Беты (редакторы): AngelOfDeath 7 страница

- Ну, братик, ну вставай, - меня продолжили тормошить, но уже настойчивее, пытаясь выпутать из покрывала, но я крепко держал его, зажав между ног и сцепив руками концы, таким образам создавая подобие кокона.

Я сейчас, наверное, похож на гигантскую гусеницу, которая вскоре превратится не в бабочку, а в злобного скорпиона из-за кое-кого. Естественно Нео и Ноа не собирались отставать от меня: если уж они проснулись, то и меня обязательно надо разбудить. Ведь прекрасно знают, каким агрессивным я бываю по утрам, потому и делают это специально, играют с огнём и лезут на рожон. Так и хочется сейчас обоих скрутить, связать и запереть в шкафу, чтобы не мешали мне спать дальше, а из-за их ночных выходок поспать мне удалось всего пару часов. Сплошное издевательство над моей нервной системой. Вот честное слово, мне медаль уже давно надо было вручить за то, что я терплю всё это.

- Братик! – на этот раз Нео стукнул меня кулачком по плечу, но мне его удар как слону дробинка.

Вот уж действительно хрупкий и беззащитный омега, и даже когда станет совсем взрослым, то всё равно не сможет постоять за себя. Таких омег нужно всю жизнь оберегать и защищать как самый драгоценный в мире камень, окружить его теплом и заботой, дарить любовь, нежность и ласку. Так и должно быть между альфой и омегой, особенно если они приходятся друг другу истинной парой.

В сознании возник образ того невзрачного мальчишки, который является моим омегой. Он тоже показался мне тогда слабым и шуганным, будто боится всех и каждого. Он отчаянно нуждается в защите и заботе, я бы сказал, что даже в покровительстве. Но могу ли я быть рядом с ним теперь? Ведь вчера я совершил большую глупость: не смог сдержать взрыв эмоций, потерял над собой контроль и показал себя перед омегой не в лучшем виде. Я проявил ярость, вышел из себя и напугал его, да ещё и того парня ударил, хотя он заслужил. И ко всему прочему снова поругался с Виком, и теперь в наших отношениях появился надлом. Между нами не образовалась пропасть непонимания или стена отчуждения, но невидимый барьер недоступности появился.

Как жаль, что я не могу вернуть время назад. Если бы у меня была такая возможность, я бы не допустил того, что произошло. Зачастую люди, совершая ошибки, пугаются их, оставляя в прошлом и отдаляясь, стараясь забыть обо всём, но это неправильно. Нельзя так поступать, ошибки нужно исправлять, искать новые пути решения проблемы, а не бросать их. Неправильные поступки могут навсегда глубоко засесть в наших сердцах, словно острые занозы, и чем больше проходит времени, тем больнее становится. Душевные раны, конечно, затянутся, но шрамы от них останутся и никуда не денутся, пока мы сами их не прикроем, исправив то, что когда-то натворили. Возможно, будет тяжело, даже слишком, именно поэтому устранять ошибки нужно сразу же, а не затягивать с ними до такой степени, когда останется лишь сожалеть о них, не в силах ничего сделать. Я должен всё исправить. Не только ради себя, но ради Вика и моего омеги.

Кажется, что мой эгоизм начинает постепенно исчезать, растворяясь в других чувствах. Но откуда они взялись, я пока не понял. Возможно, это просто наболело, и я начал меняться, главное – тщательно проследить за этими изменениями, чтобы не было никаких отклонений, иначе я окончательно сломаю свою психику и превращусь в озлобленного монстра. И пока я занимался самоанализом, близнецы начали делать подкоп под покрывало, как маленькие собачата лапками пытались вырыть ямки, но тщетно.

- Ну, братик, ну вставай уже! – Нео перешёл на повышенные тона, но голос его всё равно звучит смешно, так как из-за переходного возраста начал ломаться, однако вскоре точно станет чуточку твёрже и звонче.

- Эм, братик, не хотелось, конечно, тебя вообще будить, - осторожно начал Ноа, а я лишь усмехнулся, - но ты проспал и опоздал на первую пару.

Усмешка сползла с моего лица как размазанная муха по оконному стеклу. Проклятье, снова проспал! Я мгновенно подскочил, сбрасывая с себя покрывало и отпинывая подушку в сторону.

- Почему раньше не разбудили? – я начал носиться по комнате, ища свои вещи, но младший любезно протянул мне джинсы и клетчатую рубашку, причём чистые и аккуратно выглаженные. И когда только успел?

- Мы пытались, но ты всё время ворчал что-то и переворачивался с боку на бок, - пожал Нео плечами, как будто оправдываясь.

А я вечером вообще забыл завести будильник, так как был занят тем, что бесился на братьев, пытаясь выловить хоть минутку тишины. Я бы сейчас с удовольствием сходил в душ и умылся нормально, но на это уже нет времени.

- Где мой сотовый? – спросил я, не найдя его на тумбочке и в сумке.

- Держи, - протянул мне телефон Ноа.

Я взглянул на потускневший дисплей и обнаружил, что батарейка почти села, а заряжать его некогда. Да что ж такое?! С досадой спрятал его в задний карман джинсов и уже в спешке хотел покинуть квартиру, но остановился, повернулся к брату и, подойдя к нему, прильнул губами к его тёплому лбу.

- Как ты себя чувствуешь, мелкий? – поинтересовался я, слегка взъерошивая светлые волосы.

- Нормально, - улыбнулся Ноа, - это был только первый симптом, так что со мной всё хорошо. Сегодня папе расскажу.

- Ладно, следи внимательно за состоянием здоровья, и ты, Нео, тоже.

- Так точно!

- Я ухожу. И вы тоже собирайтесь и валите домой. Вещи мои не трогать, по шкафчикам не лазить, компьютер не включать, хотя там всё равно стоит сложный и длинный пароль, который вам ни за что не разгадать и вообще… Блять, опаздываю!

Я пригрозил обоим кулаком, на что в ответ получил хитрые улыбочки, говорящие о том, что эти демоны явно что-то задумали, но мне пора, иначе бы выпроводил их сейчас же. Захлопнув за собой дверь, я помчался в университет. Чем не утренняя пробежка, только жаль, что мой путь лежал не через парк – там и воздух чище, и людей не так много, как на главной магистрали.

По дороге мой сотовый зазвонил приятной успокаивающей мелодией, оповещая о том, что это папа. Я ответил на ходу:

- Да, папа?

- Тео, милый, братья остались у тебя дома? – спросил папа очаровательным голосом. В детстве я любил слушать его, когда он пел мне на ночь колыбельные или читал книги. Отец всегда говорит, что голос у папы как у певчей птички, и я с ним полностью согласен. У папы удивительная способность успокаивать меня, на самом деле только ему это и под силу, причём совсем легко, стоит только улыбнуться и заговорить со мной, как я тут же остываю, заворожённый им.

- Они тебе ещё не звонили? – удивился я, прикидывая в уме, чем Нео и Ноа могут заниматься в данный момент у меня в квартире. Неужели действительно роются в моих вещах? Так я им руки обломаю!

- Тео, всё нормально? – у папы также поразительная интуиция.

- Да, то есть, нет, в смысле всё в порядке, но не совсем…

- Тео…

- Ничего серьёзно, пап, близнецы в полном порядке, а я… проспал и бегу на учёбу, - признался я, зная, что он не скажет об этом отцу.

- Солнышко, я хочу с тобой поговорить, - вздохнул папа.

- Прямо сейчас?

- Нет, после учёбы. Сколько у тебя пар?

- Да вроде бы две… - призадумался я, вспоминая расписание. – На первую я опоздал, но осталась ещё одна, и буду свободен.

- Я заеду за тобой, - пообещал родитель.

- Э… ладно, - немного запоздало произнёс я, когда в трубке уже были слышны короткие гудки. И в этот момент сотовый окончательно сел и вырубился.

А вот это уже неожиданно: впервые за всё время обучения папа решил заехать за мной после занятий. Да и о чём он хочет поговорить со мной, тоже стало жутко любопытно. Обычно со мной какие-нибудь серьёзные беседы проводит отец, а папа в процессе подключается, а тут… Интересно, связано ли это с тем, что мне тогда хотел сказать отец? А его внезапная поездка в Сан-Франциско? Кажется, от меня скрывают нечто очень важное, и мне пришла пора узнать всё.

Но грузился я подобными мыслями недолго, так как приближался к университету. Прибежал я как раз к началу второй пары, но прежде чем зайти в аудиторию, заскочил всё-таки в туалет, умылся и запихал в рот полпачки мятной жвачки. На лекцию вошёл со звонком и сел на первое попавшееся место. Как выяснил позже, совсем в противоположном углу от того места, где сидел Вик. Если честно, я не сразу заметил его, а отыскав взглядом, больше не поворачивал голову в его сторону, избегая встречаться глазами.

«Нам нужно перестать общаться на какое-то время», - пронеслись в памяти его вчерашние слова. Стало больно. Больно и обидно. Хотя чего ещё я мог ожидать после того, как сам сильно обидел друга. Что ж, заслужил, и если Вик действительно не хочет сейчас общаться со мной, то я не стану его трогать и беспокоить. Пусть немного придёт в себя, я подожду.

Дотошные одногруппники сначала пытались выявить причину такого нашего поведения, почему мы игнорируем друг друга и не разговариваем, но я всех одарил недоброжелательным взглядом, после чего от меня отстали. Нужно выкинуть всё лишнее из головы и сосредоточиться пока на лекции.

Глава 19 - Тео

Как только прозвенел звонок со второй лекции, на которую я всё же удосужился примчаться, так как благополучно проспал из-за братьев, но благо они меня разбудили, то сразу же подскочил и чуть ли не побежал к выходу. Краем глаза заметил, что Вик быстро направился в мою сторону, но, возможно, он просто так же, как и я поспешил к выходу, однако путь ему перекрыли, и друг застрял на третьем ряду, пытаясь прорваться сквозь разношёрстную толпу студентов. А я задерживаться не стал, так как меня наверняка уже ждал возле ворот папа. Всю лекцию я думал о том, о чём же родитель хочет со мной поговорить, и как ни старался, а сосредоточиться на голосе преподавателя и вникнуть в суть его слов не получалось: мысли заглушали и уводили глубоко в себя. Я размышлял о том, что за разговор меня ожидает: будет ли он серьёзным или папа в очередной раз что-то задумал и решил втянуть меня в это, чтобы я помог ему. И больше я склоняюсь именно ко второму варианту, так как он любит нечто подобное. На самом деле он тот ещё авантюрист, хотя по нему и не скажешь, потому что обычно мой второй родитель выглядит покладистым, мягким и добродушным, однако бывает временами и так, что в нём просыпается бунтарский дух. И, несмотря на свой возраст, он порой ведет себя почти как близнецы, только поскромнее. В общем, отцу приходится иногда терпеть его капризы, но это вызывает у меня только улыбку – забавно за ними наблюдать в такие моменты.

Махнув рукой на расписание, я спустился на первый этаж, вернее, просто съехал по перилам, растолкав всех, за что получил неодобрительный взгляд со стороны пожилого уборщика, который был бетой, и какое-то невнятное ругательство, но в ответ лишь усмехнулся. Помню, как на первом курсе мы с Виком любили жестоко подшучивать над ним: переворачивали урны, разбрасывали опавшие листья возле входных дверей в корпуса, высыпали стиральный порошок в унитазы и многое другое. Перейдя же на второй курс, мы прекратили подобные издевательства, да только уборщик и по совместительству ещё и дворник всё равно теперь нас недолюбливает, затаив злобу и обиду, и в любой момент готов огреть шваброй или метлой по голове. Да, знаю, что всё это лишь глупое ребячество, но нам было весело.

Наверное, сейчас в порыве таких ностальгических чувств я бы остановился, развернулся и подошёл к Вику, чтобы поговорить с ним, попытаться помириться, исправить положение, пока между нами не образовалась огромная пропасть и не отодвинула совсем далеко. Ведь чем дольше мы не общаемся и держим всё в себе, тем тяжелее становится, это всё равно, что таскать на спине мешок с камнями, не в силах избавиться от груза. И вроде бы можно сбросить с плеч этот мешок, да только камни в нём не обычные, а драгоценные, каждый символизирует что-то, что нас связывает: дружба, чувства, воспоминания, то время, что мы проводили вместе. Я осознаю, что не смогу никогда избавиться от этого.

Мне всего-то нужно переступить через свою гордость и сделать первый шаг на встречу. Вик поймёт меня, простит, а что касается его любви ко мне… Не знаю, но хорошенько подумав об этом, мне кажется, что не та у него любовь, о которой он думает. Чёрт, в последнее время я слишком много думаю о подобных вещах, а это нереально напрягает, раздражает и заставляет меня психовать. А ещё появление моего омеги и его брата тоже подливает масла в огонь. Я как будто попал между молотом и наковальней. Ну почему на меня всё свалилось одновременно? Если бы я мог разобраться с каждой ситуацией по отдельности, но это невозможно, потому что каждый случай непосредственно связан с другим. Я понимаю, что медленно и верно закипаю…

Выскочив на улицу из душного здания, я вдохнул полной грудью, жадно вбирая лёгкими свежий воздух, и широкими шагами пошёл к воротам. Меня уже ждал папа за рулём своей чёрной ауди и приветливо улыбался. Стоило мне только увидеть его светлую улыбку, как я мгновенно позабыл о своих мрачных мыслях, а в груди сразу потеплело. Невозможно остаться равнодушным: его улыбка словно наполнена волшебством, она притягивает, завораживает, успокаивает, дарит тепло и надежду, заставляет забыть обо всём плохом. Да, моему отцу можно только позавидовать.

Я быстро запрыгнул в машину, сев впереди, рядом с папой, пристегнулся под его пристальным взглядом.

- Привет, папа.

- Здравствуй, солнце.

- Папа, просил же не называть меня так, - возмутился я слегка, вызвав у родителя усмешку.

- А в детстве тебе нравилось, когда я к тебе так обращался.

- Я уже не ребёнок.

- Конечно-конечно…

Мы тронулись с места, плавно вырулив на главную магистраль. Должен сказать, что водительские права папа получил всего три года назад. Просто ему вдруг внезапно захотелось и всё тут. Отец естественно был против, не то чтобы он не доверяет папе руль и боится, что тот может разбить машину – да хрен-то с ней – но ужасно переживает за мужа, волнуется, что с ним может что-нибудь случиться. Поначалу родители даже поругались из-за этого, папа упрямился, как мог, а отец упирался, запрещая ему идти учиться в автошколу, но, в конце концов, не желая больше ссориться со своим любимым, уступил. Я вот был твёрдо уверен, что папа всё равно добьётся своего – так оно и вышло. Эту черту характера я унаследовал определённо от него.

- О чём ты хотел поговорить? - спросил я, не став дожидаться, когда папа сам начнёт.

- Сегодня замечательная погода, - произнёс он как-то отстранённо, внимательно вглядываясь в боковое зеркало и позволяя ехавшему сзади автомобилю обогнать нас. Водит папа очень аккуратно, несильно превышая скорость, особенно когда в салоне находится не один.

- Ты хотел о погоде поговорить? – нахмурился я. Вот любит же начинать разговоры издалека, а попробуй ещё прерви ход его мыслей, в которых не всегда прослеживается логическая цепочка. Больше напоминает хаотичный поток предложений, но в каждом скрыт подтекст, надо лишь разобраться в них.

- Взгляни на небо, Тео, - кивнул он на лобовое стекло. – Видишь впереди серую полосу на горизонте?

- И?

- Будет гроза.

- Папа… - протянул я, вздохнув, - хватит изображать синоптика. Пожалуйста, не уходи от темы.

- Слушай, что я тебе говорю, Тео, - неожиданно строго проговорил он, отчего я невольно выпрямился, натягивая ремень безопасности.

Помню, таким тоном папа отчитывал меня в детстве, объясняя, что такое хорошо и плохо, мог поругать немного, но никогда в жизни не поднял на меня руку, даже легонько не шлёпал по попе, хотя я и капризничал постоянно. Я закатывал такие истерики, что испуганные соседи прибегали к нам узнать, всё ли у нас в порядке и не убивают ли меня вообще. Смешно. Но с появлением отца я такие скандалы перестал устраивать.

- Я слушаю тебя, не молчи, - вновь не выдержал я, когда папа полностью сосредоточился на вождении.

Но он не ответил, а затем свернул с главной дороги и направил машину прямо на парковку возле парка, там и остановился, заглушив мотор.

- Зачем мы сюда приехали?

- Идём, прогуляемся немного. На свежем воздухе будет лучше, - проговорил родитель и вышел из машины.

Я последовал за ним, а он уже неспешной походкой побрёл вдоль аллеи по аккуратной тропке, украшенной по бокам разнообразными прекрасными цветами. Таких же гуляющих в парке практически не было, и мы спокойно шли вперёд, ни с кем не сталкиваясь.

- Папа… - осторожно позвал я его, наблюдая, как он увлечённо рассматривает чуть ли не каждый цветочек, поглаживает их по лепесткам, сдувая невидимые пылинки, и наслаждается их ароматом.

- Ты должен помнить, Тео, как мы с твоим отцом и близнецами гуляли здесь раньше. Ты всё время норовил сбежать от нас и искупать в фонтане.

- Помню, - усмехнулся, - а ты бегал за мной, не позволяя нырнуть в воду.

- Да, ты был непоседливым ребёнком.

- Папа, да что с тобой? Ты привёз меня сюда, чтобы окунуться в воспоминания? Не думаю. Ты хотел поговорить со мной о чём-то серьёзном, верно? Но не знаешь с чего начать. Это настолько важно, что так сильно беспокоит тебя?

- Да, ты прав. Я хотел поговорить с тобой без Рана, потому что ему самому было бы очень тяжело говорить об этом.

- О чём? – я начал волноваться, глядя на печальную улыбку папы.

- Ран рассказал мне, что ты встретил своего омегу. Правда?

- Да, но я ещё даже не разговаривал с ним, - проговорил я в недоумении. Папа снова начал скакать с темы на тему, и сути я пока не улавливаю.

- А что ты к нему чувствуешь?

- Не знаю, - честно ответил я. – Вроде бы и тянет, но что-то отталкивает, к тому же он… странный.

- Тео, я не хочу, чтобы ты наделал глупостей, как это сделал твой отец в молодости.

- Что он сделал? – ухватился я за его слова.

Я знал, знал, что родители что-то скрывают от меня о своём прошлом. Естественно! Ведь до четырёх лет меня воспитывал только папа. Кажется, я начинаю что-то смутно припоминать, какие-то отдельные отрывки, но никак не могу сложить их воедино.

Папа закусил нижнюю губу, остановился, тщательно обдумывая и формулируя свои мысли.

- Когда я познакомился с Раном, то влюбился в него с первого взгляда. Я сразу понял, что он – мой альфа, моя истинная пара. Я был так счастлив, что испугался. Его взгляд, голос, прикосновения – всё меня настолько смущало и вгоняло в краску. Я вёл себя как глупый влюблённый мальчишка, хотя я и был таким! – засмеялся он, а потом продолжил: - У нас всё было замечательно, отношения складывались как в сказке. Он дарил мне цветы, каждый день признавался в любви, даже стихи читал и пел песни – это было так романтично! Мы уже и свадьбу начали обсуждать, планировали и представляли, какой будет наша церемония бракосочетания. Рядом с ним я просто летал на крыльях любви, а за мой счастливый вид Ран и прозвал меня ангелом. И до сих пор ведь зовёт, хотя столько лет прошло, - не удержавшись, папа сорвал один цветок и принялся кружить с ним вокруг меня, словно в вальсе.

Я зачарованно смотрел на его плавные и грациозные движения. В белых брюках и светлой футболке он действительно выглядел как ангел. Платиновые волосы развевались от лёгкого ветерка, а лучи солнца, проскальзывая сквозь густую листву деревьев, бликами играли на его лице. Если подключить воображение, то можно увидеть за его спиной пушистые крылья. Ангел. Настоящий.

- Ох, Тео, это одни из лучших моих воспоминаний, - папа, наконец, остановился и продолжил путь.

- Не сомневаюсь.

- Но эти чудесные моменты наших отношений длились совсем недолго… - его голос стал тише, в нём отчетливо слышались горечь и сожаление.

- Что произошло?..

- Ран… он… совершил нечто ужасное, за что потом раскаивался почти четыре года и не мог нормально жить…

- Папа, что отец натворил? – спросил я в нетерпении. Я хочу знать, что между ними произошло!

Родитель повернулся ко мне и подошёл почти вплотную.

- Тео, только сохраняй спокойствие, хорошо? Ох, что-то мне неловко стало… Не думал, что будет так стыдно рассказывать об этом сыну.

- Папа!

- Ран… изнасиловал меня, - проговорил он совсем тихо, пряча от меня глаза под чёлкой.

- Что?.. – опешил я, округлив глаза. – Это… это как так? Что?! Изнасиловал?! В смысле?!

- Тео, сохраняй спокойствие! – папа сжал мои плечи и встряхнул, посмотрев прямо в глаза.

- Я не могу тебе рассказать всё, потому что это очень длинная история, и многое из неё тебе ещё не нужно знать.

- Что?! – по-прежнему офигевал я, не веря своим ушам. – Какая история? Что я не должен знать? Блять, какого хрена?!

- Не матерись! – строго повысил он голос. – Твой отец решил, что я ему изменил, он разозлился, пришёл ко мне… Возможно, Ран и не собирался делать это со мной, но так случилось…

- Я… охренеть, и это… Твою ж… - я схватился за голову, взъерошивая волосы, и начал расхаживать перед папой туда-сюда как в замкнутом пространстве. – И этот человек, который мне с детства вдалбливал, что альфа должен заботиться о своём омеге, холить и лелеять его, не сметь никогда обижать и… И он совершил с тобой такое?

- Вот именно поэтому я и хотел поговорить с тобой наедине. Ран бы не смог посмотреть тебе в глаза. Тео, твой отец изменился, он осознал все свои ошибки и сильно раскаялся в содеянном. Он день и ночь потом просил у меня прощения, вымаливал его на коленях, плакал, как омега… Я не мог не простить его, потому что люблю и всегда любил. Тео, ты не должен злиться на отца и менять о нём своё мнение. Он любит меня, тебя и близнецов. Ты же видел, что Ран делает для нас! Пойми его, он достаточно намучился за свой грех и искупил его сполна, ты можешь судить об этом по тому, как он тебя воспитывал. «Альфа должен заботиться о своём омеге, холить и лелеять его, не сметь никогда обижать…» Так ведь? Понимаешь?

- Зачем ты мне вообще рассказал?

- Я не хочу… мы не хотим, чтобы ты совершил нечто подобное.

- Да я бы никогда! – сорвался я на крик.

- Тео! Ты слишком импульсивен и несдержан, ты делаешь очень много ошибок в жизни. Не нужно утверждать то, в чём не уверен. Ты только-только повстречал своего омегу и ничего не знаешь о нём. Он ведь является твоей истинной парой, а ты понятия ещё не имеешь, что это такое, как нужно себя вести и не наделать глупостей. Кроме того, ты бы всё равно рано или поздно узнал об этом, но лучше мы сами тебе расскажем всю правду, чем кто-то другой, исказив некоторые события.

На несколько минут мы оба замолчали. Я пытался успокоить нервы и немного прийти в себя. Конечно, услышанное повергло меня в шок. Никогда бы не подумал, что родители скрывали от меня такое. Чтобы между ними произошло такое? В голове не укладывается! Зато теперь почти всё стало на свои места, понятно, почему до четырёх лет я не видел отца. И неужели они правда думали, что я могу совершить нечто подобное? Чтобы я… Вот же блять! Нет слов, одни эмоции! Я бы сейчас рвал и метал, матерясь трёхэтажным матом на весь парк, но только благодаря папе усилием воли сдерживаюсь. Вместо этого я подошёл к ближайшему дереву и со всей дури нанёс по стволу несколько ударов ногой с разворота, выпуская пар.

- Тео, я прошу тебя, не злись на отца и ничего не говори. Да, я предупредил его, что расскажу тебе всё. Он хотел сам, но не смог, ему тяжело, а на душе по-прежнему этот неприятный осадок содеянного, и Ран живёт с ним уже двадцать лет. Не порти с ним отношения, не делай ему больно.

- Я… прости, папа, но мне нужно побыть одному. Я всегда восхищался отцом и… мне пока трудно принять такое, но обещаю, что не буду ему ничего говорить, только видеться какое-то время не хочу.

- Хорошо, милый, - папа провёл тёплой ладонью по моей щеке и мягко улыбнулся. – Твой отец самый лучший, не отворачивайся от него.

Я согласно кивнул и прикрыл глаза. Где-то вдалеке послышался приглушённый раскат гром, предвещая надвигающийся ураган.

Часть 2. Глава 20 - Тео

Над Нью-Йорком сгустились чёрные тучи, нависая плотной мрачной тенью, неся в себе нечто таинственное и зловещее. В детстве я считал, что это духи нашей планеты, которые в зависимости от настроения меняют свою структуру и цвет. Когда духи радостные и весёлые, то они становятся белоснежными и полупрозрачными, пропуская сквозь себя солнечные лучи, согревающие поверхность земли и дарящие всем тепло. В такие моменты облака приобретают причудливые формы, будоража воображение и вдохновляя даже самых неисправимых скептиков, не верящих в чудеса. Если же духи чем-то прогневались, то чернели, громко ругались и метали молнии, а ещё очень часто плачут, расстраиваясь. Иногда их грусть настолько невыносима и тосклива, что духи могут проплакать несколько дней, а то и недель. Я же, будучи впечатлительным и эмоциональным ребёнком, грустил вместе с ними. Не знаю, откуда я взял эту историю и где услышал, но искренне верил в неё, пытаясь убедить папу. Если честно, то мне до сих пор так кажется иногда.

Сейчас, одиноко бродя по улицам, я чувствовал себя паршиво, и мне становилось хуже по мере того, как сильнее и отчётливее слышались раскаты грома. После разговора с папой, мне нужно было остыть, привести мысли в порядок и всё обдумать, тщательно взвесить, а для этого необходимо побыть одному, но не сидя на одном месте, а постоянно двигаясь.

Поднялся сильный ветер, заламывая верхушки деревьев, резкие порывы норовили сбить людей с ног, били в лицо и спину, подгоняя и заставляя поскорее найти укрытие. Все люди, кроме меня, в спешке и панике прятались в своих уютных домах и квартирках, ведь надвигающийся ураган набирал обороты и грозился стать невероятно сильным за последние несколько лет. Такое ощущение, что вместе с бурей в моей жизни грядут большие перемены, и пока бушует непогода, во мне будет что-то меняться, а когда всё закончится, я посмотрю на мир совершенно по-другому. Возможно, я приму какое-то важное решение, которое всё изменит навсегда.

Я думал о том, что мне рассказал папа об отце. В голове никак не укладывалось, что в прошлом между ними произошло нечто подобное, отвратительное. Неужели отец действительно совершил настолько ужасный поступок и мог причинить боль тому, кого безумно любит, называя ангелом? Мог… Папа не стал бы лгать мне о таких вещах. Но важнее всего то, что он защищал отца, просил не злиться на него, а понять и простить, ведь сам он давно простил его. В конце концов, они счастливы, у них прекрасные отношения и всё просто замечательно. Нет ничего, что могло бы помешать им и разрушить столь крепкий брак. Они уже пережили это, оставили в прошлом и думают только о настоящем, заботясь о будущем. Так имею ли я право теперь осуждать их? Я не наивный глупый мальчишка и отчётливо понимаю, осознаю, почему папа рассказал мне об этом. Он хотел предостеречь меня, чтобы я не наделал глупостей, не совершил тех поступков, о которых буду жалеть всю жизнь, мучаясь угрызениями совести и неприятными осадками, разъедающими мою душу. Папа прав, говоря о том, что я слишком импульсивен и несдержан, я и сам это вижу, но пытаюсь работать над собой, пытаюсь стать другим, измениться. Родитель просто боится, что я могу причинить боль своему омеге. Но я сам виноват, что папа так переживает, ведь моё поведение желает оставлять лучшего. Я уже успел наделать много глупостей, которые в данный момент не дают мне покоя, а потому должен их исправить и чем скорее, тем лучше будет в первую очередь для меня.

Яркая вспышка на мгновение озарила тёмное небо, прочерчивая на нём несколько кривых линий и ослепляя всё вокруг, отчего я зажмурился. Спустя несколько секунд за ней последовал раскат грома, сотрясая весь небосвод, как будто он вот-вот может рухнуть. Маленькие капельки дождя, словно первооткрыватели, сначала неуверенно и неуклюже упали на сухой и пыльный асфальт, будто боясь чего-то. Они пугливо постучали по крышам автомобилей, запутались в волосах последних прохожих, растворились на моей ладони. Но затем, совсем обнаглев и поняв, что на земле бояться им совершенно нечего, обрушились на город сильным тяжёлым ливнем.

Я прикрыл голову руками и побежал вперёд, пытаясь сообразить, где бы спрятаться на время, пока не увидел огромное здание со слегка потрескавшимися мраморными колонами у входа и широкими сбитыми ступенями. Я вмиг поднялся по ним и спрятался под козырьком, напоминающим купол. Я пробежал всего метров пятьдесят, но успел почти полностью промокнуть и теперь чувствовал холодную дрожь в теле. Изо рта вырывались клубы пара – настолько на улице понизилась температура, хотя и был уже конец весны. Я обнял себя за плечи, похлопывая и растирая их в попытке немного согреться и разогнать кровь по венам. Я повернулся к массивным дверям и попытался открыть их, в надежде попасть внутрь и отогреться там, и, к моему счастью, те оказались не заперты. Я беспрепятственно прошёл в здание и остановился посередине огромного холла с высокими потолками и резными рисунками на стенах. Хм-м-м… если я не ошибаюсь, то это изображения каких-то древних богов или героев, во всяком случае, похоже. И где я собственно оказался? Я начал осматриваться по сторонам в поисках хоть одной живой души, но никого не обнаружил, зато нашёл кофейные автоматы, не слишком сочетающиеся с интерьером, и поспешил к ним, благо мелочь в кармане имеется, так что смогу согреться парой стаканчиков дешёвого кофе.

Каждый мой шаг гулким эхом разносился в пространстве, заставляя содрогаться, а атмосфера здесь царит совсем угнетающая. Я мысленно усмехнулся, представляя, как испугались бы близнецы, оказавшись в этом месте. Они всегда боялись привидений и всякой сверхъестественной чепухи, чем я их раньше любил пугать, когда родители оставляли нас дома одних – это был единственный способ успокоить мелких демонов, чтобы они перестали беситься и нервировать меня. А что, из меня получался классный призрак.

Дата добавления: 2015-09-29