Олень Лу хотел гета? Ну-ну… ]=)… читай гет от яойщицы до мозга костей!) http://vk.com/doc13358318_288342120
Все никак не могу перейти к отношениям моих гг._.
Писю: у меня уже зреет новый сюжет, но эту историю я бы писала вечно…
Пиписю: мне кажется, я уже накидала в свой рассказ ВСЕ возможные события типичной корейской драмы. Не хватает еще, чтобы Лу оказался незаконнорожденным сыном покойного чунси и, следовательно, братом Мина -_- (омг!! *_* А может… Да не… Нееее! XD))
Приятного чтения! Еще не прощаемся;3
__________________________________________________________________________________________________________
После того, как Минсок изучил свое тело до каждой еле заметной волосинки и самой маленькой родинки, в его голову полезли бредовые мысли о том, что это самое тело ему не принадлежит. Страх от непонятности бытия сдавил ледяными тисками, вырывая здравый рассудок и развеивая его по ветру. Парню казалось, что его в детстве запихали в какую-то оболочку, заклинаниями превращенную в живого человека. Эта оболочка разговаривала за него заученными (привитыми шаманами) фразами, а сам он тем временем находился где-то в углу сознания, забитый настолько, что боялся дышать или подавать признаки своего существования. Таким образом, его собственное эго становилось все мельче, тогда как его тело все больше занимала Мина Ким. А он ведь не знал! И позволял происходить этому, даже не понимая, что сам уничтожает свою личность.
Тогда его начали мучить кошмары. Потусторонний мир смешивался с реальным, и Мину все сложнее было найти между ними грань. На землю возвращал лишь преданный слуга. Сехун проигнорировал его приказ держаться на расстоянии и теперь каждый день приходил к хозяину и разговаривал с ним как ни в чем не бывало. Хотя поначалу он плакал и молил о прощении, но Сок не видел его вины. Поэтому не находил слов, чтобы успокоить воспитателя. А, может, он не разговаривал с ним, потому что тот «увел» его любовника?
Ха! Теперь эта интрижка казалась такой смешной. А ведь Мина искренне верила в чистоту своих чувств. Но невозможно так быстро охладеть к человеку, которого любила еще вчера. Значит, Син-Син не был для нее таким дорогим, как…
Лухан стал приходить к нему так часто. Это потому что он оказался мужчиной? Теперь Лу счастлив в браке? Он даже не мечтал о таком подарке судьбы? Даже предположить не мог, что его игнорируемая супруга вдруг станет для него такой нужной и важной? Какая ирония… Минсок не мог смотреть в его слезящиеся глаза, не мог слышать его раскаявшихся речей – все казалось новой игрой… Только теперь у них не было зрителей. Зачем тогда Лу так старается?
В середине сумасшествия Сока Се вдруг пропал на некоторое время. Нет, он приходил, кормил его, мыл и одевал… Но не разговаривал, словно снова стал немым. Минсок мог бы подумать, что это своеобразный бойкот, мол «вы со мной не разговариваете, так и я с вами не буду», но господин Лу знал, что его О не такой. Слуга не опустился бы до такой «детской» обиды. Мин всегда чувствовал, как Хун дорожит им. И сам переживал за управляющего, потому что понимал, что раз он так многозначительно молчит, значит, случилось что-то действительно серьезное. Сехун даже меньше стал смотреть в глаза воспитаннику, боясь, что тот вновь прочитает его мысли.
Если бы не мистический шепот по ночам, Сок бы давно свихнулся от страха. Когда он слышал «Миншуо», вся грязь и боль отступали, и становилось немного легче. Парень не понимал, что это было обращение к нему, но голос казался очень знакомым. Иногда наутро он обнаруживал себя в объятьях Лухана и удивлялся: как тот оказался здесь? Обычно его муж с утра был занят делами постоялого двора, которых после переворота накопилось очень много. Мин даже не соотносил тот голос, наполненный лаской и заботой, с голосом хозяина гостиницы – они казались неподдающимися сравнению.
После недельного молчания Сехуна, Мин уже не мог выдержать звона тишины, разрывающего барабанные перепонки. До парня медленно стало доходить, что он уже давно выпал из реальности и надо возвращаться обратно, но как? Ему вести себя, как обычно? Снова стать послушной маленькой госпожой? Или теперь ему придется покинуть двор, раз он не имеет права называться «женой» хозяина Лу? Но перед этим все же хотелось прояснить, есть ли у него хоть какой-то шанс остаться. Потому что перемены пугали. Если он действительно станет позже тем Минсоком из своих снов, то ему достаточно сложно будет играть роль женщины. Есть ли выход?
- Хун-а… А как выглядит женщина?
О выронил разнос из рук, на пол посыпались полупустые чашки (хвала небесам, господин Лу последнее время стал кушать лучше). Раб услышал любимый голос впервые за месяц. Счастье разлилось по его телу, словно теплое молоко.
- Мой господин, - прослезился Се, - как вы себя чувствуете?!
- Я же не женщина, хотя очень похож. Почему я не могу быть ею? Я хочу знать отличия, - упорствовал Мин, не замечая радостных слез слуги.
- Мой господин…
Се любовался маленьким личиком, к которому возвращалось осознанное выражение. Будь раб чуть слабовольнее, он кинулся бы обнимать своего воспитанника. А тот упрямо смотрел, требуя ответа на свои вопросы.
- Ты писал о различиях, я помню… Мужчины не могут забеременеть. И это все? То есть внешне я – вылитая женщина. Значит, все в порядке?.. Хотя нет… Господин Лу ведь единственный сын своего отца, ему нужен наследник… А я такая непутевая жена! Не смогу ему его подарить…
- Вы – самое прекрасное, что когда-либо создавала природа, - О подошел к кровати Сока.
Мин удивленно на него воззрился, словно раб сказал, что земля круглая. Такой комплимент не мог уложиться в его голове, поэтому он вернулся к своему терзанию:
- Так я говорю, что женщиной мне никак не стать. Или есть способ?
- Нет, это невозможно, - опечалился Хун, ведь действительно такой поворот мог бы все исправить, - такое решается лишь раз в жизни, в момент ее зачатия, а дальше никакие боги не в силах это изменить.
- И мы настолько разные?
- Очень.
- Покажи мне.
Сехун опешил. Что он должен сделать? Привести в комнату Мина рабыню и раздеть ее? Он не мог так поступить со своими подопечными, да и чужих служанок просить не стал бы… Хотя есть один вариант…
- Мой господин, - неуверенно начал Се, все еще сомневаясь в правильности своего решения, - вы же знаете о публичных домах? Где работают кисэн.*
- Я слышал о них, но никогда не был, потому что женщинам ведь нельзя… - Мин осекся, понимая, к чему клонит О.
- Я посоветуюсь с господином Лу, и мы все вместе сходим туда, если он позволит.
- НЕТ! Не смей говорить ему! И вообще, он не любит женщин, так что все равно бы с нами не пошел… Давай пойдем сегодня ночью, когда он уснет?
- Я все-таки считаю, что сначала нужно…
- Мы идем ночью и никто об этом не должен знать, - отрезал Минсок.
***
В эту ночь Мин не мог сомкнуть глаз. Снова заглянул Лухан, Сок притворился спящим. Олень на цыпочках подкрался к нему и залез под одеяло, но лег так, чтобы не касаться Минсока. Тот облегченно выдохнул – он бы точно вздрогнул, задень его Лулу сейчас. Хан поразился, что его «жена» в кои-то веки спит спокойно. Он сам сильно вымотался, погрязая в бумаги весь день, так что усталость быстро сморила его.
Сок осторожно вышел из своей комнаты и юркнул в соседнюю, где его, как и было спланировано ранее, уже ждал О. Сехун приготовил господину одежду Лулу, помог переодеться. Когда с туалетом было покончено, волосы Мина были собраны в пучок, Се пораженно выдохнул, разглядывая хозяина в новом образе.
Минсок сильно похудел, ребенка в нем осталось только намеком. Перед рабом стоял миловидный, но статный юноша со взглядом послушного щенка. Господин сильно нервничал:
- Ну как? Я похож на мужчину? Меня точно пустят?
Хун смотрел на Мина взглядом родителя, который увидел, что его ребенок резко повзрослел. Сок вертелся так и эдак, привыкая к новой одежде.
- Идемте, мой господин.
Они, как серые тени, быстро скользнули по двору за ворота. Минсок вдохнул полной грудью ночной воздух. Он был очень холодным, но все равно хотелось надышаться им до головокружения. Вот что бывает, когда месяц сидишь в комнате. Мальчика трясло не столько от холода, сколько от предвкушения новых впечатлений. Всю жизнь у него не возникало даже мысли, что он может пройти за двери дома кисэн. Хотя он видел этих девушек на улицах Кенджу. Он помнил, что все они были очень красивы, даже как-то чувствовал себя ущемленным, но рядом всегда был Сехун, который точно ловил все изменения его настроения и взглядом говорил: «Моя госпожа красивее всех девушек в мире».
Господин и его слуга быстро дошли до нужного места и постучались в ворота. Встречать их вышла сама глава кисэн, ее предупредили, что сегодня должен прийти один очень знатный человек. Глава окинула взглядом юношу, отмечая его молодость, и удивилась, что в таком возрасте он имеет уже высокий титул. (Знала бы она, что сейчас кланяется принцессе королевства, так долго бы искала на земле свою челюсть.)
- Добро пожаловать, юный господин. Надеюсь, вы проведете у нас время с наслаждением. Скажите, как я могу представить вас моим воспитанницам?
- Мы ненадолго в Кенджу, проездом из Китая, - вместо Мина, который стушевался, но это заметил только раб, заговорил О, - мой господин из семьи Хуан. Хуан Сиумин.
- О! Я знаю эту фамилию! – тут же залебезила хозяйка. – Это очень уважаемые люди, для меня честь принимать их родственника.
Тем временем глава уже провожала гостей в приготовленную комнату. Минсок почти не слушал ее стрекот, озираясь по сторонам. Двор был очень красивым. Горели фонари, из открытых чхан доносились музыка и смех, мелькали цветные одежды красавиц.
Сехун остался за порогом комнаты, куда пригласили его хозяина. Как слуга, он не имел права наслаждаться утехами вместе с господином. Но Мин приказал оставить двери открытыми – ему все еще было не по себе находиться в этом месте, особенно в одиночестве.
- Господин Хуан, вы предпочитаете большую компанию или хотели бы провести время в обществе одной девушки?
Минсок чуть не поперхнулся воздухом. Как девушка, он умел вести себя с дамами, но в обличии парня он был впервые. Наверное, сложно будет влиться так сразу, поэтому:
- Я хотел бы пообщаться лишь с одной.
Хозяйка очень удивилась: обычно парни этого возраста, кичась своей знатностью, заказывают себе как можно больше кисэн. Сиумин заставил ее взглянуть на себя под другим углом, она поняла, что этот господин не так прост, как кажется на первый взгляд.
- В таком случае я бы хотела представить вас своей любимице. Бурым Даль** не многим старше вас, но уже завоевала звание одной из самых популярных девушек.
Сиу кивнул, не зная, что говорят в таких случаях, Се подбадривающее подмигнул. Хозяйка удалилась, почти сразу в комнату пришли служанки, стали накрывать стол. Мин застыл в одной позе, во рту пересохло, руки сжались в кулаки. Никогда бы не подумал он, что будет так нервничать перед встречей с (почти) ровесницей, которая еще и гораздо ниже его по социальному статусу.
Она появилась бесшумно, словно сразу возникла на пороге из воздуха. Хун отодвинулся в сторону, открывая ей путь. Девушка смущенно закрывала нижнюю часть лица рукавом, но стоило Минсоку перевести на нее взгляд, как она выпрямилась, а затем совершила почтительный поклон.
- Я могу присоединиться к вам, господин Хуан? – спросила девушка.
- К-конечно, - откашлялся Мин.
Бурым Даль вплыла в комнату и опустилась напротив гостя за столом.
- Вы уже начали ужин, господин? Могу я налить вам вина? – голос девушки ласкал слух.
Минсок понял, что имя ей очень подходит – ее круглое лицо светилось каким-то таинственным светом, какой источает луна, большие глаза хранили какой-то секрет в своей глубине, все движения были наполнены медлительной грацией, словно она танцевала, не прекращая.
Даль была опытной кисэн и видела, что ее клиент зажат. После первого стакана вина он расслабился, и они начали вести будничную беседу. Говорили о природе, об искусстве… И вот когда речь зашла о музыке, Бурым Даль предложила гостю послушать ее игру.
- Я с удовольствием! – откликнулся уже довольно осмелевший Сиумин. – Даже могу подыграть вам!
Девушке часто доводилось играть с аккомпанементом пьяных мужчин, она привычным жестом придвинула гостю чангу***, но Мин проигнорировал ее, усаживаясь к каягыму. Брови кисэн поползли было наверх, но она быстро овладела мимикой, улыбаясь:
- Впервые вижу, чтобы юные господа могли владеть этим инструментом, обычно они выбирают менее утонченные. Я сама училась играть на нем семь лет.
Девушка взяла в руки тэгым****, потому что знала, что он прекрасно сольется своим звучанием с каягымом, также она отлично владела и им. Кисэн дождалась первых аккордов гостя и поразилась – он действительно хорошо играл. Не идеально (потому что давно не садился за инструмент), но в его мелодии слышалась искренность. Сок просто изливал душу музыкой, пальцы летали над струнами, вызывая звуки раненого сердца. Бурым Даль невольно заслушалась его мелодией, так что вступила на несколько тактов позже, умело выбирая нужную тональность. Минсок был поглощен игрой, наслаждался тем, как слаженно он выступал с новой знакомой. Такт то увеличивался, то замедлялся, но девушка ни разу не сбилась. Господин «Хуан» настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как в комнату вошел Сехун, наклонился к кисэн и что-то прошептал ей на ухо. Девушка понятливо кивнула. О снова вышел за порог и закрыл за собой дверь.
Минсок даже не заметил, как исчезли звуки тэгыма. Он все еще был в своем трансе, когда почувствовал мягкое прикосновение чужих рук, скользящих по его плечам. Удивление не остановило его игру, а поглаживания продолжались все с большим нажимом. Кисэн знала, как расслабить или, наоборот, взбудоражить мужчину. Сейчас Даль снимала с Мина все накопившееся напряжение, массажируя спину. Сок даже начал немного вертеться, наслаждаясь ее прикосновениями, пытаясь показать, где они приятнее всего.
- Господин прекрасно играет, - промурлыкала девушка, склоняясь к уху клиента так близко, что пощекотала его дыханием.
Мин вспыхнул и отложил инструмент, поворачиваясь к Бурым Даль. Она загадочно улыбнулась, не переставая гладить по плечам и лопаткам, господин Лу был пьян, но происходящее немного отрезвило его:
- Что в-вы делаете?
- Все хорошо, мой господин, - ох, этим голосом она могла бы успокоить медведя-шатуна! – я же вижу, как вы устали, я просто немного помогу.
Мин чуть оттаял. Кисэн развязала пояс его верхней рубашки, сердце парня сразу застучало сильнее.
- Так будет удобнее, господин… Вы уже начинаете потеть, не хорошо – можно заболеть. Вы ведь не хотите заболеть?
Пока Сок отрицательно мотал головой, с него уже сняли рубашку. Парадокс, но теперь стало разительно душнее. Руки девушки были, казалось, повсюду, она еще что-то шептала, так убаюкивающее, что Мин не заметил, как оказался лежащим на спине, а кисэн склонилась над ним.
Даль никогда не целовала мужчин в губы без их согласия. Хотя она никогда его и не спрашивала – клиенты сами умоляли ее об этом, а уж провести с ней ночь для многих было невозможно – слишком высока была цена девушки. Но этот милый юноша пришелся ей по душе - даже если бы ей не заплатили, она была бы рада разделить с ним ложе.
Бурым Даль начала целовать его шею, руками поглаживая торс и иногда спускаясь чуть ниже, массируя бедра. Пах она предусмотрительно не трогала, возбуждая аппетит еще больше.
Минсок стал дышать глубже. От девушки приятно пахло чем-то неуловимо-сладким. Она потянула за завязки на своем ханбоке, но снимать верх сама не стала, вместо этого беря руку Мина в свою и подталкивая к груди, чтобы он сам обнажил ее. Юный господин послушно стянул верх, задевая нежную кожу девушки, и поразился – она не надела нижнего платья. Краска снова прилила к его щекам, потому что он не мог оторвать взгляд от полной женской груди. Даль вновь взяла его безвольную кисть и обхватила одну грудь ею, сжимая пальцы. Сиумин пораженно охнул – он впервые ощущал эту природную мягкость. Было довольно-таки… непривычно. Кисэн застонала и продолжила раздевать своего гостя, целуя его оголившуюся кожу.
Когда Мин говорил, что хочет узнать, как выглядит женщина, он даже не думал, что это произойдет таким способом. Парень остался лишь в нижнем белье, когда кисэн встала, чтобы сбросить с себя остатки одежды. Девушка была такой белой и стройной. Красивая даже без всех этих побрякушек и цветных тряпок… Но когда глаза Сока опустились на темненький комочек волос между ее ног, он ощутил странную неловкость – у него тоже такой был, но кое-чего еще Даль не хватало. «Так вот где самое главное отличие», - догадался Сиу.
Голова кружилась, а кисэн опустилась на спину, подзывающе махнув ему рукой, Минсок послушно потянулся, ложась рядом. Она обвила руками его за шею, притягивая ближе, и стала целовать ухо, иногда запуская внутрь скользкий язык. Мину было… щекотно. Когда она отстранилась, воздух неприятно холодил увлажненные участки, но парень не подал виду. Бурым Даль знала, что имеет дело с девственником, поэтому продолжила его обучение женскому телу, поглаживая себя ладонями там, где было приятнее. Мин сел и стал наблюдать за тем, как она ласкает себя, а потом… Девушка раздвинула ноги и выгнулась. Снова взяв руку господина, она положила ее себе на живот, двинула в нужном направлении и отпустила. Сок, словно загипнотизированный, скользнул по лобку, по темным жестким волосам, ниже, дальше, медленно… Там было горячо и очень мокро. Кисэн застонала так громко, что Сиумин испугался и отдернул руку.
- Ах, господин, еще, пожалуйста! – молила девушка.
А вот Мин заметно растерялся. Он не знал, сделал ли он больно или неприятно. Наверное, если она просила «еще», то ей понравилось? Но вот он не получил никакого удовольствия, касаясь этой влажной мягкости. Его руки до сих пор были в чем-то склизком и странно пахли. Но девушка перед ним так извивалась, подбрасывая бедра вверх, что он повторил движение, и она снова благодарно застонала.
Даль закатила глаза и прижала его руку к промежности своими двумя, показывая, как нужно водить. Мин был шокирован ее поведением, но исполнял все желания кисэн. Через несколько минут она надавила особенно сильно и задергалась в конвульсиях, потрясая гостя громкостью стонов. Пока она приходила в себя, Сок незаметно вытер руку о первую попавшуюся тряпку, надеясь, что это была не его одежда. Алкоголь уже почти совсем выветрился. Бурым Даль часто дышала, как после бега, и выглядела очень… уставшей? Минсок подумал, что она хочет спать и стал натягивать свои вещи, но девушка остановила его:
- Господин, вы уже уходите? Но как же… - она указала взглядом на его пах, затем удивившись. – Вы тоже уже..? Или даже не..?
Господин Лу не понимал, о чем она говорит. Он продолжил одеваться.
- Благодарю вас за опыт и новые знания, что вы даровали мне, - сказал парень, кланяясь опешившей девушке.
Он накрыл ее найденным в углу комнаты одеялом, задул свечи и попрощался. Сехун все это время так и просидел под дверью. Как только его господин вышел, он подлетел к нему, волнуясь о психологическом состоянии.
- Как… Как все прошло? – осторожно спросил раб. – Я сказал ей, что вы неопытны…
- Все хорошо. Спасибо, Хун-а. Теперь я знаю… то есть… Она показала мне себя… всю, - парень заметно смутился в конце предложения.
- А как вам опыт такой… любви?
- Что? – не понял Мин.
- Ну… вы ведь почувствовали возбуждение и наверняка… Получили удовольствие?
- Вроде бы ей понравилось, - неуверенно проговорил Минсок, - но знаешь… Насчет моих ощущений… Было так мокро. И как-то… Я не понимаю. Вроде бы как мужчина я должен был насладиться ее телом, но робкие прикосновения Лухана заставляли меня гореть больше, чем откровенные ласки девушки. Скажи мне, я ненормальный?
Минсок так стушевался, что казалось, будто он сейчас заплачет. Конечно, он не был нормальным подростком – с такой-то судьбой. Се позволил себе потрепать его за плечо:
- Все в порядке. Теперь вы знаете как выглядит женщина. Мы ведь за этим сюда приходили.
Мин кивнул, настроение чуть приподнялось. Они покинули публичный дом, незаметно вернулись к себе. Минсок забрался под одеяло и еще долго смотрел на лицо мирно спящего Оленя, пытаясь для себя что-то решить.
А Бурым Даль впоследствии говорила, что лучшей ночью в ее карьере была эта – проведенная с Хуан Сиумином.
_______________________________________________________________________________________________________
*Любители исторических драм, безусловно, знакомы с этим понятием, но хотелось бы еще немножко конкретики. Кисэн не проститутки. Это отдельный слой общества, стоящий выше рабов. Во времена эпохи Чосон (которая была примерно полвека спустя после описываемых мною событий) появилась система рангов, включающая в себя три ступени:
1. Хэнсу (행수) - высший класс. Они были очень талантливы. Выступали только перед высшими чинами. Королевские хэнсу назывались "сонсан" (선상).
2. Ису - средний класс. Они тоже были развлекательницами, но так же и оказывали услуги сексуального характера за деньги. (Придуманная мною героиня, живи она чуть позже, принадлежала бы именно к этому классу.)
3. Самсу (삼수) - низший класс. Им запрещалось исполнять песни и танцы... Ну и понятно, для чего они были нужны >_>
Система рангов продержалась до конца 19в!
**Бурым Даль (보름달) – полная луна. (Ну, вообще-то 보 - это "бо", но тут что-то среднее между "о" и "у". Корейцы иногда произносят "у", когда хотят поэгешничать:3 Я тоже так люблю говорить)
***Чангу - вид народного корейского барабана.
****Тэгым - длинная поперечная флейта.
Писю: заметили, да, как эпизодично/эскизно/«что-это-вообще-было,автор?» промелькнули в моем рассказе такие намеки на личности, как Хуан Цзытао и Ким Джунмен? Я ничего не хотела сказать… А может и хотела О_О Сама себе загадка)
18. Когда сняты покровы
Мои милые читатели! Я надеюсь, вы ждали продолжения? Ну, думаю, 30 человек-то точно)) Я очень рада получать ваши отзывы! Особенно приятно было такое количество внимания от http://vk.com/incompletelm *_* Я всегда радуюсь, когда на мои рассказы делают ссылки разные группы, а от этой было столько отсылов к моим любимым Покровам!! *_* Эх... как жаль, что админ заканчивает свою деятельность, мне очень нравилось читать там новости^^
Ну... Я опять тут немножко погрущу, ибо на этот раз это действительно предпоследняя глава. Счастлива буду знать, что кого-то еще, кроме меня, это расстраивает._.
Хотя чего грустить? У всякой истории должен быть конец, а у моей он будет еще и счастливым!))
В общем, всех обнимаю, всем приятного чтения!:3
_____________________________________________________________________________________________________________
Минсок проснулся рано, за окном солнце еще только поднималось. По мере того, как свет наполнял комнату, у парня в голове проявлялись события минувшей ночи. Он смотрел на красивое лицо своего мужа, а в мыслях был в той комнате в доме кисэн. И вот когда он дошел до воспоминаний о том, как девушка билась от экстаза, его всего почему-то передернуло. Дрожь Мина отдалась по постели и разбудила Оленя. Тот несколько секунд моргал, пытаясь смахнуть налет утренней мутности, а когда сфокусировал взгляд на Соке, покраснел и как-то съежился.
- Доброе утро, Миншуо, - как всегда поприветствовал он, не надеясь уже услышать ответ, как это всегда происходило в течение месяца.
- Так это вы меня так зовете, господин? – слегка удивился Мин, значит, его догадки были верны! Странно, раньше голос мужа не был таким… ласковым(?)
Лухан подумал, что он еще не до конца проснулся. Теплая волна прошла по его телу, он позволил себе неловкую улыбку:
- Ты заговорил… Вернулся, - он чуть придвинулся к младшему, осторожно накрывая его рукой и начиная поглаживать, - я так боялся, что больше не услышу твой голос.
- Да вы раньше вроде не сильно переживали по этому поводу, - выгнул бровь Минсок, а потом резко извинился, - то есть… Я не обвиняю вас ни в чем! Я понимаю, что был неугоден вам… Все в порядке.
- Моя куколка, - Лу, казалось, сейчас расплачется, - раз нам довелось родиться в эпоху перемен, и все так изменилось в последнее время… Так что, может, это знак? Знак, что и у нас все может начаться с чистого листа.
У Сока задрожала нижняя губа. Почти три года он страдал, играя роль красивого украшения богатого дома, не зная своей истинной сущности… Влюбленный с первого взгляда в своего нареченного, который отказал ему во внимании… И теперь он рядом, обнимает, нежным голосом шепчет извинения… А главное – просит, чтобы они смогли начать нормальные отношения, как и подобает супругам. И это гордый Лухан! Лухан, который привык раздавать приказы. Лухан, который привык все получать, лишь по мановению пальца… В такое верилось с трудом.
- Что же мне делать? – вслух вырвалось у Мина.
- Просто будь рядом. Хорошо кушай. Присматривай за гостиницей, как раньше. И прости меня.
Наверное, оказавшись на смертном одре, Лулу что-то переосмыслил в своей жизни. Есть люди, которые находятся рядом только потому, что так сложилось. Например, они твои родные или сослуживцы, или подчиненные… Некоторых ты в упор не замечаешь, кому-то приходится вымученно улыбаться, к кому-то испытываешь искренние чувства… Друг познается в беде? Что ж, Хан остро ощутил всю свою значимость для определенных людей в последнее время. К его удивлению, больше всех за него переживала жена, которую раньше он предпочитал даже не видеть.
Он не помнит, когда это началось. Уж точно не с их первой встречи, где его глазам предстала смущенная девица с чопорным поведением. Хан по природе был свободолюбив, а теперь ему пришлось вступить в брак, иначе пришлось бы жить под вечным надзором родителей. Отдельным минусом парень считал брак по договоренности – он даже не видел раньше своей невесты, может, сам он мог бы найти для себя кого-то в более «своем вкусе», если так можно говорить о его отношении к женщинам. Мина Ким была похожа на маленькую зверушку, приученную к жизни в неволе. Лухана порой до дрожи бесила ее безоглядная послушность.
Но в то же время Лу начал уважать девушку за ее устойчивость. Она никогда не показывала, что чем-то недовольна. На всех встречах, праздниках, устраиваемых во дворе, она вела себя, как подобает жене высокопоставленного чиновника, даже забывалось, что она еще так юна. Решив хоть как-то поддержать супругу, Лухан устроил пир в ее честь, но гостей пригласил слишком много, так что ему даже не удалось с ней поговорить и лично поздравить с днем рождения. А потом подходить к ней было как-то… неудобно. «Эй, я не говорил с тобой десятки месяцев, но блин, ты молодец, да», - звучало по-дурацки. Отец прислал ему ханьфу, и Лулу сразу подумал, что оно отлично будет смотреться на жене. Берег его, чтобы подарить на грядущее пятнадцатилетие. И он оказался прав: Мина выглядела превосходно, он даже на минутку забыл о своих предубеждениях…
Сейчас он был так благодарен Чонину, что он приехал! Если бы не этот озабоченный черт, Хан еще не скоро нашел бы повод заговорить с женой. Притворяясь влюбленным, он сам не заметил, как потеплел к супруге. Конечно, он не отдавал себе в этом отчета, и если бы у него спросили, любит ли он ее, засмеялся бы в голос. (Или поступил бы, как с Исином.) Теперь, когда Мины не было рядом, он чувствовал себя неполноценным, будто чего-то не хватает…
А вот после шокирующего известия он понял, чего, а точнее, кого ему так не хватало. Подумать только: какова же доля вероятности, что Минсок стал женой именно Лухана, когда совсем немногие были в курсе его ориентации. Олень даже подумал, что тут замешаны потусторонние силы… Нет, он совсем не испытывал злости, что от него утаили такое, хотя некая обида на Се была (прибавлялся еще обман насчет его инвалидности), но в праве ли он на него обижаться? Больше всего Лухан обижался на самого себя. Это как выиграть в лотерею, но упустить подарок только ввиду своей невнимательности.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |