Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн 7 страница

– Я здесь, брат, – спокойно сказал Рейстлин.

– Ох, вовремя! – выдохнул Карамон, грозя мечом наседающей твари. – Что хоть это за нечисть?

– Не коли их! – поспешно предостерег Рейстлин. – Убитые, они обращаются в камень. Это какие-то люди-ящеры, а совсем не жрецы. Им для того и понадобились одеяния и капюшоны, чтобы скрыть свой облик!

Близнецы разнились между собою, подобно свету и тени, но боевая команда из них была неплохая. Особенно помогала им в битвах способность быстро обмениваться мыслями, лишь немногое произнося вслух. Вот Карамон бросил и меч и кинжал и напряг мускулы могучих рук. Видя, что он бросил оружие, твари тотчас кинулись в атаку. Растерзанные одежды беспорядочно развевались, открывая взгляду чешуйчатые тела и когтистые лапы. Карамона передернуло от их вида.

– Готов! – сказал он брату.

– Аст тасарк синуралан кринави, – негромко проговорил Рейстлин и метнул в воздух горстку песка.

Твари остановились в разбеге и замотали башками, охваченные магическим сном… но почти тотчас, проморгавшись, вновь двинулись вперед!

– Неподвластны магии!.. – почти благоговейно пробормотал Рейстлин.

Но Карамону оказалось достаточно и кратковременного замешательства нападавших. Обхватив широченными ладонями их костлявые змеиные шеи, он грянул их друг о друга головами. Два тела повалились наземь, превращаясь в безжизненные статуи… Но через них уже перешагивали другие жрецы, и в их обмотанных лапах поблескивали кривые клинки.

– Встань позади меня! – хриплым шепотом приказал Рейстлин.

Нагнувшись, Карамон подхватил меч и кинжал и нырнул за спину брата. Он очень боялся за близнеца, однако знал, что Рейстлин не сможет произнести заклинание, пока он стоит на пути.

Рейстлин тем временем внимательно всматривался в нелюдей, которые, признав в нем мага, остановились и принялись нерешительно переглядываться. Один даже бросил оружие и заполз под тележку, зато другой с мечом в лапе прыгнул вперед, надеясь проткнуть Рейстлина прежде, чем тот успеет произнести волшебные слова, или по крайней мере нарушить сосредоточение, необходимое для колдовства. Карамон взревел, видя все это, но Рейстлин, казалось, не видел и не слышал ничего. Он медленно воздел руки, свел вместе большие пальцы, а остальные растопырил веером.

– Кайр тангус миопиар, – сказал он и почувствовал, как магическая энергия пробежала по его телу, а спешившую к нему тварь охватило пламя.

Танис, оправившийся от первоначального потрясения, услышал крик Стурма и бросился через кусты на дорогу. Он плашмя ударил мечом монстра, прижавшего Стурма к земле. Жрец завизжал и опрокинулся, и Танис потащил раненого рыцаря на обочину.

– Мой меч… – бормотал оглушенный Стурм. По его лицу текла кровь: Стурм тщетно пытался ее утереть.

– Достанем, достанем твой меч, – пообещал Танис, гадая про себя, каким образом он это сделает. Обернувшись к дороге, он увидел, что из леса выбегали все новые твари и спешили к ним. У Таниса пересохло во рту. Надо уносить ноги, подумал он, стараясь не поддаться панике. Он заставил себя остановиться и перевести дух. Потом обернулся к Флинту и Тассельхофу, подбежавшим сзади.

– Оставайтесь здесь, – велел он им. – Присмотрите за Стурмом. Я пойду соберу остальных: надо уходить назад, в лес!

И, не дожидаясь ответа, Танис кинулся назад на дорогу, но как раз тут ударило огненное заклинание Рейстлина, да так, что полуэльфу пришлось броситься наземь.

Из тележки, повалил дым: соломенная подстилка, на которой лежал мнимый больной, загорелась.

– Ишь каков! «Останьтесь здесь и присмотрите за Стурмом!» Видали!.. – буркнул Флинт, покрепче перехватывая топорище секиры. Было похоже, что вновь появившиеся твари еще не приметили их с кендером и раненого рыцаря, лежавшего в густой тени деревьев: все их внимание было приковано к двум небольшим группкам сражающихся. Но Флинт знал, что это не надолго. Он пошире расставил ноги и раздраженно бросил Тассельхофу:

– Позаботься-ка о Стурме! Можешь ты хоть раз в жизни сделать что-то полезное?..

– Я стараюсь, – обиженно ответил Тассельхоф. – Только вот кровь никак не останавливается… – Протер глаза рыцарю относительно чистым носовым платком и заботливо спросил: – Ну как, видишь теперь?

Стурм застонал и попытался привстать, но боль, пронизавшая голову, вновь уложила его на траву.

– Мой меч…

Тассельхоф огляделся и заметил двуручный меч Стурма, все еще торчавший из спины окаменевшего жреца. Глаза кендера округлились:

– Вот это да!.. Смотри, Флинт! Меч Стурма…

– Знаю, пустоголовый кендер! Отвяжись! – взревел Флинт. К ним уже бежал с мечом наголо один из нелюдей.

– Сейчас схожу принесу, – радостно пообещал Стурму Тассельхоф. – Подожди чуть-чуть.

– Не смей!.. – завопил Флинт, запоздало сообразив, что склонившийся над рыцарем Тас попросту не мог видеть приближавшуюся опасность. Остро отточенный кривой меч описал сверкающую дугу, метя в шею старому гному. И надо же было такому случиться – как раз в этот самый миг Тас, не сводя глаз с меча Стурма, вскочил на ноги. Его неразлучный хупак ударил Флинта сзади под коленки… вскрикнув, гном повалился навзничь, прямо на Стурма, но смертоносный удар безвредно просвистел над его головой.

Вскрик Флинта заставил Тассельхофа оглянуться, и глазам кендера предстало воистину странное зрелище: на Флинта наседал жрец, а гном, вместо того чтобы стоять и отбиваться, лежал на спине, дрыгая в воздухе ногами.

– Что это ты делаешь. Флинт? – прокричал Тас. При этом он мимоходом ударил нелюдя своим хупаком в живот, а когда тот согнулся, ударил снова, уже по голове, и тот рухнул оглушенным. – Эх ты! – раздраженно сказал Тас гному. – Мне что, так и драться за тебя всю дорогу?..

И, повернувшись, кендер пустился дальше – вызволять Стурмов меч.

– Драться! За меня!.. – Плюясь от ярости, гном наконец поднялся. Шлем съехал ему на глаза, и, покуда Флинт его поправлял, в него врезался еще один жрец, так что Флинт снова полетел кувырком…

…Когда подбежал Танис, Золотая Луна и Речной Ветер стояли спиной к спине. Речной Ветер действовал мечом, Золотая Луна разила нападавших жезлом. Уже трое лежали мертвыми у ее ног – окаменелые останки, почерневшие от соприкосновения с голубым пламенем жезла. Вот меч Речного Ветра засел в пробитом брюхе твари, обратившейся в статую. Варвар схватил единственное оставшееся у него оружие – короткий лук – и держал стрелу на тетиве, готовый всадить ее в первого, кто сунется. Нелюди ненадолго отстали от них и принялись переговариваться па своем неведомом языке, обсуждая, что делать дальше. Понимая, что они вот-вот снова ринутся на варваров и сомнут их числом, Танис бросился на жрецов сзади и тотчас уложил одного, ударив мечом плашмя, потом наотмашь полоснул другого.

– Бежим! – крикнул он Речному Ветру и Золотой Луне. – За мной! Сюда!..

Кое-кто из тварей обратился против него, другие замешкались. Речной Ветер спустил тетиву и сразил одного, потом схватил за руку Золотую Луну и бегом потащил ее к Танису, перепрыгивая через каменные тела убитых врагов.

Танис пропустил варваров мимо себя, продолжая колотить нелюдей мечом плашмя. Когда Речной Ветер поравнялся с ним, Танис сунул ему в руку кинжал:

– Держи!..

Речной Ветер жадно схватил оружие, тотчас перевернул и всадил одной из тварей под челюсть, а потом резким движением сломал змеиную шею. Вновь ударила голубая вспышка: это Золотая Луна жезлом сразила жреца, вставшего на дороге… И наконец они снова очутились в лесу.

Деревянная тележка пылала уже вовсю. Сквозь тучу дыма Танис все-таки разглядел, что делалось на дороге, и содрогнулся: по обе стороны от места сражения, примерно в полумиле от них, на большак спускались, планируя, крылатые темные силуэты. Значит, и туда и сюда путь был отрезан. И если немедленно не укрыться в лесу – дело труба.

Кое-как он добрался туда, где оставил Стурма. Золотая Луна и Речной Ветер были уже там, и с ними Флинт. Где же все остальные?.. Танис тщетно пытался высмотреть их в густом дыму, выжимавшем слезы из глаз.

– Попробуй помочь Стурму, – сказал он Золотой Луне. И повернулся к Флинту, который безуспешно пытался выкорчевать свой топор из ребер окаменевшего нелюдя. – Где Карамон и Рейстлин? А где Тас? Я же велел ему оставаться здесь…

– Никчемный кендеришка едва меня не угробил!.. – взорвался Флинт. – Полагаю, они уволокли его с собой и, надеюсь, скормят собакам! Надеюсь, они…

– Во имя Богов! – потеряв всякое терпение, выругался Танис. Двинувшись сквозь дым в ту сторону, где он последний раз видел Карамона и Рейстлина, полуэльф почти сразу натолкнулся на кендера, волоком тащившего вдоль дороги меч Стурма. Меч был длиной почти с самого Тассельхофа – тот не мог даже оторвать его от земли.

– Как же ты его вытащил? – изумленно спросил Танис, кашляя в дыму, волнами клубившемся вокруг.

Тас расплылся в улыбке, хотя по лицу его от дыма так и бежали слезы.

– Тварь рассыпалась в пыль! – доложил он весело. – Правда, Танис, это получилось так интересно! Я подошел и стал тянуть меч, но он не поддавался, и тогда Я потянул снова и…

– Потом доскажешь! Давай-ка живо к остальным! – И Танис подтолкнул кендера вперед. – Карамона с Рейстлином не видал?

Но в это время из дымной пелены послышался голос Карамона.

– Мы здесь! – отдуваясь, прогудел богатырь. Одной рукой он поддерживал брата, сотрясаемого непрерывным кашлем. – Ну как, – спросил он жизнерадостно, – мы их всех уложили?

– Нет, к сожалению, – ответил Танис угрюмо. – Более того: придется нам удирать лесами на юг… – Он подхватил Рейстлина с другой стороны, и все вместе они поспешили назад, туда, где ждали их остальные. Друзья задыхались в дыму, понимая в то же время, что без него им пришлось бы хуже некуда.

Стурм стоял во весь рост: он был очень бледен, но голова перестала болеть и рана более не кровоточила.

– Жезл исцелил его? – обратился Танис к Золотой Луне. Она закашлялась:

– Да, но… не совсем. Спасибо на том, что идти сможет…

– У него… есть… пределы, – просипел Речной Ветер.

– Да, – кивнул Танис. – Стало быть, мы пойдем к югу, лесами.

Карамон покачал головой:

– Этот, как его. Омраченный Лес…

– Знаю, знаю: ты согласен драться с живыми, и все такое прочее, – перебил Танис. – И как тебе это после сегодняшнего?

Богатырь промолчал.

– С обеих сторон по дороге подходят новые отряды такой же нечисти, – продолжал Танис. – Нового нападения нам не отбить. Но и в Омраченный Лес без крайней нужды соваться незачем. Тут неподалеку есть охотничья тропа: по ней мы сможем дойти до горы Око Молитвы. Там и посмотрим, нет ли дороги к северу… или в другую какую-нибудь сторону.

– Можно вернуться к пещере. Там спрятана лодка, – предложил Речной Ветер.

– Нет!! – раздался придушенный вопль старого гнома. Молча повернувшись. Флинт ринулся в лес со всей скоростью, на которую только были способны его короткие ноги…

9. БЕГСТВО. БЕЛЫЙ ОЛЕНЬ

Они поспешили в путь и, спотыкаясь и падая, в скором времени вправду добрались до охотничьей тропы. Карамон шел впереди, держа в руке обнаженный меч и зорко вглядываясь в каждую тень. Следом, держась за плечо великана и угрюмо сжав губы, шел его брат. Остальные следовали за ними с оружием наголо.

Им повезло: тварей больше не было видно.

– Почему они не погнались за нами? – примерно через час быстрой ходьбы спросил Флинт.

Танис поскреб в бороде. Его уже посещала та же самая мысль.

– А им и незачем, – сказал он наконец. – Мы в ловушке: они наверняка перекрыли все выходы из этой чащобы. Кроме Омраченного Леса, надобно думать…

– Омраченный Лес! – тихо повторила Золотая Луна. – Нам в самом деле придется туда идти?

