Название:Счастливое Рождество

Название:Счастливое Рождество

http://www.bestthslash.forum24.ru/?1-9-0-00000042-000-0-0-1243171810

Автор: Anatolia

Жанр: романс, слэш, инцест

Рейтинг: NC-17

Пейринг: Том/Билл

Размер: миди

Предупреждения: Том и Билль не родные братья.

От автора:За работу по правке текста - моя искренняя благодарность klavir, Frau Messer, vzmisha4 и Bee4.

Они проезжали участок под мостом, и слепящие лампы тоннеля проносились перед глазами, словно один бесконечный след от трассирующей пули. Том зевал, уткнувшись козырьком кепки в мутное от дыхания стекло такси, на которое комьями налип мокрый снег.

Мать не понимала, как он мог не выспаться за семь с лишним часов полета до Амстердама, где была пересадка на Гамбург. Том и сам недоумевал. Часовые пояса плюс страх перед неизвестностью... Ему были обещаны образцовые семейные каникулы - пять дней с немецкой родней Джоан. Новый Год они были должны встретить уже дома. Разведенная тетя Симона и его двоюродный братец младше на полгода, которого он в глаза не видел.

Однако причин застрять на все праздники дома не было — отец все равно до лета должен был оставаться в Сингапуре, а девушку Том себе еще не завел. Хотя мать и не оставляла надежды, что это случится скоро — в конце концов, он был уже здоровым восемнадцатилетним лбом, и когда вставал во весь рост, макушкой упирался в дверную притолоку.

До Гамбурга было лету совсем немного — час с небольшим, но за этот час он уже успел сам себя достать мыслями о предстоящих каникулах. Кто ее знает, эту тетку, - она старше матери на шесть лет, и по телефону вечно поучает. Наверное, и кузен у него такой же — занудный немчик с прыщом во лбу и мозолями на руках.

Том понимал, что гадать глупо — какие бы не были его тетка и брат, они родня, и неделю с ними всяко можно пережить. Но все что угодно было лучше, чем остаться наедине с мыслями о Джоше. От одного упоминания этого имени — пусть даже чужого, он теперь жарко краснел до кончиков ушей, так что они горели под шерстяной повязкой.

Ни одноклассники, ни учителя, ни его закадычные друзья не знали, что с Джошем Крейгом можно не только играть в бейсбол, готовить вместе доклады и глушить пиво. Том и предположить не мог, что произойдет, если он согласится провести с ним уикенд в загородном доме Крейгов. Что с этого момента вся его жизнь перевернется с ног на голову - вот так просто, как перевернуть сувенирный шарик с глицерином и плавающими внутри снежинками. Там так же будет идти медленный блестящий снег, только дом будет стоять вверх ногами.

Как первый мужчина, откусивший от райского яблока, он понимал, что не сможет выкинуть из головы эти две ночи, только раз попробовав быть с парнем. Не может забыть его ладонь, скользящую по бедру изнутри, мягкое пожатие сквозь трусы, от которого Том содрогнулся, почувствовав как возбужденно встали все волоски на теле. Разве можно хоть в чем-то ошибиться, если зажмуриваешь глаза до черных кругов, боясь кончить вот прямо тут же. И ты стоишь в полуспущенных джинсах, с испариной на пояснице, боясь даже шевельнуться — а вдруг Джош перестанет?

Мама выудила из сумки косметичку и, вывинтив помаду, привычным движением прошлась по пухлым губам. Поправила буйные кудри, выбивавшиеся из-под меховой шапочки. Они обменялись настороженным взглядами. Оба слегка нервничали, каждый по своим причинам. У мамы, насколько он уразумел из обрывков разговоров, были доверительные отношения с сестрой, но жизнь их растащила. Тому было не понять — он был в семье единственным, по крайней мере до сей поры. В этом и заключалась фишка: Джоан была беременна. И это могло бы быть прекрасно, если бы они с мужем виделись хоть раз в течение последнего года.

- У меня тушь не размазалась? - мама дрожащими пальцами вытянула сигаретку из пачки и попыталась прикурить.

Так, наверное, лиловый от анемии пациент, распластанный под обоймами ламп в реанимации, шевелит губами «буду жить?» Том вздохнул и отобрал у нее сигарету с зажигалкой, засунув в карман толстовки.

- Мам, тебе нельзя, - он подвинулся ближе и сжал ее запястье, - Все нормально у тебя с тушью. Только ты это... не переживай так.

Мать вздохнула и прислонилась головой к его плечу. Том погладил ее руку и улыбнулся, глядя сверху вниз. С годами яркая красота Джоан совсем не потускнела; морщинки у глаз и тяжелая грудь только делали ее сексапильнее. Собсвенно, мужики обычно не могли пройти мимо. Ни кольцо на пальце, ни взрослый сын не смущали жертв ее очарования.

Он подумал, что если бы любил женщин вообще, то, наверное, не отказался бы завести себе подругу.. и тут же мысленно дал себе пинка за это «если». Было страшно признать себя геем, но считать, что он все еще натурал, Том тоже не мог. Чертов Джош не только трахнулся с ним — он вынес ему мозг, и это было хуже всего. После того уикенда Том шарахался от него, как от чумы; озноб вожделения полз по спине даже от взгляда голубых глаз Джоша. Все было слишком очевидно, чтобы такой умный пацан как Том, не сообразил, что к чему.

В тот раз, когда он наконец решил попробовать женщину, у них в компании на четверых были две отвязные подружки. Том не мог кончить дольше всех, да и возбудился-то с трудом. Девчонки были совсем не уродины – у черной Энджи были торчащие призывно соски, шапка тугих кудрей, а Джудит, еврейка со смуглым красивым телом, кажется, вообще бы с члена не слезала. Другие пацаны драли их, пока силы не кончились, а Том после одного раза с Джудит ушел лежать на ковре с косяком в зубах. Ему больше не хотелось – после того как любопытство было удовлетворено.

Неделя в Германии должна была помочь ему привести мысли в порядок. Принять какое-то решение насчет того, как быть дальше. По сути, они с Джоан искали одного и того же, и он всерьез сомневался, что их немецкие родственники всерьез смогут чем-то помочь в разрешении таких глобальных жизненных проблем. У них своих, небось, хватает.

Загруженный всем этим, Том даже не заметил, как они приехали. Распахнув дверцу, и выйдя на чистейшее белое покрывало снега, чтобы помочь таксисту вытащить из сумки из багажника, он вдохнул морозного воздуха и огляделся.

Двухэтажный дом тети был обнесен живой изгородью — какими-то густыми ровно подстриженными кустами ему по грудь, заиндевевшими и в самом деле напоминавшими забор. На воротах висел рождественский венок, а окна тепло светились. И Том подумал, что, может быть, он сможет найти ответы на свои вопросы тут, с этими людьми, в этом доме.

Мама сняла длинные лакированные перчатки, пока Том переминался рядом с их багажом, и нажала на кнопку переговорного устройства.

- Зимона? Ты нас впустишь наконец? Давай, мы с Томом почти околели, у вас чертовски холодно тут!

Том улыбнулся во весь рот, глядя на снег рядом с коваными воротами, истыканный каблуками материных сапог и отпечатками подошв его кроссовок. Погодка тут и правда стояла суровая.

- А ты чего тут застыл, как соляной столп? Помогай!

Очнувшись, он подхватил тяжелую сумку на плечо, покатив перед собой самый массивный чемодан, а сумку Джоан подцепил за длинные ручки. Тетя Симона, улыбаясь, стояла на крыльце, и Том невольно разулыбался в ответ, поднимаясь по ступенькам.

- Ну, здрастфуй, Томас, - акцент у нее был ужасающий.

- Я Том.

- А я Зимона, - тетя ехидно подняла бровь, намекая, что если он не хочет быть Томасом, то должен звать ее только так.

- Ок, - он пожал плечами.

Они обнялись, и Том прошел в дом, стаскивая куртку и кроссовки, пока они там здоровались. Честно говоря, промерз за те пять минут, что они торчали у Каулицев под дверью, и теперь банально хотел согреться. Например, выпить горячего грога — его очень классно готовила мама. Или выпить чего-нибудь, что готовят в этом доме.

Тетя ввела Джоан в прихожую, как упирающегося теленка, и Том, прислушавшись к их беседе вполголоса, уловил, что она называла мать «Иоханна». Господи, а он даже не знал, что ее имя когда-то звучало по-другому.

***

Они уже успели напиться горячего вина с пряностями и умять два пирога с лососем, когда в прихожей зажегся свет.

- Вильгельм, ты? – громко спросила тетя, вставая.

- Нет, ма, испанская инквизиция.

Том тоже поднялся и любопытно выглянул в коридор. Кузен раздевался, разматывая длинный шарф, стоя к нему спиной. Вот это да – он был определенно выше Тома.

- Вильгельм, я натеюсь ты понимаешь что пока Иоханна здесь, вы путете телить комнату с Томасом? – спросила тетя, приглушая голос, - Тфоя тетя путет спать внизу, ей тяшело потниматься по лестнице каштый рас...

- Я уже сказал, мам, это твое решение, - он даже не думал говорить потише, - со мной ты не советовалась, когда высылала приглашение.

- Билль, а тебе не кашется, чшьто ты, – голос у тети был гладкий, как глазурь, но на месте кузена Том бы подумал, прежде чем так нарываться. Зимона явно была в бешенстве.

- Нет, не кажется, - отрезал тот. Это моя частная территория, и я не обязан пускать на нее всяких…

- Подозрительных личностей типа меня? – вышел из кухни Том, шлепая задниками пушистых тапок.

И тут же осекся, уставившись на родственника. Его кузен носил гладкие черные волосы до плеч, искрящийся блеск на губах, а его фигура в обтягивающих джинсах и женской блузке была словно один большой восклицательный знак. После слова «гей».

- Я Том, - протянул он руку, загипнотизировано глядя кузену в глаза. Они были густо подведены черным, и смотрели на него в упор так нагло и провокационно, что ошибиться тут было невозможно.

- Не то что бы… очень приятно, - сжал его пальцы Вильгельм, - но-ооо… гораздо, гораздо лучше чем я мог предположить. Мама называет меня полным именем, но тебе будет проще выговорить «Билл».

- Не опишайся на него, Том, - раздраженно сказала тетя. – На итиотоф не принято опишаться.

Английский у кузена был безупречным, так что Том отлично понял, что именно сказал Билл. Темный лак на длинных ногтях, холеные руки, которыми упирался в бедра… Не сознавая того, Том жадно его рассматривал.

Кузен, проследив за направлением его взгляда, улыбнулся хитро и понимающе, только уголками губ. Том в панике отвел глаза, - новоявленный братец все понял и без слов.

Тетя развернулась и, хлопнув дверью, ушла к матери – из-за двери доносились их голоса.

- Да не парься, чувак, я и на диване внизу посплю, - хмуро сказал Том, надеясь, что это прозвучит небрежно.

Билл был выше, точно выше, потому что глаза Тома были на уровне его носа. Качнувшись на каблуках, он мягко, еле ощутимо приласкал кончиками пальцев его подбородок с покалывающей щетиной, глядя прямо в глаза.

- Я еще могу передумать - если ты мне понравишься, - он ехидно сощурился.

- Да иди ты на хрен, - возмутился Том, - сдалась мне твоя кой-…

- Но пока мое мнение прежнее – моя комната только для меня, - певуче сказал Билл и, плавно покачивая узкими бедрами, прошествовал в ванную.

Полный мрачных предчувствий, Том проводил его взглядом. Наверное, так должен был ощущать себя разведчик, проваливший задание и случайно выдавший врагу все планы, пароли и шифры.

***

Как было понятно с самого начала, матери с сестрой было не до них, и теперь те ожесточенно о чем-то спорили, уединившись в комнате тети. Оттуда слышались вопли, а еще между делом они истерично хохотали. Том со скуки порассматривал магниты на холодильнике и тюль на окнах, сварил себе кофе в сияющей медной турке и выпил две огромных кружки. Еда уже не лезла - тетин пирог был жутко сытным.

Том побрел в гостиную, и забрался с ногами на диван, на котором ему, очевидно, предстояло провести ночь. Кто ж мог знать, что двоюродный братец окажется такой... дивой. Немчик с прыщом во лбу и стертыми руками, ха. Том фыркнул, припомнив свои мысли. Это на Билла можно было руки стереть.

Он со вздохом закрыл лицо руками. Просто великолепно. Сбежать от Джоша, чтобы нечаянно обнаружить что сексуально желаешь своего родственника. Но он ничего не мог поделать - то, как звучал голос Билла, то, как он двигался, как смотрел - было убийственно притягательным.

Подлое мироздание, наверное, решило поиздеваться, потому что Том сначала услышал скрип ступенек, а потом увидел силуэт Билла, стоящего в дверном проеме.

- Ты это слышал? - закатил глаза кузен, имея в виду беседу его мамы с томовской. - Я не могу находиться с ними на одном этаже. Так что тебе придется выносить мое общество, - он вздернул проколотую бровь.

- Без проблем, Билли.

Голос, как назло, дал петуха.

- Билли? Слишком интимно, тебе не кажется? То-оми.

- Ой, да пошел ты. У нас это звучит нормально.

- У вас и шмотки на пять размеров больше считаются нормальной одеждой. - пожал плечами Билл, усаживаясь на диван рядом с ним. Он очаровательно улыбнулся и показал язык. У Тома просто сперло дыхание.

Язык у кузена был проколот, и когда Билл высунул его подрагивающий кончик, глядя сквозь полуприкрытые веки, у Тома взмокли подмышки под двумя футболками.

Он хотел как-нибудь задеть его, уязвить в ответ, но вместо этого пялился на гладкую кожу на щеках, которая будто не знала бритвы, на его бесконечно длинную шею с острым выступом кадыка, чувствуя как жарко ему становится от такого близкого контакта с Биллом.

- Ну и чем тебе не угодили мои шмотки? - пробасил он. Все пацаны в их компании одевались на тот же манер, что и Том.

- Непонятно, какой ты под ними, - возмущенно воздел пальцы в перстнях кузен. - Это, знаешь ли, раздражает.

- А какая тебе разница-то? - глянул исподлобья Том.

- О, еще какая, - Билл улыбнулся лениво и чувственно, закинув ногу на ногу. - Мне нравятся парни, Томи. Если ты еще не заметил.

Мне тоже.

Он почти был готов это произнести, когда заметил, что Билл смотрит на его натянутую ширинку.

- О-оу... - Билл лукаво прикусил ноготь, заставляя Тома побагроветь от смущения и откинуть голову на подлокотник. - Это самый большой комплимент, который мог сделать мне мужчина.

Том каким-то чудом еще не потерял чувства юмора.

- Надеюсь, мой — один из самых больших.

- Не могу сказать, - развел руками Билл. - А все твоя манера одеваться!

Том фыркнул и поставил на диван пятки, прижав колени к груди. Шутки шутками, а ему было некомфортно так явно демонстрировать свое... хорошее отношение к родственнику, взамен получая лишь колкости.

Кузен выжидающе поглядывал на него, затем вздохнул и подсел ближе. Его дыхание щекотало Тому шею, когда Билл прижался теплым тощим боком.

- Обиделся? Э-эй, да ладно тебе. Я польщен, правда. Том... - он подергал за дредины, выбивающиеся из хвоста, нарочно дуя теплым воздухом, и Том поежился, вздрагивая от сладостного озноба.

- Просто... у меня кто-то есть, у тебя кто-то есть. Не люблю обманывать.

- Э-э? - Том, развернувшись, уставился на брата. Он как-то незамутненно был уверен, что такие красивые, влекущие создания должны давать всем, кто ни попросит, как райские гурии, что ниспосланы Аллахом на землю. А Билл — вот незадача, оказался обычным парнем, который к тому же еще и хранит верность своему бойфренду. Ну конечно. Как он мог подумать, что у такой шикарной дивы никого нет.

Билл, наверное, все прочел у него по лицу, потому что захихикал и шлепнул его по колену:

- Хватит, Томи. Серьезно, перестань, я тоже.. живой человек, - кузен с любопытством посмотрел на сережку в губе у Тома, которую тот нервно двигал языком туда-сюда.

- Сейчас Рождество, так? - хмуро спросил он, отодвигаясь в самый угол дивана, подальше от Билла.

- Допустим, - качнул тапком тот.

- Ну и где этот твой... как его? Почему ты не с ним?

- Том, ты грубый, это раз. И лезешь не в свое дело, это два. Но спасибо что напомнил — я обещал Марку днем позвонить.

Выудив двумя пальцами из кармашка джинсов мобильник, Билл поднялся, потянувшись до хруста позвонков, и задумчиво побрел в кухню. Подслушивать его воркование с Марком Том не хотел, поэтому встал и, подтянув штаны, пошел наверх, с целью выяснить у матери, какие у них все-таки планы на ближайшее время.

Прислушавшись, Том почесал в затылке — за дверью было тихо. Осторожно повернув ручку, он увидел идиллическую картинку — мама с теткой, разложив старые крупноформатные альбомы с фотографиями, любовно их рассматривали и шепотом переговаривались.

- Мам, чем завтра займемся? - спросил он, предварительно покашляв в кулак.

Джоан растерянно подняла на него глаза.

- Том, мама хочьет чштоби ми все вместе сходили в детски макасин.

- Что еще за детски макасин? - поднял брови Том.

- Приданое для ребенка хочу посмотреть. Чепчики-слюнявчики-игрушки. Ты конечно большой мальчик, можешь не ходить, Си-... Зимона составит мне компанию. А вы пока с Биллом пообщаетесь.

- О, нет, - он мгновенно передумал, - лучше слюнявчики.

- Зи, надо бы сейчас пойти, они же все рано закроются сегодня.

- Не смей насыфать меня Зи, Иоханна, - поджала губы тетя.

- Через час будь готов к выходу, - деловито сказала мама. А пока займи себя чем-нибудь сам, ок?

- Хочьешь посмотреть фотокрафии? - любезно предложила Зимона. - Смотри, фот Билль в шесть лет.

Том неохотно взглянул на старый снимок, где мелкий белобрысый пацан беззубо улыбался в объектив. Подумать только, что может вырасти из маленьких невинных детей.

В магазин за детским приданым они пошли вчетвером. За завтраком Билл сказал, что вечером уйдет к Марку, на что Зимона глазом не моргнула - похоже, кузен давно не скрывал от мамы свои предпочтения. Но она попросила пока побыть с ними, раз он решил праздновать отдельно, и Билл, хоть и возведя глаза к потолку, согласился.

Между уставленными игрушками полками метались родители, бабушки и дедушки, которым некогда было купить подарки раньше. А им спешить было некуда, и все просто прикалывались, нажимая кнопки на игрушках для годовалых, рассматривая соски и ряды детских кремов. Билл, похоже, был в отличном настроении, потому что подкрался к нему со спины и закрыл глаза ладонями. Серебро его колец холодило веки.

- Билл?

Брат отнял руки, и, обойдя его, хихикнул, указав себе на грудь. На Билле было одето приспособление для носки младенцев, "кенгуру", внутри сидел розовощекий пупс, а по низу сумки шла надпись крупными буквами: TOMY.

Том фыркнул и поискал глазами полку, где были выставлены другие товары этой фирмы. Неподалеку, действительно, был целый склад игрушек и аксессуаров, исписанных словом TOMY. «Произведено в США», шло мелким шрифтом на этикетке. Он тут же заметил ярко-розовую соску с фирменным логотипом. На конце у нее был пластмассовый предохранитель, защищающий силикон от микробов.

Билл, снимая лямки «кенгуру», с интересом следил за его действиями. И что-то толкнуло Тома на дурацкий поступок: развернуться к брату и поднести соску к его губам. Билл приоткрыл рот, округлив его лаковым колечком. Так, чтобы до Тома дошло, что именно он любезно предложил родственнику.

- Ну ты мне вставишь или нет? - Билл не выдержал и ухмыльнулся.

- У тебя вроде есть, кому вставить, — парировал Том, отвернувшись и вешая упаковку обратно на крючок с рядом таких же сосок. - До вечера дотерпи.

Билл расхохотался. А после он с замиранием сердца почувствовал, как кузен обнял его сзади, положив голову на плечо.

- Ревнивый какой. Но мне даже нравится, хотя мы не... - он не договорил, красноречиво прильнув к томовской спине. Сказать на это было нечего, и Том только погладил руки брата, остро сожалея, что надо отпустить. У него просто мозги коротило от того, что человек, к которому влекло так сильно, был одно сплошное "нельзя".

Том протиснулся в соседний ряд, где мама с тетей рассматривали запакованные наборы из двух одинаковых передатчиков. Он скоро догадался, что они нужны чтобы мама могла следить за ребенком, находясь в другой комнате.

- Помогите выбрать? Их тут столько, у меня глаза разбегаются, - пожаловалась Джоан.

- Мой выбор - ТОМИ! - Билл, вставший на носки сапог и дотянувшийся до самой верхней полки, торжественно вручил ей коробку с радионяней. Перечень достоинств, расписанный на упаковке, впечатлял. Двусторонняя связь, световой индикатор звука...

- А чшьто, - развела руками Зимона, - эта пойдет.

Том посмотрел на брата искоса, и поймал его взгляд, полный затаенного лукавства. Но он чувствовал себя нехорошо от того, что находился рядом с Биллом - потный и красный от возбуждения, раздраженный от ревности и абсолютно лишенный иммунитета к его обаянию.

Грубо протиснувшись мимо кузена, он ломанулся в противоположный конец магазина, сшибив по дороге пару коробок и слыша за спиной смех Билла.

Они встретились уже только на кассе, когда мама окончательно замучила бедных немецких консультантов. Парни в отделе колясок худо-бедно ее понимали, но вовсе ничего ценного не могли рассказать об отличиях в моделях, потому что не привыкли иметь дело с экспрессивными иностранками.

Тележка, которую подкатили Билл и Зимона, была почти доверху заполнена. И, как было несложно заметить, выбор его родни был совсем непатриотичен.

- Вам что, так нравится TOMY? - удивился он.

- Очень нравится, - кивнул Билл, проникновенно глядя на него раскосыми глазами в тонкой соблазнительной подводке. Том уронил набор бутылочек для кормления и чертыхнулся. Билл невозмутимо выкладывал на ленту транспортера все новые и новые коробки, и на каждой из них он видел свое имя. Том тяжко вздохнул и задрал полу верхней футболки, обмахивая разгоряченное лицо и шею.

А на стоянке возле магазина кузен тут же сделал им ручкой, свернув в ближайший переулок. Каблуки его высоких сапог оставляли резкие вмятины на только что выпавшем снегу. И эти следы, увы, уводили его прочь от Тома.

***

После, освежившись коктейлями в кафе, мама с тетей решили предпринять набег на близлежащий крупный торговый центр. Договорившись встретиться с ними через пару-тройку часов, Том спокойно бродил про сверкающим огнями бутикам, выбрав себе пару новых кепок нормального качества, духи для мамы (он знал, какое сочетание нот Джоан любит) и диск с разными исполнениями Hasta siempre для тети Зимоны (она как-то в разговоре упомянула, что хочет такой).

У него еще оставалось время, но Тому надоело бродить по магазинам, а он остановился у затемненной стеклянной стены, сквозь которую была видна вся площадь. Глядя на вечерний подсвеченный огнями город, который засыпало мягким снегом, он понял: встреча с кузеном была самым волнующим и классным событием за весь прошедший год.

Свечи на елке почти все оплыли, закапав воском красные ленточки. Они доели праздничную утку; Зимона терпеть не могла индюшатину. Том попробовал понемногу всего, что стояло на столе и чувствовал, что вот-вот раздуется, как тетя Мардж в фильме про Гарри Поттера. Он больше не мог есть и только печально икал, слушая содержательную застольную беседу.

- Иоханна, а чшьто ты теряешь? Ренту ты платишь сама... Томас скоро смошет оплачивать учебу полностью, ты говорила.

- Но, Зи... он все-таки отец Тома. И он старался для нас, все время деньги посылал, и подарки, и на прошлое Рож-...

- Мам, да я уже не помню, как он выглядит, - широко зевнул Том.

- А я тьебе чшьто говорю, - обличительно воздела руки тетя, и Том хмыкнул, поняв, откуда у Билла этот жест. - Он взрослый парень. Позаботься лучше о сепе. Том уше вырос из пеленок, мушу ты явно не нушна. Да, именно так, и не спорь, - она возвысила голос, - Можно было найти рапоту и поблише.

- Не кричи, - слабым голосом сказала Джоан, кладя руку на выпуклый живот поверх вязаного кардигана. - Он тоже нервничает со мной и толкается.

- Корошо, - уже тише продолжила Зимона, - но, Том, скаши, я прафа? Тфоя мать заслушила нормальную шиснь. И чорт с ним с этим праком — последние льет пять он одна сплошная фикция.

Мать печально кивнула, и, встряхнув кудрявой головой, откинулась на спинку кресла.

- По мне, так это лучше даже. Я все равно буду жить при университете. А так, ты не будешь чувствовать себя одиноко, - Том заглянул маме в глаза. - Ну нет у него отца, так и ладно. Мало у тебя мужиков что ли? Найдешь еще.

