первой реакции на неожиданные перемены, происшедшие в ее жизни. Меньше всего Марис хотелось выглядеть разозленной и мстительной женой – даже в своих собственных глазах.
Вот почему в прошедшие семь дней она не думала почти ни о чем другом. В последний день Паркер не на шутку разозлил ее, но, несмотря на это, уезжать с острова ей не хотелось. Теперь Марис могла себе в этом признаться. Больше того – с той самой минуты, когда она покинула Санта-Анну, больше всего на свете ей хотелось снова встретиться с Паркером.
Поначалу она старалась не думать об этом, но чувство вины продолжало жечь ее, словно раскаленные уголья. Ведь она была замужней женщиной, она поклялась перед алтарем хранить мужу верность и относилась к словам «пока смерть не разлучит нас» очень серьезно. Но теперь Марис знала, что клятва верности имела значение только для нее одной. Ной нарушил свой обет, а Надя, скорее всего, была отнюдь не первой женщиной, с которой он ей изменял. До брака у Ноя не было недостатка в подружках, так почему все должно было измениться после того, как он произнес ничего не значащие слова и обменялся с ней кольцами? Теперь Марис не верилось, что он мог в один день превратиться из ловеласа в примерного мужа. Больше того: его измена была, несомненно, неслучайной. Что ж, она поступит обдуманно и трезво, положив конец их браку, – заведя себе любовницу, Ной терял право и привилегию называть ее своей женой.
Но даже если бы Марис ничего не знала об отношениях Ноя с Надей, она все равно бы ушла от него после того, что произошло между ними. Во время той ссоры Ной показал себя с такой стороны, что теперь Марис не испытывала к нему ничего, кроме отвращения и страха. Она не могла жить с человеком, который угрожал ей. А в том, что Ной способен привести свои угрозы в исполнение, сомнений у нее не возникло.
Итак, их браку – конец. Ной Рид превратился в прошлое. Теперь ей предстояло узнать, что ждет ее в будущем и найдется ли там место для Паркера Эванса. Этот вопрос был для нее, пожалуй, самым главным. Марис больше не могла отрицать или не замечать того, что ее влекло к Паркеру с необычайной силой. И дело тут было не в его уме или бесспорном таланте, как она пыталась себя уверить. Ее влекло к нему как к человеку и как к мужчине. Бессчетное число раз Марис вспоминала их поцелуй и воображала, как он снова прикасается к ней, прижимает к себе, целует в крепко сжатые губы…
Она не знала, способен ли Паркер заниматься любовью, в особенности – традиционным способом, но как раз это почти ее не занимало. Ей хотелось просто прикасаться к нему, прикасаться – и чувствовать ответные ласки. Марис мечтала о близости – о близости в их отношениях, но как этого добиться, она не знала.
Разумеется, оставаясь мужней женой, Марис не позволила бы себе идти на поводу у своих желаний. Даже до свадьбы, пока Ной за ней ухаживал, Марис не заглядывалась на других мужчин, но теперь, когда ее супружеские обязательства остались в прошлом, мысли о возможной близости с Паркером не покидали ее.
Когда Марис летела из Саванны в Нью-Йорк, она почти сумела убедить себя, что во всем была виновата обстановка жаркого тропического острова, которая и разбудила в ней эти фантазии. Она была почти уверена, что стоит ей вернуться в Нью-Йорк, и наваждение исчезнет и снова все пойдет по-прежнему. И к тому моменту, когда ее самолет приземлился в нью-йоркском аэропорту Ла-Гуардия, она уже не сомневалась, что в их отношениях с Ноем действительно наступил период некоторого охлаждения, который, однако, ничего не стоит преодолеть, а все бредовые идеи, которые приходили ей в голову на Санта-Анне, исчезнут раз и навсегда, как только их страсть разгорится с прежней силой.
Только теперь Марис понимала, как наивно и глупо с ее стороны было на это надеяться. Как она могла быть такой близорукой?! Неужели она одна не догадывалась об интрижке Ноя? Скорее всего, люди, с которыми она встречалась каждый день, обо всем знали, и только она одна оставалась в неведении. Или в глазах подчиненных она уже успела превратиться в трагикомический персонаж бесчисленных анекдотов и историй – в жену, которая узнает обо всем последней? Бедная, глупая Марис, думали сотрудники издательства, встречая ее в коридорах, в то время как Ной отправлялся на свидания с любовницей.
Марис хорошо знала, что в издательстве у Ноя есть не только противники, но и сторонники. В основном это были руководители среднего звена, перешедшие в «Мадерли-пресс» вместе с Ноем, когда Дэниэл пригласил его на работу, и их молчание было вполне объяснимо. Все они опасались за собственное благополучие, понимая, что развод означал для Ноя немедленное увольнение с поста вице-президента издательского дома.
Марис задумалась о том, как сообщить о разрыве отцу. Было ясно, что избежать этого невозможно, но она решила максимально оттянуть неприятное объяснение. Марис понимала: для Дэниэла это будет жестокий удар, так как в лице Ноя он терял не только зятя, но и своего протеже, человека, которого он своими руками ввел в руководство издательским домом. Она была почти уверена, что отец воспримет это сообщение с достоинством и мужественно, как на протяжении всей жизни он встречал любые разочарования и неприятности, и все же ей не хотелось расстраивать его раньше, чем необходимо. Правда, это означало, что ей еще сколько-то времени придется притворяться, будто у них с Ноем все идет отлично, однако ради спокойствия отца она готова была пойти даже на это.
Сейчас Дэниэл смотрел на дочь пристально и внимательно, словно чувствовал что-то, и Марис стоило огромного труда не опустить глаза.
– Так что ты скажешь? – снова спросила она.
– О рукописи? – Дэниэл заворочался в кресле. – Скажу, что она интересна. Как издатель я бы порекомендовал тебе приложить все усилия, чтобы заставить автора довести работу до конца, и поскорее.
– В таком случае, – сказала Марис, вставая, – я увезу с собой в Джорджию твое благословение. Я тебя правильно поняла?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |