Посвящается Биллу и Бобу 31 страница

Даже после того, как она выехала из моего дома, наша связь продолжалась. Раньше я возвращался к наркотикам, теперь их место заняла Йоханна. После Рождества 2001 мы снова отправились на остров Святого Варфоломея и сняли домик на пляже. В один из дней она захотела научиться сёрфингу, мы прошли около четверти мили пешком, пока не обнаружили обрыв, но волны там были величиной с дом, слишком большие, чтобы учиться на них. Мы оказались в опасной зоне, где волны накатывали прямо на нас, и, задержав дыхание, ждали, пока они не утихнут. Наконец, мы начали кататься, но в водовороте ремешок на доске Йоханны порвался, я подплыл к ней и дал свою. Мы вместе выбрались на берег. Но в замешательстве от бушующих волн мы совершили ошибку, возвращаясь чрез коралловые рифы вместо того, чтобы выбрать канал. Нам повезло, что мы остались живы, но, с другой стороны, нам пришлось идти через эти рифы, которые были покрыты моллюсками и морскими ежами. Даже маленькой волны хватило бы, чтобы сбить нас с ног, которые были исколоты камнями и причиняющими огромный дискомфорт иголками морских ежей, которые было очень сложно удалить.

Йоханна начала истерично кричать на меня, как будто это я хотел, чтобы её искололи ежи. Следующие два дня я провёл в поисках докторов и в разъездах по аптекам, пытаясь хоть чем-то помочь ей, но она не успокаивалась. Она очень плохо относилась ко мне во время всей нашей поездки, и я снова осознал, что эта девушка не для меня.

Мы всё ещё были на острове, когда я дошёл до предела. “Йо, ты должна поехать домой, - сказал я ей, - я не хочу сидеть тут и слушать твои крики. Я сделал всё, что мог, чтобы тебе понравилось это путешествие, хотел впустить тебя в свою жизнь, но быть рядом с тобой невыносимо”. Я отправил её домой, и мы снова расстались. В следующем же году вновь случился рецидив. Я возвращался к ней, потому что скучал по её дружбе, но это всегда заканчивалось одинаково, никакого прогресса. Наши отношения длились четыре года, и всё это время её одинаково сильно бесили всякие несущественные мелочи. Она лежала в кровати, вскипая от какой-то ссоры, которая не стоила и выеденного яйца. Я извинялся и говорил: “Давай забудем об этом, я виноват. Я люблю тебя, забочусь о тебе, хочу, чтобы ты была счастлива. Давай наслаждаться нашей любовью и жизнью”. Но она не прекращала, не хотела идти счастливым путём.

Даже все наши проблемы с Йоханной не могли вернуть меня к наркотикам. Мои собрания за завтраком по средам были обязательными, всем нам нравилось быть полезными друг другу. Мы помогали людям, приводили их на собрания, находили новых людей в наш особенный круг, чтобы они могли увидеть, что жизнь без наркотиков не означает отсутствие вечеринок. У нас были новые, нормальные вечеринки. Но момент ясности это ещё не всё; такое случалось со мной и раньше. Его должны сопровождать усиленные ежедневные упражнения. Это банальная аксиома, но практика действительно основа совершенства. Если ты хочешь стать сильным пловцом или опытным музыкантом, то нужно практиковаться. То же самое и с трезвостью, но только тут ставки выше. Если ты не следуешь своей программе каждый день, то ставишь себя в положение, когда ты в любой момент можешь слететь с орбиты.

У меня процесс выздоровления вызывал восторг. Мне нравилось ходить на собрания, нравилось слушать других людей. Некоторые выступавшие всё же были скучными старыми пустословами, но некоторые были настоящими ангелами. На одном из собраний я увидел большого мексиканского транссексуала в женской одежде, который рассказывал свою историю жизни. Она шутила, пела и, источая положительную энергию, говорила о том, как важно быть полезным. Когда она, ушла я понял, что видел ангела. То же самое чувство посещало меня, когда я смотрел на ковбоев из Монтаны, проповедников с юга, всех этих людей, которые были на пороге смерти, а сейчас несут послание света, любви и выздоровления. Собрания - это смесь различных форм: свободного семинара, лекции и общественной деятельности. Иногда на них даже можно было повстречать сексуальных девушек. Все люди тут забавные, творческие и весёлые. Как сказано в книге: “Мы не из мрачной компании”.

Все те годы, когда я метался из стороны в сторону, я врал себе: “Это всего лишь рецидив, ты не навсегда возвращаешься к наркотикам. Это временная ситуация”. Но я всегда делал это дольше, чем планировал. Я мог снова бросить, но это всегда было для чего-то, а не из-за того, что я пересилил зависимость. Просто что-то где-то хотело, чтобы я жил, помогал другим и был частью создания чего-то прекрасного.

Я много раз принимал решения бросить наркотики, но никогда не следовал ежедневным правилам построения пути к своему духовному пробуждению. Я думаю, каждый, кто тщательно прорабатывает все шаги, ходит на собрания, источает любовь и заботу обязательно останется чистым. Но если кто-то поступает так, как я в прошлом, сомневается, выбирает, думает: “Я буду делать это всего несколько дней, и всё. Я буду следовать этим предписаниям, а этим нет. Я буду иногда отвечать на звонки, но порой буду слишком занят”, обречён на провал. Нельзя вкладываться в программу на семь десятых и ожидать семь десятых пользы; ты не получишь ничего, пока полностью не отдашься делу.

Я думаю, гениальность этой программы состоит также в понимании того, что нельзя проповедовать чистоту и делать праведников из алкоголиков. Важно, что каждый заботился о себе и своих делах, так программа становится привлекательной, а не навязываемой. Когда ты говоришь: “Эй, вот, чем нужно заниматься с алкоголиком или наркоманом”, в итоге, ничего не получается. Если же ты просто делаешь то, что нужно, то кто-то посмотрит и подумает: “Этого парня раньше тошнило прямо на штаны, а теперь он, похоже, наслаждается жизнью”. В мире нет ни одного алкоголика, который бы хотел, чтобы ему говорили, что делать. Алкоголиков иногда описывают как эгоманьяков с комплексами неполноценности. Или, грубее, как кусок дерьма, вращающийся в круговороте вселенной.

Но это ещё не конец, потому что есть способ решить проблему. Чувствуешь себя дерьмом? Заканчивай думать только о себе, иди и сделай что-нибудь для других. Вуаля, ты больше не чувствуешь себя дерьмом. Ты в замешательстве и сводишь себя с ума? Иди и позвони другому парню, который уже три дня трезв и не знает, чем заняться. Ты тут же освобождаешься от собственной боли, когда выходишь из состояния сосредоточенности только на себе самом. Секрет сохранения трезвости в том, чтобы постоянно помогать другому алкоголику. Это как бесконечное движение. Все эти люди бескорыстно передали тебе всё, что когда-то получили сами, и теперь уже тебе пришло время отдавать это другим. Это постоянный источник энергии, как подзарядка батареи, только без загрязнения токсичными отходами.

Причина такого успеха программы заключается в том, что алкоголики сами помогают другим алкоголикам. Я никогда не встречал Норми (так мы на своём жаргоне называем человека, у которого нет проблем с наркотиками или алкоголем), который мог хотя бы задуматься, каково это быть алкоголиком. Норми всегда говорят: “Ты всегда можешь принять таблетку и больше не захочешь принимать героин”. Это фундаментальное непонимание проблемы алкоголизма и наркозависимости. Это не просто физическая аллергия, это навязчивые идеи и болезни духа. Тут присутствуют три составляющие. И если частично это болезнь духа, то есть и лекарство для духа.

Когда я говорю о духовности, я не имею в виду молитвы или чтение книг по восточной философии. Для меня это расставить стулья для собрания, найти какого-нибудь алкоголика и привести его сюда через весь город. Жить духовно значит, хотеть признать то, что знаешь далеко не всё, и что ты в чём-то ошибался. Это составление списка людей, которым ты причинил вред, эмоциональный, физический или финансовый, чтобы затем оглянуться назад и искупить свою вину. Вот, в чём заключается духовность. Это не просто пустое воздушное понятие.

Мой друг Боб Форрест (Bob Forrest) духовный человек. Он не ходит в церковь, не разговаривает о Боге, не посещает благотворительные мероприятия по выходным, но может часами сидеть и говорить с парнем-заключённым, который не в состоянии бросить курить крэк. Это вылечивает Боба от его духовной болезни, потому что он хочет делать что-то не для себя, а для другого человека. Делая это, он не ожидает получить что-то для себя, но косвенно, конечно, получает.

В песне Otherside с альбома Californication я написал: “Сколько, сколько я ещё буду скользить/Отделись от меня/Я не верю, не верю, что это плохо”. Я не верю, что наркозависимость имеет исключительно отрицательные черты. Это действительно тёмный, тяжёлый и разрушительный опыт, но променял бы я его на жизнь нормального человека? Чёрт возьми, нет. Это было отвратительно, и ничто не ранит так сильно, но я бы ни на минуту не усомнился в своём выборе. Всё дело в том, чтобы ценить каждую эмоцию в спектре чувств и жить для неё. Я не пытался сам создавать эти ощущения, но нашёл способ охватывать их все. Несмотря на то, что я уже прожил его и четыре года чист, я не пытаюсь забыть о своём прошлом опыте, потому что в моём положении могу сотням страдающих людей. Все рецидивы и возвращения, кажущиеся ненужными дополнениями к уже вымученному опыту, в итоге, станут значимыми. Я могу встретить человека, который раньше был чист, но не в состоянии снова бросить, и сказать ему: “Я был в таком же положении, годами делал это, качался из стороны в сторону, но теперь…”

Однажды вечером я вместе с Гайем О пошёл на курс каббалы, урок был о четырёх аспектах человеческого эго, которые символизируют огонь, вода, воздух и земля. Вода означает чрезмерное желание удовольствия, я водный знак, и в этом вся моя жизнь. Я хотел ощущать наслаждение до безумия. Это так и называется getting high (получить кайф или дословно, подняться высоко), потому что ты хочешь познать высший божественный уровень. Ты хочешь дотронуться до небес, чувствовать славу и эйфорию, но достижение этого требует усилий. Это нельзя купить, достать это на каком-нибудь углу, украсть, ввести в себя или запихать в задницу, нужно это заработать. Когда я был тинэйджером и принимал спидбол, я не думал: “Я хочу познать Бога”. Но глубоко внутри себя, возможно, я и хотел этого. Может быть, я и хотел узнать, что значит весь этот свет, но пытался сократить путь. В этом вся история моей жизни, даже в детстве в Мичигане я возвращался из школы через соседский задний двор и перелезал через забор. Не важно, был ли я искусан собакой, рвал штаны о сук или натыкался глазом на ветку дерева, по которой переползал, главным было сократить путь. Всю свою жизнь я сокращал, и, в итоге, потерялся.

Сейчас всё хорошо. Мы с Бастером живём в отличном доме. Меня окружают удивительные, готовые прийти на помощь друзья. А когда приходит время ехать в тур, я оказываюсь в кругу других любящих людей. Одна из моих самых близких друзей Сат Хари (Sat Hari). Она вошла в мой мир в мае 2000 года, когда Фли взял её в тур для проведения внутривенного лечения озоном. Сат Хари медсестра, американский сикх, милая, защищённая от внешнего мира молодая девушка в тюрбане. Она выглядит как женская версия Фли, улыбка с такими же щёлками между зубов, такая же форма лица, такой же цвет глаз, такой же маленький короткий нос. Она источает материнскую любовь, тепло, заботу, скромность, словно глубокий вдох свежего воздуха и женской энергии. Я не имею в виду сексуальную энергию, по крайней мере, не для меня. Мне она как сестра, мать, заботливый друг и врач одновременно.

Вся наша группа и команда сопровождения буквально влюбилась в Сат Хари, она стала матерью-самкой для всей нашей стаи. Все исповедовались ей, днями и ночами раскрывая перед ней свои самые глубокие, тёмные и потаённые секреты. Но и мы также влияли на неё. Она была подконтрольным и подчиняющимся сикхом, которой говорили, что можно делать, а что нет, с кем можно говорить, а с кем нет. Мы познакомили её с новым миром свободно мыслящих людей, которые просто танцевали и наслаждались жизнью. Она расцвела как личность и вышла из своей раковины. В туре By the Way она жила в одном автобусе вместе со мной и Джоном, это был уютный кокон счастью на колёсах.

Мы передавали эту энергетику всем аренам, на которых играли. После нескольких первых туров мы также поняли, что все закулисные помещения больше похожи на холодные могилы с флуоресцентным светом, где не хотелось проводить и двух минут. Поэтому на тур Califonication мы наняли женщину по имени Лиза Блум (Lisa Bloom), которая умело украшала эти комнаты. Она раскладывала там коврики, развешивала гобелены, гасила флуоресцентное освещение, приносила стерео систему, а стол накрывала свежими фруктами, овощами, орехами, заваривала чай.

Мы тусовались там перед концертом, и Джон, который стал нашим официальным ди-джеем, выбирал музыку. Они с Фли брали гитары и разогревались, а я распевался. Затем я готовил всем чай и писал сетлист. Сат Хари приходила и давала нам озон, а потом мы растягивались на полу и немного медитировали. Мы сохраняем все эти основополагающие ритуалы, которые развиваются и становятся всё лучше и лучше.

Перед выходом на сцену мы собираемся в круг души. Забавно как он эволюционировал с годами. Когда мы были нахальной молодой группой голливудских парней, мы собирались в круг и шлёпали друг друга по лицу перед выходом. Это, как следует, разогревало нас. Сейчас мы собираемся, берём друг друга за руки и медитируем вместе, вдумываясь в то, зачем мы здесь, и что нам необходимо, чтобы быть вместе. Кто-то может вставить фразу “Давайте посвятим этот концерт Гипперу (Gipper)” или “Там, снаружи гроза, давайте насладимся этим”. Иногда Фли говорит эти слова поддержки. Иногда я могу пошутить или придумать какую-нибудь рифму. С недавних пор, Джон стал говорить больше остальных в нашем круге. Чэд обычно отмалчивается, но он всегда внимательно слушает.

Все эти ритуалы дают мне опору. Но, как бы иронично это не прозвучало, меня также постоянно поддерживает моя одержимость наркотиками. Забавно, в эти первые пять с половиной лет моей трезвости у меня никогда не возникало желания принять наркотики. Бесконтрольная зависимость, которая управляла мой с одиннадцати лет, впервые бесследно исчезла. Это было настоящее чудо. Когда вышел из своей первой реабилитационной клиники, идея пойти и снова принять наркотики казалась мне чуждой. Я мог сидеть и смотреть в упор на гору кокаина, она ничего не значила для меня; а ещё месяц назад я был, трясся и истекал потом от физической реакции. Обычно такие трусливые негодяи снова возвращаются к наркотиками через употребление прописанных им болеутоляющих.

Когда у меня случались рецидивы, я не видел для себя шансов, снова освободить от своей зависимости. Это может показаться трагическим проклятием, но я вижу в этом и светлую сторону: теперь мне нужно усиленно работать над своей трезвостью. Раньше, когда я освобождался от этой одержимости, я мало работал над собой. Теперь мне нужно быть ещё более дающим, прилежным и участливым человеком, потому что не проходит и недели без того, чтобы я снова подумал о принятии наркотиков.

В первый год моей трезвости, весь 2001, желание получить кайф посещало меня каждый день. Особенно в конце года, когда Йохана выехала, оно было таким сильным, что я не мог спать. Однажды ночью я вплотную приблизился к тому, чтобы сделать это снова. Я был дома один, на небе была полная луна. Я писал песни для By the Way, всё шло хорошо, я ощущал вдохновение. Я вышел прогуляться, ночь была ясной, и можно было увидеть очаровательные огни окраинных районов города.

Я был готов бросить всё ещё раз, собрал маленький выходной рюкзак с вещами и оставил записку своему ассистенту, чтобы тот присмотрел за Бастером. Я взял ключи от машины и вышел из дома. Но на крыльце я остановился, посмотрел на луну, на город, затем на машину, на свой рюкзак и подумал: “Я не могу. Я не должен снова пускать всё под откос”, и вернулся в дом.

В прошлом эти колёса были в движении: забыть обо всём, наводнения, землетрясения, голод, нашествия саранчи, ничто не остановило бы меня на моём отвратительном пути. Но сейчас я доказал самому себе, что могу жить со своей одержимостью, пока она полностью не уйдёт. Я принял тот факт, что регулярно думал о наркотиках, что мог смотреть рекламу пива, где с запотевшей бутылки слетает пробка, и хотеть его выпить (но сдерживать себя от этого).

Меня обрадовало то, что на второй год моя тяга сократилась вдвое, и ещё вдвое в третий. Я всё ещё немного избит и измучен, но по большому счёту, мне не на что жаловаться. Спустя все эти годы, когда я многим злоупотреблял, врезался в деревья на скорости восемьдесят миль в час, прыгал с домов, переживал передозировки и инфекции печени, я чувствую себя лучше, чем десять лет назад. Возможно, у меня остались какие-то старые раны, но это ничего, я всё ещё прогрессирую. И когда меня всё-таки посещают мысли вроде: “Чувак, чёртов номер в мотеле с наркотиками на пару тысяч долларов приведут тебя в порядок”, я просто смотрю на свою собаку и вспоминаю, что Бастер никогда не видел меня под кайфом.

Дата добавления: 2015-09-29