– Весьма вероятно, – сказал Танис. – А впрочем, сперва оглядимся с Ока Молитвы…

Тут Карамон, шедший впереди, что-то прокричал, и Танис, подбежав, увидел Рейстлина лежащим на земле.

– Все в порядке, – прошептал маг. – Я просто должен передохнуть…

– Пожалуй, – сказал Танис, – нам и всем бы это не помещало.

Никто не ответил ему. Опустившись наземь, измученные беглецы пытались перевести дух. Стурм закрыл глаза, привалившись к обросшей мхом скале. Его лицо было серо-белым и совершенно больным, в волосах и густых усах запеклась кровь. Багровый рубец отмечал место, куда пришелся удар. Танис знал, что Стурм скорее умрет, нежели произнесет хоть одно слово жалобы.

– Не беспокойтесь обо мне, – поймав взгляд Таниса, хрипло проговорил рыцарь. – Все пройдет.

Танис стиснул в коротком пожатии его руку, потом подсел к Речному Ветру. Какое-то время оба молчали, потом Танис спросил:

– Тебе уже приходилось драться с подобными существами, ведь так?

– В том разрушенном городе… – содрогнувшись, ответил Речной Ветер. – Я словно заново пережил весь этот ужас, когда заглянул в тележку и увидел там гнусную харю… Зато теперь я… – Осекшись, он мотнул головой, потом кое-как улыбнулся Танису: – Зато теперь я хоть знаю, что не свихнулся. Они действительно существуют – в чем я, признаться, иногда сомневался…

– Могу себе представить, – пробормотал Танис. – Стало быть, они существуют – и вдобавок распространяются по Кринну. Или, может быть, твой разрушенный город где-нибудь неподалеку?

– Нет: я пришел в земли кве-шу с востока. Этот город очень далеко от Утехи, за нашими родными Равнинами.

– А что они имели в виду, говоря, что прошли по твоему следу до нашей деревни? – спросила Золотая Луна. Ее щека прижималась к кожаному рукаву его куртки, ладони обнимали его руку.

– Не беспокойся. – Речной Ветер накрыл ее руку своей. – Наши воины сумеют за себя постоять.

– А помнишь, ты собирался?.. – подсказала ему Золотая Луна.

– Да, ты права. – Речной Ветер провел ладонью по ее бледно-золотым волосам. Потом посмотрел на Таниса и улыбнулся. На какой-то миг непроницаемая маска растаяла, и Танис увидел теплый свет, шедший из глубины его карих глаз. – Я собирался сказать, – продолжал Речной Ветер, – что я бесконечно благодарен тебе, Полуэльф… и всем вам. – Он обвел друзей взглядом. – Вы уже не раз спасали жизнь нам обоим. И все-таки… – Тут он помолчал, подбирая слова. – Все-таки что-то очень странное происходит!

– То ли еще будет, – зловеще прозвучал голос Рейстлина.

Они постепенно приближались к пику, именуемому Око Молитвы. Они хорошо видели его, высоко вознесшийся над лесами. Вершина горы была расколота надвое и чем-то напоминала молитвенно сложенные ладони – откуда, собственно, и название. Дождь наконец перестал; в лесу царила могильная тишина. Друзья начали думать, уж не покинули ли разом этот край все птицы и звери, оставив после себя пустую, жуткую тишину. Всем – кроме, может быть, Тассельхофа – было не по себе, каждый оглядывался через плечо и то и дело хватался за меч.

Стурм настоял на том, чтобы идти последним и охранять тыл маленького отряда. Но боль в голове все усиливалась, и он начал отставать. Перед глазами плавал туман, к горлу подкатывала тошнота. Вскоре Стурм утратил всякое понятие о том, где он находится и что делает Он знал только, что надо идти, переставлять йоги, двигаться вперед, как те живые куклы, о которых рассказывал Тас…

Что там была за история с этими куклами?.. Страдая от боли, Стурм попытался припомнить. Куклы служили волшебнику, который вознамерился похитить кендера и вызвал для этого демона. Чушь, конечно, как и все прочие побасенки Таса… Стурм с трудом переставлял ноги. Такая же чушь, как и россказни того старца в гостинице. О Белом Олене и о древнем Боге – Паладайне. И о Хуме… Стурм стиснул ладонями мучительно пульсировавшие виски, словно пытаясь помешать развалиться расколотой болью голове. Хума…

