Гарри Поттер и Кубок Огня 28 страница

—Так-то оно так, только закон не глупые школьные правила. — Гермиона не на шутку испугалась. — За шан­таж чисткой пробирок не отделаешься. По-моему, тебе лучше рассказать обо всем Перси...

—Рехнулась ты, что ли? Сказать Перси? Он еще, чего доброго, возьмет, да и сдаст их Министерству, как Крауч своего сына. — Рон поглядел на окно, через которое вы­летела сова с письмом Фреда и Джорджа. — Нет уж. Пой­демте-ка лучше завтракать.

Друзья вышли из совятника и стали спускаться по вин­товой лестнице.

—Ну что, пойдем к профессору Грюму? Или, может, еще рано? — спросила Гермиона.

—Рановато, — ответил Гарри. — В такую рань он, по­жалуй, решит спросонья, что мы его прикончить хотим, и, не долго думая, через дверь нас и поджарит. Лучше, по­дождем до перемены.

Редко история магии тянулась так долго, как на этот раз. Гарри то и дело поглядывал на часы Рона — свои он выкинул. Но роновы шли что-то уж очень медленно, и Гарри решил, что они тоже сломались. Все трое от ус­талости готовы были уснуть хотя бы тут же на парте; даже Гермиона и та отбросила перо, подперла голову рукой и мутными глазами глядела на учителя Биннса.

В конце концов прозвенел звонок, и друзья поспеши­ли в класс защиты от темных искусств. Учитель Грюм как раз выходил из класса, похоже было, что он и сам очень устал. Его человеческий глаз готов был сомкнуться, и от этого лицо Грюма казалось кривее обычного.

—Здравствуйте, мистер Грюм, — крикнул Гарри, про­бираясь сквозь толпу учеников.

—Здравствуй, Поттер, — ответил своим скрипучим голосом Грюм. Волшебный глаз учителя защиты от тем­ных искусств устремился на спешивших куда-то робких первокурсников, повернулся зрачком внутрь головы, проводил их за угол. Потом вернулся на место, и Грюм ска­зал: — Заходите. — Он пропустил Гарри, Рона и Гермиону вперед, вошел сам и закрыл дверь.

—Вы нашли мистера Крауча? — начал Гарри без оби­няков.

—Нет, — ответил Грюм, дохромал до учительского стола, сел, вытянул, крякнув, свою деревянную ногу и до­стал фляжку.

—А по Карте вы искали? — спросил Гарри.

—А как же? — Грюм отхлебнул из фляжки. — Вызвал ее прямо в лес из моего кабинета, как ты вызвал метлу. Да только Крауча на Карте не было.

—Значит, он все-таки трансгрессировал? — сказал Рон.

—Да нельзя же, Рон, трансгрессировать в окрестнос­тях замка! — Гермиона сверкнула глазами. — Мистер Грюм, а есть другие способы исчезнуть отсюда?

Волшебный глаз уставился на Гермиону и задергался.

— Подумай на досуге о карьере мракоборца, Грэйнджер. Мозги у тебя на месте.

Гермиона зарделась от смущения и удовольствия.

—Невидим он тоже не был, — сказал Гарри. — Карта все равно бы показала. Выходит, он все еще где-то здесь.

—Вопрос только, самому ему это удалось или ему кто-то помог? — заметила Гермиона.

—Может, кто и помог. Взял да затащил его на метлу и улетел себе преспокойно, — сказал Рон и с надеждой взглянул на Грюма, ему хотелось услышать, что и у него есть задатки мракоборца.

—Могли его и украсть, пожалуй, — согласился Грюм.

—Может, он в Хогсмиде, как, по-вашему? — спросил Рон.

—Кто его знает? — Грюм покачал головой. — В Хог­вартсе его нет.

Учитель широко зевнул, шрамы на его лице вытяну­лись, а зубов в кривом рте оказалось очень мало.

—Дамблдор сказал, вы себя сыщиками воображаете. Бросьте. Краучу все равно не поможете. Дамблдор сооб­щил в Министерство, и его будут искать. А ты, Поттер, го­товься-ка, лучше, к третьему испытанию.

—К испытанию? Ах, да...

Гарри и думать забыл про лабиринт с тех пор, как был там прошлым вечером с Крамом.

— О нем-то тебе и надо теперь думать, — сказал Грюм и почесал свой покрытый шрамами небритый подбородок. — Дамблдор говорит, тебе такие штуки не впервой. Вроде как ты на первом курсе добрался-таки до философского камня, хоть было там, где споткнуться.

— Мы ему помогали, — вставил Рон. — Я и Гермиона. Грюм улыбнулся.

— Ну, так помогите ему и на этот раз, и я свою шляпу съем, если он проиграет. А пока, Поттер, — гляди в оба. В оба гляди! — Учитель погрозил пальцем, глотнул побольше из фляжки, и его волшебный глаз повернулся в сторону окна. В окно был виден верхний парус дурмстрангского корабля. — А вы двое, — его обыкновенный глаз глядел на Рона и Гермиону, — от Поттера не отходи­те. Поняли? Я хоть и приглядываю за всем, но все равно, — чем больше глаз, тем лучше.

На следующее утро прилетела сова от Сириуса. Она села рядом с Гарри, а еще одна сова, коричневая с рыжим, опустилась перед Гермионой с «Пророком» в клюве. Гер­миона взяла газету, пробежала глазами по первым стра­ницам и ухмыльнулась:

— Она еще не прослышала про Крауча. — И Гермиона присоединилась к Гарри и Рону, ей хотелось узнать, что Сириус пишет о загадочных событиях предпоследней ночи.

Гарри, о чем ты только думаешь? Как ты мог пой­ти с Крамом в лес? Пообещай мне, что ни с кем никуда больше ночью не пойдешь. В школе находится кто-то очень опасный. Ясно, что это он помешал Краучу уви­деться сДамблдором, и, может быть, он прятался где-то рядом. Тебя могли убить.

Твое имя не случайно оказалось в Кубке огня. И если кто-то собирается тебе навредить, то времени у него осталось совсем мало. Держись вместе с Роном и Герми­оной, не выходи поздно из гриффиндорской башни и го­товься к третьему испытанию. Потренируйся закля­тьем оглушать и разоружать противника. Вообще вы­учи побольше всяких заклинаний. Краучу ты ничем не поможешь. Без нужды не высовывайся и будь осторожен. Следующим письмом непременно пообещай мне вести себя хорошо.

—И он еще будет меня учить! — возмущенно восклик­нул Гарри. — Можно подумать, сам в школе вел себя хо­рошо.

—Он о тебе беспокоится, так же как Грюм и Хагрид, — резко возразила Гермиона. — Ты должен его слушаться.

—Да чего беспокоиться? Я целый год проучился — и ничего! Никто меня не заколдовал и вообще все в порядке.

—Ну, конечно, вот только твое имя в Кубок положи­ли. По-моему, это все нарочно устроили, и Нюхалз прав. Может, они просто выжидают. Может, они задумали на­пасть на тебя на третьем испытании?

—Ну, пусть Нюхалз прав, кто-то оглушил Крама и ук­рал Крауча. Тогда он должен был прятаться рядом, где-то там, за деревьями, так? Так зачем же он ждал, пока я уйду, а? Что-то не похоже, чтобы он гонялся за мной.

—Может, они хотят, чтобы было похоже на несчаст­ный случай, а убийство в лесу несчастным случаем не на­зовешь, — возразила Гермиона. — А вот, если бы ты вдруг погиб в лабиринте...

—А как же Крам? На него же не побоялись напасть! Тогда меня почему не укокошили там же? Взяли бы, да и устроили все так, будто у нас с Крамом была дуэль.

— Я тоже, Гарри, не понимаю почему. — Гермиона в отчаянии заломила руки. — Только тут столько всего творится, что я уж и не знаю, что думать. И все это очень подозрительно. Грюм прав и Нюхалз прав: тебе надо по­больше думать о третьем испытании, начни готовиться прямо сейчас. Напиши Нюхалзу и пообещай ему не де­лать ничего опасного.

Гарри дал обещание, и теперь приходилось сидеть в замке, а в таких случаях всегда страшно тянет на улицу. В свободное от уроков время Гарри только и делал, что сидел с Роном и Гермионой в библиотеке, выискивая по­лезные заклинания, или разучивал эти заклинания в пу­стых классах. Особенно он налегал на новое для него заклинание Оглушения. Рону с Гермионой порядком до­ставалось.

— Может, украдем миссис Норрис? — предложил Рон в понедельник на большой перемене. Друзья закрылись в классе заклинаний. Гарри в пятый раз оглушил его, сно­ва оживил, и Рон лежал, растянувшись, на спине. — Потре­нируешься на ней. Или на Добби, он для тебя на все согла­сится. Нет, я не жалуюсь, — Рон с опаской поднялся на ноги, потирая мягкое место, — просто у меня уже все болит...

— Еще бы, ты все время падаешь мимо, — нетерпели­во заметила Гермиона, перекладывая в очередной раз по­душки. Эти же самые подушки они учились отбрасывать заклинанием на уроке Флитвика, и профессор оставил их до следующего урока в шкафу. — Падай на спину.

— Легко сказать — на спину! Поди-ка, прицелься, ког­да тебя оглушили, — сердито проворчал Рон. — Попро­буй лучше сама.

— Ну, ладно, Гарри и так уже научился, — поспешила сказать Гермиона. — Заклятие Разоружения мы пробовать не будем, Гарри это давно умеет. А вечером, я думаю, мы займемся вот этим.

Гермиона поглядела на внушительный список закли­наний, который они составили в библиотеке.

— Вот, смотрите: заклинание Замедления. Оно долж­но сделать медленными движения всего, что на тебя на­падает. С него вечером и начнем.

Зазвенел звонок. Друзья торопливо засунули подуш­ки в шкаф и вышли из класса.

— Увидимся за обедом, — сказала Гермиона и побе­жала на нумерологию.

Гарри и Рон направились в Северную башню в каби­нет предсказаний. В коридорах из высоких окон на пол и стены падали широкие полосы золотистого солнечно­го света. Небо было такое голубое, будто его покрыли эмалью.

— Вот увидишь, сегодня мы сваримся в классе: и без того жарко, а у Трелони еще вечно горит камин, — по­обещал Рон. Мальчики поднялись к площадке, с которой начиналась приставная серебряная лестница в класс профессора Трелони, и тихо пробрались в класс.

Рон оказался прав. В классе было жарко, как в рас­каленной духовке. А Трелони еще, по обыкновению, подбрасывала в огонь ароматные травы, и в горячем воздухе стоял приторный дурман. У Гарри закружилась голова. На минутку профессор Трелони отвернулась, чтобы отцепить шаль от светильника, Гарри потянул­ся к занавешенному окну, приоткрыл его и сел обрат­но в кресло. Лицо теперь приятно обдувало свежим ве­терком.

— Детки мои! — Трелони села в кресло с подголов­ником и обвела взглядом класс. Толстые очки увели­чивали ее глаза, и от этого у нее был очень странный вид. — Мы с вами почти уже прошли предсказания по расположению планет. Однако как раз сегодня Марс занял на небе весьма интересное положение, и для нас с вами это замечательная возможность изучить его влияние на судьбу. Я погашу свет, а вы поглядите, пожалуйста, сюда...

Учительница взмахнула волшебной палочкой, и светильники погасли, комнату освещал только огонь от камина. Трелони достала из-под своего кресла чу­десную модель солнечной системы под стеклянным куполом. В центре, как и полагается, сияло солнце, вокруг солнца в воздухе вращались все девять планет, а вокруг планет их спутники. Гарри со скукой глядел, как учительница показывает особый угол, под кото­рым Марс сошелся с Нептуном. Запахи ароматных трав переливались над головой, в лицо веял легкий ветерок. Где-то за занавесью жужжал жучок. Веки смы­кались...

Гарри летел на спине филина по голубому небу к ста­рому увитому плющом дому, дом стоял на склоне высо­кого холма. Приятный ветер дул в лицо. Они спускались все ниже и ниже и, наконец, влетели в темное разбитое окно в верхнем этаже дома. Миновали полутемный ко­ридор, влетели в дверь в конце коридора и очутились в слабо освещенной комнате с наглухо заколоченными окнами.

Гарри слез со спины филина. В комнате был камин, и у камина стояло кресло, повернутое к двери спинкой. Филин пролетел через комнату, завернул прямо в кресло и исчез. На полу рядом с креслом двигались две темные фигуры.

Одна принадлежала большой змее, другая человеку. Человек был маленький, лысый, остроносый, из глаз у него текли слезы. Он лежал, скрючившись, на коврике перед камином, всхлипывал и хрипел.

—Тебе повезло, Хвост, — раздался ледяной голос из глубины кресла, куда опустился филин. — Очень по­везло. Ты сделал грубую ошибку, но все обошлось. Он мертв.

—Господин, — с трудом произнес человек на полу. — Господин мой, я... я так рад... простите...

—Нагайна, — продолжал ледяной голос, — тебе се­годня не повезло. Я пока не позволю тебе пообедать Хвостом. Ну, ничего, ничего, Гарри Поттером полако­мишься.

Змея зашипела, и Гарри увидел ее трепещущий язык.

—Вот тебе еще, Хвост, и помни, больше ошибок я не потерплю.

—Не надо, мой господин, умоляю...

Из-за кресла показался кончик волшебной палочки, и голос произнес:

— Круцио!

Хвост закричал так, будто каждая клеточка его тела горела, его крик оглушил Гарри, и кроме этого крика Гар­ри ничего не слышал, шрам на лбу мальчика пронзила резкая боль. Гарри тоже закричал. Волан-де-Морт услы­шит... узнает, что Гарри здесь...

— Гарри, Гарри!

Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе про­фессора Трелони, прижав ладони к лицу. Шрам на лбу все еще пылал, было больно до слез. Одноклассники обсту­пили его кольцом, Рон стоял рядом на коленях и испу­ганно глядел на Гарри.

— Ты как? В порядке?

— Разумеется, он не в порядке, — сказала взволно­ванная профессор Трелони. Ее огромные глаза с инте­ресом глядели на Гарри. — Что с вами случилось, Пот­тер? Вы что-то увидели? Какое-то предостережение? Что же?

— Ничего, — ответил Гарри и сел на полу.

Он весь дрожал и оглядывался на тени за спиной. Го­лос Волан-де-Морта звучал так близко!

— Вы схватились за голову. Вы катались по полу и дер­жались за шрам на лбу. Я знаю, Поттер, что это значит. Уж я-то в этом кое-что понимаю.

Гарри поглядел на нее.

—Лучше я пойду покажусь мадам Помфри. Голова рас­калывается.

—Детка моя, на вас явно подействовали вибрации яс­новидения моей комнаты. Если вы уйдете, то лишитесь возможности увидеть...

— Я хочу видеть только лекарство от головной боли. Гарри поднялся на ноги. Встревоженные дети отсту­пили.

— Увидимся на перемене, — шепнул Гарри Рону, под­хватил рюкзак с книжками и пошел к люку.

У профессора Трелони был при этом такой огорчен­ный вид, будто ее лишили последней радости в жизни.

Гарри спустился по приставной лестнице, но в больничное крыло не пошел, да вовсе и не думал туда идти. Гарри решил последовать совету Сириуса насчет того, что делать, если шрам заболит снова, и направился прямо в кабинет Дамблдора. Гарри шел по коридорам и думал о сне. Сон был как будто наяву, совсем как тот, от которого Гарри проснулся на Тисовой улице. Мальчик перебрал в уме все детали: не за­был ли чего? Волан-де-Морт сказал, что Хвост ошибся, но филин принес доброе известие, ошибка исправлена, кто-то мертв, и Хвоста не скормят змее. Вместо него ей скормят Гарри...

Гарри, задумавшись, прошел мимо каменной гаргульи, сторожившей вход в кабинет Дамблдора. Он оста­новился, сощурился, припоминая, оглянулся и вернулся ко входу. Ему вдруг пришло на ум, что он не знает пароль.

— Лимонный шербет? — спросил он на всякий слу­чай.

Гаргулья не пошевелилась.

— Ну, ладно. Грушевый леденец. М-м... лакричная па­лочка. Леденец-шипучка. Жвачка Друббла. Драже всевоз­можных вкусов Берти Боттс... нет, не пойдет, он их не любит, верно? — Гарри рассердился. — Мне нужно сроч­но его увидеть!

Гаргулья не двинулась с места. Гарри в сердцах размахнулся и пнул ее ногой и ушиб пальцы, а гаргулья все равно не подвинулась.

— Шоколадная жаба! — Гарри прыгал на одной ноге. — Сахарное перо! «Тараканьи усы»!

Гаргулья ожила и отпрыгнула, за ней показался про­ход. Гарри остолбенело замигал глазами.

— Так значит, «Тараканьи усы»? Вот тебе и раз. А я-то только пошутил...

Гарри нырнул в проход, встал на первую ступень ка­менной винтовой лестницы, дверь за ним закрылась, ле­стница медленно понесла его вверх и остановилась у по­лированной дубовой двери с латунным дверным молот­ком.

Из-за двери доносились голоса. Гарри сошел на не­большую площадку у двери и прислушался, не решаясь постучать.

—Боюсь, Дамблдор, я не вижу связи. Просто не вижу и все, — говорил Корнелиус Фадж, министр магии. — По словам Людо, Берте ничего не стоит заблудиться. Согла­сен, что слишком долго мы не можем ее найти, но ведь нет никаких доказательств, что с ней что-то случилось. И уж тем более я не вижу здесь никакой связи с исчезно­вением Барти Крауча.

—А что, по-вашему, приключилось с Краучем? — про­хрипел Грюм.

—Ну, тут либо — либо, Аластор. Либо Крауч в конце концов тронулся — учитывая его биографию, скорее все­го так и есть, — сошел с ума и где-нибудь бродит...

—Что-то уж очень быстро он бродит, Корнелиус, — совершенно спокойно заметил Дамблдор.

—Либо... — Фаджу явно неприятно было об этом го­ворить. — Нет, лучше повременить с выводами до тех пор, пока я не увижу место, где это произошло. Вы, кажется, сказали, что около кареты Шармбатона? Дамблдор, что вы скажете об этой женщине?

— Она хороший директор, и она замечательно танцует.

— Будет вам, Дамблдор, в самом деле! — рассердился Фадж. — Можно подумать, если она нравится Хагриду, так она и впрямь безобидна. Они далеко не все такие уже без­обидные. И ваш Хагрид, кстати, тоже — с его пристрас­тием ко всяким чудовищам...

— Мадам Максим я подозреваю не больше, чем Хаг­рида, Корнелиус. А в вас просто-напросто говорит пред­убеждение, — как и прежде, спокойно сказал Дамблдор.

—Не пора ли нам закругляться? — вмешался Грюм.

—Да, верно, пойдемте прогуляемся, — подхватил мысль Грюма Фадж.

—Я не про то. Дамблдор, Поттер за дверью, хочет по­говорить.

Глава 30 ОМУТ ПАМЯТИ

Дверь кабинета открылась.

— Здравствуй, Поттер, — сказал профессор Грюм. — Проходи.

Гарри вошел. Он уже был однажды в кабинете у Дамб­лдора — красивой круглой комнате, стены которой уве­шаны крепко спящими портретами прежних директоров и директрис. Грудь у них мерно вздымалась и опускалась.

Корнелиус Фадж, с нежно-зеленым котелком в руках и, как обычно, в полосатой мантии, стоял у стола Дамблдора.

— Гарри! — радостно воскликнул Фадж, шагнув ему навстречу. — Как дела?

— Хорошо, — солгал Гарри.

—Мы обсуждаем ту ночь, когда мистер Крауч оказал­ся на территории замка, — продолжил Фадж. — Это ведь ты его нашел?

—Да, — кивнул Гарри. Притворяться, будто он не слышал их разговор, бессмысленно, и он добавил: — Но мадам Максим я не заметил, а ей не так-то легко спря­таться.

Дамблдор, блеснув глазами, улыбнулся ему из-за спи­ны Фаджа.

—В общем, да, — слегка смутился Фадж. — Мы соби­раемся сейчас прогуляться вокруг замка, Гарри... может, тебе вернуться пока в класс...

—Я хотел поговорить с вами, профессор, — быстро сказал Гарри, глядя на Дамблдора.

Директор бросил на него испытующий взгляд:

— Подожди меня здесь, Гарри. Осмотр территории не займет много времени.

Они молча вышли из комнаты и затворили за собой дверь. Прошла минута-другая. Стук деревянной ноги Грюма удалялся по коридору этажом ниже. Скоро все стихло, и Гарри огляделся.

— Привет, Фоукс, — сказал он.

Фоукс, феникс величиной с лебедя, сидел на золотой жердочке рядом с дверью, сияя алым оперением с лимон­ной подпушкой. Взмахнув длинным хвостом, он привет­ливо посмотрел на Гарри.

Гарри уселся в кресло перед столом Дамблдора и не­видящим взглядом уставился в портреты прежних дирек­торов и директрис Хогвартса. Они мирно посапывали в своих рамах. Гарри размышлял над только что услышан­ным и машинально потирал рукой шрам. Шрам больше не болел.

Странно, но в кабинете Дамблдора он чувствовал себя гораздо спокойнее: еще полчаса, и он расскажет дирек­тору о своем сне. Гарри вскинул глаза на стену позади сто­ла и увидел на полке старую, залатанную Волшебную шляпу. Рядом с ней в стеклянном футляре покоился ук­рашенный рубинами серебряный меч. Гарри сразу узнал его — меч Годрика Гриффиндора, основателя их факуль­тета. Это его он извлек тогда в подземелье из Волшебной шляпы. Меч вовремя пришел на помощь — гибель каза­лась неминуемой. Давно это было, на втором курсе... А что это за странные серебристые отблески на стеклянном футляре? Гарри обернулся назад — черный шкафчик на подставке неплотно закрыт, из щелки падает яркая мер­цающая полоска света. Гарри бросил взгляд на Фоукса и, немного помедлив, встал из-за стола. Подошел к шкаф­чику и решительно потянул на себя дверцу.

Внутри стоял неглубокий каменный сосуд, опоясан­ный по краю резными письменами и символами. От со­держимого исходило яркое серебристое свечение. Ни­чего подобного Гарри никогда не видел, даже не мог по­нять, жидкость это или газ. Вещество непрерывно двига­лось: то его поверхность морщит рябь, как воду — дуно­вение ветра, то пробегают круги, завихрения: что это — сжиженный свет или газ, ставший студенистым телом?

Ему очень захотелось провести по нему ладонью, ощутить пальцами, но почти четыре года в Школе чаро­действа и волшебства подсказали: окунать руку в сосуд непонятно с чем было бы верхом глупости. Он вытащил волшебную палочку, настороженно огляделся и легонь­ко ткнул содержимое палочкой. Непонятное вещество стало быстро вращаться.

Молочно-белая поверхность стала прозрачной, как стекло. Сунув голову в шкафчик, Гарри заглянул в сосуд. Дна не было — где-то глубоко открылась огромная ком­ната, как будто он смотрит в круглое окно, находящееся у нее в потолке. Гарри склонился так низко, что почти кос­нулся носом подобия стекла.

Зал был скудно освещен; что-то вроде подземелья без окон, свет дают факелы, развешанные по стенам, точь-в-точь такие, как в Хогвартсе. Вдоль стен до самого потолка амфи­театром поднимаются скамьи, заполненные волшебниками и волшебницами, посредине — пустое кресло, с подлокот­ников которого свисают цепи. Сердце у Гарри сжалось: не­ужели всякого, кто сядет в кресло, прикуют к нему?

Где же зал находится? Ясно, что не в замке; здесь он не видел ничего подобного. Да и на скамьях только взрос­лые, а в Хогвартсе учителей раз в десять меньше. Эти люди явно чего-то ждут: сидят молча, глаза у всех устремлены в одном направлении.

Сосуд был круглый, а зал квадратный, и Гарри не ви­дел, что делается по углам. Наклонился еще ниже, завер­тел головой...

И кончик носа коснулся прозрачной поверхности...

Кабинет Дамблдора вдруг покачнулся, Гарри полетел головой вперед внутрь сосуда: никакого стекла не оказа­лось, и Гарри всосал в себя черный ледяной водоворот...

И вот он уже сидит на верхней скамье в том самом зале, который только что разглядывал сверху. Гарри под­нял взгляд — никакого отверстия, высоко над ним сплош­ной каменный потолок.

Тяжело дыша, Гарри огляделся. Никто из сидящих в комнате (а здесь собралось сотни две волшебников и волшебниц), казалось, не заметил свалившегося откуда-то сверху четырнадцатилетнего ученика. Гарри повер­нулся к сидящему рядом волшебнику, и из груди у него вырвался изумленный возглас, разнесшийся эхом по все­му залу.

С ним рядом сидел Альбус Дамблдор.

— Профессор! — понизив голос, воскликнул Гарри. — Простите... Я не хотел... Я только заглянул в тот сосуд у вас в кабинете... Я... Где мы?

Но Дамблдор даже не шевельнулся. Он явно его не за­мечал. Как и все здесь сидящие, он не сводил глаз с двери в дальнем углу. Гарри в замешательстве уставился на ди­ректора, потом медленно обвел взглядом зал, снова по­смотрел на Дамблдора. И тут до него дошло...

Он уже испытал однажды что-то подобное. Сквозь страницы дневника очутился в памяти одного волшеб­ника, где его никто не видел и не слышал. Сейчас, навер­ное, происходит то же самое...

Гарри поднял руку, на какой-то миг замер и махнул ею перед самым носом у Дамблдора. Тот даже бровью не повел. Сомнения нет, Гарри занесло в чью-то память: столь недопустимое поведение директор бы не потерпел. К тому же рядом с ним не нынешний Дамблдор. Но, впро­чем, очень похож на нынешнего, седая как лунь борода во всяком случае та же. Значит, происходило это не так давно. Но что это за место и кого волшебники ждут?

Гарри огляделся внимательнее. Зал, без сомнения, на­ходится под землей. Скорее, это не зал, а что-то вроде ог­ромного подземного каземата. На стенах ни картин, ни украшений, только ряды скамеек, поднимающиеся вверх, чтобы каждый видел кресло с цепями на подлокотниках. Гарри в страхе поежился.

Не успел он поразмыслить, куда попал, из дальнего утла донесся звук шагов, дверь отворилась, и вошли три человека. Вернее, один человек и два дементора.

Гарри пробрал ледяной холод. Огромного роста, в капюшонах, скрывающих лица, дементоры медленно заскользили к стоящему в центре креслу, впившись в руки идущего между ними человека костлявыми, как у скеле­та, пальцами. Тот едва волочился, вот-вот упадет в обмо­рок, и Гарри разделял его ужас... Сейчас, внутри чьей-то памяти, он мог бы не бояться дементоров, но воспоми­нание о них было слишком свежо. Зрители сидели, оце­пенев, пока дементоры, опустив несчастного в кресло с цепями, не удалились восвояси, захлопнув за собой дверь.

Узника била крупная дрожь. Гарри присмотрелся к нему и с удивлением узнал в нем Каркарова. В отличие от Дамблдора, Каркаров выглядел гораздо моложе; воло­сы и бородку седина еще не тронула. Вместо тепереш­ней шелковой, струящейся мантии на нем было жалкое потрепанное рубище. Цепи кресла на глазах у Гарри ожи­ли, сверкнули золотом и обвили руки пленника, прико­вав его к креслу.

— Игорь Каркаров, — раздался скрипучий голос сле­ва от Гарри. (Он оглянулся, сидевший с другой стороны мистер Крауч поднялся с места: волосы темные, морщин на лице немного, подтянут, собран.) — Вас доставили из Азкабана для дачи показаний перед Министерством ма­гии. Вы заявили, что можете сообщить нам важную ин­формацию.

Каркаров выпрямился, насколько позволяли цепи.

— Да, сэр. — Он был смертельно испуган, и все-таки Гарри различил в его голосе знакомые елейные нотки. — Я хочу быть полезным Министерству. Хочу помочь. Я... мне известно, что Министерство намерено задержать... э-э... последних сторонников Темного Лорда. Я очень хочу помочь... чем могу...

По скамьям пронесся шепот. Одни смотрели на Кар­карова с интересом, другие с откровенным недоверием. Справа знакомый голос рыкнул:

— Мразь.

Гарри наклонился вперед, за Дамблдором сидел Грюм. Вот уж кто был совсем непохож на себя! Волшебного гла­за у него еще нет, оба настоящие целы и смотрят на Кар­карова с сильнейшей неприязнью.

— Крауч собирается выпустить его, — тихо прошеп­тал он Дамблдору. — Они договорились. Я полгода его выслеживал, наконец поймал. А Крауч хочет отпустить его... если он назовет еще несколько имен. А я считаю, пусть назовет имена и катится обратно к дементорам.

Дамблдор неодобрительно хмыкнул, поведя длинным крючковатым носом.

—А-а, я совсем забыл... Ты, Альбус, не любишь демен-торов, — желчно усмехнулся Грюм.

—Что нет, то нет, — спокойно ответил Дамблдор. — Я давно считаю, что Министерство зря пригласило в со­юзники этих мало привлекательных существ.

—Но для такого негодяя...

— Вы сказали, что можете сообщить нам несколько имен, Каркаров, — продолжил Крауч. — Мы вас слушаем.

— Не забывайте, — заторопился Каркаров, — Тот-Кого-Нельзя-Называть всегда действовал под покровом строжайшей секретности... он предпочитал, чтобы мы... я хотел сказать, его сторонники... я очень, очень глубоко раскаиваюсь, что был когда-то в их числе...

— Не тяни, выкладывай, — вырвалось у Грюма.

—... Мы не знали друг друга, не знали имен.... Это было известно только ему одному...

— Разумная тактика, защищающая от предателей вро­де тебя, — не унимался сосед Дамблдора.

— Но вы, однако, можете сообщить нам несколько имен? — спросил мистер Крауч.

— Я... да... могу. — Каркарову не хватало дыхания. — И... и все это ближайшие помощники Темного Лорда. Они... на моих глазах... выполняли его приказы. Я назову их имена в подтверждение того, что совсем от него отрекаюсь. Меня переполняет столь глубокое раскаяние, что я не нахожу…

— Имена! — резко потребовал мистер Крауч. Каркаров шумно вдохнул.

— Во-первых, Антонин Долохов. Я... я сам видел, как он пытал многих ни в чем не повинных маглов. И тех, кто... кто был против Темного Лорда... И...

— И сам помогал ему, — закончил Грюм.

— Долохов уже пойман, — заявил Крауч. — Сразу же

после вас.

— Пойман? Очень, очень рад слышать.

Но вид у него свидетельствовал о другом. Известие было для него ударом. Одно имя не сработало!

— Кто еще? — холодно спросил Крауч.

— Кто? Розье, конечно, — поторопися добавил Кар­каров. — Ивэн Розье.

— Розье нет в живых. Его выследили скоро после ва­шего ареста. Он оказал сопротивление и был убит.

— И прихватил с собой кусочек моего носа, — про­шептал Грюм.

Гарри снова наклонился вперед и увидел, как сосед указал Дамблдору на свой изуродованный нос.

— Он... он ничего другого не заслуживал. — В голосе Каркарова звучало отчаяние: он боялся, что его донос не будет иметь никакой ценности. Каркаров покосился на дверь, за которой его ожидали дементоры.

— Еще кто? — спросил Крауч.

— Трэверс... он помог убить МакКиннонов. Мальсибер... применял заклятие Империус... многих людей пре­вратил в страшных злодеев... Еще Руквуд, он был шпион, поставлял Тому-Кого-Нельзя-Называть информацию, ко­торую добывал в Министерстве.

На этот раз попадание в яблочко. Зрители взволно­ванно зашептались.

—Руквуд? — переспросил Крауч, кивнув волшебни­це, сидевшей скамейкой ниже. Та принялась быстро что-то записывать. — Августус Руквуд из Отдела Тайн?

—Да, он, — закивал Каркаров. — Для сбора информа­ции он, несомненно, использовал хорошо отлаженную шпионскую сеть, существующую в Министерстве и за его стенами...

—Трэверса и Мальсибера мы уже задержали, — прервал его мистер Крауч.—Что до Руквуда... Хорошо, Каркаров, если это все, вас пока отвезут в Азкабан, а мы здесь будем решать...

—Не все! — в отчаянии воскликнул Каркаров. — Я знаю еще кое-кого!

В свете факелов Гарри видел, как на лице у него выс­тупил пот. Смертельная бледность резко контрастирова­ла с черными волосами и бородкой.

Дата добавления: 2015-09-29