- То-ом, - Джоан улыбнулась, и на бледных от токсикоза щеках проступил румянец.

Они обменялись взглядами с тетей — та тоже явно считала, что сестра не засидится в девках.

- Нофый репёнок... возмошно новый прак. И у тебя уше есть фсрослый красивый сын. Будет еще один, - продолжала есть мозг тетя, но Том был с ней заодно. Собственно, он согласился на поездку ради матери, понимая, что кто-то должен привести ее в чувство.

- Мам, серьезно, - съехал на стуле Том, - проси его о разводе. Дальше тянуть уже некуда, ты... когда ты должна родить?

- В апреле, - вздохнула Джоан. - Зи, прости, надо отойти, - она поднялась и уже в который раз за вечер скрылась в туалете.

- И не тафай ей раскисать, Томас.

Тетя уже несколько раз назвала его так, но огрызаться просто надоело, к тому же мать постоянно звала сестру Зи, заставляя Тома хихикать — ему даже не приходилось мстить самому.

- Конечно. Я, правда, не против младшего брата, - произнес Том вслух, про себя подумав: может, хоть он в этой семейке будет натуралом.

Пока он это говорил, они с Зимоной услышали звук ключа, поворачивающегося в замке.

- Кто тут не против брата? - спросил Билл из прихожей, взвизгнув молнией куртки.

Том просиял и, встав, на цыпочках прокрался в прихожую. Он-то думал, Билл не придет вообще сегодня. Но, как только он увидел кузена, сердце екнуло — настроение у Билла явно было ниже нуля, а на левой щеке виднелся потек от туши.

-Билл, - позвал он тихо, - что-то не так?

Тот раздраженно дернул плечом, зашвыривая сапоги в стойку для обуви. Том, убедившись что тут действительно что-то не так, посерьезнел. Билл явно был не из тех, что ноют из-за каждого пустяка.

- Да все отлично, - зло сказал Билл, поправляя перед зеркалом смазавшийся макияж. Только я теперь, как это у вас говорится... одинокий?

- Поссорились с парнем твоим? - переспросил Том, очень стараясь не показывать, как эта новость его обнадеживает и радует.

- Точно, - устало потер виски Билл.

Видя, как ему не по себе, Том подошел ближе и осторожно, бережно обнял брата за плечи, прижав к себе.

- Дурак твой Марк, - сказал он шепотом куда-то в волосы, мягкие и блестящие, струящиеся с плеч как Ниагара.

Билл высвободился из объятий и настороженно посмотрел его отражению в глаза. Тому был знаком этот взгляд — так смотрят люди, которым сложно доверять другим.

Чуть помедлив, Билл разомкнул губы:

- Марк сказал, что нам лучше расстаться в Рождество. Чтобы в новом году все было правильно, - его голос упал. - У него теперь есть подруга... Карен, что ли. Даже на свиданье пришел с ней вместе. Как, знаешь... группа поддержки. Видимо, чтобы не передумать, - брат невесело усмехнулся, обернувшись, чтобы видеть Тома, - боялся, не сможет устоять наедине, что ли...

- Он бросил тебя? - Том сморщил нос. - В Рождество? - У него это просто в голове не укладывалось. Этот Марк просто ебнулся - вот что он думал.

Билл слабо улыбнулся:

- Нормальному человеку такое в голову не придет, ага? Какая-то... извращенная логика.

- А ты его что, прям так... любишь что ли? - Том завел язык на щеку, готовясь услышать худшее.

- О, нет. Но, это были мои первые серьезные отношения, - помрачнел Билл. - Мы встречались, я даже с мамой его познакомил.

- Вот отстой, - кивнул Том, от всей души сочувствуя брату. Про себя думая, что никогда бы не бросил Билла, если бы он только был его. - Ты есть хочешь? Тут осталось... кое-что.

- Кое-что? - кузен поднял бровь. - Значит, ты еле ползаешь?

- Угу, - жалобно подтвердил Том, вздыхая и поглаживая полный живот.

- Неа, есть я не хочу.

- Что будешь делать?

- Ну, как тебе сказать. Пойду предамся скорби? - мрачно глянул на него Билл.

- Хочешь, предамся с тобой? - Том спросил это вроде шутя, но внутренне весь замер, ожидая ответа. Ему так хотелось побыть с Биллом вдвоем.

- Нет, - брат томно улыбнулся, покачав головой. Мы тогда... чему-нибудь не тому предадимся. Определенно.

Том кивнул, не в силах сдержать улыбку - да, именно так он и думал.

- Поэтому... не стоит.

Пожав плечами, как-то сильно задетый этим отказом, он было пошел назад к тете, которая уже несколько раз безрезультатно звала сына к столу, но Билл его окликнул.

- Томи. Подожди.

Он остановился, не оборачиваясь.

- Ты... не думаешь, что это неправильно? Мы же... родственники, - тихо сказал он.

- Угу. Делай тогда, как правильно. Марк тебе отличный пример показал, - также приглушая голос, ответил Том.

Он не хотел спорить. Тут было как с отцом, который все время ссылался на свою работу, объясняя, почему не может приехать на Пасху, на день Благодарения, на Рождество. Если нет желания, причины всегда можно найти.

Свет во всем доме уже был притушен, и Том лежал на диване, по горло укрытый одеялом, когда услышал знакомый скрип ступенек. Он не открыл глаза, но по приближающимся легким шагам понял, кто это. И невольно задержал дыхание.

Билл склонился над ним, и Том ощутил прикосновение губ на щеке, у самого рта.

- Спокойной ночи, Томи.

Кажется, он еще поправил край одеяла — в самом деле, как заботливый брат. Том старался дышать ровнее, изо всех сил делая вид, что спит. Хотя Билл вряд ли купился — у него дергались веки.

Когда Билл поднялся наверх, он выдохнул и, открыв глаза, уставился в потолок. Этот родственный поцелуй разбудил в нем ощущения, которые были совсем неуместны. Раз уж кузен ясно дал ему понять, что рассчитывать не на что.

Поерзав, он откинул легкое одеяло и досадливо вздохнул. Мысли крутились вокруг Билла, наматываясь на его образ, как спагетти на вилку. Он думал, как выглядит Билл, когда лежит в постели, уже без краски. Каково бы это было, поцеловаться с Биллом по-нормальному. Что, если бы они не были братьями.

- Ты ведь не спишь, правда? - раздался прямо возле уха знакомый шепот.

Том вздрогнул и огляделся — вокруг никого не было. В гостиной шторы слегка колыхались от ветра, да перемигивались огоньки на елочной гирлянде за окном. Он был один.

- Кто здесь?

В ответ он услышал смех, заглушенный, очевидно, прижатой ко рту ладонью.

- Загляни под диван, - голос Билла снова хихикнул.

Свесившись с дивана, Том приподнял край простыни и увидел пульсирующий синий огонек. Чертыхнувшись, он вытащил оттуда передатчик с надписью TOMY, узнав радионяню, которую выбрал в магазине кузен. Очевидно, тот решил произвести полевые испытания, чтобы, так сказать, удостовериться в качестве покупки.

- Томи. Ну ответь что-нибудь, а то я подумаю что эта штука не работает.

- Работает прекрасно — буркнул Том, укладываясь обратно на подушку с передатчиком в руках. У него была мягкая пластиковая антенна, и Том крутил ее в пальцах. - А тебе чего не спится? До сих пор, что ли, скорби предаешься?

- Не. Уже не предаюсь.

Голос у Билла был низкий и разнеженный, с хрипловатыми нотками, и Том поймал себя на мысли что хочет слушать его еще.

- Хочешь поговорить об этом? - Том лег лицом к спинке дивана, следя за индикатором: ряд лампочек был тем шире, чем громче был шепот Билла.

- Прости что так тебя... отшил.

- О, вот только не надо этого шита. Я переживу, честное слово, братик.

На том конце повисло молчание, и Том, не сдержавшись, громко вздохнул прямо у самого динамика, тут же прикусив губу — Билл слышал.

- А для тебя нормально изменять своему партнеру... со мной?

Том закатил глаза, хотя он и не мог этого видеть.

- Кто тебе вообще сказал, что он есть, этот партнер?

- Эмм. Но он у тебя... был?

- Был, - Том задумался, - Ну, то, что ты считаешь несерьезными отношениями. Такой — был. Но сейчас...

- У тебя никого нет? Правда?

- Ну ты видел, чтобы я кому-нибудь звонил или строчил смски? Как бы ты себя вел, если бы уехал заграницу, оставив своего парня дома?

Он слышал только молчание, но почему-то был уверен, что Билл улыбается.

- И ты абсолютно уверен в том, что ты гей?

Том понимал, что после сегодняшнего Билл просто не мог не спросить. Он кашлянул, прочищая горло, но вышло все равно хрипло:

- Вообще-то да. Еще дома, в Штатах я был уверен. Но после знакомства с тобой... стал уверен на все сто процентов.

У него горели щеки. Кажется, яснее выразиться уже было нельзя.

- Я бы хотел быть ближе, чем просто брат, - выговорил Том, зажмурившись — терять ему уже было нечего.

- Ты уже ближе. Я думаю о тебе перед сном.

- И что ты думаешь?

- Меня тянет к тебе, - глубокий голос Билла будто шероховато проходился по телу, и Том заерзал, сминая простыни.

- Поэтому все время отталкиваешь?

- Да... поэтому.

- Обещай, что на следующую ночь я буду спать с тобой.

Он чувствовал в горле невесомый шелковый комок. Говорят, в Рождественскую ночь сбываются желания.

- Я еще ни с кем не спал. В смысле, в одной постели... всю ночь.

- Но ты хочешь? Со мной?

Пауза была томительно долгой, а затем он услышал:

- С тобой - да.

- Ты мой младший, - приласкал его словами Том, самым нежным шепотом с придыханием, каким только мог. - Ты не должен спать один... когда у тебя есть я.

Билл не ответил ничего; все что он слышал это шорохи и вздохи.

Когда он отчетливо понял, чем тот сейчас занимается, рука сама легла на член, давно натягивающий эластичные плавки. Но дома все спали, и даже кузен сейчас не мог его видеть, поэтому Том, не долго думая, стащил их до лодыжек. Только представив, как Билл с блестящей от испарины переносицей, приоткрыв влажные губы, натягивает себе тонкую кожицу на члене, он кончил почти мгновенно. И потом еще долго лежал, вдыхая и выдыхая бездумно, гладя себя по животу. Шумы в передатчике прекратились — лампочки больше не мигали — наверное, Билл просто выключил свой. Тело отпустило державшее весь день напряжение, и Том сам не заметил, как уплыл вниз по течению сна.

***

- Топрое утро, сын. Садись скорее зафтракать, - тетя взялась за кофейник, наливая дымящийся кофе в приготовленную для Билла чашку.

Том поднял глаза от тарелки и вынужден был сделать усилие, чтобы не поперхнуться. Так и застыл с набитым ртом.

Прическа у Билла напоминала сегодня львиную гриву; только у обитателей саванны она была ржаво-выгоревшая, а у него лоснилась переливами черного, агрессивно топорщась во все стороны. Поверх красной футболки с Че висело множество цепей.

- Вау, Билл, - восхитилась мама, - я тут как на модном дефиле.

Явно довольный произведенным эффектом, Билл бросил косой взгляд на Тома и покрутился вокруг своей оси, ну, видимо, чтобы окончательно добить его видом своей туго обтянутой джинсами попки. Том опустил глаза и уткнулся в свою чашку, припомнив, что вчера сказал Биллу, и что тот ответил.

У него вдруг зачесался нос, от волнения, а кузен будто нарочно уселся прямо напротив, с аппетитом поедая с тарелки сыр, ухмыляясь и не сводя с него глаз.

- Знаете, мы тут с Иоханной решили покулять у озера секотня, - дожевывая, изрекла тетя. Покота ясная. Пойтёте с нами?

- Зи, да оставь ты их в покое. Мальчишки хотят пообщаться, они же первый раз в жизни друг друга видят.

Билл ничего не сказал – у него был рот набит, но посмотрел на Тома так непередаваемо ехидно, что тот почувствовал, как краснеет.

- Ну и пообщаются на прогулке, - строго постучала пальцем об стол тетя, - а кое-кому тут неопхотим кислорот! Тоше мне, будущая мать.

- Пойдем, мам, не волнуйся, - сделав большой глоток, заверил ее Билл, - Том, ты ведь не против прогуляться?

- Аста сьемпре, команданте! - он торжественно поднял чашку с остатками кофе, глядя на лик вождя революции у Билла на груди.

Тот в ответ вкрадчиво поводил ему ступней по штанине, постреливая глазами из-под длинных загнутых ресниц.

- Слушай, Томас, ты ше мне диск вчьера потарил с этой песней, - щелкнула пальцами тетя. - Иоханна, поставь пошалуйста, он на шурнальном столике.

Повозившись, мама разорвала упаковку и вытащила из коробки диск, поставив его в проигрыватель. Том услышал вступление - гитарные переборы, тут же узнав известную песню про Че.

Мигель Санчез, кудрявый Маноло, с которым они играли в одной команде, так умел ее петь, что даже восьмилетние девочки присаживались рядом на корточки, послушать. Не говоря уже про женщин, которые от тембра его голоса раскрывались, как цветы в жаркий полдень. Когда пел Мигель, казалось, что в этой песне больше смысла, чем есть на самом деле. Мелодия рыдала, и что-то внутри вторило ей, даже у тех, кто ни слова не понимал по-испански.

Задумавшись, Том вдруг услышал удивленные возгласы мамы и тети, и повернул голову. Стоя посереди гостиной, Билл... не то чтобы танцевал, но, полузакрыв глаза, следовал за мелодией. Его бедра двигались в такт зажигательному ритму, а губы шевелились. Кажется, он тоже знал слова наизусть. Они встретились взглядами, и Билл поманил его жестом к себе, глядя в упор, щелкая пальцами, как кастаньетами.

Том видел, как он, поводя плечами, смотрит зовуще и нежно, и просто не смог устоять. Начался следующий куплет, и Том резко отодвинул стул и поднялся. Почему нет, в самом деле?

Востороженные хлопки... Том слышал их, но не мог реагировать. Билл не отрывал от него взгляда блестящих глаз, ни на секунду не отрывал, и когда они сошлись грудь к груди, Том прижал его к себе и они стали двигаться вместе. По наитию, просто чувствуя, как надо.

К тому моменту как песня отзвучала, они дышали в лицо друг другу, брат смотрел на его губы, и расцепиться было просто физически невозможно. Том даже не услышал, он как-то краем сознания понял, что Билл сказал: пойдем на лестницу.

- Нет, Зи, ты видела что они творят, - Джоан аж закашлялась, вытирая невольно выступившие слезы, - черти. Так танцевать. Я себе на свитер кофе пролила.

- Красивые мальшики, - сухопарая Зимона улыбнулась, покачав головой, - взрослые софсем.

Утянув Тома за угол, туда, откуда начинались широкие деревянные ступени винтовой лестницы на второй этаж, Билл молча прислонился спиной к стене, протянув ему обе руки.

Переплетя с ним пальцы, Том сглотнул, касаясь губами и носом гладкой щеки кузена. Билл поцеловал его сам, не размыкая губ. Будто так эти объятия оставались родственными. Он толкнулся в его сжатый рот кончиком языка, но Билл не позволил. Зато прижался к нему теснее, с трудом выдыхая. Их ноги соприкоснулись, и Том, обнаглев от ощущения ускользающего шанса, погладил Билла вдоль шва джинсов, с изнанки бедра, сжав горячей рукой.

- Том, Билл? Гды там где ходите? – позвала Джоан.

Он уже ни черта не соображал, только потираясь всем телом о Билла. Сжав его бедро между своих ног и целуя россыпь родинок на шее, снова и снова, жадно — ведь Билл, его Билл отзывался на каждое движение, позволял трогать себя. И Том, закусив губу, гладил его задницу, и обтянутый туго пах, глядя брату в расширенные горячечно зрачки. Тот и не думал отводить взгляд густо подведенных раскосых глаз, раскаляя Тома добела, как ослепительная струя сварки плавит металл. Ногти Билла царапали его спину сквозь два слоя футболок, требовательно, и у него вся поясница взмокла от этого молчаливого призыва.

Совсем рядом он услышал приближающиеся шаги, и нехотя отцепил руки, еле успев отлепиться от Билла, возбужденный и злой.

- Ну что, мам? Нам просто поговорить уже нельзя?

- Да нет, почему, - растерянно нахмурилась Джоан, - ради Бога. Том? Да что с тобой такое?

Билл уже поднимался наверх, и он, задрав голову, мог только проводить взглядом покачивающиеся пики налаченных прядей в его прическе.

Пока они одевались в прихожей, и Билл застегивал ворот до горла, Том просто не мог не прижаться сзади. Показав ему в зеркале язык, Билл упругим задом поелозил по томовской ширинке, заставляя проклясть все на свете от невозможности даже просто его обнять.

Взгляды искоса, шорох рассыпающихся по белой пуховой куртке блестящих волос, длинные расставленные ноги Билла в высоких ботинках - все это заставляло хотеть только одного: чтобы они быстрее остались наедине. Наверное, он выдавал себя с головой тем, как смотрел, потому что кузен довольно ухмылялся, что-то напевая себе под нос.

- Между прочим, команданте был влюблен в свою кузину... и ухаживал за ней, - сказал Билл ему на ухо шепотом.

- Ну, уж если сам Че..., - вполголоса ответил Том, пряча улыбку.

- Зи, ты идьёшь? - передразнила Джоан выговор сестры, тут же поспешно сбежав с крыльца. Том улыбнулся во весь рот, глядя как Зимона сгребла с перил варежками снег, слепив увесистый комок. Конечно, он тут же угодил маме в спину, рассыпавшись в пыль.

- Оу, - проскулила Джоан, держаясь за спину, как раненая, - больно же.

- Так тьебе и надо, нахалка, - удовлетворенно заключила тетя.

- Нет, Том, ты только посмотри. Какие у нас бессердечные родственники.

Всецело согласный с матерью, он кивнул. А затем, покравшись к Биллу, который даже по только что схватившемуся ледку ходил на каблуках, ловко подставил ему подножку, заставляя братца потерять равновесие и, взмахнув руками, с возмущенным воплем рухнуть в снег. Тому тоже не удалось устоять на ногах, поэтому он пришел в себя уже в горизонтали, лежа поперек Билла, который не преминул больно лягнуть его носком ботинка по икре.

- Да ты чо творишь-то, - проскулил Том. Носы сапог у Билли были подкованные, и он подумал, что может быть кузен их носил частично в целях самообороны.

- Пусти! Я зафыфыюф! - ответил тот, отплевываясь от попавшего в рот и нос снега - Том приложил его прямо в свежий пушистый сугроб. - Слезь с меня!

- Уверен, что хочешь этого? - соблазнительным басом спросил Том, и тут же поплатился за это. Билл, улучив момент, вывернулся, сел на снегу и немедленно завалил в соседний сугроб его, с наслаждением придавив ноги коленями.

- Попался, Томи, - кузен, натурально, уселся на него верхом, вдавив плечи в снег.

- Иииии? - провокационно протянул Том, дернувшись под ним в попытке освободиться.

Билл склонился, шкодно блестя глазами, и он уже было ждал что тот поцелует... но губу ожгла короткая боль. Братец укусил, тут же отпрянув, чтобы Том не мог сделать то же.

- Билл! Пощади его на первый раз, - взмолилась Джоан, отряхивая шапку от снежной пыли. Мой мальчик еще не знает, что нельзя связываться с Каулицами, себе дороже!

- Только ради тебя, тетя Джоан, - милостиво согласился Билл, опираясь о снег и вставая со своей поверженной жертвы. Мрачно потирая оставленные Биллом синяки, Том поднялся, отряхивая куртку от налипшего снега, вытряхивая его из складок штанов.

- А это тебе за Тома! - Джоан вынула руку из-за спины и влепила Биллу снежок прямо в незащищенное место между ключиц, там где куртка была расстегнута на груди.

- Ах тааааак?! - он вскочил и понесся за матерью, подскальзываясь на ходу, но все равно не отставая.

- Билль! Отстань от нее я кому скасала! Она нам тут сейтщас в снеку ротит! - послышался вопль Зимоны.

Том поправил съехавшую на сторону кепку, конечно, чувствуя себя вполне отмщенным.

***

Прогулка вышла неслабая, часа на три с половиной. Они сделали крюк вокруг замерзшего озера, заработав огненный румянец во всю щеку. Зимона пощелкала на камеру всякие красивости типа украшенных к рождеству витрин и маленьких пухлощеких детей, на которых умилялась беременная Джоан. Еще они купили жареных орешков на площади, но Билл у него почти все и перетаскал, пользуясь тем, что Том не мог ему отказать.

Когда вернулись домой, все уже еле ползали. Они выпили чаю с круассанами, потом Том отошел помыть руки, а когда вернулся, Билла уже не было. Ушел к себе, ничего не сказав... Навязываться не хотелось, поэтому он забрался на диван с ногами, и, обложившись двумя пухлыми подушками, уснул почти мгновенно.

- То-ми. Вставай, ты, сурок, - ему подули прямо в лицо. Открыв глаза, он увидел прямо напротив смеющиеся глаза Билла. Волосы у него были припорошены снегом и теперь, тая, он искрился, переливаясь на свету.

- Который час? - Том зевнул и потянулся, разминая затекшие плечи.

- Девять почти. Ну ты и горазд спать, - Билл ущипнул его за бок, и уже тише, почти шепотом, добавил: - Я для тебя тут кое-что сделал...

- Для меня? - Том не мог сдержать улыбки, - Вау, покажешь?

- Нужно будет одеться. Давай по-быстрому, я буду снаружи.

Только тут он заметил, что Билл сидит перед ним на корточках в уличной одежде - куртке, шарфе, а из кармана торчат покрытые коркой заледеневшего снега митенки.

Брат ушел, а он, кое-как стряхнув сон, выполз в прихожую, натянув куртку и запихнув ноги в ботинки. Билл, который увидел его через маленькое оконце, постучал в стекло, видимо намекая, чтобы он быстрее тащил свою задницу на улицу.

Он вышел, на ходу заматывая шарф вокруг шеи.

- Господи, пока тебя дождешься, тут можно стать ледовой скульптурой.

- Ыыы, - заржал Том. - Билл Каулиц, который околел, дожидаясь своего брата.

- Который мог бы и побыстрее одеть две с половиной вещи, - покосился на него Билл, потом взял его за руку и потянул с крыльца. Тому, честно говоря, было вообще почти все равно, куда он там его ведет. Пока Билл сжимал его руку своей ледяной мокрой рукой, это было неважно.

Зайдя за дом, он увидел освещенную красными огоньками протянутых с крыши дома гирлянд впечатляющую композицию. На вытоптанном участке снега по-братски плечом к плечу стояли два здоровых снеговика. Он даже присвистнул, подумав, что слепить два таких это, пожалуй, тяжелый труд, а не дедсадовское развлечение.

- Подойди поближе, - посоветовал Билл, нетерпеливо переминаясь на месте и дуя на озябшие руки.

Подойдя вплотную, Том от неожиданности расхохотался. Снеговики удивительно напоминали ему кое-каких реальных персонажей. Да, у них были одинаковые косые черные глаза из бусин и растопыренные руки из ивовых прутьев. Но вот все остальное было разным.

У того, что слева, с головы свисали длинные нити блестящего черного дождя, а глаза-бусины были подведены угольными полосами. В качестве губ отлично смотрелись две фруктовых мармеладины. На шее висели две старые, ржавые велосипедные цепи. Этого Том уже не выдержав, испустив вопль восторга.

- Вылитый, - сказал он, прижимая руку к сердцу, - слушай... ну просто один в один!

Билл указал ему глазами на соседнюю скульптуру, мол, это еще не все.

И Том почти сдох, поняв что модель - это, собственно, он.

Снеговик щеголял мужской майкой невиданного размера, когда-то белой, а ныне посеревшей от стирок. Кроме этого, на голове у него была водружена большая кастрюля ручкой вперед, из-под которой кокетливо выбивалась старая спутанная пряжа желто-белого окраса.

- Лицо, Том, - подсказал громким шепотом брат, видимо, устав ждать реакции.

И тут он заметил ЭТО. Вся голова снеговика снизу была утыкана маленькими обломками прутиков, так что со стороны создавалось ощущение заросшего щетиной мачо.

- Ё-маё, - потрясенно закусил костяшки пальцев Том. - Но я же бреюсь!

- Зато я помню, каким ты был в первый день - переступив сугроб, Билл подошел ближе и, заглянув ему в глаза, провел пальцами по щеке, еще теплой ото сна. Том прижал ее своей рукой и, прижмурившись, поцеловал в ладонь. И, пока еще Билл был тут, с ним, торопливо спросил:

- Ты еще не передумал... насчет того что мне обещал?

- Я что-то обещал? - удивился брат, и тут же прикусил губу, лукаво улыбаясь, - А-а, это...

- Что значит "ааа, это"?! - возмутился Том. - Ты же сказал, что ни с кем.

- Ну, мало ли что я там в полусне ска-.... Томи, не души меня, синяки же потом не сой-дут...

- Говори быстро, ты спал с кем нибудь уже?

- О, много, много расссс... ну вот, теперь точно будут синяки.

- Всю ночь? - уточнил Том, хмурясь и все еще сжимая братское горло.

- Нет, всю ночь нет. Они раньше утомляли. - фыркнул Билл, отпихивая его руки и пятясь а безопасное расстояние. - Так, все, я тебе показал этот позор, а теперь пойдем. У меня руки жутко замерзли.

Том, которого распирало от счастья, приобнял его за талию поверх куртки.

- Они утром увидят, будут ржать. Как живые же.

- Два часа убил, - признался Билл. - Я просто должен был это ээ... увековечить.

Проходя за ним в дом, Тому пришло в голову, что простоит билловский шедевр только до ближайшей оттепели.

После душа Том поднялся наверх и, подумав, что стучать не нужно, заглянул в комнату кузена.

Укрытый одеялом под подбородок Билл лежал, слушая детскую колыбельную, знакомую всем с детства. На стене над его головой висела голубая пластиковая звезда с надписью TOMY, мягко светящаяся изнутри - она и была источником света и звука в этой комнате.

Том покачал головой, усмехнувшись.

Эта штуковина была сделана для усыпления детей. Немецких детей, потому что Билл на пару октав ниже подпевал на родном языке. Он вообще не знал немецкого, но попробовал тоже; не попал даже в мелодию, конечно.

Билл вздрогнул и поднял голову.

- Ну ты и маленькое дитятко, - уязвил его Том.

- Нее... дитятко - это тот, кто ползет спать со своим братом в одной кроватке, - снисходительно заметил Билл.

- Да что ты говоришь.

- Кстати, лично я уже готов ко сну. Ма просила одеться, когда буду спать с тобой, - Билл хихикнул, - считает, я могу тебя смутить. Вот и проверим...

Бросив косой взгляд на Тома, он потянул за край одеяла, и из-под него показались плечи, гладкие впадины подмышек и бледный сосок.

Он мог только сглотнуть слюну. Том не видел парня сексапильнее, чем его кузен.

- Снимай все, - сказал тот, из-под ресниц наблюдая, как он торопливо раздевается, сдергивая штанину и прыгая на одной ноге, - Я же сплю без одежды.

- Да ладно? - спросил Том, утирая взмокшие от испарины виски.

Тот с улыбкой пожал плечами, разрешая проверить.

Рывком откинув с брата легкое одеяло, он поперхнулся вздохом. Под ним Билл был совершенно голым. Его грудь порывисто вздымась, а наполовину вставший член был прижат к темной концентрической звезде, украшавшей низ живота. Видимо, чтобы окончательно добить его, кузен подтянул колени к себе, так что Том мог видеть его попу. И даже созвездие родинок на белой коже...

Поддев за резинку, он стянул трусы с бедер, позволив Биллу увидеть, как именно он хотел бы спать со своим братом. Член стоял торчком, клейко блестя в разрезе головки. Реакция была восхитительной: Билл восторженно сожмурил глаза. Том хрипло засмеялся, забираясь на постель, к нему. Он не знал, почему так, но с Биллом ему было хорошо, чем бы они не занимались, и радость от этого кружила голову, как самый первый глоток шампанского.

Том улегся рядом с ним, обняв одной рукой, и собственнически длинно провел ладонью по угловатой линии бедра. Он даже не знал что было лучше - прижиматься к Биллу, вкрадчиво лаская сзади, или смотреть ему в лицо, просто смотреть: как округляются в тихом стоне губы, как проступает пятнами румянец на впалых щеках.

В какой-то момент он все же не выдержал, и поцеловал его в полураскрытые губы. И Билл ответил, нежно прикусив его язык, стукнув о зубы своей железкой. Словно специально дразня весь долгий день, заводя и провоцируя. От одного жадного поцелуя сердце у Тома колотилось как бешеное.

Брат откинулся на спину, разметав по подушке еще влажные после душа волосы, млея под его руками. Он трогал губами сахарно-белую кожу с пролегающими под ней руслами вен, ловя частый лихорадочный пульс, слушая, как Билл постанывает от каждого движения, когда кулак, двигаясь, сжимал его член. И в какой-то момент понял, что пытается взять у него в рот, обволакивая слюной гладкую, словно отполированную тонкую кожицу.

Он не знал, как правильно, как надо. Тому просто очень хотелось это сделать. Так сильно, что он стонал сам, не слыша себя, когда, лежа у брата между расставленных длинных ног, неумело сосал ему.

Приподнявшись на локтях, Билл смотрел вниз, на него, сгребая простынь в горсти. Не двигаясь навстречу, хотя и весь дрожал от желания это сделать. Но Том видел его глаза, сумасшедшие, окосевшие как у мартовского зайца, и этого было достаточно.

Он кончил в ту же минуту, когда почувствовал как рот наполняется теплым вязким молоком. Том сглотнул и, зажмурившись, дернулся от резкого и острого укола удовольствия. Так игла анастезиолога входит глубоко в челюсть, в мягкие ткани до самой кости.

- Томи Томи... фак. Офигеть, как ты меня сделал.

Лежа головой у Билла в коленях, он тащился от того, как тот перебирает скрученные веревки дредов, массируя кожу головы, лаская шею под волосами.

- Том.

- Что?

- Я еще хочу, мне... тебя мало, - Билл сжал его пальцы, и в груди что-то вспухло, болезненно и резко, надувшись, как подушка безопасности, в считанные доли секунды. И это что-то очень мешало заговорить, поэтому он задрал голову и только молча смотрел на брата.

***

Билл делал с ним что-то такое, отчего Том вел себя, как одержимый. Кусал ему губы, так что они распухли на пол-лица, засаживал до изнеможения, до дрожи в ногах, когда бро скулил уже потому, что все было натерто.

Когда они уже не могли шевелиться, и Том полулежал на нем, уткнувшись лицом в плечо, над крышами начал заниматься тусклый зимний рассвет. Билл спал мертвецким сном, свесив руку с кровати, и Том очень хотел заснуть тоже, потому что в ушах ватой вязла тишина и собственные мысли. Звезда в изголовье потухла - у нее банально сели батарейки.

Он смотрел на Билла, спящего на животе. Красота его обнаженного тела била поддых. Так заставляют восхищенно замирать крупные планы в кино. Но только на съемках с актерами работает целая команда гримеров, костюмеров, осветителей, а Билл – он лежал рядом с ним без ничего, в полусвете хмурого утра, утомленный от ласк, и все же Том не мог оторвать взгляда от горной цепи позвонков вдоль худощавой спины, невысоких округлых всхолмий ниже поясницы. Он бы с радостью остался навсегда в этой Билландии, которую только сегодня открыл для себя. Если бы только было можно остаться.

Тома разбудил настойчивый стук в дверь.

- Да? - хрипло со сна ответил он, продирая глаза.

- Том, давайте уже вставайте живее. Первый час, сколько можно дрыхнуть?

- Да, мам, пять минут.

Том привстал на постели, огляделся, и понял, что правильно ей не открыл. Его штаны и футболки были художественно разбросаны по полу, а у ножки кровати, жирно блестя серебристыми внутренностями, валялась пара надорванных упаковок от презервативов. Широко зевнув и проморгавшись, он подобрал трусы, натянув на себя, и тронул мирно спящего брата за плечо:

- Билл. Билли. Вставать пора, завтрак.

- Ммм, ‘тстань, - промычал тот сквозь сон, зарываясь лицом в подушку.

Том сам чувствовал, что голова как мокрым песком набита. Но его задача, как старшего, была таки поднять Билла с кровати.

Пока что из них двоих поднялся только его член. Но у кого угодно встало бы на эту белую заманчиво округлую попу с западинками по бокам. Не, он правда понимал, что у него там все должно уже саднить после вчерашнего, но… Рука помимо воли тянулась к ящику тумбочки, и когда Том нащупал коробку Дюрекс с остатками целлофана, пути назад уже не было.

Он просто должен был ему засадить, иначе утро пропало бы зря.

Стоя над братом на коленях, он оперся о смятую простынь у него подмышками, проведя влажный след вдоль его тела, в расщелине ягодиц. И вжался в Билла всем телом, всовывая ему член меж тесно сжатых половинок зада, целуя в беззащитно открытую шею.

Кузен под ним заерзал, и Том уткнулся лбом ему в затылок, внезапно испугавшись, что тот не захочет.

- Т’м? Ну давай уже, - выдохнул стонуще Билл, раздвигая ноги шире. – Ой… смазать бы, больно…

- Нечем, - они обнаружили это еще вчера, но тогда брата не смутило. – Прости, у нас резинка только.

Облизнув губы и торопливо раскатав на себе тонкий латекс, Том большим пальцем слегка помассировал ему дырку, просто тащаясь от того, как скулит Билл, прогибаясь в талии.

- То-ом… ну скорей уже а…

Прикусив сережку в губе, до кислого металлического вкуса, он раздвинул ему попу и туго вошел, тут же начав двигаться, затрудненно скользя в нем и задыхаясь от своего бесстыжего счастья. Билл жалобно ныл, придавленный к подушке грудью, но рывки его тела навстречу были такими же яростными, как у Тома.

В дверь снова забарабанили. Мама что-то выговаривала, видимо взывая к их совести, которая на данный момент отсутствовала как класс.

Брат кое-как поднялся на колени, задрожав и опустив голову вниз, когда рука Тома сжала его яички, лаская.

Он ничего не хотел слышать.Только трахать своего Билла, со сжатыми зубами и колотящимся в висках пульсом, чувствуя, как по бокам тонкими струйками змеится пот.

***

После завтрака они с мамой поехали в город – Джоан хотелось пройтись по магазинам, а Зимона уехала консультировать клиента – она занималась ландшафтным дизайном. В вязаной яркой шапочке и шарфе, с румяными щеками, мама так классно выглядела, что Тому везде и всюду подмигивали продавцы, принимая за парня, который склеил женщину постарше. Они с матерью подло хихикали, когда в магазине одежды для беременных ему посоветовали помочь жене застегнуть молнию на платье.

- Все, Томчик, пора жениться, - шутливо ущипнула его за щеку Джоан.

Том сглотнул и отвел глаза. Ему надо было поговорить с мамой. Если раньше он не делал этого, потому что не был уверен, то сейчас причин оттягивать разговор вроде не было.

- Ты чего такой смурной сегодня? Вроде выспаться должен был, - Джоан поворачивалась перед зеркалом, смотря в профиль на свой живот, упакованный в брюки с эластичной вставкой.

- Мам, - неловко начал Том, - слушай, я...

- Что, мой хороший?

Нет. Он просто не мог сказать ей.

После той истории с Джошем он основательно изучил тематические сайты в интернете. Судя по тому, что писали другие парни на форумах, откровенный разговор с родителями - это почти всегда слезы, нервы, успокоительные. Вот только этого и не хватало женщине на большом сроке беременности.

- Я бы хотел остаться здесь на Новый Год.

- Но, Том! Ты же сам говорил, что не хочешь долго торчать у родственников, - удивленно посмотрела мать, - тебе так нравится у тети Зимоны? Вообще, я смотрю, вы с Билли нашли общий язык. Вот не подумала бы. Вы... очень разные.

Да какие мы разные, подумал про себя Том, грызя пластмассовый наконечник шнурка от толстовки. Джоан сгребла вешалки с вещами, что примеряла, и отдернула занавеску.

- Мам. Я правда хочу остаться, - он умоляюще посмотрел на Джоан, - можно, а?

- Ребенок, но у меня на эти дни уже встречи запланированы, - мама задумчиво рассматривала обтянутый платьем большой живот манекена у кассы.

- И не можешь перенести?

- Боюсь, что нет, - покачала она головой.

- А что если я сам?

- Предлагаешь спихнуть тебя на руки Зимоне?

- Ну... раз тебе нужно быть в Нью-Йорке, - развел руками Том, улыбаясь краешками губ.

Джоан была несчастным представителям одной из тех профессий, которые в праздники тащатся на работу, бормоча про повышенную травмоопасность... ну, или про высокий сезон, словом, толком не могут отдохнуть. Том давно привык что она вечно пропадает на каких-то светских мероприятиях - работа мамы, как журналиста, заключалась как раз в том, чтобы их освещать.

- Даже не знаю. Придем, поговорю с ней. Все-таки она тоже могла устать от гостей, и работа у нее вроде моей, - Джоан поскребла ногтем в прическе.

- Мам, спасибо! - порывисто обнял ее Том, очень надеясь, что тетка не будет против, а если да, то Билл ее уговорит.

- И чего тебе тут, медом намазано?

- Типа того, - он сиял, как елочная гирлянда, и не мог этого скрыть.

- Томчик. У тебя такая морда довольная, что мне прямо страшно тебя оставлять. Вы ведь не собираетесь доводить тетю Зи до инфаркта? - подозрительно спросила Джоан.

- Ни в коем случае, - твердо ответил Том.

Он был убежден, что для этого нужно всего лишь не забыть повернуть защелку на двери.

Солнце садилось, красным угольком тлея на горизонте. Розоватые отсветы на искрящемся снегу, из которого торчали наполовину занесенные молодые елочки — все это было как рождественская открытка, из тех что продают возле касс в супермаркетах в это время года. Они с Биллом стояли, прислонившись к живой изгороди, что прикрывала со стороны улицы кованую решетку ограды. Острые, подрезанные к зиме концы веток шуршали, царапая по куртке от каждого движения.

Том обнимал его, сцепив пальцы за спиной в замок, еле удерживаясь от того чтобы не поцеловать яркие от кусачего мороза губы.

- Том, нельзя. Нельзя, - он разговаривал с ним как с собакой, - Том, они из окна увидят...

- А вот если б было можно...

-...Ты бы уже завалил меня в снег и надругался, почти не снимая одежды.

- Ха-ха. Очень смешно, - Том насупленно молчал, ковыряя кроссовком пушистые комья.

- Ты думаешь, мне не хочется, что ли, - Билл прикрыл глаза, очень убедительно поерзав о его бедро, - хотя и больновато после вчера... и после сегодня.

- Бля! - выдохнул Том, облапывая его за задницу и притискивая к себе. - Если еще что-нибудь скажешь в этом духе, точно окажешься спиной в сугробе.

- А я может только об этом и мечтаю, - поддел его Билл, показав кончик языка и издевательски стукнув о зубы ярко блестящей штангой.

Со стороны дороги послышался переливчатый свист, и Том невольно обернулся. К их дому подходила парочка — рослый белокурый парень и расстегнутой настежь куртке, за локоть которого цеплялась такая же девушка-каланча, неловко переставляя ноги в сапогах с высоченными шпильками.

- Э-эй, Билл! - заорал вдруг парень, - а ты тут времени даром не теряешь. Завел уже дружка. Чо, так свербит?

Том непонимающе посмотрел на кузена, который мрачно, исподлобья уставился на обидчика.

- Кто эта сука?

- Марк, мой бывший, - процедил Билл, и ответил, уже громче, - Слышь ты, иди куда шел. Развлекай свою подругу, женишок.

Тот остановился, глотая морозный воздух перекошенным от злобы ртом. Карен испуганно хлопала ресницами, что-то негромко говоря ему, видимо, пытаясь увести.

- Пара дней прошла, как мы расстались, а ты уже с этим растаманом сраным обжимаешься? Где ты его подцепил только? Блядь, Карен, да подожди ты, я с ним разберусь!

- Пасть заткни, урод? - предложил Том, сжимая челюсти.

- Карен, детка, забери его с собой, - перегнувшись через кусты, Билл любезно обратился к девице, - мне его даром не надо. - Том... тише, Том. Не связывайся с этим дерьмом, - он цепко взял его за рукав, не собираясь выпускать за стену заиндевелой жимолости.

Тому очень хотелось начистить наглую породистую физиономию этому Марку. Который мало того что не ценил, что имеет, так еще и притащился сюда оскорблять Билла.

- Да кто он такой? - заорал в исступлении Марк, - откуда вообще взялся?

- Он мой брат, - крикнул Билл, - понятно тебе? А теперь вали отсюда. И чтобы больше не видел тебя возле дома! Натурал хуев. Иди, вставь своей подружке, да дыркой не промахнись!

- Брат, как же. Так я тебе и поверил. Да ты и брату подставишься, жить без этого не можешь.

- Ты можешь зато! Что ж ты у моих ворот распинаешься, когда твоя девушка мерзнет?

Том увидел, как Карен, переминающаяся позади Марка, закрыла лицо ладонями в варежках, нетвердыми шагами, спотыкаясь, уходя по занесенной метелью дороге.

Марк обернулся и, увидев что подружка уходит, молча показал им средний палец и пошел вслед за Карен, ускоряя шаг. В конце концов он нагнал ее и обнял за плечи, что-то говоря — на расстоянии уже не было слышно. Девица его отпихивала, смешно размахивая руками и с трудом балансируя на льду.

Дата добавления: 2015-09-29