Р.Якобсон, рассматривавший синтагматическое расположение элементов в связи с теми ассоциативными отношениями, которые между ними в речевой цепи устанавливаются, определяет риторику текста следующим

Риторические приёмы

Р.Якобсон, рассматривавший синтагматическое расположение элементов в связи с теми ассоциативными отношениями, которые между ними в речевой цепи устанавливаются, определяет риторику текста следующим образом: «Поэтическая функция проецирует принцип эквивалентности с оси селекции на ось комбинаторики. Эквивалентность становится констатирующим моментом в последовательности» [Якобсон, 1975 (1960), с.204]. Риторический эффект, однако, связан не только с присутствием в синтагматике аспекта парадигматического, но также выражается в обобщаемых группой трансформациях последовательности относительно нормативного порядка. Риторику текста, таким образом, можно свести к обнаружению в синхронии диахронического измерения, различающегося в зависимости от его статического (ассоциация) или динамического (трансформация) аспектов, что позволяет по-новому актуализировать традиционное подразделение риторических средств на тропы и фигуры, озвучиваемое, в частности, Б.Томашевским, который под тропами понимал «приёмы изменения основного значения слова…» [Томашевский, 1927, с.29], а фигуры рассматривал как различные способы уклонения от нормы, т.е. как «изменение узуального значения синтаксической конструкции» [Там же, с.50]. Интегрируя соотносимую с риторикой Р.Якобсона монтажную теорию С.Эйзенштейна с трансформационным подходом, А.Жолковский и Ю.Щеглов сформулировали концепцию поэтики выразительности, согласно принципам которой риторика может быть определена в виде суммы типовых операций, или приёмов выразительности. Опора на данный теоретический комплекс позволяет обобщить приёмы выразительности и соответствующие им риторические средства в форме следующей таблицы (см. табл. 4).

Риторические средства

1.1 Понятие и сущность тропов

Среди стилистических явлений, наблюдающихся в актах коммуникации, необходимо различать две наиболее существенные категории: тропы и фигуры. Хотя это различение и является традиционным, необходимо признать, что среди исследователей нет единства относительно того, как рассматривается соотношение между тропами и фигурами.

В самом общем виде противопоставление между тропами и фигурами можно представить следующим образом. Тропы всегда касаются одного слова или выражения, а фигуры – это явления на уровне группы слов. Другими словами, тропы предполагают операции над смыслом, в результате которых у языковых единиц появляются дополнительные значения, тогда как фигуры – это в первую очередь операции над самими словами.

Понятие «троп» возникло в недрах эллинистической римской риторической системы (Филодем, Цицерон, Гермоген и др.), где ему и было дано одно из удачных для своего времени определений: «Троп есть такое изменение собственного значения слова или словесного оборота в другое, при котором получается обогащение значения». Однако и до того как термин «троп» был введен в науку (Аристотель, изучавший отдельные тропы, и прежде всего метафору, употреблял термин «троп» только в связи с обозначением формы силлогизма, логической фигуры или модуса), были сформулированы некоторые важные идеи, относящиеся к тропам, первые наброски классификации тропов и учения о сочетании слов и соответственных «поэтических» эффектах. Пределом античной теории тропов было умение описывать внешние формы явления, которые, естественно, должны были осознаваться как нечто необязательное, извне принесенное и искусственное, относящееся к «украшениям» речи.

Тропы (от греч. tropos - поворот, оборот, оборот речи) – согласно длительной традиции, понятие поэтики и стилистики, обозначающее такие обороты (образы), которые основаны на употреблении слова (или сочетания слов) в переносном значении и используются для усиления изобразительности и выразительности речи (Языкознание. БЭС., 1998, с.520). Такое толкование тропов относится к наиболее распространенным и конкретизируется указанием частных тропов (метафора, метонимия, синекдоха – в первую очередь, а также эпитет, гипербола, литота, оксюморон, перифраза и т.п.), которые в совокупности и составляют класс тропов.

1.2 Понятие и сущность фигур речи

Термин «фигура» античная традиция связывает с Анаксименом из Лампсака (4 в. до н.э.). Фигуры рассматривались как основной объект риторики, имевшего дело с «поэтической» семантикой, и понимались как средства изменения смысла, уклонения от нормы. Связь с языком была характерна для всего того идейно-культурного контекста, в котором возникло понятие фигур. Уже представители философской школы элеатов (6-5 вв. до н.э.), поставившие под сомнение тезис о естественной и необходимой связи между названием (словом) и вещью, выдвинули концепцию условности такой связи, которая предполагала принципиальную возможность конструирования ее новых форм, отличных от существующей, трактующейся как стилистически нейтральная. Признание возможности разных форм языкового выражения одного и того же содержания привело к идее выбора стилистически отмеченных форм и к использованию убеждения слушающего, руководства его душой. Таким образом, сам язык через его фигуры становился средством психического воздействия на слушателя. Не случайно, что именно Горгий (5-4 вв. до н.э.), с именем которого связывают зарождение риторики, оказывается, по античным источникам, «изобретателем» словесных фигур. У истоков учения о фигурах речи стоит Аристотель, употреблявший термин «фигура» в отнесении к структуре речи. Определения фигур у него были операционными и потому допускают их переформулировку в строго лингвистическом смысле. У Аристотеля и его последователей фигуры речи впервые стали объектом исследования. Теофраст подчеркивал противопоставленность практической и художественной речи и относил к числу элементов, вносящих в речь величавость, наряду с выбором слов и их сочетанием, также и фигуры, которые эти сочетания в результате образуют. В эллинистическую эпоху термин «фигура речи» уже вполне прочно входит в употребление. Развернутая классификация фигур речи содержалась в сочинении Цецилия), дошедшем до нас только во фрагментах; эта же тема представлена в трактате «О возвышенном» Псевдо-лонгина (1 в.). Но еще до этого связь фигур с идеей двуплановости речи отчетливо подчеркивалась Донисием Галикарнасским (1 в. до н.э.). Таким образом, складывается представление о словесной фигуре не только как о «виде построения речи» (Деметрий), но и как о некоем изменении нормы, отклонении от нее, способствующем «услаждению слуха» (Афиней из Навкратиса, 2 в. до н.э., Апполоний Молон, 1 в. до н.э., Цецилий, Геродиан и др.). Итоговой для античности стала формулировка Квинтилиана (1 в.): «Фигура определяется двояко: во-первых, как и всякая форма, в которой выражена мысль, во-вторых, фигура в точном смысле слова определяется как сознательное отклонение в мысли или в выражении от обыденной и простой формы… Таким образом, будем считать фигурой обновление речи при помощи некоего искусства». Квинтилиан подчеркивает, что словесные фигуры основаны на форме речи (грамматические фигуры) или на принципах размещения слов (риторические фигуры). Античная наука, таким образом, формулировала 3 основных положения о теории фигур речи (словесных фигур): связь их с языковыми элементами, с речью; принадлежность к «отклоненному» языковому состоянию (стилистическая отмеченность; фигура речи как языковой жест, поза); соотнесение с парагматическим (выбор слов) или синтагматическим (размещение слов во фразе) уровнями.

Существенным был вклад античной науки в разработку вопроса об использовании фигур речи и в их классификацию. Подробному анализу подверглись их связи с характеристиками речи в риторике (чистота, ясность, уместность, красота, внушительность, торжественность и т.д.) и правила пользования ими, особенно некоторые предельные ситуации, имеющие отношение к самому определению фигур (один из пределов: любая конструкция может в принципе выступать как фигура, и, следовательно, вся речь без изъятия распадается на фигуры; другой предел: каждая «стершаяся» фигура перестает быть таковой). В классификации фигур речи особое значение имел их анализ по двум принципам – семантико-стилистическому и структурному: фигуры речи, образуемые посредством изменения, добавления (удвоения, анафора, энапод, метабола, охват, сплетение), сокращения (зевгма, усечение), перестановки, противоположения (антитеза, антиметабола) и др. Сюда же примыкает и классификация тропов, обычно не смешиваемых с фигурами речи, но служащих сходным целям. Для языкознания особое значение имеют те фигуры речи, которые выделялись по чисто лингвистическим признакам: бессоюзие, многосоюзие; фигуры, основанные на игре грамматических категорий; среди последних Квинтилиан указывал фигуры, образуемые соединением ед. ч. с мн. ч., заменой положительной степени сравнительной степенью, причастия – глаголом, имени – инфинитивом и т.п. Однако в целом чрезмерно расросшиеся классификации словесных фигур нередко приводили к забвению их лингвистических основ, следствием чего был все увеличивающийся разрыв между так называемыми риторическими фигурами и фигурами речи, постепенно сводимыми к простейшим типам синтаксических структур.

Новому обращению к фигурам речи, и прежде всего к уяснению отношений между фигурами речи и стилистическими (риторическими) фигурами, способствовали становление лингвистики текста, внедрение лингвистических методов в поэтику и риторику, сложение единой науки о знаках и знаковых системах.

В лингвистической теории текста под фигурами речи можно понимать любую практическую реализацию в речи предусмотренного языком набора элементарных синтаксических типов, образующего парадигму, особенно если эта реализация принимает вид, отличный от признаваемого стандартным. В этом смысле нейтральному тексту соответствуют нейтральные фигуры речи, т.е. практически элементарные синтаксические типы. Но более целесообразным практически и более важным теоретически представляется определение ядра фигур речи, или того локуса, в котором фигура речи находится в «сильных» условиях, когда элементы языка наиболее наглядно становятся фигурами речи. К типичным ситуациям «порождения» фигур речи относится любое употребление данного языкового элемента в непервичной функции (синтаксической и семантической). Речь может идти как об отдельном элементе, так и о сочетании элементов, противопоставленном некой нейтральной форме передачи того же смысла или порождающим новый смысл, несводимый к механической сумме смыслов элементов, составляющих сочетание (случай тропов). В обоих случаях фигура речи предполагает выбор более богатого (специфического) с теоретико-информационной точки зрения типа выражения, который и образует речевой жест, выступающий как элемент организации текста более сложного типа, чем нейтральный. Следовательно, при таком подходе фигуры речи могут трактоваться как средство увеличения «гибкости» языка, определяемой количеством способов передачи данного содержания, и как средство выбора наиболее информативной, наиболее творческой формы реализации данного смысла.

Статус фигуры речи находится в тесной зависимости от характера текста. В относительно простых и нейтральных текстах фигура речи служит главным образом средством синтаксической организации текста, образуя сегменты, реализующие некие стандартные смыслы, состоящие из дискретных «подсмыслов», соотносимых с отдельными частями соответствующей фигуры речи. В этих случаях элементарные синтаксические типы (то же относится к единицам звукового или морфологического уровней) как единицы языковой парадигмы упорядочиваются в речи (в тексте) в соответствии с некими принципами пространственной организации, образуя своего рода подобия геометрических фигур, хотя самой структуре языка такая пространственность не присуща. Иначе говоря, элементы языка, подвергшись пространственному упорядоточению в тексте в соответствии в общими принципами пространственной семиотики, становятся фигурами речи, которые могут быть выражены в пространственной проекции, например повторение, чередование, прибавление, убавление, симметрия, инверсия и т.п. Близки к указанным фигурам и такие фигуры речи, которые основаны на операциях развертывания, свертывания, восходящей и нисходящей градации, увеличения и уменьшения, улучшения и ухудшения, членения и соединения, противопоставления и т.п. Такие геометризированные фигуры речи в существенной мере определяют принципы преобразования языкового материала в текстовой и, следовательно, сам характер обобщения (текстового освоения) действительности, а в некоторых случаях предопределяют и выбор субъективного отношения автора текста к описываемым в тексте фактам. В более сложных случаях, встречающихся чаще всего в текстах с отчетливой «поэтической функцией, фигуры речи не поддаются пространственной проекции и их общий смысл не может быть расчленен на отдельные «подсмыслы», которые соотносились бы с составными элементами фигур речи, и не может быть эксплицитно выражен другими средствами; любая попытка «перевода» оказалась бы неполной и неточной. В этой ситуации ведущую роль играет не синтаксическая структура фигуры речи, а ее семантика, характеризующаяся (в отличие от предыдущего случая) непрерывностью. Как правило, такие фигуры речи особенно часты в текстах, которые оказываются первичными по отношению к составляющим их элементам. Реальность текста превосходит реальность его элементов и в значительной степени предопределяет принципы выделения последних. В этих условиях сами фигуры речи строятся как соотнесение смысловых элементов, которые могут быть сопоставлены друг с другом, но не могут быть «пригнаны» друг к другу с абсолютной точностью. Напротив, нередко эти смыслы вообще несовместимы в стандартной схеме, и суммарный, до конца не анализируемый эффект соотнесения этих элементов как раз и определяется неопределенностью, вытекающей из разноплановости соотносимых элементов, из нахождения общих сем в несовместимых семантических пространствах. Дальнейшее уточнение статуса фигур речи связано с анализом именно этих наиболее сложных «семантических» ситуаций. Теоретическая и практическая ценность понятия фигуры речи резко упадет, если выяснится неприменимость этого понятия к указанным ситуациям. Поэтому не случайно, что в центре внимания оказались проблемы лингвосемантического анализа тропов – прежде всего метафоры и метонимии. Эти два тропа уже получили языковую мотивировку, связанную вместе с тем с принципами аранжировки словесного поведения, существенными для определения «поэтической» функции [«проекция принципа эквивалентности с оси отбора на ось комбинации», по Р.О. Якобсону, при принципах отбора, строящегося на основе эквивалентности (подобия – различия, синонимии – антонимии), и комбинации (построения последовательностей), основанной на смежности]. Выяснилось, что метафора строится на замещении понятия по оси парадигматики, связанном с выбором элемента парадигматического ряда, замещением in absentia и установлением смысловой связи по сходству, тогда как метонимия ориентирована на синтагматическую ось, на сочетание (а не выбор!) in praesentia и установление связи по смежности. Такая формулировка в известной мере сделала оправданным поиск «первотропа» (при решении этой задачи был бы определен важнейший локус фигур речи). И действительно, ряд исследований ставит себе целью отыскание «исходного» тропа [метонимия, по У. Эко, в основе которой цепь ассоциативных смежностей в структуре кода, контекста и референта; синекдоха, удвоение которой, по Ц. Тодорову, образует метафору; по концепции льежской группы μ (Ж. Дюбуа и др.), из синекдохи выводятся как производные и метафора, и метонимия]. Однако при этом нередко игнорируется главное – определение тех условий, в которых данное языковое выражение приобретает переносное значение. Тропы, смысловая структура которых характеризуется сочетанием двух планов – прямого и переносного, видимо, и являются тем изоструктурным творческому сознанию объектом, анализ которого сулит наиболее важные разъяснения природы фигур речи в условиях максимальной сложности.

Риторика

Эта статья не призвана исследовать собственно риторику во всех ее проявлениях и техниках использования. Важно понимать задачи и характерные приемы риторики - как средство убеждения, не основывающееся на строгих и достоверных доказательствах, научиться распознавать ее и вовремя противодействовать в тех обсуждениях, где нужны именно обоснованные мнения, а не риторические приемы воздействия. Этим четко разграничивается область использования риторики в художественных произведениях и текстах, предназначенных для передачи достоверной информации.

Риторика Даль

ж. греч. реторика, наука красноречия, изящесловие. Ритор, —рка, учитель красноречия; красноречивый, речистый человек, краснослов, искусственно-изящный писатель. Риторический, к риторике и к риторству относящийся. Риторский, риторам свойственный. Риторические тропы, фигуры, искусственные украшенья речи, приведенные в правила. Риторить, риторствовать, говорить или писать красно, речисто, цветисто, искусно и искусственно, старательно подражать изящным писателям, а потому и говорить напыщенно и холодно. Риоторствованье, риторство, действие по глаг. В речах его нет души, это одно лишь заученное риторство. Риторный, в чем много риторства. Риторно, да приторно.

Риторика БСЭ

реторика (греч. rhetorike), наука об ораторском искусстве и шире — о художественной прозе вообще. Возникла в Греции в 5 в. до н. э., сложилась в систему в 3—2 вв., в Риме с 1 в. до н. э. Крупнейшие теоретики античной Р. — Аристотель, Цицерон, Квинтилиан. Классическая Р. делилась на 5 частей: 1) нахождение — систематизация содержания речей и используемых в них доказательств; 2) расположение — деление речи на вступление, изложение, разработку (доказательства своего взгляда и опровержение противного) и заключение; 3) словесное выражение — учение об отборе слов, о сочетании слов, о тропах и риторических фигурах (см. Фигуры стилистические), а в зависимости от использования этих средств — о простом, среднем и высоком стиле речи; 4) запоминание; 5) произнесение. Античная Р., ориентированная главным образом на судебные и парадные речи, была переработана в средние века в расчёте преимущественно на сочинение писем и проповедей, а в эпоху Возрождения и классицизма — применительно ко всякой художественной прозе; в России классическую разработку такой Р. дал М. В. Ломоносов (“Краткое руководство к красноречию”, 1748). В таком виде Р. оставалась частью гуманитарного образования вплоть до 19 в.; затем её главная часть — учение о словесном выражении — растворилась в стилистике как части теории литературы, а остальные разделы потеряли практическое значение; само слово “Р.” приобрело одиозный оттенок напыщенного пустословия.

Риторика Википедия (фрагменты)

Из текстов самого Аристотеля и из других источников известно, что первый трактат по риторике принадлежал ученику Эмпедокла Кораксу, любимцу сиракузского тирана Герона, политическому оратору и адвокату (судебному оратору).

Он сформулировал не лишённое интереса определение красноречия: «красноречие есть работница убеждения (др.-греч. πειθοῦς δημιουργός)». Он первый делает попытку установить чёткое деление ораторской речи на части: вступление (προοίμιον), предложение (κατάστασις), изложение (διήγησις), доказательство или борьба (ἀγῶν), падение (παρέκβασις) и заключение. Он же высказал положение, что главная цель оратора — не раскрытие истины, но чёткость и убедительность при помощи вероятного (εἰκός), для чего чрезвычайно полезны всякие софизмы.

... Из его школы вышел славившийся в своё время Горгий Леонтийский, который, по словам Платона, «открыл, что вероятное важнее истинного, и умел в своих речах малое представить великим, а великое малым, выдать старое за новое и новое признать старым, об одном и том же предмете высказывать противоречивые мнения». Метод преподавания у Горгия тоже состоял в изучении образцов; каждый его ученик должен был знать отрывки из произведений лучших ораторов, чтобы уметь дать ответ на чаще всего выставляемые возражения.

... Аристотель определяет риторику как способность находить возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета. Из определения риторики становится ясна цель, которую преследовал Аристотель в своём трактате: он хотел, на основании наблюдения, дать общие формы ораторского искусства, указать, чем должен руководиться оратор или вообще всякий, желающий убедить кого-либо в чём-либо.

... В эпоху борьбы христианства с античным язычеством была создана наука о христианском ораторском искусстве, достигшем блистательного развития в IV и V веках н. э.. Выдающийся представитель этого ораторского искусства — Иоанн Златоуст. В теоретическом смысле средневековая риторика почти ничего не прибавляет к античным разработкам, держится правил Аристотеля и поздних теоретиков (на Западе — Цицерона) и лишь перерабатывает их в расчёте преимущественно на сочинение писем (посланий) и проповедей.

Можно показать, что в зависимости от специфики и задач различных форм социальной коммуникации, риторические приемы могут быть допустимы или совершенно не уместны.

Итак, есть художественное творчество - создание этических символов общения в данной культуре (см: Этические символы общения). Этот вид творчества основан на субъективной реальности, - на реальных проявлениях психики людей. Он не требует обязательной и точной корреляции с реальностью объективной, хотя это порождает разнопонимание и неадекватности (не соответствие ожидаемого и того, что происходит на самом деле) всякий раз, когда эти этические символы начинают использоваться вне их субъективной области использования, с претензией на объективность.

Применение приемов риторического воздействия и здесь может служить целям подчинения одних другими, но это - естественное следование формированию иерархии лидерства в обществе. В статье Стадии психического развития это показывается и обосновывается. Проповеди, заповеди, призывы, все, порождаемое социальными органами доминирующей власти в культуре или ее части - напрямую относится к разделению ролей лидер-ведомый и апеллирует к вере, а не к личному убеждению ведомых.

Есть научное творчество, которое имеет цель формализованное описание того, что не зависимо от субъективной оценки и должно находиться вне такой оценки. Такое творчество использует субъективные механизмы психики для прогностического создания близких эктраполяций - гипотез для последующей строгой проверки на соотвествие объективной реальности. Это творчество основывается на научной методологии, обеспечивающией оптимальное достижение цели (см. Оптимальные методы познания мира) и не совместимо с любыми субъективными оценками восприятия и воздействиями на такие оценки - в том числе - риторическое воздействие на уверенность.

Есть обмен мнениями с целью познания, формирования своего адекватного объективной реальности мировоззрения. Это - частный случай научного творчества, - начальная стадия коллективного творчества в формировании социально разделяемых личных понятий и личного мировоззрения у носителей научных формализаций (не только ученых).

Есть обсуждения-беседы, развивающиеся по механизму коллективных сновидений: внимание переходит на наиболее новое и значимое, что ранее было уже отложено для будущего осмысления, но еще не осмыслено, например, с помощью собеседников. Это отложенное осознанно сопоставляется с существующими прогностическими вариантами не у кого-то одного, а у всех беседующих, которые ранее были сформированы личным жизненным опытом у собеседников, пока тема не исчерпывается вместе с ее новизной. В таких случаях возможная польза риторики представляется не только спорной, но она конкретно опасна как для индивидуальных сновидений, так и коллективных - искажая функцию прогностической дообработки отложенного для осмысления, когда ставится цель выработать как можно более адекватный объективной реальности вариант возможного поведения. Риторика напрямую наносит вред такому процессу, порождая неадекватность.

На сайте Риторика.ру (платные тренинги, конечно же) приводятся советы тому, кто желает научиться оказывать влияние на других:

Действуя в речи, необходимо стремиться утвердить свои взгляды и убеждения, повлиять на людей. Однако нельзя навязывать свою речь или свои взгляды, необходимо "быть уместным" и убеждать только ту аудиторию, которая готова выслушать вашу речь.

Довольно противоречиво звучит: необходимо стремиться утвердить свои взгляды и убеждения и в то же время нельзя навязывать свою речь или свои взгляды..:)

В материалах работы Российской Академии Наук, Института философии Г.И. Рузавин Методологические проблемы аргументации (сохраненная копия 218 кб):

Процесс убеждения составляет ту часть коммуникативной деятельности, которая носит ярко выраженный интенциальный характер, направленный на то, чтобы повлиять на изменение взглядов, мнений и поведения людей. Но это изменение взглядов и действий людей достигается не принуждением, связанным с насилием, ограничением свободы и жестким управлением действиями и поступками людей, а именно их убеждением. Последнее предполагает такое воздействие, при котором люди имеют возможность поступать по своему усмотрению, обладают свободой воли, могут сознательно и практически оценивать предлагаемые решения и доводы в их защиту.

Аргументация, в отличие от других форм убеждения, составляет его рационально–логическую составляющую, которая влияет на разум людей и потому оказывает более сильное и продолжительное воздействие на сознание и поведение людей. Она с самого начала ориентирована, во–первых, на логический анализ отношения между заключениями и аргументами, или доводами, применяемыми для этого рассуждения. Во–вторых, аргументация опирается на рациональный анализ и оценку данных, с помощью которых подтверждаются и обосновываются ее заключения. Если заключение выводится из аргументов по правилам логического вывода (дедукции), то ее называют демонстративной, доказательной или дедуктивной аргументацией. Во многих других случаях приводимые аргументы, или доводы, лишь в той или иной степени подтверждают или делают правдоподобными или же вероятными заключения. Поэтому такую аргументацию называют недемонстративной, правдоподобной или вероятной.

В нашей литературе, особенно в учебниках по логике, распространено мнение, что аргументация сводится к доказательным рассуждениям. По–видимому, такой взгляд объясняется прежде всего тем, что демонстративная, доказательная аргументация является наиболее убедительной формой обоснования утверждений, мнений и позиций, ибо она приводит к достоверным заключениям. В отличие от этого при недемонстративной аргументации заключения всегда являются лишь правдоподобными или вероятными и потому имеют частично обоснованный и неопределенный характер. Самое же главное заключается в том, что подобная аргументация существенно зависит от релевантных данных, а поэтому их результат не может оцениваться без ссылки на них. Тем не менее, без такой аргументации нельзя обойтись ни в гуманитарном исследовании, ни при принятии практических решений по многим важным вопросам общественно–политической и социально–экономической деятельности. Вот почему аргументация не может ограничиваться доказательными рассуждениями, а включает в свой состав различные формы недемонстративных рассуждений (индукция, аналогия, статистические обобщения и др.).

На самом деле лишь не слишком важные сведения или утверждения можно принимать бездоказательно или методами субъективной аргументации. и то лишь до времени, когда станет возможной объективная проверка. Только условия нехватки времени и насущная актуальность в действии может быть оправданием того, что используется непроверенное объективно. Однако в работе приводится вот такое поверхностно-вульгарное обоснование допустимости субъективной аргументации, - фактически оправдание риторики. При этом далее говорится о "недемонстративных рассуждений" - как инструмента познания истины (правда, не говоря, что понимается под словом истина).

... Очевидно, что в некоторых ситуациях и обстоятельствах обойтись без принуждения невозможно, но в огромном большинстве случаев более эффективными являются именно методы убеждения, опирающиеся на нежесткие методы управления взглядами и поведением людей. Наиболее убедительными в этом отношении оказываются методы аргументации, ибо именно они основываются на рациональных средствах воздействия на сознание с помощью доводов разума и логики, которые человек может подкрепить соответствующими фактами, данными опыта и практики.

Однако, можно без доказательности, т.е. не обосновано аргументировать:)

Далее кратко рассматривается книга К. Бредемайер Черная риторика (zip-архив pdf-файла 1,3 мб):

Карстен Бредемайер — тренер №1 в области коммуникативной техники для

всей немецкоговорящей Европы.

В книге приводятся приемы как риторики, так и защиты от нее. Как обычно бывает в таких случаях, орудие служит тому "добру", в чьих руках оно находится:)

• Черная риторика заключается в использовании в речи себе во благо всей риторической и диалектической скверны; с ее помощью иерархизируются ситуации, всякую иерархию исключающие; определяются, а вслед за тем нарушаются содержательно-аргументативные границы, искусственно создаются проблемы, а логические цепочки разрушаются и с головокружительной скоростью восстанавливаются вновь.

• Черная риторика — это непрерывные просьбы предложить конструктивное решение и действующее на нервы отрицание любых таких предложений всеми средствами изощренной деструкции.

• Черная риторика — это еще и чудодейственное искусство управления словами с использованием всего калейдоскопа возможностей языка и способностей говорящего, зачастую с целью нарушить ход мыслей собеседника.

...Тот, кто занимается лишь опровержением аргументации противника, оставляет ему массу возможностей уйти от поражения. Заставить соперника говорить, привести его в смущение — вот чего нужно добиваться, возражая ему. И тогда успех гарантирован.

С кажущейся деловитостью и эмоциональным подъемом нарушители правил предлагают коллегам поиграть, превращают их в игроков или, что еще хуже, в мячи для обмена пасами с другими игроками, дезориентируют всех искусными демаршами, устанавливают правила, потом нарушают их... и в конце концов побеждают благодаря собственному превосходству, основанному на спровоцированных призывах о помощи, исходящих от беззащитных партнеров: игра — партия — победа одной из сторон.

... Черная риторика — это специально разработанная и периодически возвращающаяся последовательность игр в форме коммуникативных трансакций... если нужно, нарушители правил обрывают сложные мыслительные построения и конструктивные разговоры остроумными «убийственными фразами». То, что это удар ниже пояса, их ничуть не смущает.

Основные правила черной риторики:

Стирание границ между правдой и ложью, информацией и

намеренным ее утаиванием дает преимущество.

«Говори правду!» означает: нужно всегда говорить правду, но говорить правду следует не всегда. Тот, кто пункт за пунктом оспаривает отдельные аргументы или вообще все, что слышит, приводит собеседников в замешательство. Но только тот, кто вонзает нож в самое уязвимое место, добивается успеха. Слишком сложное и детальное объяснение разбавляет основательность аргументации. Пример простоты и доходчивости являет нам один из известных догматов церкви: «Я верую, значит, Бог есть» — даже если вы полагаете, что это не так.

Повторение наиболее важных положений закрепляет их в сознании собеседника.

«Еще раз...», «Как я уже сказал...», «Итак: кроме меня, еще очень многие в нашей фирме уверены в том, что...», «Мы, сотрудники отдела N, сходимся во мнении, что...», «Наш клиент тоже неоднократно подчеркивал, что...»

Всегда старайтесь сохранить инициативу.

«Извиняйся, сколько душе угодно» — расчет искусного раскаяния.

Каскадная техника прерывания неконструктивных отступлений от главной темы.

Отвечайте не на все вопросы.

Типичный прием риторики в обсуждениях - реагировать только на то, на что находится эффектный ответ и просто не замечать, замалчивать неудобное. С другой стороны, вопрос сам может быть инструментом риторики (не просто риторический вопрос:) На вопрос не по существу темы отвечать не следует. Но если это - корректный вопрос по теме, он обязан быть услышан и на него обязательно нужно высказать свое мнение. Корректность вопроса подразумевает определенность использованных понятий. Если этого нет, следует настоять на этом. Ведь без определенности теряется суть обсуждения.

Никогда не ждите вежливости от собеседника и последовательно пресекайте грубость!

Преобразуйте негативные формулировки в позитивные.

...вы должны не обрывать разговор, а делать его более эмоциональным, выводить партнера из равновесия, чтобы в результате получить тактическое преимущество.

«Почему бы и не вылить на конкурента ушат помоев?»

Блефуйте, если того требуют обстоятельства.

Различным формам вопросов Бредемайер посвятил целый раздел книги. Далее приводится часть его классификации, относящаяся к черной риторике для того, чтобы потом можно было по этим признакам отличать такие виды вопросов в обсуждениях и, соответственно, реагировать с пониманием того, на что они нацелены. пока можно их бегло просмотреть:) с тем, чтобы получить общее представление о характерных признаках.

черная риторика последовательно использует неоднократно проверенную на опыте дифференцированную технику постановки вопросов.... вопросительный знак не есть безусловный признак интеллекта, как это утверждается снова и снова, чаще это — знак, вызывающий сомнение в глубине интеллекта.

Пример: • Почему избирателю не следует голосовать за партию вашего соперника?

• Каковы ваши аргументы против других партий?

То, что в этих вопросах используется черная риторика, видно с первого взгляда: ведущим венским политикам прямо предложили высказать негативное мнение о соперниках, причем вопросы были сформулированы таким образом, что выражать свою позицию не требовалось, — достаточно просто критиковать других.

Формы вопросов:

Глупые вопросы — это такие вопросы, ответы на которые вы знаете с самого начала («Так вы считаете, что я некомпетентен?»)

..умный вопрос — это такой вопрос, задавая который вы с самого начала знаете, какой прозвучит ответ или какое направление примут рассуждения собеседника. С помощью умных вопросов вы доминируете в разговоре, притом в нем обсуждаются те темы, которые вы сами выбрали. («Вернемся еще раз к тому моменту, когда вы решили поменять профессию. Вы тогда защитили диссертацию по теологии, однако потом начали работать в консалтинговой компании. Почему?»)

Открытые вопросы, преследующие негативные цели, направлены на то, чтобы заставить собеседника еще активнее оправдываться...

Закрытые вопросы Черная риторика начинает разговор с закрытых вопросов.

Известная информация о собеседниках намеренно используется для получения нужных ответов на закрытые вопросы. («Скажите, почему вы внезапно прервали работу над своей диссертацией?») Вопросы, требующие ответа «да» или «нет» Данный вид вопросов выдвигает требования к собеседнику и стимулирует его к тому, чтобы он однозначно и четко обозначил свою позицию, принял решение, констатировал факты и доказал определенное положение вещей.

...неуместные вопросы, задаваемые, чтобы выставить собеседника в невыгодном свете или провести своего рода «интервью», ответы на вопросы которого заранее известны.

Прямые и косвенные вопросы Альтернативные вопросы С помощью альтернативных вопросов мы ставим собеседника в ситуацию ограниченного, но добровольного выбора из двух возможностей, аспектов или фактов в форме «или-или» либо просим сделать выбор между двумя или несколькими предметами, объектами, вещами. («Вы не поняли последнюю информацию о состоянии проекта или просто ее проигнорировали?») Наводящие вопросы предназначены для того, чтобы донести до собеседника какую-либо идею или намеренно внушить ему что-либо, притом так, чтобы он не успел это осознать. («Вы действительно в это верите?»)

Вопросы-уловки - замаскированные расспросы о признаках, сообщениях, ссылках или обстоятельствах, которые, весьма вероятно, связаны с определенными компрометирующими собеседника фактами, что обнаруживается в итоге беседы.

Риторические вопросы сформулированы согласно законам риторики, но на самом деле не требуют ответа. Такие вопросы легко узнать. Область их применения — риторика в чистом виде, они бессодержательны и часто звучат льстиво и утрированно.

Встречные вопросы - когда отвечают вопросом на вопрос. - подвид глупых вопросов. («Надеюсь, теперь у нас действительно не осталось нерешенных вопросов, или...» - Контракт остается неподписанным, заказ срывается. тот кто некстати спрашивает, дезориентирует собеседника может ввести его в замешательство.)...Встречные вопросы глупы, если требуют ответа, который вы не хотите слышать, или заставляют вас давать развернутые объяснения.

Вопросы, повышающие мотивацию - побудительные стимулы, выраженные в форме вопроса и оказывающие влияние на поступки того, к кому они обращены.(«Так как ваш последний проект был провальным, я прошу вас сейчас объяснить нам, каким образом вы собираетесь добиться успеха на этот раз»).

Шокирующие и провокационные вопросы содержат какое-то требование, побудительный стимул, причину или нечто раздражающее, что вызывает внезапные и необдуманные реакции собеседника. Провокации, сдобренные юмором, служат важным терапевтическим средством. («Вы восхищаетесь техническими возможностями компьютеров, а сами-то можете что-нибудь сделать, кроме как воткнуть вилку в розетку?») Сократовские вопросы («зеленая улица» для утвердительных ответов) Сократ задавал своим ученикам целый ряд последовательных вопросов и таким образом подводил воспитанников к важному выводу, который они делали самостоятельно. Пример:

• «Вы знаете, что господин Мюллер совсем сдал в интеллектуальном плане?» «Да».

• «Вы знаете, что он иногда ведет себя совсем как ребенок?» «Да».

• «Вы заметили, что это происходило постепенно?»

• «Да!»

• «Это началось у него примерно между сорока и пятьюдесятью годами, однако он сам этого не почувствовал. Вы это тоже замечали?» «Да».

• «Тогда вы, наверняка, знаете, что люди, которым за сорок, постепенно умственно деградируют, сами того не замечая. Сейчас вам 43, но вы-то чувствуете себя хорошо, не так ли?» «—».

Вопросы-сценарии С помощью вопросов-сценариев собеседник, использующий их, выстраивает гипотетическую последовательность фиктивных событий. Задается предположительная ситуация, не связанная с реальностью» в которой якобы действует тот, кто отвечает на вопросы. («Предположим, у вас появилась возможность "брать от жизни все", ни в чем себя не ограничивать; что бы вы делали?»)

Вопросы-мостики Выдающийся журналистский прием: помимо собственно вопроса он содержит и какое-то утверждение — констатацию фактов или даже оскорбление, и это развернутое высказывание определяет содержание ответа собеседника. Таким образом, разговор фиксируется на определенных темах, а дискуссия ведется вокруг содержания заданного вопроса.

Чем дальше по смыслу отстоит вопрос от предшествующего ему утверждения, тем труднее для нас сначала его проверить и принять (или отвергнуть), а затем уже ответить. («Коммуникация, к сожалению, не ваша тема; а вы любите готовить?») Психологические вопросы («После того как вас выставили за дверь, как реагировало на это ваше окружение?»)

Дифференцирующие вопросы требуют от собеседника однозначного и точного указания отличий двух или нескольких сходных, употребляемых в одинаковых ситуациях или взаимозаменяемых слов, терминов, понятий, выражений. («Спорим, вы не знаете о трех основных критериях, отличающих паранойю от шизофрении?»)

Вопросы-связки построены на переносе высказываний или выводов из одной тематической области в другую. Они открывают параллели в поведении или мышлении, создают новый контекст или переводят разговор на другой уровень, логически вытекающий из ранее сказанного. («Как вообще вы можете руководить, если уже три раза разводились?»)

И еще автор выделяет "призывы":

Каждый разговор преследует определенную цель, кроме той, чтобы просто поддерживать беседу. Кто-то хочет повлиять на мотивы поступков и поведение собеседника, поэтому он посылает ему призыв к действию...

Продавец, «обрабатывающий» потенциального клиента, используя призывы, подводит его к заключительному вопросу: «В таком случае нет причины, мешающей вам присоединить эту модель к своей коллекции, не так ли?» Часто для того, чтобы призывать и требовать, нам не хватает мужества пойти на конфронтацию, поэтому мы сообщаем собеседнику о том, что нам от него что-то нужно, в мягкой, уклончивой форме, прикрытой красивыми словами.

(«Враги моих врагов — мои друзья!», «Если ты не пацифист, то потенциальный убийца», «Помогая им, мы помогаем и себе») Призыв — более эффективное средство, чем вопрос, если речь идет об указании совершить какое-либо действие.(«Господин Мюллер, не могли бы вы открыть окно?», «Выскажите нам ваше мнение!», «Сформулируйте вашу позицию!», «Доведите, пожалуйста, вашу мысль до конца!», «Объясните, пожалуйста...», «Обоснуйте это!», «Давайте все же примем это»).

В дополнении еще стоит иметь в виду специальные риторические приемы: фигуры речи, из которых в контексте задачи статьи наиболее важны:

гипербола

инверсия

ирония

оксюморон

параллелизм

парономазия

перифраза

пролепсис

метафора

сравнение

умолчание

хиазм

метонимия

Как обычно бывает, все хорошее можно использовать во зло и наоборот:) любой предмет может приносить пользу или вред и это зависит не от предмета, а от того, кто его использует и с какой целью. В случае обсуждения, имеющего цель не победу и навязывание своего мнения, а высказывания обоснованных мнений для того, чтобы другие могли это использовать в своей системе представлений, вполне возможно научиться выделять такие фразы, которые используют риторику во вред этой цели.

Участники корректного обсуждения без принуждения и зомбирования вправе иметь возможность сопоставить и выработать в результате собственное мнение из всего сказанного. Для этого и нужен корректный обмен мнениями, и его методика достаточна проста: нужно высказываться так, чтобы было совершенно ясно: откуда, почему это мнение возникло и что достоверно могло бы подтвердить его. Ошибочность мнения - не порок, но порок - пытаться скрыть источники такого мнения и скрыть его ошибочность риторическими приемами.

Для распознавания деструктивной риторики далее приводятся Главные признаки риторики в обсуждениях. Понятно, что их выделение - всего лишь - мое мнение, - результат моего обобщения и понимания. Поэтому к этому стоит относиться именно с такой позиции, как это декларировано вообще обо всех материалах и высказываниях на этом сайте.

Неопределенность использованных в утверждениях понятий (См. Метод Аристотеля).

Навязывание своего мнения в формах:

повторений необоснованных утверждений (для фиксации вне осознания),

в форме авторитарного, а не обоснованного чем-то достоверным утверждения (ссылки на авторитеты и справочники),

использования приемов речи, призванных создать впечатление доказанности (правдоподобная ложь, эффектные афоризмы и сравнения, харизма)

Незамечаемые доводы, неудобные и поэтому просто игнорируемые.

Уход от темы:

многословие, запутывающее нить обсуждения,

вопросы, внешне актуальные, но на самом деле призванные увести от темы,

эффектные примеры и истории, не связанные конкретно с темой афоризмы, высказывания, цитаты,

обсуждение личности и личных пороков,

"вежливая" грубость, провокации, "домашние заготовки" с целью шокировать, вывести из себя (прикрываясь формальной вежливостью, фактически прибегают к оскорблениям, осуждениям, морализации и т.п.)

К. Бредемайер в книге Черная риторика предлагает следовать следующей методике пресечения уход от темы:

1-й уровень: немедленно заявите о том, что данная тема не является главной и ее обсуждение не ведет к намеченной цели. Назовите главную тему. Продолжайте разрабатывать главную тему, для того чтобы вновь сфокусировать на ней основное внимание.

2-й уровень (если не срабатывает первый): Ваши действия: эмоциональная «желтая карточка» Откиньтесь на спинку кресла и спросите собеседника: «К чему, собственно, вы все это говорите?!» Обычно в ответ на такой вопрос человек оправдывается или пытается объяснить свои действия, и в 90% случаев наконец-то начинает говорить по существу.

Более жесткий вариант: «К чему, собственно, вы все это говорите?!

Это никак не относится к нашей теме. Вернитесь, наконец, к главному вопросу!» Можно выразиться и еще жестче: «К чему, собственно, вы все это говорите?! Это никак не относится к нашей теме. Мне просто неловко вас слушать!» 3-й уровень: "...Говорите по существу, иначе я буду вынужден прервать нашу беседу!...".

Показная "безэмоциональность", "уравновешенность":

однако по множеству косвенных признаков проявляется определеннае личная заинтересованность. Обычно открыто объявляется об излишней эмоциональности собеседника, скептически упрекается его агрессивность, "негатив", часто довольно провокационно.

Бывает, что такой упрек оказывается вполне искренним просто потому, что высказанное утверждение затрагивает сильно что-то очень важное и дорогое в убеждениях и поэтому невольно возникает отрицательное отношение к нему как к некоему "негативу". В этих случаях агрессия возникает как раз в голове того, чьи важные идеи были попраны.

Бывает, что этот эффект дополняется и вполне осознаваемой провокацией, наглым заявлением об агрессивности, эмоциональности.

На самом деле никаких психических явлений не бывает вне эмоционального контекста, будь даже это контекст "невозмутимой рассудительности". Это понятно, если вообще понимать, что такое эмоции и их назначение в психике (см. Эмоции). Эмоциональное выражение своего мнения может быть и вежливым и корректным: "Эврика!! Дорогой сэр! я сделал потрясшее меня необыкновенное открытие!".

Явный блеф.

Утверждения о неких своих сакраментальных открытиях, способностях, обладании чем-то решающим для темы обсуждения - все это требует немедленной приостановки обсуждения, чтобы добиться достоверной демонстрации заявленного. Это нужно делать в жесткой форме, приводящей к позору в случае невыполнения. Ведь то, что было открыто заявлено, должно быть так же открыто и показано. Иначе произнесенное превращается в глупое бахвальство и выводит собеседника из рамок корректности обсуждения. Причем тот, кто что-то утверждает должен сам это и доказать или не утверждать это. Попытки сказать: "а ты докажи, что я этого не могу" должны сразу отметаться как совершенно некорректные принципиально: доказать отсутствие чего-то неопределенного невозможно. Можно доказать только то, что есть и то, что можно достоверно продемонстрировать.

Блефом является запугивание непредсказуемыми последствиями, подчеркивание возможных преимуществ и т.п. еще не совершившееся и поэтому не годящиеся в качестве достоверных доводов при обсуждении. Корректным является обоснованная оценка вероятности того, что может совершиться, исходя из совершенно достоверных начальных данных.

Глубокомысленные, мудрое молчание.

оппонент, чьи доводы при сопоставлении в виде обсуждения оказались исчерпаны, демонстративно замолкает, дав об этом, однако, знать кратким символическим оборотом речи (вроде: "ну, при таком понимании разговор считаю бессмысленным"), давая знать, что снисходительно считает оппонента не достаточно подготовленным, некомпетентным настолько, что нет возможности даже показать ему это.

В этом может быть и правда, если в самом деле были использованы корректно построенные утверждения. В противном случае это - риторическая провокация. Конечно, судить об этом могут те наблюдатели, которые достаточно подготовлены к этому. Важно суметь популяризовать использованные доводы до уровня ожидаемых наблюдателями или хотя бы их части.

Зомбирование:

Настойчивые повторения одних и тех же утверждений без обоснования их. Использование авторитарного давления, заверения в истинности, приемов отвлечения внимания на предмет зомбирования (уход от темы на более эффектное, значимое), приемов иллюзий и обмана.

Нарушение логики в утверждении:

использование недоопределенных понятий, приемы скрытия некорректных переходов в логических цепочках, просто клинические проявления неадекватности. Логика - отражение закономерностей объективной реальности. Несоотвествие ожидаемого и того, что на самом деле демонстрирует объективнпая реальность - есть неадекватность представлений. Если такие представления используются в рассуждениях с большой силой убежденности - это и есть нарушение логики. Часто это проявляется в использовании аналогий, в виде субъективных прогнозов, субъективных преувеличениях, неверной оценки точности и достоверности имеющихся материалов или источников, в виде ссылки на авторитет или общепризнанности.

Демагогия:

(греч. demagôgia, demos - народ и ago - веду), обман лживыми обещаниями, намеренным извращением фактов.

К. Бредемайер в книге Черная риторика предлагает распознавать демагогию по следующим признакам:

• Послание отличается простотой и ясностью изложения, дает точную ориентацию, служит четким руководством к действию и направляет ход мыслей реципиента в совершенно определенную сторону.

• Система мировоззрения поляризируется и сводится к разделению всего человечества на «своих» и «чужих», причем «чужие» автоматически клеймятся как «враги».

• Все содержание формулируется в одной-единственной ударной фразе, возвещающей опасность, нависшую над «своими».

• «Свои» характеризуются исключительно положительно, «чужие» — исключительно отрицательно. Например: «современные люди» — «коррупционеры».

• Мир приобретает черно-белую окраску: «Свои» — «хорошие», «чужие» — «мошенники» и «негодяи».

• Ни «свои», ни «чужие» никак не дифференцируются.

Одобрение или осуждение выносится огульно, сразу всем представителям той или иной группы.

• Отнесение какого-либо индивидуума к «своим» или «чужим» варьируется в зависимости от состава аудитории и преследуемых в данный момент целей.

• Личность демагога или партия, которую он представляет, выделяются в категорию «суперсвоих».

• Позиция «суперсвоих» превозносится как находящаяся под постоянной угрозой со стороны промывателей мозгов и продажных пропагандистов, готовых за деньги говорить все что угодно.

• О признании собственных ошибок не может идти и речи, в лучшем случае допускается возможность неверной интерпретации какого-либо утверждения.

• Для усиления высказываний в них вводятся обвинения в адрес возможных «козлов отпущения»: бюрократов, твердолобых законников, иностранцев.

• Заявленная точка зрения подкрепляется вымышленными, не подлежащими проверке доказательствами.

• Достоверные факты изобретательно опровергаются при помощи несуществующих статистических данных и взятых из воздуха количественных показателей.

• Агитационные приемы сводятся к использованию эмоциональных и эмоционализированных тезисов, на которых фокусируется вся аргументация.

• Конкретные темы эмоционализируются, в частности, при помощи грубой наглядности и нарочитой картинности иллюстраций («...а бюрократы будут громко ржать над вами, схватившись за животы»).

• Широко используются новые слова, придуманные самим демагогом, и образные параллели («великое переселение народов»).

• «Чужие» обливаются грязью с переходом на личности («Фердинанд Бестолковый»).

• В атаках на противника используются его физические параметры («бургомистр, этот строптивый старичокшестидесятник», «президент, все больше раздающийся вширь,... симптоматично для данного образа мышления»).

• Противной стороне приписывается готовность перейти к насильственным действиям, если не в данный момент, то в ближайшем будущем.

• Поношению подвергается даже такое чувство, как сострадание, в котором находят самые дурные мотивы.

Как можно легко распознать риторику для целей ее пресечения в обсуждениях? Есть ли какой-то самый важный признак? Да, риторика никогда не обосновывается фактическими, достоверно документированными данными, Она может использовать суррогат обоснования "идеями", "логикой", но эта логика обоснований не иcходит из аксиоматики (логика Аристотеля) или даже просто единичного фактического материала, обладающего признаками достоверности, который мог бы выполнять роль достоверных сведений. Логика - отражение взаимодействий в реальности, в определенных условиях, а не в любых условиях, т.е. корректность обоснования очень схожа с корректностью определения: Cимволы, определения, термины.

В обсуждениях с моим участием случалось огромное множество четких примеров деструктивной риторики (разрушающей корректное обсуждение темы). Практически все раздутые, многостраничные темы - содержат попытки апологетов различных Идей и Убеждений навязать свои представления без обоснования, с помощью риторики. Раздутость - прямое следствие некорректности обсуждений, когда всячески избегалось давать четкие обоснования сказанному. Это делает такие обсуждения практически не читаемыми, - на любителя. В них очень трудно получить представления о достоверно обоснованном. Очень характерный пример такого бесконечного обсуждения: Пример блаженного нежелания видеть и понимать. Как правило, здесь безыскусно демонстрируется грубая (вульгарная), доморощенная риторика.

Вот небольшой пример риторики участника EOH, давящего на участника Примус, который пытается выйти из риторических рамок в прагматические:

Author: примус

Comment:

ЕОН "Ты смешиваешь понятия Чикатилы и его поступка."

-- т е он прежде человек и достоин или поступок достоин а он нет или непоступок повестись на страсти и убивать женщин или....... отдельно поступки и наказать должны те предпосылки из за которых он несовладал со страстями?

"Я пытаюсь понять, какой именно выбор ты сделел. По всему - нападать."

--- и что? у чикатилы значит поступок!!! а у меня нападать? или наппаддать:) у него все как у людей а у меня все как то не так?:)

кстати ты тоже нападаешь счас на меня:) но типа стилем хамелеона:) но суть то - противоречишь ищешь какието непринимаемые тобой моменты:)

"Ты начисто отметаешь взгляды, не совпадающие с твоими. Выходит, право выбора исключительно у тебя, остальные должны править свои взгляды по твоей мерке?""

--- почему?

тыж тоже со мной несоглашаешься! т е это и о тебе? а брухос?:) т е ты считаешь что из за толерантности я должен принять и брухоса и чикатило?

"Т.е., себя позиционируешь как “воина света”, остальные автоматически… враги. Я что-то не так понял?"

--- почему враги? а почему ты не воин света... ты например понимаешь и чикатило и брухоса а вот меня нет:) может ты воин света:)

Вот как же EOH отвечает на это:

"Пока своей ЦЕЛЬЮ ты выбраешь нападение. Чем заканчивается карьера непримиримого борца я тебе уже писал. Истребив врагов, ты потеряешь ЦЕЛЬ борьбы. Я на тебя не нападал, просто никак не мог понять, чем тебя не устраивает мировоззрение Брухоса."

(мировоззрение Брухоса, как следует из его высказываний - крайнее выражение мистической неадекватности, которое демонстрируется в примере-имитаторе) Вот она - риторика:) причем очень некачественная, в стиле - просто не замечать сказанное и не реагировать как будто ничего и не было сказано, а продолжать гнуть свое. Здесь же присутствуют и другие признаки риторического воздействия.

Еще характерные примеры риторизированных обсуждений:

Пример обсуждения в контексте веры

Наука и мистика

В последнем случае особенно четко демонстрируются риторические уловки для "победы в споре", - все так и воспринималось благодарными наблюдателями - как игровое состязание, но ведь на самом деле вопрос темы был мировоззренческим и каждый имел право сформировать свое представление, а не быть увлеченным уловками спорящих.

Такие риторические провокации возможно пресекать лишь, используя "третий уровень" методики пресечения уход от темы, рекомендуемый Бредемайером: жесткое прерывание риторического словоблудия административными средствами.

Самое оптимистичное - то, что для обеспечения корректности обсуждений достаточно соблюдать всего лишь одно правило: любое утверждение должно быть достоверно обосновано рано или поздно, но всегда, если этого попросит другой участник. Но соблюдать его необходимо неукоснительно, в этом и заключается дисциплина обсуждения.

Соответственно, становится невозможным использовать недоопределенные понятия, уход от темы, блеф, заведомую ложь, психологическое воздействие, т.е. все то, что основывается на субъективизме, а не на достоверно реальном.

Структурные элементы речи

Цель: дать учащимся целостное, развёрнутое представление о публичном выступлении; совершенствовать умения и навыки анализировать структуру публичного выступления; прививать эстетический вкус; развивать потребность в практическом использовании языка в различных сферах деятельности и в дальнейшем самообразовании. оборудование: учебные тексты; РМ для практической работы и таблица «Композиционное построение речи»; учебник; схема «Модель индивидуальной подготовки к выступлению» тип урока: урок применения знаний и формирования умений. Прогнозируемые

Результаты: учащиеся определяют коммуникативную цель, тип стиль, жанр, тему публичного выступления; анализируют структуру выступления: вступление и заключение, логичность размещения доказательств выдвинутых положений, учёт адресата речи, формулировка основной мысли, тон, интонация, отступления от темы, паузы, заполнение пауз, соответствие выступления требованиям культуры речи.

ХОД УРОКА

I. Организационный этап

II. Актуализация опорных знаний

Беседа

♦ Охарактеризуйте основные роды и виды ораторской речи.

♦ В чём заключается сходство и различие между классификацией аристотеля и современными классификациями родов ораторской речи?

♦ Какие виды ораторской речи получили наибольшее развитие в русской речевой традиции?

III. Постановка цели и задач урока.

Мотивация учебной деятельности

Учитель. Букер Т. Вашингтон, выдающийся негритянский просветитель и оратор, рассказывал историю, очень поучительную для начинающего оратора: «Корабль потерял направление и в течение многих дней блуждал по морю, пока не повстречался с дружеским судном. С мачты потерявшего курс корабля был подан сигнал: «Воды, воды, мы умираем от жажды!» Тотчас же с встречного корабля был подан ответный сигнал: «Опустите ведро на том месте, где находитесь». Снова сигнал с терпящего бедствие корабля: «Воды, воды, пришлите нам воды!» И снова ответ: «Опустите ведро там, где находитесь». Капитан внял, наконец, совету, приказал опустить ведро. Когда его подняли, оно было наполнено пресной, кристально чистой водой. Оказалось, в этом месте было речное течение из устья амазонки…»

Вы хотите стать оратором. Задача кажется сложной и внушает страх. Что говорить? Как вести себя? Ответ один: начните с того места, где вы находитесь. Начните с того, что вы собой представляете и что вы уже знаете… Для начала будущий оратор не должен обременять себя множеством правил и методических указаний, которые могут лишь сбивать с толку, если усвоить их «залпом». Вместо этого следует подыскать интересную тему, поработать над ней, пока она не оживёт и в таком животрепещущем виде не станет достоянием слушателей. Следующие указания о подготовке речи и выступлении будут единственными наставлениями, необходимыми для вашего первого выступления в классе.

IV. Работа над культурой и развитием речи учащихся 1. лекция учителя

(Учащиеся конспектируют основные положения лекции учителя.)

— Выбирайте тему, которая связана с вашим личным опытом и по которой вы сможете в случае необходимости получить дальнейшую информацию в библиотеке или в другом месте. Тема должна быть, при условии её надлежащей проработки, интересна и вам, и вашим слушателям. Она должна быть краткой и понятной, доступной для восприятия. желаете Вы только что-нибудь объяснить, описать или просто рассказать? Или вы хотите заставить слушателей изменить своё мнение или убедить их что-либо сделать? Чтобы получить ясное представление, чего вы добиваетесь, изложите в письменном виде ваше намерение в форме целого предложения. Если содержание речи взято не только из ваших личных переживаний (что возможно в редких случаях), черпайте материал не из единственного источника, а из многих. Прочтите не одну, а несколько журнальных статей, соберите информацию из разных книг. Вскройте точки зрения различных авторов, сопоставьте их. Обратитесь к «Справочнику периодической печати» в справочном отделе библиотеки и просмотрите, какие журнальные статьи перечислены под заголовком, имеющим прямое или косвенное отношение к вашей теме. Для библиографических справок обратитесь к картотеке. Побеседуйте по интересующему вас вопросу с окружающими, запишите приходящие в голову мысли и факты.

2. ознакомление со схемой «модель индивидуальной подготовки к выступлениям» (на доске), таблицей «Композиционное построение речи» (одна на парту)

(Учитель комментирует основные положения схемы и таблицы.)

Модель индивидуальной подготовки к выступлениям

Самооценка, личная идеология — чем Я могу быть интересен публике?

Содержание выступления — ЧТО говорить? Информация о товаре,

Услуге, компании; программа политической партии — чем ЭТО может быть интересно публике?

Дата добавления: 2015-09-29