Пэйринг: Гарри Поттер / Драко Малфой 7 страница

Блейз вышел из оцепенения и бросился бегом в сторону больничного крыла. Через несколько минут появившаяся медсестра забрала к себе бессознательного Поттера, а заодно и старосту гриффиндорцев. Девушка отделалась несколькими царапинами, в то время как состояние Гарри внушало серьезные опасения. К счастью, позвоночник не был поврежден, но юноша получил серьезную травму головы и поэтому никак не приходил в себя.

— Как они? — спросил Дамблдор.

— Мисс Грейнджер в порядке, я напоила ее успокаивающим и отпустила. А вот что касается мистера Поттера, не знаю, Альбус. Мальчик, конечно, силен, и его состояние под контролем, вот только он не хочет приходить в себя.

Услышав эти слова, Дамблдор улыбнулся опешившей мадам Помфри и, похлопав ее по плечу, сказал: — Не волнуйся, Поппи. Я думаю, что наш Гарри скоро очнется. Немного ошеломленный и сконфуженный и, боюсь, он не будет помнить ничего из случившегося, но ты не придавай этому особого значения.

— Но, Альбус, ты уверен?

— Конечно.

Медсестра озадаченно кивнула и, не задавая вопросов, проводила старого профессора до дверей его кабинета.

Ночь пролетела незаметно, и рано утром зеленые глаза наконец открылись.

— Доброе утро, — послышался знакомый голос. Юноша повернул голову и увидел около своего изголовья улыбающееся лицо мадам Помфри

— Доб…рое утро, — прошептал он в ответ, — Где я?

— Угадай! Ты перестанешь быть собой, если не появишься здесь хоть раз в месяц.

— Я… упал, да? — с трудом проговорил брюнет

— Да! И тебе следовало спуститься, когда было велено. Чем ты думал, Гарри, когда так рисковал?

Ошеломленное и непонимающее лицо юноши заставило мадам Помфри объяснить ему все более подробно: — Молния вполне могла убить тебя!

— Молния?! — переспросил он, в тот же момент осознавая, что он вернулся домой.

— Мистер Малфой, ты, квиддич… Ты помнишь, Гарри?

— Конечно, я помню, — все еще не придя в себя, ответил Поттер и спросил: — А как Драко?

Обалдевшее лицо медсестры вызвало у него слабую улыбку: — Его тоже задело? С ним все хорошо?

— Да, он в отличие от тебя отделался вывихнутым плечом. Которым через пару минут я и займусь, — мадам Помфри направилась в свой кабинет.

— Прекрасно! — Гарри закрыл глаза и облегченно вздохнул.

«Я дома, — подумал юноша, — в моем Хогвартсе, — и расплылся в счастливой улыбке. — Жду-не дождусь, когда можно будет вставать», — он поднес руку к шее и удостоверился, что кулон, прошедший с ним из одной реальности в другую, на месте.

— Если бы не он, я бы его забыл, — произнес он вслух, мысленно благодаря Драко, который за завтраком надел цепочку ему на шею. — Как бы я хотел, чтобы он был здесь, — в полудреме прошептал Гарри.

К реальности его вернул знакомый голос:

— Очухался, шрамоголовый? Жаль!

Брюнет распахнул глаза и увидел перед собой Драко Малфоя во всей красе.

— Что такое, после удара у тебя язык отнялся?

В ответ на эти слова гриффиндорец только нервно сглотнул и крепче сжал кулон в ладони.

— О небеса, не вам ли я обязан таким чудом: Поттер онемел!

— Я не онемел, Малфой. Просто ослаб и не расположен беседовать с тобой, — наконец проговорил Гарри.

Блондин шагнул в его направлении и уже открыл было рот для нового оскорбления, но следующий вопрос заставил его поперхнуться и не произнести ни звука.

— Ты как? Я слышал, ты повредил плечо, — блондин оторопело молчал, — очень больно?

— Конечно, больно! Но какого гоблина ты задаешь мне такие вопросы?

— Вывих?

— Не знаю, похоже, что да. Тебе-то какое дело?

Гарри хотел ответить ему в той же ядовитой манере, но вспомнил другого Драко и ограничился только словами: — Мне жаль, что тебе больно. Вот и все.

— Вот и все? Поттер, тебя никогда не беспокоило, что со мной происходит, откуда теперь такое внимание?

— Взгляды меняются! — прошептал брюнет, пытаясь подняться, но только застонал от боли.

— Что это? — требовательно спросил блондин, увидев на шее Гарри цепочку с кулоном.

— Подарок.

— От поклонницы? — противным голосом спросил Малфой, делая вид, что его сейчас вырвет.

— От одного особенного человека, которого я очень ценю, — решительно ответил брюнет.

— Ты тошнотворен, Поттер. Тебе об этом когда-нибудь говорили?

— Да!

— Кто?

— Ты сейчас!

— Очень остроумно, — воскликнул слизеринец, приближаясь. — Что с этой штукой? — спросил он, указывая на пульсирующий кулон.

— Ничего, чтобы тебя касалось.

— Покажи, — нелюбезно потребовал Малфой, стараясь схватить вещицу.

— Руки прочь! — Гарри отклонился и застонал.

— Просто ответь: что это, — повторил собеседник, восхищенный мерцанием камня.

Гриффиндорец вздохнул, но все же ответил: — Думоотвод!

— Что?

— Ты прекрасно слышал — думоотвод!

— Но я таких никогда не видел!

— Я тоже.

— Где ты его взял?

— Сказал же, это — подарок!

Поттер на мгновение отвел глаза, и Драко молниеносно схватил камень. В его голове вспышкой промелькнуло воспоминание брюнета. Всего мгновение, но его нельзя было проигнорировать.

— Что это было?

— Сказал же тебе, придурок, убери лапы! — завопил гриффиндорец, выхватывая кулон.

— Что это значит?

— Что ты видел? — раздраженно спросил Гарри.

— Мы с тобой смеемся, лежа на кровати.

— Забудь, — смущенно пробормотал Поттер.

— Что? Какого хрена значит «забудь»? Это не может быть твоим воспоминанием! Это фантазия? Потому что мы не можем вместе смеяться, тем более, лежа на кровати.

— Драко, прекрати.

— ДРАКО? С каких это пор ты зовешь меня по имени? Поттер, объясни, что с тобой случилось? — закричал слизеринец, но ответа он не получил, потому что в этот момент в палату вошла мадам Помфри.

— А, мистер Малфой! Мне показалось, я слышала Ваш голос. Как Ваше плечо?

— Хорошо.

— Идемте, я нанесу бальзам и наложу повязку. Вечером можете снять ее.

Юноша кивнул и неохотно направился за медсестрой. Гарри не мог мысленно не поблагодарить женщину за столь своевременное вмешательство.

Глава 9. Первые прояснения.

— Аааах! — простонал Драко в нескольких метрах от Гарри, который приподнялся, чтобы встретиться с полным боли, но от этого не утратившим ненависти, взглядом слизеринца.

— Знаю, знаю, но это необходимо, — прошептала мадам Помфри и внезапно дернула Драко за руку.

Леденящий душу вопль заполнил комнату, заставив Гарри содрогнуться, — столько в нем было страдания.

— Сожалею, мистер Малфой, — проговорила мадам Помфри, помогая юноше подняться с пола, куда он упал, не удержавшись на ногах.

— Вы меня обманули, — еле выговорил Малфой, смахивая покатившуюся по щеке слезинку.

— У меня не было другого выхода. Если бы я предупредила, Вы не дали бы мне это сделать, Вы всегда слишком напряжены. Я предупрежу Ваших преподавателей.

— Больно, — простонал Драко, сжимая руку в кулак.

— Потерпите, я намажу плечо вот этой мазью, и к вечеру боль уменьшится.

Блондин кивнул и медленно направился к одной из кроватей, стоящих в комнате. Мадам Помфри помогла ему опуститься на кровать, расположенную рядом с Гарри.

— Я сейчас вернусь, только возьму бальзам для Вашего плеча, — с этими словами она исчезла в своем кабинете, оставив юношей наедине.

— Ты как? — мягко спросил Гарри и, не дождавшись ответа, продолжил: — Если хочешь… — брюнет запнулся, остановленный презрительной улыбкой Малфоя.

— Заткнись и оставь меня в покое, хватает того, что я сижу здесь в твоем обществе.

Гарри казался обиженным подобной отповедью и лишь грустно вздохнул.

— Какого гоблина, Поттер! С каких это пор ты стал таким заботливым? Будь так любезен, продолжай меня ненавидеть как раньше.

— Я не испытываю к тебе ненависти, — успел только сказать Гарри, прежде чем медсестра вернулась в палату и вновь прервала их разговор.

— Вот и я! — воскликнула она, приближаясь. — Мистер Малфой, я помогу Вам снять рубашку, нужно поменять повязку.

Слизеринец кивнул и стиснул зубы. Через минуту он сидел на кровати, раздетый по пояс. Гарри не мог оторвать жадных глаз от гибкого и совершенного тела, немного худощавого сейчас, но от этого не менее привлекательного. К реальности его вернули стоны блондина, заставляя его сердце сжиматься от непонятной боли.

«Невероятно, я сижу здесь и сочувствую ему! И к чему мы придем в итоге? Это же Малфой! Тот самый, который унижал и оскорблял меня на протяжении нескольких лет, единственный, кому удается достать меня до печенок, кто может мимоходом ранить меня, невоспитанный, надменный, отвратительный и … чертовски притягательный», — вынужден был добавить в конце Гарри, отводя взгляд и ощущая, что щеки полыхают алым пламенем.

— Готово, — сказала мадам Помфри, фиксируя повязкой руку на груди Драко, и добавила: — Вам необходим полный покой, не шевелитесь, и если что — зовите меня.

— Но…, — попытался возразить Малфой и осекся, увидев, как медсестра помрачнела.

— Молодые люди, не сердите меня. Я запрещаю Вам обоим двигаться. Вы останетесь здесь и будете отдыхать, а я приду чуть позже и проверю.

Гарри кивнул, в то время как слизеринец пробормотал что-то неразборчивое, но очень похожее на ругательство. Медсестра удовлетворенно кивнула и вышла.

Гнетущая тишина воцарилась в комнате, где два юноши смотрели в разные стороны, старательно игнорируя присутствие друг друга. Драко первым нарушил молчание:

— Что значит, ты не испытываешь ко мне ненависти? — Поттер вздрогнул и не ответил. Он боялся этого вопроса. — Ты глухой или притворяешься? Я спросил, что значат твои слова?

Гарри пристально посмотрел ему в глаза: — Не думал, что их так сложно будет понять.

— Поттер, не держи меня за дурака!

— Хоть ты мне и не веришь, но я повторю: Я НЕ НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Мне претит твоя хамская манера поведения, но я никогда не испытывал ненависти к тебе.

— И что, я должен растаять от счастья и порадоваться вместе с тобой? — Холодно спросил блондин.

— Не помню, чтобы я тебя об этом просил. Ты спросил — я ответил. Все! — Сказал брюнет, скрывая разочарование.

— Почему? — Помолчав, спросил слизеринец.

— Что — почему?

— Почему ты не ненавидишь меня?

— Что за идиотский вопрос? Почему я должен?

— Потому что я тебя ненавижу! Почему бы тебе не чувствовать то же самое?

— Ты больной, Малфой! Тебе лечиться надо.

— У меня одна головная боль — ты! — Огрызнулся блондин.

Гарри глубоко вздохнул, стараясь сдержаться, но не смог: — Да что ты? Можно узнать, какого гоблина? Я согласен, между нами никогда не было дружбы или приязни, но я не думаю, что мог чем-то так смертельно обидеть тебя!

— Это ты так думаешь!

— А ты не объясняешь причин! Ты обижаешься, и это причиняет боль, — выпалил Гарри, в ту же секунду пожалев о сказанном. Скажем так, он совсем не следовал советам другого Драко.

— Расскажи мне о своем думоотводе, и я расскажу, почему терпеть тебя не могу.

— Но это шантаж!

— Называй, как хочешь. Но я не вижу причин, почему я должен быть откровенным с тобой, если ты не делаешь того же.

Гриффиндорец на минуту задумался, потом сказал: — Согласен. Что ты хочешь знать?

— Что это было?

— Воспоминание, — объяснил Поттер.

— Клянешься? Я бы так не сказал.

— Тогда уточни свой вопрос, — парировал Гарри и в свою очередь спросил: — Что я тебе сделал?

— Ты убил Волдеморта, — услышал он в ответ. И пока он оторопело молчал, Драко задал следующий вопрос: — Воспоминание о чем, и где это было?

— Не может быть, чтобы ты сожалел о смерти этой твари! — Взорвался Поттер.

Гарри порывался сказать что-то еще, но Драко перебил его: — Ответь на мой вопрос!

— Какой вопрос? Ты не можешь так думать на самом деле!

— Quid pro quod, Поттер! Ты — мне, я — тебе. Отвечай! — холодно осадил его Малфой, повторяя вопрос.

Гарри сжал кулаки и ответил: — Хогвартс, твоя комната.

— Но это невозможно! Ты никогда не был в моей комнате. Это сон?

— Волдеморт был сумасшедшим убийцей. Я не верю, что ты разделял его бредовые идеи о мировом господстве, — еле выговорил все еще шокированный Поттер. — Неужели ты в самом деле хотел стать Пожирателем?

— Нет! — Ответил Драко и сразу же задал следующий вопрос: — Если это не сон, то что это?

— Нет?! Так чего же ты бесишься от того, что он мертв? — Брюнет вскочил, но тут же застонал от резкой боли в спине.

— Сейчас моя очередь, Поттер. Соблюдай наш уговор.

— Да какой к боггарту уговор! Ты говоришь, что жалеешь о смерти сумасшедшего убийцы, но при этом не собирался становиться Пожирателем. Может, пояснишь, при чем здесь я?

— Отвечай на мой вопрос! — Закричал блондин. — Что это был за момент между нами?

— Особенный момент! Доволен? Момент, который навсегда останется в моем сердце. Хотя ты не поймешь, ты слишком многого не знаешь.

— Чего я не знаю? Объясни ради Мерлина! — Драко проклинал Поттера за то, что тот заставил его почувствовать себя таким уязвимым.

— Если я скажу тебе правду, ты мне не поверишь, — сердито ответил тот.

— Попробуй!

— Чего ради? Почему я должен это делать?

Слизеринец на миг заколебался: — Потому что ты мне должен.

— Я тебе должен? Я тебе ничегошеньки не должен!

— Ты должен мне мое будущее, мою жизнь. Поэтому отвечай или клянусь, ты пожалеешь!

— Что… что ты говоришь? Малфой, какого дьявола ты имеешь в виду? — не получив ответа, гриффиндорец закричал во всю силу легких: — ОБЪЯСНИ, ЧТО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ?

— Я жду, Поттер, — прошептал Драко, напоминая собеседнику их уговор, — я весь внимание.

— Молния, — глубоко вздохнув, начал Гарри.

— В тебя она, к сожалению, не попала. Это я уже знаю, — саркастично прокомментировал Драко.

Он успел увидеть только грустную улыбку, мелькнувшую на губах Поттера, который покачал головой и прошептал: — Какой же ты все-таки ублюдок. Никогда не изменишься, да?

Гарри отвернулся.

— Какого хрена, Поттер! Ты обещал мне все объяснить, не смей отворачиваться! — взбешенно рявкнул Малфой, — Повернись и рассказывай!

— Я передумал. Извини, я хочу спать, — спокойно ответил брюнет, закрывая глаза и мысленно приказывая себе не принимать близко к сердцу слова Драко.

— Что… но ты… Пот… ты не можешь… — в бешенстве бормотал блондин, не в силах совладать с собой от такой наглости со стороны гриффиндорца. — Я с тобой разговариваю, не смей меня игнорировать! — Наконец завопил он. — Ты чертов ублюдок, лжец и…

Драко неловко сполз с кровати, морщась от сильной боли в поврежденной лопатке, и кое-как доковылял до кровати Гарри с твердым намерением заставить своего врага смотреть на себя.

— Какого… — брюнет повернулся, почувствовав, что слизеринец сел на край его кровати.

— Да как ты смеешь не обращать на меня внимание? — Прошипел Малфой, хватая Поттера за воротник пижамы и приближая свое лицо к его.

Гарри почувствовал резкую боль в спине, когда постарался освободиться из малфоевской хватки, но слизеринец не собирался отступать.

— От…вали, Мал…фой, — пропыхтел гриффиндорский ловец, с силой отпихивая блондина. Тот потерял равновесие, отлетел к своей кровати, ударившись больным плечом, и сполз на пол. С бледных губ сорвался стон боли и поток ругательств совсем нелестного для гриффиндорца содержания.

Встревоженный Гарри с трудом встал с кровати и опустился на колени рядом с лежащим Малфоем, который перемежал стоны с проклятиями в адрес того дня, когда они впервые встретились.

— Подожди, я помогу, — брюнет старался не обращать внимания на волны боли, пронзающей позвоночник.

— Отвали, Поттер, обойдусь без твоей помощи, — простонал слизеринец.

— Не стервеней, Малфой. Мне тоже не очень весело стоять здесь, согнувшись в три погибели. Обопрись на меня, я помогу тебе подняться.

— Не нужна мне твоя помощь, придурок!

— А ты слизеринский хорек!

— Ненавижу! — С этими словами блондин все же оперся на плечо Гарри, который с трудом сдерживая крик и сжав зубы, помог ему подняться и упасть на кровать.

— Я знаю, — прошептал брюнет, опираясь на матрас руками и стараясь прийти в себя.

В этот момент кулон снова осторожно выглянул из-за воротника его пижамной куртки и мягко запульсировал. Привлеченный теплым зеленым светом Драко поднял глаза, и прежде чем Поттер успел среагировать, схватил камень и сжал в ладони, снова увидев вспышку чужих воспоминаний.

… — Как же я хочу, чтобы поговорить с ним оказалось также легко, как с тобой! — воскликнул Гарри, вновь погружаясь в свои мысли. — Как заставить его поверить?

Слизеринец заулыбался:

— Покажи ему воспоминания, заключенные в думоотводе. Ты можешь выбрать нужные тебе.

— Но я не могу забрать его отсюда!

— Конечно, ты можешь. Мы с моим дорогим мистером Поттером храним наши воспоминания в сердце, поэтому кулон тебе будет полезнее, чем нам…

и еще…

— Стоп! Драко Малфой из моего мира — это не ты. Он не разговаривает со мной, а только орет, оскорбляет, ранит. Он ужасный, невыносимый, отвратительный и…

— Он тебе нравится!

Гарри замолчал на полуслове, потеряв дар речи, утонул в глубоких серых глазах, которые, казалось, проникали в самую душу, и отвел взгляд.

— Согласись, в нем есть что-то, что привлекает и интригует тебя.

— Я… не… — щеки Гарри окрасились в нежно-розовый цвет.

— И не возражай, твой Драко не так уж отличается от меня. Просто ты видел лишь его темную сторону, только сумрак и тени, но настало время увидеть его свет.

— И как я это сделаю, если он меня избегает?

— Думаю, ты должен рассказать ему о моем отце, — не колеблясь, ответил сероглазый слизеринец.

— Да он мне ни за что не поверит! И что я ему скажу?...

Гарри отпрыгнул сторону, и кулон выскользнул из пальцев Драко, унося с собой чужие воспоминания. Задыхаясь от ужаса, блондин смотрел на своего вечного врага, а потом совершенно другим тоном спросил:

— Это ведь были мы… Опять вместе... Но… но это невозможно. Пожалуйста, объясни мне.

Впервые за шесть с лишним лет Драко Люциус Малфой вежливо просил о чем-то Гарри Джеймса Поттера. Легкий намек на извинения, прозвучавший в его словах, погасил ярость Гарри. Удивленно сверкнув глазами, он сел на кровать рядом со слизеринцем и почти шепотом объяснил:

— Я побывал в другом измерении. Знаю, в это трудно поверить, но я побывал в параллельном мире, где также существуют маги и магглы, и где Пожиратели служат Темному Лорду.

— Но это невозможно, — ошеломленно пробормотал Драко.

— Поверь мне, это правда. Там вещи очень похожи на наши, но все как бы … наоборот.

— Наоборот? Что ты хочешь этим сказать?

Поттер вздохнул и, собравшись с силами, пояснил: — В том мире нам столько же лет, сколько и здесь, мы учимся в Хогвартсе и дружим. А еще мы оба слизеринцы.

— Что? Ты шутишь?

— Нет, даже не думал. Ты сам видел эти воспоминания.

— Ты — слизеринец? Это немыслимо, — с отвращением поморщившись, переспросил Драко.

— Почему? На первом курсе Шляпа хотела отправить меня в Слизерин, но я попросил ее не делать этого, — воскликнул Гарри, обиженно глядя на собеседника.

— Тебя в Слизерин? Гарри Поттера к отвратительным и подлым слизеринским гадам? Да ты же эмблема своего факультета — символ отваги и добродетели! Не смеши меня, ты не мог попасть к отверженным этой школы. Только не ты — Спаситель магического мира.

— Но это так! Хочешь — верь, хочешь — нет, но Шляпа сказала следующее: «Слизерин поможет тебе достичь величия, это несомненно…».

— И почему ты отказался?

— Ты действительно хочешь знать это?

— Да, Поттер! Я определенно хочу знать, что послужило идиотской причиной того, что ты отказался учиться на благородном факультете Салазара Слизерина.

— Ты, Малфой!

Драко вытаращил глаза и застыл, не дыша, как будто кто-то без предупреждения ударил его кулаком в живот, потом с трудом проговорил:

— Я?! Ты серьезно? Но почему я? Мы ведь даже не были знакомы.

Гарри застонал от боли, пронзившей спину и шею, и пристально глядя блондину в глаза, спросил: — Ты забыл, да? Нашу первую встречу в салоне мадам Малкин на Диагон-Аллее?

— У мадам Малкин? Ты имеешь в виду, когда мы пришли туда примерять школьную форму? Я же не знал, что это ты, и, лягни тебя гиппогриф, Поттер, мы же были совсем детьми. Нам было по одиннадцать лет, и не может быть, чтобы у тебя сложилось такое отвратительное мнение обо мне только на основании нашего короткого разговора.

— Да мне бы хватило бы и половины. Ты был такой противный, когда хвастался, что твой отец в соседнем магазине покупает тебе учебники, а мать пошла выбирать волшебную палочку, и ты еще ликовал по поводу того, что потом вы пойдете смотреть гоночные метлы. «Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу ее в школу», — сказал ты.

— Поттер, нам же было по одиннадцать лет!

— Ты так гордился тем, что многие поколения твоей семьи учились в Слизерине, и говорил, что уйдешь из школы, если попадешь в Пуффендуй.

— Послушай, но я же был несмышленым мальчишкой, убежденным, что… — Драко осекся и отвел глаза.

— Я так себя неловко чувствовал. Ты спрашивал о таких вещах, о которых я не имел понятия: факультеты, квиддич, метлы… То чего я не знал, но так хотел иметь возможность стать частью всего этого. Ты спросил, почему меня сопровождал Хагрид, и где мои родители. Это ты хоть помнишь?

— Нет, не помню.

— А для меня все как будто было вчера. Я ответил, что мои родители умерли, и ты без малейшего сожаления спросил, были ли они такими же, как мы, то есть тоже волшебниками. Потом ты пустился в рассуждения о том, насколько тебе не нравится, что магглорожденные тоже могут учиться в Хогвартсе.

— Не может быть, чтобы из-за этого ты отказался стать слизеринцем, — прошептал Драко, опустив голову.

— Скажем так, первое впечатление о тебе не было фантастически прекрасным.

— Невероятно, — пробормотал Драко, на мгновение прикрывая глаза.

— Если добавить к этому то, что ты оскорбил Рона в Хогвартс-Экспрессе, думаю, ты не осудишь меня за то, что я не хотел иметь с тобой ничего общего.

— Это твоя проблема, Поттер, не моя! Ты сам не знаешь, что потерял, — воскликнул задетый за живое Драко, понимая, что его поведение было далеко от идеала, но не желая в этом признаваться, особенно теперь.

«Малфой не должен и не может проявлять слабость», — сколько раз он слышал эти проклятые слова от своего отца. Несколько минут юноши хранили молчание и не смотрели друг на друга. Гарри первым прервал паузу, поднявшись и направляясь к своей кровати.

— Ты куда? — удивленно спросил Драко.

— Если позволишь, Малфой, я с ума схожу от боли. Может, ты и забыл, но у меня травма головы и позвоночника, и мне нужно лежать.

— Ложись сюда, но не уходи.

— Куда «сюда»?

— Сюда, — Драко подвинулся, освобождая брюнету место рядом с собой. Увидев, что гриффиндорец впал в ступор от его слов, Драко воскликнул: — Прекрати пялиться, Поттер, это не то, о чем ты подумал. Ты не в моем вкусе. Я просто хочу, чтобы ты продолжил объяснять мне то, что я увидел.

— Но я могу сделать это и оттуда, — гриффиндорец указал на свою кровать.

— Ну да, а потом ты заснешь, и все кентавру под хвост!

— Не смеши, сейчас одиннадцать утра. И вообще, нам будет неудобно вдвоем на одной кровати, — не согласился брюнет, делая еще один шаг к своей кровати.

— Ты обещаешь продолжить?

— Обещаю! — выдохнул Гарри, вытягиваясь на своем скромном ложе и не сдерживая вздоха облегчения.

— Итак, там ты был слизеринцем. И как тебе?

— Странно! Сначала мне было очень неловко. Я ведь ничего не знал о вашем факультете, еще меньше о вас, я не знал даже о том, где искать вход в вашу гостиную, и ты хорошо развлекся, подглядывая, как я называл пароль не перед теми картинами и статуями. — Драко улыбнулся, а брюнет продолжил: — Рад, что доставил тебе удовольствие. Но потом мне понравилось. Я узнал столько вещей о вас, которые даже представить себе не мог. Мне понравились подземелья. Думаю, я не удивлю тебя, если скажу, что там есть волшебные окна, сквозь которые в ваши комнаты льется солнечный свет. Я думал, что вы живете в сумраке.

— Как мерзкие твари из сточных канав, — добавил Малфой, слегка качнув головой. — По школе ходит столько слухов о нас, один хуже другого, и ни одному из вас никогда не было интересно — правда ли это.

— Вы тоже не стремитесь просветить нас.

— Можно подумать, что вам есть до этого дело.

— Только избавь меня от попыток обвинить во всем нас, — сухо возразил гриффиндорец. — Вы повернуты на своей исключительности.

Драко презрительно сморщился и потом спросил: — Ты говоришь, что там мы друзья. Насколько близкие?

— Очень близкие.

— Как я и Блейз?

— Да, и даже больше.

— Поверить не могу. Там, наверное, и правда все перевернуто с ног на голову. Достаточно того, что мы дружим. Что еще?

— Представь, я терпеть не мог Рона и Гермиону, и они платили мне взаимностью, дружил с Блейзом, Панси, с тобой… Я был шокирован.

— Как ты их назвал? — удивленно спросил Малфой.

— По имени. Здесь прошло всего несколько часов, а там я провел два совершенно фантастических дня. Я узнал вас с другой стороны, и это было, мягко говоря, удивительно. Блейз великолепен, а Панси просто прелесть. Миллисента очень умная и забавная, также как и Крэбб с Гойлом. Нотт такой же придурок, как и здесь. А ты… ты совсем другой.

Драко выглядел ошеломленным, даже потрясенным. Он не верил собственным ушам. Услышанное казалось абсурдным и невероятным. Но он собственными глазами видел воспоминания, в которых он и Поттер действительно смеялись и беззаботно болтали, как настоящие друзья.

Дата добавления: 2015-09-29