Специально для группы We Love Dramione http://vk.com/dramioneclub30012

Специально для группы We Love Dramione http://vk.com/dramioneclub30012

_____________________________________________________________________________________

Название: We Learned the Sea

Рейтинг: PG-13

Жанр: Драма /Любовный роман

Размер: макси || Глав: 6

Статус: в работе

Саммари: Драко Малфой неожиданно отказывается быть Пожирателем Смерти и правой рукой Темного Лорда. Ему удается убедить Гарри и Гермиону в искренности своего намерения уничтожить Воландеморта. Это история о прощении.

Враг появляется снова

Драко Малфой был самым разыскиваемым магом в волшебном мире, если учитывать тот факт, что Волан-де-морта вряд ли можно было назвать человеком. В случае, если бы все обстояло именно так, Малфой был бы вторым в списке магов, за которыми охотилась вся общественность. Короче говоря, он был весьма популярен.

А ведь минуло всего четыре года с тех пор, как он стоял на Астрономической башне школы Магии и Волшебства Хогвартс, не решаясь убить директора. Той ночью он скрылся с пожирателем смерти, Северусом Снейпом, представ перед Темным Лордом. Вряд ли стоит упоминать, что господин был невероятно зол на него. Тогда Воландеморт сказал ему, что на свете не существует другого выбора, кроме как убивать или быть убитым. Драко не был бы истинным Малфоем, если бы не сделал из слов господина правильные выводы; так, он выбрал единственно верный путь. Уничтожив в себе те крупицы нерешительности, которая и явилась причиной провала его первой миссии, он принял решение и больше никогда не оглядывался назад.

С тех пор он начал тренироваться, постепенно набирая силу, отчаянно стремясь занять положение среди Пожирателей. И уже через полтора года Малфой предстал перед Темным Лордом почти на равных. Тем самым Драко даже превзошел отца, и позже никогда не упускал возможности продемонстрировать свое превосходство, нередко при помощи палочки. И хотя отец был гораздо старше, а соответственно, более искусен во многих областях магии, Драко полагал, что, несмотря на это, с легкостью он победит его в магической дуэли, что и доказал одной ночью, когда представилась эта возможность: Люциус, раздраженный отчасти наглостью сына, отчасти – его превосходством, вызвал Драко на дуэль. Нарцисса же, узнав об этом, не находила себе места от страха за сына, молясь, чтобы все обошлось, но опасаясь, тем не менее, открыто выразить беспокойство.

Дуэль состоялась. Она была намного короче, чем Драко мог рассчитывать, и потому он был порядком разочарован. Он никак не мог ожидать такого исхода, ведь в течение многих лет, когда его постоянно сравнивали с Люциусом, никто не мог подумать, что Драко добьется большего, ведь он был лишь тенью при отце, его невзрачной копией.

Он не знал, было ли причиной медлительности и помутнения разума Люциуса то, что тот регулярно подвергался пыткам, или же это произошло из-за постоянного страха, который глодал его изнутри с того самого дня, когда впервые исчез хозяин. Это могло быть и действие алкоголя. Впрочем, задумываясь мельком, какие факторы повлияли на Люциуса, Драко никогда не позволял себе углубляться в размышления. Зачем? Теперь это не имело для него никакого значения. Главным было то, что он раз и навсегда одержал победу над Люциусом. Когда Драко держал в руке палочку отца, приставив свою собственную к его горлу, он ощущал глубокое удовлетворение, почти триумф. У него хватило смелости посмотреть Люциусу в глаза, чтобы окончательно убедиться: теперь он сильнее. И прошло немало времени с той памятной ночи, прежде чем Малфой-старший смог вернуть сыну ответный взгляд.

«Но разве Люциус не должен был мной гордиться?», с неожиданной горечью подумал он уже спустя несколько недель после дуэли. И тут же с негодованием отверг это предположение. «Ему хотелось, чтобы я стал таким же, как он, но ему и в голову не могло прийти, что я когда-либо смогу превзойти его. Он никогда не хотел, чтобы я преуспел в чем-то. Он всего лишь нуждался в ком-то, кого мог бы безнаказанно унижать, потому что сам был ничтожеством».

А все началось с той ночи, когда Люциус случайно наткнулся на старого друга в одном из весьма сомнительных баров Хогсмида, который произнес в тот день роковые слова: «Малфой, я нашел ключ к решению всех наших проблем. Человек, который согласен помочь нам – гений. Стоит только раз взглянуть на него– и сразу понятно, что вскоре он станет великим магом. Так ты согласен встретиться с ним?»

Именно эта ночь, открыла для Люциуса путь, темный и беспощадный, набросивший тень на весь его род; путь, на который Малфой - старший, будучи еще совсем юным, ступил не колеблясь. И это стало началом его конца.

***

Нарцисса узнала имя победителя почти сразу после дуэли. От нее не укрылось то, что Люциус начал пить больше с тех пор, и порой она могла заметить отблески страха в глазах мужа, когда тот украдкой поглядывал на сына. Драко же еще больше отдалился от нее; теперь они лишь изредка перебрасывались парой слов, и женщина не могла не видеть, что тот становится все более ожесточенным. Выяснив, что Темный Лорд приблизил к себе ее сына, она разрыдалась от собственного бессилия. Позже, когда Драко стал обладать почти неограниченной властью, Нарциссе стало казаться, будто ее сын медленно умирает, словно теряя с каждым днем частичку своей души. Так длилось до тех пор, пока, в конце концов, Драко окончательно изменился, не оставив ни малейшего сходства с образом сына, который она тщательно хранила в памяти – невинного, далекого от зла и кромешной тьмы. У Нарциссы в комнате не висело ни одной фотографии Драко, кроме тех, на которых ее сыну еще не исполнилось четырех лет. Ведь уже начиная с этого возраста, его смех начал раздаваться в огромном родовом замке все реже, и так продолжалось до тех пор, пока он не разучился смеяться вообще. Это произошло незадолго до того, как Драко отправился в Хогвартс.

Нарцисса никогда не хотела, чтобы Люциус пошел по уже выбранному им пути, не хотела быть женой Пожирателя Смерти, презираемой и покинутой человеком, которого однажды полюбила. Она ночами молила Мерлина, чтобы Драко не последовал за отцом по пути зла в бездну, из которой уже невозможно выбраться. Но прошлым летом, как раз перед шестым годом обучения, сын пришел домой почти ночью, бледнее, чем обычно. Когда Драко заметил ее, он отвел взгляд, но его секундного промедления ей оказалось достаточно, чтобы с ужасом осознать: из этих родных глаз на нее смотрит Смерть. Но это выражение исчезло в следующий миг, и на его лице появилась обычная ухмылка, которая могла бы обмануть кого угодно, только не ее: Нарциссе приходилось видеть подобный взгляд у многих. У мужа, сестры, своих друзей и приятелей мужа. И сейчас, глядя на Драко, она понимала, что ее сын обречен жить точно так же всю жизнь.

Стоило Нарциссе заметить перемены, происходившие с Люциусом, как надежда в ее душе, поддерживавшая ее на протяжении многих лет, начала постепенно иссякать, пока окончательно не сменилась пустотой. Женщина, которая теперь бродила по мрачному родовому поместью, больше не была прежней Нарциссой Малфой.

Как дочь, она не могла не осознавать, сколько переживаний она доставила родителям; и не только им: она не видела родную сестру уже двадцать лет. И эта отчужденность, которая однажды, словно из ниоткуда пролегла между ней и семьей, раз и навсегда отдалив ее от родных, точила Нарциссу изнутри, но она знала, что никогда никому об этом не расскажет.

Иногда Драко находил ее в гостиной, когда она, давясь безмолвными рыданиями, судорожно сжимала в руке старый, уже потертый от времени, носовой платок, с вышитым на нем фамильным гербом. Ей никогда не хватало сил что-нибудь произнести в эти мгновения, она лишь молча смотрела на сына, и на ее лице появлялась неизменно нежная, чуть виноватая улыбка. И Нарцисса никак не могла догадываться, что именно эта улыбка неизменно раздражает Драко.

Она не имела права распоряжаться своей ничтожной, как ей казалось, судьбой. Судьбой, которую она никогда не выбирала для себя и поэтому отчаянно ее не желала. Правда, Люциус не всегда был таким, но даже в самом начале семейной жизни она бы не осмелилась подойти к мужу и убедить его, что их семья не должна поддерживать Темного Лорда, а, наоборот, быть по другую сторону баррикад. Нет, она не могла. Она упустила эту возможность много лет назад.

***

Драко часто думал о родителях, правда, зачастую, без привычной, разумеющейся для других детей нежности или заботы. Он прекрасно знал, что мать что-то скрывает от него, хотя не имел ни малейшего понятия, к чему относится ее тайна. В конце концов, он оставил бесполезные размышления и догадки. В ту ночь, когда он вернулся домой с застывшим взглядом, в котором, казалось, все еще мелькали отблески Смерти, он заметил в ясных голубых глазах матери то, что никак не ожидал увидеть – стыд. И это поразило его до глубины души; он ухмыльнулся лишь для того, чтобы скрыть охватившее его потрясение, и даже сейчас, снова и снова прокручивая в памяти тот момент, он никак не мог понять, что же таилось во взгляде, который мать бросила на него в ответ. Он пытался убедить себя, что этот взгляд предназначался не для него. Ведь, в конце концов, что постыдного может быть для сына Пожирателя Смерти в том, чтобы последовать примеру отца? И все же странная пристыженность в голубых глазах матери еще долгое время не давала ему покоя.

Сейчас, четыре года спустя после того памятного дня, Драко Малфой сидел в своей комнате, внимательно осматриваясь вокруг. Пройдет совсем немного времени, прежде чем он вернется, с условием, что все пойдет по плану; слизеринец еще раз огляделся, чтобы удостовериться, что каждая вещь лежит на своем месте. Удовлетворенный, он перешел в другие комнаты, чтобы убедиться, что они уже приготовлены; разумеется, они были готовы. И все же он тщательно проверил их. Казалось, он все предусмотрел.

Его филина, Бубо, не было в замке; нагруженный едой, тот улетел; у Драко не было поводов для беспокойства: он знал, что о его любимце позаботятся. Он предупредил, что филин должен быть в замке к его возвращению, и для него уже было готово угощение, которое тот получит, если будет послушным.

Теперь следовало подумать о гостях. Он сделал все, что мог. Если все пойдет по плану, он вернется через месяц. Если же нет…что же, пожалуй, лучше не думать об этом; либо это будет обычный день, или же он попросту не наступит. Драко сделал глубокий вдох, закрыл глаза и еле слышно пробормотал «он не может быть последним». Потом он проверил все еще раз. Слизеринец вовсе не относился к людям, одержимым какими-либо навязчивыми идеями, просто…просто все должно было быть идеально. Ничего не могло быть упущено из вида или лежать не на своем месте. Драко вздохнул и провел рукой по волосам. «Это просто дом», - произнес он, - «и он не может быть идеальным. Этого достаточно».

***

Он направился в столовую, и зайдя в комнату, сел, уже в который раз прокручивая в голове свой план.

Все было готово. Но Драко не мог не допускать, что план может не сработать. Впрочем, как только мозг начинал рисовать ужасные последствия такого поворота событий, он запрещал себе думать об этом. Потому что план должен сработать, просто обязан. Ведь у Драко не было другого плана на случай, если провалится этот. Вся его последующая жизнь зависела от сегодняшнего дня. Но Драко не стал придумывать план Б, несмотря на свою обычную обстоятельность. Будь что будет: либо все, либо ничего.

Драко снова окинул комнату оценивающим взглядом. Эту полезную привычку он приобрел еще в школе: внимательно просматривать работу перед тем, как сдать ее учителю. И всегда поражался, просматривая пергамент в очередной третий раз, как можно было умудриться не заметить ту или иную ошибку. Но этот план был переделан более десяти раз, над ним он бился около года; так что тот должен был сработать. Ведь Драко с детства отличался крайней удачливостью, и он был не намерен изменять этой привычке.

Он встал и вышел из столовой. Пересек гостиную, нахмурившись при виде ровных стопок книг, высившихся в дальнем углу. Впрочем, через миг его лицо приняло обычное сосредоточенное выражение: все остальное было на своих местах. Слизеринец спустился на первый этаж и прошел по всем комнатам. Поднялся на второй, а затем и на третий этаж. В этой проверке не было ничего сложного: дом был приведен в идеальный порядок еще три дня назад, и за это время ничего не изменилось. Так что осмотр не занял много времени. Дойдя до двери, он обернулся и обвел взглядом холл. Ему сразу же пришлось пожалеть об этом: сердце тоскливо заныло. С тяжелым вздохом Драко Малфой аппарировал.

Его появление в этом месте было крайне неожиданным. Хотя слизеринец точно знал, куда аппарировал, и потому не был удивлен, оказавшись перед внушительных размеров фонтаном, на котором были изображены волшебник, волшебница, кентавр, домашний эльф и гоблин. Поначалу никто не обращал на него внимания, пока он неторопливо шагал к стойке у входа. Ведь в Министерство ежедневно аппарировали сотни, может, даже тысячи магов. Но потом он услышал звон тысяч осколков, когда керамическая чашка выпала у кого-то из рук, и разбилась о мраморный пол, на котором немедленно начало растекаться уродливое коричневое пятно. «Кофе», - мельком подумал он, отметив, что находившиеся неподалеку волшебники были настолько ошарашены, что ни одному из них пока не пришло в голову достать палочку. Очевидно, Авроров здесь не было, потому что они бы не допустили подобной безответственности.

Драко продолжил движение к стойке у входа, и на его губах мелькнула усмешка, когда он заметил невысокую ведьму, стоящую за ней. Похоже, его весьма эффектное появление осталось ею незамеченным и ему пришлось кашлянуть, чтобы привлечь ее внимание.

Ведьма что-то встревоженно говорила в миниатюрное устройство, которое было прикреплено к повязке на голове. Драко наблюдал, как она, суетясь, договаривала что-то. Наконец, она подняла на него взгляд и по ее лицу, по бледноте которого девушка могла бы посоперничать с ним самим, Драко понял, что ведьма догадалась, кто стоит перед ней. Он продолжал ухмыляться, излучая уверенность, тогда как несчастная ведьма застыла на месте, продолжая пораженно глазеть на него. Драко мог ощущать страх, волнами исходящий от нее, и это придавало ему смелости.

Он небрежно положил руку на стойку.

-Добрый день, мисс, - непринужденно начал он, сопровождая свои слова снисходительной улыбкой, таким тоном, словно спрашивая, как пройти к туалету. Стоило Драко заговорить, как ведьма в ужасе отпрянула от него. Ее глаза расширились, когда она окончательно поверила в то, что перед ней стоит Драко Малфой. Тот самый Драко Малфой. Что он, ухмыляясь, разговаривает с ней. И следующим, что тот произнес, было:

-Не могли бы вы передать мистеру Поттеру, что к нему пришел перебежчик?

Непреложный обет.

Ведьма моргнула двадцать три раза, - Драко успел это подсчитать, - перед тем, как осознать, что он сейчас произнес, и начала запинаться, будучи не в силах скрыть изумление. Потом какое-то время нервно перебирала бумаги, лежащие на столе; наконец, немного придя в себя, женщина повернулась к напарнице, сообщив, что скоро вернется.

-Пройдите сюда, пожалуйста, - робко произнесла она, выходя из-за стойки, и знаком пригласила Драко следовать за собой, хотя от него не укрылось, что это – последняя вещь на свете, которую она сделала бы добровольно. Когда они дошли до лифта, ведьма медленно повернулась к нему:

-Хм, мне очень жаль, - она замялась, - но, правила…думаю, вам о них известно; боюсь, мне придется взять на время вашу палочку.

Он снова усмехнулся и медленно вытянул из кармана мантии свою гладкую, из черного дерева, палочку. Перед тем, как отдать ее, окинул женщину внимательным взглядом. Рука ведьмы мелко дрожала, пока та осторожно тянулась за палочкой. Засунув ее в один из внутренних карманов мантии, она отвернулась, чтобы вызвать лифт. Наконец, тот прибыл; они зашли, и ведьма нажала кнопку с надписью «Второй Уровень».

Они поднимались в молчании; Драко не мог не понимать, что страх, который испытывала женщина поначалу, увеличился теперь, когда она находилась с ним наедине в замкнутом пространстве. От скуки он начал изучать ее; она была невысокой шатенкой, прямые длинные волосы были собраны в плотный пучок на затылке. Обычная, ничем не примечательная служащая. Когда двери открылись, она практически вылетела из лифта и поторопилась вперед по коридору.

Ему никогда до этого не приходилось быть в Министерстве, потому он занялся изучением окружающей обстановки. Вскоре они пришли к кабинету, табличка на двери которого гласила: «Главное управление Авроров». Ведьма толкнула дверь, и они вошли. К счастью, большая часть Авроров была на обеде, поэтому никто не заметил Драко Малфоя, неторопливо идущего вдоль по коридору.

Наконец, они оказались перед незатейливой деревянной дверью. Женщина подняла руку, и вдруг замерла, явно охваченная сомнением, но, в конце концов, все-таки нерешительно постучала.

-Да? – раздался усталый голос.

-М-мистер Поттер. К вам перебежчик.

На секунду за дверью воцарилось молчание. Затем послышался усталый вздох, за которым последовал вопрос:

-Вы спросили его имя?

-Н-нет, но, думаю, вы узнаете его, сэр.

-Хорошо. Впустите его. – Ведьма жестом попросила Драко войти в офис. Слизеринец открыл дверь и сделал шаг вперед.

Гарри подавился кофе, когда заметил появившуюся в дверном проеме фигуру Малфоя:

-Малфой!

-Здравствуй, Гарри, - дружелюбно произнес Драко, с удовлетворением наблюдая, как кофе быстро впитывается в разложенные на столе Поттера бумаги.

-Хм, спасибо, Донна, - кивнул бывший гриффиндорец в сторону испуганной ведьмы. Та моментально испарилась. – Садись, - пригласил он, вынимая палочку, и деловито восстанавливая привычный порядок на столе.

Драко сел. Наблюдая за его движениями, Гарри постепенно убеждался, что в итоге он оказался выше и умнее Малфоя, одержал верх после шести лет непрерывной вражды.

-Что ты здесь делаешь, Малфой? – осторожно поинтересовался он.

Драко ухмыльнулся:

− Ты не слышал, что сказала милая леди? Я − перебежчик.

− Слышал, − огрызнулся Гарри. Он понимал, что значит «перебежчик», вот поэтому-то и выронил кружку с кофе. Драко Малфой явился с повинной. В ходе сделки, заключаемой Министерством со всеми перебежчиками, он, конечно же, попросит что-нибудь взамен. Поэтому ему, Гарри, придется взвесить предложение Драко и определить приемлемость обмена.

-Почему? – устало бросил он.

-Я хочу покончить со всем этим.

Гарри не мог поверить своим ушам; его челюсть помимо воли отвалилась.

-Покончить?

-Да, Поттер, я же сказал: покончить.

-С чем?

Драко вздохнул и начал методично стряхивать несуществующие пылинки со своей мантии.

-С моим нынешним родом деятельности.

Гарри небрежно опустился в кресло. Драко Малфой сидел напротив него, ведя себя так, словно он секунду назад замолчал после разговора со старым приятелем, в котором сообщил, что больше не хочет быть Пожирателем Смерти.

-Тот факт, что еще никто не смог выйти из рядов Пожирателей, еще не означает то, что это невозможно.

-Но почему? – прошипел Гарри. В его мыслях стремительно сменялись различные варианты развития дальнейших событий, в которых неизменно присутствовали Малфой, обман и смерть. – Я думал, ты находишь удовольствие в том, чтобы сеять вокруг себя ужас и мучения, заставлять людей дрожать лишь при взгляде на тебя, при одном лишь звуке твоего имени.

- Поттер, подумать только! Я и не подозревал, что все это время ты столь пристально следил за мной. – Драко взял со стола гриффиндорца небольшую фотографию в рамке. Как он и предполагал, на ней был изображены Поттер, Грейнджер и Уизли в школьной форме, которые, тесно прижавшись друг к другу, весело размахивали руками. Драко усмехнулся.

-Хорошо, что я избежал этого, - добавил он.

Гарри выхватил у него фотографию.

-Почему? – сердито повторил он.

-Пусть эти сведения останутся при мне.

-Решение по твоему вопросу будет принято гораздо быстрее в том случае, если они будут известны и мне, - нетерпеливо произнес Гарри. К его досаде, Малфой не проронил ни слова. – Отлично. Продолжай молчать. Кстати, почему бы мне не запереть тебя в Азкабане?

В ответ на это Малфой покачал головой:

-Ну уж нет, Поттер. Я ведь перебежчик. А здесь действуют правила относительно таких, как я, а потому мы должны начать обсуждение моих условий. Он опустился в кресло и небрежно сцепил руки за головой. – К слову, я уже приглядел себе островок, куда удалюсь на покой в преклонном возрасте двадцати лет. Ну, или двадцати одного года.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошла темноволосая девушка, не отрывавшая взгляда от большой кипы бумаг, что были у нее в руках.

-Привет, Гарри. Я спрашивала, не сможешь ли подписать мне некоторые бумаги? Ой! – Она, наконец, подняла глаза, поняв, что в кабинете присутствует кто-то кроме друга.

Драко не нужно было видеть девушку, чтобы понять, кто это; впрочем, Гермионе тоже не обязательно было смотреть на лицо блондина, чтобы понять, что это - Драко Малфой.

-Гарри, мне, наверное, следует уйти, - заметила она, и попятилась к двери, предусмотрительно не отрывая взгляда от затылка слизеринца, на случай, следя за тем, чтобы блондин ничего не сделал.

-Нет-нет, проходи, Гермиона. Присаживайся, пожалуйста, - пригласил Поттер, махнув рукой в сторону свободного стула. Гриффиндорка посмотрела на друга расширившимися глазами, перед тем, как сесть. Каждая клеточка ее тела взывала к тому, чтобы броситься вон из кабинета, убежать от Малфоя как можно дальше. Но вместо этого она молча опустилась на стул.

-Малфой пришел сюда в качестве посетителя, - пояснил Гарри.

Гермиона не произнесла ни слова, упорно отказываясь смотреть на слизеринца. Она была прекрасно осведомлена о том, какие люди были перебежчиками, и потому не могла поверить, что Малфой явился с повинной.

Слизеринец также не бросил ни единого взгляда на гриффиндорку. Он по-прежнему продолжал наблюдать за нервными движениями Поттера.

-Переговоры, Поттер, - напомнил Драко.

-Переговоры?- переспросил Гарри. – А с чего ты взял, что мы заключаем сделки с такими как ты?

-Я выполнил все, что от меня требовалось, так ведь? Я пришел в Министерство, заявил о своем желании стать перебежчиком, и был препровожден к тебе. Чуть позже я расскажу вам о своих планах.

-О своих планах?! А ты ничуть не изменился – все такой же самонадеянный, - рявкнул Гарри. - Тебе придется предоставить нам массу информации, чтобы стать свободным человеком.

Драко молчал, не отрывая от него спокойного взгляда и он продолжил, все более раздражаясь его спокойствием:

-Имена, Малфой. Список с именами Пожирателей Смерти, их прозвища, финансовые отчеты, убежища, - все, что тебе известно о своем хозяине.

Драко неожиданно ухмыльнулся:

-Поттер, вот только не надо вести себя так, словно ты занимаешь высокий пост и обладаешь существенными полномочиями; не обольщайся: твой значок Аврора меня не пугает. Главное-это не начищенный до блеска значок, а реальная власть, и уж будь уверен: у меня ее предостаточно. А что есть у тебя? Только значок и ничего больше. – Он усмехнулся. - А может быть, ты завидуешь оттого, что ни разу за время обучения в Хогвартсе не стал Главным Старостой? Даже я занимал этот пост.

Гарри внимательно посмотрел на него:

-Сила – вот как ты это называешь? Пытать и убивать беззащитных магглов – это, по-твоему, сила? Я называю это злом, чистейшим злом, и это твоя сущность, Малфой.

Глаза Драко опасно загорелись, и Гарри в этот миг осознал, что видит перед собой не избалованного мальчишку, который издевался над ним в школе. Сейчас перед ним стоял истинный Пожиратель Смерти, правая рука Темного Лорда. И сейчас Малфой мог бы с легкостью прикончить его, если бы захотел. Гарри с трудом сглотнул. Однако через пару мгновений ярость в холодных серых глазах погасла, и Гарри почувствовал себя немного увереннее.

Драко опустился на стул и посмотрел ему прямо в глаза:

-Я сдам вам Волан-де-Морта.

Гарри слышал, как за его спиной шумно втянула воздух Гермиона. Его глаза удивленно расширились. Драко откинулся на спинку стула и продолжил небрежным тоном:

-А также всех его приспешников. Кроме себя, естественно. Это все, если, конечно, вы не хотите поговорить о том, кто из нас лучше, кто больше всего поймал снитч или почему Грейнджер так безобразно одета.

-Оставь свои школьные шуточки, Малфой, - оборвал его Гарри. – Ты можешь сделать что-то более полезное.

-Знаю. Поэтому я принес вот это, – на столе Гарри появился свиток пергамента.

Гарри пораженно уставился на него:

-У тебя должны были забрать палочку.

-У меня ее забрали, - отозвался он.

-Тогда как у тебя это получилось, - озадаченно поинтересовался гриффиндорец.

-Не твое дело, - язвительно ответил тот.

Гарри взял в руки пергамент. Это был список с именами. Он начал внимательно изучать его, но, когда он дошел до буквы С, слова начали исчезать.

-Эй, - воскликнул он, возмущенно уставясь на Драко.

-Это лишь малая толика того, что я могу предложить.

-Что ты хочешь? – задал вопрос Гарри.

-Выбраться отсюда, я уже говорил тебе это.

-Почему?

-У меня для этого есть свои причины. Разговор пошел по второму кругу, да, Поттер? Ты задал мне вопросы, я на них ответил. Может, пора уже обговорить сроки?

-Я не буду продолжать разговор, если ты не расскажешь нам о своих целях.

Драко резко выдохнул. Он потерпел поражение, но ничем не показал этого. Поттер был его единственным шансом, и Драко не мог игнорировать его. Он должен рассказать все, причем так, чтобы тот ему поверил:

-Все, что я хочу, Поттер, это остаться здесь, но при этом иметь гарантию, что в любой день я смогу покинутьАнглию и больше не вернуться.

Поттер усмехнулся:

-Сомневаюсь чтобы ты мог сбежать из Азкабана.

-Я не собираюсь проводить там ни минуты, - заявил Драко, откидываясь на спинку стула. – Ты забыл о моем острове? Ну, о том, который я назову в честь самого себя. Можешь его себе представить? Нетронутые пляжи с белым песком, голубой горизонт. Настоящий тропический рай, и все это только для меня.

-Малфой, почему я должен тебе верить? Как я узнаю, что это не вранье?

-Тебе не приходится мне верить, и ты не можешь быть уверен ни в чем, - завил Драко, его глаза смеялись. – Я могу в любой момент уйти отсюда, и ты знаешь это. Такой шанс предоставляется лишь единожды. Если я сейчас уйду, то ты уже не сможешь захватить Волан-де-Морта.

-Ты не сможешь уйти, - произнес Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.

-Смогу, Поттер. Согласно правилам Министерства. Я, именно я имею право отозвать свое предложение обратно, если мы не придем к обоюдному соглашению.

Гарри на мгновение задумался:

-Я хочу знать, где находится твой остров.

Драко издал короткий смешок:

-Конечно. Я обязательно повешу гамак к твоему визиту. Могу повесить даже два, на случай, если ты привезешь с собой свою… кхм… возлюбленную.

Гарри заметно напрягся; он не отрывал взгляда от Малфоя, Гермиона же в это момент, казалось, окончательно пришла в себя. Все это время она наблюдала за Гарри, и от нее, конечно, не укрылось его напряжение. Ее глаза расширились, она бросила быстрый взгляд на слизеринца, потом – на друга.

-Она не знает? – поинтересовался Драко, насмешливо смотря на гриффиндорца. – Отлично!

-Чего ты хочешь? – рявкнул Гарри. – У меня нет настроения шутить.

-Поттер, сидя в этом кабинете, ты растерял последние мозги? Я уже говорил тебе: я хочу убраться отсюда.

-Да-да, твой остров. Я помню. – Гарри повернулся к Гермионе, словно только что осознав, что она все это время сидела рядом. – Гермиона, прости, что занял твое время. Ты можешь идти.

Гриффиндорка кивнула, довольная, что ей не придется больше сидеть в одном помещении с Малфоем, это явно действовало на нее угнетающе. Она уже коснулась дверной ручки, когда Драко неожиданно окликнул ее:

-Грейнджер, скажи: ты же ведь не секретарь Поттера, - на его лице появилось отвращение.

Гриффиндорка нахмурилась:

-К твоему сведению, я аврор.

Драко ухмыльнулся:

-Никогда не представлял тебя в качестве аврора, Грейнджер. Я разочарован.

Она попыталась напомнить себе, что Гарри уладит все, как только она уйдет, что он справится с этим ублюдком.

-Малфой, ты стал ничтожным, злобным, бесхребетным существом, неспособным думать или действовать самостоятельно. Знаешь, именно так я тебя всегда и представляла.

Она дернула на себя дверь, прежде чем он мог возразить что-нибудь, и вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.

Драко фыркнул.

Гарри мрачно посмотрел на мужчину, сидящего перед ним:

-Ты убил ее родителей, Малфой.

-Знаю, - равнодушно отозвался слизеринец.

-И тебя это нисколько не волнует? – с яростью переспросил Гарри.

-А почему это должно меня беспокоить?

-И ты ни капли ни раскаиваешься?

Драко отмахнулся от него:

-Ах да, конечно. Этакая скучная штука как совесть. Это не проблема, уверяю тебя. Нужно только переступить через нее пару раз, а потом она пропадет сама.

-Но ты знаешь ее, хотя и ненавидишь, и ты наверняка узнал ее родителей, когда явился ночью в их дом.

-Я убил несчетное количество волшебников, волшебниц и магглов. Почему я должен был запомнить ее родителей?

Гарри неверяще смотрел на него:

-Единственное подходящее место для тебя – Азкабан, - жестко сказал он, наконец. Он опустился на стул, открыл ящик стола, и, достав нужный бланк, приготовился писать. Перед тем, как записать приговор, он случайно взглянул на Малфоя.

Тот был мертвенно бледным, его пальцы шевелились, словно он перебирал что-то. Самоуверенность и надменность бесследно испарились, словно их никогда и не было. Сейчас на месте высокомерного слизеринца сидел смертельно напуганный юноша, выглядящий настолько жалко, словно к нему только что применили поцелуй дементора.

-Ты боишься, - спокойно заметил Гарри.

-Да, ты прав, черт бы тебя побрал.

Гарри отложил перо и пристально посмотрел на слизеринца:

-Скажи мне правду, Малфой. Почему ты здесь? Чего ты боишься?

Драко не мог сказать Поттеру, что боится, что тот скажет «нет» в ответ на его просьбу. Весь его труд, все усилия, все планы грозились рухнуть из-за единственного слова, сказанного аврором. Предубеждение Поттера могло порушить его судьбу.

-Я обещаю, что все, что ты скажешь, останется между нами. Это часть соглашения.

Драко все еще молчал. Он посмотрел на него, Гарри заметил его лихорадочно горящие глаза, подметил, каким изнуренным выглядит слизеринец; в нем не осталось ничего от того самоуверенного волшеника, который заявился в его кабинет, ведя себя словно король.

Гарри вздохнул и послал за Гермионой.

Она появилась в кабинете, озабоченная. Ей было известно, что Малфой еще не ушел.

-Да, Гарри?

-Зайди, пожалуйста. И закрой за собой дверь.

Она неохотно послушалась. Бросила быстрый взгляд на слизеринца, который сидел с поникшими плечами, опустив голову, весь вид его кричал о поражении. На миг она ощутила к нему жалость, но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось. На смену ему пришла гордость, гордость за Гарри, потому что ему удалось сломать Малфоя.

-Гермиона, я хочу, чтобы ты была нашим доверенным лицом.

Она задохнулась от изумления. Малфой неожиданно поднял голову, и гриффиндорка поняла, что он невероятно угнетен. Человек, сидящий в кабинете, был уже не тем высокомерным Пожирателем, которого знала Гермиона.

-Гарри, не делай этого, - взмолилась она. Заключение Непреложного обета с Малфоем могло закончиться плачевно.

Однако Драко ощутил вспышку надежды, когда посмотрел в глаза гриффиндорца.

-Все нормально, Гермиона. Поверь мне.

-Я тебе действительно верю, - отвечая другу, она смотрела на Драко. Весь вид ее показывал, что слизеринцу-то она не доверяет ни в коей мере.

-Гермиона, мне нужно, чтобы ты сделала это.

-Почему именно я? – прошептала она.

-Потому что ты единственная, кому известно, что он здесь. Чем меньше народу мы вовлечем, тем лучше, я думаю, - Гарри посмотрел на слизеринца, который согласно кивнул.

-Другие люди тоже заметили его, - запротестовала Гермиона.

Гарри бросил на нее умоляющий взгляд:

-Гермиона, пожалуйста. Мне нужно, чтобы именно ты сделала это.

И вопреки здравому смыслу, несмотря на то, что каждая клеточка ее тела кричала об опасности, она вздохнула и произнесла:

-Ладно. Но я официально заявляю, что это плохая идея.

Гарри облегченно выдохнул:

-Вот и отлично.

Он и Малфой соединили правые руки, но от Гермионы не укрылись сомнение и нерешительность обоих. Она указала палочкой на их соединенные руки и пробормотала «Infragilis Votum».

-Я, Гарри Поттер, клянусь не разглашать то, что было сказано Драко Малфоем и мной за прошедший час. – Первый язычок пламени обвился вокруг их рук. – Все сказанное остантся между нами до тех пор, пока ты не захочешь рассказать об этом. – Второй язык пламени присоединился к первому. – И только ты можешь аннулировать Обет в любое время. – Третий язык присоединился к двум предыдущим, образуя огненную змейку.

-«Opus», – заключила Гермиона, закрепляя Обет. Змея на миг вспыхнула и исчезла.

Глава 3

не бечено

***

Мужчины разжали руки, готовые разорвать контакт. Драко вдруг почувствовал себя так, словно мог дышать впервые за долгое время. Гарри собрался его выслушать.

-Спасибо, Гермиона, - произнес он. – Ты можешь идти.

-Но как я узнаю, если вы разорвете Обет?

-Это станет известно при помощи заклинания.

Она хотела остаться. Было очевидно, что сейчас должно произойти нечто важное. Но Драко бросил на нее испепеляющий взгляд, она взглянула на него в ответ, и вышла из комнаты уже второй раз за день.

Часом позже она наблюдала, как Гарри выводит Малфоя из своего офиса. От привычной усмешки слизеринца и уверенной походки не осталось и следа. Хотя время ланча уже закончилось, по пути им встретились лишь несколько сослуживцев, которым мельком удалось заметить, как Гарри Поттер ведет Драко Малфоя через офис, нацелив на его спину палочку. Гарри взглядом дал понять Гермионе, что хочет, чтобы она следовала за ними.

Она поднялась из-за рабочего стола и быстрым шагом направилась в холл, чтобы догнать мужчин. Ни один из них не произнес ни слова; но она заметила и то, что Гарри убрал палочку. Гриффиндорец провел их к лифту, они вместе спустились на самый нижний уровень, спустившись даже ниже зала суда, где Гарри однажды уже пришлось побывать. Они вышли в сырой холл, где больше никого не было.

- Гермиона, Малфой собирается пробыть некоторое время в Азкабане. Мне нужно, чтобы ты доставила его туда и проследила, чтобы он нормально устроился.

- Я? – переспросила она, встревоженная перспективой долгих хождений по длинным подземным коридорам в компании Пожирателя Смерти. Малфой неприятно ухмыльнулся ей, явно наслаждаясь ее замешательством.

- Да, ты. Мне необходимо увидеть Моуди и кое о чем позаботиться. Важно, чтобы все это было проделано настолько быстро и тихо, насколько это возможно.

- Хорошо, - нервно произнесла она, опасаясь узнать, что произошло между двумя врагами.

Гарри протянул ей кусок пергамента:

- Отдай это стражам, здесь написаны мои указания. И еще: я хочу попросить тебя, чтобы ты побывала в Азкабане еще несколько раз и записала некоторые его показания. Не беспокойся, - добавил друг, заметив ее взгляд. – Он не может ничего тебе сделать. Это входит в наше соглашение, да и к тому же я наложил на него столько заклинаний, сколько смог вспомнить, чтобы он не смог до тебя даже дотронуться.

- Это именно то, что я хотел сделать, - тихо пробормотал Драко, но так, что Гермиона все-таки услышала.

Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Но смогла только кивнуть.

Гарри взял ее за плечи и заглянул в глаза:

- Гермиона, спасибо. Я знаю, что это трудно, но это скоро закончится, - тихо произнес он, чтобы Малфой не мог его слышать. Она снова кивнула, стараясь выглядеть решительно. Гарри ушел.

Гермиона смотрела, как он уходит. Когда шум лифта был уже не слышен, она повернулась и направилась по длинному коридору к месту аппарации в Азкабан.

- Пойдем, хорек, - сказала она. Она слышала, как он неторопливо следует за ней. – Не отставай, а то наложу на тебя заклятье.

Они шли в полной тишине около пятнадцати минут. Драко уже начал тревожиться от долгой ходьбы в темном закрытом пространстве, когда внезапно заметил свет. Они зашли в маленькую комнату, тесную даже для них двоих. Грейнджер взглянула на него, и он усмехнулся, заметив, как неуютно она себя ощущает.

- Скажешь слово – и я ударю тебя, - пригрозила она. Драко едва не рассмеялся, но гриффиндорка выглядела очень сердитой; видимо, она полагала, что это напугает его. Он закатил глаза и отвернулся.

- Здравствуйте, мисс Грейнджер, куда вы направляетесь? – поинтересовался кудахчущий голос из ниоткуда. Затем в окошке за спиной Драко появился тощий волшебник с растрепанными белыми волосами, чей взгляд говорил о том, что он слишком давно сидит один в темноте. Он находился в комнате, похожей на диспетчерскую, но в ней была лишь одна большая зеленая кнопка.

- А вы сами как думаете? – рявкнула она, не замечая юмора в этом вопросе, когда кнопка могла отправить их лишь в одно-единственное место.

- А, ну тогда Азкабан. Держитесь крепче! – он одарил ее безумной усмешкой и ликующе надавил на кнопку.

После неприятного ощущения, которое неизменно присутствует при аппарации, они прибыли в комнату, точь-в-точь такую же, как и предыдущая. Гермиона вывела слизеринца в другой коридор. После двадцати минут ходьбы в мучительной тишине они достигли конца тоннеля, где находилась трасса. Перед ними появилась машина и они сели в нее. Низенький волшебник с белыми глазами сел за руль.

- Вам куда? – поинтересовался он.

У этих людей то еще чувство юмора, подумалось Гермионе. Но ведь они сопровождали осужденных в место самой страшной муки, так что неудивительно, что они могли быть немного не в себе.

- На Диагон Алею, куда же еще? – раздраженно поинтересовалась она. Волшебник хихикнул и покачал головой. Машина поехала – сначала медленно, но уже через минуту они неслись на немыслимой скорости. Драко понадеялся, что ему не станет от этого плохо.

Когда они выехали на относительно ровную трассу, Драко повернулся к Гермионе, которая смотрела куда угодно, только не на него.

- Ты боишься меня, Грейнджер?

"Раз - и через все поле в тюрьму"*

не бечено

***

Гермиона повернулась и смерила Малфоя взглядом. Конечно, он выглядел устрашающе, с неизменно ледяным взглядом, излучающий силу и превосходство. Но она знала его куда лучше.

- Нисколько, - ответила она, и, отвернувшись, снова начала внимательно разглядывать стену.

- Почему? Ты должна меня бояться, - подхлестнул он, опускаясь на край тележки.

- Потому что за твоими жалкими поступками, которые ты совершаешь с тех пор, как я знаю тебя, я вижу тебя настоящего. А глубоко внутри ты просто маленький напуганный мальчик, которому отец никогда не говорил, что любит его.

Напускное безразличие вмиг слетело с Малфоя, обнажив неприкрытую ярость. Он навис над ней, приблизился так близко, насколько это было возможно, тем не менее, не касаясь ее. Она чувствовала его дыхание на лице, видела злость в его глазах.

- Никогда, слышишь, никогда не смей говорить со мной об отце! – прошипел он через плотно сжатые зубы. – А если посмеешь, то я позабочусь, чтобы ты больше не произнесла ни слова. Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь, и если желаешь себе хорошей участи, то сейчас же заткнешься.

Она отпрянула, услышав эти отвратительные слова, но не отвела взгляд. Они смотрели друг на друга, пока Драко снова не перевел взгляд на стену. Гермиона закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ну что же, подумалось ей, возможно, она все-таки отчасти боится Малфоя.

Они молчали несколько минут. Потом Драко снова заговорил, легко и непринужденно, словно и не было этой ужасной вспышки гнева:

- Готов поспорить, тебе интересно, о чем мы разговаривали мы с Поттером.

- Тишина уже надоела? - язвительно осведомилась она в ответ.

Он пожал плечами.

- Как хочешь.

Последовало еще более долгое молчание.

- Жаль, что Поттер не может ничего рассказать тебе, - протянул, наконец, Малфой. – Разумеется, я мог бы это сделать. И все, что тебе придется сделать взамен, это…

- Избавь меня от подробностей. Я предпочла бы не знать этого.

- Как пожелаешь, - отозвался он.

Гермиона промолчала, отказываясь проглотить наживку. Остаток поездки они провели в молчании. Все это время Гермиона размышляла о том, что ей предложил слизеринец – узнать подробности разговора. Она ясно помнила, как Малфой сказал, что не хочет провести время в тюрьме, однако сейчас он был здесь, вернее, был на пути туда, если уж быть предельно точной. Ей было так интересно, что, казалось, она сейчас взорвется от любопытства. Просто подожди, сказала она себе, Гарри потом все расскажет. Но расскажет ли? Он ведь дал непреложный обет, и, возможно, просто не сможет ничего поделать. Малфой был единственным ключом к информации, в которой она нуждалась. Но гордость пересилила любопытство, и Гермионе пришлось признать, что, возможно, она так ничего и не узнает. Она успокоила себя тем, что Гарри контролирует ситуацию, независимо от того, в чем она заключается.

Когда они достигли места назначения, езда стала более неудобной. Драко вылез из повозки и остановился, опасаясь, что съеденный накануне обед выйдет наружу.

- Мы не могли просто аппарировать? – раздраженно поинтересовался он.

- Прости, но от этого вряд ли был бы какой-то смысл. Подумай сам, позволить аппарировать в тюрьму. Знаешь, Малфой, даже я думала, что ты умнее.

Слизеринец нахмурился, но промолчал. Он решил не удостаивать Грейнджер разъяснением, что ему, разумеется, известно, что никто не может аппарировать в тюрьму. Он просто выразил недовольство действиями, которые нужно было выполнить, чтобы попасть сюда.

Они прошли в другой коридор и оттуда попали в маленькую прямоугольную комнатку, где двое стражников читали «Пророк».

- Кто это? – поинтересовался Драко.

- Охрана, - отозвалась Гермиона, отдавая стражникам бумаги, которые передал ей Гарри. Она оглядела комнату, заметила занавес в углу и неожиданно обрадовалась, что именно ей поручили доставить сюда Малфоя.

С этим странным выражением восторга на лице Грейнджер была похожа на Чеширского кота, подумалось Драко, и он вздрогнул. Наконец, она заговорила.

- Раздевайся.

Гермиона с удовольствием отметила, что Малфой побледнел, и его глаза расширились. Она послала ему усмешку, которая могла бы составить достойную конкуренцию его собственной.

- За занавеской, разумеется, - добавила она со всем возможным простодушием, какое только могла изобразить. Малфой пристально взглянул на нее и зашел за занавеску.

- И надень вот это, - она вручила ему типичную тюремную форму – серую робу и штаны.

Через несколько минут он вышел.

- Боже мой, как опустился один из сильных мира сего, - язвительно заметила она.

- Рад, что это доставляет тебе удовольствие, - отозвался он, отдавая ей одежду и мантию.

- Разумеется, еще как, - парировала Гермиона. Она передала охраннику только одежду, оставив мантию у себя. – Знаешь, Малфой, а это отличная мантия. Она такая мягкая и сделана из потрясающего материала. – Гермиона пощупала материал и придирчиво проверила ее качество. – Думаю, я оставлю ее себе. Она пригодится для моего кота.

Она мило улыбнулась в ответ на его уничтожающий взгляд.

- Ты ни разу в жизни не видела столько денег, скольких стоит эта мантия.

Казалось, Грейнджер серьезно задумалась над чем-то.

- Хм…тогда, наверное, я оставлю ее себе. Ты ведь не возражаешь, правда? Что грязнокровка будет дотрагиваться до твоей мантии? Естественно, ты сможешь забрать ее, когда тебя выпустят. Правда, я не уверена, что ты сможешь отчистить ее.

Малфой по-прежнему не отводил взгляд.

- Просто запомни, Грейнджер, что я не задержусь здесь надолго, и я увижу тебя очень, очень скоро. Он усмехнулся, заметив, что улыбка гриффиндорки несколько потускнела.

- Верно, - сказала она, стараясь казаться отважной. – Мы скоро друг друга увидим. Но я буду на одной стороне, а ты – на другой. – Самодовольно взглянув на него, она отвернулась, чтобы поговорить с охранниками. Главный стражник подписал бумаги по передаче и вернул их Грейнджер.

- Отсюда мы его доведем сами, - добавил он, вежливо кивнув ей.

- Спасибо. Если понадобится, можете его чуть-чуть поколотить, - радостно посоветовала Грейнджер, направляясь к двери, чтобы попасть в Министерство.

Стражник нахмурился.

- Извините, мисс Грейнджер, но нам были даны строгие указания обеспечить ему неприкосновенность. По крайней мере, физическую.

Драко вернул ей самодовольный взгляд и подмигнул:

- Придется потерпеть, Грейнджер.

И стражники повели Драко Малфоя, самого разыскиваемого волшебника магической Англии, в Азкабан.

Как только за ними закрылась дверь, ноги Гермионы подогнулись, и она, дрожа, опустилась на пол. Ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем она поняла, что снова может встать. Подождав еще пару секунд, она поднялась и собрала пергаменты, которые дал Гарри.

Она проделала остаток пути, пребывая в глубокой задумчивости.

Казалось, будто ее ум разрывается от переполнявших его эмоций. Подумать только – увидеть Малфоя спустя столько лет! Она видела его в последний раз в ночь убийства Дамблдора. Ну еще и на бесчисленных плакатах с надписью «Разыскивается», но на них был изображен шестнадцатилетний мальчик. А сегодня увидела мужчину, который, как ни странно, не слишком изменился. Гермиона проклинала гены, которые дали ему безупречную кожу и отличные волосы. Хотя некоторые изменения Гермионе все же удалось разглядеть.

Черты его лица стали более резкими и отточенными. Она жалела, что ей не удалось заглянуть Малфою в глаза, чтобы выяснить, что таится там. Правда, тогда ей пришлось бы внимательно смотреть на него, и вряд ли Малфой оказал бы ей такую услугу.

Возвращаясь в Министерство по тому же пути, Гермиона прокручивала в памяти события дня. Однако от этого ничего яснее не становилось, и к тому же она была так измотана, что решила не перегружать ум размышлениями до конца прогулки. Через полчаса она оказалась в туннеле, ведущем в Министерство. Она вызвала лифт, поднялась на Второй уровень, направилась прямо к кабинету Гарри, и, войдя, устало шлепнулась на стул.

- Привет, - поздоровался Гарри. – Как все прошло? Были какие-нибудь проблемы?

- Вообще, нет, кроме того, что он по-прежнему ведет себя, как самоуверенный мерзавец. В общем, ничего такого, с чем я не могла бы справиться. Я доставила его назначенного места, до комнаты охраны. А, кстати, еще забрала у него мантию. – Она приподняла ее, чтобы дать Гарри возможность ее рассмотреть.

- Выглядит неплохо, - отозвался тот.

- Да уж. Не знаю, что буду с ней делать, я забрала ее, чтобы хоть чуть-чуть сбить с него спесь.

- И это сработало?

- Да, - ответила она, устало усмехнувшись.

- Молодец.

Вспомнив про бумаги по делу Малфоя, она вернула их Гарри:

- Все в порядке, хотя я не могу понять, почему ты запретил стражам хоть немного проучить его. Мне кажется, ничем страшным это ему не грозило бы.

Гарри негромко рассмеялся.

- Мне он нужен целым и невредимым. Это все, что я могу сказать.

Гермиона поднялась и, склонившись над столом Гарри, поинтересовалась:

- А что еще ты можешь рассказать о случившемся сегодня?

Гарри взглянул на подругу:

- Не так уж много. Мы заключили соглашение, в соответствии с политикой Министерства, с соблюдением всех условий, ну и все в таком же духе. Муди подписал его. Ну, а из оставшейся информации ты узнаешь ровно столько, сколько захочет рассказать тебе Малфой.

- Но с какой стати он захочет что-то мне рассказать? Что такого он мог сказать, что хотя бы косвенно затрагивало бы меня?

Гарри усмехнулся.

- Он расскажет тебе, если захочет, хотя мне кажется, что вряд ли он жаждет обсуждать этот вопрос. Ему еще не один раз представится возможность поговорить о том, что находится под Непреложным обетом, раз уж теперь тебе придется навещать его.

Гермиона разочарованно застонала.

- Разве именно я должна ходить к нему? Гарри, а разве это не может сделать кто-нибудь другой?

- Нет, извини, но это невозможно. Я очень, очень ценю все, что ты для меня делаешь, и я твой должник до конца жизни. Назови все, что хочешь, и я для тебя это сделаю.

Гермиона скептически посмотрела на друга и улыбнулась:

- Ловлю на слове.

- Обращайся в любое время, - мягко отозвался Гарри. Он вздохнул:

- Я так устал. Это был… невероятный день. Если бы кто-нибудь сказал мне, что Драко Малфой сегодня войдет в мой офис, я бы отправил этого человека в Мунго на комплексное обследование.

- Понимаю. Кто-нибудь расспрашивал тебя про случившееся?

- Несколько человек зашли поинтересоваться, что происходит, но я предоставил им минимум информации и заверил, что все отлично.

- Когда мне в следующий раз идти к Малфою?

- Как насчет завтра? – поинтересовался Гарри и приготовился увернуться, если Гермиона решит чем-нибудь запустить в него.

- Завтра?! Гарри, но у меня еще так много работы по другим заданиям. Как я все успею?

- С этого момента твое самое главное задание – это Малфой. Как только понадобится твоя помощь в других вопросах, я дам тебе знать. Но пока дело Малфоя для нас первоочередное.

Гермиона кивнула.

- Надо так надо.

- Спасибо тебе, большое спасибо. А теперь иди домой. Желаю хорошо провести вечер.

- И тебе того же. До завтра.

Гарри помахал подруге, подождал, пока она выйдет из офиса и только после этого опустился в кресло и достал оригинал соглашения, заключенного с Малфоем. Еще раз перечитал его, чтобы до конца убедиться, что все это произошло на самом деле, и наложил заклинание, позволяющее только ему читать соглашение. Потом вложил документ в белый конверт и запечатал его. Теперь конверт мог открыть только он; и еще Гермиона, в случае крайней необходимости. Гарри знал, что только она может снять скрепляющее соглашение заклинание, которое делало Гарри единственным возможным свидетелем. Гарри спрятал конверт в карман и отправился домой.

___________________

*Название взято из популярной настольной игры "Монополия"

По ту сторону стекла

Не бечено.

На следующий день Гермиона сразу направилась в Азкабан, желая поскорее покончить с этим и спасти хотя бы вторую половину дня. Гарри не сказал, о чем ей нужно спрашивать Малфоя, заметив лишь, что тот сам знает, что делать.

Прибыв в Азкабан и получив разрешение на свидание с Малфоем, она попала в маленькую комнатку. Помещение было поделено на две части толстой стеклянной стеной. Одна половина предназначалась для заключенного, другая – для посетителя. На половине посетителя стояли несколько относительно удобных стульев, для заключенного же предназначался один, металлический.

Драко уже был в комнате. Скрестив руки на груди, он слегка хмурился. Он поднял голову при появлении Гермионы и сузил глаза, заметив на ней свою мантию.

Гермиона встретила его взгляд и язвительно улыбнулась. Нарочито медленно она сняла мантию, будто рассеянно накинула ее на спинку стула, удостоверившись при этом, что край коснулся пола. Она опустилась на другой стул и взглянула на слизеринца.

- Видишь? – поинтересовалась она. – Стекло. Вот где ты, - указала на слизеринца. – И вот где я. Твоя дверь ведет обратно в клетку, моя выводит на свободу. – Она чуть склонила голову набок и внимательно посмотрела на Малфоя. – Как тебе спалось? Я, например, отлично выспалась в своей уютной, теплой, удобной кровати, на мягких простынях и чистой подушке.

Драко лишь взглянул на нее с легким интересом.

- А как здесь с едой? Знаешь, вчера на ужин я съела жареного цыпленка со сливочным соусом, уксусом и спаржей. А на завтрак у меня были овсяная каша, тосты и апельсиновый сок.

Малфой по-прежнему не произнес ни слова, но Гермиона видела, что стена безразличия медленно, очень медленно начинает рушиться.

- И еще этим утром я приняла душ, отличный, горячий душ. И стояла там минут десять, не меньше, просто стояла, позволив теплой воде струиться по телу.

Драко поджал губы, но кроме этого ничего больше не указывало на то, что он слушает. Разумеется, у него не оставалось ничего другого, кроме как слушать все, что она скажет.

- Что еще я делала прошлым вечером? Если хочешь знать, сначала я съела на десерт свое любимое мороженое. Потом уютно устроилась на диване перед телевизором – это маггловская коробка, которая показывает движущиеся картинки со звуком – и весь остаток вечера смотрела свой любимый фильм.

Драко наконец взглянул на нее и прищурился. Казалось, что-то в его лице чуть смягчилось, но когда он заговорил, слова обжигали, словно лед:

- Ты сейчас же заткнешься, поняла? Если ты не заметила, то мне все равно, как ты проводишь свое время, и меня совершенно не волнует, что вчерашний вечер ты провела лучше, чем я. Я вообще-то и не планировал хорошо проводить здесь время, так что хватит выпендриваться, сделай милость. Ты пришла сюда, чтобы работать, вот и делай свое дело. И не пытайся заставить меня состязаться с тобой в остроумии – все равно проиграешь.

Грейнджер пораженно уставилась на него.

- Состязаться в остроумии? С тобой? – она издевательски усмехнулась.– Для этого нужно как минимум наличие интеллекта у обеих сторон, чтобы дискуссия получилась заслуживающей внимания. И раз уж у тебя явно не хватает мозгов, то в этой затее нет смысла, верно?

Драко мог позволить ей многое – это была его идея, его план, и так уж получилось, что конечный успех зависел именно от Грейнджер. Он знал: ему придется быть очень терпеливым и не давать ей или Гарри чересчур раздражать себя. Он довольно легко переносил все их шуточки насчет чистоты крови, помня, насколько родословная возвышает его над всеми остальными. Обычные же их остроты были слишком скучными и не вызывали у него желания сказать что-нибудь язвительное в ответ. Драко не обращал внимания и на прозвища, которые давали ему гриффиндорцы. Точно так же его не трогали их прочие шутки, насмешки и подкалывания - Драко твердо был намерен довести свой план до конца. Сейчас ничего не могло быть важнее.

Но назвать его глупым – это было уже другое, не простая насмешка. Драко был умен, и он прекрасно знал это. Он медленно поднялся (он всегда отлично себя контролировал, за исключением тех случаев, когда кто-нибудь упоминал Люциуса) и приблизился к стеклу.

- Думаешь, ты такая умная, да? Только потому, что ты была лучшей в классе и любимицей преподавателей? Тогда скажи мне, Грейнджер, кого-нибудь это вообще волнует? Ответь честно, многие ли на работе бегают за тобой и с восторгом смотрят на тебя из-за того, что в школе ты была старостой девочек? – Драко выплюнул последние два слова, будто они оставляли во рту горький привкус. – Да вне школы это не имеет никакого значения. И как тебе все это помогло? Ты стала аврором, всего лишь гребаным аврором.- Он взглянул на Гермиону с отвращением. – И даже несмотря на то, что меня меньше всего на свете волнует, что с тобой стало, ты по-прежнему меня разочаровываешь. – Он смотрел на нее еще секунду, потом вернулся на свое место и занял прежнюю позу.

Слова Малфоя оказались куда обидней, чем Гермиона могла ожидать. Она никогда не мечтала стать аврором и даже не задумывалась об этом до тех пор, пока не стало совершенно очевидно, что никому не под силу уничтожить Волан-де-Морта. Тогда она пошла вслед за Гарри и Роном на ускоренные курсы, которые устраивало Министерство, потому что не хотела разлучаться с друзьями. Гермиона поклялась себе и Гарри, что они трое всегда будут неразлучны.

Она боролась со слезами разочарования, которые грозили вот-вот показаться в уголках глаз. Конечно, ее нисколько не заботило, что Малфой в очередной раз в ней разочаровался, но его слова задели какую-то струнку в ее душе, еще слишком чувствительную, чтобы это оскорбление не причинило Гермионе боли. Она не смотрела на Малфоя, опасаясь, что слезы одержат верх.

- Пиши, - спокойно сказал Драко. – Эбердин, Скотт; Эддерли, Марк.

- Постой, что ты делаешь?

- Даю тебе информацию, за которой ты пришла. Эгг, Уилтон…

- Подожди, - остановила его Гермиона. Она порылась в сумке в поисках пергамента, пера и чернильницы. Достав их, она наколдовала стол и начала записывать имена, которые назвал Малфой.

Все это время Драко наблюдал за ней, чуть забавляясь, потом, когда Гермиона была готова записывать дальше, продолжил:

- Эндрюс, Дэррик;…

Два бесконечных часа Гермиона непрерывно писала, а Драко одно за другим диктовал фамилии и имена Пожирателей. Но какой бы усталой ни была Гермиона, она не переставала писать и не просила передышки.

- Забини, Блейз; Забини, Стефано; Малфой, Драко.

Гермиона ждала, когда Малфой произнесет следующее имя, но, поняв, что его имя было последним, подняла голову. Тот просто наблюдал за ней.

- Разумеется, мое имя должно стоять не по порядку.

Гермиона посмотрела на список - в нем были сотни имен. Осознав, что Драко называл всех Пожирателей в алфавитном порядке, она была поражена. Она поняла это, пока записывала Грегори Кребба. Но как это было возможно? Гермиона взглянула на Малфоя, пытаясь понять, где он хранит столько информации – и никакого результата. На нем была серая тюремная роба, он спокойно сидел на стуле. В руках ничего не было – ничего, что она могла бы увидеть. Но казалось невозможным, что он помнил наизусть все эти имена, да еще и в алфавитном порядке. Ведь это немыслимо, правда?

- Я передам список Гарри, - сказала она, складывая все в сумку. Она потянулась и поднялась со стула, собираясь уйти.

- Грейнджер, - позвал Драко, в его тоне явно слышалось отвращение оттого, что приходится с ней разговаривать.

Гермиона молча посмотрела на него.

- Сегодня…солнечный день? Или дождливый?

Такого вопроса она не ожидала. С какой стати Малфою интересоваться о погоде? Да что вообще может его волновать? Гермиона оглядела комнату – в ней не было окон – и подумала обо всем, что увидела с тех пор, как вошла сюда вчера.

- Дождливый, - солгала она. Затем она подхватила со стула мантию Драко, нарочито небрежно накинула ее на себя и вышла из комнаты. Сказала охраннику, что свидание окончено и не спеша вернулась в Министерство. На пути в офис Гарри ее остановил Симус Финниган и сделал комплимент насчет мантии. Гермиона выдавила улыбку и вежливое «спасибо» и мысленно застонала. Разумеется, невозможно найти у кого-нибудь в офисе мантию лучше, чем у Малфоя, раз уж ее стоимость никак не меньше месячной зарплаты всех авроров отдела вместе взятых.

Она вошла в кабинет Гарри, улыбнулась – устало, но тепло – и поприветствовала его.

- Привет, Гермиона. Как все прошло? Были какие-нибудь проблемы?

- Нет, не было. Вот, - она протянула список с именами.

Глаза Гарри удивленно расширились. Он бегло проглядел все страницы, явно пораженный количеством фамилий.

- Что он сказал?

- Ничего важного. Он продиктовал имена, мы обменялись любезностями. Да, и еще он спросил, какой сегодня день – солнечный или дождливый.

Гарри вопросительно посмотрел на нее, она только пожала плечами в ответ.

- Гермиона, спасибо тебе. Мне ужасно жаль огорчать тебя, но мне нужно, чтобы завтра ты снова вернулась в Азкабан. Одних имен недостаточно, нужно больше информации.

Гермиона медленно села обратно на стул. Для того, чтобы провести только два часа в обществе Малфоя, потребовалось все ее мужество, и мысль о том, что вскоре придется туда вернуться, привела ее в ужас.

- Почему именно я? Почему именно он? – негромко простонала она и склонила голову на руки. Она снова ощутила разочарование, и второй раза день постаралась не расплакаться. Прошлая ночь оказалась для нее очень тяжелой. Убийца ее родителей запросто вошел в офис, где она работает, требуя предоставить ему свободу. Конечно, он пообещал выдать им их злейшего врага, но сделал это так…по-малфоевски. Ей снова приснился тот жуткий сон, про ночь, когда она нашла родителей убитыми в своем доме. Еще долгие месяцы после их смерти этот кошмар не покидал ее, только на этот раз убийца поджидал еще и ее. Это было совершенно новым. Она очнулась из глубокого сна рано утром и за оставшееся время так и не сомкнула глаз. Вообще-то, она солгала Малфою дважды: про погоду и про то, что она хорошо спала ночью.

- Подожди, - неожиданно попросил Гарри. Он наложил на свой кабинет заглушающее заклинание, потом еще одно, и наконец, отводящее заклинание. Последнее заставляло каждого, кто приближался к кабинету, вспомнить, что на столе у него лежит важная служебная записка, на которую нужно срочно ответить. Потом Гарри зашептал, очень тихо, несмотря на все меры предосторожности:

- Все это потому, что никто не знает, что он приходил сюда.

Гермиона зашептала в ответ, чувствуя себя глупо из-за того, что приходится говорить еле слышно.

- Многие же видели, как он вошел.

- У них у всех стерли память. Гермиона, это дело чрезвычайной важности. О нем знаем только ты, я и Муди. Мне удалось убедить его, что в этом деле мне нужна твоя помощь.

Она была потрясена. Министерство стерло память своим же аврорам?! Конечно, Малфой важная фигура, почти как Волан-де-Морт, но не настолько же, чтобы никто не мог даже знать о нем?

- Ты серьезно? – слабо переспросила она. – Гарри, что все это значит? В смысле, он просто появился здесь - и всем аврорам уже стерли память? Зачем?

- Потому что это чрезвычайно серьезно. Информация, которую он пообещал нам дать, может оказаться ключевой в этой войне. Она поможет нам уничтожить целую группу Пожирателей. Мы хотим, чтобы никто ничего не знал ни об этой информации, ни о нем. Если Пожиратели узнают, что он здесь, на нас либо нападут, либо придумают что-нибудь похуже, чтобы попытаться его вернуть.

- Я все-таки не понимаю, зачем нужна вся эта конспирация.

Гарри вздохнул.

- Если честно, я не могу сказать тебе это прямо сейчас. Просто доверься мне, хорошо? Достаточно скоро ты все поймешь.

Гермиона слабо улыбнулась.

- Ты же знаешь, что я тебе верю. Просто сегодня было невероятно сложно сидеть там, смотреть на него, писать под его диктовку, помня все, что он сделал. Все это время он был так уверен в себе! У меня было ощущение, что это я сижу в тюрьме, а он разгуливает на свободе.

- Да, это на него похоже. И я знаю, что это будет очень тяжело для тебя, поверь мне Гермиона, я знаю. И я не попросил бы тебя об этом, если бы не знал, что ты справишься. Ты должна помнить, что именно он находится в тюрьме. Его сторона ведет в клетку, твоя – на свободу.

---

Дата добавления: 2015-09-29