http://ficbook.net/readfic/717359 12 страница

- Любимый, не бери в голову, все хорошо. Правда, я сам со всем этим смогу справиться, не нужно напрягаться. Просто, просто давай не будем останавливаться.

Наверное, это была высшая мера наглости, но мне и правда не хотелось останавливаться. Я позволил Блейну положить себя на спину, обнял мальчишку за шею обеими руками и охотно ответил на поцелуй. Хорошо, что мы быстро забыли про мои синяки, потому, что я не хочу, чтобы Блейн знал их настоящее образование, пусть все это канет в лету.

Его рука стала скользить по моему бедру, я слегка приподнял таз, ощущая, как мурашки бегали по моему телу. Это было волшебно, но, когда он добрался до самого возбужденного места на моем теле, то я нечаянно укусил его за нижнюю губу. Потом оторвался, стиснул пальцами теплую кожу его шеи и откинул голову назад, застонав. Это было самое желанное прикосновение, но такое запретное, что мозг и сердце разрывались между собой. Мне было страшно, но в тот же момент я был готов тереться об него сам.

И тогда Блейн стал водить ладонью вверх вниз, я зажмурился и застонал, с каждым новым движением все ощутимее приподнимая бедра. Когда же Блейн прижался ко мне сильнее и зашептал на ухо, то у меня изо рта вырвался громкий стон. Сейчас сюда зайдет его бабушка и убьет нас, но ничего страшного, я просто не хочу останавливаться. Его рука у меня на паху создавала слишком большое напряжение, если мы прервемся, то я точно умру.

- Подожди, стой, – я схватил его за запястье, отводя руку в сторону. Мне нужно было немного времени, чтобы придти в себя и сфокусировать на нем туманный взгляд. Во рту пересохло, поэтому я облизнул губы и жадно сглотнул. - Мы сейчас не пойдем далеко, но я не хочу останавливаться. Я не хочу думать о плохом, поэтому давай просто отдадимся тому, чего так сильно хотим.

Сразу после этих слов я впился в губы своего возлюбленного, со страстным поцелуем. Схватившись за низ его свитера, я стал рваными движениями дергать его вверх. И Блейн мне помог, я смог стащить с него ненужную вещь, а потом застонал, когда увидел это превосходное тело. Теперь мне тоже хотелось его целовать, поэтому я чуть подался вперед и стал покрывать легкими поцелуями его смуглую кожу. Он очень вкусно пах, мне хотелось чего-то большего, но я просто не мог остановиться, слишком большой соблазн. После легких поцелуев я стал просто нагло касаться его кожи языком, чтобы запомнить этот вкус. Я не пошел куда-то ниже, я практически его не трогал, только касался кончиком носа и языком. И даже это заставляло меня возбуждаться.

Мне просто нужно было время собраться, чтобы обвести его обнаженное плечо ладонью, а потом взять за запястье. Свободную руку Блейна я положил себе на пах и вздрогнул, когда он снова начал меня ласкать. Застонав, я сам схватился за его брюки и расстегнул ширинку, пробравшись туда рукой. Кажется, мы поняли сразу друг друга, когда Блейн проделал тоже самое. Я стал аккуратно обводить его горячий член рукой, через ткань трусов, пока я не решался двигаться дальше. Самого меня разрывали стоны, я краснел еще сильнее, выгибался и так неловко целовал его губы. Мне еще никогда не было так хорошо, когда я просто гладил его член через ткань. Конечно, я мог отводить пальцами влажную головку, сжимал пальцами ствол и даже сумел добраться до яичек. Но тоже самое Блейн делал и со мной, поэтому в какой-то момент нас просто одновременно накрыл оргазм. Такое странное чувство, ничего мы такого не делали, но все-таки меня опустошило, стало даже немного смешно, но безумно хотелось целоваться.

После этого мы по очереди сходили в душ, а потом снова легли в постель. Мы договорились спать обнаженными, но не трогая друг друга. Это было так интимно, так прикольно, но в тот же момент неловко. Этот оргазм, честно скажу, меня немного вымотал, поэтому я достаточно быстро отключился, в объятиях своего любимого человека.

На следующее утро, мы очень долго валялись в постели и долго смеялись. Но снизу нас позвала бабушка, поэтому мы подорвались и начали одеваться, тут-то я и вспомнил про свой подарок. Я нашел сумку и залез в нее с головой, вытаскивая из кармана небольшую коробочку. Я прижал ее к груди, выдохнул и повернулся к Блейну.

- Милый, я приготовил тебе небольшой подарок. В смысле, он для нас двоих, но все-таки… – мне было немного неловко, но я раскрыл перед ним коробочку. Там лежали два серебряных сердечка, я усмехнулся. - Их не обязательно носить, просто, пусть один из них будет у тебя. Я ведь так сильно тебя люблю.

И Блейн принял мой подарок, мы обнялись, и я счастливо улыбался. Потом, мы спустились вниз, чтобы позавтракать. Все было замечательно, кажется, бабушка Блейна делала вид, что ничего вчера вечером не слышала, ну и замечательно. И все было бы так шикарно, только мне наконец-то дозвонились родители и сказали, что дадут мне прокакаться, если я сейчас же не выйду из дома, напротив которого они стояли. Мое лицо стало каменное, я посмотрел на Блейна и на его бабушку.

- Простите, кажется, мне нужно бежать. Мои родители как-то меня нашли и я…я…просто мне нужно бежать, – мне вообще хотелось куда-нибудь сбежать, но мне лучше вернуться к родителям. Я вскочил из-за стола, быстро чмокнул Блейна в щеку и побежал наверх, за своей сумкой.

Я быстро собрался, повесил кулон на шею и побежал обратно. Они оба смотрели на меня с непониманием, ведь я так ничего и не объяснил. Я в печали поджал губы, обнял Блейна и быстро побежал на улицу. Да, там стояла машина моего отца, двое взрослых были внутри. Я тяжело вздохнул, еще раз посмотрел на дверь, где стоял Блейн и грустно ему улыбнулся. Я сел в машину, дверь за мной захлопнулась, мы сразу двинулись с места. Я старался не смотреть на Блейна, ведь по щекам покатились горячие слезы.

Дома мне вставили по самый небалуй, ведь родителям пришлось много чего пройти, чтобы меня найти. И как же они кричали, хорошо, что не били, но дома был Финн и он точно ответит мне за нервы своей матери. Было страшно, отец еще никогда на меня так не кричал. Я сбежал из дома, но они даже не хотели выслушать моей причины, я видел, как Финн потирал кулаки. Но родители даже мне много подзатыльников, еще раз отругали и отправили в комнату, посадив под домашний арест. Все, теперь я снова один, заплаканный и никому не нужный, только кулон на шее грел мне душу.

========== Глава 19 Блейн ==========

Как только Курта забрали, в доме снова стало тихо. Я был бесконечно благодарен ему за такой подарок, за этот праздник, и аккуратно сердечко на шее грело мне душу, но я все равно боялся даже думать о том, что будет, когда я вернусь домой. Отец должен будет принять решение, и я понятия не имею, в какую сторону он склонится. Он же никак не мог позвонить мне в эти дни, со мной вообще никто не мог связаться. Мне было сложно, и я был очень благодарен бабушке за поддержку.

Увы, каникулы подходили к концу, и за три дня до первого учебного дня за мной приехали отец и мать.

К моему удивлению, он вел себя просто отлично. Улыбался бабушке и мне, ничего не вспоминал о Далтоне, и я молил Бога о том, что смогу вернуться туда, как ни в чем не бывало. Я был согласен даже делать вид, что мы с Куртом не вместе. на многое вообще был согласен, только бы не менять академию, только бы снова не терпеть все эти выходки гомофобов.

Уже попрощавшись с бабушкой и пообещав приехать летом, я отправился к машине, где меня ждали отец и мать. Мимо проходил наш сосед, очаровательный пожилой мужчина, который встречал Рождество вместе с нами. Он вежливо поздоровался с моими родителями, вспомнил о том, как мой отец был маленьким и сказал, что я очень на него похож. А потом он сказал вещь, которая заставила отца окаменеть.

- У вашего сына замечательный друг! Этот Курт поет, словно ангел. Вы слышали этот голос? Мы были в восторге. Как хорошо, что сейчас у молодых талантов есть шанс...

Дальше я не слышал ничего, потому что сердце забилось с такой силой, что мир вокруг полностью онемел. Я буквально влетел в машину, вжимаясь в заднее сидение.

Отец попрощался с соседом, сел в машину, и бросил на меня всего один взгляд в зеркало заднего вида, но этого было достаточно, чтобы я понял, что дома меня ждет такой скандал, которого я никогда прежде не слышал.

Меня откровенно трясло и всю дорогу я боролся с желанием открыть дверь и вывалиться на дорогу. Причем на максимальной скорости, чтобы наверняка. Мама попыталась положить руку отцу на колено, но ему было достаточно одного взгляда, чтобы она убрала ее отвернулась к окну.

И вы знаете, страшнее всего было то, что когда мы приехали домой, мне никто не сказал ни слова. Мы просто прошли в гостиную, отец взял телефон и приказал сесть в кресло, я послушно сел. Он сел напротив и набрал номер.

- Здравствуйте. Я отец вашего студента, Блейна Андерсона. Подготовьте его документ об отчислении, пожалуйста. Завтра я заберу их с утра. Нет, простите, решение окончательно и обсуждению не подлежит. Спасибо. Нет, к академии никаких претензий. До свидания.

Каждое слово отпечатывалось в моей голове, разбивая на осколки все надежды и мечты. Я больше никогда не надену эту форму. Никогда больше не спою в хоровой. Не выйду на сцену после того, как объявят хор из академии Далтон. Мне не общаться больше с ребятами, не толкать Джеффа, не слушать умные советы Уэса. Нет, конечно, они, может быть, и останутся моими друзьями... Но, Господи?! За что? Я ведь был идеальным учеником, я был хорошим сыном, я так старался делать все правильно и хорошо. Я просто не смог запретить себе любить. Я просто не виноват, что Бог сделал меня другим, и я решил, что имею право на счастье, пускай оно и считается неправильным. Господи, как же сильно я ошибался.

Отец выглядел очень довольным, я не мог найти в себе силы, чтобы просто пошевелить языком. Мне даже дышать было трудно, я просто не мигая смотрел вперед, на телефон. Ничего не изменить, ничего не исправить. Моя жизнь летит в тартары.

И если бы я только знал, что первый звонок был только началом...

- Военная академия Онест? Это Девид Андресон, я звонил вам на прошлой неделе, узнавал насчет возможности перевода мальчика с нового семестра. Да-да, Блейн Андерсон. Он приедет к вам послезавтра с утра с документами. Спасибо. Да, не нужно никаких поблажек. До свидания.

Мне показалось, что время остановилось. Отец смотрел на меня, я смотрел на него. Мне было физически больно от страха, сковавшего грудь. Я не увижу Курта. Меня там убьют. Господи, что сделают с открытым геем в военной академии? В лучшем случае меня просто будут унижать. Но едва ли мне так повезет.

- Папа...

- Не смей. Мне противно. Я надеюсь, ты вернешься человеком и забудешь о том, чтобы подставлять свое очко мужчинам. Ах да, прости, они не мужчины.

Отец поднялся и вышел из гостиной, и зашла мама. Она села на подлокотник кресла и положила руки мне на плечи.

- Блейн, прости, но я не могла ничего изменить. Ты солгал ему, и знаешь...

- Мама! Я не виноват, что...

- Ты можешь это сдерживать, ты должен это изменить! - она попыталась поцеловать меня, но я отшатнулся.

Никто в этом доме не понимал меня. Никто.

Я встал с кресла и направился наверх, в свою комнату.

Я не вышел утром к завтраку. И когда отец привез мои документы я не открыл дверь. Я ничего не ел, мне не хотелось. У меня забрали интернет и телефон, я был отрезан от мира и не мог даже банально связаться с Куртом. Не стану же я голубей отправлять?

Отец сказал, что машина за мной приедет в шесть утра завтра. Он сказал, что мне не нужно брать вещей, мне привезут форму, чтобы я не опозорился своими бабскими одежками. Он сказал, что хорошо, что я не выхожу. Он сказал, что лично попросит преподавателей о том, чтобы сделали из меня мужика и не боялись оставить пару синяков.

И наверное, мое терпение лопнуло мыльным пузырем, когда он сказал, что рад будет лично потом посмотреть в глаза этому пидарку Хаммелу, когда я приеду мужиком и пошлю его нахуй или даже не взгляну в его сторону.

Я никогда не пошлю его. Я никогда от него не оторвусь. Я открыл дверь и вышел в коридор. Отец улыбался, я поджал губы, пытаясь сдержать предательские слезы. Завтра я уеду. Меня сломают. Я имею право высказаться хотя бы сейчас.

- Ты гомофоб, отец, и это не лечится. И это куда более страшный диагноз, чем "гей". Я человек. Я имею право на любовь, независимо от того, традиционная у меня ориентация или нет. Любовь это не между мужчиной и женщиной, это между душой и душой! Я не знаю, за что тебя полюбила мама, у тебя нет души. Ты не можешь принять единственного сына только потому, что считаешь, что он неправильный. Гомосексуальность это не болезнь. И знаешь, я люблю Курта, и всегда буду любить. И как бы сильно мне не били, что бы мне не говорили, глаза моего мальчика будут стоять перед моими глазами, и они помогут мне выжить! Я замолк, и через секунду мне в челюсть влетел кулак, отбрасывая меня на стенку. Я не почувствовал боли, у меня был шок. Но еще больший шок случился, когда отец буквально налетел на меня, прижал к полу и принялся вбивать в мое лицо кулаки. Вот теперь я ощутил боль. Мышцы на лице разрывались и пульсировали, кожу жгло огнем, я заорал так громко, как только мог и услышал топот на лестнице.

- Урод! Да как ты смеешь! - проорал он.

- Нет!! Стой! Ты убьешь его!! - услышал я голос мамы.

Мама бросается на отца, я отключаюсь на несколько мгновений, и прихожу в себя, когда он уже поднимается. Он хватает меня под руки, втаскивает в комнату и закрывает дверь снаружи на ключ. Он всегда висел снаружи. Теперь он становится моим палачом.

Я ни о чем не могу думать. Я отключаюсь.

Просыпаюсь я, когда за окном темно. Все тело ломит от того, что я отрубился на полу не на один час, а еще лицо... Я ничего не чувствую, только боль. Ужасную, которая расходится волнами. Я заставляю себя подняться на ноги и иду в ванную. Сначала я долго умываюсь холодной водой, смывая кровь из разбитого носа и губы, вымывая комочки запекшейся крови из бровей. Мне больно, но и хорошо от прохлады. Я включаю свет и смотрю на себя в зеркало, и в эту секунду я понимаю, что принимаю первое правильное решение в своей жизни.

Мое лицо - фиолетово-алое. Несколько ссадин от отцовского обручального кольца. Большая гематома на скуле, заплывший правый глаз. Разбитая нижняя губа, но зубы на месте. Я прокусил щеку и это чертовски больно. Я не останусь в этом доме. Я не поеду в академию. Через месяц мне будет восемнадцать лет, я ухожу из дома сегодня ночью.

Мне понадобилось полчаса чтобы наполнить спортивную сумку минимальным набором необходимых вещей. На часах был час ночи, когда я скрепкой открыл замок.

Когда-то я был близок отцу. Я знал все пароли. Я забираю все свои документы с его стола. Я забрал свое поддельное удостоверение, по которому мне 23. Это однажды отец забрал, когда узнал, что я покупал по нему выпивку. Теперь оно снова мое. Я открываю сейф и без зазрения совести достаю оттуда десять тысяч долларов налички. Так забавно. Всего лишь две пухлые пачечки по пятьдесят соток в каждой. Там еще остаются деньги, но мне хватит и этого, я надеюсь. Я надеюсь, что нам хватит.

Родители спят, я двигаюсь бесшумно.

На мне ботинки, джинсы, футболка, свитер, кофта, и куртка. Как можно больше на себе, чтобы сумка поменьше.

Сейчас холодно. Сейчас январь.

На кухне на листочке я пишу всего два слова:

Прости, мам.

Прикрепляю их магнитом и ухожу.

Ночной воздух больно обжигает кожу на лице. Я плотнее кутаюсь в шарф, перехватываю сумку поудобнее и направляюсь к трассе.

Я сажусь в такси, водитель не спрашивает ни о чем, я плачу наличкой.

Через полчаса я у дома Курта.

Я не иду в дверь, я не могу позвонить. Я благодарю забывчивого мистера Хаммела за лестницу, и поднимаюсь к Курту в окно второго этажа. Он любит свежий воздух, я открываю окно.

Мой парень спит, он так похож на ангела. Прости, любимый. Я собираюсь испортить твою жизнь.

Я нежно глажу его по щеке, и как только парень просыпается, я прикладываю палец к его губам, не давая сказать ни слова. Надеюсь, в темноте не очень видно, что у меня с лицом.

Я говорю невероятно тихо, а голос дрожит.

- Тихо, Курт, любимый. Отец забрал мои документы из Далтона и зачислил меня в студенты военной академии.

Сегодня он избил меня и я сбежал. Я не вернусь. И я не пойду в полицию. Я украл десять тысяч долларов, мне скоро будет восемнадцать. Я просто пришел попрощаться и сказать, что я буду любить тебя всегда, что никогда не забуду, и если судьба еще однажды сведет нас вместе... - мой голос срывается, я вытираю слезы и охаю от боли, потому что лицо опухло. Мне нужно спешить, скоро рассвет.

- Или ты можешь испортить свою жизнь, собрать минимальный набор вещей и отправиться вместе со мной... Не знаю, куда. Не знаю, как. Но вместе. И знай, что я приму любой твой выбор. Правда. Я люблю тебя. Всегда...

Я не выдерживаю и прижимаюсь к Курту, нежно обнимая его. Я не могу поцеловать его, мне очень больно в разбитую губу, но просто чувствовать тепло его тела... Это может быть последний раз...

========== Глава 20 Курт ==========

Да, давайте! Топчите меня полностью! Об меня ведь можно ноги вытирать, потому что я не такой, как Финн. Я не такой, как все остальные нормальные мальчики, я не такой, как все. Я гей, я люблю, я не хочу терять тот прекрасный миг, который поселился во мне после Рождества. Я хочу обратно к Блейну, чтобы забыться в его объятиях, чтобы снова почувствовать ту любовь, которую он мне дарил. На нее все шее висел кулон, подарок, который я сделал нам обоим на такой светлый праздник. Но нет, все испортили, конечно, никто меня не выгонит из Далтона, никто не будет мне угрожать. Но у отца такое выражение лица, как будто я его предал, хотя просто пошел за мечтой. Он мне всегда говорил: «Сын, я тебя люблю таким, какой ты есть. Не меняйся, ты – индивидуален», а сейчас он пытается меня вставить в рамки, чтобы я его не позорил.

Я сходил в душ, хотелось утопиться, но я сдержался, я ведь все равно хотел еще раз увидеть Блейна. Потом переоделся в свою любимую пижаму и забрался в кровать. Мне никак не спалось, хотя все тело обмякло, и было расслабленно, но глаза не закрывались. Я специально вспоминал все то, что было между нами с Андерсоном. Мне было так приятно, я даже почувствовал, как возбуждение собирается внизу живота, но почему-то не мог к себе притронуться. Нет, не могу, пришлось отогнать столь явные фантазии, и попытаться уснуть.

Все-таки я смог провалиться в сон, хотя получилось это с большим напрягом. Но потом я почувствовал, что кто-то гладит меня по щеке. Я быстро открыл глаза, потому что думал, что это моя мама, ведь отец бы так никогда не сделал. Но это была не мама, не отец, не Финн, это был Блейн. Мои глаза загорелись от радости, мне захотелось накинуться на него и крепко обнять, но тут молодой человек приложил палец к моим губам, я решил не сопротивляться.

И тут Блейн заговорил, с каждым словом все больше камней падало на дно моей души. На глаза набежали слезы, все помутнело, сердце сжалось от боли. Я буквально чувствовал все, что рассказывал мой любимый, и это было безумно больно. Все, что делал со мной Финн – это ерунда, вот Блейн реально пострадал. И я вижу слезы на его лице, он почему-то морщиться и охает, я нахожу это странным, что с моим любимым?

- Блейн, это все из-за меня… Я во всем виноват, мне не нужно было приезжать к тебе. Если бы не я…

Я говорил это, заглушая все остальные звуки, но дрожащий голос Блейна все-таки был сильнее. Когда он предложил мне уйти за ним, то я на секунду замер. Я безмятежно его любил, я хотел быть с ним, но вот так просто сбежать. Бросить всех, уйти, закрыв глаза руками, несовершеннолетним, в огромный мир, где полной опасностей. Больше не будет родителей, у нас будет только мы.

Я отлип, теперь уже замялся, потому что это был серьезный вопрос. Я моргнул и вытер с лица слезы, а потом вгляделся в Блейна. Только сейчас я заметил, что с ним что-то не так. Я нахмурился и подсел к нему ближе, обхватывая ладонями за шею, чтобы зафиксировать лицо. Он был избит, мой любимый был избит до крови, очень-очень сильно. Он был избит теми людьми, которые хотели его забрать у меня. Я прижал ладонь ко рту, который был раскрыт буквально в немом крике. Что сейчас мною двигало? Я не знаю, но я стал активно кивать головой.

- Я с тобой, Блейн. Я пойду с тобой, только дай мне пять минут, чтобы собраться.

Я совсем забыл, что ему больно, поэтому все-таки нежно чмокнул его в щеку, и подорвался с кровати. Я стал носиться по комнате, собирая только самые нужные вещи. Было темно, но я все-таки нашел свой рюкзак, попутно кидал туда свои вещи, а еще и одевался. Мне почему-то было плевать на все, что теперь оставалось у меня за спиной. Мне был важен только Блейн, и если он собирался отсюда уйти, то я не хотел его терять. Если я его оставлю, то мы больше не встретимся, но я готов пожертвовать всем, чтобы оставаться рядом с ним.

- Все, я готов.

Конечно, сборы у меня заняли двадцать минут, но мне так же нужно было собраться с мыслями. У Блейна были деньги, но и у меня тоже. Я откладывал, на поездку в Лондон, кажется, самое время, чтобы забрать эти деньги. Забравшись под кровать, я отодвинул небольшую доску, которая загораживала дырку в стене, где лежали мои деньги. Я копил уже очень давно, когда-то сильно экономил, поэтому у меня было наличными практически пять тысяч долларов. Огромная сумма, недостижимая сумма, но я так давно хотел в Лондон, но одному, или с возлюбленным.

Я повернулся к Блейну и показал ему пачку денег, а потом засунул ее в рюкзак. Блейн поторапливал меня, я понимал причину такой спешки, поэтому быстро привел комнату в порядок, чтобы не оставлять никаких следов. В последний раз, я оглянул свою комнату, тяжело вздохнул, попрощался с прошлым и отправился за Андерсоном.

Вылезли мы обратно через окно, мне было страшно прыгать, но Блейн мне помог. Он протянул мне руку, как всегда, а я за нее взялся, теперь уже более уверенно. Я не знал, куда нужно идти, что делать дальше, поэтому я беспомощно держался за его сильную руку. Кажется, что-то в моем нежном возлюбленном перевернулось, он смотрел на все это реально, как будто так правильно. Он вел меня куда-то, а я даже не спрашивал, мне сейчас вообще было страшно подать голос.

Мы вышли в центр города, где брюнет поймал такси. Сейчас не было смысла куда-то рваться, нужно было просто где-то остановиться. И он назвал место расположения отеля, я расслабился, все еще жесткой хваткой цепляясь за его руку. Мне страшно было выпустить Блейна, как будто он сейчас раствориться и я останусь тут один, я не смогу вернуться домой.

А как бы хотел закрыть глаза и представить, что все это - страшный сон. Что мы вернемся в Далтон, продолжим учиться, и все у нас будет хорошо. Нет, уже ничего между нами не будет хорошо. Мы сидели в такси и мчались по ночной улице, мы пролетали между зданий, людей, ярких огней, все дальше и дальше от родного дома. Я уткнулся возлюбленному в плечо, тяжело вдыхая его запах.

- Я не могу поверить, что мы все это делаем, – аккуратно начал я, чтобы не раздражать Блейна, я ведь чувствовал, что он сильно напряжен. Ему сейчас не до моих соплей, но я не такой мужественный, как он, я просто его люблю. - Но я уверен, что сделал правильный выбор. Я пойду за тобой куда угодно, только скажи. Но у меня есть одно условие: не покидай меня. Я хочу быть рядом с тобой, если ты отпустишь мою руку, то я умру. Я нуждаюсь в тебе.

Я просто не знал, как еще можно выразить свои переживания. Я очень сильно люблю Блейна, мне очень хорошо рядом с ним, но с другой стороны мне страшно. Всегда все за меня делал папа, он всегда был моей каменной стеной, а сейчас мы остались одни. Мы еще совсем маленькие, мы мало что можем сделать без поддержки взрослых. И я не хочу, чтобы ему было тяжело вместе со мной. Если еще время кинуть меня здесь, пойти одному, чтобы добиться своей цели.

Мы наконец-то приехали к мотелю, мы сняли двухместный номер, чтобы не тесниться. Номер был неплохой, комфортный, даже чистый, мне так понравилось. Зайдя вовнутрь, я сразу включил свет и откинул рюкзак, а когда за мной следом зашел Блейн, то я повернулся к нему лицом. Он выглядел просто ужасно, поэтому я поморщился и закусил нижнюю губу. Взял брюнета за руку, я потянул его к кровати, по дороге захватывая свой рюкзак.

- Теперь у нас есть немного времени, чтобы заняться твоим здоровьем. И не сопротивляйся, я совсем чуть-чуть, а потом ляжем спать.

Я посадил Блейна на кровать, а сам сел к нему на колени, положив рюкзак рядом. Достав оттуда аптечку, я достал пачку спиртовых салфеток и стал обтирать его лицо. Он был просто жутко избит, а я не знал, как нужно оказывать первую помощь в таких ситуациях. Всегда обо мне заботились только родители, а теперь я должен заботиться о своем возлюбленном. Он будет меня терпеть, а я буду делать все, чтобы ему было комфортно.

- Я люблю тебя Блейн. Не принимай близко к сердцу, но, когда у тебя будут подживать раны, то ты будешь очень красивым. Это больно, я понимаю, но ты сейчас такой мужественный и сильный, что мне…

Я покраснел и закусил нижнюю губу, откладывая все средства гигиены в сторону. Не знаю, как я вообще мог говорить о романтике в такие моменты? Я просто очень аккуратно взял лицо Блейна в обе ладони и очень мягко поцеловал в губы, чтобы не делать больно. Отстранился, посмотрел в глаза, а потом поцеловал еще раз, чуть надавливая. Мне безумно хотелось большего, но сейчас ему будет больно, да и я сижу в такой непристойной позе. Поэтому я отстранился, полностью залился краской и уткнулся его в плечо, тяжело дыша, с прокусывая нижнюю губу до крови.

========== Часть 20 Блейн ==========

Как бы я не старался, Курт увидел, что лицо травмировано. Я не пытался отвернуться, только прикрыл глаза, чтобы не видеть боль и жалость в его взгляде. У нас были такие отношения, в которых я не стеснялся показаться слабым, в которых я мог быть искренним. И все равно, мне не хотелось, чтобы он принял решение только на почве жалости ко мне. Я не хотел, чтобы это быль не взвешенный выбор. Хотя, о чем вообще можно говорить, когда я вот так вот вломился в к нему в спальню посреди ночи и требую какого-то ответа?

- Я с тобой, Блейн. Я пойду с тобой, только дай мне пять минут, чтобы собраться, - в голосе Курта слышалась уверенность, но была ли это она? И все равно, я не мог ему отказать. Я только благодарно кивнул и решил сдержать все свои реплики при себе. Ему столько же лет, сколько и мне. Никто из нас не может взять ответственность за другого, но раз он считает, что готов, то так тому и быть. Я не мог отрицать, что я был рад этому. Страшнее всего для меня сейчас было остаться без любимого человека. Да, это немного по-детски, это совсем не разумно, но это было именно так.

Курт чмокнул меня в щеку, я улыбнулся и поморщился, потому что все лицо саднило и любые эмоции доставляли дискомфорт.

Я никогда не видел, чтобы Курт что-либо делал так быстро. Нет, он не был медлительным, но это же ОДЕЖДА, это же святое. А сейчас я видел, что это вовсе не так. Что святое это все-таки я, и это грело сердце, это убирало боль с лица.

Через двадцать минут он был собран и одет, показал мне деньги и мы двинулись в путь. Вылазили мы тихо, чтобы в спальнях на первом этаже ничего не услышали. К моему удивлению, Курт не оставил никакой записки, но я не стал акцентировать на этом внимание. Крепко сжав руку своего парня, я повел его прочь от родного дома, от благополучной жизни, от Далтона, от адекватного и понятного будущего. Было ли мне стыдно? Чертовски. Но я не сомневался в том, что мы делаем. Я привык верить в свои силы.

Назвав водителю адрес мотеля под городом, я откинулся на спинку кресла и повернул голову в сторону Хаммела. Я собирался поехать дальше утром, а эту ночь переспать в нормальном месте, но подальше от города, чтобы уменьшить вероятность того, что нас сразу найду и поймают. Как мы собираемся ехать, как жить, что есть и где спать... Миллионы вопросов, о которых я не думал, в которых я не разбирался. Это будет не просто сложно, это будет огромной сплошной проблемой, но ведь рядом Он. И Он любит. Я всего лишь подросток, мне хватит и этого для улыбки.

- Но я уверен, что сделал правильный выбор. Я пойду за тобой куда угодно, только скажи. Но у меня есть одно условие: не покидай меня. Я хочу быть рядом с тобой, если ты отпустишь мою руку, то я умру. Я нуждаюсь в тебе. - нежно прошептал Курт куда-то мне в плечо, а я бросил взгляд на водителя, надеясь, что он не прислушивается к разговору. Мое лицо и так выглядело не лучшим образом, и шапка и шарф не скрывали все. Положив руку на голову парню, я нежно погладил шелковые волосы и шепнул в ответ:

Дата добавления: 2015-09-29