Все детство Стурма прошло под знаком этих сказаний. Его мать – дочь и жена Соламнийских Рыцарей – других просто не знала. Стурм обратился мыслями к матери: жестокая боль поневоле заставила его вспомнить ее нежную заботу, когда ему случалось пораниться или заболеть… Отец Стурма отослал прочь их обоих, потому что дома его единственному наследнику грозила смертельная опасность от рук тех, кто желал бы навсегда стереть Рыцарство с лица Кринна. Стурм с матерью укрылись в Утехе. Стурм, доброжелательный парнишка, легко сошелся со сверстниками, особенно с одним мальчиком по имени Карамон, – того тоже интересовало все относящееся к воинскому делу. Но гордая мать Стурма не желала знаться с соседями, считая их ниже себя. Вот почему, когда она умирала от лихорадки, рядом с ней не было никого, кроме сына-подростка. Перед смертью она наказала Стурму разыскать отца, если тот был еще жив – в чем Стурм начинал уже про себя сомневаться.

После смерти матери юношу – как и Карамона с Рейстлином – приняли в свою семью Танис и Флинт, и под их началом он вскоре стал опытным воином. Вместе с Тассельхофом, любителем путешествий, а иногда и с Китиарой, прекрасной и сумасбродной воительницей, единоутробной сестрой близнецов, они бродили по всей Абанасинии, сопровождая Флинта, странствующего кузнеца.

А пять лет назад друзья приняли решение попутешествовать врозь и разузнать, насколько правдивы слухи о распространении зла в мире. Расставаясь, все дали обет снова встретиться в гостинице «Последний Приют»…

Стурм тогда отправился на север, в Соламнию, надеясь разыскать там отца и вступить в свои права наследника. Вышло, однако, так, что он еле спасся сам, унеся с собой лишь отцовский меч и доспехи. Путешествие на родину стало мучительным испытанием. Стурм и прежде знал. что в нынешние времена Рыцарей добрым словом поминали не часто; и все же он был потрясен, узнав, сколь глубока была всеобщая к ним нелюбовь.

Когда-то давным-давно Хума, Носитель Света, Соламнийский Рыцарь, отогнал Тьму – так начался Век Силы. Потом разразился Катаклизм, когда Боги – так, во всяком случае, думали люди – отвратили от мира свое лицо. Тогда народ вспомнил Хуму и обратился за помощью к Рыцарям. Но Хумы давно уже не было в живых, и Рыцари следили за ужасом, обрушившимся с неба на Кринн, не в силах что-нибудь сделать. Люди тщетно взывали к ним о помощи… а потом так и не простили Рыцарям их бессилия.

У руин своего родового замка Стурм поклялся, что восстановит честь Рыцарей Соламнии, Хотя бы такая попытка стоила ему жизни…

«Но вот каким образом, – думал он с горечью, – может помочь делу стычка с какими-то жрецами?..» Тропа плыла у него перед глазами. Стурм споткнулся и с трудом удержал равновесие. «Хума сражался с драконами. А с кем дерусь я?..» Стурм поднял глаза: осенние листья сливались в золотистое облако, и рыцарь понял, что вот-вот потеряет сознание…

Внезапно ему словно протерли глаза.

Перед ним высилась гора Око Молитвы: маленький отряд как раз добрался к подножию древнего пика, воздвигнутого еще ледником. Стурм отлично видел тропы, которые вели по его лесистому склону. Их протоптали жители Утехи, любившие устраивать пикники на восточном склоне горы.

Рядом с одной из тропинок стоял белый олень.

Такого великолепного зверя Стурм никогда еще не видал. Олень был громаден – на несколько ладоней выше самого крупного, когда-либо встречавшегося Стурму на охоте. Олень гордо нес голову, и могучие рога поблескивали, словно корона. Темно-карие глаза ярко выделялись в белоснежной шерсти. Олень пристально глядел прямо на Стурма, точно узнавая его… Потом, встряхнув головой, он не спеша поскакал прочь – на юго-запад.

– Постой!.. – хрипло закричал Стурм.

Его друзья испуганно обернулись, выхватывая оружие Таи и с подбежал к рыцарю:

– Что случилось? – Стурм невольным движением поднял руку к больной голове, и Танис виновато добавил: – Прости, Стурм, я не знал, что тебе так плохо… Сейчас мы передохнем, мы ведь у самого подножия Ока Молитвы. Я заберусь наверх и посмотрю…

– Нет! Вон там!.. Видишь? – Рыцарь схватил Таниса за плечо и заставил повернуться: – Олень! Белый Олень!..

– Белый Олень? – Танис непонимающе смотрел туда, куда указывал Стурм. – Где? Я не…

– Вон там, – тихо сказал рыцарь. И шагнул вперед, к благородному животному, которое остановилось и, казалось, поджидало его. Олень кивнул ему головой, увенчанной величественными рогами. Прыгнул прочь… снова остановился, оглядываясь на Стурма… – Он зовет нас за собой! – ахнул Стурм. – Как Хуму!..

Друзья собрались вокруг рыцаря и поглядывали на него кто с глубокой заботой, кто – с открытым недоверием.

– Не вижу никакого оленя, – сказал Речной Ветер Его темные глаза зорко обшаривали чащу. – Ни белого, ни какого-либо другого!

– Рана в голову – это вам не хухры-мухры, – с видом знатока кивнул Карамон. – Слушай, Стурм, давай-ка лучше ляг отдохни…

– Ты бы уж помолчал! – рявкнул на него рыцарь. – У тебя все мозги в брюхе! И хорошо, что тебе не дано видеть оленя: ты бы, чего доброго, застрелил его и поджарил! Говорю вам – мы должны последовать за ним!

– Так бывает после удара в голову… – шепнул Танису Речной Ветер.

– А я в этом не уверен, – сказал Танис. Он молчал некоторое время, затем проговорил с видимой неохотой: – Сам я не видел оленя, но раз уж он одному из нас показался… я последую за ним – как в той сказке, рассказанной стариком… – Его пальцы рассеянно ощупывали колечко из переплетенных листьев плюща, которое он носил на левой руке. Колечко заставило его вспомнить о золотоволосой эльфийке, горько плакавшей, когда он уходил из Квалинести…

У Карамона слегка отвисла челюсть:

– Ты предлагаешь нам последовать за зверем, которого мы даже не видим?

– Ну, это не самое страшное из того, что мы с вами уже отмочили, – насмешливо прошептал Рейстлин. – Кстати, не припоминаете ли? Старик, рассказывавший о Белом Олене, – ведь это он и втравил нас в эту историю…

– Это был наш собственный выбор, – отрезал Танис. – Мы ведь запросто могли выдать жезл Высокому Теократу. Ничего, уж как-нибудь выкрутились бы, не в таких переделках бывали… Вот вам мое слово: надо последовать за Стурмом. По-моему, он избран – точно так же, как Речной Ветер был избран при обретении жезла…

– Но он заманивает нас совсем не туда! – не сдавался Карамон. – Вы что, забыли, что в здешних лесах нет ни единой тропы? Туда никто не ходит!

– А может, это и к лучшему, – неожиданно вмешалась Золотая Луна. – Танис говорит, эти твари наверняка перекрыли каждую тропинку. Значит, и надо идти туда, куда никто не ходит. Я считаю, надо последовать за рыцарем! – И, повернувшись, она пошла следом за Стурмом. Привыкшая ко всеобщему послушанию, она даже не оглянулась. Речной Ветер пожал плечами и, мрачно сдвинув брови, пошел за ней. Остальные двинулись следом.

Вскоре рыцарь покинул утоптанные тропки, змеившиеся по склону Ока Молитвы. Он шел на юго-запад, взбираясь все выше. Сперва казалось, что Карамон сказал правду – впереди не было ни намека на дорогу, Стурм с упорством безумца ломился сквозь кусты и подлесок. Однако потом внезапно открылась удобная, широкая дорожка. Танис воззрился на нее в изумлении.

– Кто… или что расчистило этот путь? – спросил он Речного Ветра, озадаченно оглядывавшегося кругом.

– Не знаю, – ответил житель Равнин. – Известно только то, что путь этот старый, очень старый. Видишь вон там упавшее дерево? Оно лежит здесь так долго, что успело до середины уйти в землю и сплошь зарасти мхом и плющом… Я не вижу никаких следов: здесь не ходят ни звери, ни люди. И все же тропинка не заросла. Почему?

Танис не мог ничего ответить, а времени на размышления не было. Стурм так и рвался вперед; друзьям стоило изрядных усилий не потерять его из виду.

– Гоблины, лодки, люди-ящеры, невидимые олени… что дальше? – жаловался кендеру Флинт.

– Вот бы посмотреть на этого оленя… – вздохнул Тас.

– Ну так разбегись и ударься в дерево башкой, – фыркнул гном. – Хотя при твоих мозгах, полагаю, особой разницы не будет…

Вот так они и лезли в гору следом за Стурмом; тот, охваченный каким-то полубезумным восторгом, забыл думать про рану и боль. С немалым трудом догнав рыцаря, Танис насторожился, увидев, как лихорадочно блестели его глаза. Но Стурма определенно что-то вело, тропа же тем временем взбиралась все выше в гору, и Танис заметил, что они направлялись к расселине между каменными «ладонями» – расселине, в которую, сколько он помнил, никто еще не входил.

– Погоди чуть-чуть, – пропыхтел Танис. Стурм шел так быстро, что полуэльфу временами приходилось бежать. Солнце по-прежнему пряталось в рваных черных облаках, но Танис чувствовал, что день приближался к полудню. – Давай передохнем!.. Я хочу забраться вон туда и осмотреть окрестности… – Танис указал на скальный кряж, видневшийся сбоку вершины.

– Передохнуть? – рассеянно отозвался Стурм, останавливаясь наконец. Какое-то время он смотрел вперед, потом повернулся к Танису: – Ну да, надо передохнуть.

Таниса вновь удивил блеск его глаз.

– Ты… хорошо себя чувствуешь?

– Отлично, – по-прежнему рассеянно ответил Стурм и прошелся туда-сюда по траве, поглаживая усы. Танис не сразу решился оставить его одного, но потом все-таки поспешил навстречу остальным, только-только появлявшимся из-за очередного подъема.

– Устроим здесь привал, – сказал им полуэльф. Рейстлин облегченно вздохнул и без сил повалился прямо в мокрые листья, а Танис добавил: – Хочу глянуть на север – что там движется по большаку из Гавани…

– Я с тобой, – предложил Речной Ветер.

Танис кивнул, и двое мужчин оставили тропу, направляясь к скалам. Танис все косился на рослого воина, шагавшего рядом. Он поймал себя на том, что ему было хорошо вдвоем с этим суровым, немногословным жителем Равнин. Речной Ветер сам не был «душой нараспашку», зато и другим в душу не лез. А для Таниса это было равносильно полному покою. Он отлично знал, что его друзья – именно потому, что они были его друзьями долгие годы, – про себя размышляли о том, что там у него с Китиарой. Почему он столь неожиданно порвал с ней пять лет назад? Но коли уж порвал – отчего он так расстроился, когда она нынче к ним не присоединилась?.. Речной Ветер, конечно, о Китиаре не знал. Но Танис чувствовал: даже если бы он и знал, от этого ничего бы не изменилось. Не в свое дело Речной Ветер не полезет.

Когда внизу должен был вот-вот показаться большак, они опустились наземь и последние несколько футов ползли по мокрым камням, пока не достигли края скального карниза. Глядя вниз, Танис видел к востоку от себя тропинки, проложенные любителями пикников. Тут Речной Ветер вытянул руку, и Танис, вглядевшись, заметил, что по тропинкам пробирались все те же твари!.. Так вот почему в лесу царила такая неестественная тишина! Танис мрачно сжал губы. Похоже, монстры собирались устроить им засаду, и если бы не Стурм с его белым оленем… Однако скоро они так или иначе разыщут их тропу… Подумав об этом, Танис поискал глазами пройденный путь – и не нашел. Внизу не было ничего, кроме густого, непролазного леса. Тропа пропустила их и сомкнулась у них за спиной…

«Мне уже мерещится», – сказал себе Танис и вновь повернулся к большаку, ведущему в Гавань. По дороге двигалось великое множество нелюдей: времени даром они явно не тратили. Танис перевел взгляд на север, туда, где расстилались спокойные воды озера Кристалмир. Потом посмотрел на горизонт… и нахмурился.

Что-то было не так! Он не сразу понял, что именно, и продолжал вглядываться, не торопясь привлекать внимание Речного Ветра. На севере громоздились штормовые тучи, похожие на длинные серые пальцы, грабаставшие землю. А навстречу им с земли… вот оно! Танис схватил Речного Ветра за плечо и ткнул пальцем на север. Щурясь, варвар проследил, куда указывала его рука, и тоже увидел струи черного дыма, упиравшиеся в низкое небо. Широкие брови Речного Ветра сошлись у переносицы в одну черту.

Дата добавления: 2015-09-29