Независимая экспертиза текста Аверкиева И.В.

«Уйдем с Кавказа – станем свободнее и крепче».

(риторический анализ)

Риторический анализ текста Аверкиева И.В. проводится на основе концептуальных подходов, разработанных Минеевой С.А.[1]. Основная идея концепции заключается в том, что, создавая текст, его автор опредмечивает (объективирует, материализует вербально) свое понимание исследуемой проблемы, опираясь на собственный контекст (свое миропонимание), контекст темы (как отклик (диалог) с другими авторами по данному вопросу), контекст ситуации (где, при каких обстоятельствах и когда создается текст), учитывая контекст возможного (или предполагаемого, планируемого) адресата. Адресат, встретившийся с текстом, распредмечивает «субъективные смыслы автора, объективированные в его тексте», если возникает «диалогический контекст», т.е. есть хотя бы минимальное пересечение контекстов (миропонимания; темы или ситуации).

Если пересечения контекстов нет, то адресат реагирует не на идею автора, а на языковые знаки, которые вызывают его ассоциации с идеями, которые он разделяет, или случаями, которые встречались в его опыте. Часто такие ассоциации бывают весьма далеки от смысла текста.

Кроме того, часто реакция идет не на текст, а на интерпретацию текста другим лицом. Например, в ситуации так называемого «литовского кризиса» в прениях на I съезде народных депутатов СССР, когда на заявление В.В. Ландсбергиса «просим не удивляться тому, что мы не сможем участвовать в голосовании», ведущий Пленарного заседания Горбачев М.С. принял заявление за ультиматум, из-за «мы», которое могло означать отказ всей литовской делегации от участия в голосовании, т.е. вето. Все другие делегаты, выступавшие в прениях интерпретировали не заявление В.В. Ландсбергиса, а интерпретацию М.С. Горбачева, причем, нагнетая и усиливая именно линию ультиматума[2].

Основными способами распредмечивания текста как продукта деятельности автора являются понимание и интерпретация. В результате процесса понимания, по мнению А.А. Брудного[3], образуется некоторая картина его общего смысла – концепт текста. Развивает идею А.А. Брудного подход к проблеме понимания текста как к уяснению взаимообусловленности текста и контекста. Собственно понимание – это выяснение соотношения текста и его контекста. Контекстом принято называть те отношения, которые делают текст осмысленным, различают микроконтекст, макроконтекст, а также диалогический контекст. «Текст выдает различную информацию в зависимости от диалогического контекста, от развитости субъекта интерпретации. … Интерпретация текста всегда направляется предпониманием, заданным мировоззренческой и культурной традицией самого исследователя, которое, как правило, им не осознается. Адекватность понимания текста предполагает умение на основе неявных предпосылок отделять предпонимание от собственно понимания, т.е. реконструирования исходного смысла текста. … Понимание не есть некий готовый результат, а скорее диалектический процесс взаимопрояснения контекстов»[4].

Неумение понимать тексты, «взаимопрояснять контексты», входить в диалог с авторами - острая проблема.

Большинство людей (это следствие получаемого в школе и вузе образования) «страдают» опасными заболеваниями: а) готовы воспроизводить (пересказывать) тексты, не понимая смысла; б) «выхватывают» отдельные отрезки, более знакомые или привлекшие их внимание, и выдают их за понимание всего текста; в) произвольно сжимают, сокращают текст, искажая его смысл; г) приписывают тексту смыслы, игнорируя контекст.

Перечисленные «заболевания» можно преодолевать с помощью реконструирования авторского текста или риторического анализа текста.

Представим полностью алгоритм риторического анализа текста Аверкиева И.В. «Уйдем с Кавказа – станем свободнее и крепче».

Начинается риторический анализ с предтекстовой работы: с уяснения контекста: «автор и тема», «контекст ситуации создания текста: реальные обстоятельства времени и места»; с представления о том, кто автор: профессия, научная и мировоззренческая позиция и т.д. Данные сведения помогают вступить в диалог по смыслу именно с этим автором и точнее определить его главную мысль (тезис текста).

Аверкиев И.В. – автор текста, гражданский политик, демонстрирующий на протяжении всей своей профессиональной и политической карьеры, то, что он сам называет – «радикальный центризм». Объясняя свое понимание так: центризм, т.е. попытка не загонять тебя ни в право ни в лево, реален, когда он радикален, поэтому нужно максимально политизировать или радикализировать взгляд, чтобы он привлек внимание. По его мнению, миссия гражданского политика предъявлять и продвигать общественные интересы, в том числе, формировать новую общественную повестку дня. Публично как гражданский политик он всегда предъявляет инновационные подходы. В концентрированном виде его позиция выражена в тексте «Страна на заре»: Россия должна развиваться, Россия задыхается без инноваций, инновация есть технология прорыва, крайне важно, чтобы не только государство, но и общество четко предъявляло свои позиции, что и как оно собирается делать.

Текст И.В. Аверкиева размещен на сайте в рубрике «Другой взгляд». Что это за рубрика и какой тип текста она требует? Рубрика создана группой гражданских экспертов и политиков[5], которые предполагали, что «ее основой будет нетрадиционный взгляд, который не совпадает с противоборствующими друг другу позициями. По существу, это площадка инновационного подхода, которая предполагает, что мы спорим с существующими бинарными оппозициями и заново перезапускаем общественную дискуссию».

Текст размещен на сайте 2 марта 2009 года. Какие события вызвали такой отклик автора текста? По мнению Маковецкой С.Г., есть внешние и внутренние предпосылки. Внешние – И.В. Аверкиев уже давно исследует тему Чечни, уже написана и размещена в цикле «Страна на заре» статья «Ненациональный ответ на национальный вопрос», в которой он говорит, что невозможно мириться с тем, например, что Чечня – это «черная дыра» российской экономики. Как преподаватель Московской школы политических исследований, он ездил в регионы российского Кавказа на семинары, видел ситуацию своими глазами. Кроме того, во внутренних дискуссиях среди общественных организаций неоднократно обсуждались конкретные случаи и проявления проблем, с которыми сталкиваются гражданские активисты - жители Чечни и прилегающих регионов, которые предлагают гражданские практики вполне обыкновенные для России, но встречающие серьезное сопротивление местных властей. По мнению участников дискуссии ситуация не улучшается, а скорее ухудшается. Помимо этого непосредственно перед написанием статьи была опубликована фотография президента Чечни, в руках у которого был золотой пистолет.

Итак, автор текста – гражданский политик, радикализирующий свой взгляд, чтобы сформировать новую общественную повестку дня – привлечь внимание к ухудшающейся, на его взгляд, ситуации: Россия – Чечня; разместивший свою статью в специальной рубрике сайта Пермской гражданской палаты – «Другой взгляд», которая предполагает обсуждение спорной мысли, представленной разными позициями.

Риторический анализ текста в качестве обязательного шага для понимания авторского замысла включает воссоздание композиции текста: расчленение его на вступление, основную часть и заключение; определение «задачи» во вступлении; выделение структуры «тезиса» в основной части и другие действия.

Особенность данного текста в том, что уже в заголовке (что бывает довольно редко) сформулирована задача текста: заявить свою позицию по поводу отношений России и Чечни. Это позиция гражданского политика

Композиция текста может быть воссоздана либо в виде развернутого плана изложения, либо сжатого «тезиса».

Тезис 1 [анализ социо-культурных различий]:

«К современной России современная Чечня не имеет никакого отношения».

Аргументы:

- Режим Кадырова – это режим, формирующийся самим чеченским народом, его признанными вождями, с его полного согласия, на основе чуждых россиянам традиций, нравов, политической культуры:

1) отжившее в России отношение к женщине как к низшему существу;

2) избыточная, фанатичная на российский вкус, религиозность;

3) чрезмерное, даже по российским меркам, преклонение перед властью;

4) тоталитарность клановых отношений;

5) захват заложников – почти ремесло, рабский труд пленных – нормальное подспорье в хозяйстве, убийство женщин за «плохое поведение»;

6) отношение к пленным иноверцам-инородцам как к нелюдям, как к скоту и т.д.

Вывод автора: на основе сравнения «нормального, конвенционального поведения; не о ксенофобии: среди нормальных жителей «малой России» нет ненависти к чеченцам, есть недоверие, подозрительность, желание отгородиться, не иметь ничего общего, страх»? Таким разным людям нужно жить раздельно – это нормально и гуманно, невыносимо взваливать на себя ответственность за чужой образ жизни. Чечня России бесполезна, и, в общем-то, вредна.

Тезис 2 [анализ истории военных столкновений, экономических и политических последствий войны].

«События последних 20 лет показали, как поверхностно было цивилизационное влияние «российско-советской империи» на этот горный народ».

Аргументы:

- Вторая чеченская война. Победив Масхадова-Басаева, Россия в итоге Чечне проиграла. Чечня получила взамен не только мир, но и независимость + Россия продолжила выплачивать Чечне традиционную дань в виде бесконечных и безответных бюджетных вливаний.

- Находясь на полном российском обеспечении, Чечня ещё получила и «неформальную независимость».

- В Чечне де факто не действует российская Конституция.

Вывод автора: «В общем, последняя чеченская война закончилась политическим абсурдом: «аннексиями и контрибуциями» в пользу проигравшей стороны.

«Содержать Чечню – чужую страну - унизительно для России».

Аргументы:

- Современная Россия - не империя именно потому, что может завоёвывать, но не может осваивать чужие территории, не может включать их в свой «народно-хозяйственный комплекс» на выгодных для себя условиях.

- У Чечни было полное право добиваться независимости, у России было полное право отстаивать целостность своей территории. На этой почве случилась война – обычное дело на Земле.

Вывод автора: «Никто никому ничего не должен – нужно просто расходиться, от нового греха подальше».

Тезис 3 [анализ историко-этно-культурных особенностей].

«Всё, что сказано о Чечне, касается всех «горских земель»: Ингушетии, Дагестана и проч.»

Аргументы:

- Традиционалистское Возрождение – естественный, уходящий и в глубь веков, и в будущее, процесс.

- Не нам переделывать горцев, их жизнь – их выбор.

Вывод автора: «Сегодняшняя задача России на Горском Кавказе – минимизировать российский ущерб от «Горского Возрождения», т.е. уйти с Горского Кавказа «государственно», «имперски», снять с себя моральную, политическую и прямую бюджетную ответственность за горцев, сохранив и усилив рычаги дистанционного влияния.

Аргументативное усиление вывода:

- Обретение горскими народами «окончательной государственности» позволит во много раз повысить эффективность российского экономического и культурного присутствия на Кавказе.

- Ещё выше риски новой Кавказской войны.

- Горский Кавказ – соблазн худшего в России.

- Горский Кавказ – это бесконечная геополитическая провокация для нашей страны.

- Уйти с Горского Кавказа сегодня - это сильная позиция.

- Описание трагических последствий неухода.

Тезис 4 [анализ типичных возражений].

«Основные возражения, которые запустят в мой адрес: гуманитарно-человеческие, либерально-демократические, рационально-бюрократические, имперско-националистические возражения на предъявленную позицию (Ничего радикально не менять: ни политического статуса горских земель, ни квазиметропольной роли России).

Вывод автора: «Не менять нельзя. Нельзя не «перейти Рубикон. Нельзя не уйти с Горского Кавказа, потому что это бесконечная война, это черная дыра нашей экономики, это наша ответственность за чужое мракобесие (своего хватает), это вечная провокация нашей «тёмной стороны», это самая чужая и неполезная часть нашей страны, это источник многих социальных и политических инфекций: от религиозного фанатизма до деспотии».

Усиление вывода: «Уйти с Горского Кавказа – наша цивилизационная ответственность.

Уход с Горского Кавказа это - геополитическое самоограничение России во имя ее геополитического укрепления.

Уйти с Горского Кавказа сегодня – это честное, ответственное и сильное решение».

Заключение. «Действия России на Кавказе – это политическое дурновкусие. Уход с Горского Кавказа – возвращение Большого стиля в российскую политику».

Риторический анализ текста включает письменную фиксацию «задачи» («сверхзадачи», если возможно) и сжатого «тезиса» как основных элементов текста, воплощающих замысел автора.

Обобщим («соберем») тезис текста:

«К современной России современная Чечня не имеет никакого отношения.

Таким разным людям нужно жить раздельно – это нормально и гуманно, невыносимо взваливать на себя ответственность за чужой образ жизни. Чечня России бесполезна, и, в общем-то, вредна.

События последних 20 лет показали, как поверхностно было цивилизационное влияние «российско-советской империи» на этот горный народ.

Содержать Чечню – чужую страну - унизительно для России.

Никто никому ничего не должен – нужно просто расходиться, от нового греха подальше.

Всё, что сказано о Чечне, касается всех «горских земель»: Ингушетии, Дагестана и проч.

Сегодняшняя задача России на Горском Кавказе – минимизировать российский ущерб от «Горского Возрождения», т.е. уйти с Горского Кавказа «государственно», «имперски», снять с себя моральную, политическую и прямую бюджетную ответственность за горцев, сохранив и усилив рычаги дистанционного влияния.

Основные возражения, которые запустят в мой адрес: гуманитарно-человеческие, либерально-демократические, рационально-бюрократические, имперско-националистические возражения на предъявленную позицию. (Ничего радикально не менять: ни политического статуса горских земель, ни квазиметропольной роли России).

Не менять нельзя. Нельзя не «перейти Рубикон. Нельзя не уйти с Горского Кавказа….

Действия России на Кавказе – это политическое дурновкусие. Уход с Горского Кавказа – возвращение Большого стиля в российскую политику».

Риторический анализ текста включает оформление своего понимания замысла автора через формулирование отношения к его замыслу: принятие «тезиса», неполное принятие, непринятие; развитие «тезиса», включение в свой контекст и т.д., т.е. движение к «диалогическому контексту», контексту нового опыта, в рамках которого тексту предстоит функционировать и оцениваться.

Риторический анализ текста можно также представить как путь от «вербальных и иных средств» к «композиции», далее - к «целевой установке» и «тезису», и, наконец, - собственно к встрече, диалогу с «автором текста». «Вербальные и иные средства» указывают на влияние, его направленность и интенсивность, позволяя определиться с жанром текста. Жанр отражает единство формы и содержания.

По форме и по содержанию анализируемый текст представляет собой жанр «политического заявления» или «манифеста»[6]. В самом общем виде жанр предполагает предъявление положений, имеющих программный характер.

Обратимся к интерпретации этого текста. Прокуратура усмотрела в данном тексте «публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности». Рассмотрим содержание понятия «экстремистская деятельность» и соотнесем его с основной идеей, т.е. смыслом текста Аверкиева И.В.

«Экстремистская деятельность (экстремизм)[7]:

(1) насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации;

(2) публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность;

(3) возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни;

(4) пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;

(5) нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;

(6) воспрепятствование осуществлению гражданами их избирательных прав и права на участие в референдуме или нарушение тайны голосования, соединенные с насилием либо угрозой его применения;

(7) воспрепятствование законной деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, избирательных комиссий, общественных и религиозных объединений или иных организаций, соединенное с насилием либо угрозой его применения;

(8) совершение преступлений по мотивам, указанным в пункте "е" части первой статьи 63 Уголовного кодекса Российской Федерации;

(9) пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения;

(10) публичные призывы к осуществлению указанных деяний либо массовое распространение заведомо экстремистских материалов, а равно их изготовление или хранение в целях массового распространения;

(11) публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в настоящей статье и являющихся преступлением;

(12) организация и подготовка указанных деяний, а также подстрекательство к их осуществлению;

(13) финансирование указанных деяний либо иное содействие в их организации, подготовке и осуществлении, в том числе путем предоставления учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной и иных видов связи или оказания информационных услуг;

(Пункт в редакции, введенной в действие с 12 августа 2007 года Федеральным законом от 24 июля 2007 года №211-ФЗ. - См. предыдущую редакцию).

? Содержатся ли в данном тексте предложения по (1) «насильственному изменению основ конституционного строя и нарушению целостности Российской Федерации»?

Не содержатся. Автор размышляет об отношениях России и Чечни (Горского Кавказа), а не предлагает насильственные действия.

? Содержится ли в данном тексте (2) «публичное оправдание терроризма и иная террористическая деятельность»?