Древние книжники русские первые отразили в своих произведениях стремление народа к единению, к сохранению самостоятельности русской земли, патриотические чувства русского народа. Так записано было народное предание о борьбе с татарами Чолхана Тудановича, знаменитая «Щелкановщина». Новгородцы создают два чудесных памятника, отразивших борьбу с немцами и шведами. Это «Сказание о великом князе Александре Невском» и «Рукописание Магнуша, короля свейского». Последнее «сказание» начинается так: «Я, Магнус, король шведский, нареченный во святом крещении Григорий, отходя от света сего, пишу рукописание при своем животе и приказываю своим детям, своей братье и всей земле шведской: не наступайте на Русь на крестное целование, потому что нам не удается». Далее следует перечисление всех неудачных походов шведов на Русь, начиная от Невской битвы и до похода Магнуса. Простотой и безыскусственностью дышит сказание о другом герое борьбы Руси с немцами — псковском князе Довмонте.
Борьба с татарами отразилась в «Сказании о Батые-вом нашествии», в «Слове о погибели русской земли», в повести о «Мамаевом побоище», «Задонщине», написанной в подражание известному древнерусскому патриотическому памятнику «Слову о полку Игореве», в «Слове о великом князе Дмитрии Ивановиче», в особом сказании «О московском взятии от царя Тохтамыша», в «Повести об иконе Владимирской божьей матери», где говорится о нашествии Тимура, и других повестях и сказаниях, написанных в связи с менее значительными эпизодами борьбы русских с татарами («Повесть о царевиче Мустафе», «Сказание о битве на Ворскле»-и т. д.) Волна народного гнева против угнетателя — Золотоордынского хана — отразилась в былине о том, как «Илья Муромец освободил Киев от Калина царя». Связанный татарами Илья Муромец
«Вскочил в полдрева стоячего, Изорвал
чембуры на могучих плечах,— Не
допустят Илью до добра коня И до его то
до палицы тяжкие, До медны литы в
три тысячи, — Схватил Илья татарина за
ноги, Который ездил во Киев град, И зачал
татарином помахивати: Куда ни махнет,
тут и улицы лежат, Куда отвернет — с
переулками, А сам татарину
приговаривает: «Аи крепок татарин не
ломится А и жиловат, собака, не
изорвется». И только Илья слово
вымолвил, Оторвется глава его татарская,
Угодила та голова по силе вдоль И бьет
их, и ломит, в конец губит, Достальные
татары на побег пошли, В болотах, в реках
притонули все, Оставили свои возы
и лагери. Воротился Илья ко Калину царю,
Схватил он Калина за белы руки, Сам
Калину приговаривает: «Вас то, царей, не
бьют, не казнят». Согнет его корчагою,
Вздымал выше буйны головы своей,
Ударил его о горюч камень, Расшиб его в
крошечки...»
Тяжкая неволя, гнет, нищета от татарского разорения и ига, вечный страх и злоба против хана и его ставленников сказывается в народных былинах.
В борьбе с внешними врагами — татарами, немцами, литовцами, шведами, в тяжких испытаниях, в условиях непрерывных войн против нападений врагов складывалась, формировалась и крепла великорусская народность.
«Перетерпев судьбы удары, Окрепла
Русь. Так тяжкий млат, Дробя стекло,
кует булат».
(А. С. Пушкин.)
Все больше и больше древнерусские памятники проникаются идеей единства Руси, необходимого для обороны земли русской от «ворогов».
В начале XV века создается особый летописный свод, так называемый «Владимирский Полихрон», развивающий идею «одиначества» князя и объединения русской земли.
Стремлению народных масс к политическому объединению способствовали рост и расширение экономических и культурных связей прежде разобщенных и несвязанных друг с другом областей Руси. Феодальная раздробленность становилась препятствием дальнейшему развитию производительных сил страны, объединению русских земель, созданию русской народности.
Объединение Руси было подготовлено экономически, политически и идеологически.
2. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РУСИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ ХV ВЕКА
К середине XV века изменяется международное положение Руси. Ослабляется Золотая Орда, попрежнему еще формально считавшаяся верховным повелителем, сеньором Руси.
Дани, поборы, выходы, уплачиваемые все реже и реже, были все же очень обременительны. Если ранее необходимость регулярной уплаты дани была обусловлена слабостью Руси, то к началу второй половины XV века окрепшая русская земля готовилась к решительной схватке с «татарским чудищем» (Маркс).
Ненавистное татарское иго, сковавшее Русь и тормозившее ее развитие на протяжении столетий, должно было быть сброшено.
Могучая и грозная Орда давно уже отошла в область преданий. Уже давно рассыпалось огромное государство Бату, ослабела ханская власть. От прежнего величия Золотой Орды осталось немного.
Но неправильно было бы преуменьшать силу Орды, тем более что, чувствуя свою внутреннюю слабость, ханы Золотой Орды ищут поддержки и союза с враждебной Руси Литвой. Татары были еще сильны и грозны. Целая полоса походов и налетов татар на Русь свидетельствовала об остававшейся реальной угрозе нашествия. За татарами шла новая грозная сила — турки. Опасней становилась Литва.
В великом княжестве Литовском идет быстрая полонизация. Если Витовт, католик и «лях» по культуре, обычаям и вводимыми им порядкам и законам, все же был враждебен Польше, стремясь отстоять самостоятельность Литвы, и воздерживался от грубого национально-религиозного угнетения русского населения Литвы, то его преемники, особенно Казимир Ягеллончик, были сторонниками польской ориентации Литвы. Их симпатии к Польше сказывались во всем. Росло национально-религиозное угнетение «русского» народа: русских, украинцев и белоруссов. Русское население Литвы, естественно, занимает враждебную позицию по отношению к Литовским князьям. Понятно и стремление русских князей, бояр, духовенства, горожан и сельского люда к воссоединению под властью Московских великих князей. Начавшиеся «отъезды» русских князей Литвы на службу к великому князю Московскому, «на Русь», заставили Литовских князей и польских королей забеспокоиться: «Русь», «их» Литовская Русь, была явно ненадежной и тяготела к Москве.
Боясь утратить богатейшие русские земли, Литовское государство прибегает ко всяким ухищрениям для того, чтобы приостановить процесс объединения и усиления Руси, разбить и разгромить Москву.
Видя, что отстоять захваченные русские земли трудно, Литва ищет политических союзников. Ими становятся напуганные грозным величием Москвы немецкие рыцари Ливонского ордена и Золотая Орда.
Попытки приостановить объединение русских земель, задержать процесс образования сильного Русского национального государства, исходившие от удельных князей, бояр и других сторонников старых удельных порядков, встречают сочувствие и поддержку у Литовских великих князей, так как это ослабляет Русь и препятствует ее консолидации.
К середине XV века международная обстановка сложилась таким образом, что диктовала необходимость перехода к активной обороне, к борьбе со старинными врагами Руси, обеспокоенными ее усилением и стремившимися ликвидировать зарождавшееся Русское государство.
Силы для такой борьбы постепенно накапливались.
3. РАСШИРЕНИЕ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА ПРИ ИВАНЕ III И СВЕРЖЕНИЕ ТАТАРСКОГО ИГА
Присоединение Новгорода
Формирование централизованного государства падает на время княжения Ивана III. К тому времени Московское княжество, как указывает Маркс, «выросло в могущественный массив». Перед Иваном III стояли три задачи: подчинить и присоединить оставшиеся еще самостоятельными княжества, освободиться от татарского ига и отбросить от границ складывающегося Русского государства польско-литовских панов и помогавших им немецких рыцарей. Маркс отмечает, что в то время «...Польско-Литовское государство стремилось к завоеванию Московии; наконец ливонские рыцари еще не сложили оружия».(13)
Ко времени княжения Ивана III старая удельная система уже начала разрушаться. Ослабла раздираемая внутренними противоречиями и Золотая Орда. Маркс сравнивает Орду с умирающим человеком, у постели которого присутствует врач (Иван III) для того, чтобы констатировать смерть, но в то же время отмечает, что Иван III все еще был татарским данником. (14)
Иван III сравнительно скоро и успешно разрешил стоящие перед ним задачи. Немудрено, что позднее с именем Ивана связывалось представление о великих преобразованиях и огромных успехах Русского государства, за что он и был прозван «Великим».
Иван III сочетал в себе все качества, унаследованные от своих предшественников и ставшие фамильными в роде Калиты: хитрость и прозорливость, хладнокровие и расчетливость, медлительность и осторожность, упорство и стойкость. Настойчиво доводивший до конца все дела, Иван III отступал перед опасностью только для того, чтобы продумать обстановку, выждать момент и снова перейти в наступление.
Иван III продолжил и завершил кропотливую и длительную деятельность потомков Даниила Александровича Московского, которая подготовляла создание сильного централизованного государства великороссов.
Огромные богатства, собранные путем строго централизованной систематической феодальной эксплоатации народных масс при помощи государственного аппарата и хорошо организованной военной силы, авторитет церкви, верной прислужницы великого князя, — все это в совокупности объясняет успехи Ивана III в окончательной ликвидации феодальной раздробленности с присущей ей удельной системой.
Начал Иван III с покорения и присоединения Новгорода— «главы русских республик» (Маркс). Новгород клонился к упадку. В городе хозяйничала боярская аристократия. Кучка знати («триста золотых поясов», «господа»), заправляла делами города, Усилился гнет народных низов, страдавших от самоуправства бояр, от налогов, поборов и ростовщичества.
Летописец пишет, что в середине XV века «не бе в Новгороде правды и правого суда...» Огромные поборы бояр разоряли народ, и «бе кричь и рыдания и вопли И клятва всеми людьми на старейшина наша». Ответом на хозяйничанье бояр было острое недовольство средних и низших слоев города, часто проявлявшееся в форме восстания (например, в 1418 году и др.).
Маркс подчеркивает размах классовой борьбы в Новгороде, вражду между низами и верхами, «...которая бушевала в Новгороде так же, как, и во Флоренции».(15) Видя, что им не справиться с народным возмущением, знатные новгородские бояре, опасавшиеся к тому же Москвы, решают заключить союз с Польско-Литовским государством. Политический строй Польско-Литовского государства, где крупные феодалы сохраняли свою самостоятельность, был ближе политическим стремлениям новгородского боярства, нежели государственный строй централизованного Московского государства. К тому же ослабла военная мощь Новгорода, который теперь уже предпочитал не воевать, а откупаться; росла рознь и в самой боярской среде.
Во главе бояр «литовской партии» стояли сыновья И вдова посадника Исаака Борецкого, Марфа, — владельцы огромных земель на Северной Двине и в Поморье. Борецкие, опасаясь роста возмущения народных масс, в результате которого они могли бы лишиться своего положения и награбленных богатств, решают изменить своему народу и отдать Новгород Литве. О этой целью они в 1470 году заключают союз с польско-литовским королем Казимиром IV, который не замедлил прислать в Новгород своего наместника, киевского князя Михаила Олельковича, из обруселых православных потомков литовского князя Гедимина. Михаил Олелькович был избран не случайно. Казимир понимал, что посадить сразу наместником «ляха» — католика опасно. Бояре «литовской партии» уже строили планы относительно женитьбы Михаила на вдове Исаака Борецкого, Марфе.
Иван III попробовал было через митрополита Филиппа воздействовать на новгородских бояр, упрекая их в предательстве и увещевая отказаться от «латинской прелести» и «латинского государства». Но увещевания не помогли. Тогда, посоветовавшись с боярами и «служилыми людьми», Иван III. объявил поход на Новгород. В июне 1471 года выступили московские рати. С ними вместе пошли псковичи, вятичи и тверичи. На Руси были возмущены предательством новгородского боярства. На новгородских бояр шли как «па иноязычников и на отступников».
В первых числах июня передовой отряд князя Даниила Холмского и боярина Федора Давидовича вторгся в Новгородскую землю. Часть войска была брошена на завоевание богатой Двинской земли. Во главе всего войска стоял Иван III, в своих руках сосредоточивший верховное командование. Между тем к Новгороду никто не шел на помощь. Даже более того: наместник Казимира, Михаил Олелькович, еще ранее уехал из Новгорода, не забыв по дороге разграбить Старую Руссу и все остальные города, подвернувшиеся ему на пути к литовской границе.
Новгородские бояре «литовской партии» запросили помощи у ливонских немецких рыцарей,, Магистр Ливонского ордена писал великому магистру, что Новгороду надо оказать помощь, так как если Москва его завоюет, то Ливонскому ордену придет конец. Он был прав, этот представитель захватчиков-рыцарей, так как Москва, действительно, скоро заставила Орден смириться.
Московские рати уже в отдельных стычках били новгородские войска, но большое и решающее сражение произошло лишь 14 июля на берегах реки Шелони. Против 40 тысяч новгородцев шла четырехтысячная (16) рать москвичей, но это было особое войско. Новгородцы воевали по-старому: каждый полк, организованный тем или иным феодалом, действовал сепаратно. Маленькая же московская рать подчинялась единому командованию, и в этом было ее огромное преимущество. Новгородцы были разбиты и, потеряв, по свидетельству летописи,.12 тысяч человек убитыми, бежали с поля сражения. В плен к москвичам попало 1700 человек, в том числе посадник Борецкий.
Шелонская битва была победой нового централизованного и подчиненного единому командованию войска над ратью, действовавшей согласно старым удельным принципам войны. Исход Шелонской битвы не был случайностью. Другой четырехтысячный отряд московских войск, действовавший под командованием воеводы Образца на севере, разбил на берегах Северной Двины двенадцатитысячное новгородское войско воеводы князя Шуйского.
Новгород был побежден. Своему успеху Иван III был обязан не только тому, что пошла на Новгород «вся Русь», не только единому, централизованному руководству войсками, но и тому, что новгородских бояр «литовской партии», изменников и предателей, ненавистных народным массам из-за их ростовщического и налогового гнета, самоуправства и своеволия, собственно некому было защищать, и от новгородских низов они в лучшем случае могли ждать лишь недружелюбного нейтралитета.
Новгород вынужден был заключить мир и новый договор с князем, причем заключали его уже сторонники Москвы, ниспровергнувшие «литовскую партию». Иван III действовал осторожно. Он ограничился тем, что возобновил Яжелбицкий договор, но расширил свои права и Новгородской Судной грамотой укрепил княжой суд и власть своих наместников. Политического строя Новгорода Иван III не затронул. Оставалось вече, посадники, т. е. все то, что было признаком «вольности» новгородской, дорогой новгородским массам и дававшей им возможность в какой-то мере бороться с боярской олигархией.
Свои удары Иван III направил главным образом против боярской аристократии и «литовской партии», которая им была окончательно деморализована и ослаблена.
Такая политика Ивана III объясняется, конечно, не его симпатиями к простым «мужикам— вечникам» и вечевому строю вообще, все традиции которого диаметрально противоположны самодержавной власти. Слишком рано и опасно было бы для Ивана приниматься за ликвидацию вечевых порядков новгородцев. Надо было играть на внутренней борьбе и противоречиях среди самих новгородцев, которые Иван мастерски разжигает. Он, говорит Маркс, «счел нужным разыграть внезапную умеренность» и, взяв дань в 15 тысяч рублей, возвращается в Москву. Этим воспользовались бояре «литовской партии» и снова сгруппировались вокруг посадника Василия Ананьина. Их грабеж и произвол вызвали снова волну недовольства среди «черных людей», «молодших» и даже «житьих» (богатых) горожан. Они просят Ивана заступиться за них, так как «насилье держат посадники и великие бояре» и «никому их судити не мочи». Иван «снисходит» к их просьбам и в октябре 1475 года выезжает в Новгород «творити суд». Еще по пути, в деревнях и селах, приходили к нему жалобщики, просившие унять распоясавшихся бояр. Приехав в Новгород, Иван начал судить. по новгородским обычаям, в присутствии посадника, владыки и бояр. Обвиненные им в «крамоле» и «перевете» (измене) посадник Ананьин и Федор Борецкий были схвачены и отосланы в кандалах в Москву. Желая привлечь на свою сторону «молодших», «черных людей», «житьих людей» и купцов, он раздает им богатые подарки, выслушивает каждого жалобщика и вообще пытается использовать свое пребывание в Новгороде для того, чтобы создать себе, авторитет милостивого, щедрого и справедливого государя. Это ему удалось. К нему стали прибегать все обиженные, недовольные. Иван воспользовался этим для того, чтобы весь суд забрать в свои руки. Новгородский посадник жаловался на то, что он нарушает «старину», но Иван его не слушал.
В скором времени Иван, последовательно проводя свою политику подчинения Новгорода, решил, что настало время покончить с остатками независимости Нов города. Поводом послужило следующее обстоятельство. В марте 1477 года в Москву приехали двое послов новгородских—вечевой дьяк Захар и подвойский Назар. В своей челобитной они назвали Ивана не «господином», как ранее, а «государем». Иван в апреле этого же года отправил послов к новгородцам с вопросом,: «какого они хотят государства», хотят ли они, чтобы всюду был «един государев суд и его управление?» Представители новгородской правящей верхушки ответили, что они совсем этого не хотят, не уполномочивали Захара и Назара и не собираются уничтожать «старину». Весть о посольстве Ивана III и его предложениях взволновала весь Новгород. Послы вернулись «с честью», но без всяких результатов. Иван придрался к этому и заявил, что новгородцы уже назвали его своим государем, а теперь вздумали отказываться от своих слов. Начались приготовления к походу на «отступников».
9 октября 1477 года_войско московское выступило на Новгород. Последний уже не имел сил сопротивляться. Навстречу Ивану едут новгородские бояре, прося его принять их на службу, едут послы, предлагая ему мир, но Иван двигается к Новгороду, оставаясь глухим ко всем предложениям боярства, и в ноябре со всех сторон окружает город своими войсками. Начинаются переговоры. Конечным результатом их было полное подчинение Ивану Новгорода, который отныне должен был управляться княжескими наместниками, переход новгородских земель-«колоний» к Ивану и уничтожение вечевого строя. Даже вечевой колокол, по звону которого столетия собирался на вече новгородский люд, и тот «пострадал» — он был снят и.отвезен, в Москву.
Часть бояр «литовской партии» Иван казнил, часть отправил в Москву. Вотчины их были конфискованы в пользу Ивана. Иван обещал не нарушать прав остального боярства на вотчины и оставить старые судебные законы. Бояре попробовали, было заставить Ивана присягнуть хотя бы на том, что он обещал. Иван отказался. Просили, чтобы, хотя его наместники «целовали крест Новугороду», т.е. приносили присягу. И в этом было отказано. 15 января 1478 года бояре Ивана привели к присяге всех новгородцев по концам (17) и улицам. Все новгородские бояре, «дети боярские» (18) и «житьи люди» присягали «в службе» великому князю. Сейчас же приступлено было к организации в новгородских землях великокняжеского хозяйства и общего «посошного тягла». На Ярославовом дворе в Новгороде поместились наместники Ивана, князья Оболенские — Иван и Ярослав.
Так.покончено было с «главой русских республик»— Новгородом. Пал древний вечевой строй. Некогда он давал возможность народным массам бороться с боярской аристократией, но к XV веку вече превратилось в арену деятельности олигархов, власть которых становилась невыносимой. В силу этого новгородские низы поддерживали Ивана, несмотря на то, что он уничтожил их вечевые порядки. Кроме того, сепаратизм бояр, их попытки отдать Новгород в компенсацию за сохранение собственного господства польско-литовскому королю и магистру ордена немецких рыцарей, их явная антинациональная и антинародная политика способствовали укреплению патриотического чувства новгородцев, стремившихся к слиянию с Москвой в единое Русское государство.
Отдельные вспышки борьбы бояр против Ивана продолжались и позднее. Так, например, в 1479 году Иван узнал о том, что некоторые новгородские бояре снова ведут переговоры с королем Казимиром и немцами, и осенью того же года он снова осаждает Новгород. В городе уже опять орудовали бояре, выбравшие посадника, тысяцкого и установившие все «по старине». В дело вмешался сам римский папа, которому Казимир обещал отдать новгородскую церковь. Римский папа приказал собирать деньги на организацию борьбы за Новгород. Но и на этот раз просчитались «ляхи» и глава католической церкви. Иван внезапно напал на Новгород и открыл по нему стрельбу из пушек. В городе началось смятение. Действия бояр вызвали недовольство «менших» — сторонников Москвы, и они перешли на сторону осаждающих. Бояре вынуждены были сдаться. Иван въехал в город. Сто пятьдесят бояр были немедленно казнены. Владыка новгородский и сто семейств детей боярских и купцов были сосланы, причем имущество их было конфисковано.
Казни и «выводы» бояр, детей боярских, «житьих людей» и купцов шли в течение ряда лет. Их имущества конфисковывались, а сами они ссылались в московские города. Конфисковано было много земель владыки и монастырей. Всего было переселено до 1488 года включительно больше 8 тысяч семейств. На конфискованных землях Иван «испомещал» (т. е. раздавал земли в поместья) московских дворян и детей боярских, которые были не связаны с местным населением, далеки от вечевых традиций новгородских, тяготели к Москве, к великому князю, и были его лучшей опорой в присоединенном крае. Боярские «послужильцы» были превращены в помещиков. В Новгороде появились и московские купцы.
О ликвидацией местной феодальной верхушки, с перенесением в новгородскую землю московских порядков, законов, обычаев, новгородская земля потеряла свои особенности, свою специфику и слилась с Москвой в единое Русское государство.
Конфискованные на севере огромные боярские и монастырские земли Иван оставил за собой и не раздавал их московским дворянам и детям боярским. Здесь господствовало государственное землевладение. Крестьяне зависели только от князя, платили ему налоги. Это крестьянство называлось «черносошным».
Присоединение Твери, подчинение Рязани и Пскова
и ликвидация уделов
Покончив с Новгородом, Иван принимается за уничтожение самостоятельности других княжеств. Еще в 1463 году было ликвидировано Ярославское княжество, и князь Ярославский Александр Федорович, князья Слуцкие, Курбские и Прозоровские стали уже не «подручниками», а слугами. В 1474 году настал черед князей Ростовских, а через одиннадцать лет князей Тверских. В Твери чувствовали, что приходит конец ее самостоятельности, и еще в 1476 году много тверских бояр и детей боярских «отъехали» на службу в Москву. Тверской князь Михаил Борисович в 1483 году заключил союз с Казимиром IV. Ответом было вступление в следующем году московской рати на территорию Тверского княжества. Михаил вынужден был присягнуть Ивану уже как «молодшпй брат» И обещать не вести переговоров с Литвой. Внешне смирившись, Михаил не сдавался. В 1485 году был перехвачен гонец Михаила, ехавший в Литву; выяснилось, что Тверской князь снова пытается «отложиться» от Москвы. Иван вторично пошел на Тверь, и 10 ноября 1485 года Тверь сдалась, причем многие удельные князьки, бояре и горожане открыто перешли на сторону Москвы. Михаил бежал в Литву. Так было присоединено Тверское княжество.
Из Твери было «выведено» много бояр и детей боярских, и, так же как и в Новгороде, в тверских землях были поселены московские дворяне и дети боярские. В начале XVI века их там было до 40 тысяч человек. Иван и здесь создавал себе этим прочную опору, ссылая в то же время тверских феодалов в разные области Московского княжества.
В этом же году был ликвидирован последний удел в Московском княжестве — Верейский.
Позже Иван добрался и до второй феодальной республики — Вятки (Хлынова). В 1489 году шестнадцатитысячная рать Даниила Щени и Григория Морозова берет Вятку. Вся Вятская земля с городами Хлынов, Орлов, Слободской, Котельнич стала «вотчиной» московской.
Оставались еще юридически самостоятельными Псков и Рязань. Но в Пскове хозяйничал наместник Ивана, не без участия которого проводилась в жизнь известная Псковская Судная грамота. В наместничество Ярослава Оболенского в 1483 году в Пскове начались волнения, связанные с тем, что, подготовляя ликвидацию вечевых порядков в этой последней из трех древнерусских феодальных республик, Иван III опирался на смердов, всячески облегчая их повинности перед боярами и городом и возлагая их на плечи «черных людей» города. Расчленять, разъединять общественные силы врага, сеять рознь и противоречия было неизменной политикой Ивана, «Черные люди» Пскова, недовольные тем, что на них перенесен был ряд обязанностей смердов, возмутились, но сторону смердов принял Иван.
Три года продолжалось волнение, пока, наконец, Иван не прогнал послов псковских бояр, жаловавшихся на Ярослава, «тянувшего» сторону смердов. Псков примолк.
Полным хозяином чувствовал себя Иван и в Рязани. Рязанские князья, бояре, дворяне, дети боярские служили «государю всея Руси», как называл себя Иван III.
Войны с Казанью
На Руси уже не было правителя, равного Ивану III по силе власти, богатству, могуществу. Но Русь попрежнему считалась вассалом Золотоордынского хана. Нужно было свергнуть позорное татарское иго и обороняться от нового врага — Казанского хана.
Казанское ханство состояло из ряда народов. В него входили татары, смешавшиеся к тому времени с остатками камских (волжских или серебряных) болгар, причем татары восприняли относительно высокую болгарскую феодальную культуру. Господствующим классом были татарские феодалы: царевичи, мурзы, карачаи, беги, татарское купечество и духовенство (муллы). Татарская феодальная верхушка эксплоатировала татар-земледельцев и ремесленников. Но огромная территория Казанского ханства (или царства), занимавшая все пространство Среднего Поволжья и бассейн Камы до Уральских гор и реки Яика (Урала), была населена, кроме татар, башкирами, чувашами, мордвой, мари (черемисами) и удмуртами (вотяками). Среди них также хозяйничала татарская знать, собирая дань, ясак и осуществляя национальное и классовое угнетение. Народы эти стояли на различных ступенях общественного развития. У кочевников-башкир сложилась своя феодальная знать — тарханы и батыри, эксплоатировавшие «тептярей» (кабальных людей). Феодальная верхушка формировалась и среди других народов Поволжья: мари, удмуртов, чувашей и мордвы.
Казанское царство раздиралось внутренними противоречиями, обусловленными переплетением классового и национального угнетения, ослаблялось в процессе борьбы отдельных феодальных групп, из которых одни тяготели к сильному и культурному Крымскому татарскому ханству, а другие — к Москве. Этим и пользовался Иван III, обороняясь от казанских татар и готовя поход против них.
В 1467 году в Казани усилилась «московская группировка», и на ханский престол был ею приглашен «служилый татарский царевич» Касим. Касим немедленно дал об этом знать Ивану III, и в помощь ему вышел из Москвы отряд князя Ивана Оболенского-Стриги. Но пока Касим с Оболенским шли к Казани, там произошел переворот, и новый хан Ибрагим не допустил их в свои земли. Страдавшие от голода и холода русские ратники и татары Касима повернули обратно. На их поход Ибрагим ответил налетом на Галич, но поживиться казанцам не удалось, так как жители были предупреждены и «сели в осаду». Русские в свою очередь опустошили в 1468 году землю мари, разбили татар на берегах Камы, а за это Ибрагим «повоевал» Вятку. Чтобы прекратить постоянные набеги казанских татар и сокрушить энергичного и опасного врага, Иван в 1469 году предпринимает поход на Казань. К Нижнему Новгороду отовсюду на судах съезжались ратные люди. Шли с севера, с Вятской земли, шли из Москвы, Костромы, Мурома. Огромное войско собрал Иван под Казанью, но тут сказался рецидив старого феодального сепаратизма.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 69 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |