Выйдя из-за дома, я направился к себе. По дороге я увидел двух мальчишек играющих в футбол. Во время игры, мяч отскочил и покатился в мою сторону. Мальчик, приблизительно лет семи, подбежал, чтобы взять мячик.
- А ну-ка стой, – сказал я парню, – Подойди сюда.
Мальчик подошёл и внимательно посмотрел на меня. На его шее была золотая цепь, на которой висел золотой крестик. Присев напротив мальчика, я взял его крестик в руки и спросил его:
- Что это?
- Крестик.
- Я вижу. Тебе он зачем?
- Меня крестили пару дней назад. Мой крёстный подарил.
- Ты был мусульманином?
- Нет. Я - христианин, просто крестили поздно.
Посмотрев недовольно на мальчика, я зажал крест в кулаке и дёрнул его вниз. Цепь оборвалась.
- Вы что, дядя? Вы же порвали мою цепочку, – говорил мальчик, наполняя глаза слезами.
- Я тебя от идолопоклонства спасаю малыш, подрастёшь, спасибо скажешь.
- Отдайте, дядя, пожалуйста. Это мне крёстный подарил, отдайте пожалуйста, дядя.
Смотря, как мальчик вот-вот уже заплачет, я взмахнул рукой и сделал вид, что выкинул цепочку. Бросив мячик, мальчик разревелся и побежал искать свой крестик. Я же направился домой. II. Знамение.
Зайдя домой, я увидел, как в комнате сидели дети, а по центру сидел мой брат и рассказывал им Арабские притчи. Посмотрев на всё это, я улыбнулся и пошёл на кухню.
- Микдад, вернулся. Где ты был так долго? – спросила подбежавшая ко мне сестра.
- Да так… Гулял.
- Ты такой запачканный, что-то случилось?
- Всё хорошо, Янаби. Сделай мне поесть.
- Конечно, братик, – ответила мне сестра и побежала к холодильнику.
Раскрыв свою руку, я посмотрел на золотой крестик. Потерев его пальцем, я поднялся с места и, подойдя к умывальнику, открыл под ним шкафчик, где находился мусорник.
- Кстати, мне сегодня Мабрур бусы купил, – сказала довольно сестра.
- Носи на здоровье, родная. Если не против, я пойду, полежу.
- Конечно, Микдад, как будет всё готово, я позову тебя.
- Хорошо, сестрёнка, – сказал я и выбросил крестик в урну.
Пройдя к себе в комнату и раздевшись, я лёг на кровать и прокручивал весь сегодняшний день в голове.
Мабрур тем временем, провёл детей по домам и зашёл на кухню.
- Микдад не пришёл ещё?
- Пришёл, попросил кушать и заснул.
- Весь день проводит с друзьями, конечно. Потом приходит и без сил засыпает.
Янаби улыбнулась брату и, догрызая яблоко, открыла шкафчик, чтобы выбросить его в мусорник. Выкинув огрызок, Янаби увидела блеск. Нагнувшись к урне, она вытянула оттуда золотую цепочку с крестом.
- Ой! Аллах, Аллах! Что это брат мой?
- Что там? Покажи.
- Прямо с мусором лежало. Посмотри, это же крест.
- Как странно, откуда у нас в доме такое?
- Я не знаю. Ещё и в мусорнике. Может это знак?
- Знак чего? Странно. Ладно, я потом узнаю, как это сюда попало, а пока пойду помолюсь.
Спустя пару часов, я услышал, как брат произносит моё имя и будит меня. - Проснись, ахи. Проснись.
- Маб? Что такое? – спросил я, протирая руками глаза.
- Хочу узнать, как погулял?
- Устал очень, даже не заметил, как уснул.
- А крестик ты где взял?
- Какой ещё крестик? – сделав удивлённое лицо, спросил я брата.
- Вот этот, – ответил Мабрур, протянув ко мне руку с крестом и цепочкой.
- Я не знаю…
- Может знаешь?
- Нет…
- Если ты начинаешь врать родному человеку, то это первая степень к становлению ничтожным существом.
- Почему ты не веришь мне?
- Я тебе уже говорил, ахи. Меня ты обманешь, но не моё сердце.
- Хорошо. Это я принёс.
Брат резко заехал мне по лицу.
- Это за то, что обманул меня. Откуда у тебя крест?
- Я не помню…
Брат опять влепил мне пощёчину.
- Да прекрати, мне больно!
- Откуда он у тебя?
- Нашёл! Домой когда шёл, увидел на земле лежит, я и поднял.
- Зачем тебе поднимать крест?
- Я поднял не крест, а золото.
- Ты такой неимущий? Не удержался перед видом золота?
- Просто увидел и взял, я не знаю.
- Почему тогда выбросил? Зачем ты кинул это в урну?
- Затем, что там…
- Что там?
- На крестике изображен человек, это же идол, ахи.
Брат снова ударил меня по лицу.
- Кто тут изображён Микдад?
- Это… Пророк Иса.
- Верно. Повтори ещё раз, кто это?
- Пророк Иса.
- С каких пор кидать изображения пророка можно в мусорник?
- Их нельзя изображать! Это харам! За это мы понесём…
- Заткнись! Я не спросил, можно это изображать или нет! То, что запрещено, я и без тебя знаю. Я тебя спрашиваю, с каких пор можно кидать в ведро с отходами то, что для кого-то является святым? То где ты понимаешь, что изображён святой человек. Кто тебя научил такому свинскому отношению к религиозным чувствам других людей?
- Успокойся, ахи. Меня не учили, я просто…
Видя в полном гневе лицо брата и наполненные злобой его глаза, я решил больше ничего не говорить и молчать.
- Что с тобой, Микдад? Откуда такое невежество в твоём сердце? Ты перестал бояться Аллаха? Или может, ты считаешь, что Иисус не Его посланник? Да, мы не признаём изображения, мы не признаём все эти их взгляды к религии, но никто не давал нам права осквернять это. Никто не давал права унижать лики святых. Ты хочешь в этот дом беду навести?
- Нет…
- Тогда иди и верни это туда, где взял.
- Хорошо… Я верну, только разреши кое-что показать тебе.
- Что?
Я подошёл к своему шкафчику и вытащил оттуда листочки с комиксами о нашем пророке.
- На, посмотри.
Пролистав пару листков, брат покраснел. Было видно, что злости брата не было придела.
- Откуда у тебя эта гадость?
- Это не имеет значения, я хочу…
Брат подошёл впритык ко мне и, нахмурив брови, повторил:
- Откуда у тебя эта гадость?
- Мне друг дал…
- Бурхан?
- Брат, какая разница. Это нарисовали христиане, они по всему интернету издеваются над нашими религиозными чувствами, а ты меня за какой-то крестик ругаешь?
Смотря на меня с полным отвращением, брат выбежал в коридор. Ничего не понимая, я пошёл за ним. Мабрур вышел во двор и направился к беседке, где сидел Бурхан и Давуд. Подойдя к Бурхану, брат посмотрел на него и со всей силы ударил его по лицу. Собака! – выкрикнул Мабрур.
- О,Аллах, помилуй! Что ты такое говоришь ахи, что случилось? – выкрикнул испуганный Давуд, помогая Бурхану сесть ровно.
- Совсем ума лишился? Безбожник!
- Ты что, ахи? Что случилось? – в полном непонимании продолжал спрашивать Давуд.
Бурхан молчал и прижимал пальцами нижнюю губу, из которой пошла кровь.
- Сам свернул с пути истинного и пытаешься брата моего за собой повести?
- Я не понимаю о чём ты, Мабрур, – сказал Бурхан.
- Не понимаешь? Как ты жить можешь, рассматривая пошлость на религиозных картинках? Как ты спать можешь, зная, что распространяешь гадость, недопустимую в религиозном понимании? Знаешь, что делают с такими как ты, Бурхан?
- В чём мой грех? Я лишь хочу показать людям, что нельзя позволять издеваться над нами. Я лишь, наоборот, хочу остановить это всё. За что ты кричишь на меня?
- Остановить? Чтобы остановить, надо идти к тем, кто это выставляет на публику, и просить заблокировать это. Не послушают, есть суд. В суде твои чувства поймут, и будут разбираться с этим. Но распечатывать и распространять это… Что ты дальше намерен делать? Может будешь сам рисовать комиксы о Христе или Моисее и подобно тем свиньям, распространишь на их сайтах это? – сказав это, Мабрур замолчал. Постояв в тишине ещё пару минут, Мабрур швырнул листки с комиксами прямо в лицо Бурхана и, развернувшись недовольно посмотрев на меня, ушёл.
- Бурхан… Это я виноват… Прости меня… - сказал я, садясь напротив друга.
- Ничего… - ответил Бурхан, не смотря на меня.
- Что случилось? Из-за чего такой шум? Я надеюсь, ты не сказал, что мы в людей стреляли? – спросил Давуд.
- Нет кончено, иначе бы он меня убил. Я сегодня крест содрал с шеи парнишки и выкинул его в мусорник. Не знаю как, но Мабрур увидел крест и целый допрос мне устроил, отругал за это. Когда я захотел оправдать свои действия, я показал ему эти картинки… И вот… Он совсем взорвался и выбежал сюда.
- Правильно сделал, что содрал. Твой брат не прав. Сидеть и игнорировать? А может ещё помолиться за ошибки тех дебилов, что это рисовали? Я не согласен с Мабруром, так и передай, – сказав это, Бурхан встал с места и не попрощавшись, ушёл. Забрав комиксы с собой.
- Мда… Ну и ночка… Говорил я Бурхану, что хорошим это всё не кончится…
- Что мне делать, Давуд?
- Сейчас идти спать, а завтра уже решим, что к чему.
Посмотрев на Давуда, я встал с места и направился домой.
На следующий день, рано утром, зажав мои щеки рукой. Мабрур крутил мою голову из стороны в сторону.
- Проснись! Вставай Микдад!
- Что? Что случилось?
- Зачем каждое утро спрашиваешь? Азан случился!!! Поднимайся! – крикнул брат и вышел из комнаты.
Встав с места, умывшись и помолившись, я прошёл на кухню. За столом сидел брат и сестра. Они, молча, пили чай и ничего не говорили. Сев рядом с ними, я спросил Янаби:
- А родители где?
- Они уже на работе.
- Ясно…
- Мик, мы сегодня по магазинам пойдём, ты пойдёшь с нами? – спросила меня сестра.
- Я сейчас к друзьям зайду, а потом…
- Нет. – резко прервал меня Мабрур.
- Прости ахи?
- Не зайдёшь к друзьям.
- Почему это?
- Я запрещаю тебе, видеться с ними.
- Перестань Мабрур. Ты не можешь так делать…. Это же мои друзья.
- А я твой кто?
- Брат.
- Тебе этого мало?
- Тогда скажи кто я тебе? Может я тебе сосед, раз ты вечно мне указываешь всё?
- Ты мой брат и поэтому, я тебе добра желаю.
- Запретив общаться мне с друзьями?
- Бурхан плохо на тебя влияет. Я не хочу, чтобы ты с ним разговаривал. Ясно?
- Я десять лет ждал встречи с ним.
- Он изменился.
- А может ты изменился?
- Да, я тоже изменился. Я более справедливо смотрю на вещи. Наверное, если бы ты был умнее меня и мог бы научить меня чему-то, то Всевышний сделал бы так, чтобы ты первым родился, а не я. Но значит, на то была Его воля, что я старший и тебе нужно слушать меня.
- Ясно всё… - больше ничего не говоря, я встал с места и ушёл к себе.
До самого вечера я сидел один в комнате, ковыряясь в своём телефоне. Тут на экране монитора высветилось имя Давуда.
- Да.
- Микрух, ты где? – кричал в трубку друг.
- Я Микдад! Дома я, а что случилось?
- Быстрее иди к пустырю, только бегом.
Сбросив вызов, я схватил арафатку и, завязывая её, бежал на улицу. Дойдя до указанного места, я увидел лежащего у камня Бурхана, а рядом сидел Давуд и обматывал майкой ему ногу.
- Что у вас произошло? – спросил я, присев рядом.
- Эти идиоты подрались.
- Какие? Кто с кем?
- Долго рассказывать, они подрались с ребятами из Армянского квартала.
- Что за квартал?
- Блин, помнишь пацану, что живот прострелили, это всё в этом квартале же было.
- Кто эти армяне? Кто они такие?
- Они тут всю жизнь живут. Целый район им принадлежит. Они христиане.
- Вот уроды. Что с Бурханом?
- Ничего, в колено камнем попали.
- Надо найти этих уродов и отомстить им.
В эту минуту Бурхан встал с места и сказал:
- Идёмте, я потом сам каждому ноги по отстреляю. Помогая Бурхану идти, мы увидели подбежавших к нам без маек парней, подойдя к Бурхану они что-то рассказывали, махая руками. Подвинув в сторону Давуда, я сказал ему:
- По ходу тот крестик, что я оторвал, тоже армянина.
- Выкинь его к чёрту.
- Брат сказал вернуть, он сказал, что это харам так поступать.
- Не говори, что ты действительно хочешь вернуть?
- Именно. Я не могу ослушаться Мабрура.
- Ну ты даешь. Ладно, пошли туда.
Оставив Бурхана с друзьями, я и Давуд побежали в Армянский квартал. Идя прямо и смотря на проходящих людей, которые вечно улыбались и разговаривали, я толкнул Давуда в плечо.
- Они так на нас похожи.
- Да. Есть такое.
- Как вы определяете кто из них не ливанец?
- Это их район, тут только они и живут. Ещё они говорят иногда на своём, а у некоторых кресты на шее есть.
- Понятно.
Зайдя во двор, где шли сплошные дома по узкой тропинке, мы завернули за один из домов.
- Где-то тут это было, – сказал я, осматривая местность.
- Тут и побили Бурхана с ребятами.
- Серьёзно? Изверги.
- А то.
Пройдя чуть вперёд, я заметил четырёх парней, стоящих и что-то бурно обсуждающих, тихо пройдя мимо них, я увидел того самого мальчика.
- Давуд! Вон он! – крикнул я.
- Иди, отдай ему крест, и проваливаем отсюда.
Подойдя к ребёнку, я улыбнулся и спросил его:
- Мархаба. Помнишь меня?
Внимательно посмотрев на меня и нахмурив лицо, мальчик, что есть силы, закричал во весь голос:
- Арсен! Арсен! Это он! Он украл мой крест!
Я обернулся назад и увидел, как те самые четыре парня, словно разъярённые быки, побежали в мою сторону. Посмотрев испуганно на Давуда, я рванул вперёд. Давуд бежал за мной, и кричал мне:
- Круто! Нам конец! Нам конец, Микрас!!!!
Убегая, что есть силы, мы сворачивали по неизвестным нам переулкам. Забежав в какой-то двор, мы услышали, как парни что-то выкрикнули на своём языке. Впереди нас выбежали ещё трое неизвестных парней. Остановившись с Давудом, мы встали друг возле друга и смотрели, как нас окружали неплохого телосложения ребята.
- Всё, нам крышка, – сказал Давуд прижавшись ко мне.
- Успокойся, ничего не крышка. Всё можно по-мужски и на словах решить.
Я посмотрел на окруживших нас ребят и сказал им:
- Я пришёл, чтобы вернуть ему его крест.
- Зачем вообще трогал? Ты кто такой? Кто вам дал права, то стрелять в нас, то кресты срывать? – спросил один из парней, подходя всё ближе.
- Это знак протеста, – выкрикнул я.
Давуд посмотрел на меня удивлённым взглядом и прошептал:
- Всё, теперь мы точно пропали.
- Какой знак протеста? Вас жизнь так обидела что ли?
- Не жизнь, а вы! Вы издеваетесь над нашей верой! Вы думаете, мы будем молчать?
Опять посмотрев на меня как на идиота, Давуд опустил голову и качал ею. Ребята переглянулись и немного рассмеявшись что-то друг другу сказали на своём языке. Потом один из парней подошёл ко мне и спросил:
- Где крест?
- Вот он, – ответил я, вытаскивая из кармана цепочку с крестом.
Выхватив с моей руки крестик, парень добавил:
- Это первый и последний раз, чтобы мы слышали о ваших идиотских нападок на армян. Тебе ясно? И пока ты не ответил, это тебе, чтобы ты понял, что за такое будет с каждым из вас.
Парень размахнулся и со всей силы кулаком заехал мне в челюсть. От удара я моментально упал. Давуд стоял молча и ждал, пока и ему двинут. Но парни лишь недовольно на нас посмотрели и ушли. - Вставай. Он сильно заехал? – говорил Давуд, помогая мне встать.
- Мой рот. Больно говорить.
- Ай, Аллах! Мы ещё хорошо отделались, я думал они нас в порошок сотрут. Хорошо, что ты начал такую туфту нести, что даже им смешно стало.
Идя домой, по дороге мы встретили хромающего Бурхана с друзьями.
- Микдад? Что с тобой? – спросил Бурхан подбежав ко мне.
- Армяне ему в челюсть заехали.
- Вот шакалы. Мы потом каждого из них перестреляем.
На этой фразе, я увидел подходящего к нам моего брата Мабрура. Внимательно смотря на нас, он спросил:
- Что это с вами? Почему вы все покалечены?
- А ты больше заступайся за христиан, Мабрур, смотри, что они с нами делают, – сказал Бурхан.
- А ты меньше провоцируй, Бурхан, своих братьев, чтобы христиане вас не калечили. Микдад, пошли домой.
Взяв меня за руку, мы с братом вошли в дом. Пройдя в комнату и сев на кровать, Мабрур начал спрашивать меня.
- Что случилось?
- Я вернул крестик, как ты и сказал.
- Разве ты его не на улице нашёл?
- Я у ребёнка сорвал с шеи его.
Услышав это, брат сделал огромные глаза и, встав с места, сказал:
- Тогда, всё что с тобой сделали, они сделали заслуженно, – посмотрев на меня недовольно, Мабрур ушёл.
Посидев немного в комнате и массажируя себе челюсть, я поднялся с места и направился к мечети. Умывшись и пройдя внутрь, я помолился и сидя раздумывал над всем, что произошло со мной за эти пару дней.
- Если я не прав, то накажи меня, Аллах… Дай мне понять цену своей ошибки. Я не понимаю брата, когда он заступается за тех, чью религию мы не признаём, но и я не понимаю друга, который просит калечить тех, кто живёт с миром и хорошим отношением к нам. Я запутался, Всевышний…
- Нельзя просить о наказании… - перебил меня рядом сидящий парень.
- Простите?
- Ты просил наказать тебя, нельзя такое просить. Гнев Всевышнего на столько опасен, что ты всю жизнь можешь страдать. Не стоит. У Всевышнего надо помощи попросить, если ты запутался в чём-то, то проси помочь и наставить на путь истинный. А наказывать тебя или нет, это Он без тебя решит.
- Спасибо за пояснение.
- Да не за что, – сказал парень и отвернулся.
Немного ещё посидев, я вышел с мечети и направился домой. Микдад, ты не брал ключи от моей машины? – спросил меня, стоящий возле входа дядя.
- Нет.
- Странно, не могу найти. Иди, посмотри в вашей комнате нет их, может Мабрур взял.
- Сейчас, дядя.
Я направился к себе в комнату. Проходя мимо спальни Янаби, я услышал, доносящийся оттуда и голос Мабрура. Слегка приоткрыв дверь, я увидел, что сестра и брат сидели на полу. Между ними стояла какая-то шкатулка, из которой Мабрур достал красивые серьги и подносил к уху сестры. Наблюдая за этим, я не заметил, как ко мне подошёл дядя.
- Ну что?
- Ой… Я забыл спросить. – ответил я дяде, отойдя от двери.
- Иииф, Ясер Арафат, а. Я его жду, а он забы, – сказал дядя и зашёл в комнату.
Спросив у Мабрура за ключи, брат и дядя вышли из комнаты. Я же зашёл и сел возле сестры.
- Какие красивые украшения, – сказал я.
- Это всё Мабрур купил. Тебе нравится?
- Да. Красиво. Ты прямо сияешь.
- Почему сияю?
- Это у тебя надо спросить. Последнее время улыбка с лица твоего не сходит, замечаю, как ты поёшь, как светишься. Может ты влюбилась?
- Ну что ты, ахи. Просто радуюсь, что вы меня так балуете.
- Только балует один Мабрур.
- Ты сам не ходишь с нами.
- Может ты и права. Бурхан колено разбил.
- Что? Аллах да поможет ему. Бедный, он упал?
- Не переживай так за него с ним уже всё хорошо, – сказал я, улыбаясь сестре.
Янаби смотрела на меня и тоже начала улыбаться.
- Передай ему, чтобы быстрее поправлялся.
- Обязательно, сестра. Всё же если ты хочешь поделиться о чём-то, то скажи мне.
- О чём, ахи? У меня нет от вас секретов.
- Думаешь, я не знаю?
- Не знаешь, что?
- Что он тебе нравится.
Сестра покраснела, резко поднявшись с места, она схватила шкатулку с украшениями и отнесла её к своему шкафу.
- Кто нравится? О ком ты говоришь? – спрашивала сестра, стоя ко мне спиной и делая вид, что, что-то складывает.
- Ты прекрасно поняла о ком я, всё же видно, Янаби.
- Видно? Он…. Он тоже заметил, да?
- Конечно, – ответил я улыбаясь.
- Что теперь будет?
- Ничего. Скоро прилетят наши родители, и он будет просить твоей руки.
- Что? – выкрикнула сестра и подбежала ко мне. – Ты серьёзно? Это он сказал?
- Аах ах ха, да. Он так и сказал. Только пока никому не говори, даже Мабруру.
- Конечно не скажу. О, Аллах, это самый счастливый день в моей жизнь! Я так переживала, что нас не поймут, что я сошла с ума. Уже три ночи спать не могу спокойно, с первого дня как увидела его, во мне словно что-то перевернулось. Ахи, как же я счастлива сейчас. Как он это тебе сказал? Он тоже меня полюбил, да?
- Конечно. Он сильно тебя любит и сказал, что уже давно следит за тобой.
- Давно? – удивилась сестра.
- Ну да.
- А, вот как. Надо же. Вот так неожиданность. А родители? Они разрешат такой брак нам заключить? Не будут против?
- А какой брак? Очень хороший брак и Бурхан хороший и его семья. Это достойный брак, никто против не будет. - Подожди… Причём тут Бурхан?
- Эээ… Ну я о Бурхане говорю.
В комнате стало тихо. Пару секунд, сестра смотрела на меня молча и постепенно заполняла глаза слезами. Ничего не понимая, я подошёл к ней ближе и обнял её.
- Янаби, родная, ты чего?
- Как же так?
- Разве ты не Бурхана любишь?
- Я? Ну да…
- Тогда почему ты так отреагировала? Только что прыгала от счастья, а сейчас чуть ли не плачешь.
- Можно, я одна побуду, ахи. Мне надо собрать всё тут.
Сестра убрала мою руку со своего плеча и подошла к кровати, где были разбросаны платки. Янаби поднимала платочки и складывала их. Я смотрел на неё и не понимал, что же произошло. В этот момент в комнату вошёл Мабрур.
- Ты уже всё собрала Яни? – спросил её брат, смотря на меня.
- Да… - ответила невнятно сестра.
- Что с тобой? А ну повернись ко мне.
Мабрур подошёл к сестре и развернул её лицом к себе. Янаби быстро вытерла намокшие глаза. Брат как всегда нахмурил свои брови и, развернувшись ко мне, выкрикнул:
- Почему она плачет?
- А что ты на меня кричишь? Я не знаю.
- Как это не знаешь? Янаби плачет, а ты не знаешь?
- Не кричи на него, Мабрур, он правда ничего не знает. Это я от счастья заплакала.
Брат держал обеими руками лицо сестры и большими пальцами, вытер её стекавшие слёзы.
- Разве от счастья так плачут? – спросил её Мабрур.
- Да, ахи. Всё хорошо. Если разрешишь, то я тут одна хочу побыть.
Смотря на сестру, потом на меня, Мабрур подвёл её голову к себе и поцеловал в лоб.
- Я уйду и через пару минут зайду к тебе. Поделишься своим счастьем и со мной, хорошо, Янаби?
- Хорошо, ахи.
Поцеловав руки сестры, Мабрур кивнул мне, и мы оба вышли из комнаты. Зайдя к себе в спальню, Мабрур спросил меня:
- Что случилось? Почему она плакала?
- Она сказала, что влюблена…
- В кого?
- Я сам не понял, но она была в начале рада, что у неё любовь, а потом загрустила и заплакала?
- Почему заплакала? Что она сказала? Повтори её слова, как она говорила?
- Говорю точно так же как и она сказала, что это самый счастливый день в её жизнь, что она переживала, что её не поймут, что она сошла с ума и уже три ночи спать не может спокойно с того дня как увидела его, в ней словно что-то перевернулось.
- Так и сказала?
- Да! Я всё передал один в один!
Больше ничего мне, не говоря, Мабрур странно улыбнулся и посмотрел в окно.
- И что? Что ты улыбаешься?
- Наша сестра так влюбилась, это хорошо, – говорил брат, не поворачиваясь ко мне.
- А в кого влюбилась? Ты понял о ком она?
- Сердце не обманет, Микдад, всегда слушай своё сердце, – сказал Мабрур и два раза стукнув пальцем по моей груди, вышел из комнаты. Стоя в абсолютном недоумении, я посмотрел в окно и рассматривал звёздное небо. В это время, лежащий на столе мобильный телефон, завибрировал. Подойдя и взяв трубку, я увидел вызов от Давуда и ответил ему.
- Да?
- Мускус, ты дома?
- Ты достал меня называть кем угодно, но не мной!
- Ну ладно тебе, с таким именем грех обижаться на это.
- Да, дома я. Что-то случилось?
- Нет. Точнее, может и да. Короче, я тут решил всё пробить за нашего друга и его компанию, короче, они зомбированы.
- В каком смысле?
- В смысле, что через них хотят сделать беспорядки в нашем городе, которые по сути тут и не нужны, это очередные провокаторы, напудрили мозг и хотят манипулировать нами.
- Стой. То есть всё, что он сейчас делает, он это делает под чужую дудку?
- Бинго! Более того, он там не один такой, уже много кто с ними и много кто считает делом чести покалечить иноверцев. Только знай, мы тут живём в мире, а эти идиоты сейчас начнут лишние разборки с ними.
- Но как же комиксы? Как же эти оскорбления? Не закрывать же глаза на это.
- Это и сделано для таких как мы. Мы поверили и повелись на их оскорбления, теперь мы нападём на невиновных, пытаясь что-то доказать миру. Но по миру покажут, что вот опять злые мусульмане напали на невиновных христиан. Понимаешь тактику?
- Этого не может быть, у такого идиота, который рисует подобное, не может быть столько мозгов.
- Поверь мне ахи, те кто это рисуют, верят, что это у Арабов нет столько мозгов, чтобы понять их тактику и что мы, как стадо баранов, пойдём на митинги и протесты, а ещё лучше если мы пойдём нападать на христиан. Тогда они это всё смогут заснять и показать, что в нашем мире всё ещё нет цивилизации и мы всё ещё остались бедуинами. А также наша религия несёт в себе зло и войну.
- Я не верю тебе.
- Что? Ты серьёзно?
- Да. В тебе слишком много фантастики. А это лишь свиньи, которые унизили наши религиозные чувства, и они за это ответят. Тем более, Бурхана незаслуженно избили. Кто? Какие-то кяфиры живущие на наших землях? Да кто они такие? Они должны Бога благодарить, что живут мирно на святых землях Ливана.
- Ну знаешь ли, эти армяне тоже… народ древний и…
- Да мне плевать на них и их народ.
- Ты чего, ахи? Что с тобой случилось?
- Эти шакалы покалечили моего друга, они никто, чтобы так себя вести. Поверь, ахи, они ответят за это.
- Но…
- Ассаламу Алейкум.
-Уаалейкума Ассалям, ахи.
Поставив телефон обратно на стол, я вышел во двор. Посмотрев по сторонам, я услышал, что кто-то залез на рядом растущее дерево. Поняв, что это Мабрур, я подошёл к дереву и тоже полез на него. Забравшись на крышу, я сел возле своего брата. Сегодня прекрасная ночь, – сказал брат, смотря вдаль.
- Разве? Друг ранен, меня побили, сестра странно себя ведёт…. Мне кажется, день какой-то запутанный и непонятный.
- Каждый наш день, это подарок за наши поступки. Когда я делаю добро, то в этом нет ничего особого, но бывает, проходят дни, может и недели, как в мой дом приходит радость. Иногда я кого-то обижаю, и спустя определенноё время, в мой дом приходит горе. Всё в этой жизни бумеранг. Всё когда-то вернётся. Тот, кто страдал не раз и плакал очень громко, тому Аллах воздаст и наградит достойно. Для меня сегодня был замечательный день. Порадовал подарками сестру, смог помолится в мечети, потом младшему брату по губам дали за плохое поведение и, наконец-то, узнал о любви Янаби.
- Ну да, побили младшего брата, старший рад. Отлично.
- Когда кто-то даёт тебе пощёчину, не спеши ударять его в ответ. Подумай, не от Бога ли рукою, ударяет тебя это человек.
- Это как понять?
- Это значит, что его рукой тебя предупредил Аллах. Не стоит в гневе пытаться отомстить обидчику, вначале подумай, за что ты получил такой удар, и если сможешь себя оправдать, то иди и скажи свою правду обидчику. Когда человек прав, то знай, Бог его не оставит. Тем,кто прав,Бог всегда помогает.
- Хм… Ну может я и не прав, но и они не святы.
- Ты их грехи на камеру снимал?
- Нет.
- Так не суди, кто свят, а кто виновен. Ты за свои поступки отвечай, а не подсчитывай грехи у незнакомых.
Посидев ещё немного на крыше дома и любуясь, спокойным видом нашего двора, мы спустились вниз, и зашли домой.
- Опять где-то гуляли ночью? – недовольно спросил нас дядя.
- Нет конечно! – выкрикнул я и обняв крепко брата, улыбнулся дяде.
- Ясер Арафат! Когда-нибудь вы у меня получите! – возмущался дядя, уходя к себе в комнату. Наутро, как обычно, я проснулся от того, что Мабрур засунул два пальца мне в ноздри и тянул их вверх, чуть не разорвав мне нос.
- Вставай же ты! Когда же Аллах пошлёт тебе слух!
- Больно, что ты делаешь?!
- Вставай, соня бессовестный.
Умывшись и помолившись, мы с братом сели завтракать. На кухню вошла сестра с опухшими глазами. Поздоровавшись, она села за стол.
- Что с тобой, Янаби? – спросил её Мабрур.
- Ничего, ахи, просто не выспалась.
- Прости, я вчера зайти обещал. Но когда я проходил мимо твоей комнаты, свет был выключен. Я подумал, ты спишь.
- Всё хорошо, ахи, – сказала Янаби, смотря в одну точку.
- Мы с Микдадом сходим сейчас на рынок, купим фруктов и овощей. Иди, оденься, мы подождём тебя.
- Если ты разрешишь, то я хочу побыть дома.
- Янаби, что с тобой?
- Ничего, Мабрур, правда.
Встав из-за стола, сестра вышла из кухни. Посмотрев на Мабрура, я пожал плечами. Допив свой чай, мы с братом вышли во двор и направились к рынку. Проходя мимо ящиков с фруктами, брат внимательно выберал фрукты и говорил мне:
- Янаби меня волнует, ахи, что-то не то с ней.
- Да, я тоже не пойму её. Может, поговоришь с ней один на один?
- Нет, давай лучше ты. Мне она не расскажет, а с тобой поделится.
- Думаешь?
- Я уверен, – сказав это, Мабрур взял в руки персик и укусил его. Попросив продавца набрать пакет персиков, я пошёл вперёд, рассматривая другие фрукты. Подняв голову вверх, я увидел девушку в чёрном одеянии. Вытягивая шею, я пытался разглядеть её глаза. Когда девушка подошла ближе, я узнал этот завораживающий взгляд и, словно под гипнозом, пошёл к ней навстречу. Идя пряма и не смотря под ноги, я пытался как можно быстрее приблизиться к ней. Не заметив, торчащий впереди меня угол от ящика с яблоками, я ударился об него. Фрукты и ящик моментально перевернулись и упали. Я также поскользнулся и всем телом рухнул вниз. Лежа на куче яблок, а так же с размазанными на моём платке сливами, которые тоже упали сверху, я любовался стоящей напротив меня девушкой.
- Ахи! Ахи, ты в порядке? – кричал мне, подбегающий с кульком персиков Мабрур.
- Конечно я в порядке. Видеть возле себя такую красоту, большая честь для меня, – сказал я, смотря на прекрасные глаза девушки.
Покрутив головой по сторонам, а потом, посмотрев на меня, девушка приподняла бровь и, уведя взгляд в сторону, ушла.
- Микдад, хватит загорать. Поднимайся.
- Она забрала мой покой, ахи.
- Кто?
Тут нас перебил недовольный продавец.
- Эй, беспокойный, может, встанешь уже с моих яблок?
- Простите, – сказал я и схватившись за руку Мабрура, и поднялся с места.
- Пока не соберёшь всё, не уйдёшь. А также за испорченные фрукты заплати, – ругался продавец.
- Ахи, пожалуйста, извини, что я тебе прошу, но сделай это.
- Сделать что? – удивлённо спросил меня Мабрур.
- Собери тут всё и заплати ему. А я пойду за ней. Я уже два раза упустил её, сейчас Всевышний послал мне третий шанс, я не хочу его упустить.
- Ты о ком?
- О той, чёрной красавице.
Обернувшись назад, Мабрур посмотрел на девушку и улыбнулся.
- И вправду говорят, что достаточно увидеть её глаза, чтобы влюбиться в её душу.
- Ты её знаешь?
- Нет. Но если её глаза украли твой покой, то не мучай себя иди за ней.
- Спасибо, ахи.
Мабрур начал собирать яблоки вместе с прохожими, которые решили помочь ему. Я же направился за девушкой. Она шла не быстро, держала спину ровно, а головой даже не поворачивала. Всё, что она хотела видеть вокруг себя, она осматривала лишь взглядом. Её статность меня восхищала, её чёрное длинное платье, украшенное спереди красивыми блестящими камнями, словно рисуя какой-то орнамент, придавало ей ещё больше стройности и грации. Закрытое чёрной вуалью лицо, несло в себе какую-то загадочность и не вероятный интерес. Из всего её покрытого тело, были видны лишь, красиво накрашенные, большие, чёрные глаза с длинными стрелками по бокам. Идя за ней, и вдыхая её приятный аромат, девушка резко остановилась. Я смотрел ей прямо в глаза и ждал, что же она скажет. Внимательно посмотрев на меня, она сделала свой взгляд грубым, дав мне понять, что я ей не приятен. Отвернувшись, она пошла дальше и свернула за угол дома. Я шёл за ней и не останавливался, чтобы не спугнуть девушку, я всё-таки решил заговорить с ней.
- Как странно, – сказал я, идя возле неё. – Я то думал, что пыльца Флианды это лишь миф.
Не подавая виду, девушка шла вперёд и смотрела прямо.
- Когда ещё тут, на землях Ливана, была пустыня, Всевышний создал красивый цветок по имени Флианда. Но цветку было одиноко в пустыне и тогда Всевышний послал ангелов, которые сказали Флианде: «- Если хочешь вокруг себя видеть красоту и мир, то ты должна чем-то жертвовать ради этого». Подумав, цветок ответил: «- Тогда, я готова пожертвовать всю себя, но сделайте из пустыни сады, что подобны садам рая. Пусть каждый, кто будет смотреть на них, увидит всю красоту, которую способен создать наш Бог». И как Вы думаете, что сделал Всевышний?
Девушка шла, делая вид, что и не слушает меня. - Верно. Всевышний отправил сильный шторм в пустыню. Молния ударила по прекрасной Флианде, и она превратилась в пыльцу. Тысячи пылинок разлетелись по пустыне Ливана и везде, где одна из пылинок падала на песок, это место покрывалось зеленью и красивыми растениями. Вскоре вся пустыня превратилась в красивый сад, похожий на рай. Но легенда гласит, что одна пыльца так и не упала на землю. Говорят, кому в глаз она попадёт, тот узрит самое прекрасное создание Бога. Не поверите, но пару дней назад, придя на этот рынок, там поднялся ветер. Песок ударил всем в лицо. Стряхивая пыль с себя, в мох глазах стало щипать, открыв их и взглянув вперёд, я увидел то, что до сих пор мне не даёт покоя.
Девушка неожиданно остановилась и повернулась ко мне. Она смотрела на меня, словно ждала, что же я ей скажу дальше.
- Да, да. Вы верно подумали, сама пыльца Флианды мне в глаз попала и я увидел, одно из чудес, подобное чуду рая.
- Что же это было? – не выдержав, спросила очень приятным голосом девушка.
- Это были Вы.
Сделав удивлённый взгляд, я заметил, как глазки девушки засверкали. Немного помолчав и находясь в растерянности, она наклонила голову, словно кланяясь мне, и ушла. Смотря на её уходящий силуэт, я решил не преследовать больше её и направился к рынку. Встретив Мабрура, который всё ещё помогал собирать ящик с фруктами, я обратился к нему:
- Ещё не закончил?
- О, Микдад, уже вернулся? А где же твоя таинственная красавица?
- Как смог, так и выразил ей свои чувства.
- А она что?
- Она молча ушла.
- Правильно, дай ей время. Если ты свои чувства выразил красиво, то она обязательно будет думать над ними.
- ИншаАллах.
- ИншаАллах. Да ещё и с такой сливой на голове, ну как не влюбиться в такого красавца, – рассмеявшись сказал Мабрур, взяв размазанную сливу с моей головы и откусив её.
- Вот блин, – говорил я, смотря на радостного брата.
Собрав наконец-то все фрукты и оплатив ущерб, мы вернулись домой. У входа нашего дома стояли Бурхан и Давуд. Увидев их, Мабрур недовольно взглянул на меня.
- А им тут что нужно?
- Перестань, ахи, они к нам в гости пришли.
Поздоровавшись и пожав руку друзьям, мы все вошли в дом. Я и Бурхан сели в зале, а Давуд сказав, что хочет выпить воды, пошёл на кухню.
- Ну что? Узнал что-нибудь про этих армян? – спросил я Бурхана.
- Всё нормально, Мик, у нас уже целые районные тёрки начались. Стенка на стенку пойдём.
- В смысле? Вы толпой все увидитесь?
- Ну да, будем драться.
- Миром не получилось всё решить?
- Мир? С неверными? Никогда, ахи. Даже не спрашивай меня о таком.
- Да, ты прав. Пора показать им, на чьей они земле живут.
Тем временем, Давуд выпив воду, поставил стакан на стол и спросил Мабрура:
- Маб, я могу с тобой поговорить?
- Конечно.
- Маб, тут дело такое, Бурхан в не очень хорошую компанию попал, ребят толкают на запрещённые митинги и конфликты, между нами и иноверцами. Проблема в том, что и Миклас попал под влияния. Микдад?
- Ну да.
- То, что Бурхан плохо влияет на брата, это я уже понял.
- Они забили стрелку с христианами из армянского квартала.
- Это можно как-то исправить?
- Нет, так как и те, и другие уже позвали много ребят на разборки. А также армяне очень злы на недавний поступок одного из наших друзей.
- А что он сделал?
- Случайно выстрелил в живот армянскому парню.
- Что? Аллах да простит им это. Совсем ума лишились? Как мусульманин смеет стрелять в невинного человека? Куда молодежь катится? Чтобы невиновного калечить, да чем они думают? Такой грех, ай Аллах, прости нас.
- Не злись, ахи. Это в прошлом и это была случайность, вот только плата за неё будет нехорошая. Теперь толпой биться идут. Я хочу узнать, что скажешь ты по этому поводу?
- Я поражён. Я даже не знаю, что говорить. Откуда вообще у них оружие?
- Я не знаю, видно кто-то держит всё это и спонсирует.
- Я надеюсь на справедливость Всевышнего, чтобы каждый ответил по достоинству за свои поступки. А место, где они все собираются, надо показать полиции. Я думаю, их быстро разгонят.
В этот момент я с Бурханом вошли на кухню. Посмотрев на злого брата, Мабрур ничего не сказав, ушёл.
- О чём вы говорили? – спросил Бурхан Давуда.
- Да так… За сестру спрашивал вашу, – ответил Давуд, посмотрев на меня.
- А, да. Бурхан, я тут подумал, может, ты сейчас всё расскажешь родителям и сосватаешь Янаби?
- Разве есть причины спешить?
- Нет, но лучше не тяни с этим.
- А что случилось?
- О, кстати, хотите, один анекдот расскажу? – довольно спросил Давуд.
- Нет, не хотим! – ответил недовольно Бурхан.
- Короче, попадает один Еврей в рай.
- Началось… Ты думаешь, нам так интересно слушать про евреев?
- Ну, дослушай, что сразу ругаешься?
- Потому что я не хочу слышать вообще о евреях!
- Но про них самые классные анекдоты.
- Может, ещё и про армян расскажешь?
- О, я знаю и такой. Летят как-то в самолёте, еврей, армянин и…
- Ты что издеваешься?
- Может, дашь рассказать уже?
- Я не хочу слышать об этих неверных! Тебя ясно или нет?!
Пока Бурхан кричал на Давуда, на кухню вошёл Мабрур и тихо подошёл к ним. Хватит, Бурхан, ты уже фанатично реагируешь на всё! Что с тобой происходит? – говорил Давуд.
- Со мной всё хорошо, но я предпочитаю слышать только о людях своей нации!
В эту минут Бурхана резко прервал Мабрур и сказал:
- Однажды, пророк наш Мухаммад сказал: «- Есть только две нации: Это не верующие и верующие». Так вот, дорогой мой Бурхан, если сам пророк наш, да благословит его Аллах и приветствует, выделил в людях лишь две нации, то кто ты такой, что ставишь свой народ выше других? Слышал выражение? Что когда человеку нечем гордиться, он начинает величаться своей нацией. Только будь добр, ахи, не веди себя так, чтобы нам потом за свою нацию стыдно было.
Сказав это, Мабрур посмотрел на нас и обратно вышел из кухни.
-Твой брат всегда умел разряжать обстановку, – говорил Давуд, с улыбкой смотря на недовольного Бурхана.
- Это точно. Ладно, я могу увидится с Янаби? – спросил меня Бурхан.
- Конечно, сейчас позову её.
- Нет, можно я с ней отдельно от вас поговорю?
- Ну, как бы….
- Я насчёт женитьбы хочу поговорить с ней.
Посмотрев на Бурхана, я кивнул ему и он выйдя из кухни, направился в комнату к сестре. Постучав по слегка приоткрытой двери в спальню сестры, Бурхан спросил её:
- Янаби, я могу зайти?
- Бурхан? Что ты тут делаешь?
- Решил заглянуть к тебе, хочу поговорить кое о чём.
- Братья знают, что ты тут?
- Конечно. Микдад разрешил мне зайти.
- О чём ты хотел поговорить?
- Думаю ты уже знаешь, что я хочу прийти просить твоей руки.
- Да, Микдад рассказал мне, – сказала сестра, опустив голову.
- Мне бы хотелось, чтобы это было взаимно. Я надеюсь, я тебе тоже нравлюсь, так же как и ты мне?
В эту минуту в комнату вошёл Мабрур, застёгивая пуговицу на рукаве, и сказал сестре:
- Яни, собирайся, поедим купим тебе… Не понял? Ты что тут делаешь?
- Я зашёл поговорить с…
- Что? Совсем ума лишился? Кто тебе позволил входить в комнату нашей сестры?
- Мабрур, не подумай ничего, я зашёл о свадьбе поговорить, Микдад разрешил.
- О какой ещё свадьбе?
Услышав крики брата, я и Давуд побежали к ним. Сестра тут же встала между Бурханом и Мабруром, пытаясь удержать грозно идущего вперёд брата.
- Ахи, не злись, он, правда, зашёл о свадьбе поговорить. Не ругайтесь, прошу, – сказала Янаби, смотря в глаза брата.
- Да о какой свадьбе речь идёт?
- О моей с Бурханом!
- Что?
Молча смотря на сестру, брат развернулся лицом к двери и посмотрел на меня с Давудом.
- Я собираюсь просить руки вашей сестры, Микдад уже знает об это, я думал и ты в курсе, – сказал Бурхан моему брату.
- Идите домой, - проговорил Мабрур, смотря прямо на стену.
Посмотрев на меня, а затем направив свой взгляд на Мабрура,смотрящего непонятно куда,Бурхан спросил его:
- Прости?
- Идите домой, я хочу с братом и сестрой поговорить.
- Да, конечно, ахи, – ответил Давуд, схватив за руку Бурхана и выйдя с ним из комнаты.
Подождав в полной тишине, пока ребята вышли из дома. Мабрур повернулся ко мне и спросил:
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |