– А ты не забыла, что скоро будешь матерью?
– Я рада, что она родится где-то там, близко от моря, под широким синим небом.
– Ты уже твердо решила, что будет девочка? – спросил он с легкой, сухой усмешкой.
– Я хочу девочку, потому что хочу вырастить ее так, чтобы она не повторила моих ошибок. Когда я оглядываюсь на свое детство, я себя ненавижу. Но у меня и возможностей не было стать иной. Я воспитаю свою дочку свободной, самостоятельной. Не для того произведу ее на свет и буду любить и растить, чтобы какому-то мужчине так сильно захотелось с ней спать, что он ради этого согласится до конца жизни давать ей кров и пищу.
Она почувствовала, что отец весь сжался. Он никогда не говорил о таких вещах и был шокирован, услышав эти речи из уст родной дочери.
– Дай мне хоть раз высказаться откровенно, папа. Я была глупая, скверная, отвратительная. Я была жестоко наказана. Мою дочь я хочу от всего этого уберечь. Хочу, чтобы она была бесстрашной и честной, чтоб была личностью, независимой от других, уважающей себя. И чтобы воспринимала жизнь как свободный человек и прожила свою жизнь лучше, чем я.
– Дорогая моя, ты говоришь так, точно тебе пятьдесят лет. У тебя еще вся жизнь впереди. Не унывай.
– А я не унываю. Я надеюсь и не боюсь.
С прошлым покончено. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Разве это так уж бессердечно? От всей души она надеялась, что научилась состраданию и милосердию. Что ждет ее в будущем – неизвестно, но в себе она ощущала способность встретить любую долю без жалоб. И вдруг, непонятно почему, из глубины подсознания возникла память о том, как они, она и бедный Уолтер, добирались в охваченный эпидемией город, где его ждала смерть: однажды утром они выступили в путь еще затемно, и, когда стало рассветать, она не столько увидела, сколько угадала картину такой несказанной прелести, что на какое-то время улеглась ее душевная боль. Все людские треволнения отступили перед этой красотой. Взошло солнце, туман растаял, и стало видно, как далеко впереди, до самого горизонта, меж рисовых полей, через узкую речку и дальше по отлогим холмам вьется дорога, по которой им предстояло пройти. Быть может, не напрасны были все ее ошибки и заблуждения, все муки, перенесенные ею, если теперь она сумеет пройти той дорогой, которую смутно различает впереди, – не тем путем, ведущим в никуда, о котором говорил забавный чудак Уоддингтон, а тем, которым так смиренно следовали монахини, – путем, что ведет к душевному покою.
Примечания
Последние строки песни пятой «Чистилища» Данте. В переводе М. Лозинского они звучат так:
Когда ты возвратишься в мир земной
И тягости забудешь путевые, —
Сказала третья тень вослед второй, —
То вспомни также обо мне, о Пии!
Я в Сьене жизнь, в Маремме смерть нашла,
Как знает тот, кому я в дни былые,
Меняясь перстнем, руку отдала.
В более поздних изданиях Гонконг был восстановлен. – Примеч. автора.
Служанка, горничная.
Сандвич – городок на юге Англии, славившийся своими площадками для игры в гольф. – Здесь и далее примеч. пер.
В своей речи, произнесенной в Филадельфии 10 мая 1915 года, президент США Вудро Вильсон, отстаивая нейтралитет США в Первой мировой войне, сказал: «Бывает, что человеку гордость не позволяет лезть в драку».
Библия. «Песнь песней Соломона», 8:7.
Евангелие от Иоанна, 1:46.
Это жена нашего доктора? (фр.)
Мосье ничего не ест (фр.).
бедняжка (фр.).
девять дней молитвы (фр.).
Боже мой (фр.).
Что она говорит? (фр.)
Какая радость для доктора (фр.).
Евангелие от Луки, 1:28.
Боженька (фр.)
Евангелие от Иоанна, 21:15—17.
У английского поэта, драматурга и романиста Оливера Голдсмита (1728—1774) есть хрестоматийно известная «Элегия на смерть бешеной собаки» – шуточное стихотворение о том, как человека укусила бешеная собака и все прочили ему близкую смерть. Но случилось чудо – так заканчивается стихотворение: «Укушенный остался жив, собака околела». (Перевод Б. Рогова.)
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |