|
— Мое! Ты, впервые отправилась в Крепость одна. Тебя могли ограбить, могла заблудиться. Когда ты не вернулась, я чего только не передумал.
— Напрасно беспокоился — я в состоянии позаботиться о себе. Фиск, веди.
Фиск двинулся по улице, за ним — прочие дети и я.
Кейхил насмешливо фыркнул и спешился. Ведя Топаза под уздцы, он зашагал рядом; и все никак не мог успокоиться.
— С такими провожатыми ты хлопот не оберешься, — предрек он. — Стоит тебе явиться в Крепость, они будут налетать, облеплять тебя, как паразиты, и высасывать досуха.
— Очередной урок? — проговорила я с издевкой.
— Я просто пытаюсь помочь. — Он рассердился, но старался этого не показать.
— Брось. Занимайся своим делом. Если речь не идет о лошадях, мне твоя помощь не к чему.
Кейхил шумно выдохнул. Краем глаза я видела, что он с немалым трудом подавил раздражение.
— Ты все еще на меня сердишься, — сказал он затем.
— За что бы это?
— Ты уверяла, что не шпионка, а я не верил.
Я промолчала.
— И за то, что сделала Первый Маг. Я понимаю: наверно, это было ужасно…
— Ужасно? — Остановившись, я повернулась к Кейхилу всем телом. — Она когда-нибудь делала это с тобой?
— Нет.
— Значит, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Вообрази, что ты совершенно беспомощен и раздет догола. А в твоих мыслях и чувствах роется некто крайне дотошный и безжалостный.
У него изумленно округлились глаза.
— Но она сказала, ты дала ей отпор. И она не сумела прочитать тебя целиком.
Меня передернуло. Ну да, ведь Розза могла бы забраться еще глубже. Ясно, откуда пошли разговоры о том, что подобный «допрос» может повредить человеку мозги.
— Кейхил, это хуже, чем если тебя насилуют. Можешь поверить: я по опыту знаю, как оно бывает.
— Так значит… вот почему?
— Что «почему»? Давай, спрашивай. — Я не собиралась щадить его уши.
— Почему ты не выходила из комнаты первые три дня.
— Да. Айрис говорила, будто я дуюсь на весь белый свет. А на самом деле мне даже просто чужой взгляд был невыносим.
Топаз положил морду мне на плечо; я потерлась об нее щекой. В гневе на Кейхила я не слышала мыслей своего четвероногого приятеля. Спохватившись, я восстановила нашу связь.
«С Лавандовой Дамой все хорошо, — радовался он. — Яблоко?»
«Попозже», — улыбнулась я.
Кейхил глядел с каким-то непонятным выражением.
— Ты улыбаешься только лошадям. — Неясно было, ревнует он или огорчен. — Скажи то, что с тобой сделала Розза... в смысле, что сделал я… Ты из-за этого никого к себе не подпускаешь?
— Не только. И не сказать, что уж совсем никого.
— А кому еще ты улыбаешься?
— Айрис.
Кейхил кивнул, словно услышал то, что ожидал.
— Еще кому-нибудь?
Я невольно коснулась укрытой под рубашкой подвески, Валексу доставалось куда больше, чем улыбка. Однако я сказала только:
— Друзьям-северянам.
— Тому, который тебя учил сражаться?
— Да.
— А тому, кто подарил ожерелье?
Я так и дернулась, мгновенно обозлившись.
— Откуда ты знаешь про ожерелье?
— Оно выпало, когда ты была без сознания.
Ну да, он же тащил меня на себе после устроенного Роззой «допроса». Я нахмурилась.
— Наверно, я зря о нем заговорил, — спохватился Кейхил. — Но я угадал, что это подарок?
— Совершенно не твоего ума дело. И вообще, ты ведешь себя, как будто мы друзья. А ты мне не друг.
Ушедшие вперед дети ожидали нас на перекрестке. Я двинулась к ним, Кейхил — за мной. Больше мы не разговаривали. У ворот внутреннего города я забрала у ребятишек покупки и каждому выдала по две медные монеты.
Улыбнувшись Фиску, я не удержалась и глянула на Кейхила, помня, как ревниво он следит за тем, кому я дарю свои улыбки.
— Увидимся на рынке через неделю, — сказала я мальчишке. — И передай друзьям: они получат по лишнему медяку, если придут чистые.
Он помахал на прощание, и усталые ребятишки поплелись прочь. Наверняка им известны в Крепости все ходы и выходы, включая самые потайные закоулки. Эти знания могут мне однажды пригодиться; обязательно попрошу Фиска показать.
Кейхил наверняка тоже тут все знает — не зря же он рос в Крепости. Да только его я просить не стану. Уж во всяком случае не сейчас, когда он стоит такой мрачный.
— Ну что на сей раз?
Он вздохнул:
— И зачем только ты все усложняешь?
— Ты сам начал. Забыл?
Он качнул головой: дескать, помню.
— Слушай, Элена, почему бы нам не начать все заново? Мы с тобой с первой минуты знакомства не в ладах. Как мне заслужить одну из твоих редких улыбок?
— Это еще зачем? Если ты думаешь заделаться моим другом и вызнать военные тайны Иксии, лучше не связывайся.
— Да не хочу я военных тайн. Я просто хочу, чтобы между нами все было иначе.
— В каком смысле?
Кейхил беспомощно огляделся, точно в поисках нужных слов.
— По-другому... лучше. По-приятельски. Чтоб мы разговаривали, а не спорили.
— Это после всех радостей, что ты мне устроил?
— Элена, прости. — Казалось, слова царапали ему горло. — Прости, что я не поверил, когда ты сказала, что не шпионка. Прости, что я просил Первого Мага... — Кейхил мучительно сглотнул, — выпотрошить твое сознание.
— Ты сильно запоздал с извинениями. С чего вдруг сейчас надумал?
— Приближается Пир Новых Начал. — У него странно дрогнул голос. Кейхил нервно теребил поводья своего коня, наматывал на ладонь. — Это праздник в честь наступления прохладного сезона и нового учебного года. Возможность помириться и начать все сызнова. — Голубые глаза вглядывались мне в лицо. — За все годы у меня ни разу не возникло желания взять с собой кого-нибудь на Пир. До сих пор тут не было человека, с который я хотел быть рядом. А сегодня, услышав, как повара обсуждают праздничные блюда, я подумал о тебе. Элена, ты пойдешь со мной?
Глава 14
Я отступила, словно он меня ударил. Кейхил тяжело вздохнул.
— Значит, нет. Да и зачем? Скорей всего, мы просто ссорились бы всю ночь напролет. — Он двинулся прочь.
— Кейхил, подожди. — Я нагнала его. — Ты меня удивил. — «Удивил» — не то слово. Скорее уж, «ошарашил».
До этой минуты я искренне полагала, что Кейхила заботит лишь, как вытянуть из меня сведения об Иксии. Может, это приглашение — очередная уловка? Однако в его глазах я впервые подметила нечто новое, непривычно мягкое. Я коснулась его руки, и Кейхил остановился.
— На этот ваш Пир Новых Начал ходят все?
— Да. Новые ученики знакомятся с учителями, а прочие имеют возможность как бы возобновить знакомство и подружиться. Я туда иду, потому что обучаю старшие классы и подмастерьев лошадиной науке.
— Значит, я у тебя не первая ученица?
— Далеко не первая — зато самая упрямая. — Претендент на королевский трон печально улыбнулся.
Я улыбнулась в ответ, и он повеселел.
— Ладно, Кейхил, во имя Пира Новых Начал, давай начнем все заново. Я согласна тебя сопровождать на пиршество, и это будет первым шагом к нашей дружбе. — Собственно говоря, идти на встречу с будущими соучениками в одиночестве ничуть не хотелось.
— К дружбе? — переспросил Кейхил.
— Ничего большего я предложить не могу.
— Из-за человека, который подарил тебе бабочку?
