Рон Криннит Честный Обман 4 страница

Обернувшись к подруге он прошептал:

- Теперь ты скажи им.

Кобылка обвела взглядом собравшихся. Страх, недоверие, подозрительность… без поддержки Твадди она уже сломалась бы под гнетом отрицательных эмоций. Однако, то тут, то там начали вспыхивали искорки сочувствия и симпатии. Мунвей тщательно, словно старатель, промывавший породу из обедневшей жилы, стала собирать эти искры и посылать их обратно в толпу. “Работают только взаимные чувства”, - напомнила она себе, и постаралась думать о тех, с кем успела здесь познакомиться, кто проявлял дружелюбие, помогал советом или просто здоровался при встрече. Вскоре искр стало достаточно, чтобы кобылка смогла создать из них щит и отгородиться от негативных чувств, и тогда она заговорила:

- Я родилась чейнчлингом и выросла в улье. Как все собиратели, я отправилась в странствия, чтобы красть вашу любовь, причиняя страдания и оставляя разбитые сердца. “Такова моя судьба”, - думала я, не представляя, что может быть по-другому. Так продолжалось, пока я не встретила Твадди. Сперва я хотела его обмануть, как обычно и поступала с влюбленными жеребцами, но что-то, я сама не знаю что, заставило меня раскрыть ему свою сущность. Моей расе чужды эмоции. “Чувства - всего лишь еда”, - учили нас с самого детства, но, находясь среди вас, я научилась чувствовать! Я стала грустить и радоваться, я научилась смеяться - по-настоящему смеяться, а не делать вид! И главное, я научилась любить! Я прошу позволить остаться здесь, вместе с вами. Прошу, дайте мне шанс доказать, что я достойна вашего доверия.

Многих тронула просьба Мунвей, но в целом собравшиеся всё ещё относились к ней настороженно. Пони обдумывали её слова, и никто пока не решался высказаться. Прокашлявшись, слово взяла мисс Грива.

- Предположим, Вы здесь поселитесь, но кто поручится, что Вы не возьмётесь за старое? - высказала седогривая пони всеобщее опасение.

Из задних рядов кто-то стал протискиваться вперёд, и вскоре стало ясно, что это - Черили. Она выбралась на свободный пятачок перед влюбленными и внимательно оглядела чейнчлинга. “Ну ты даешь, подруга”, - весело фыркнув, шепнула учительница, а потом обернулась к мэру Понивиля.

- Я за неё поручусь! - заявила фиолетовая земнопони. - Мы проработали вместе всего месяц, но она проявила себя только с лучшей стороны. Конечно, что-то в её поведении казалось мне странным - теперь понятно, с чем это связано - но я ей верю.

- Я тоже поручусь, - хмуро произнес доктор Хувс.

Бурый жеребец говорил неохотно, все-таки поручительство - дело серьёзное, но раз уж он взялся помогать этой странной кобылке, не следовало останавливаться на полпути.

- В таком случае, думаю, можно дать Вам испытательный срок. Скажем, три месяца, - вынесла решение мисс Грива.

По толпе пронёсся одобрительный шепоток. “Испытательный срок” - очень удобная формулировка, вроде как не отказ, но и не однозначное “да”. Многие не могли так быстро примириться с мыслью, что по соседству станет жить чейнчлинг, но если решение не окончательное, то почему бы и нет?

- Мисс Черили, а миссис Флёр будет снова работать в школе? - донесся снизу детский голосок.

Пока взрослые совещались, на пятачок просочились жеребята: малышка-Динки, лихачка-Скуталу со своими подругами Свити Бэль и Эпплблум, раздолбаи-единорожики, тощий пегасик, не расстававшийся с фотоаппаратом, и толстяк Тичерс Пет. “Дура что-ли, это не миссис Флёр”, - донеслось яростное перешептывание. “Сама дура, это миссис Флёр, только она стала чейнчлингом, поэтому её теперь зовут Мунвей!” “Опа, круто!”

Когда прошел первый испуг, жеребятами овладело любопытство. В отличие от взрослых, малыши ещё не успели обзавестись предрассудками. Они судили обо всём по-детски наивно, однако умели скорее проникать в суть вещей, а не смотреть на форму. Им было проще увидеть за чуждой внешностью ту, что смогла завоевать их любовь и уважение.

- Если вы хотите, чтобы вас учил чейнчлинг, то я - не хочу! - манерно заявила откуда-то сбоку Даймонт Тиара.

- А тебя никто и не звал, - возмущенно ответила Скуталу. - Миссис Мунвей, а Вы научите нас менять внешность?

- Боюсь, для этого надо было родиться чейнчлингом, - усмехнулась Мунвей.

Кобылка почувствовала, как в собравшихся вновь проявилась неприязнь и настороженность. Понятно, что одно дело разрешить такой, как она, жить в Понивиле, и совершенно другое - доверить ей своих жеребят.

- Вопрос работы оставим на потом, - дипломатично сказала мисс Грива. - Но, как правильно напомнила Скуталу, Вы умеете менять внешность. По законам Эквестрии чейнчлингам не запрещено посещать страну, но вы не имеете права менять внешность!

- Позвольте сказать, - ответила Мунвей. - Мне необходимо изредка меняться - если я не буду этого делать, то заболею. Это как-то связано с обновлением организма, удалением отмерших клеток и является физиологической потребностью. Но я даю клятву менять внешность только с Вашего ведома и разрешения!

Обещание удовлетворило седогривую пони и собрание завершилось. Пони стали расходится, кто домой, кто на работу. Черили повела детей на учебу. Неподалеку от Тваддлера и его подруги остались стоять только Даймонд Тиара и Филси Рич. “Папа! Ну хоть ты понимаешь, что с чейнчлингами и их приятелями нельзя иметь дело?” - донесся сердитый голос жеребенка. “Тиара, у меня лежит три куба сырого морёного дуба. Пока я буду искать другого специалиста - он испортится. По мне, так пусть хоть с самой Найтмермун встречается, лишь бы это бизнесу не мешало”. Отправив дочь догонять школьников, предприниматель подошел к плотнику. “Итак, мистер Тваддлер, у нас осталось незаконченное дело”...

Эпилог

Прошел испытательный срок, и это дело отметили развеселой свадьбой. Тваддлер сделал официальное предложение своей подруге, и она, конечно же, не ответила отказом. Праздник развеял все остатки неприязни и недоверия. Гости искренне радовались за молодых и поднимали тосты за их здоровье. Родители Твадди, смирившись наконец с выбором сына, веселились вдвойне, наверстывая упущенное. В урочный час на торжестве появилась принцесса Селестия и официально повенчала молодожёнов. Невеста-чейнчлинг, видимо её заинтересовала: Повелительница задержалась на празднике дольше обычного и оказала Мунвей честь с ней побеседовать.

Стояла уже поздняя ночь, когда все гости угомонились и разошлись по домам. Мунвей со своим мужем уже давно отсыпались после дневных волнений. Внезапно в сон кобылки вторгся зов. Вздрогнув, она проснулась и прислушалась. Нет, ей не приснилось. Королева Крисалис приказывала Мунвей спуститься. На дрожащих от страха ногах она прошла по лестнице и открыла дверь - в такие моменты кобылка жалела, что научилась чувствовать. Принять наказание без страха ей было бы гораздо проще.

- Тише, глупая, - раздался голос высокого вороного аликорна. - Не бойся.

- Вы желаете забрать меня в улей? - обреченно спросила Мунвей, преклонив колени перед повелительницей чейнчлингов.

- Нет, с тобой я поступлю иначе, - ответила королева. - Ты стала другой, и в улье от тебя будет лишь вред.

В лунном свете сверкнули клыки Крисалис, и её дочь с удивлением поняла, что она улыбается.

- Ты поступила нехорошо, не пригласив свою мать на свадьбу, - проворчала королева и коротко усмехнулась. - Конечно, я бы не пришла, но сам факт…

- Вы… вы - шутите?! - изумилась Мунвей. - Вы - умеете чувствовать?!

- Да, это одна из королевский привилегий, - кивнула её мать. - Знаешь ли ты, почему нам нельзя испытывать эмоций? Чувства - это яд, способный нас погубить. Ты прошла по лезвию ножа, пока постигала эту науку. Ты хоть осознала, что много раз могла сойти с ума? Если твоим путем пойдут остальные, большинство из них погибнет, а я не могу допустить смерти своих детей.

Кобылка медленно кивнула. Поначалу эмоции действительно жгли ее изнутри и рвались наружу, грозя лишить её разума, и только с помощью мужа она перенесла все эти приступы. Смогут ли остальные найти себе такого же верного друга среди пони? Такого, кто будет искренне любить, великодушно прощать, и по-настоящему сочувствовать?

- Поэтому ты никогда больше не должна появляться в улье, - продолжила Крисалис. - Дома ты объявлена сумасшедшей ренегаткой, а Понивиль - запретной территорией. Тебе же я повелеваю никогда не покидать пределы этого города.

- Я обещаю исполнить Ваш приказ, - едва сдерживая радость прошептала Мунвей.

- Это не всё, - удовлетворённо кивнув, сказала королева. - Я хочу сделать тебе свадебный подарок.

Из-под крыла повелительницы чейнчлингов вылетел флакончик с молочно-белой жидкостью. “Это… нет, не может быть! - подумала её дочь, с благоговением подхватывая подарок. - Или может?”

- Что это? - тихонько спросила она.

- Маточное молочко, - коротко ответила Крисалис.

- Вы хотите сделать меня новой королевой чейнчлингов?! - уже не сдерживая удивления, воскликнула Мунвей.

- Формально - да. Выпив молочко, ты обретешь способности королевы. Но тебе никогда не основать своего улья, для этого одного флакончика маловато, - сказала её мать и лукаво добавила: - Мне кажется, ты найдешь ему иное применение.

- Вы не сердитесь, что я теперь на стороне наших врагов?

- Пони - враги?! Да не говори глупостей! - рассмеялась королева. - Пони - источник нашего пропитания, а вовсе не враги. Что мы без них делали бы? Ты, конечно, мятежная дочь, но я рада за тебя. Рада, что ты нашла своё место в жизни и обрела счастье. Каким бы оно странным и непонятным мне не казалось.

Крисалис благословила свою дочь, коснувшись кончиком рога её головы, и взлетела. Мунвей долго глядела ей в след, возможно, это было последнее в жизни свидание с матерью. Тихонько прошептав: “Спасибо, мама”, - она вернулась в дом. Зачем ей основывать улей и плодить легион чейнчлингов, если теперь, благодаря драгоценному подарку, она сможет сделать своему Твадди жеребёнка. А то и нескольких.

Виньетка. 20 лет спустя.

Мунвей медленно шла по сосновой аллее. Отзвенел очередной “последний звонок”, и еще один десяток жеребят разойдется кто куда, лишь изредка навещая свою уже не молодую, но все ещё полную сил учительницу. За двадцать лет школу расширили и перестроили, и кроме них с Черили там теперь работало ещё три новых преподавателя.

Возле дома кобылка заглянула в почтовый ящик. “Надо же, письмо! - обрадовалась она, и проворчала: - В кои-то веки вспомнил родителей”. Ворчала Мунвей напрасно: малыш-Шифти писал ей почти каждую неделю, но родителям всегда же хочется большего. Впрочем и малышом Шифт давно уже не был, он три года, как учился в Кантерлотской Академии Искусств, возвращаясь в Понивиль лишь на каникулах. Младшие дочки сейчас гостили у бабушки (по отцовской линии, естественно), поэтому письма сейчас оставались единственной отрадой матери.

Мунвей торопливо вбежала в гостиную, бросила корзинку с покупками в угол и в нетерпении стала распечатывать конверт.

“Дорогие папа и мама!

У меня все хорошо, сессию закрыл на отлично. Я прошел пробы на роль чейнчлинга-стража в постановке “Осада Кантерлота”. Роль, конечно не главная, но у меня там даже своя реплика есть! Репетировать начнут через месяц, поэтому я собираюсь приехать к Вам двадцать пятого числа погостить на пару недель.

Еще я познакомился с замечательной кобылкой. У нас с ней всё хорошо, и я собираюсь её привезти с собой для знакомства.

- Ваш сын Шифт”.

“Двадцать пятого? - Мунвей глянула на календарь. - Сегодня?!” Судя по штемпелю, письмо отправили две недели назад, но с тех пор, как заведующей почтой назначили Дитзи Ду, подобные задержки корреспонденции стали обычным делом. Кобылка вскочила, не зная, за что в первую очередь взяться: то-ли срочно мыть пол, то-ли готовить ужин, то-ли бежать за тортом для встречи молодых.

В прихожей скрипнула дверь, и она ринулась в коридор. К счастью, это оказался её муж, вернувшийся пораньше с работы. Ознакомив супруга с посланием, Мунвей отправила его в магазин, а сама взялась в срочном порядке строгать салат. Не хотелось ударить мордочкой в грязь перед будущей невесткой. В порыве энтузиазма, хозяйка в рекордные сроки привела дом в порядок, успев приготовить ужин, вымыть пол с окнами и даже постричь газон.

Со станции донесся свист паровоза, и Мунвей напряглась: сын уже вот-вот должен был появиться. “А что, если он не рассказал своей подружке, кто его мать? - промелькнула мысль. - Вот кобылка-то испугается!”

- Не переживай так, - успокаивающе произнес Тваддлер. - Надо же ему когда-то начать и кобылками интересоваться.

- Знаю я этих “замечательных кобылок”, - проворчала в ответ его жена, подсознательно уверенная, что вряд ли на свете найдется пони, достойная её сына. - Пойди лучше на улице покарауль.

- Идут! - просигналил Тваддлер с порога.

Мунвей было напряглась, но при виде сына её мордочка расплылась в улыбке. Малыш вырос и превратился в статного жеребца с серой гривой и шерсткой стального отлива. Стопроцентный пони. В его внешности не было ничего, что могло бы выдать его необычное происхождение. Наследственность матери проявилась в нем лишь в юности, когда Шифт обнаружил свой особый талант: при желании он мог принимать облик чейнчлинга, чем частенько пугал непосвященных.

Взгляд матери переместился на его спутницу - бурую пегасочку с милым фиалковыми глазами… и тут Мунвей будто взбесилась. С воплем: “Ах ты, тварь!” - она подскочила до потолка и, хищно оскалившись, бросилась на кобылку. Очевидно, сын ожидал подобной реакции: бросившись наперерез он обнял мать за шею, не давая приблизиться к своей подруге.

- Пусти! Сейчас я ей крылышки пообрываю! - брыкалась гостеприимная хозяйка дома.

- Успокойся, мам, сейчас я все объясню, - пытался утихомирить её сын.

- Успокоиться?! Это - чейнчлинг!!!

- Я знаю, мам.

- Что?! - Мунвей удивленно притихла.

- Знаю, ты меня еще в жеребячестве научила их распознавать, - подтвердил сынок.

Сперва испугавшись, подружка Шифта расслабилась и улыбнулась. Чужая оболочка исчезла, и перед ними встала почти точная копия Мунвей. Конечно, цвет её хитиновых пластин оказался светлее, да и еле заметный рисунок на панцире вился по-другому, но с точки зрения пони различить их казалось непросто.

- Прошу прощения, Шифт хотел устроить сюрприз, - произнесла гостья. - Меня зовут Найтран.

Мунвей еще раз внимательно осмотрела сына и гостью. Похоже, им удалось достигнуть той же эмоциональной гармонии, что установилась у неё с Тваддлером.

- Но… фух… - мать помотала головой. - Ты разве не знаешь, сколько с ними… с нами проблем?

- Знаю, мам, я всё знаю по твоим рассказам, поэтому нам проще оказалось их преодолеть.

- Но почему - чейнчлинг?

- Говорят, сыновья часто ищут себе подруг, похожих на мать, - рассмеявшись, заметил Тваддлер.

- Ладно, Найтран, прости, что я тебя так… встретила. - усмехнулась Мунвей. - И не допусти моей ошибки…

- Какой ошибки? - насторожилась подружка сына.

- Не забудь послать матери приглашение на свадьбу. А то она обидится.

Дата добавления: 2015-09-29