Рейтинг: R, местами NC-17 (я предупрежу) 10 страница

Подмять под себя Равенкло оказалось гораздо сложнее. Причем дело было вовсе не в политических убеждениях студентов. Выяснилось, что кроме книг и знаний им в принципе ничего не интересно. Да, теперь Гарри понимал, почему Гермиона с ее мозгами попала именно в Гриффиндор. Она любила приключения и интересовалась происходящим вокруг. Впрочем, Гарри нашел подход и к райвенкловцам – с помощью Кристиана. Блондин довольно быстро освоился в Хогвартсе, обзавелся приятелями и постоянно пропадал с близнецами, придумывая новые шалости и военные хитрости. Именно на любви к науке и предложил сыграть Кристиан, и Гарри озадачил райвенкловцев поисками ответов на некоторые довольно важные вопросы.

Сам Гарри тоже постоянно совершенствовал свои знания, пропадая в библиотеке или занимаясь дополнительно. Система образования в Хогвартсе нравилась ему все меньше и меньше. Трелони со своим бредом и обещаниями скорой смерти достала уже до печенок, а при одной только мысли о том, что на истории магии придется потратить полтора часа ценного времени, выслушивая бубнеж об очередном восстании гоблинов, хотелось кого-нибудь проклясть. Времени ни на что не хватало, и Гарри умудрился выучить пару весьма интересных отвлекающих заклятий. Теперь он мог на скучных уроках (в том числе и на ЗОТИ) читать что-нибудь интересное или, делая вид, что записывает лекцию, готовить домашние задания по другим предметам. Сложнее всего Гарри давались зелья, но тут у него был помощник в лице Драко Малфоя.

С первого же совместного занятия Гарри дал понять Драко, что собирается его соблазнить. Если бы ситуация сложилась по-другому, Поттер, наверняка, отправил бы официальное письмо Люциусу с просьбой о разрешении ухаживать за Драко. Впрочем, так же наверняка ему бы отказали. Во-первых, потому что Гарри парень (а Малфои заинтересованы в появлении наследника), а во-вторых, потому, что он полукровка и не пара наследнику чистокровнейшего, древнейшего и богатейшего рода. Впрочем, подобный вариант в любом случае не рассматривался, поскольку Люциус был не только Пожирателем, но и буквально правой рукой Лорда, а значит потенциальным и очень сильным врагом. (Вряд ли Волдеморт удостаивает такой чести за красивые глазки).

- Поттер, ты что, уснул? – раздраженно поинтересовался Малфой. – Так ты никогда не научишься готовить Смирительный Настой. А это зелье, которое очень часто встречается на экзаменах на Совершенно Обычный Волшебный Уровень.

- Извини, я задумался, - обаятельно улыбнулся Гарри. – Кстати, ты подумал над моим предложением сходить завтра в Хогсмед?

- Поттер, я же говорил тебе, что не хожу на свидание с парнями! – задрал нос Драко. – И потом… ты уверен, что Амбридж не придерется к тебе из-за какого-нибудь пустяка и не наложит взыскание?

- По-моему, она подозревает меня в каком-то заговоре.

- Ты нарушил ее предписания и положение министерства! Она тебя просто ненавидит! – фыркнул Малфой. – Амбридж приватно беседовала почти со всеми слизеринцами, призывая сообщить, если вдруг ты будешь, как она выразилась, «тревожить глупыми россказнями о возродившихся Темных колдунах»*, - поведал Драко. Гарри удивленно округлил глаза. Он и не подозревал, что профессорша разовьет столь бурную деятельность, и был благодарен за предупреждение. Кстати, интересно, с чего вдруг Драко поступил подобным образом? Может, Гарри ему не так уж безразличен?

- Трудно поверить, что меня так опасаются в министерстве, - заметил Гарри.

- Фадж спятил. Он боится, что Дамблдор формирует армию - свою армию, с которой пойдёт завоёвывать министерство магии. Фадж считает, что Дамблдор пойдёт на всё, чтобы захватить власть,* - пояснил Драко.

- В жизни не слышал ничего глупее*. Зачем Дамблдору министерство? У него и так много власти. Я бы даже сказал – слишком много! – вскинулся Гарри.

- Но разве ты не на его стороне? - озадачился Драко.

- Я только на своей стороне. Меня абсолютно не волнуют интересы Дамблдора, и я вовсе не горю желанием спасать весь магический мир, - буркнул Гарри. – Волдеморт убил моих родителей, и мой магический долг отомстить за них. И меня бесит, что старый интриган постарается воспользоваться плодами моей победы. Дамблдор уже сейчас заявляет, что я на его стороне, что он буквально контролирует любой мой шаг, и что все, что я делаю, я делаю с его соизволения.

- А это не так? – прищурился Драко.

- Нет, это не так! Дамблдор и пальцем не пошевелил, когда я попросил его вмешаться в ситуацию с Амбридж. Мне пришлось связываться с Международной школой Аврората, и они надавили на министерство.

- Значит, ты всерьез собираешься противостоять Сам-Знаешь-Кому, - пробормотал Драко.

- У меня нет другого выхода. Я не могу тебе всего рассказать, но… Волдеморт постарается меня уничтожить. Так что даже если бы дело было не в родителях, у меня все равно не оставалось бы никакого другого выхода – только сражаться с ним. И я сделаю все, чтобы победить, - пообещал Гарри.

- Ты хорош в боевой магии, но… у Лорда знания и опыт, - напомнил Драко. – У него множество сторонников, которых не устраивает политика министерства и система образования в Хогвартсе.

- Меня тоже не устраивает ни то, ни другое! У Фаджа явная паранойя, министерство прячет голову в песок, «Ежедневный Пророк» больше похож на низкосортную бульварную газетенку, а про местное образование я вообще молчу. Как можно было допустить до профессорства Биннза, Трелони, Хагрида и Амбридж?

- Хм… а ты никогда не думал о том, чтобы высказать свои политические взгляды определеннее? – поинтересовался Драко. – Многие волшебники действительно отождествляют тебя с Дамблдором. И выступают против просто потому, что не поддерживают политику директора. Некоторые маги вообще в недоумении, что им делать. Сам-Знаешь-Кто их пугает, а директора они активно недолюбливают. Ты должен дать понять, что у тебя свои взгляды и интересы. Может быть, выступить с официальным заявлением в прессе. Только его нужно продумать как следует.

- Поможешь продумать? – призывно улыбнулся блондину Гарри, взяв его за руку. – Мы можем завтра пойти в «Три метлы», посидеть, поговорить…

- Ну и наглец же ты, Поттер! – почти с восхищением воскликнул Драко, не отдергивая однако руку. – Хорошо. Я пойду с тобой завтра в Хогсмед. В конце концов, мне самому интересны твои взгляды на некоторые вещи. А теперь сосредоточься, Гарри. Пожалуйста! Я хочу, чтобы ты сварил Смирительный настой на «Превосходно»!

ГЛАВА 19

Гарри проснулся оттого, что у него болел шрам. Северус предупреждал о такой возможности, подозревая, что из-за шрама между Поттером и Волдемортом существует особая связь, но Мальчик-Который-Выжил был уверен, что его навыки в окклюменции ему помогут. Похоже, надежда не оправдалась. Несмотря на то, что даже Снейп был удовлетворен успехами Гарри на ниве защиты собственных мыслей, и несмотря на довольно сильный артефакт, помогающий создавать дополнительные щиты, Волдеморт все равно проник в сон мальчика.

Поттер прикрыл глаза и постарался сконцентрироваться на увиденном, стараясь ничего не упустить. Это упражнение для запоминания и анализа снов тоже подсказал ему Северус. Когда картинка стала яркой и объемной, Гарри оделся и, несмотря на раннее время, направился к своему декану. Снейп, конечно, не обрадуется раннему пробуждению, но он сам велел сообщать ему в любое время, если Поттер почувствует связь с Волдемортом. Гарри постучал и, дождавшись вежливого «ну кого там еще соплохвосты принесли?» вошел в комнату. Ого! Поттер невольно округлил глаза, оглядывая разгром, царивший в гостиной обычно аккуратного до педантичности Снейпа. Любопытно, и что же здесь произошло? Небольшой тайфун? Ответ на свой невысказанный вопрос Гарри получил спустя пару секунд, когда на его неуверенное «э-э-э… профессор?» из спальни зельевара выглянул «тайфун» в лице Сириуса Блэка.

- Крестный! – обрадовался Гарри, обнимая мужчину. – Как хорошо, что ты здесь!

- Для кого как, - пробурчал Северус, тоже выходя из спальни. Выглядел зельевар весьма необычно. Волосы, на которые он еще не успел нанести специальный защитный состав, растрепались, на скулах горел румянец, губы припухли от поцелуев, а на шее красовался шикарный засос. Гарри честно попытался сделать вид, что он вовсе не хихикает. Судя по насупленному виду Снейпа – получалось из рук вон плохо.

- Что тебя привело сюда с утра пораньше? – поинтересовался явно гордый собой Блэк, привычно потрепав Гарри по макушке и схватив со стола бутерброд.

- Что за пещерные манеры! – возмутился Снейп. – Сядь и позавтракай нормально.

- Не будь таким занудой, - мурлыкнул Блэк, обнимая его сзади и целуя в ухо. Снейп сжал губы, явно готовясь выдать гневную тираду столь наглому и несвоевременному поведению, но Сириус лизнул его в шею и зельевар тут же растаял.

- Кхе, кхе! – демонстративно кашлянул Гарри, невольно смутившись из-за увиденного. Он и не подозревал, что его крестный может быть таким активным, а суровый Снейп умеет так мило краснеть. – Извините, что мешаю, но я пришел сюда не просто так. Дело в том, что сегодня я видел во сне Волдеморта. И он был просто в ярости.

Мужчины тут же подобрались и стали серьезными. То, что Лорд пробился сквозь все щиты Поттера, было ОЧЕНЬ плохим известием. Северус достал думоотвод, собрал туда воспоминания Гарри о сне, и отправил мальчика завтракать в Большой Зал, обещая к завтрашнему дню разобраться со случившимся. Сириус тоже был явно встревожен – его любовник все еще носил Темную метку и продолжал шпионскую деятельность в рядах Пожирателей.

- Север, пожалуйста, будь осторожнее, - прошептал Блэк, обнимая Снейпа. Тот коротко кивнул. Разумеется, мужчины понимали, что в подобной ситуации ничего нельзя гарантировать, но… они оба надеялись на лучшее.

- Ты тоже,… пожалуйста, не совершай необдуманных поступков, - выдохнул Снейп. Для него было непривычно заботится о ком-то. Так же, как и получать заботу в ответ, но… Блэк изменил весь устоявшийся мир Северуса. И зельевар, хоть никогда и не признался бы в этом, был рад данному факту.

***

Получив очередной вопиллер от матери, недовольной их поведением и успеваемостью, близнецы только переглянулись и пожали плечами. Они давно уже привыкли к выволочкам Молли. Надо сказать, что ни Фред, ни Джордж не испытывали к родителям особого почтения. Любить любили (родители все-таки), но не разделяли ни их взглядов, ни преданности к Дамблдору. Впрочем, из всех сыновей за родителями слепо следовал только Рон. Чарли и Билл после гибели Джинни открыто отказались повиноваться Дамблдору и уехали из дома, предпочтя свободную, независимую жизнь. Перси вообще официально отрекся от семьи, желая сделать карьеру в министерстве, но данный поступок не лез уже ни в какие рамки и не одобрялся никем из Уизли. Из-за сложившейся ситуации близнецы фактически были предоставлены сами себе. А из-за того, что теперь у них были деньги на открытие собственного бизнеса, их планы на будущее совершенно не совпадали с планами их матери. Ни Фред, ни Джордж никогда не стремились ни стать старостами, ни добиться звания Лучшего Ученика. Собственно, близнецы уже вполне были готовы покинуть школу, но все никак не могли решиться.

Первым фактором, который их удерживал, был Гарри Поттер и его аврорские курсы. Никогда, ни один из учителей ЗОТИ не давал близнецам столько знаний и умений. Прекрасно понимая, что война не пройдет мимо, Фред и Джордж учились на совесть. И если бы не были столь увлечены своими изобретениями, вполне могли бы пойти в дальнейшем в аврорат.

Вторым фактором стал, как ни странно, Кристиан. Хрупкий блондин, который был их ровесником, а выглядел как минимум на два года моложе, нравился и Фреду и Джорджу одновременно. Впрочем, как раз этот факт близнецов совершенно не смущал. Они настолько привыкли абсолютно все делить на двоих, что чувствовали себя единым организмом. Проблема была в том, что Кристиан был безответно влюблен в Гарри Поттера, с которым у него когда-то был роман. Блондин смотрел на Мальчика-Который-Выжил несчастными глазами и тяжко вздыхал. Фред и Джордж (в силу своей гриффиндорской тяги к справедливости) попытались поговорить на эту тему с Гарри, но тот только отмахнулся. Дескать, ничего не знаю, никто Кристиана в Хогвартс не звал, и вообще ему сразу было сказано, чтобы губы не раскатывал – долго роман не продлится. Ну а в свете того, что Поттер явно увлекся Малфоем (для наблюдательных близнецов это было очевидно), Кристиану действительно ничего не светило. Соперничать с Драко, который считался самым красивым парнем Хогвартса, он явно не мог.

Посидев и подумав над сложившейся ситуацией, Фред и Джордж решили действовать активнее. Первое, что они сделали – осторожно поинтересовались у Гарри, точно ли он не претендует на Кристиана. Поттер хмыкнул и великодушно дал зеленый свет. Теперь оставалось самое сложное – доказать самому Кристиану, что близнецы – это буквально парни его мечты. Кому другому задача показалась бы невыполнимой, но только не Фреду с Джорджем. Зная, что для любого райвенкловца знания – прежде всего, близнецы залезли ночью в Закрытую секцию и вытащили несколько весьма интересных книг. Кристиан, получив их в руки, просто растаял от подобного внимания и тут же кинулся изучать пыльные талмуды. Рыжики переглянулись и синхронно почесали в затылках. Первый этап прошел не совсем так, как им хотелось бы. На самом деле, Фреду и Джорджу казалось, что у Кристиана и так полно знаний - образование в Дурмштранге отличалось от хогвартского в лучшую сторону. А уж то, что блондин целых пять лет изучал алхимию, и вовсе ставило его в ряды лучших учеников. Впрочем, Кристиан, все-таки, не был таким занудой, как остальные студенты его факультета, и частенько участвовал в разработке новых изобретений, в чем ему тоже помогали знания по алхимии. Вспомнив об этом, близнецы решили продолжить соблазнение, зайдя именно с этой стороны.

***

Пока Фред и Джордж пытались понять, как охмурить Кристиана, Гарри решал схожую задачу – он очень хотел соблазнить Драко Малфоя. Покорить Серебряного Принца Слизерина оказалось весьма непросто. Малфой знал себе цену, был хладнокровен, расчетлив, рассудочен и, как почти все чистокровные, страдал снобизмом. Драко умел держаться так, что казалось, будто он – принц крови, а все остальные – серое быдло, недостойное его высочайшего внимания. Колючие фразы, презрительная ухмылка, ледяной взгляд, манера надменно растягивать слова… Малфой совершенно не выглядел как человек, способный любить, однако Гарри не собирался отступать. Он оказывал Драко неожиданные знаки внимания (с удовольствием наблюдая, как тот теряется, краснеет, а потом начинает сердиться), не скрывал своих намерений и всячески показывал, что готов поделиться властью, когда (не «если», а именно «когда») ее захватит. Глядя на то, как Поттер постепенно подминает под себя другие факультеты, Драко понимал, что быть Серебряным Принцем Слизерина и лидером своего факультета ему осталось недолго.

С одной стороны, Малфоя это несказанно бесило. В конце концов, это он наследник чистокровного богатого рода! И потом… Драко потратил кучу времени, чтобы захватить и удержать власть. И что? Пришел какой-то полукровка, и все полетело к Мерлиновой матушке. С другой стороны, Малфой понимал, что на данном этапе он практически ничего не может противопоставить Поттеру. Да, есть несколько студентов, которые в любом случае останутся на его стороне (не из-за каких-то убеждений – просто в силу вассальной магической верности), но этого явно мало. Особенно для того, чтобы влиять на ситуацию. Малфой просто не представлял, что он будет делать, если отец решит-таки сделать его Пожирателем. Сколько однокурсников решит поддержать блондина? Хитро… мудрый Поттер вел незаметную постороннему глазу, но довольно активную пропаганду, доказывая, что это чисто в слизеринских интересах – работать на две стороны. И пусть старшее поколение получило Темные метки и поддерживает Лорда... почему дети должны следовать за родителями? Гораздо разумнее встать на сторону Поттера, который обещает, что им не придется столкнуться в бою с родственниками. Тогда (в любом случае – кто бы ни победил) семья останется в выигрыше. Родители отстоят интересы своих наследников перед Волдемортом, а дети перед Гарри, который закроет глаза на прошлое их предков.

Разумеется, подобные рассуждения давали свой результат. Львиная доля факультета отнюдь не горела желанием получить Темную метку и становиться Пожирателями. Тем более, что от родственников приходили письма, которые заставляли всерьез задуматься об адекватности возрожденного Темного Лорда. Некоторые слизеринцы (особенно те, кто принадлежал к бедным и не слишком чистокровным семьям) вообще открыто вставали на сторону Поттера. И чем больше проходило времени, тем отчетливее Драко понимал, что его абсолютной власти на факультете приходит конец. У Малфоя было два выхода – либо организовать открытую оппозицию Поттеру, либо стать его сподвижником. И оба этих выхода блондина не устраивали. Выступать против Мальчика-Который-Выжил Драко не хотел. Не из-за того, что брюнет ему нравился (хотя это тоже играло свою роль), а потому, что еще сам не принял окончательного решения – на чьей он стороне. Поддерживать Поттера тоже не очень хотелось, поскольку это означало, в том числе, и принять его ухаживания. А Малфой был к этому не готов.

Разумеется, Драко прекрасно понимал, что его положение на факультете УЖЕ сильно ослаблено. И то, что он окончательно не потерял власть заслуга не столько его самого, сколько Поттера, который его щадил. Брюнет явно не хотел конфликтовать с парнем, который ему нравился. И довольно серьезно нравился. Малфой частенько ловил на себе ТАКИЕ горячие взгляды, что мурашки бежали по коже.

Однако как бы то ни было, а решение принимать все равно придется. Вот только для того, чтобы определиться, Малфою чего-то не хватало. Переломным моментом стал очередной урок по зельям с Поттером. До этого Драко был убежден в том, что Мальчик-Который-Выжил заодно с Дамблдором, и это ему ОСОБЕННО не нравилось. Однако Поттер резко высказался против директора, его взглядов и принимаемых им мер. Малфой настолько был этим ошарашен, что даже дал добровольный совет брюнету – озвучить собственные взгляды в прессе. Однако Поттер отреагировал на этот самый совет весьма неадекватно – расплылся в улыбке мартовского котяры и с места в карьер назначил свидание в Хогсмеде. Подобная наглость Малфоя (как истинного ценителя) просто восхитила, и он согласился. Ну и потом… ему действительно было интересно выяснить взгляды Поттера на многие вещи!

Поттер Драко не разочаровал. Во-первых, он настолько активно ухаживал за блондином, что Малфой чувствовал себя хрупким, бесценным произведением искусства. В изумрудных глазах было столько искреннего восхищения, что оно не могло не тронуть сердца больного нарциссизмом Драко. Мелкие знаки внимания, нежные прикосновения, бархатный голос с доводящими до дрожи нотками хрипотцы… Драко буквально через несколько минут забыл о том, зачем он, собственно, согласился на свидание. Нет, Малфой, конечно, пытался вернуться к интересующему его разговору, и Гарри даже (минут несколько) тему поддерживал, но потом… Поттер снова начинал призывно улыбаться и отвешивать комплименты совершенной внешности блондина. Драко и оглянуться не успел, как Поттер уже расплатился по счету и увлек его на улицу. Холодный воздух привел Малфоя в себя, но тут наглый Мальчик-Который-Выжил полез обниматься и шептать на ухо разные глупости.

Нет, сначала Драко намеревался прекратить это безобразие, но… в объятиях Гарри было так тепло и уютно, что возражать совершенно не хотелось. Поттер казался надежным, как каменная скала, и у блондина впервые в жизни появилось желание кому-то довериться и прислониться к чьему-то крепкому плечу. Разумеется, он (как истинный Малфой и стопроцентный слизеринец) не мог и не желал никому доверять, но… вечер был настолько волшебным, что о собственных принципах хотелось забыть. Гарри водил Драко по магазинам, покупал ему милые мелочи, шутил и даже читал стихи. Малфой никогда не подвергался такому нахальному и чувственному напору. И когда Поттер остановился в одном из укромных уголков, желая его поцеловать, Драко и не подумал его отталкивать. Сильные, горячие ладони обхватили его лицо, и Малфой невольно прикрыл глаза.

Поцелуй был не просто горячим, он был обжигающим, и Драко откровенно таял от этой нежности, страстности и настойчивости. Кружилась голова, подгибались колени и, чтобы не упасть, блондин просто вынужден был обнять Пот… Гарри. Никогда за всю свою жизнь Драко не чувствовал себя столь восхитительно – защищенным, оберегаемым, желанным. И когда поцелуй закончился, мальчики еще долго стояли в обнимку, словно боясь выпустить друг друга из объятий.

- Может быть, ты все-таки изменишь свое мнение насчет того, что не встречаешься с парнями? – поинтересовался Гарри с легкой хрипотцой в голосе.

- Может быть, - загадочно улыбнулся Драко и, поправив мантию, направился в сторону Хогвартса.

ГЛАВА 20

Гарри Поттер оторвался от своих записей и потер глаза. Давно пора было ложиться спать, но он продолжал сидеть в общей гостиной и размышлять над стратегией своих дальнейших действий. Пока все получалось просто великолепно - Поттеру удалось сделать практически все, что он запланировал, и немалую помощь в этом оказали его соратники из Дурмштранга. Миксин продолжал приумножать состояние Гарри, Витич искусно вешал лапшу на уши окружающим, а Кристиан помогал влиять на райвенкловцев. Сам Поттер тоже действовал весьма активно. Разобравшись в характере гриффиндорцев, Гарри так умело дергал за нужные ниточки, что скоро весь факультет считал его своим лидером. А некоторые прямо-таки одолевали своим фанатичным вниманием, как, например, Колин Криви, который таскался за Поттером хвостиком и постоянно старался его сфотографировать. Удивил Гарри Невилл Лонгботтом, который при своей полной неспособности к зельям оказался довольно упорным и успешным студентом в ЗОТИ. Изначально Поттер вообще этого тюфяка обучать не хотел, но за него поручились лично близнецы, которые, казалось, знали о неповоротливом парне нечто особое. Гарри пожал плечами, решил дать Лонгботтому шанс, и не пожалел об этом. Невилл занимался ЗОТИ с каким-то остервенением, не делая для себя поблажек, и вместе с близнецами возглавил гриффиндорцев, не доверявших Дамблдору. Выяснилось, что Лонгботтом винил директора в том, что тот бросил его родителей раненными на поле боя, после чего они попали в плен к Пожирателям и были обречены на пытки под Круцио.

Оказалось, что внушить гриффиндорцам недоверие к Дамблдору – не так уж сложно. Директор слишком часто играл чужими жизнями, и им многие были недовольны. Прямо или косвенно Альбуса можно было обвинить во множестве смертей своих сподвижников. Нужно было только систематизировать эти факты и изложить их в соответствующем свете. Гриффиндорцы, что ни говори, были отнюдь не глупцами. И то, что они зачастую действовали под влиянием эмоций, вовсе не означало, что они вообще не умеют думать. И самый яркий пример тому – Гермиона Грейнджер, которая явно была самой умной и талантливой студенткой школы. Поттеру понадобилось только дать толчок в нужном направлении, и гриффиндорка сама дошла до необходимых выводов. Гарри потер руки и свел Гермиону с Ремусом и его любовником Рудольфом. Если Поттер действительно намеревался победить в грядущей войне, ему необходима была поддержка оборотней и вампиров. А это значило, что им следовало пообещать изменение статуса и новые права. За кучей дел, вникать в юридические тонкости у Гарри не было времени, и он с удовольствием предоставил данную возможность Гермионе. Во-первых, Грейнджер подойдет к данному вопросу со всей ответственностью и предложит несколько вариантов решения проблемы, а во-вторых, это даст Гарри возможность исполнить обещание – помочь маглорожденной девочке занять в магическом мире достойное место.

С факультетом Слизерин было чуть больше сложностей, но и там тоже Гарри преуспевал. Одно то, что никто не смел ему открыто противостоять, уже было хорошо. И Поттер в очередной раз порадовался, что у него есть такой помощник, как Витич, который распускал нужные слухи, поддерживал необходимые связи и помогал вносить смуту в нежелательные союзы. Результат оказался выше всех ожиданий – Гарри стал признанным лидером. И даже те, кто его недолюбливал и не собирался поддерживать, предпочитали сохранять нейтралитет. Впрочем, таких было немного. Особенно после того, как Гарри дал интервью Рите Скитер в «Ежедневном Пророке». Малфой оказался прав – четкое выражение своих планов, взглядов и позиций привлекло к Поттеру множество сторонников. В том числе и тех, кто раньше был лоялен Пожирателям.

Надо сказать, что над статьей Гарри думал очень долго. Ему помогал и Витич (который уже достаточно освоился, чтобы понять, чего действительно хочет большинство магов), и Драко, который дал несколько весьма ценных советов. Впрочем, с Малфоем Гарри больше целовался, чем обсуждал проблемы. И единственное, что расстраивало Поттера – дальше поцелуев дело никак не шло. Манерный блондин капризничал, выпендривался и постоянно пытался помыкать своим воздыхателем, всем своим видом показывая, что делает большое одолжение, позволяя за собой ухаживать. Последнее Поттеру не нравилось совершенно. Из-за поведения Малфоя статус Гарри как лидера в любой момент мог пошатнуться, и перед брюнетом встал жесткий выбор – либо показать Драко, кто хозяин в доме, либо отступиться. Продолжать отношения в том же духе было немыслимо. Лидер не должен иметь подобных слабостей, и уж тем более не должен позволять собой помыкать. Портить отношения с прекрасным блондином по-прежнему не хотелось, но… выхода не было. И Гарри решил поговорить с Драко более жестко и откровенно, обрисовав свою позицию, а так же объяснив блондину, ху из ху.

Не успел Поттер утром покинуть слизеринские подземелья, чтобы для начала позавтракать, как нос к носу столкнулся с разгневанной Грейнджер. Похоже, Гермиона искала именно его, поскольку буквально впихнула ему свежий номер «Пророка».

- Ты только прочитай, что здесь написано! – буквально выплюнула она.

- «Министерство проводит реформу в области образования. Впервые в истории «Хогвартса» учреждена должность главного инспектора. Долорес Амбридж получает новое назначение»*, - прочитал вслух Гарри и углубился в статью.

- Теперь понятно, как к нам попала эта Амбридж! – бушевала возмущенная Грейнджер. - Фадж издал «декрет об образовании» и попросту навязал её нам! А теперь он дал ей право инспектировать работу других учителей! Не могу в это поверить! Это возмутительно!*

- Тише, - попытался успокоить гриффиндорку Гарри.

- Тише? А ты знаешь, что именно Амбридж пропихнула закон, ограничивающий права таких магических существ, как оборотни, вампиры и русалоиды? А кентавры, по ее милости, вообще считаются чуть ли не животными! А когда я на ее уроке попыталась возразить против подобной программы, она знаешь что сказала? – и Гермиона довольно удачно изобразила старую жабу: - «Я здесь для того, чтобы обучать вас по одобренной министерством программе, не предусматривающей обсуждение личных мнений учащихся по вопросам, в которых они некомпетентны». Ты понимаешь, что это значит?

- И что у вас, гриффиндорцев, за манера такая – нарываться на неприятности? – вздохнул Гарри. – Зачем тебе нужно спорить с Амбридж? Пусть говорит все, что хочет! Кого интересует ее мнение? Не сегодня-завтра начнется война. И, в конечном итоге, правила игры будет диктовать победитель. Я надеюсь, что победить удастся мне. И именно поэтому доверил тебе разобраться в проблемах оборотней и вампиров. Нужно хорошенько продумать, как и на каких условиях они смогут влиться в магический мир в случае нашей победы.

- Поттер, зайдите ко мне в кабинет! – скомандовал появившийся словно из-под земли Снейп. Гарри напрягся. Подобный тон декана обычно означал неприятности. Только бы с Сириусом ничего не случилось!

- Что произошло? – поинтересовался Поттер сразу же, как только дверь в комнаты зельевара оказалось закрытой и запечатанной заклинанием заглушки.

- Во-первых, я выяснил, почему несмотря на превосходное владение окклюменцией и артефакт, у тебя столь сильная связь с Волдемортом, - сообщил Снейп, стараясь оставаться спокойным. – Это следствие связавшей вас магии. Я почти вплотную подобрался к разгадке того, почему тебя не убила Авада. Нужно только кое-что уточнить. А пока… я сварил зелье. Тебе придется принимать его каждый день, чтобы не допустить проникновения Лорда в свои мозги.

- Спасибо, Северус.

- Во-вторых, - проигнорировал благодарность Снейп, - в связи с назначением профессора Амбридж инспектором у тебя могут возникнуть неприятности. Ты нарушил планы министерства, и министерство жаждет тебе отомстить. Особенно после статьи в «Пророке». Надо сказать, мистер Поттер, что подобное выступление показалось мне несколько… преждевременным. Дамблдор очень им обеспокоен, а это чревато проблемами. И, в-третьих, после этой самой статьи в рядах Пожирателей наметилось нечто вроде раскола, и тебе придется встретиться кое с кем из них. Причем я не могу гарантировать, что все они лояльны. Могу лишь предположить, что предложение о подобной встрече, скорее всего, поступит от Забини-старшего. То, что подобная встреча может оказаться смертельно опасной, думаю, напоминать излишне. Это все, Поттер. А теперь проверь меня артефактом и можешь идти завтракать.

Гарри только вздохнул. Северус в своем репертуаре. Заботится изо всех сил, но в таком тоне, что кажется, будто терпеть не может. Поттер достал из кармана небольшой камень и приложил к виску зельевара. После того, как выяснилось, что Дамблдор заставлял Северуса действовать под Империо, Снейп окончательно перестал верить директору и теперь постоянно пользовался артефактом Блэка, чтобы исключить подобные случаи в дальнейшем. Поттер невольно покачал головой. Со стороны директора манипулировать Снейпом было ОЧЕНЬ неразумным поступком. Зная зельевара – он выберет момент и отомстит. Причем так, что мало не покажется.

Дата добавления: 2015-09-29