— Ну да.
— А что ты ему подарила в ответ?
На языке вертелось: «Не твое дело», однако я сдержалась. Если нам предстоит стать друзьями, Кейхил должен знать правду.
— Я ему отдала свое сердце. — Можно было добавить еще: свое тело, доверие и душу.
— Видно, придется мне удовольствоваться дружбой, — подвел итог Кейхил. И усмехнулся: — Означает ли это, что мне с тобой будет полегче?
— Особо не рассчитывай.
Он засмеялся и помог мне донести покупки до порога. Весь вечер я читала книги Бейна и временами отвлекалась, размышляя о новой роли Кейхила в моей жизни. Надо же, ни с того ни с сего — друг.
От утренних занятий с Бейном я получала огромное удовольствие. История Ситии тянулась в прошлое на многие века. Одиннадцать родов десятилетиями воевали между собой, пока наконец Виндри Зеленое Дерево, Магистр Магии, не объединил их, поставив во главе Совет Старейшин. Меня Порядком смутило — а Бейна изрядно порадовало — то, что предстояло еще много-много всего изучить, пока я не освою полностью историю страны. А ведь над одной мифологией потребуется корпеть не один год, чтобы запомнить великое множество сказочных существ, демонов и легенд.
Бейн также разъяснил мне, как построена школа:
— У каждого ученика есть маг-наставник. Этот наставник следит за процессом обучения. Он учит, направляет, а порой отсылает своего ученика к другим магам, которые лучше разбираются в определенных вопросах.
— Сколько учеников в каждом классе?
Бейн широким жестом обвел комнату, где, кроме нас, никого не было. Мы сидели в круглом помещении в самом низу его башни. Здесь у стен лежали штабеля книг, а четыре широких стола были завалены бумагами, исписанными рукой моего учителя. Утреннее солнце отражалось на металлических кольцах астролябии.
Я примостилась на уголке письменного стола. Рядом выстроились письменные принадлежности и аккуратные кипы бумаг, а единственным украшением стола служила белая морская раковина. Бейн сидел напротив, облаченный в лиловое одеяние мага; солнечный свет тонул в темной ткани. Таких одеяний у Бейна было множество. И он единственный из магов носил торжественные одежды просто так, каждый день.
— Мы с тобой — это класс, — сказал он, отвечая на мой вопрос. — Учеников может быть два три, даже четыре — но не больше. В здешней школе ты не увидишь лектора, который вещает с кафедры в огромном зале. Мы работаем с маленькими группами и с каждым учеником в отдельности.
— Сколько учеников у наставника?
— У опытных — не больше четырех. У новых магов — всего один.
— А скольких учат Магистры? — Чего совершенно не хотелось, так это делить с кем-то Айрис.
— Э-э... — Бейн замялся. В кои веки он не сразу нашел нужные слова. — У Магистров вообще нет учеников. Мы и без того очень заняты: присутствуем на заседаниях Совета, а кроме того, помогаем стране в целом. Набираем в школу будущих учеников. И лишь порой какой-нибудь особо одаренный ученик вызывает наш интерес.
Бейн поглядел на меня, словно размышляя, как много стоит рассказывать. Затем он продолжил:
— Я устал от заседаний Совета, поэтому все силы посвятил обучению. В этом году у меня два ученика. Розза взяла себе лишь одного с тех пор, как стала Первым Магом. У Зиторы никого нет. Она пока привыкает к своему новому положению — она стала Магистром только в прошлом году.
— А что Айрис?
— Ты у нее первая.
— Я одна? — изумилась я.
Бейн кивнул. Я не унималась:
— Вы сказали: Розза взяла одного ученика. Кто это?
— Твой брат Лист.
Шли дни, и Крепость готовилась к приезду учеников. Слуги проветривали комнаты подмастерьев и общие спальни, в кухне суетились повара в преддверии пира. На улицах Крепости тоже стало оживленно — жители города возвращались в свои дома. По вечерам в остывающем воздухе разносились звуки музыки и смех.
Ожидая, когда наконец вернется Айрис, я проводила утренние часы в обществе Бейна, дневные — за учебой, а вечера были посвящены Кейхилу и Кики. Сначала Кики ходила шагом, а затем пришлось пускать ее рысцой. Эта рысца из меня всю душу вытрясала, и отчаянно ныли мышцы.
Ночи я проводила в палате Тьюлы, поддерживала девочку как могла. Ее сознание оставалось пустым, однако истерзанное тело быстро шло на поправку.
— Ты умеешь исцелять? — спросил как-то Хейс. — Тьюла поразительно быстро выздоравливает. Как будто с ней работают сразу два целителя.
Я обдумала его вопрос и честно призналась:
— Не знаю. Никогда не пробовала исцелять.
— Возможно, ты это делаешь бессознательно. Хочешь выяснить точно?
— Не навредить бы, — усомнилась я, припомнив собственные неудачные попытки двигать стул.
— Навредить я не позволю. — Хейс улыбнулся и поднял левую руку Тьюлы. Ее правая рука зажила, однако на левой пальцы все еще были синие и распухшие. — Я в силах восстановить всего несколько костей в день. Обычно мы этим не занимаемся, телесные раны заживают сами собой. Но если переломы серьезны, мы ускоряем дело.
— Как?
— Я набираю из источника энергию, затем сосредоточиваю мысль на переломе. Кожа и мышцы у меня перед глазами исчезают, обнажая кости. Магической энергией я заставляю кость срастаться. Точно так же делается и в других случаях. Когда работаю, я вижу только рану. Это поистине чудесно. — У Хейса светились глаза, пока он рассказывал. Однако стоило ему взглянуть на Тьюлу, как радостный блеск погас. — К сожалению, некоторые раны исцелить невозможно. Человеческое сознание столь сложно, что искоренить нанесенный ему вред обычно не удается. У нас есть несколько целителей сознания; Четвертый, Маг среди них обладает наибольшей силой, но не все в ее власти.
Хейс умолк, взгляд сосредоточился на Тьюле. Воздух сгустился и задрожал, стало трудно дышать. Целитель прикрыл глаза. Не задумываясь, я установила с ним мысленный контакт. И его измененным зрением увидела искалеченную руку Тьюлы. Ее кожа сделалась прозрачной, обнажив ярко-красные, воспаленные мышцы на тонких косточках. Затем я увидела тоненькие, как паутинка, ниточки магической энергии, что обвивали руки целителя. Этими ниточками Хейс обмотал место перелома. Кость срослась, и прошло воспаление поврежденных мышц.
Разорвав мысленную связь с Хейсом, я взглянула на Тьюлу собственными глазами. Только что бывший страшным на вид указательный, палец распрямился, отек спал, от синяка не осталось и следа. Густой воздух быстро разредился, магическая энергия ушла. У Хейса на лбу блестела испарина, он тяжело дыша.
— Теперь попробуй ты.
Я подсела ближе к Тьюле, большим пальцем осторожно потерла ее сломанный средний палец. Набрала из источника магическую энергию, обнажила кость. Хейс придушенно охнул. Я остановилась.
— Продолжай, — подбодрил он.
Моя энергия оказалось не паутинкой — каждая нить была толщиной с хорошую веревку. Обмотав их вокруг сломанного пальца Тьюлы, я даже испугалась: не расплющить бы хрупкую косточку. Осторожно выпустила ее, разорвала магическую связь.
Положив руку Тьюлы на постель, я виновато глянула на Хейса:
— Извините. Я еще не очень хорошо управляюсь со своей магией.
Он во все глаза глядел на руку девочки:
— Посмотри.
Средний палец был целехонький, на вид совершенно здоровый.
— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно осведомился целитель.
— Как всегда. — Обычно использование магии меня утомляло, но сейчас я ведь ничего не сделала. Или все-таки сделала?
— Если я исцеляю три кости, то после на ногах не стою, падаю и засыпаю. — Хейс изумленно потряс головой. Темные пряди волос упали ему на лоб, он откинул их и заявил: — Ты только что безо всяких усилий исцелила кость! — Затем в голосе прозвучал благоговейный страх: — Помилуй нас судьба. Когда ты овладеешь своей магией полностью, полагаю, ты сможешь будить мертвых.
Глава 15
От его слов меня пробрала дрожь.
— Нет! Не может такого быть. Никто не в силах будить мертвых.
Хейс в задумчивости потер усталые глаза.
— Возможно, я погорячился, — признал он. — Наша история знает лишь одного человека, который мог оживлять мертвецов. И то, что из этого вышло, было ужасно. — Хейса передернуло.
Мне хотелось расспросить его толком, но целитель вдруг устремился к двери со словами, что его ждет много работы.
Не на шутку обеспокоившись, я всматривалась в недвижное тело девочки. Кажется, стоило мне освоить новое умение — исцелять — как его уже нельзя было погасить ни на миг. Сквозь одеяло и кожу я отчетливо видела переломы, ушибы и раны — все они пульсировали тревожным красным светом. Чем дольше я всматривалась в этот свет, тем больше он меня поглощал, чужая боль вливалась в мое тело. И внезапно затопила полностью.
Я рухнула на пол, свилась в клубок, крепко зажмурилась. Краем сознания я понимала, что боль мне только чудится, но с перепугу все равно пыталась отогнать ее, прекратить эту пытку. Рванула из источника нить магической энергии — да так, что магия хлынула в меня и переполнила. И вырвалась наружу, как внезапно вспыхнувшее пламя рвется из открытых окон.
Отпуская энергию, я закричала. Пронзительный крик отдался от стен и потолка — а на меня снизошло огромное облегчение, боль мгновенно утихла. Без сил, едва дыша, я осталась лежать на полу.
— Элена, что с тобой?
Я открыла глаза: надо мной склонялся встревоженный Хейс.
— Н-ничего. Все хорошо. Как Тьюла?
Он поглядел на девочку:
— Прекрасно.
Я села, придерживаясь за край постели, на которой лежала Тьюла. Комната покачнулась, стены поплыли по кругу, но быстро остановились.
— Что случилось? — спросил Хейс.
Надо было признаться, что я утратила контроль над магической силой, что вмешался инстинкт самосохранения и я бессознательно отреагировала на боль. Впрочем, это было не совсем так, да и признаваться в утрате контроля слишком опасно. Неуправляемый выброс магической энергии может повредить источник, и Магистры будут вынуждены меня убить. Нет уж. Я. плотно сжала губы, пытаясь призвать к порядку разбегающиеся мысли. Да и Хейс уже думал о другом:
— Ты залечила ей еще два пальца. — Он стоял у постели, приподняв руку Тьюлы, и осматривал ее со всех сторон. Затем повернулся ко мне, сурово нахмурив брови: — Не следовало упражняться одной, без меня. То-то и кричала так ужасно. Собрала слишком много энергий — вот и пришлось ее выплеснуть, А теперь лежишь, сил нет подняться. Впрочем, эту ошибку совершают все новички. Да, тебе еще учиться и учиться, как держать свою магию в узде.
Хейс помог мне подняться, и сердитое выражение — напускное, по-моему, — уступило место искреннему облегчению.
— Ты обладаешь способностью исцелять, но тебя нельзя оставлять без присмотра. Я поначалу ошибся, вообразив, что ты — Ловец душ. — Хейс хохотнул: — В следующий раз дождись меня. Договорились?
Я лишь кивнула, не решаясь открыть рот. Не подвел бы голос...
Поддерживая меня, Хейс направился к двери:
— Иди отдыхай. Вероятно, ты несколько дней будешь испытывать слабость.
Ноги заплетались и держали с трудом. Я едва дотащилась до крыла подмастерьев. По пути я снова и снова припоминала все происшедшее и, когда рухнула на постель, я уже почти убедила себя, что объяснение Хейса верно. Почти совсем убедила.
Усталость не отпускала весь следующий день. Утренний урок с Бейном прошел как в тумане. Днем я была не в силах читать, а просто спала. Вечером тоже неодолимо, клонило в сон, и я дремала, покачиваясь на спине у Кики, пока до сознания не дошел громкий крик Кейхила:
— Элена!!!
Очнувшись, я поглядела на него, словно увидала впервые за вечер. Когда-то белая рубашка была покрыта грязью и конским волосом, промокла от пота и липла к мускулистому телу. На лбу собрались сердитые складки. Кейхил что-то говорил, но, я не сразу разобрала слова.
—...мыслями где-то далеко, спишь на ходу — в конце концов шею себе свернешь.
— Шею сверну?
— Вот именно. Когда заснешь в седле и свалишься. — Кейхил сдерживался и не орал, но по тому, как вздрагивали его стиснутые кулаки, видно было, что у него руки так и чешутся вколотить в мою сонную голову немного здравомыслия.
«Лавандовая Дама устала, — подтвердила Кики. — Забыла яблоки».
— Элена, иди-ка домой. — Кейхил взял у меня поводья, придержал кобылу, пока я слезала на землю.
Домой? Внезапно вспомнилась моя комнатенка в замке командора, а потом — улыбка Валекса. Чуток его энергии мне бы не повредил.
— Ты не заболела? — с беспокойством осведомился Кейхил.
Его голубые глаза казались водянистыми по сравнению с яркими, точно сапфиры, глазами Валекса.
— Я здорова — только немного устала.
— Немного? Не смеши. Отправляйся спать; я займусь Кики. Завтра ночью тебе понадобятся силы.
— Ночью?
— Будет Пир Новых Начал. Забыла?
— Я помню. Просто не думала, что он уже так скоро. — Готовься: сюда хлынут ученики и маги. Настанет утро — и прощай, покой и тишина.
Кейхил повел Кики в стойло. Я пообещала ей, что к началу следующего урока принесу не одно, а два яблока, и потащилась к себе.
Мысли о грядущем пире не давали покоя, пробиваясь даже сквозь страшную усталость. Я уже задремала, как вдруг вскинулась на постели, сообразив, что в моем скудном гардеробе нет подходящего наряда. Да и вообще, что нужно надевать на праздник? Может, надо было обзавестись специальным платьем для торжественных случаев? Вздохнув, я улеглась поудобнее. Сил нет тревожиться об одежде. К тому же есть заботы поважнее — например, как управлять магией.
На следующее утро город магов гудом гудел; по пути в башню Бейна я только и знала, что уворачиваться от валивших толпой людей, нагруженных мешками, узлами и свертками.
В кабинете Бейна оказались двое чужаков. Я замялась у порога. Сидевший за рабочим столом Бейн сделал знак проходить.
— Элена, познакомься с моими учениками. Это Дэкс из рода Зеленого Лезвия, подмастерье, как и ты. А это Джелси из рода Луны — она учится второй год.
Приветствуя меня, они склонили головы. Оба — такие юные, что чрезвычайно серьезное выражение на лицах казалось неуместным. На вид я дала бы Дэксу восемнадцать, а Джелси — не больше пятнадцати. Дэкс был очень смуглый, худощавый, с темно-зелеными, как бутылочное стекло, глазами; у девушки — славное лицо сердечком, огромные зеленые глазищи и кудри-цвета плавленой меди.
— Вы взяли себе еще одну ученицу, Магистр Добрая Кровь? — спросила Джелси и смущенно потеребила белое кружево на рукаве. Ее блузка и длинная юбка были одинакового рисунка: в фиолетовых и белых завитушках.
— Нет, Элена работает не со мной, — ответил Бейн.
Оба ученика облегченно вздохнули: они, как и я, не желали делить с кем-нибудь своего наставника, Дэкс приветливо улыбнулся, а Джелси всерьез заинтересовалась моей особой.
— Кто ваш наставник?
— Айрис… э-э... Магистр Драгоценная Роза.
Они сильно удивились — не меньше, чем я сама, когда Бейн поведал, что я — первая и единственная ученица Айрис.
— Из какого вы рода? — продолжала расспрашивать Джелси.
— Залтана.
— Очередная родственница Листа? — подал голос Дэкс. — По-моему, тебе уже поздновато учиться. Какой удивительной способностью ты обладаешь?
В его тоне звучало добродушное любопытство, приправленное здоровым чувством юмора, однако Бейн его осадил:
— Ты ведешь себя неподобающе, Дэкс. Элена родная сестра Листа.
— Вот оно как... — Дэкс оглядел меня с большим интересом.
— У нас будет сегодня урок? — спросила я Бейна, чтобы увести разговор в сторону.
Маг встрепенулся, отправил Дэкса распаковывать вещи, а Джелси велел остаться. От внезапного волнения она чуть побледнела, однако взяла себя в руки, выпрямилась, пригладила свои рыжие кудри.
— Боюсь, Айрис скоро возвратится и заберет тебя обратно, — улыбнулся мне Бейн. — В этом семестре Джелси изучает магический способ общения с другими магами. Айрис говорила: ты в этом очень сильна. Поэтому я хочу попросить тебя помочь — будем вдвоем обучать мою подопечную.
У Джелси удивленно округлились глаза; длинные густые ресницы коснулись бровей.
— Я постараюсь, — скромно ответила я.
Бейн порылся в ящике стола и извлек джутовый мешочек. Оттуда он достал два коричневых, сладко пахнущих комочка.
— На первом уроке воспользуемся теобромой.
Теоброма — южное название криолло, восхитительной сласти, которая открывает доступ магии к человеческому сознанию. Генерал Брэзелл в свое время применил ее, чтобы одолеть сильную волю командора, и таким образом позволил Могкану подчинить сознание Амброза.
Бейн вручил один комочек теобромы мне, другой отдал Джелси и велел нам усесться в кресла напротив друг друга. Я бы с удовольствием полакомилась, но посчитала, что сейчас можно обойтись без теобромы.
— Давайте сначала попробуем без нее.
Бейн вздернул седые брови, обдумал мое предложение.
— Разве она тебе не нужна для первого установления связи?
— Пока не требовалась. — Уж сколько раз я это проделывала — и с людьми, и с лошадьми.
— Ладно. Элена, попробуй установить мысленную связь с Джелси, — внезапно приняв строгий вид, велел Бейн.
Собравшись с силами, я потянула нитку магической энергии, затем направила ее к Джелси, нащупывая сознание девушки. Ощутила ее опасения: кто знает, как работать и чего ждать от этой йксийской чужачки.
«Здравствуй», — мысленно поприветствовала я.
Вздрогнув от неожиданности, она испугалась еще больше. Чтобы помочь ей успокоиться, я сообщила: «Я родилась в Иллиэйских джунглях. А ты где росла?»
Джелси мысленно нарисовала картинку окутанной туманом деревушки. «Мы живем у подножия Изумрудных гор. Там каждое утро со склонов опускается густой туман».
Я показала ей жилище моих родителей в древесных кронах. Затем мы «поговорили» о братьях и сестрах. У Джелси оказалось две старших сестры и двое младших братишек, однако лишь она одна обладала магическим даром.
— Довольно, — велел наблюдавший за нами Бейн.
До чего же вовремя! Совершенно измучившись, я едва дышала от усталости.
— Джелси, теперь твоя очередь — постарайся услышать Элену.
Я почувствовала, как она пытается нащупать мое сознание. Мне оставалось лишь откликнуться, но Бейн предупредил:
— Не помогай.
Не стала. Оставила сознание открытым — но даже так Джелси не сумела выполнить задание.
— Не беда, — утешил ее Бейн, — первый раз — самый трудный. Оттого мы и используем теоброму. — Маг посмотрел на меня добрым взглядом. — Потом еще попытаемся. Джелси, сейчас иди к себе, обустраивайся.
Когда девушка покинула башню, Бейн обратился ко мне:
— Не сомневаюсь, что вчера ты выложилась полностью. Хейс мне что-то невнятно толковал... Расскажи-ка сама, как было дело.
Поведала все без утайки.
— Видимо, я еще не полностью себя контролирую, закончила я не без задней мысли.
Пристыдит он меня или нет? Если бы в самом деде имел место неконтролируемый выброс энергии, Магистры его бы почувствовали. И Розза не задумываясь приняла бы крутые меры.
— Урок ты усвоила, — отозвался Бейн. — Исцеление переломов и ран требует огромного усилия. Ну, на сегодня, хватит. Встретимся вечером на пиру.
Пир! Опять он вылетел у меня из головы.
— А что мне... — я смолкла. Неловко спрашивать у Бейна совета насчет нарядов.
Он сочувствующе улыбнулся, словно читал мои мысли:
— Я в этом деле не разбираюсь. Но Зитора тебе с удовольствием поможет — в этом году она не слишком занята.
— А я думала, она погружена в дела Совета.
— Так оно и есть. Но если у нее нет времени наставлять учеников, это не означает, что ей некогда кое с кем подружиться.
Попрощавшись с Бейном, я направилась в башню Зиторы. Повсюду сновали люди, оживленно переговаривались, смеялись. Пришел конец моим одиноким прогулкам. Впрочем, я неожиданно почувствовала себя лучше — видимо, общее оживление передалось и мне.
Зитора встретила меня радостной улыбкой; эта улыбка погасла, лишь когда мы заговорили о состоянии Тьюлы. Затем разговор зашел о грядущем празднике, и я спросила, в чем следует явиться на пир.
— Торжественные одежды — только для нудных школьных мероприятий, — ответила Зитора. — Просто надень красивое платье.
— У меня нет.
— Нет?! Так надо найти. Пойдем, я тебе подберу. Слава судьбе, мы с тобой похожи фигурой.
Не слушая возражений, Зитора потащила меня вверх по лестнице. В спальне, что оказалась двумя этажами выше, она вручила мне целый ворох платьев, юбок и кружевных блузок. Затем уперла руки в бока и критическим взором окинула мои башмаки.
— Это не пойдет.
— Но мне в них удобно.
— Значит, подыщем другое удобное. Погоди, я сейчас.
Зитора убежала в соседнюю комнату, а я осталась в спальне. Здесь висели картины в нежных тонах — цветы, сплошные цветы. На кровати с балдахином лежали огромные подушки, даже на вид мягкие и манящие. В этой комнате было уютно, словно в добрых объятиях друга.
С торжествующим криком Зитора ворвалась обратно, подняв над головой, точно знамя, странный предмет: подошвы да тонкие черные ремешки.
— Резиновые подметки, мягкая кожа и маленький каблучок, — объявила она. — В самый раз для танцев до утра. — Она засмеялась от радости.
— Я не умею танцевать.
— Неважно. У тебя есть природная грация. А дальше просто смотри на других и делай так же. — Зитора сложила обувку поверх, прочей одежды.
— Но я не могу все это взять. Я же пришла получить совет, а не опустошать ваш гардероб. — Теперь, когда возвратились городские жители, рынок работал, каждый день, и я намеревалась туда отправиться.
Зитора отмахнулась:
— Гардероб даже не заметил набега. У меня, нарядов — пруд пруди. Не могу пройти мимо магазина одежды: обязательно что-нибудь куплю.
— Но хотя бы позвольте заплатить...
— Стой, — она подняла руку. — Сделаем проще. Завтра я уезжаю по поручению Совета — причем в сопровождении четырех солдат. Что крайне досадно. Айрис и Розза могут разъезжать по стране в одиночку, им достаются лучшие задания, тайные миссии, А меня Совет бережет, без сопровождения не отпускает. — Зитора фыркнула. — Я видела, как ты упражнялась со своим посохом. Давай так: я меняю одежду на несколько уроков самообороны идет?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
<== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |