Для большой части свердловской/екатеринбургской богемы Сандро Мокша (Александр Александрович Шмаков) – это миф, в котором творчество неотделимо от личности. Отстранённое поведение Мокши, отсутствие

Для большой части свердловской/екатеринбургской богемы Сандро Мокша (Александр Александрович Шмаков) – это миф, в котором творчество неотделимо от личности. Отстранённое поведение Мокши, отсутствие амбиций не давали возможности ни одной из творческих тусовок 80–90-х считать его «своим». Добавив к этому удивительную творческую плодовитость (иногда более 10 текстов в день) в сочетании с неустанной работой, проявляющейся в многочисленных текстовых правках, можно увидеть, что Мокша мог вызывать недопонимание у местной богемы. Тем более им было не интересно разбираться в особенностях тех или иных стихотворений Мокши, а творчество его было многими воспринято как сплошной поток словообразов, возникающих в голове у не вполне здоровой личности. Приведём цитаты:

Андрей Козлов: «Вон Сандра Мокша читает свою бредятину, он – воскресший Хлебников и вновь отошедший, оставивший после себя ещё более футуристический и бесполезный поэтический мусор»[1].

Юрий Казарин: «Длинные волосы, перетянутые через лоб то ли ремешком, то ли ленточкой, ветхое одеяние – хиппи? художник вольнее некуда? городской сумасшедший? чем занимался? – поделки, картинки?»[2].

Александр Шабуров: «Мокша – поэт с классическим шизофреническим сознанием. Стихи его представляют собой случайный набор слов, предметы он мыслит по отдельности, соединяя всё, что ни попадя, в неописуемые коллажи и ассамбляжи...»[3].

Виталий Кальпиди: «Я не очень искренне ценил его стихи. И не без высокомерия думал о них и, чего уж скрывать, продолжаю думать. Но импульс настоящего творчества всегда признавал за Мокшей безоговорочно и не без восхищения»[4]. И далее: «Глупо скрывать, что Мокша производил на окружающих впечатление человека с явной “клиникой”. О нём ходило полдюжины баек. Этот позорный жанр любим литературной братией. Потому что умело скрывает отсутствие искренности и нищету точных наблюдений»[5].

Такое отношение к поэзии и в целом к личности Мокши, привело, на наш взгляд, к дефициту необходимой критической, биографической и научной литературы, посвящённой его жизни и творчеству[h1]. При жизни Мокши о природе его творчества была написана одна статья – «Поэзия? Нет, ритуал» Аркадия Бурштейна (1989).[6]. После смерти Мокши, в 1998 годуг., была опубликована статья Анны Сидякиной «Мифотворчество в жизни уральских поэтов: Ян Кунтур, Сандро Мокша, объединение “«Одекал”»[h2] [7]. В 2000 году. в журнале «Уральская новь» был впервые опубликован уже цитировавшийся мемуарный текст Виталия Кальпиди «“«АЛЕКС фон СОБАНЬСКИЙ ибн МОКША, ЧАНЬСКИЙ МОНАХ»[h3], ”»[8], отражающий крайне субъективную точку зрения и на личность, и на творчество Сандро Мокши, этот текст позже несколько раз переиздавался (последний раз в 2014 году. в качестве приложения к небольшой книге избранных стихотворений[h4] [9]). В 2013 г. оду была издана энциклопедия «Уральская поэтическая школа», где была опубликована статья о Сандро Мокше, включающая эссе Виталия Кальпиди[10] и воспоминания близкого друга Мокши Григория Колодуба[11].[h5]

Стихи Мокши при жизни были опубликованы в газете «Молодая Гвардия» в Перми[12], в самиздате, в частности в ленинградском самиздатском журнале «Часы»[13], в журнале «Урал»[14], в антологии «Современная Уральская Поэзия»[15] Также в 1993 году вышла единственная прижизненная книга Мокши «Фрагменты»[16]. Большая часть этих публикаций была инициирована Виталием Кальпиди. По сравнению с общим объёмом написанного Сандро Мокшей – количество опубликованного чрезвычайно мало.

Представленный ниже текст был создан на основе устных и письменных воспоминаний родных и близких Сандро Мокши, интервьюирования отдельных лиц, имеющих отношение к творческому процессу в Свердловске-Екатеринбурге 80–90-х годов, а также работы с материалами «Центра документации общественных организаций Свердловской области».

Отец будущего поэта Александр Ильич Шмаков, родившийся около 1925 года., был военным лётчиком. Мать Надежда Порфирьевна родом с Урала, окончила медицинский институт, её распределили в Староуткинск, там она познакомилась с Александром Ильичом, в. Вероятно, во второй половине 1940-х гггодов. Примерно в то же время Александр Ильич перешёл в гражданскую авиацию, его направили в Иркутск, там в семье Шмаковых 12 февраля 1952 г.года и родился единственный сын Саша.

Как они там жили, как учился Саша в школе – пока неизвестно. В 1967 годуг. семья вернулась на Урал – в Свердловск, где были родственники.Надежда Порфирьевна работала в железнодорожной больнице на скорой помощи. Работала много и в ночные смены. Александр Ильич вышел на пенсию примерно в 1970 годуг. (лётчикам по закону позволялось уходить на пенсию рано), много времени проводил дома. Сначала в Свердловске семья вообще жила вчетвером – Надежда Порфирьевна перевезла свою маму из Староуткинска. Квартира была тесная.

Мать Надежды Порфирьевны прожила с ними недолго: умерла. Так как Надежда Порфирьевна много работала, отец с сыном часто оставались вдвоём. Алла Геннадьевна, двоюродная сестра Мокши, вспоминает, что уже во второй половине 60-х годов Саша постоянно слушал музыку, интересовался радиоприёмниками, качеством воспроизведения звука. Щепетильность, придирчивость в выборе чего бы то ни было (звуковоспроизводящих устройств, бумаги для письма, пищи, и т. д.), останется у него на всю жизнь. Возможно, Александра Ильича не устраивала постоянно звучащая в маленькой квартире современная зарубежная музыка («Битлз», «Роллинг Стоунз» и другие группы) и такое увлечённое отношение сына, постоянно крутящего ручку радиоприёмника. Саша Шмаков какое-то время учился в школе: в личной карточке в графе «образование» написано «9 кл., 1968 г.». Можно предположить, что мальчику, погружённому в себя и свои музыкальные интересы, было трудно привыкнуть к новой обстановке. Вероятно, в школу он ходил неохотно, несколько раз Аллу Геннадьевну просили посмотреть, дошёл ли Саша до школы. Андрей Чукашин[17], его двоюродный брат, вообще утверждает, что он ушёл избросил школуы[h6], не закончив её, из-за девушки. Алла Геннадьевна полагает, что у него Саши тогда были склонности к математике. Саша Он много играл в шахматы, а позже в его квартире стоял шкаф с шахматными задачниками.

В начале 70-х годов Надежда Порфирьевна отселяет Александра Ильича в другую квартиру, с тех пор долгое время мать живёт с сыном вдвоём. Были ли причиной разъезда родителей разногласия Саши с отцом, либо несоответствие образа жизни матери отцовскому – она постоянно работала, он сидел дома, – неизвестно. Предположительно,до самой смерти Александр Ильич жил один. По воспоминаниям родственников, он был мягким и ответственным человеком. Трудно сказать, поддерживал ли он отношения с семьёй после разъезда, скорее всего, нет, его даже не было на свадьбе племянницы в 1976 году., хотя там были и Надежда Порфирьевна, и Саша. Около 1980 года. Александр Ильич покончил жизнь самоубийством.

В 1970 году. Александр Шмаков уходит в армию. Служит в военно-морском флоте, возможно, в Тихом океане (на это косвенно указывает фотопортрет Мокши в фуражке с надписью «Тихоокеанский флот»). Он возвращается из армии в 1972 году. и устраивается ненадолго работать на Свердловский завод электроавтоматики. В 1973-м году его принимают на работу в газетный цех типографии «Уральского рабочего» стереотипёром, где он проработает около 20 лет вплоть до последнего года жизни. Стереотипы – это свинцовые формы для высокой печати. От постоянного их перетаскивания у Мокши болели руки. Позднее он признавался Андрею Санникову[18], что работа отнимает много времени – не даёт работать над стихами. Мокша, как и его мать, работал, не отказываясь и от ночных смен, смены длились и по 12 часов, после чего были отсыпные дни.

Можно предположить, что всё это время Мокша копил деньги, покупал на них дорогую музыкальную аппаратуру, пластинки у фарцовщиков и таким образом приобретал знакомых, интересующихся западной музыкой, культурой, философией.

В начале 80-х годов Надежда Порфирьевна отселяется от сына, живёт в другой семье. Александр Шмаков остаётся в небольшой двухкомнатной квартире. Вероятно, мать надеялась, что взрослому сыну пора жить одному, заводить семью. Надежда Порфирьевна будет регулярно ходить к нему несколько раз в неделю, покупать продукты, готовить. Вероятно, её как человека старой советской закалки мало интересовали увлечения сына музыкой, потом поэзией. По воспоминаниям Андрея Санникова известно, что она настороженно относилась к друзьям, приходившим к нему в гости слушать стихи, как будто не верила, что можно всерьёз воспринимать такую поэзию.

Известно, что в 1983 годуг. Александр Шмаков уже писал стихи, причём авангардной направленности, составлял каталоги современной музыки, мастерил из уличных отходов и маминых вещей конструкции, которые в дальнейшем будет называть «поставляжами». Таким образом, мы можем заметить, что основные линии творчества Мокши к этому времени уже проявились.[h7]

Несколько человек утверждают, что Мокша действительно начал писать достаточно поздно (около 30 лет), но очень быстро нашёл свой «стиль», благодаря, очевидно, своему трудолюбию.

Андрей Санников рассказывал такую историю о том, как это произошло. Мокша с матерью пошли в гости к её подруге. Женщины сели разговаривать на кухне, Мокшу отправили в комнату одного, сказали: «вон в шкафу есть книги, можешь посмотреть». Он достал из шкафа том Александра Блока и всё время нахождения в гостях его читал. После этого и начал писать стихи. Подобный рассказ, на наш взгляд, тоже похож на часть мифа о Мокше, но Санников утверждает, что эту историю Мокша с очень серьёзным видом рассказывал ему один-единственный раз.

В 1983 году. Мокша при посредничестве продавца пластинок Виктора Зайцева знакомится с Григорием Колодубом, который надолго войдёт в его ближайшее окружение. Григорий Колодуб хорошо разбирался в современной академической музыке, имел обширную библиотеку философии, интересовался авангардной литературой. Он имел обширные знакомства среди свердловской богемы. Они Молодые люди начинают собираться [h8] на квартире Колодуба и на квартире Мокши, их. Достаточно быстро обнаруживается, что оба пишут тексты авангардной направленности, круг общения расширяется, и около 1985 года. они создают «Кульбит» – неформальный творческий клуб. Вот что о пишет Григорий Колодуб о «Кульбите»:

«В 1985 (?) С. М. основал клуб “Кульбит”, членами которого были А. Брук, младший Кормильцев, я, и в качестве “почётного” члена фигурировал Дима Николаев[19], тогда преподаватель философии в УрГУ. “Почётность” объяснялась тем, что Дима не всегда имел время посещать клубные чтения у С. М. Собирались, кажется, по субботам, довольно регулярно, в течение примерно двух лет, потом всё реже»[20].

Собирались они более или менее спонтанно, предварительно созванивались. Дмитрий Николаев рассказал, что их встречи больше всего были похожи на джем-сейшны. Это был, в первую очередь, дружеский круг, основанный на общих интересах. Участники клуба «Кульбит» писали друг другу словесные портреты, посвящения, дарили подборки. Много времени уделялось прослушиванию музыки. И Мокша, и Колодуб заказывали импортные пластинки, слушали фри-джаз, прогрессивный рок, Штокгаузена, Пендерецкого и других композиторов.

Обычно Мокша начинал читать первым: у него всегда было много стихов, он готовился к выступлению, и, видимо, подбирал интонации. Все садились на диван, а Мокша читал нараспев, как бы удивляясь своим собственным словам. Его по преимуществу абсурдистские стихи вызывали безудержные приступы хохота. Потом обычно читал Евгений Кормильцев[21]. Его стихи отличались сильной проработкой образного ряда. После чтений высказывался Дмитрий Николаев. По воспоминаниям, он был строгим критиком, остроумным и ироничным, единственным из тусовки имевшим «официальное признание», поэтому его мнение имело особый вес. Остальные же были по большей части маргиналами, не закреплёнными в «социальной иерархии», отчего они испытывали дефицит признания, Николаев же мог частично этот дефицит компенсировать.

По воспоминаниям, он был строгим критиком, остроумным и ироничным, единственным из тусовки имевшим «официальное признание». Остальные же были по большей части маргиналами, не закреплёнными в «социальной иерархии». У них был дефицит признания, а Николаев мог частично этот дефицит компенсировать. Поэтому его мнение имело особый вес.

Дмитрий Николаев вспоминал, что в ходу были «интеллектуальные дуэли», ситуативные шутки, провокации, следовало быть начеку, чтобы не оказаться в дураках. Как-то ему позвонили Владимир Шнейдер[22] (также из кульбитовского круга[h9]) и Григорий Колодуб и сказали, что они написали философскую статью, мог бы он как профессионал её прочитать и оценить? Дмитрий Николаев начал читать и обнаружил, что между абзацами не хватает логической связи, меняется стилистика, но в целом есть и значительные мысли. Оказывается, Шнейдер и Колодуб проверяли самого критичного участника клуба «Кульбит»: они открывали наугад книги по философии, перепечатывали отрывки, компилировали.

По воспоминаниям, Мокша легко поддавался подобным провокациям, будучи человеком наивным и доверчивым. Но ему было важно услышать беспристрастное (пусть иногда и с долей иронии) мнение своих единомышленников. Сам Мокша не чувствовал себя оценщиком других текстов. Если он был в чём-то абсолютно уверен, то только тогда мог высказать своё мнение. Ему было больше свойственно восхищаться людьми и слушать, как и что они говорят, чем говорить самому. Андрей Чукашин рассказывал, как Мокша мог стоять и долго рассуждать, какие замечательные его[h10] у него друзья-поэты.

Впрочем, к чтению собственных стихов Мокша относился по-другому – он любил читать их друзьям, родственникам, невзирая на возможности восприятия своих (иногда неподготовленных к таким стихам) слушателейто, что часто слушатели были не подготовлены. Возможно, он относился к чтению не только как к удовольствию, но и как к долгу.

Мы полагаем, что «Кульбит» был для Мокши своего рода площадкой для оттачивания навыков публичного чтения, выбора интонаций, подбора текстов. Участники клуба «Кульбит» писали друг другу словесные портреты, посвящения, дарили подборки. К сожалению, творчество многих участников «Кульбита» ещё не собрано, изучение его ещё впереди. И в завершение разговора о «Кульбите», стоит отметить, что никакой социализации этого объединения не произошло. Дмитрий Николаев говорил, что они даже начали готовить манифест и альманах, но, видимо, не было в их среде организатора, который мог бы вывести творчество кульбитовцев за пределы квартир Мокши и Колодуба.

Ещё из особенностей атмосферы клуба «Кульбит» отметим, что это была безалкогольная тусовка, пили чай с печеньем, чинно слушали музыку. Некоторая старомодность собраний «Кульбита» связана, на наш взгляд, с отношением Мокши к быту: он не был гурманом, но к выбору еды подходил строго. Многие рассказывают об особом ритуале заваривания чая. Он долго пропускалспускал[h11] холодную воду из-под крана, прислушивался к звукам в чайнике, дожидался 14 «взбульков» (так их называет Григорий Колодуб) и тогда приходил к выводу, что чай готов. Вероятно, такое почти сакральное отношение к приготовлению чая связано у Мокши с увлечением Китаем. Но его интересовал не только Китай, но и в целом восточная культура. Виталий Кальпиди говорит об этом так: «его философия представляла собой фабрику по утилизации различных учений, главным образом, восточных»[23]. Мокша читал, вероятно, книги по медитации, йоге, дзен-буддизму и т.д. На интерес к восточным практикам указывает и постоянная погружённость Мокши в себя, и предельная взвешенность каждого поступка. с увлечением Китаем [h12] и в целом восточной культурой. Виталий Кальпиди говорит об этом так: «его философия представляла собой фабрику по утилизации различных учений, главным образом, восточных»[24]. С увлечением восточными учениями, в частности индуизмом и джайнизмом, в частности, связан и сам псевдоним «Мокша» (на санскрите –«освобождение»)[25][h13].

Правда, не стоит забывать, что «Мокша» также означает и народ[26], и реку[27][h14],. и Но главное: неполную анаграмму фамилии «Шмаков». Кроме этого псевдонима, у него было ещё множество других: Князь Александр, Сан Мишель Иллюзионист Мокша, Сандро Мокша Неизвестный, Сандро «[h15] Вратарь», Сашель Туристелли… Для печати Александр Шмаков использовал исключительно псевдоним «Сандро Мокша» и при знакомстве сам просил называть себя так. Но подборки стихов, которые он дарил близким друзьям и знакомым, Мокша мог подписывать и другими псевдонимами, вероятно, выражая таким образом личную приязнь.Этими псевдонимами [h16] он пользовался, когда подписывал чистовики или распечатки своих стихов, но никогда – для публичной печати[h17]. А при знакомстве часто[h18] сам просил называть себя: Сандро Мокша.

Если обратить внимание на устройство стихотворений Мокши, то заметно, что ни одно из слов не даёт возможности для его однозначного толкования: в контексте[h19]: всегда есть центральное значение, около которого находятся ещё несколько значений дополнительных, но [h20] не позволяющих смыслу устояться. Связки слов в текстах Мокши устроены так, что почти никогда нет возможности произвести окончательную дешифровку. Что также, на наш взгляд, связано и с невозможностью однозначно истолковать псевдоним «Мокша». [h21] Ведь «Мокша» – одно из вариативных понятий индуизма и джайнизма. [h22]

В 1986 году. Мокша на два года уходит из типографии, где к тому времени уже проработал более 10 лет. Мы думаем, это связано с его всё увеличивающейся творческой активностью. [h23] Между тем,В то же время Мокша он начинает искать иные каналы манифестации собственного творчества вне клуба «Кульбит». В 1987 году. в Свердловске открывается выставка на ул. Сурикова, 31. «Открывшаяся 3 марта 1987 года в Доме культуры Ленинского района выставка имела поразительный успех: выстраивались очереди, каких никогда не бывало в Свердловске на события художественные; вокруг неё бурлили споры, на ней проходили дискуссии, концерты, поэтические чтения и пр.»[28]. Там же появляется и Мокша. На этой выставке он знакомится с поэтом Андреем Санниковым, при посредничестве которого начинает общаться и с другими деятелями уральского андеграунда того времени, в частности, с Виталием Кальпиди, который будет инициатором большей части публикаций Мокши..

Резонанс, вызванный выставкой на ул. Сурикова, «запустил процесс дифференциации художественной среды в Свердловске, приобрётший неизбежный характер. Высвобожденная творческая энергия неформальных художников послужила избавлению от комплексов, нажитых на протяжении десятилетий в условиях стеснённости и идеологического давления. Происходило это весело, иронично, а вовсе не апокалиптично, как это могло показаться»[29].

Мокша начинает интенсивно посещать различные чтения. Подходил к этому он тоже серьёзно: узнавал о мероприятии за долгое время до начала, спрашивал, кто будет выступать, потом подбирал тексты, выбиралрешал, что надеть. Андрей Санников вспоминает, что как-то с Мокшей они торопились на очередные чтения, а Мокша долго и тщательно выбирал, в каком «хайратнике» лучше пойти: в красном или коричневом. Отметим также, что Мокша не любил что-то делать просто так, если он шёл в гости, то готовил какие-то вопросы, деликатно и ненавязчиво задавал их. У него была цель. Очень рациональное жизнеустройство Мокши позволяло ему не становиться зависимым от тусовочного образа жизни, который вело большинство участников местной литературной среды того времени. Если какая-то встреча не была запланирована, его очень трудно было уговорить выйти из дома.

Дмитрий Николаев вспоминает, что для С. Мокши большое значение имело, окажется ли он на мероприятии среди своих приятелей. Большое количество незнакомых людей вызывало у него дискомфорт.

Для выступлений он специально переписывал-перепечатывал тексты, клал их на фанерку, которая называлась «концертной культяпой». Виталий Кальпиди в своём эссе приводит такой рассказ об одном из выступлений Мокши в Перми:Существует несколько воспоминаний о том, как Мокша выступал: «Мокшины стихи сильно выигрывали в авторском исполнении – и теперь, когда я вижу его тексты, живо вспоминается мягкий голос С. М., его характерная интонация – как бы удивлённая, будто он впервые видит текст. Он очень любил читать свои тексты, умело выделяя голосом комические моменты, которых там хватало» [30].

Виталий Кальпиди в своём эссе приводит такой рассказ об одном из выступлений Мокши в Перми:

«Он вышел на сцену. Не замечая микрофона, подошёл к стулу и плюхнул на него толстую пачку рукописей. Потом, повернувшись к публике задом, встал классическим “раком” и начал перебирать рукопись, ища искомый порядок текстам, которые собирался читать. Это уже длилось минуты три, когда я, наконец, удосужился спросить:

– Саша, ты бы повернулся к нам. А то как-то неловко.

Мокша, не поменяв позы, просто просунув голову под собственную подмышку, невинно ответил:

– Не волнуйся, Виталий, мне так удобно.

Публика начала заводиться … А Мокша продолжал перебирать рукописи, выставив на обозрение отполированную задницу своих брюк. Наконец, он собрал листки со стихами в нужном (кому? зачем?) порядке, мгновенно выпрямился и, выбросив руку со стихами (а-ля лицейский Пушкин на известном полотне неизвестного мне художника), развернулся на 180 градусов. И очень удивился тому, что микрофон вместе со стойкой рухнул, сбитый его поэтической дланью.

– Ну, вот, началось! – довольно чётко, но обречённо откомментировал Мокша эту раскадровку»[31]. Андрей Санников вспоминает, что публика реагировала на выступления Мокши часто с недоумением или со смехом. Тогда он Стоит упомянуть, что подобная реакция публики[h24], по воспоминаниям Андрея Санникова, конечно, влияла на Мокшу, оначиналн запиналсязапинаться, но дочитывал до конца, таким образом выполняя задуманное.

А 8 июля 1987 г. в пермской газете «Молодая гвардия» были впервые опубликованы стихотворения Сандро Мокши: «Историческая тальянка», «Античный сюжет» и «Портрет»[32].[h25] Приведём одно из них:

ПОРТРЕТ

Милей всего мне хмель трёхрядки

Пускай играет – все в порядке

И сельдерей растёт на грядке

Кисель-те млеет в стакане

Овечка блеет в тишине

На гвоздике шинель шальная

На мшистой стенке есть портрет

Симпатный дед-анахорет

Быть может в прошлом дуэлянт

Теперь в отставке год десятый

Глаза слезливые косят

По полу ползают котята

Безумно встав усы горят

Очевидно, что данный текст [h26] Мокши, так же как и большинство его текстов, не выполняет функции донесения информации. Скорее, заметна попытка посредством череды трансформаций и моментальных подмен одного образа другим, обнаружить неустойчивость связей между языковым фактом и фактом действительности. [h27]

Тексты Мокши имеют отчётливую форму – это не произвольно организованный текст, а текст, имеющий начало и конец[h28], обычно позволяющий «закольцевать» семы[h29] стихотворения.

Обратим внимание на разноуровневые связи между словами в тексте. За названием «Портрет» идёт признание: «милей всего мне хмель трёхрядки», которое создаёт у читателя впечатление, что в тексте пойдёт речь об автопортрете. Но нет: уже в последующих строчках Мокша уходит от «портретирования» себя к характеристике деревенского быта: грядки, гармонь, хмель, овечка в тишине. Также резко Мокша от описания сельского уклада (взгляд с улицы) переходит к описанию избы или какого-то дома изнутри: вот на одной стене шинель, на другой – портрет «симпатного деда-анахорета». Вот и возвращение к тому, что заявлено в названии[h30]. Мокша удерживает в голове тему стихотворения, и периодически к ней обращается. Но как он движется к этой теме? Предположим, что глаза деда-анахорета косят и видят на полу ползающих котят. Но возникающие в последней строчке усы уже не дают понять, кому они принадлежат. Таким образом, мы получаем усы (портрет усов) как эмблему стихотворения, которая существует в отрыве от процессов, происходящих в тексте.

Текст всё время корректируется по ходу, часть смыслов уходит, часть, наоборот, раскрывается более подробно[h31]. и, Подобное такое устройство связано, как мы думаем, с такой позицией Мокши-автора, при которой он может как демиург (в некоторых стихотворениях он косвенно указывает на себя как на волшебника, кудесника и т. п.) подниматься, «парить» над своим стихотворением, задействовать в нём самые разные образы, метафоры, причудливо их соединять, потом легко возвращаться к основной теме с какого угодно места. Такое устройство напоминает о классицистическом мировоззрении, когда одописец выражает свой одический восторг тем, что может по своему усмотрению стягивать пространства и времена в одну точку (тему). Таким образом, как пишет Н.Ю. Алексеева, «воспроизводится один из феноменов бытия… – подвижная неподвижность». И далее: «в кружении содержания оды вокруг “терминов”, в их ускользании и возвращении, в скольжении тем и мотивов (представлений) вокруг них, в тесном их соприкосновении, в перерастании одних в другие заключено строение оды»[33]. Мы полагаем, что подобное толкование значительно расширяет возможности для интерпретации текстов Мокши взамен предложенной Аркадием Бурштейном версии об «исключительно ритуальном характере» поэзии Мокши. Бурштейн пишет: «Они (тексты Мокши – Р. К.) дают возможность их автору снова и снова переживать целостность и нерасчленённость мира, творить его заново, растворяясь в нём. Ведь именно к переживанию нерасчленённости мира сводятся, в конечном счёте, в моей модели сакральные цель и смысл любого мифологического обряда»[34]. При этом Бурштейн не раскрывает самой позиции Мокши-автора как демиурга, умеющего по своему усмотрению создавать и упразднять языковые формы.

Поэтика Мокши, очевидно, во многом обусловлена влияниями русского авангарда, в первую очередь, Велимира Хлебникова и поэтов группы Обэриу. И важны Мокше в рэтом[h32] русском авангарде, как мы думаем, даже не сами языковые игры, наличие которых для Мокши данность, присутствующая в языке, а возможность максимально быстрого перемещения в пространстве и времени текста. Хлебников и Обэриу – не единственные поэтические ориентиры Мокши. Известно, что он отыскивал в журнале «Иностранная литература» различные сюрреалистические и дадаистские тексты[h33]. Андрей Санников говорит, что Мокша получал «почти физиологическое удовольствие от хорошо сделанной метафоры»[35]. Известно, что Мокша параллельно с обэриутами увлекался поэзией Александра Ерёменко, вместе с Андреем Санниковым ходил на выступление Ивана Жданова. отмечает интерес Мокши к поэзии Александра Ерёменко, к устройству его метафор: (например, «выходит осень из загула, / и сад встаёт из-за стола»). Он вспоминает, как они ходили на выступление Ивана Жданова. Мокша также увлекалсяИнтересовала его и поэзияей Паунда, Элиота, Бродского, но, по мнению Виталия Кальпиди, данная парадигма «валялась рядом с Мокшей и шевелилась, как сброшенный ящерицей хвост, но самого Мокшу как бы и не затрагивала»[36]. В текстах Мокши обнаруживается множество влияний, но эти влияния подспудны.[h34]

Выше уже было немного сказано о щепетильности и пунктуальности Мокши. Вероятнее всего, большую часть времени вне работы в типографии он занимался созданием стихотворений. К сожалению, пока не найдено ни одного черновика. Андрей Санников вспоминает, что Мокша тщательно правил свои произведения: он писал на бумажке или в тетради текст маленьким круглым почерком, потом, правя, аккуратно переписывал в другое место, и так несколько раз. Но правкам был предел. Об этом свидетельствуют сохранившиеся беловые автографы стихотворений, одобренных Мокшей к печати. Очевидно, что наличие регулярного метра, точность рифмы, «линейное» согласование образов его волновали мало. Вероятнее всего, большую часть времени вне работы в типографии Мокша занимался созданием стихотворений. К сожалению, пока не найдено ни одного черновика, и доподлинно неизвестно, как происходила работа над текстами[h35]. Андрей Санников вспоминает, что Мокша тщательно правил свои произведения: он писал на бумажке или в тетради текст маленьким круглым почерком, потом, правя, аккуратно переписывал в другое место, и так несколько раз. Но правкам был предел. Об этом свидетельствуют сохранившиеся чистовые варианты стихотворений, одобренных Мокшей к печати. В его чистовиках и распечатках почти нет никаких ошибок и исправлений. Важно знать, какими принципами руководствовался Мокша, когда правил свои тексты. Очевидно, что наличие регулярного метра, точность рифмы, «линейное» согласование образов его волновали мало. Вероятно, в числе прочего он руководствовался фонетическими сходствами, а также графическими. Для Мокши очень важно расположение текста на бумаге. Это заметно, в частности, и по тому, как он располагает строки одну над другой. Приведём для примера отрывок из текста «My song my song my song…»:

My son my son my son my soN

мусс мусс мусс

Miss miss miss misS

is is is is

муж муж муж

ик ик ик

Kiss kiss kiss kisS

Кишмиш кишмиш кишмиш кишмиШ

sic sic sic

Кыш мышь кыш мышь кыш мышь кыш мышЬ

!!!

Шик мысль шик мысль шик мысль шик мыслЬ

???

Kill kill kill kilL

лик ми лик ми лик ми лик ми

лый лый лый ру

мир!

Таким образом, мы можем отметить, что у Мокши в текстах работает и графика, и фонетика, и метафорика. Эти уровни причудливо затейливо между собой переплетаются. К примеру, в одном из текстов фигурирует «снеговитая чалма», обозначающая одновременно и вьюгу, и снеговика, и то, как выглядит голова этого снеговика. «Шестаж», очевидно, является и высотой, и номером этажа. Это многоуровневые метафоры. Трудно сказать, насколько эта работа осознанна, но мы думаем, что Мокша полагался не только на своё языковое чутьё, но и на те смыслы, которые он хотел бы сделать более явственными.[h36]

В период с 1987 по 1990 годы. Мокша наиболее часто выступает на публике. В 1988 году вместе с Епифанией Бедекер (настоящее имя Екатерина Дерун[37]) он едет в Ленинград., скорее всего, наиболее часто выступает на публике. Несколько раз он читает стихи в Перми в составе делегации свердловских поэтов. В 1988 г. вместе с художником и поэтом Епифанией Бедекер (настоящее имя Екатерина Дерун) он едет в Ленинград, где выступает со своими стихами[h37]. Екатерина Дерун говорит, что это была спонтанная поездка, длившаяся около двух недель. Но для Мокши она имела и практическое значение: он хотел найти в Ленинграде свою возлюбленную Марту, девушку из тусовки хиппи. С Мартой (настоящее имя Марина) они имели отношения около двух лет (1987–88), в некоторых местахна некоторых мероприятиях они появлялись вместе, и. оОдно время Марта жила в квартире у Мокши. В его семье даже ходили слухи о возможной свадьбе. На данный момент о личной жизни Сандро Мокши известно немного, но в воспоминаниях Григория Колодуба есть абзац, проясняющий взаимоотношения Мокши с женщинами: Здесь стоит сделать небольшое отступление, посвящённое личной жизни Мокши. Обратимся к Григорию Колодубу: «несмотря на свою анахоретскую репутацию, С. М. часто влюблялся, и обязательно неудачно, но зато все стадии проходили быстро и совершенно без последствий. Он на удивление легко забывал волновавших его женщин, поскольку, видимо, стеснялся их ещё больше, чем хотел»[38]. Правда, с таким утверждением плохо соотносится тот факт, что Мокша хотел найти в Ленинграде Марту, видимо, покинувшую его в Свердловске. [h38]

В Ленинграде Мокша живёт у Эллы Липпы, участницы ленинградского андеграунда. Сандро Мокша звонил Элле и подробно сообщал, чем планирует себя занять в течение дня. Екатерина Дерун вспоминает, что Мокша общался в Ленинграде с хиппи, с митьками, выступал в «Клубе 81», встречался с Александром Горноном, Борисом Останиным и Борисом Ивановым. Аркадий Драгомощенко, по утверждению Андрея Чукашина, увидел в Мокше «подлинное безумие»[39]. Вероятно, благодаря этим знакомствам в номере 75 самиздатского журнала «Часы», вышедшем в 1988 ггоду., публикуется восемь его стихотворений.

В 1989 году. в Свердловске открывается «Выставка хиппи», организованная Андреем Санниковым. В среде хиппи, к которым Мокша также причислял и себя, его поэзия имела успех, он неоднократно выступал в ДК Автомобилистов, где проходила выставка. Можно сказать, что и И сейчас многие, знавшие Мокшу, ассоциируют его с хиппи-движением. Мокша и сам подчёркивал свою принадлежность к хиппи: носил длинные волосы, на лбу – «хайратник», изучал различные восточные практики самопознания, был миролюбив, увлекался музыкой 60-х, и т.д.[h39]

В 90-е годы тусовки уже не могли проходить так, как раньше. Не все участники свердловского-екатеринбургского андеграунда сумели адекватно вписаться в постсоветскую действительность, многим из них пришлось сменить род деятельности«неадекватность» происходящего в стране[h40]. Известно, что в 90-е годы тусовки перестают быть многолюдными: кто-то ушёл в политику, кто-то спился, кто-то уехал из страны... Кураж 80-х сменился муторностью. [h41] Мокше удалось сохранить рабочее место в типографии, тем не менее, Алла Геннадьевна вспоминает, что в 95-96-м годах Мокша всё же либо был сокращён, либо готовился к сокращению – дома у него лежали многочисленные объявления о поиске работы.

Мокша вернулся к постоянной работе в типографии, но продолжил[h42] писать стихи. Алла Геннадьевна вспоминает, что в типографии были сокращения, и дома у Мокши лежали многочисленные объявления о поиске работы. Однажды по дороге из типографии его избили. То, как жил Мокша в 90-е, известно отрывочно. Сохранилось большое количество стихов того времени, но тексты Мокши чаще всего не автобиографичны, хоть сам Мокша иногда и фигурирует в них как персонаж. [h43]

В 1993 г. Виталий Кальпиди выпускает единственную прижизненную книгу Мокши «Фрагменты» тиражом 1000 экземпляров. Вероятно, такое название связано с принципом подбора текстов. Непонятно[h44], как автор отнёсся к выходу книги. Об истории издания «Фрагментов» есть противоречивые воспоминания Виталия Кальпиди: «единственная книга С. М. была издана совместными усилиями: типографские расходы оплатил двоюродный брат С. М. – А. Чукашин, художником поработал В. Остапенко, ну а весь процесс подготовки, редактирования и, собственно, издания пришлось контролировать мне. Примечательно, что эта книга (по свидетельству А. Чукашина) самому автору активно не понравилась. Не понравилась главным образом моя составительская “инициатива”. По словам того же Чукашина, С. М. даже разорвал в негодовании несколько экземпляров сборника. Уверен, ему было на что обижаться. Могу сказать в своё оправдание только одно: если бы я позволил себя втянуть в согласования, уточнения и прочую полемику с автором, то не было бы ни книги, ни подборки в АСУП-1 («Антология “сСовременная Уральская Поэзия”овременной уральской поэзии вышла» в 1996 г. – Р. К.)»[40].[h45]

Принимая во внимание дружелюбный характер Мокши, маловероятно, что он стал бы рвать экземпляры собственного сборника стихов. Мы полагаем, что его в редакторской работе Виталия Кальпиди не устраивало именно такое отношению к порядку текстов – в отрыве от концепции. Тексты, взятые из различных циклов, разного времени написания, действительно представляют собой лишь «фрагменты» творчества Мокши. [h46]

Сандро Мокша, как мы уже вскользь писали выше, не ограничивался написанием стихов. В начале 80-х он начал делать ассамбляжи из подручных предметов (этот факт также стал частью мифа о Мокше). Андрей Чукашин вспоминает, что слово «ассамбляж» не нравилось Мокше из-за своего нерусского происхождения, поэтому он называл ихих «поставляжами». Один из ранних «поставляжей» назывался «Свалка Джойса». Мокша имел свойство именовать свои творческие акты: «поставляжи», подборки, графические работы, аудиокассеты, на которые он записывал стихи. Рулоны, на которых были напечатаны его стихи, Мокша называл «членджи», фанерки для выступлений – «культяпами», и т.д.Мокша называл[h47] не только «поставляжи», но и подборки, и отдельные стихотворения, и свои графические работы, и кассеты, на которые записывал стихи. Вероятно, эти названия казались ему важнейшим способом для упорядочивания, отграничения своих произведений от окружающего мира. Также они, возможно, являлись для Мокши главным «гарантом» формы. Ибо как можно объяснить «поставляж», состоящий из бутылки, из частей телефона, на который одеты надеты очки? Его можно только назвать. Тогда и будет смысл как таковой, который уже не надо будет расшифровывать. Известно, что и во времена «Кульбита» Мокша демонстрировал свои «поставляжи», потом разбирал, собирал заново уже в другой конфигурации, а кульбитовцы настаивали на том, чтобы Мокша оставил их в изначальном виде. И, действительно, в 90-е годы Мокша перестаёт разбирать «поставляжи». Это, возможно, связано с тем, что бытовые предметы (холодильник, телефон, магнитофон) приходили в негодность[h48]. И их «поставляжей» становится много: по воспоминаниям фотографа, культуртрегера, галериста Эдуарда Поленца[41], у Мокши были проложены маленькие «тропинки» из одной части квартиры в другую, а остальное место занимали «поставляжи», состоящие из частей велосипеда, сломанного холодильника, и других предметов [42].[h49] На фотографиях Эдуарда Поленца, сделанных в 1995-1996 годах и помещённых в данной книге, часть «поставляжей» попала в кадр. Стоит остановиться чуть подробнее на данной фотосессии, произведённой Поленцом в 1995–1996 гг годах. Изначально он Поленц связывается с Мокшей для того, чтобы попросить стихи для готовящегося сборника екатеринбургских поэтов «Дорогой огород»[43] (этот сборник выйдет в 9899-м году уже после смерти Мокши[h50]).В одну из встреч Поленц берёт с собой фотоаппарат и устраивает большую фотосессию с целью запечатлеть «поэта в быту». Мокшу он предупреждает об этом заранее, на что Мокша говорит, что «будет в образах».На фотографиях он позирует в разной одежде и со всевозможными предметами (от садка для рыбы до противогаза). Поленц утверждает, что Мокша совершал все переодевания (перевоплощения) серьёзно, это они имелио для него какой-то особый смысл. Тогда же Мокша отдаёт подборку своих стихотворений для сборника сборника «Дорогой огород» при условии, что данная им подборка целиком и именно в такой последовательности текстов в него войдётт в этот сборник.

Эдуард Поленц вспоминает, что настроения тогда у Мокши были не самые радужные, его удручало общее снижение интереса к поэзии в стране. Но он по-прежнему был радушен и с удовольствием встречал тех, кто к нему приходил. Однако примерно в то же время Мокше по телефону стали звонить с угрозами неизвестные личности. Угрожали, видимо, в связи с квартирой. В итоге он разработал такую систему: звонить до 5 гудков, сбрасывать, потом ещё раз звонить, тогда Мокша отвечал. Ещё позже у него и Позднее телефон пришёл в негодность, и стал частью «поставляжа», а Мокша стал ходить звонить к соседям.

В 1995–1996-м годах Сандро Мокша начинает много общаться с Вадимом Никифоровым, музыкантом, звукорежиссёром, содержавшим тогда небольшую студию рядом с домом Мокши. Вероятно, общение с Никифоровым позволяло ему реализовать свои музыкальные амбиции. Известно, что Мокша и до этого регулярно (в определённые часы) играл на флейте, на ксилофоне. Скорее всего, это не было обыгрывание каких-то гармоний, отработка упражнений – мы полагаем, что Мокшу интересовал именно звук, его необычность. С Вадимом Никифоровым они записывают несколько 40-минутных кассет, на которых Мокша играет на синтезаторе, на флейте, что-то бормочет и читает стихи. Вадим Никифоров при работе с этими записями наложил различные эффекты на голос, на синтезатор, и т. п. Две кассеты сохранилось благодаря тому, что незадолго до смерти Мокша передал их своему двоюродному брату Андрею Чукашину.

В начале декабря 1996 годаг. Мокшапришёл в гости к Вадиму Никифорову, остался ночевать, хотя уговорить его было сложно, а наутро ушёл. В тот же день была назначена запись на студии, но Мокша на ней не появился. Вероятно, Вадим Никифоров был одним из последних, кто видел его живым. хотя уговорить его было сложно. На следующий день была намечена запись на студии – Мокша не пришёл[h51]. Через несколько месяцев его нашли повешенным в лесу в отдалённой части города.

Если верить воспоминаниям, то, когда Мокша пропал, многие не придали этому значения, считая, что Мокшаон, как личность эксцентричная, мог куда-нибудь уехать – например, в Мекку, или в буддийский монастырь.

Существует несколько версий, касающихся смерти Мокши. Первая – По утверждениямиз-за квартиры[h52]. Мокша жил рядом с железнодорожным вокзалом в центре города, связаны с этим и подозрительные звонки. По словам писателя и издателя Евгения Касимов[44] предположительно связывает гибель Мокши с а[h53] [45], в 1997 г. было заведено уголовное дело на банду,бандой, которая орудовала в 1996-1997 годах, и при ограблении продуктовой палатки (около дома Мокши) захватила с собой свидетеля ограбления, долговязого мужчину (Мокша был ростом около 190 см), а потом убила. Тело Мокши нашли и опознали через несколько месяцев уже весной. [h54] Висел он на проволоке в ватнике и валенках. Кто-то связывает гибель Мокши с подозрительными звонками и с желанием завладеть его квартирой.

Ещё одна версия – это самоубийство. Некоторые знакомые Мокши склоняются именно к ней, воспринимая случившееся как «семейное проклятье». Григорий Колодуб пишет по поводу этой версии: Третья версия – это самоубийство. Некоторые знакомые Мокши склоняются именно к ней, воспринимая случившееся как «семейное проклятье» – отец Мокши покончил с собой. [h55] Против этой версии говорит и проволока[h56], и то, что Мокша вообще не любил выходить из дома[h57], тем более в лес. Григорий Колодуб пишет по этому поводу:

«С. М. очень не любил природу, он не выносил лес, никогда не принимал приглашений на дачу, хотя такие приглашения делались неоднократно. Я пытался выяснить, в чем дело, но без толку. Я подозреваю тяжёлую детскую травму, но никаких фактов не знаю. Когда мне сказали, что С. М. нашли повешенным в лесу, я подумал, что это вполне мог быть сознательный выбор[h58]...»[46]. На данный момент доступа к уголовному делу нет.[h59]

После смерти сына Надежда Порфирьевна не хотела возвращаться в квартиру, где жил Мокша, и вселила туда квартирантов.. Там поселились жильцы[h60], Ттам же остались его рукописи, черновики, тетради. Через некоторое время за ними вместе с Надеждой Порфирьевной пришёл Вадим Никифоров и унёс архив к себе. Этот архив долгое время хранился у него в коробке на съёмной квартире, но во время одного из переездов коробка пропала. Её местонахождение сейчас неизвестно.

Множество обстоятельств способствовали тому, чтобы включить творчество Мокши и память о нём, как о живом человеке, в миф о городском сумасшедшем, когда тексты играют лишь иллюстративную роль для подтверждения догадок о шизофреничном сознании их автора. И в таком случае утрата одного текста, одного цикла, деталей биографии выглядит незначительной.

Мокша не предпринимал попыток упрощения собственной поэтики, чтобы найти взаимопонимание с авторами, чьи произведения были куда менее радикальны. Ему было достаточно того, что они общались с ним, слушали его стихи, а он слушал их.

Много[h61] обстоятельств способствовали тому, чтобы погрузить творчество Мокши, память о нём как о живом человеке, в небытие[h62]. Равнодушие Сандро Мокши к социальной самореализации, к обретению признания и статуса выводили его существование за пределы оппозиции официальная/неофициальная [h63] культура. Мокша знал, что делать и как, другой вопрос, – насколько ему было важно, чтобы читатель-зритель-слушатель это понял. [h64] Произведения Мокши и не призывают к пониманию – они призывают скорее к доверию воспринимающего, к его вовлечению в процесс освоения художественного мира. Это неудобная позиция для тех, кто хочет быстро понимать, как устроен мокшинский мир, и тем более неудобная для понимания того, что «хотел сказать автор».

Мокша не был человеком экстравагантным, он не пытался что-то кому-то доказать, а, вероятно, верил, что людям действительно важно то, что он создавал. Поэтому в его текстах нет претензий к окружающему миру, но есть постоянное удивление от того, насколько разнообразным и замечательно противоречивым может быть всё сущее. Дмитрий Бавильский пишет: «Мокша и не скрывался особенно, не отгораживался от мира, как это казалось поначалу, он был мягким, открытым и повышенно дружелюбным человеком, который, правда, не настаивал особо на своём присутствии, так как ему и с самим собой было хорошо. Однако, если ты его “замечал” и он это видел, понимал, что ты его учитываешь и воспринимаешь не как экзотический объект, но конкретного человека, то он, в ответ, тоже начинал тебя учитывать»[47][h65].

И в конце мы хотим привести автокомментарий Мокши из стихотворения «Сад...»:

я Мокша и полон

чудесных нелепиц мой шкаф

пожелал весь заключённый

там скарб в голове поэтической

изолировать от нескромного взора

скабрёзного вздора и дурацких

чьих-либо слов

потому что в душе моей сад

расцветает а значит весна

и будет дальше звенеть новая жизнь

[1] См.: Козлов А. Творческая паутина Екатеринбурга-Свердловска // Урал. 2006. № 9. С. 81.ХХ.

[2] См.: Казарин Ю.В. Поэты Урала. Екатеринбург: Издательство УМЦ УПИ, 2011. С. 57.

[3] См.: «Сандро Мокша» на сайте информагентства «Культура» (http: http://www.gif.ru/people/moksha/city_266/fah_296/).

[4] См.: Кальпиди В. Алекс фон Собаньский ибн Мокша, чаньский монах // Уральская новь. 2000. № 7. С. 147.

[5] См.: Там же. С. 148.

[6] См.: Бурштейн А. Поэзия? Нет, ритуал (несколько слов о творчестве поэта Сандро Мокши) // Мокша Сандро. Фрагменты. Пермь: издательство «Арабеск», серия «Классики пермской поэзии», 1993.

[7] См.: Сидякина А. Сидякина A.A. Мифотворчество в жизни уральских поэтов: Ян Кунтур, Сандро Мокша, объединение «Одекал» // Два рубежа. Материалы научно-практической конференции. Пермь, 1998.

[8] См.: Кальпиди В. Алекс фон Собаньский ибн Мокша, чаньский монах // Уральская новь. 2000. № 7.

[9] См.:См.: Сандро Мокша. Стихи 1987-1995 гг. Челябинск: изд-во Марины Волковой, 2014.

[10] См.: Кальпиди В. Сандро Мокша. Энциклопедия «Уральская поэтическая школа» / Автор проекта и гл. ред. издания В. Кальпиди. Челябинск: Издательская группа «Десять тысяч слов», 2013

[11] Григорий Колодуб (род. 1958) - художник, специалист по рок-музыке и современному искусству, живёт в Москве. См.: См.: Колодуб Г. Сандро Мокша. Энциклопедия «Уральская поэтическая школа» / Автор проекта и гл. ред. издания В. Кальпиди. Челябинск: Издательская группа «Десять тысяч слов», 2013.

[12] Сандро Мокша. Историческая тальянка, Античный сюжет, Портрет: стихи // Молодая гвардия. 1987. 8 июля..

[13] См.: Сандро Мокша. Часы, №75, 1988.

[14] См.: Сандро Мокша. Урал, 1990, №11. С. 85-87.

[15] См.: Антология «Современная Уральская Поэзия». Фонд «Галерея», Пермь, 1996

[16] См.: Сандро Мокша. Фрагменты. Пермь: издательство «Арабеск», серия «Классики пермской поэзии», 1993

[17] Андрей Чукашин (род. ХХХХ1958) – поэт, специалист в области психиатрии, наркологии и гипноцелительства., Живёт в Челябинске.живёт в ХХХХ.

[18] Андрей Санников (род. ХХХХ1961) – поэт и общественный деятель. Живёт в Екатеринбурге.ь, живёт в ХХХХ.

[19] Дмитрий Николаев (род.?) – философ и предприниматель. Живёт в Екатеринбурге.

[20] См.: Колодуб Г. Сандро Мокша // Энциклопедия «Уральская поэтическая школа». С. 271.

[21] Евгений Кормильцев (род. ХХХХ1966) – поэт и музыкант и поэт, младший брат поэта и издателя Ильи Кормильцева (ГОДЫ ЖИЗНИ(1959-2007)),. Живёт в Екатеринбурге. писал тексты для рок-групп «Апрельский Марш», «Настя» и др.

[22] Владимир Шнейдер (род.?) – философ, доктор философских наук. Живёт в Екатеринбурге.

[23]См.: Кальпиди В. Сандро Мокша. Энциклопедия «Уральская поэтическая школа». С.269.

[24] См.: Кальпиди В. Сандро Мокша. Энциклопедия «Уральская поэтическая школа». С. 269.

[25] «Мокша (санскр. — освобождение), в инд. религ.-филос. мысли освобождение как высшая цель. Понятие М. широко употребляется в индуизме и буддизме. Учение о М. формируется уже в упанишадах: преодоление индивидом зависимости от мира, вовлечённости в круг рождений и смертей достигается при условии познания тождества “«Я”» … С освобождением связано состояние высшего блаженства (ананда), радости, расширения души, ощущение полной слитности с творцом и творением, причём сами творец, творение и тварь становятся неразличимыми. Достигшие М. освобождаются от желаний, полностью постигают атман и «проникают во всё»; “«Я”» неотделимо от бога и субъект — от объекта.

Согласно учению веданты, М. может быть достигнута и при жизни, когда душа связана с телом, но уже не зависит от него в том отношении, что она никогда не отождествляет себя с ним и не привязывается к тварному миру, хотя мир ещё продолжает являться душе», см.: Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Ф. Ильичёв, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалев, В.Г. Панов. М.: Советская энциклопедия, 1983. С. 384.

[26] «Мокша. 1. -и, собир., ж., ед. мокша, -и, м. и ж. Этническая группа — мордва, составляющая коренное население южной и западной части Мордовии. 2. неизм. Относящийся к мокше, к их языку, национальному характеру, образу жизни, культуре, а также к территории их проживания, её внутреннему устройству; такой, как у мокши», см.: Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. – 4 изд., дополненное. – М.: ООО «А ТЕМП», 2006. С. 362

[27] «Гидроним Мо́кша можно было бы объяснить и из слав. (ср. мокоша́, мо́крый), но для этого края, поздно заселенного вост. славянами, более вероятно иноязычное происхождение. От мо́кша произведено мокша́н "вид лодки на реке Мокше", возм., также макша́н “неповоротливый человек, ленивая кляча”, олонецк. (Кулик.)», см.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4т. Т.2. (Е – Муж). М.: Прогресс, 1986. С. 641

[28] См.: Галеева Т.А. Скандал на улице Сурикова, 31 // Вестник уральского отделения РАН. 2012. № 1 (39). С. 136.

[29] См.: Ттам же. С. 145.

[30] См.: Колодуб Г. Сандро Мокша. С. 271.

[31] См.: Кальпиди В. Алекс фон Собаньский ибн Мокша, чаньский монах. С. 146–147.

[32] См.: См.: Мокша С. Историческая тальянка, Античный сюжет, Портрет: стихи // Молодая гвардия. 1987. 8 июля.

[33] См.: Алексеева H.Ю. Русская ода: Развитие одической формы в XVII–XVIII веках. СПб.: Наука, 2005. С. 201-, 202.

[34] См.: Бурштейн А. Поэзия? Нет, ритуал // Мокша Сандро. Фрагменты. 1993.С. 60-61. Бурштейн А. Поэзия Мокши // Уральская новь. 2006. № 9. С. ХХ.

[35] Санников А. Из личной беседы с Р.Комадеем.

[36] См.: Кальпиди В. Алекс фон Собаньский ибн Мокша, чаньский монах. С. 147.

[37] Екатерина Дерун (род. 1966) – художник и поэт. Живёт в Екатеринбурге.

[38] Колодуб Г. Сандро Мокша. С. 271.

[39] Чукашин А. Из личной беседы с Р. Комадеем.

[40] См.: Кальпиди В. Сандро Мокша. Энциклопедия «Уральская поэтическая школа». С. 270.См.:

[41] Эдуард Поленц (род. 1960) - фотограф, культуртрегер, галерист. Живёт в Екатеринбурге

[42] См.: Эдуард Поленц. Из личной беседы с Р. Комадеем.

[43] Дорогой огород: Сб. стихов/ Сост. Э. Поленц. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1999

[44] Евгений Касимов (род. 1954) – поэт, прозаик, издатель, общественный деятель. Живёт в Екатеринбурге.

[45] Евгений Касимов (род. 1954) – поэт, прозаик, издатель, общественный деятель. Живёт в Екатеринбурге.

[46] См.: Колодуб Г. Сандро Мокша. С. 271.

[47] См.: Бавильский Д. Из личной переписки с Р. Комадеем.

[h1]Но здесь же и надо упомянуть прижизненные публикации, сделанные тем же Кальпиди. А далее, где о них идет речь, отредактировать в соответствии с изменением здесь. А то получается, что читатель узнает о публикациях ближе к концу

[h2]Где закрывающие кавычки? и необходима ссылка

[h3]Поскольку мы на него ссылались, лучше как-то так: уже цитировавшийся мемуарный текст

[h4]Нужна ссылка

[h5]Нужна ссылка. И почему-то в этом перечне ничего о статье Чукашина, упоминающейся позже

[h6]Наверное, лучше «бросил школу» и т.п., т.к. раньше он «дошёл» в другом смысле

[h7]Это бы я удалил

[h8]Кто начинает собираться?

[h9]Поэт?

[h10]у него?

[h11]Спускал?

[h12]Все же от Китая до Индии далеко. Я бы не перебрасывал такой прямой мостик от Чая к псевдониму

[h13]Обратите внимание: цитату из словаря перенёс в сноску

[h14]Где? На каком языке?

[h15]Вратарь в кавычках?

[h16]Именно этими или вообще всеми? А как он подписывался в печати? Да и о какой речь?

[h17]Переформулировать, наверное: но не в публичной печати

[h18]Обычно?

[h19]Выбросил бы

[h20]Выбросил бы

[h21]Связь не очевидна. Наверное, лучше сказать в том смысле, что и псевдоним столь же неоднозначен. Правда, мы это и так поняли из перечисления разных значений

[h22]Это я бы удалил

[h23]Удалил бы, а след. фразу надо несколько переформулировать в связи с этим

[h24]Хотя её можно предположить, но здесь о реакции публики ничего нет

[h25]Нужна ссылка

[h26]Лучше: это стихотворение

[h27]Насчёт «донесения информации» и проч. я бы как-то переделал. Всё же поэзия, стихи, вы и сами знаете, не обязательно выполняют функцию передачи некой посторонней информации; с другой стороны, вообще всё является информацией, в том числе и трансформации и подмены. Этот абзац как-то наскоком пытается сказать о поэтике Мокши.

[h28]Абзац тоже переделать. Любой текст имеет начало и конец

[h29]???

[h30]Если только название «Портрет» не дано редакторами издания. Тогда схема несколько рушится

[h31]Вообще-то, мне кажется, так вообще происходит в поэзии, в большинстве стихов

[h32]Я бы удалил

[h33]Кстати, а были таковые?

[h34]Я думаю, что любые влияния на стихи в основном подспудны

[h35]По-моему, такое углубление для этой статьи не обязательно. Кроме того, Санников же далее вспоминает. Я бы удалил совсем уж детализацию

[h36]Весь кусок – абзац до стиха и абзац после я бы как-то уменьшил, переформулировал или, не обижайтесь, удалил. Просто эти некие частности не кажутся необходимыми, когда потом на читателя сваливается глыба свитка

[h37]Повторы как-то сократить

[h38]Мне кажется, как-то изящнее надо выстроить, чтобы не потом оспаривать воспоминания.

[h39]Обо всём этом уже было

[h40]Что имеется в виду?

[h41]Поверхностно. Лучше иначе написать

[h42]Не прекратил? Собственно, об этом не обязательно писать, т.к. он и раньше работал, но писал

[h43]Весь абзац состоит из фрагментов на мало связанные между собой темы

[h44]Почему непонятно? Из воспоминаний вполне ясно: негативно (даже если не рвал сборники). И воспоминания не противоречивые. Всё достаточно ясно

[h45]Нужна ссылка на воспоминания, а также на саму Антологию (но лучше про неё сказать в начале, как я написал раньше)

[h46]Это вообще можно дать в комментарии

[h47]В смысле как-то именовал? Или речь идет именно о слове «поставляж»? Не очень понятно. В смысле не названия давал, а как-то обозначал? А как? Надо написать яснее

[h48]Не понял, как это связано

[h49]Есть ссылка? Можно даже на неопубликованные воспоминания

[h50]Тоже, кстати, о нем надо говорить раньше

[h51]Не очень понятна связь. Он ночевал у Никифорова, а потом? Ушел куда-то? А что говорит Никифоров? Написано не очень ясно. Если он просто ушел, то то, что он ночевал именно у Никифорова, мало что значит

[h52]Руслан! Везде надо писать яснее: Он был убит из желания завладеть его квартирой. Но как это возможно? Исчезновение жильца ещё не даёт права на его квартиру

[h53]С другой стороны, по утверждениям…

[h54]повтор

[h55]удалить – это повтор

[h56]Руслан: и то, что он был повешен на проволоке. Хотя почему это против?

[h57]Тоже непонятно: он же ночевал у Никифорова?

[h58]Я перестал понимать. Если он не любил ходить в лес и факт леса против версии, то почему здесь он, наоборот, подтверждает её?

[h59]Здесь лишнее. Если важно об этом сказать, то не здесь

[h60]В смысле другие люди?

[h61]Множество или многие

[h62]опять же – были публикации и статьи. Это не «небытие». Другое дело, что мало, здесь нужен верный акцент.

[h63]А обе стороны этой оппозиции стремятся к признанию статуса и проч.? Я понимаю мысль, что он вне оппозиции, но он тем не менее относится к неофициальной культуре.

[h64]Слишком упрощённо. Можно просто убрать фразу

[h65]Нужна ссылка

Дата добавления: 2015-09-29