Автор: delfeus переводчик: джерри бета: helga оригинал: здесь разрешение на перевод: отправлен.

Mine
(Mine)

АВТОР: Delfeus
ПЕРЕВОДЧИК: Джерри
БЕТА: Helga
ОРИГИНАЛ: здесь
РАЗРЕШЕНИЕ НА ПЕРЕВОД: отправлен.

ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ/ПЕЙРИНГ: Гарри Поттер, Драко Малфой, Колин Криви
РЕЙТИНГ: NC-17
КАТЕГОРИЯ: slash
ЖАНР: drama

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Колин хочет Гарри. Любой ценой.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Darkfic, Non-Con, Violence

ОТКАЗ: Права на Гарри Поттера принадлежат Д.К.Роулинг; на англо-русский словарь - В.К. Мюллеру. Мой только компьютер.

Меня зовут Колин Джордж Криви, я студент 5-го курса Хогвартса, школы чародейства и волшебства.

Ха! Это то, что я хотел бы сказать тем идиотам, которые имели обыкновение называть меня Кривым – и потому что им нравилось перевирать мою фамилию, и потому что я не походил на них... Конечно, я не могу так поступить, ведь мы должны хранить в тайне существование магического мира.

Однако я люблю представлять, как продемонстрировал бы глупым магглам, на что способен. Сначала послал бы в них несколько проклятий, а затем – когда они начнут рыдать и просить о милосердии, как когда-то рыдал я – убил бы. Медленно и мучительно. Это то, что они заслуживают.

Но мысль об убийстве меня пугает. Ведь я не убийца. Я не маньяк. Ведь правда?

Когда сова принесла письмо о моем зачислении в Хогвартс, я взволновался не на шутку. Я схватил своего младшего брата Дениса за руки и закружился, вопя: «Я волшебник! Я волшебник!». И в то же время боялся, что письмо окажется злой шуткой одноклассников – я представлял, как они потешаются надо мной: «Кривой думает, что он волшебник! О, Кривой, не плачь, мы научим тебя летать… с крыши!»

Я боялся, что в новой школе придусь не ко двору. Боялся обмануть ожидания, боялся, что они поймут, что допустили ошибку, и отправят меня домой. Тогда же решил, что приложу все усилия и стану хорошим волшебником. Я не хотел позорного возвращения к тем идиотам.

Мы с родителями отправились делать покупки к школе. Как и было обещано в письме, волшебник ждал нас у входа в Мастерскую по ремонту пылесосов. Экстравагантное место для встречи, как по-вашему? Я был слегка разочарован. Никаких остроконечных шляп, никаких мантий.

Он велел нам следовать за ним и вошел в Мастерскую по ремонту пылесосов. Мы с родителями смущенно переглянулись и оказались в... Догадайтесь, где? Это был бар! Бар, полный волшебников! Я смотрел на все, вытаращив от изумления глаза, и потерял бы волшебника из вида, если бы папа не подтолкнул в нужном направлении. Пройдя через бар, мы очутились на заднем дворе.

Волшебник вынул из кармана палочку, постучал ею по стене перед нами – и она открылась! Он объяснил, что это место называется Косой переулок, и когда у меня будет собственная палочка, я смогу попасть туда самостоятельно! Меня просто разрывало от восторга!

Волшебник привел нас к огромному зданию и сказал, что это банк волшебников – «Гринготтс», где мы сможем обменять обычные деньги на волшебные. После этого он ушел, а мы еще некоторое время стояли, уставившись на банк, и думаю, что родители тоже чувствовали себя немного не в своей тарелке. Потом папа сказал, что сами себя деньги не обменяют, и мы вошли внутрь.

Место оказалось довольно мрачным. Там были отвратительные существа, как я впоследствии узнал – гоблины. Мы обменяли деньги и поспешили выбраться на свет. Делая покупки по списку, мы оказались в набитом людьми книжном магазине, и я зачарованно рассматривал движущиеся картинки в книгах. Наверное, я покраснел, когда привлекательная ведьма помахала мне рукой. Я не пользовался успехом у девочек, хотя и мама, и тетя говорили мне, что я симпатичный.

Рядом со мной стояли две девочки. Как оказалось, младшая из них также собиралась в Хогвартс.

– Донна, это Гарри Поттер? – спросила она, указав на мальчика в очках, темная макушка которого была окружена несколькими огненно-рыжими головами.

Старшая – Донна – посмотрела в ту сторону:

– Да. Он будет учиться на втором курсе.

– Я тоже хочу попасть в Гриффиндор, – сказала младшая. – Возможно, тогда мы с ним могли бы подружиться.

– Сара, ты же знаешь, что почти вся наша семья была в Равенкло. Не разочаруйся, если не попадешь в Гриффиндор. К тому же в жизни есть более важные вещи, чем мальчики. Учеба, например.

– Но это не просто мальчик. Это Гарри Поттер! – принялась ныть Сара.

– Прошу прощения, – не выдержал я.

Они обернулись, чтобы посмотреть на меня, и я запаниковал.

– Я… Я… Я хотел бы узнать, к-кто это – Гарри П-Поттер?

Они уставились на меня во все глаза. Старшая спросила:

– Ты магглорожденный, да? Твои родители не волшебники?

–. Ну, да. Это плохо? – ни с того ни с сего я разволновался.

– Ну… некоторые волшебники не любят магглорожденных. Но такие в основном учатся в Слизерине, не беспокойся.

Я почувствовал, что у меня схватило живот. Только не здесь! Младшая заговорила снова, прервав мои мысли:

– Как?! Вы не знаете, кто такой Гарри Поттер?! Он – Мальчик-Который-Выжил! Все знают, что он убил Того-Кого-Нельзя-Называть, когда ему было чуть больше года!

Я смутился окончательно, и, видимо, эти чувства отразились у меня на лице, потому что Донна поспешила пояснить:

– Тот-Кого-Нельзя-Называть был злым Темным волшебником.

Я решил разузнать о нем побольше, но девочки внезапно закричали: «Гилдерой Локхарт!» и стали пробираться сквозь толпу вглубь магазина.

Я увязался за ними, желая узнать, что случилось. Тот мальчик, Гарри, каким-то образом очутился за прилавком с книгами, и теперь человек со странной камерой фотографировал его и какого-то ослепительно улыбающегося блондина. Гарри казался смущенным. Его черные волосы растрепались, на лбу странный шрам, но больше всего мое внимание привлекли его глаза.

Ярко-зеленые. Никогда прежде я не видел таких глаз и потому никак не мог оторвать от них взгляд. На мгновение показалось, что он смотрит на меня в упор, и сердце подскочило к горлу. Но его пристальный взгляд скользнул дальше, и я понял, что на самом деле он не смотрел ни на кого.

В тот момент я решил, что заставлю его видеть меня. Я хотел, чтобы эти глаза светились от радости, когда он смотрит на меня, я хотел, чтобы мы стали друзьями. Я решил, что хочу учиться только в Гриффиндоре, ведь та девочка сказала, что Гарри тоже был там.

И я стал гриффиндорцем! Хотя, должен признаться, с Сортировочной шляпой пришлось поспорить. Она хотела отправить меня в Слизерин. Слизерин! Я сказал ей, что там меня будут ненавидеть, поскольку мои родители не волшебники. Я умолял Шляпу не отправлять меня туда, памятуя о моих бывших одноклассниках. И Шляпа сдалась, прочитав мои мысли.

Я просил распределить меня в Гриффиндор, потому что Гарри был там. Возможно, я смог бы достичь успеха, подружившись с ним. И люди, наконец-то, заметили бы меня. В конце концов шляпа выкрикнула: «Гриффиндор»! Я был буквально вне себя от радости. Я стану другом Гарри Поттера.

Мой младший брат Деннис заставил меня поклясться, что из новой школы я пришлю ему много фотографий, да и родителям тоже было любопытно. Я уже сделал несколько снимков, когда мы только прибыли в Хогвартс, и теперь с камерой направлялся к гриффиндорскому столу. Я улыбался, потому что все меня приветствовали, пока я шел.

Я планировал сфотографировать Гарри, но не увидел его за столом. Я запаниковал. Что, если та девочка ошиблась? Вдруг Гарри учился на другом факультете? Что, если он был в Слизерине, и я только что упустил единственный шанс подружиться с ним? Ребята, с которыми я ехал в купе, в нескольких словах рассказали мне о волшебном мире, и я уже знал о непримиримой вражде этих двух факультетов.

Пока я беспокойно оглядывал другие столы в поисках растрепанной шевелюры, услышал, как двое рыжеволосых – по всей видимости, близнецы – говорили о Гарри. Их интересовал вопрос, где Гарри и некий Рон, потому что их никто не видел в поезде. Я вздохнул с облегчением – все-таки Гарри был в Гриффиндоре, но в тоже время заволновался – почему же его нет здесь. И кто это – Рон? Внезапно я почувствовал болезненный укол ревности. Конечно, Гарри так известен, у него полно друзей, и, естественно, мне придется попотеть, чтобы безраздельно завладеть его вниманием.

Я вздохнул. Осмотревшись, напротив увидел рыжеволосую девочку примерно моего возраста. Если она дружила с Гарри, надо бы познакомиться с ней поближе. Я представился. Она сказала, что зовут ее Джинни, у нее много старших братьев, и четверо из них учатся в Хогвартсе. Правда, Рон и его друг Гарри – тут она покраснела – похоже, отсутствовали, но она надеялась, что с ними все в порядке.

Когда после праздничного ужина мы вслед за старостой направлялись к Гриффиндорской башне, я услышал, как студенты шепчутся о том, что Гарри и Рон прилетели в школу на автомобиле, угодившем в какую-то Дракучую иву. Я смотрел на них во все глаза, но решил промолчать. В конце концов, не исключено, что в магическом мире полеты на автомобиле были в порядке вещей.

Староста привел нас к портрету полной женщины в розовом платье. Я подпрыгнул, когда она начала двигаться, и немедленно схватился за камеру. Дама пожаловалась на ослепившую ее вспышку и отсутствие у студентов хороших манер. Смутившись, я лишь улыбнулся и вслед за другими вошел внутрь.

Когда я очутился в комнате, то замер, открыв рот. Все вокруг было красным и золотым. В камине полыхал огонь, повсюду стояли красные кресла. Атмосфера была уютной, хотя смешение настолько ярких цветов показалось мне слишком кричащим.

Было уже совсем поздно, когда появились Гарри и Рон. Я сидел в стороне ото всех, теребя фотоаппарат и прислушиваясь к взволнованным обсуждениям. К этому времени уже все были в курсе насчет их путешествия в Хогвартс на летающем автомобиле.

Когда они вошли, куча людей подскочила к ним, каждый норовил похлопать по плечу и поздравить с вызвавшим столько шума прибытием. Гарри выглядел скорее смущенным, и вскоре они поднялись наверх, сославшись на усталость. Я попробовал справиться с ноющим чувством в груди, понимая, что это глупо, но ничего не мог поделать. Я хотел быть его другом, хотел быть среди гриффиндорцев, поздравлявших его. Я хотел что-то значить. Значить что-то для него. Для Гарри.

Только на следующий день после обеда мне удалось поговорить с Гарри. Они с Роном стояли во дворе и о чем-то беседовали, постоянно ходившая с ними девочка с густыми волосами сидела на каменной ступеньке и читала. Я стоял и собирался с духом, чтобы подойти и представиться, когда Гарри внезапно поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я постарался сдержать дрожь, охватившую меня от его пристального взгляда, и решил воспользоваться возможностью.

– Не сердись, Гарри. Я Колин Криви, – пробормотал я, чувствуя, как колотится сердце, и нерешительно шагнув вперед. – Я тоже гриффиндорец. Как ты думаешь... как ты посмотришь на то... если я сделаю снимок?

Оглядываясь теперь назад, вспоминая себя одиннадцатилетнего, заикающегося и застенчивого, я не удивляюсь, что Гарри отреагировал подобным образом. Я был таким нерешительным... Он думает, что я до сих пор такой. Но я ему докажу... Я настоящий волшебник. И плевать, что я магглорожденный.

Конечно, тот идиот Малфой как всегда все испортил. Я хотел только фотографию. Одну-единственную фотографию – я и Гарри, вместе – но этому ублюдку надо было вмешаться. Еще один человек в списке моих должников. Список становится все длиннее и длиннее. В конце концов я все же получил фотографию Гарри, хотя вместо меня с ним был Локхарт. Впрочем, это лучше, чем вообще ничего.

Вы знаете, я все еще храню тот снимок. Самая первая фотография Гарри в самом первом альбоме. Я знаю, что это глупо – иметь так много альбомов, заполненных фотографиями одного человека, даже если на некоторых он с другими людьми. Знаю, но ничего не могу поделать.

Мне не хватит слов, чтобы описать красоту моего гриффиндорского героя. Я влюбился в него без памяти. С первого взгляда. Конечно, вначале, по молодости и наивности, я этого не понимал. Откуда мне знать? Гарри – единственный человек, которого я желал. Я хотел бы его, даже если бы он был женщиной. Меня в нем очаровывало все – его глаза, его смех, его храбрость.

Я думал, что ревную Гарри к Рону, который с ним дружил, однако это было ничто по сравнению с чувством к Малфою. Этот мешок с дерьмом всегда получал все внимание Гарри, что бы он ни делал. Как тогда в Дуэльном клубе. Хотя, если честно, я должен быть благодарен ему за заклинание, вызвавшее змею. Гарри, говорящий на Парселтанге – это самое сексуальное воспоминание в моей жизни. По крайней мере, пока.

Мне стало совсем плохо, когда я заметил, как Гарри разговаривает с Малфоем, думая, что никто их не видит. Спокойно, без крика. И тот взгляд, которым они обменялись вчера в Большом Зале... Я чувствую, что что-то будет. И я узнаю, что именно. Вот поэтому я и жду здесь, спрятавшись в темном углу по пути в Гриффиндорскую башню. Я слышал, как Гарри говорил Рону, что вечером он будет занят – дела старосты, все такое... Я думаю, что Рон знает, что тот обманывает, он казался очень недовольным.

Дождался. Все ближе и ближе звук шагов. Я вжимаюсь в угол. Они проходят мимо меня, и я слышу шепот, от которого кровь стынет в жилах.

– Осторожнее, Поттер! Ты наступил мне на ногу.

Малфой. Под плащом-невидимкой Гарри. С Гарри.

– Сначала сам слезь с моей ноги. И потише, чтобы нас не застукали.

Портрет отодвигается, и шаги удаляются, исчезая в открывшемся проеме. Потом проход медленно закрывается, и я падаю на колени. Нет, Гарри, нет! Ты мой! Не Малфоя – мой! И я это тебе докажу!

* * *

В течение двух недель я тенью следую за Гарри и вижу доказательства того, чего так боялся – Гарри встречается с Малфоем. Не знаю, как давно, но я видел, как они целовались в пустом классе. Мне хотелось ворваться туда и избить Малфоя до полусмерти, но я не мог – не думаю, что Гарри стал бы общаться со мной после этого. Тут нужно придумать что-то другое.

Именно поэтому я украл из кабинета Снейпа Многосущное зелье. Мне сказочно повезло, что у него хранился небольшой запас; и что меня не поймали. Я боялся, что мне придется готовить его самому, а ведь я не очень силен в Зельях и вряд ли смог бы ждать месяц, чтобы привести свой план в действие. В прачечной я раздобыл одежду Малфоя, пусть думает, что она потерялась, и заодно подслушал, как он говорил Гарри, что проведет этот вечер, делая уроки с Забини.

Пришло время взять то, что мне принадлежит.

* * *

Комнаты старост расположены под самой крышей. Из общей гостиной туда ведет секретный проход, я видел, как Гарри шел туда с Малфоем. Я следил за ними однажды – они были так заняты друг другом, что не заметили, как я крадусь за ними. Гребанный Малфой!

Нащупав нужный камень, я касаюсь его и шепчу пароль: «Логово льва», – и проход открывается. Захожу и применяю заклинание Lumos – здесь очень темно. Потом поднимаюсь по узкой, кажущейся бесконечной лестнице, начиная испытывать приступ клаустрофобии. Но вот лестница заканчивается, и я вижу, как из-под двери пробивается полоска света.

Я отпиваю немного Многосущного зелья из небольшой бутылки, которую взял с собой; меня перекореживает – вкус и в самом деле отвратительный. Так, кажется, в коридоре никого нет, голосов не слышно. Открываю дверь и тихо выскальзываю наружу. Я оглядываюсь по сторонам и иду прямо к висящему на двери комнаты Гарри портрету симпатичной молодой ведьмы с ослепительной улыбкой.

– Привет, Драко, – говорит она.

– Гарри внутри?

– Да, – улыбается она, – минутку, – а потом подмигивает мне и открывает дверь.

Я захожу внутрь, и дверь закрывается. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу Гарри. У него мокрые волосы, наверное, он только из душа.

– Разве ты не должен заниматься сейчас с Блейзом? – удивленно спрашивает он. И тут же усмехается: – Не то чтобы я жаловался...

– Я все отменил, потому что хотел увидеть тебя.

– О, это значит, что я лучше зелий? – он ухмыляется.

От этих слов я неожиданно испытываю приступ злости, мне хочется ударить, чтобы стереть усмешку с его лица. Но я умею контролировать свои чувства, в конце концов, я делал это несколько лет, поэтому просто отвечаю:

– Как тебе будет угодно.

Он смеется:

– В таком случае надо скорее воспользоваться ситуацией, прежде чем ты предпочтешь зелья.

Гарри подходит ближе, и я чувствую его губы на своих губах. Он обнимает меня, потом отстраняется и кажется взволнованным:

– Что-то не так?

– Что? Нет! – «Идиот, – проклинаю я себя. – Ты же должен его поцеловать».

Я застенчиво улыбаюсь:

– Извини, просто соскучился.

Широкая улыбка на лице Гарри заставляет меня стиснуть зубы. Она должна предназначаться мне, а не ублюдку, которого я сейчас изображаю.

– Я тоже соскучился, – говорит он и притягивает меня ближе. Его губы вновь находят мои. Это сладкая пытка, это рай и преисподняя – быть с ним, но в обличии человека, которого я ненавижу больше всего на свете.

Он ведет меня к кровати, я снимаю мантию. Когда опускаю полог, он смотрит удивленно. Я киваю в сторону двери и ухмыляюсь:

– Не хочу, чтобы она подглядывала. Эти портреты все такие вуайеристы. – Он смеется и тянет меня к себе. Я произношу заглушающее заклинание и кладу свою палочку на прикроватную тумбочку – возможно, позже она мне понадобится. И наклоняюсь к нему. Наши поцелуи становятся все жарче, я забираюсь на него, и наши члены соприкасаются. Гарри задыхается и стонет: «Драко…». Я кусаю его, он взвизгивает и выгибается дугой. Так восхитительно – чувствовать под собой его тело. Я упиваюсь своей безграничной властью над ним.

Наклоняюсь ближе и осыпаю поцелуями и укусами грудь и шею Гарри, наслаждаясь вкусом его кожи. Пряжка ремня не сразу, но поддается мне, и я почти не контролирую себя, пока стаскиваю с Гарри брюки. И вот его твердый сочащийся влагой член передо мною, и я облизываю его, пробуя на вкус. Гарри стонет, и я втягиваю его глубже, не уверенный, что все делаю правильно. Я довольно неопытен, но, похоже, Гарри это нравится – он подается навстречу мне и выкрикивает ненавистное имя.

Это доводит меня до бешенства, и внезапно я понимаю, что хочу взять свое грубо, без подготовки. Ведь он видит не меня. Я отстраняюсь, отталкивая его руки, которые пытаются обнять меня, и снимаю рубашку. Затем начинаю расстегивать брюки, и Гарри садится, помогая мне. Когда он пытается опрокинуть меня на кровать, а я сопротивляюсь, он понимает, что что-то не так.

– Я хочу трахнуть тебя, – говорю я, глядя в его глаза. Гарри кажется испуганным. Похоже, моя безумная улыбка не внушает ему доверия.

– Я... Я думаю, что еще не готов к этому, Драко.

Моя улыбка становится еще шире. Малфой никогда не трахал его!!! Я буду у него первым! Я усмехаюсь и говорю:

– Очень жаль, потому что тебя никто не спрашивает.

Рывком прижимаю его к кровати и раздвигаю его ноги. Гарри пробует сопротивляться, но – единственное, что я могу сказать хорошего о Малфое – это то, что он гораздо сильнее, нежели выглядит. В данной ситуации это мое преимущество. Хватаю свою палочку и произношу заклинание, которое невидимыми путами привязывает его руки к спинке кровати. Я всегда знал, что это заклинание мне пригодится.

Я думал, что просто приду сюда в образе Малфоя, трахну Гарри и уйду, но когда я вижу, как красиво он извивается, пытаясь освободиться, я понимаю, что этого мало. Бесконечно мало. Я хочу, чтобы он кричал. Чтобы умолял меня. Не Малфоя – меня. Хочу видеть, как его красивая красная кровь струится по груди.

– Драко, нет. Пожалуйста, не надо… – просит он, в его глазах плещется страх. Так красиво...

Я вонзаю зубы в его шею, пробуя кровь на вкус. Он кричит и всхлипывает. Сверкающие в полумраке слезы из бездонных зеленых глаз льются по щекам, и у меня перехватывает дыхание от этой красоты. Но я хочу большего…

Я взмахиваю палочкой и превращаю его очки в нож. Слегка провожу большим пальцем по лезвию – тут же начинает капать кровь. Острый. Прекрасно. Гарри не отрываясь смотрит на нож, потом с новыми силами начинает извиваться, все отчаяннее умоляя меня. Преодолевая сопротивление, я раздвигаю его ноги, открывая взгляду манящее отверстие. Когда он вновь называет меня именем этого ублюдка, я хватаю его за бедра и грубо врываюсь в него, крича: «Не называй меня так»!

Его крик оглушает меня. Я наслаждаюсь этим звуком, правда, боль немного отвлекает – ведь Гарри настолько напряжен и сух внутри, что и мне от этого больно. Стиснув зубы, я продолжаю вбивать в него член, и вскоре от наполнившей его проход крови становится легче. Не прекращая трахать, я наклоняюсь и слизываю слезы с мокрых щек, целую дрожащие губы. «Ты так красиво кричишь», – выдыхаю ему в рот. Гарри выворачивается и плюет мне в лицо, а слезы продолжают катиться из его глаз.

Как он храбр, мой гриффиндорский герой. Меня переполняет тепло... Я мягко улыбаюсь ему и беру нож. Провожу им поперек груди, и на прекрасной нежной коже появляются кровавые слезы. Я чувствую, что могу кончить прямо сейчас, поэтому замедляю движения и делаю новый надрез, глубже предыдущего. Кровь вытекает из ран и бежит вниз по груди. Я наклоняюсь, слизываю ее и вновь надрезаю, выпуская на свободу красную гриффиндорскую сущность. Она струится ручейками.

Опираясь на левую руку, правой я рисую на груди Гарри кровавые узоры, расцвечивая ими бледное полотно кожи, а потом принимаюсь трахать его снова – все сильнее и яростнее. Рыдание Гарри доводит меня до исступления... я не выдерживаю и взрываюсь. Оргазм немыслимой силы потрясает меня; нечаянно я режу Гарри еще глубже – и он снова кричит. Невероятно возбуждающе.

Я отодвигаюсь на другой конец кровати, чтобы оценить эту красоту. Его руки по-прежнему привязаны к спинке кровати – классическое изображение жертвы – он пытается отвернуться от меня, спрятать мокрое от слез лицо, из многочисленных ран льется алая кровь, стекая на белоснежную простыню… Его ноги все еще раздвинуты и там тоже кровоточит. Так красиво... Я придвигаюсь ближе и набрасываюсь на отверстие, облизывая. Чувствуя вкус крови и спермы, я проталкиваю язык глубже, исступленно трахая его.

Когда я наконец отстраняюсь, Гарри поднимает на меня измученные, полные осуждения глаза и… меняется в лице, ловя воздух ртом, словно пытается сказать что-то. Шок в его взгляде становится все сильнее... У меня сердце подкатывает к горлу – наверное, действие Многосущного зелья закончилось. Гарри подтверждает эти опасения, произнеся мое имя.

– Колин?! Почему?

– Потому что ты прекрасен. Потому что ты – мой.

В крови снова разгорается огонь – когда понимаю, что не смогу позволить ему уйти теперь, когда он видел мое настоящее лицо, ведь заклятие забвения слишком легко взломать.

И я не хочу, чтобы он забыл эту прекрасную ночь, когда целиком принадлежал мне одному. Поэтому выбора у меня нет. Я нежно целую его в губы и подношу нож к горлу. И вонзаю его как можно глубже. Он издает странный булькающий звук, и единственная слеза скатывается по лицу. Превосходно.

Я вижу, как его глаза мутнеют, и произношу слова, которые жгут меня изнутри:

– Я люблю тебя.

Мне жаль, что нет камеры, чтобы запечатлеть эту хрупкую красоту, это полотно с распустившимся на нем кровавым цветком, но все сразу получить невозможно. По крайней мере, у меня была эта ночь – самая прекрасная ночь в моей жизни.

– Мой, – шепчу я. Собираю одежду, произношу очищающее заклинание и забираю брошенный в изножье кровати плащ-невидимку Гарри. Все удовольствие досталось мне, а вина падет на Малфоя. Даже если он сумеет вывернуться, нет ни малейшей возможности доказать, что я как-то к этому причастен. А если кто-то узнает... Я всегда смогу убить снова.

"There ain't no promises
Ain't no commitments
But how cruel can love be
How cruel can a broken heart like mine
There ain't no right
There ain't no wrong"

(Army of Lovers: Obsession)

Ни обещаний нет,
Ни обязательств
Но как жестока может быть любовь
Жестока так же, как мое разбитое сердце
Ни правых нет,
Ни виноватых.

The end

Дата добавления: 2015-09-29