Такова была вторая причина возвышения Москвы.
Большое значение в возвышении Московского княжества играло и то обстоятельство, что Москва лежала на очень удобных и важных торговых путях. Москва прежде всего была центром междуречья Волги и Оки, узлом, связывающим самые отдаленные княжества и области друг с другом. Река Истра, приток Москвы, подходит к Ламе, притоку Шоши, впадающей в Волгу, и образует путь, соединяющий верхнюю Волгу со средней Окой через волок Ламский (или Волоколамск). Пути с запада на восток, проходящие через Москву, шли по Яузе и Клязьме. Через Кучково поле пролегала шедшая от Москвы «великая дорога володимирская». Из Лопасны на Москву шла дорога, соединявшая Черниговскую и Киевскую земли с Переяславлем, Ростовом, Владимиром. Эти старинные дороги были торговыми путями, по которым двигались купеческие караваны — где в ладьях, где волоком, где на повозках. Купцы южной Руси, черниговцы, киевляне, плыли по Десне до Брянска, оттуда волоком попадали на Оку и Окой добирались в ладьях до Москвы-реки. Здесь некоторые продолжали плыть дальше до Неглинной, откуда уже сухим путем попадали в Ростов, другие же плыли до Яузы, затем волоком шли до верховьев Клязьмы, а по ней уже до Владимира.
Новгородское купечество торговало с «низом» тоже через Москву. Новгородцы везли «немецкие" товары по Волге, Шоше, затем волоком у Ламы попадали на Истру, по ней добирались до Москвы и, наконец, перебирались на Оку и Волгу. Из Москвы и «низовских» городов в свою очередь в Новгород шел хлеб и некоторые другие товары. Через Москву проходили торговые пути, связывающие Литву, Польшу и западные русские княжества, Смоленск и Полоцк, с Востоком. Товары из Литвы, Польши, Риги, Полоцка сухопутными дорогами, Западной Двиной и Днепром шли к Смоленску и дальше на Можайск, крайний восточный удел Смоленского княжества, а оттуда по Москве-реке через Москву на Клязьму и далее на Оку в Рязань. По Оке добирались до Нижнего Новгорода, а из него Волгой до Сарая. В XIV веке большую роль стала играть «сурожская» торговля, т. е. торговля с Сурожем (Судаком), генуэзской колонией в Крыму. Купцы съезжались в Москву, плыли Москвой-рекой, Окой и Осетром до верхнего Дона и по Дону спускались до Азовского моря. Были и сухопутные пути, шедшие па юг и восток через степи.
Таковы были торговые пути, пролегавшие через Москву и превратившие ее в XIV веке в большой город с бойкой торговлей и многочисленным ремесленным и торговым людом.
Но не все эти пути сложились одновременно. Процесс их формирования очень длительный и охватывает весь XIV век. Только лишь к началу второй четверти XIV столетия относится развитие торговых путей, шедших через Москву и способствовавших росту московского посада, а вместе с этим и росту доходов Московского князя, собиравшего налоги с торговли. В первое время существования Московского княжества экономические преимущества его в этом отношении вряд ли принимались в расчет и даже более того — они еще слабо сказывались, так как даже Новгород торговал с «низом», используя не только московский путь, но и переяславский, шедший по реке Нерли. По выражению историка Ключевского, «... во второй половине XIII века... вряд ли кто-нибудь... предчувствовал скоро обнаружившийся быстрый экономический рост Московского края; если бы они [т. е. потомки Всеволода. — В. М.] предчувствовали это, из тогдашних князей Москва досталась бы кому-нибудь постарше князя Да-ниила Александровича». (2)
Но в XIV веке торговое значение Москвы усиливается, и Москва становится одним из наиболее крупных торговых городов с многочисленным торговым населением. Московские купцы торгуют повсеместно, устанавливая торговые сношения с рядом других княжеств. Торговые связи позднее оформляются в соответствующих договорах, устанавливающих право московских купцов «гостить без рубежа» и «мыта (пошлины) держать прежние». Такие договоры, оформлявшие уже давно налаженные торговые отношения, были заключены Москвой с Новгородом в 1327 и 1380 годах, с Рязанью в 1381 году, с Тверью в 1399 году. Увеличение торговых оборотов, с развитием которых росли разные сборы с торговли (мыта), обогащало княжескую казну, что стало особенно ощутительным со второй половины XIV века; растущие города укрепляли княжество как государственную политическую единицу; московское купечество приобретало все большее и большее значение в русской торговле, становилось все более и более богатым и влиятельным. Но торговые пути, шедшие через Москву, были транзитными путями, конечные пункты которых были в руках других князей, зачастую враждебных Московскому. Огромной значимости транзитная торговля, имевшая своим центром своеобразный узел путей — Москву, находилась таким образом в зависимости от политической конъюнктуры, от княжеских взаимоотношений, усобиц. Естественно стремление московского купечества, непрерывно обогащавшегося и крепнувшего, захватить в свои руки все русские торговые пути на всем их протяжении. Отсюда и вытекает энергичная поддержка купечеством Московских князей, стремившихся к объединению под своей властью всей русской земли.
Рост и расширение московской торговли, увеличение ее удельного веса во всей русской торговле вообще, рост посадского населения — купцов и ремесленников, обогащавших княжескую казну, стремившихся к укреплению власти князя, собиравшего и объединявшего русские земли, — все это было третьей причиной возвышения Московского княжества. Известное значение имело и то обстоятельство, что в Московском княжестве, как это мы увидим далее, княжеская династия не разрасталась до тех размеров, какие мы наблюдаем в других княжествах. Чаще всего отцу наследовал сын, причем дядей, младших братьев отца, тогда уже не было в живых; таким образом сами условия наследования княжеской власти, несмотря на тенденции к феодальному раздроблению земель, способствовали укреплению «единодержавия» княжеской власти в Москве, а это, несомненно, сыграло некоторую роль в ее возвышении.
Необходимо подчеркнуть поддержку, оказываемую Москве церковью, и, наконец, удачливую и умелую внешнюю политику Московских князей, сплотивших силы русской земли в борьбе с ее врагами, умевших лавировать, выжидать удобный момент, когда нужно отступать, а когда необходимо и возможно, то переходить в решительное наступление. Первоначальное усиление Московских князей носило лишь феодально-вотчинный характер. Князья «копили» и собирали земли в свою «вотчину», не ставя перед собой первое время сколько-нибудь широких задач. Лишь постепенно изменился характер объединения русских земель Московскими князьями.
Все это в совокупности и кривело к тому, что ранее не обращавшее на себя внимания Московское княжество в начале XIV века пробует, и не без успеха, тягаться с сильной Тверью.
Даниил Александрович, владевший Москвой, бывшей лишь «волостью» великого княжения Владимирского, пытается силой расширить свои владения. В 1301 году, воспользовавшись усобицей между Рязанскими князьями и боярами. Даниил внезапно нападает на Рязанского князя Константина Романовича, и несмотря на то, что последнему помогали татары, Даниил оказался победителем. Он разбил в бою под Переяславлем-Рязанским рязанцев и татар, взял в плен Константина и захватил важный торговый и стратегический пункт — Коломну, ключ к овладению Рязанской землей. Константин был привезен в Москву и заключен в темницу. В 1302 году, несколько необычным для того времени путем, в руки Даниила Александровича попадает Переяславль-Залес-ский. Борьба за Переяславль-Залесский длилась целые десятилетия Мы уже видели, как в свое время (в последние годы XIII века) боролись между собой с одной стороны Ростовский и Ярославский, а с другой — Московский, Тверской и Переяславский князья, причем яблоком раздора был Переяславль-Залесский, один из старейших городов северо-восточной Руси. Борьба закончилась сохранением города и княжества за Иваном Дмитриевичем Переяславским. В 1302 году умирает бездетный Иван Дмитриевич и завещает свое княжество, в обход старшего дяди, Андрея Городецкого, младшему — Даниилу Александровичу. К этому времени князья распоряжались своими княжествами как «вотчинами», и поэтому переход Переяславля в руки Московского князя в этом отношении хотя и был новинкой, но не противозаконной с точки зрения складывающихся феодальных порядков. Другое дело, что Даниил оказался князем Переяславля, который считался выше и «старше» Москвы и был как бы своеобразным трамплином к получению великокняжеского стола. Московский князь отныне становился претендентом на великокняжеский престол. Приобретение «стольного» Переяславля сразу же возвышало Москву.
Великим князем Владимирским в то время был Андрей Городецкий. Он всячески стремился помешать Даниилу войти в фактическое владение Переяславлем и посылал туда своих посадников. Но Даниил, прекрасно учитывая значение Переяславля, собрал рать, выгнал наместников Андрея и посадил в новоприобретенном городе своих наместников. Андрей поспешил в Орду жаловаться на Даниила. Когда он вернулся из Орды с ханскими ярлыками, Даниила уже не было в живых; он умер в 1303 году. Преемником Даниила был его старший сын Юрий. У Даниила было еще несколько сыновей, получивших по небольшому уделу, и в том числе знаменитый впоследствии Иван Калита. Юрий Данилович, ставший Московским князем, продолжал отстаивать Переяславль от притязаний Андрея. Присоединение Переяславля было не просто увеличением территории Московского княжения, а приобретением целого княжества, притом «старшего» и более значительного в иерархии княжеств, нежели сама Москва. Правда, Переяславль долго считался не московским городом, а владимирским, и окончательно это терминологическое
отличие исчезло лишь тогда, когда слились воедино понятия «великое княжение» и «московское княжество» — вотчина Московских князей, но это обстоятельство не меняло существа дела — фактически Переяславль стал московским городом. В 1304 году, после смерти Андрея Городецкого, по старшинству великокняжеский престол должен был получить Михаил Ярославович Тверской. За этим он и поехал в Орду к хану. Но туда же поспешил «тягаться» за ярлык на великое княжение Владимирское и Юрий Данилович. В Москве он оставил брата Ивана, а другого, Бориса, послал в Кострому, где тот был схвачен тверскими боярами, пытавшимися, вместе с митрополитом Максимом, воспрепятствовать поездке Юрия в Орду. Тверские бояре решили воспользоваться отъездом Юрия и захватить Переяславль. Эту опасность учел Иван Данилович, тайно получивший весть из Твери о готовящемся походе, и отправился в Переяславль. Ему удалось отбить тверскую рать, осаждавшую город. Тверичи были разбиты, пал в бою и глава тверского войска, боярин Акинф, ранее служивший Московскому князю и изменивший ему после того, как в Москве появился его соперник и конкурент, получивший первое место среди бояр московских, Родион Нестерович. Из Орды Юрий вернулся в 1305 году с пустыми руками. Михаил Ярославович Тверской дал большой «выход» (дань) хану, и Юрию пришлось уступить.
Став великим князем, Михаил Ярославович решит отомстить за смерть Акинфа и разгром своей рати под Переяславлем и пошел на Юрия, но был им отбит. Юрий продолжал укреплять свои позиции. Несмотря на то что его братья, Александр и Борис, «отъехали» в Тверь, он с Иваном продолжает бороться за возвышение Москвы. Юрий убивает пленного рязанского князя Константина и закрепляет за Москвой Коломну. Затем он захватил у одного из смоленских удельных князей, Святослава Глебовича, его город Можайск — важный торговый и стратегический пункт. Святослав был увезен в плен в Москву, а Можайск с уделом присоединен к Москве и слился с Московской вотчиной. Тверской князь с беспокойством наблюдал эти успехи Москвы, становящейся серьезным конкурентом Твери в деле собирания русских земель. Михаил Ярославович прежде всего пытается закрепиться в Новгороде. Это ему и удается сделать в 1307 году, причем новгородцы упорно отстаивают в договоре с князем свои права и вольности «по старине». Но Михаил Ярославович хотел не только княжить, но и управлять в Новгороде, и новгородцы уже тогда стали оглядываться на Москву, ища в ней поддержки против притязавшего на их «вольности» Тверского князя. В августе 1307 года между Москвою и Тверью было первое столкновение за «княжение новгородское»; правда, характер его выяснить не удается. В это время на сцену выступает новая сила, ставшая отныне сторонницей Московского князя. Речь идет о церкви. Если раньше, при митрополите Максиме, церковь тяготела к Твери, то теперь церковь поддерживает Москву.
В декабре 1304 года умер митрополит Максим, сторонник Михаила Ярославовича Тверского. Желая сохранить за собой влияние на дела церкви, Михаил посылает некоего Геронтия в Константинополь. Здесь, в Константинополе, он должен был быть утвержден патриархом в звании «митрополита всея Руси». Князь Юрий Львович Галицкий, желавший отделиться в церковном отношении от северо-восточной Руси, просит патриарха утвердить особую митрополию в Галиче и выдвигает своего кандидата— Петра. Константинопольский патриарх утверждает Петра, родом «угроруса»,(3) митрополитом всей Руси. В 1308 году Петр приехал во Владимир. Михаил, увидев провал своего плана, естественно, сразу же становится врагом Петра. Против Петра было возбуждено дело. Специальный собор, собранный в Переяславле, должен был судить Петра. На соборе присутствовали епископы и «князей довольно». Не случайно собор созван был в Переяславле, принадлежавшем Москве. Московские князья входили в силу и использовали собор для дальнейшего своего усиления. Они защищали Петра, и собор, в конечном счете, не повредил его карьере. Хотя патриарху пожаловались на Петра, и он дал распоряжение Михаилу выслать его в Константинополь, если потребуется, силой, тем не менее, митрополичья кафедра осталась за Петром, и чем больше ополчался на него Михаил, тем больше сближался этот чужой для северной Руси человек с Московскими князьями, Юрием и Иваном. И результаты этого союза сказались очень быстро. Когда в 1311 году Михаил послал свою тверскую рать во главе с малолетним сыном Дмитрием «на Новгород Нижний на князя Юрия», то митрополит Петр «не благословил его», пригрозил проклятием, и все предприятие Михаила сразу же потерпело неудачу. В те времена митрополичье «благословение» играло большую роль, так как строптивый князь, ослушавшийся митрополита, рисковал подвергнуться отлучению от церкви (анафеме), а это означало, что такая мощная экономическая и политическая сила, как церковь, в лице своего главы — митрополита, может стать враждебной, что было для князя далеко не безразлично. С тех пор церковь была всегда на стороне Москвы, а со смертью Петра, погребенного Иваном Даниловичем в Москве в специально для того построенном Успенском соборе, митрополия была перенесена из Владимира в Москву.
Осложняются дела Тверского князя и в Новгороде. Его стремление укрепиться в Новгороде не могло не вызывать протеста со стороны новгородцев. В 1312 году Михаил Ярославович выводит из Новгорода своих наместников, захватывает новгородские города Торжок и Бежецк и прекращает подвоз «обилья» (припасов) с «низа». Новгородцы на этот раз смирились, но уже в 1313 году, воспользовавшись отсутствием Михаила Ярославовича, пребывавшего в Орде у хана Узбека, они заключают союз с Юрием Даниловичем и выступают против тверской рати Дмитрия Михайловича. С тех пор союз Новгорода и Москвы против Твери становится на долгое время обычным явлением. Московский князь, ярый противник Тверского князя, казался новгородскому боярству менее опасным, более слабым, нежели Тверской, недвусмысленно укреплявший свое владычество в Новгороде и часто попиравший «вольности» и права новгородские. Тверь часто ставила под угрозу всю торговлю Новгорода с «низом», а посему иметь неопасного, но энергичного союзника на «низу» было для Новгорода как нельзя более кстати. У Новгорода и Москвы был общий сильный враг — Тверь, и нет поэтому ничего более естественного для того времени, для первой четверти XIV века, чем союз Новгорода с Москвой
После столкновения московской рати, во главе с братом Юрия, Афанасием Даниловичем, и Федором Ржевским, с тверичами новгородцы решили освободиться от опеки Твери, и на Новгородский княжеский престол был приглашен Юрий Данилович. В Новгород прибыли его наместники, Федор Ржевский и Афанасий Данилович. Но Михаил Ярославович был еще в силе. Вернувшись в 1315 году из Орды, он разбил новгородцев, назначил нового посадника, заключил новый договор с Новгородом, потребовал ежегодной дани в 12 тысяч гривен, а князя Афанасия Даниловича и новгородских бояр отослал в Тверь в качестве заложников. Но не так легко было справиться с Москвой и Новгородом. Прошел год, и новгородцы снова изгнали тверских наместников и «потянули» к Юрию Даниловичу. К этому времени Юрий Данилович вернулся из Орды от хана Узбека «с великой честью и пожалованием». В Орде, в те времена переживавшей период своего расцвета, Юрий вошел в милость к Узбеку, женился на его сестре Кончаке, по крещении получившей имя Агафии, получил в качестве приданого за Кончакой ярлык на великое княжение Владимирское. Татарские послы во главе с темником Кавгадыем должны были ввести Юрия во владение великим княжеством, и в помощь Кавгадыю Узбек выслал большой отряд татарской конницы. Михаил не встретил поддержки со стороны «младших» князей, в тылу у него действовали не смирившиеся новгородцы, и он вынужден был уйти в Тверь. К Юрию примкнули князья Суздальские, и он с Кавгадыем двинулся на Тверь.
В сорока километрах от Твери, у Бартенева, Юрий и Кавгадый были разбиты, причем Кавгадый внешне смирился, запросил мира у Михаила Ярославовича, а Юрий бежал в Новгород, где и начал собирать рать против Твери. В бою у Бартенева попали в плен к Михаилу жена Юрия, Кончака, брат Борис и много московских бояр. Новгородцы и псковичи поддержали Юрия и двинулись навстречу Михаилу, но боя не было, так как князья договорились между собой ехать в Орду и там решить свой спор. Внезапно в плену у Михаила умерла Кончака. Это дало возможность Юрию распустить слух об отравлении ее Тверским князем. Чувствуя беду, Михаил отпустил пленных бояр и Кавгадыя. В 1318 году Юрий с князьями Владимирской земли, боярами и Кавгадыем поехали в Орду жаловаться на Михаила. Михаил послал впереди себя своего сына Константина с тверскими боярами, а сам задержался во Владимире. Задержка князя Михаила послужила поводом к обвинению его в том, что он не хочет ехать в Орду на суд хана. Узбек послал к нему гонца Ахмыла, и Михаил поспешил в Сарай. Здесь- уже долгое время жил Юрий со своими князьями и боярами. Он не терял времени даром и вместе с Кавгадыем успел очернить в глазах хана своего соперника. Михаил был обвинен в том, что он противился ханскому послу Кавгадыю, сражался с татарами, присвоил ханские дани, хотел бежать в «немци» с казною и часть казны уже успел отправить римскому папе, умертвил жену Юрия. Не все обвинения подтверждались, но характерно, что уже в то время Тверские князья, правившие в этом крайнем западном, пограничном с Литвой княжестве, в борьбе против Москвы пытались опереться на западноевропейских властителей и для сохранения своей власти не останавливались перед изменой Руси. Тверские князья стремились к союзу с Литвой, с «латинянами» (католиками), и укрепление восточной Руси их даже пугало. Московским же князьям одинаково близки были интересы Руси и на западе и на востоке. Для Узбека, конечно, основным в обвинении Михаила Ярославовича было то, что он противился его послам. Михаил был убит, и в 1320 году «...корона великого князя, вырванная из рук Тверских князей благодаря доносу и убийству, была подобрана из под ног Узбек Хана Юрием...». (4) Юрий вернулся полным хозяином на Руси. Тверь была в его руках, в плену у Юрия сидели Константин Михайлович, тверские бояре и слуги убитого князя. В Новгород был посажен брат Юрия, Афанасий. Юрий воюет с Рязанским князем Иваном, с Тверью, но главное внимание он уделил новгородским делам. После смерти Афанасия Юрий чаще всего сидит в Новгороде, поручив Москву Ивану.
Став великим князем, Юрий берет на себя инициативу по обороне границ русской земли. Во главе новгородских ратей Юрий в 1322 году отбивает нападение шведов на Карелу, проникает в глубь Финляндии и осаждает Выборг. В 1323 году, ожидая мести со стороны шведов, Юрий ставит у истоков Невы, на Ореховом острове, городок Орешек (Шлиссельбург).
Шведы запросили мира, и Юрий согласился.
В 1324 году Юрий идет на Устюг и Северную Двину, покоряет и заключает договор с местными князьями чуди заволочской (коми-зыряне).
Но если деятельность Юрия в Новгороде была успешна, то большие опасения вызывала разбитая, но не сломленная Тверь. Тяжба за великокняжеский ярлык дорого обходилась князьям и еще дороже русскому народу. Князья обещали хану большой «выход» (дань) и, естественно, старались собрать побольше денег. Отсюда та «тягота велика в Русской земле», которая была вызвана борьбой Москвы и Твери за ярлык на великое княжение. Юрий старался сам собирать со всех княжеств «выход» и стать таким образом единственным посредником между ханом и другими князьями, но и тверской князь Дмитрий Михайлович пытался установить непосредственные сношения с Ордой. Когда в одном из уделов Тверского княжества, Кашине, появился сборщик дани, представитель Орды, туда сейчас же поспешил с войсками Юрий. До вооруженного столкновения, правда, дело не дошло, и князья заключили между собой договор, по которому Дмитрий обязывался платить «выход» Юрию и, кроме того, не претендовать на великое княжение. Но, получив от Твери предназначенный хану «выход» в 2 тысячи рублей серебром, Юрий не спешит к ханскому послу, а идет в Новгород, куда он должен был явиться «по ратному делу». Этим воспользовался Дмитрий Михайлович и поспешил к Узбеку, жалуясь ему на действия Юрия и указывая на присвоение им тверской дани, предназначенной для хана. Ханский посол поддержал Дмитрия, и Узбек выдал Дмитрию ярлык на великое княжение. Юрий, наконец набравший денег для уплаты «выхода», понял, что ему грозит, и поспешил в Орду, прося у новгородцев помощи. По дороге на него напал брат Дмитрия, Александр Михайлович, и отобрал казну. Ограбленный им Юрий бежал в Псков, затем в Новгород, ходил на Неву и Устюг и уже оттуда, с севера, по Каме, по вызову Узбека, отправился в Орду. Поспешили в Орду и Дмитрий Михайлович. На Каме встретились оба соперника, и 21 ноября 1324 года Дмитрий убил Юрия, надеясь на благожелательное отношение Узбека. Расчеты его не оправдались, и он сам был казнен по ханскому указу. Тем не менее, Узбек после утайки «выхода» Юрием перестал доверять Московским князьям, и ярлык на великое княжение получил Александр Михайлович Тверской.
Московское княжество при Иване Калите
После смерти Юрия Московским князем стал Иван Данилович Калита. Он еще раньше, при жизни брата, часто отъезжавшего в Новгород и Орду, княжил за него в Москве. В первый же год княжения Ивана Калиты умер митрополит Петр, вскоре объявленный святым и ставший патроном Москвы. При жизни Петра Калита поддерживал хорошие отношения с престарелым митрополитом и добился перенесения митрополичьей кафедры в Москву. Московский князь, по выражению Маркса, «...присоединил власть церкви к могуществу своего трона».(5) Остальные князья завидовали, но ничего поделать не могли. Несмотря на эту удачу, Калита все же вынужден был начинать сначала.» он был просто князем Московским, а ярлык на великое княжение был в руках его заклятого врага — Александра Михайловича Тверского. Правда, хан Узбек не особенно доверял Твери, и для того, чтобы терроризовать «русский улус» и восстановить свою грозную власть, с которой переставали считаться, он в 1327 году посылает в Тверь своего двоюродного брата, Чол-хана Тудановича, прозванного на Руси «Щелканом Дудентьевичем» или просто «Щелканом», «Шевкалом». В помощь Чолхану Узбек двинул большое войско. Чол-хан занял Тверь и выгнал князя Александра из его дворца.
Тверская летопись сообщает, что татары Чолхана грабили тверичей, надругались над ними. Терпение тверичей иссякло. Они обратились к своему князю, прося его начать борьбу с ненавистным Щелканом. Но Александр Михайлович советовал им терпеть. Насилия, надругательства и грабеж татар не прекращались, и последней каплей, переполнившей чашу терпения тверичей, был следующий случай. 15 августа, на заре, дьякон Дюдко вывел на водопой свою лошадь. Татарам она понравилась, и они начали ее отнимать. Дюдко поднял крик. Сбежались тверичи и перебили татар. Погиб и Чолхан, только небольшая часть его воинов спаслась бегством. Народное предание сохранило воспоминание о «щелкановщине». В песне о Щелкане Дудентьевиче поется:
«Брал он млад Щелкан
Дани, не выходы, царевы не выплаты;
С князей брал по сту рублей;
с бояр по пятидесять,
с крестьян по пяти рублев —
у которого денег нет,
у того дитя возмет;
у которого дитя нет,
у того жену возмет;
у которого жены то нет,
того самого головой возмет
Вывез млад Щелкан
дани выходы,
царевы невыплаты;
вывел млад Щелкан
коня во сто рублев
седло в тысячу.
Узде цены ей нет..»
«И в те поры млад Щелкан
он судьею насел
в Тверь ту старую,
в Тверь ту богатую,
а немного он судьею сидел:
надо всеми наругатися,
над домами насмехатися.
Мужики-то старые,
мужики-то богатые,
мужики посадские,
они жалобы приносили
двум братцам родимым,
двум удалым Борисовичам.
От народа они с поклоном
пошли, с челобитными подарками —
и отнесли они честные подарки,
злата, серебра и скатного
жемчугу.
Изошли то в доме у себя
Щелкана Дудентьевича;
подарки принял от них,
чести не воздал им.
В та поры млад Щелкан
Зачванился он загординился,
и они с ним раздорили —
один ухватил за волосы,
а другой за ноги,
и тут ево разорвали...»
Народное предание верно отразило “тяготу посадских мужиков” от произвола Щелкана Дудентьевича и восстание против татар. Летописный рассказ подтверждает народное сказание.
Узнав о расправе тверичей с Чолханом, Узбек разгневался и начал готовить поход на русскую землю.. Вся Русь в страхе ожидала повторения Батыева погрома. Но тут в Орду поспешил Иван Калита, Ему удалось предотвратить опасность нового погрома и направить гнев Узбека только на мятежную Тверь. Донося на Тверь,
Иван Калита, естественно, стремился не только предохранить Русь от татарского нашествия, но и добиться доверия у хана, получить ярлык на великое княжение.
Узбек поручает Калите и князю Суздальскому Александру Васильевичу итти вместе с пятидесятитысячным татарским войском (Федорчуковой и Туралыковой ратью) на мятежную Тверь.
Тверь была опустошена и разрушена. Калита «створил» землю Тверскую «пусту». Масса пленников была уведена в Москву и поселена в слободах. Не пострадал на северо-западе лишь Новгород, откупившийся от татар деньгами и подарками и посадивший у себя наместников Калиты. Александр Михайлович вынужден был бежать в Псков. Тверское княжество получил от Узбека его брат Константин. Нужно отметить, что хотя ярлык на великое княжение в 1328 году получил Иван Калита, но само великое княжение Владимирское в те времена, из предосторожности и недоверия к русским князьям, Узбек разделил: Новгород и Кострому он дал Калите, а Владимир и Поволжье — Александру Васильевичу Суздальскому. Разделение великого княжества было недолговременным и непрочным и почти не отразилось на положении Ивана Калиты как великого князя, а по смерти Александра, в 1332 году, единство великого княжения Владимирского было восстановлено. В 1328 году Калита решил добить своего соперника Александра1, Михайловича, отказавшегося ехать в Орду. Сила не помогала, так как Псков защищал своего нового князя. Тогда Калита придумал новое средство воздействия и прибег к помощи своего союзника-митрополита. Митрополит Феогност проклял и отлучил от церкви Александра Михайловича и весь Псков. В те далекие времена, когда церковь и духовенство имели огромное влияние на умы и сознание людей, такая мера была решительной и действенной.
Александр вынужден был покинуть Псков и уехать в Литву, к помощи которой Тверские князья не раз прибегали позднее. Псков признал власть Калиты, и церковное проклятие было снято. Так церковь отблагодарила Московского князя за ту поддержку, которую некогда оказывал он и его брат митрополиту Петру.
На западе, как мы уже видели, росло и крепло великое княжество Литовское, успевшее к тому времени захватить ряд русских земель. Князь литовский Гедимин претендовал на русские земли, вмешивался в дела русских княжеств, стремился вовлечь в орбиту своего влияния Псков и Тверь. Русь, таким образом, оказывалась между молотом и наковальней: с востока угрожала Орда, с запада наступала Литва — сильный, энергичный и воинственный соперник.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |