– Сама не знаю, почему я так сильно переживаю из-за этого, – вздохнула я и принялась хрустеть картошкой, макая каждый ломтик в лужицу кетчупа. – Я просто чувствую себя такой… никакой, что ли.
– Не глупи. Ты работаешь юристом, значит, уже чего-то добилась в жизни. А если ты имеешь в виду мужиков, то… Сколько раз у тебя дело доходило до помолвки – четыре, пять?
– Только три, – вознегодовала я. – И ни до чего у меня дело не доходило. Просто мои приятели об этом упоминали.
Это было правдой. Трое из моих бывших приятелей, включая Эрика, заводили разговор о свадьбе. Само собой, предложение они делали только в тот момент, когда я уже бралась за дверную ручку и чувствовала себя так, будто играю в какую-то всепоглощающую интеллектуальную игру, единственное правило которой – «ты хочешь того, кто не хочет тебя». После долгах месяцев вялого ухаживания, в течение которых мужчина моей жизни украдкой бросал на меня красноречивые взгляды «а-действительно-ли-ты-луч-шая-из-всех-кого-я-мог-выбрать», он вдруг немедленно начинал сулить златые горы, словно политик, претендующий на высокий пост, стоило лишь мне шагнуть к порогу. Ты хочешь колечко с бриллиантом? Оп-ля, готово! Какой выигрыш достался нашей маленькой леди? Твой приз – колечко на палец, домик в пригороде и я собственной персоной!
Хармони более трезво смотрела на цепочку моногамных связей в моем прошлом.
– Ну вот, приехали. Ты вполне могла бы выйти замуж, если бы хотела. Но тебе, как видно, это не было нужно. В наши дни женщина очень часто сосредоточивается на карьере и выходит замуж в более позднем возрасте. В свои годы ты добилась большего, чем многие другие, – убежденно сказала Хармони и со вздохом отложила вилку, точно три унции зеленого салата насытили ее на целый день.
Я понимала, что подруга старается меня поддержать, однако ее слова на меня не действовали. Раньше, когда мои ухажеры к своему изумлению узнавали, что не являются для меня предметом страсти, и спешно делали предложение, я не думала о замужестве всерьез. Во всяком случае, я еще не встречала человека, за которого мне хотелось бы выйти замуж. А вот теперь, когда мои лучшие, молодые годы клонились к закату, я вовсе не была так уверена, что желаю провести свои дни в одиночестве. Не то чтобы я тосковала по Эрику, нет, скорее мне не хватало раздумий о нем.
В довершение ко всему на выходные была назначена свадьба последней из моих незамужних школьных подруг, и эта дата, обведенная в календаре, вызывала у меня тот же страх, какой я испытываю перед ежегодным посещением гинеколога. Оставшись «последней из могикан» и вынужденная играть роль современной деловой женщины, посвятившей свою жизнь карьере, я постепенно начинала чувствовать себя каким-то нелепым анахронизмом. Мои бывшие одноклассницы заводили семьи, растворялись в пригородной дымке и напоминали о себе лишь по праздникам, присылая фотографии счастливого семейства (где папа с мамой наряжены мистером и миссис Санта-Клаус, а детишки – гномиками) и раздражающие рождественские письма-отчеты с бесконечными описаниями поездок в Италию и построек новых домов. У меня в голове с трудом укладывалось, что мои ровесницы находятся в той стадии, когда кредит за собственное жилье уже почти выплачен, а я все еще снимаю квартиру в городе.
Кроме того, существовала проблема моей работы, которую я с каждым днем ненавидела все сильнее, отчасти из-за того, что за определенную плату я представляла интересы воюющей стороны – это я-то, которая совершен но не терпела конфликтов! – отчасти потому, что дни мои были заполнены утомительным разбором судебных материалов и нудным составлением ходатайств о пере смотре дел.
Большая цифра 30 давила на меня, словно тяжелый валун, скатившийся с горы и встретивший на пути непреодолимую преграду. А какими достижениями я могла похвастаться, подойдя к этому жизненному рубежу? Работой, которую я не выносила, и полным отсутствием личной жизни? Ко всему прочему, учитывая неимоверную быстроту, с которой старилась моя кожа, совсем скоро светил выбор: пластическая операция либо лицо, напоминающее высушенный изюм. Все эти мысли страшно угнетали.
Позднее, тем же вечером, я сидела одна-одинешенька в своей квартире и продолжала размышлять о худшем в мире свидании. Настроение не улучшалось. Мне не помогли ни горячая ванна с лавандовой пеной, ни бокал холодного шардоне, ни новый номер «Шарма». Тем не менее одна статейка в журнале, посвященная знакомствам через всемирную сеть, привлекла мое внимание. Как явствовало из статьи, в Интернете существует множество сайтов, где можно разместить свое объявление, а потом общаться с теми, кто на него откликнется, по электронной почте или в чатах. Прежде чем встречаться с кем-либо в реале, можно сколь угодно долго вести электронную переписку, таким образом отделяя подходящих кандидатов от всяких придурков. Сначала эта, идея мне совсем не понравилась. Я решила, что размещать объявление в сети еще глупее, чем в простой газете, и я непременно нарвусь на мужиков того сорта, что обычно пасутся в Интернете и не рискуют показаться женщине на глаза – тринадцатилетних подростков, уголовников и толстяков таких чудовищных размеров, что они не могут выйти из комнаты и взвешиваются только на почтовых весах.
С другой стороны, перед онлайн-свиданием можно не брить ноги и не мучиться вопросом – на какой по счету встрече секс не считается слишком ранним? Черт, мне даже не надо переодевать старенькую фланелевую пижаму. Может, у меня есть шанс познакомиться с мужчиной, который хоть чем-то отличается от Порядочных Парней – занудных преппи,[10] с которыми я встречалась до сих пор. Скорее все го этим Тед меня и привлек – он совершенно не походил на всех моих прежних мужчин, и хотя свидание с ним было чудовищной ошибкой, в конце концов, свет не сошелся клином на Теде Лэнгстоне. Но кого мне выбрать, если не Порядочного Парня? Байкера с бородой, как у солиста «Зи-Зи Топ», любителя цыпочек, прикрывающих грудь амери анским флагом? При этой мысли меня передернуло. И уж конечно, не какого-нибудь извращенца в штанах из латекса, завсегдатая баров с названиями вроде «Цепи и плетка».
Нет, мне нужен кто-то совсем другой. Итак, выберем сред нее между мистером Занудой и немолодым телевизионщиком. Пусть будет кто-то поинтереснее. Например, мистер Порядочный Парень, только с модной профессией и, скажем, татуировкой на плече.
Расплескивая воду, я вылезла из ванны, закуталась в махровый халат и прошлепала к своему компьютеру. Пока устанавливалось соединение с Интернетом, я еще раз заглянула в статью в «Шарме» с адресами рекомендованных сайтов. Минуту спустя передо мной замелькали сотни, нет, тысячи объявлений. Мужчина ищет женщину. Женщина ищет мужчину. Мужчина ищет трансвестита с пышными формами. Женщина желает познакомиться с мужчиной-бисексуалом, любителем вуайеризма. Сайты пестрели объявлениями всевозможных типов – от романтических («обожаю пина-коладу и прогулки под дождем») до садомазохистских («наручники и капюшоны из черного бархата») и совсем загадочных («семейной паре требуется няня/кухарка/сексуальная партнерша»). Я перешла на страницу отбора критериев и ограничила поиск фильтром «мужчина – женщина, дружеские отношения», но число одиноких сердец все равно оставалось несметным.
Пробежав глазами несколько объявлений, я решила, что разумнее и проще составить собственное. За 9 долларов и 95 центов мне предоставлялось право на пять строчек и личный почтовый ящик. На работе у меня уже имелся электронный адрес. Однако поскольку я всегда испытывала параноидальный страх, что кто-нибудь из этих умников, специалистов по компьютерным сетям, просматривает мою почту, то я сочла, что новый почтовый ящик определенно стоит этих денег. И вот что я написала:
Привлекательная деловая женщина, гетеросексуалка, проживающая в районе метро «Дюпон-Серкл», устала общаться с занудными преппи. Желает познакомиться с мужчиной 30–45 лет, который не носит костюмов от «Брукс бра-зеро и не интересуется фондовыми сделками. Извращенцев и фанатов группы «Ганз-н-Роузез» прошу не беспокоиться. Адрес: HYPERLINK «mailto: groovygirl@sweethearts. com» _groovygirl@sweethearts. com_.
Прежде чем мужество оставило меня, я нажала кнопку ввода, и через миг мое объявление прибавилось к длинному списку тех, кто ищет идеал, или, как написал один чокнутый, своего «любимого козлика». На ответ я особо не рас считывала. Если я не стала забивать голову прочтением всех объявлений, с какой стати этим станет заниматься кто-то другой?
Глава 6
Жара спала раньше, чем ожидалось, и на уик-энд перед Днем труда метеорологи обещали чудесную погоду: безоблачное небо, низкую влажность и двадцать шесть градусов тепла. Нина и Хармони планировали провести субботу и воскресенье в Аннаполисе, где собирались строить глазки симпатичным морячкам и лакомиться пирожками с крабовым мясом. Вместо того чтобы поехать с ними, я была обречена сесть на поезд до Сиракыоса и приготовиться к двойному кошмару: выходным с родителями и свадьбе моей подруги Бет, на которую – о ужас! – я приду без кавалера. Прелести моему путешествию добавила и Салли: возмущенная тем, что ее запихали в ненавистную клетку-переноску, она всю дорогу истошно выла, и пассажиры в вагоне взирали на меня с неприкрытой ненавистью.
К счастью, на вокзале меня встречал мой брат Марк. Накануне вечером мы с Ниной выпили изрядное количество порций «Маргариты», и голова теперь просто раскалывалась. К встрече с матерью я пока не была готова.
– Привет, вонючка, – поздоровался Марк и стиснул меня в объятиях.
– Привет, чокнутый, – парировала я, обнимая его. Марк был женат и занимался банковским бизнесом, в котором я понимала только то, что это было как-то связано с международными рынками и постоянным сравнением курса доллара с чем-то там еще. Несмотря на это, у нас отчасти сохранились отношения, которые существовали между нами еще с тех времен, когда Марк и мой второй брат Брайан пытались засунуть меня в складной диван.
– Мама совсем спятила, – предупредил братец, пока мы ехали на его машине в родительский дом в предместье Сиракьюса.
– «Мне следовало заниматься карьерой, а не воспитанием малышей»? «Не желаю быть матерью невесты, я и сама еще не стара и могу щеголять в белье от Веры Вонг»? «Ну кто скажет, что обладательница этих ножек – домохозяйка из пригорода, мать троих детей»? – предположила я.
– Нет, теперь у нее новая фишка. Что-то насчет контактов со своей внутренней богиней, – ухмыльнулся Марк. – Она обложилась книжками по астрологии и все пристает с разговорами о сексуальности. Само собой, я стараюсь общаться с ней как можно меньше.
– О нет, – простонала я. Марк расхохотался:
– Боюсь, это даже хуже, чем в тот раз, когда она всерьез уверовала, будто ее настоящая мать – Мэрилин Монро, а Нана и дедуля удочерили ее в младенческом возрасте.
– Как же, помню. Она разговаривала с дурацким при дыханием в голосе и красилась под платиновую блондинку, – с досадой сказала я. – Похоже, этот уик-энд будет еще ужаснее, чем я думала.
– Только не говори, что я тебя не предупреждал.
– Как дела у Кейт? – поинтересовалась я. Кейт была женой Марка, и я в ней души не чаяла. У нее были все (данные супермодели: рост пять футов десять дюймов, вес пятьдесят четыре килограмма, длинные золотисто-каштановые волосы, идеальные черты лица. По идее ее роскошиная внешность должна была вызывать зависть, но Кейт держалась так просто и мило, что ее нельзя было не любить.
– Ты же знаешь, Кейт есть Кейт, – немного уклончиво отозвался Марк.
Я спросила, не случилось ли чего между ними, однако он снова перевел разговор на очередное завихрение нашей мамаши и рассказал, как однажды застал ее за просмотром веб-сайтов, посвященных языческому культу «викка». Я решила не навязываться с вопросами.
Когда мы подъехали к дому, мать вышла на крыльцо и помахала рукой. Хорошо, что Марк просветил меня насчет последних фантазий нашей родительницы, потому что иначе я бы просто хлопнулась в обморок, увидев ее в индийском Сари из малинового и золотого шелка и золотистых плет ных сандалиях. Обычно гладкие светлые волосы матушки теперь обрамляли лицо легкомысленными кудряшками.
– Соолнышко, – сладко пропела она, чмокнула меня в щеку и покрутилась, демонстрируя новый имидж. – Что скажешь?
– Весьма живенько, – сказала я, испытав легкое злорадство при виде ее разочарованного лица. По части охоты за комплиментами моя мать одержимее любого золотоискателя и немыслимым образом умудряется свернуть любой разговор на то, какая она красавица. Конечно, вместо того чтобы угодить ей, я обычно отказываю маме в этом малень ком удовольствии и строю из себя хмурого подростка.
Я выпустила Салли из переноски. Та сделала четыре круга и тут же пристроилась на клумбе со свежепосаженными анютиными глазками.
– Ты что, притащила собаку? – ужаснулась мать.
– Ее зовут Салли, – вздохнула я. – И потом, я же говорила, что собираюсь взять ее с собой, помнишь?
Мама и Салли обменялись неприязненными взглядами. Обе они – самовлюбленные, нарциссические примадонны поэтому терпеть не могут друг друга. Салли невзлюбила мать с первой встречи и с тех пор, едва завидев ее, оскаливает зубы, точно кровожадный доберман-пинчер, а пушистая шерстка враждебно топорщится в разные стороны. Один раз я своими глазами видела, как мать поддала Салли пинка, отшвырнув с дороги. (Хотя потом матушка и оправдывалась: «Я лишь чуть-чуть подтолкнула ее, потому что она путалась под ногами». Я попробовала объяснить, что Салли – маленькая декоративная собачка и в некотором смысле всегда путается под ногами. В ответ мать лишь презрительно фыркнула и в тысячный раз заявила, что всегда предпочитала кошек.) Глория и Салли напоминают мне двух претенденток на титул «Мисс Америка», которые в борьбе за цветы и корону готовы на любую пакость, лишь бы убрать с пути соперницу. Надо проследить, чтобы Салли не пробралась в спальню, напомнила я себе – в прошлый раз она сжевала пару безумно дорогих матушкиных туфель от Сальваторе Феррагамо. В дверях показался отец.
– Привет, папа, – поздоровалась я.
– Мое почтение, адвокат, – кивнул он.
Мой отец – судья; высокий, осанистый, с пышной седой шевелюрой и кустистой бородой. Короче, именно та кой, каким, по общему мнению, и полагается выглядеть настоящему судье. Когда он снимает черную мантию и переодевается в штатский костюм, то всегда смотрится не много странно.
– Как дела в конторе? – спросил отец.
– Отлично, – соврала я. У меня не хватало смелости сказать ему, как сильно я ненавижу свою работу. Ни Марк, ни Брайан не проявили ни малейшего интереса к юриспруденции, поэтому отец прочно связал со мной все надежды на продолжение семейной традиции. Если бы он хоть на минуту предположил, что я не пойду по его стопам и после нескольких лет достойной работы юристом не займу благо родного места судьи, его сердце разорвалось бы от горя.
Этого я вынести не могла – уж лучше поденщина в отделе судебных тяжб.
– Молодчина, – просиял отец. Что ж, хоть один из нас доволен…
Мой старший брат Брайан (я была в семье младшим ребенком, Марк – средним), привел на семейный ужин свою новую подругу, Бекки, по всей видимости, рассчитывая, что мое присутствие поможет смягчить удар. Прежде Брайан был женат на Линдси, которую любил еще со школьной скамьи. Но потом они разошлись, и хотя после развода прошло уже два года, при упоминании этой темы лицо моей матери до сих пор превращалось в туго стянутую кулиску.
Мать любила Линдси – я знала это, потому что они и сейчас перезваниваются раз в неделю, – и все еще злилась на Брайана за то, что он бросил супругу. Ради своей секретарши. А потом ради ветеринара. А потом ради консультанта по вопросам семьи и брака. Брайан никогда не был лучшим из мужчин, но всю жизнь ходил в любимчиках у матери. Теперь мы с Марком потихоньку злорадствовали оттого, что старший брат впал в немилость.
Мы сели за стол – мать, отец, Брайан, Бекки, Марк, Кейт и я – и принялись за еду: на ужин была телятина на ребрышках и картофельный салат.
– Почему Бет не выбрала тебя подружкой невесты? – спросила меня мать. Она упорно игнорировала Бекки, и бедная девушка уже чуть не плакала. Бекки не сводила вопросительного взгляда с Брайана, очевидно, недоумевая, чем обидела Глорию.
– Мы уже не так близки, – коротко ответила я, а потом обратилась к Бекки: – Так, значит, у тебя есть свой магазин, где продаются средства нетрадиционной медицины? Я собираюсь заняться йогой.
– О, это чудесно, – радостно закивала Бекки. – Ты почувствуешь, будто заново родилась…
– Ведь вы с Бет дружили с самого детства! Она должна была выбрать именно тебя, – продолжала мать, словно Бекки не существовало вовсе. По всей видимости, даже явная польза от приятельницы Брайана в новом увлечении Глории «внутренней божественной сущностью» (в конце концов, кто как не владелица холистической лавки больше всех знает об эфирных маслах, травах и прочей ерунде, необходимой богиням) не могла примирить маму с тем фактом, что Бекки – не Линдси. – И это после того, как я столько раз подвозила Бет домой из клуба скаутов!
Кейт, наш вечный дипломат, ободряюще улыбнулась Бекки.
– Нелегко пригласить на свадьбу всех, кого хочешь видеть. Знаешь, Бекки, я бы тоже хотела заняться йогой. Не порекомендуешь подходящего инструктора?
– Пап, передай тушеную фасоль, – впервые за вечер подал голос Брайан.
Отец вел себя еще хуже Брайана. Он сидел и молчал, словно набрал в рот воды, а если и вставлял замечания, то совершенно неуместные. Например, когда Бекки начала рассказывать о лучшем инструкторе по йоге в Сиракьюсе, отец перебил ее и через весь стол громко спросил меня:
– Ты еще не написала статью о неправильной интерпретации условий коммерческого соглашения, про которую мы говорили в твой прошлый приезд?
– Да, кстати, умняшка, как насчет статьи? – поддразнил Марк, а Кейт негодующе пихнула его локтем в бок.
– Э-э… нет еще, папа, – начала я. – Я сейчас очень загружена.
– Не откладывай это дело в долгий ящик. Сколько можно повторять: ты никогда не получишь должность судьи, если не соберешь нужного количества материалов, – отчитал меня отец, в прошлом гений по части обзора судебной практики.
– Хорошо, – вяло кивнула я и обвела взглядом родственников. Все молчали: на лице у матери читалась досада, Брайан и Марк уткнули носы в тарелки, Бекки совсем оробела. Лишь Кейт посмотрела на меня, и в ее глазах светились доброта и сочувствие.
Я давно ломала голову, почему Кейт добровольно решила войти в этот дом, особенно учитывая, что в округе было полно нормальных семей с сыновьями подходящего возраста. Я бы не назвала Марка завидным женихом – чего только стоят его оттопыренные уши и идиотский лающий смех. Ну да, он был славным малым, и дела на работе шли у него неплохо… Однако все равно Кейт без труда могла заполучить любого мужчину, так почему же она выбрала себе в мужья Марка с его безумными родственничками? Я постепенно приходила к выводу, что Линдси еще легко отделалась. Может, Брайан ей и изменял, зато теперь она избавлена от необходимости посещать эти чудные обеды в узком семейном кругу.
Нет ничего хуже приглашения на свадьбу к старой школьной подруге – а в моем случае Бет одновременно была и подругой, и врагом, так как все время, что мы росли вместе, она пыталась отбивать у меня парней. С гордостью припоминаю, что сколько-нибудь заметных успехов она не достигла. Зато сам факт ее намерений делал Бет одной из тех «лучших подружек», которым нельзя доверять, потому что на самом деле они твои соперницы и чувствуют себя на седьмом небе от счастья, когда твоя жизнь превращается в дерьмо. Не сомневаюсь, что, выходя замуж вперед меня, Бет занесла себе в актив жирный плюс. Хотя из всех девочек в классе, с которыми мы дружили, перед алтарем она обскакала меня одну.
Противнее этой чертовой свадьбы может быть только то, что придется идти туда без сопровождения. Одна мысль о том, что я появлюсь там без мужчины, повергала меня в тихий ужас. Поэтому я даже подумывала, не восстановить ли мне отношения с Эриком, который упорно продолжал звонить по телефону, оставляя на автоответчике слащаво-сентиментальные сообщения.
Отец высадил меня у церкви – огромного белого сооружения, и, помахав рукой на прощание, я ощутила нервные спазмы в желудке, а вслед за этим – острый приступ отвращения к себе. Взрослая женщина с серьезной профессией, дожила почти до тридцати лет и до сих пор боится выходить в одиночку. Нелепость какая, подумала я, высоко подняла голову, втянула живот и постаралась прошествовать в церковь как можно грациознее, при этом отчаянно выискивая взглядом кого-нибудь из знакомых, с кем я могла бы сесть рядом.
– Элли! Бог ты мой! Приве-еет, – послышался визгливый голос.
Я обернулась к скамьям и узрела судорожно машущую мне руку. Рука принадлежала… О нет! Кристин Гудман. Я всегда терпеть ее не могла. Кристин вечно таскала с собой в класс модную спортивную сумку, вместо того чтобы оставлять ее в шкафчике, как делали другие девчонки, а в имени вместо точек над буквами «i» рисовала пухлые сердечки. Ко всему прочему, она скрывала свою мерзкую натуру за сладенькими улыбочками и умела говорить гадости, выдавая их за дружеские признания вроде таких: «По-моему, тебе следует знать, Морин – не очень хорошая подруга. Она сказала мне, что, если бы у нее был такой нос, как у тебя, она бы сделала пластическую операцию. Только ты ее не слушай, ты настоящая очаровашка».
Словно мышь, которую загнала в угол кошка – глупая, белая, пушистая кошка, – я дико оглядывалась по сторонам, выискивая свободное место в другом ряду, а Кристин настойчиво звала:
– Элли, ну иди же скорее к нам!
Это было даже страшнее, чем я ожидала.
– Элли Уинтерс? Все еще Уинтерс? – раздался возглас за моей спиной. Я обернулась и увидела стройную рыжеволосую женщину с открытым лицом, усыпанным веснушка ми, и радостной улыбкой.
– Молли! Как поживаешь? Какая встреча! – воскликнула я, и мы обменялись воздушными светскими объятия ми, не касаясь друг друга ни грудью, ни животом. В школе мы вращались в разных кругах – по выражению моей матери, Молли была «скороспелкой», то бишь к пятнадцати го дам имела пышные формы Дженнифер Лопес и двадцати двухлетнего дружка-студента, тогда как мы, остальные, все еще отрабатывали технику французских поцелуев на помидорах. Мы с Молли, однако, всегда хорошо ладили, а в одиннадцатом классе даже работали в паре на лабораторных по химии.
– Ты тоже одна? Может, сядем вместе? – предложила она, и я благодарно кивнула, мысленно благословляя Мол ли за то, что она избавила меня от компании Кристин.
– Я так боялась, что одна из всех приду без пары, – призналась я, когда мы с Молли уселись на гладкую, отполированную скамью из красного дерева, украшенную гирляндами из лент и ветками сирени. – Все остальные либо замужем, либо помолвлены, а я просто ненавижу ходить на такие мероприятия одна. Чувствуешь себя мерзкой старой девой, а все вокруг пялятся на тебя и спрашивают: в чем дело и почему ты не замужем?.. Что с тобой?
К моему ужасу, Молли часто-часто заморгала, и губы ее предательски задрожали.
– Я… развожусь, – проговорила она, запнувшись на слове, начинавшемся с буквы «р». – Род и я… мы только что… этот ублюдок… меня бросил.
А потом Молли разрыдалась – в голос, с сотрясанием плеч, до конвульсивной икоты. Люди, которых я не видела с самого окончания школы, оглядывались на нас, и я любезно кивала тем, чьи лица узнавала.
– Здравствуй, Диана! Эми, как дела? – щебетала я, поглаживая по спине Молли, которая продолжала истерически всхлипывать:
– …этот… наглый лжец… с крошечным членом…
К счастью, в эту минуту зазвучала органная музыка – точнее, это был орган, трубы и электрогитара, – и в проходе между рядами появилась торжественная процессия: три маленькие девочки с букетами, двенадцать подружек невесты, одна замужняя подруга и сама невеста, раскрасневшаяся и довольная собой, в пышном белом платье, отделанном бес численными оборками и воланами. Молли взяла себя в руки и только изредка нервно икала. Церемония была длинной и слегка напыщенной. На венчании Бет и Сета выступали певцы (два солиста по отдельности, а также трио теноров) и декламаторы, затем было устроено замысловатое представление со свечами, в котором поучаствовали, кажется, все родственники с обеих сторон, после чего жених с невестой обменялись клятвами – сначала традиционными, а потом особыми, написанными ими лично. В общем, больше часа ушло лишь на то, что в итоге сводится к пятиминутному ритуалу: пообещали друг другу не ходить «налево» и быть верными в болезни и горести, надели колечки на пальчики, поцеловались – и дело с концом. Не знаю, может, это все влияние Марты Стюарт, но с недавних пор все без исключения невесты во что бы то ни стало желают превратить венчание в роскошное действо, где обязательно присутствуют профессиональные устроители в наушниках, тысячи долларов выброшены на цветы, которых не найти в это время года, а свадебное платье стоит дороже автомобиля.
Банкет был еще кошмарнее. Бет выбрала тему «Звездная ночь», поэтому повсюду были развешаны мигающие лам почки. Лампочками были украшены и пластмассовые деревья, поставленные по периметру зала и призванные, очевидно, придать ему некое сходство с лесом. Золоченые звездочки и месяцы свисали с потолка. На столах, покрытых белыми накрахмаленными скатертями, поверх которых накинули темно-синий шифон, также блестели разбросанные там и сям звездочки. Я и не подозревала, что для свадебного банкета нужно выбирать какую-то особую тему, и всегда считала, что для подобного торжества вполне актуален мотив «Мы только что поженились».
Молли, которая все еще шмыгала носом, но уже справилась с собой и без конца извинялась за истерику, привез а меня из церкви в отель, где должен был состояться банкет. По пути она поведала мне свою печальную историю. Пару недель назад Род (Род Глик – услышав это имя, я чуть не обалдела: Род учился вместе с нами и был законченным придурком. Я бы в жизни не подумала, что наша пухленькая и не обделенная мужским вниманием Молли что-то в нем найдет.) якобы собрался в командировку и по рассеянности заказал авиабилеты с доставкой на дом. Мол ли открыла конверт и выяснила, что муж летит вовсе не на деловое совещание в Орландо, а в Форт-Лодердейл, причем вместе со своей двадцатидвухлетней секретаршей. «Мы любим друг друга», – объявил Род, в тот же вечер собрал ма натки и съехал.
Молли переходила от бурной, клокочущей ярости («Ду маю, Лорена Боббит права. Мне следовало покончить с этим, когда у меня была такая возможность») к безутешному горю и мукам разбитого сердца («Как по-твоему, он еще вернется?»). К тому времени как мы приехали в отель, я уже изнемогала и совершенно не испытывала желания праздновать создание нового союза, в котором навечно воцарится любовь и преданность. И вообще, меня словно треснули по голове чем-то тяжелым: до чего же это мы дожили, если столь жизнерадостная красавица, как Молли, выбрала себе в мужья такое убожество, как Род, и, мало того, страдает потому, что он ушел от нее к молоденькой. А ведь нам не исполнилось и тридцати! Разве не мы должны считаться молоденькими? И тут в мои мысли вклинилось мужественное лицо Теда. «Прочь!» – велела я ему и постаралась сосредоточиться на звездно-ночном банкете.
К счастью, нас с Молли посадили за разные столики. Она оказалась в компании симпатичных молодых битников; среди них был и единственный из всех замеченных мной привлекательных парней, на руке у которого не висла субтильная девица в облегающем шелковом платье. От делавшись от Молли, я испытала облегчение. Мне стало стыдно за свою черствость, но я просто больше не могла ничего слышать о Роде, поскольку с каждым следующим признанием Молли его образ выглядел все более отталкивающим. («В эрегированном состоянии его член размером с детскую соску!»; «Он пользуется депилятором, чтобы удалять волосы со спины!») Мыльный пузырь мое го счастья лопнул в тот миг, когда я узрела свою соседку по столу.
– Элли! Тебя посадили прямо рядом со мной! – тявкнула Кристин.
– Как мило, – пробормотала я.
– Познакомься, Элли, это мой супруг, Харольд, – с гордостью сказала она, указывая на мужчину, стоявшего позади нее.
Он был очень маленький, с крошечной, не больше чечевичного зерна, головкой и напомнил мне Битдджуса. Что бы скрыть улыбку, я быстренько притворилась, будто у меня зачесался кончик носа.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |