Вертолет опускался на просторную посадочную площадку неподалеку от перегораживавшей реку гидроэлектростанции, на бетонном теле которой горели редкие тусклые огоньки. Вечерело. С реки и от темных

Чужое.

(Зона Искажения - 2)

Вертолет опускался на просторную посадочную площадку неподалеку от перегораживавшей реку гидроэлектростанции, на бетонном теле которой горели редкие тусклые огоньки. Вечерело. С реки и от темных лесов, окруженных болотами, наползал серый туман, верхней кромкой достававший почти до низких темных туч, безжалостно гонимых по небу холодным ветром. Под ногами хрустнула сухая пожелтевшая листва, устилавшая сильно потрескавшийся асфальт, по которому уже несколько десятков лет не ходили люди и не ездили машины.

— Какого черта мы тут забыли? – пробормотал Глейр, наблюдая за посадкой второго вертолета. – Тут же никто не живет. С того самого момента как этот долбанный завод рванул.

Когда это произошло, я был еще ребенком. Я помню тот день, когда сидя с матерью и отцом за завтраком, мы услышали сообщение о взрыве на заводе, где производились, как позднее утверждали, какие-то новые типы боеприпасов. Сначала говорили, что зона поражения невелика и очаг воспламенения локализован. Но потом все стало хуже. С экранов телевизоров мелькали кадры разрушенных корпусов завода и клубы зеленоватого дыма, поднимавшегося к небу. И огонь… это был не огонь, а что-то другое, растекавшееся как вода и расползавшееся по воздуху как туман. В районе 50 километров от завода было эвакуировано все население, вывезены все предприятия, лишь гидроэлектростанция продолжала худо-бедно работать. Отец, работавший в химическом институте, был мобилизован и направлен к месту аварии. Больше я его не видел. Думаю, что он погиб, как и многие, от отравления или странной болезни, скосившей позднее тех, кто тушил пожар. Умерли многие и мы, думаю, никогда не узнаем от властей то, сколько жизней на деле унесла та катастрофа.

Ах. да, надо представится… Айрем Вайс, стрелок отдельного спецподразделения, обычно решающего наиболее важные и щекотливые проблемы правительства. Например террористы в южных регионах или пираты в прибрежных водах на западе. Ветеран, наверное. Служу уже восемь лет, многое повидал, но вот какого черта нас отправили в закрытую зону, где из всех действующих объектов сохранилась только еле работающая ГЭС, сотрудники которой жили в небольшом поселке десятью километрами севернее и доставлялись на работу в бронированных автобусах? Может быть, из-за редких и быстро пропадающих сообщений в прессе о неизвестных формах жизни появившихся на границах периметра? Но этим сообщениям уже лет пять с бородой. Хотели бы, давно бы уже прислали сюда спец-группы зачистки и отряды биологической защиты. Значит что-то еще…

— Так, парни, не стойте столбом, – вернул меня в реальный мир голос командора Марена. – Сейчас подлетят остальные и я все объясню. Ставлю десять против одного, что подоплека вам не понравится.

Вот так всегда…

За лесом послышался отдаленный стрекот и сквозь низкие облака мелькнули силуэты еще двух транспортных вертолетов.

— Ни хрена себе… Многовато народу нагнали для секретной операции. – поделился своими мыслями Глейр.

— Да уж, – согласился я. – Это не наши развалюхи. Там человек по тридцать балласта, окромя пилотов.

— Может вояки решили участие в празднике принять?

— МинОб? Вряд ли.

Еще два вертолета… Что-то под лопаткой засосало… Ой как нехорошо все это смотрится…

— Так, всем собраться у проходной на ГЭС! – гаркнул поодаль Марен. – Говорить буду.

Разумеется, это относилось лишь к двум взводам специального отряда «Архонт». Наш командир дождался окончания выгрузки второго взвода и решил провести брифинг сразу. Это означало лишь то, что те, кто летел в приближающихся четырех вертолетах, уже знали, в чем тут дело.

— Давай, Марен, не нагоняй тоску, – бросил усевшийся на свою армейскую сумку сержант Ранд. – И так от местного пейзажа дурно становится.

— Хорошо, я перейду сразу к делу. В данной ситуации наша задача ограничена оказанием поддержки группе ученых, собирающихся произвести на ГЭС некоторые замеры.

— Мы что, милиция или частное охранное агентство? – недовольно спросил наш взводный.

— Нет, Веллет. И помимо этих задач на нас возложена еще одна. Охрана периметра ГЭС. По весьма объективной причине.

— Какой причине? Марен, здесь уже тридцать лет в окрестностях ни души нет. – не унимался взводный.

— Возможно, нет. Но возможно и есть. Неделю назад координационный штаб сил периметра получил сообщение от работников станции, что у них несколько раз произошел сбой охранных систем. Ничего серьезного – кратковременные перебои с электроэнергией, мигание лампочек… ну и тому подобное. Сбои происходили несколько раз в течении четырех дней, всегда в вечерние часы – солнца уже не было, но и ночь еще не наступала.

— Сейчас нам расскажут сказку о мутантах, – скептически скривился Пайт, наш старослужащий, отмахавший в отряде «Архон» почти пятнадцать лет.

— Нет, Пайт, не угадал, – спокойно возразил Марен. – На деле, несмотря на бурную фантазию некоторых информационных агентств, никаких патологических изменений в местной фауне и флоре не произошло. Это доказанный и очевидный факт. Но я не закончил.

Итак, система безопасности периметра станции отключалась несколько раз и всегда с наступлением сумерек. Не хочу видеть в этом закономерность, но прошу обратить внимание при выставлении охраны сегодня вечером. Последний сеанс связи с персоналом ГЭС был позавчера и был весьма странным. Поначалу, все шло как обычно, но после наступления сумерек связь стала прерываться помехами, а к полуночи сквозь них прорвалось сообщение от начальника службы безопасности станции, что в охраняемой зоне находится неизвестный объект непонятной природы. Сегодня с утра, связь со станцией установить не удалось. В общем, наверху подозревают вероятность саботажа или террористического акта на территории станции. А потому надо смотреть в оба.

— Хорошо, а ученые тут с какого боку? – поинтересовался я.

— Они давно хотели провести какие-то замеры в окрестностях ГЭС, да их не пропускали внутрь периметра. Можно сказать, напросились…

— Ни хрена себе, напросились…

— Да-да. Кстати, есть мнение, и я разделяю его, в какой-то мере, что весь этот бред про случаи на станции лишь предлог для того, чтобы заставить нас охранять яйцеголовых. Но так или иначе, а задачу нам поставили. Прошу отнестись со всей ответственностью, хотя, как я и предупреждал, она не ахти и скучновата.

К центральному входу станции вела просторная аллея, по обе стороны засаженная тополями – рано пожелтевшими и странно искривленными, с большими деревянными наростами на коре. После взрыва на заводе, много различной гадости впиталось в почву, и было разнесено грунтовыми водами. Сложно сказать, повлияло ли это на животных, но вот деревья точно выглядели немного не так.

— Располагаемся поудобнее, - донесся из начала колонны голос командира. – Взводным, немедленно выставить посменные посты. Пусть яйцеголовые видят, что у нас все под контролем. Да, и надо детально осмотреть все помещения станции на предмет последствий вчерашнего происшествия. Кто его знает, что там было на самом деле. С утра связи со станцией нету, так что внимательнее, не расслабляемся особо.

— Есть. Вайс, Глейр, осмотрите восточный блок станции, – мгновенно распорядился сержант Веллет. – Крейг, Салем, Вирн, вы разместитесь сразу возле главных ворот. Остальные со мной.

— Вот, смотри, нам сразу работу нашли… - пробурчал шагавший рядом Глейр. - Ладно, будем считать повезло. По крайней мере, мы там проторчим днем, а не ночью. Признаюсь тебе, Вайс, хреновое у меня чувство. Место мне не нравится.

— Да, есть что-то… - согласился я. – Слишком тихо. Прислушайся… птиц нету.

Меня с самого начала это поразило. Тишина. Абсолютная тишина, в которой слышно шуршание ветра в опавших листьях и тонкое гудение обвисших проводов на покосившихся столбах. В округе не было никого живого. Я уж не говорю про собак или кошек, даже воробьев с воронами. Южнее, за дамбой станции, среди леса виднелись обветшалые, заросшие сухим вьюном деревянные дома деревни, оставленной после взрыва на заводе. Еще дальше, почти на горизонте возвышались пятиэтажные здания какого-то поселка, но они едва различались в серой дымке.

— Похоже, кроме персонала станции тут вообще никого не было все это время, – сказал Глейр. – Как ученые смогли выяснить, что у местной фауны не произошло никаких изменений после взрыва, если этой фауны тут просто нет?

— Вот прилетят, у них и спросишь.

Наше подразделение расположилось в просторном спортивном зале, в который, судя по слою пыли, даже персонал станции давно уже не заглядывал. В раздевалке побросали свои вещи, благо ящички оказались пустыми, и сразу разбрелись по указанным местам. Ночная смена на отдых, а я и Глейр в восточный блок – не такой и большой, но, судя по плану, состоявший в основном из подсобных помещений. На деле, впечатление он оказал куда более давящее и тяжелое.

Половина комнат и переходов оказалась почти неосвещенными, приходилось включать приборы ночного видения и пробираться через нагромождения труб, ящиков и какого-то другого хлама. Скорее всего, в эти подсобные помещения никто давно не заглядывал, персонал станции лишь поддерживал в сохранности ее основные механизмы, турбины и электронику, но не более того. Несмотря на то, что любая ГЭС являлась стратегически важным объектом, все прекрасно понимали, что эта находится на территории, подвергшейся масштабному заражению, последствия коего, еще не до конца установлены. Мог поспорить, что ни у кого из сотрудников станции не было особого желания тут находиться, да еще и в свете последних событий, со всеми этими нарушениями охранного периметра.

— Жутковато. – подытожил Глейр по завершении обхода, продолжавшегося почти час. – Вообще, поганое место…

— Да уж. – согласился я. – Но по крайней мере, то, что здесь пусто, уже немного успокаивает.

— Верно. Ладно, надо вернуться и старшему доложится.

— Я тут вот что подумал… а ведь случись что, мы тут весьма стеснены в средствах. – заметил я. – Ты станешь пользоваться, скажем, гранатами на гидроэлектростанции?

— Да уж… Но, думаю, нет тут такого, против чего нужны были бы гранаты. И все эти разговоры про пропавший вчера персонал, походу, брехня. Похоже, не было тут вообще никого все эти годы. А нам все преподнесли как пропажу, чтобы уж совсем не расслаблялись и за яйцеголовыми присматривали.

— Не веришь, значит, штабным?

— Не верю. Не сходится как-то все это. Станция ведь, похоже, уже лет десять как заброшена. Ты вспомни пыль в спортзале. Да и петли на дверях шкафчиков проржавели уже. Не было тут людей.

— Но пропускной пункт вполне ничего себе. Прибрано, чистенько. Не находишь?

— Не знаю… Да и контролировать ведь работу систем кто-то должен. Значит, люди есть. Но только следов их не видно.

— Да брось ты, Глейр. Сейчас только накрутим себя заранее, – отмахнулся я, – давай лучше двигать к месту дислокации, послушаем, что другие расскажут.

Когда мы, поднявшись по многочисленным лестницам и преодолев темные, освещенные лишь редкими оранжевыми лампами помещения, с протянувшимися под потолком проводами и трубами, вернулись в зал, там уже собрались не только наши ребята, но и люди из взвода Ранда.

— Ну и что тут происходит, лейтенант? – вопрошал Ранд Марена. – Где все? Почему мои люди проверили центральные помещения, и они выглядят так, как будто тут с момента аварии никого нет? Разве что трава из-под плитки не прорастает. Что за вчерашний сеанс связи с ГЭС, если тут нет никого уже как минимум несколько лет.

— Ранд, ты меня спрашиваешь? – лейтенант немного сдал, это было видно сразу, но все равно держался. – Я знаю не больше вашего. Если хочешь, и если тебе станет от этого легче, я предоставлю запись разговора.

— Что тут произошло? – мы с Глейром протолкнулись поближе.

— Да хрень тут творится какая-то. – объяснил Пайт. – Мы прошлись по периметру станции, и обнаружили тут все в полном запустении. Не похоже на то, что персонал был тут вчера. В общем-то непохоже на то, что персонал тут вообще был с момента эвакуации. Тем не менее…

Пайт умолк, едва лейтенант включил портативный компьютер и покопавшись в папках, запустил файл записи радиопереговоров со станцией.

Поначалу мы услышали лишь помехи, однако потом сквозь них прорвался тихий, приглушенный шипением, обеспокоенный голос.

— Центральная, говорит Гийом Рауз, старший смены Службы Охраны. У нас нарушение периметра… мы не знаем, что происходит, но в зоне кто-то чужой. У нас вышли из строя системы визуального наблюдения, сигнализация сработала в подсобных помещениях. Мы не можем выяснить местонахождение источника тревоги. Как меня слышите?

Снова шипение, продолжительное молчание, связанное явно с обрезкой записи и потом голос заговорил снова.

— Итак, контрольное время, половина первого ночи, двадцать второе число девятого месяца… Я не знаю, что происходит. Похоже, я остался один. Я послал своих людей выяснить причину повреждения охранных систем, но они не вернулись. Телефоны в рабочих помещениях не отвечают… Я не знаю, что делать… Оно тут… внутри периметра. Не знаю что… но оно здесь… что-то чужое… Мне остается только закрыть дверь и дождаться утра…

— Кто-нибудь поднимался в рубку офицера охраны? – поинтересовался Пайт.

— Да, – кивнул Шеффел, радист из нашего взвода. – Я и Барн. Пусто там. Даже паутина на приборах и мониторах. Но сигнал, черт возьми, действительно вчерашний, ты же сам видишь дату записи.

— Вижу. Но то, в каком состоянии находится станция, говорит о том, что тут уже лет десять нога человека не ступала.

— Так! – рявкнул Марен, которому эта перепалка явно надоела. – Если кто еще не понял, у нас есть задание. Обеспечить безопасность станции на время проведения на ее территории исследовательских работ. Кому что неясно?

Это подействовало. Все-таки, действительно, отряд дал слабину столкнувшись с чем-то что не сходилось в единую логическую цепочку. Однако, какие бы ни были странности, а задание никто не отменял.

Ученые прибыли через полчаса. Мы пропустили на территорию станции их грузовики, груженные всевозможный аппаратурой. Вместе с ней приехало всего четыре человека, неразговорчивые и угрюмые, явно недовольные подобной командировкой. Выбрав момент я попытался разговорить одного из них, но невысокий человек с темной бородкой лишь досадливо отмахнулся:

— Я пока и сам ничего не знаю. Вот произведем замеры – скажем. Но просто так электромагнитные поля и смещения тектонических разломов замерять не посылают.

— Тектонические разломы? Но ведь здесь и близко нет разломов. Под нами литосферная плита…

— Простите, я ничего пока не могу сказать… - повторил ученый и поспешил исчезнуть из поля зрения.

Значит вот оно что… Замеры электромагнитных полей и движения литосферных плит… Странно. Землетрясений я, не помнил, да и вроде не было их никогда в этих местах. Но кто знает, что произошло в последнее время, раз ученые так засуетились. Сложно сказать, откуда приехала эта группа, но, судя по маркировке на приборах, часть оборудования была из военных ведомств, а часть из столичных исследовательских центров. Военная маркировка отчасти объясняла причины нашего появления здесь. Видимо, Министерство Обороны сумело договориться с нашим начальством об организации охраны за наш счет.

В принципе, до наступления темноты наша задача сводилась лишь к бесцельному брождению по станции, обозреванию вымерших, затопленных серым туманом окрестностей, да попыткам разобрать отдаленные команды через громкоговорители с границ внешнего периметра. От окружающего нас мира становилось не по себе, а отвлеченность и праздность позволяла расслабившемуся разуму и воображению рисовать в мозгу всякие нехорошие картины.

Первая ночь прошла на удивление спокойно, хотя все сидели как на иголках. Даже обычно спокойный Пайт что-то бормотал, ругался и выглядел крайне раздраженным. Но ночная вахта прошла без происшествий, а поутру, при помощи Шеффела, мы вновь подключили охранные системы станции, активировали камеры наружного наблюдения, хотя и порядком подпорченные.

— Ну вот хоть какое-то подспорье будет, – довольно оглядывая результат своей деятельности сказал Шеффел. – Да и я нашел чем себя занять.

— Эй, Шеф, поройся там в документации, а? – попросил Веллет, поднявшийся на вышку после обеда. – Может, отыщешь что любопытное. По поводу сеансов связи и прочих происшествий.

— Хорошо, попробую.

— Только это… втихую. Без ученых, лейтенанта и… в общем понял… Я не хочу сказать, что я не верю Марену в данной ситуации, но он что-то скрывает, и это очевидно. Хотелось бы знать как можно больше подробностей, для вашего же блага.

— А в чем дело? – начал было допытываться я, но Веллет лишь отмахнулся.

— Считай это суеверием. На самом деле, знаешь… я прошелся по станции ночью… И Богом клянусь тебе, я чувствовал, что мне в спину что-то смотрит. Что мы не одни тут. И это мне не нравится.

Ученые нас мало беспокоили, впрочем, как и мы их. Они развернули исследовательскую площадку в подсобных помещениях, установили какие-то приборы возле станции, а с полудня начали бурить землю чуть южнее плотины, проводя какие-то замеры. К вечеру стало очевидно, что их в этих замерах не все удовлетворило, и они стали куда более взволнованными. Я попробовал обратить на это внимание Веллета, но наш сержант лишь отмахнулся:

— Я и сам себе места не нахожу. Словно это место говорит, что мы тут чужие и делать нам здесь нечего. Я убежден, что никакой сигнал отсюда не посылали, как минимум несколько лет. Хотя и не могу спорить с датировкой на компьютере лейтенанта.

— Подождем. Может быть Шеффел что-нибудь раскопает.

К вечеру стало понятно, что Шеффел раскопал много чего интересного, но от этого легче не стало. Он позвал Веллета наверх и лишь после разговора с глазу на глаз, наш сержант предложил собраться на небольшой военный совет, на который должен был прийти и Марен. Лейтенант, проводивший львиную долю времени с учеными пришел довольно быстро, скорее всего понимая, о чем будут говорить. От него вряд ли укрылось то, что наш электронщик пропадал в штабе Службы Безопасности.

— Лейтенант, может быть, все-таки объясните нам все, – попросил Веллет. – Что тут творится? Зачем приехали ученые? Что здесь измеряют?

— Что у вас есть сержант?

— Документация, как электронная, так и письменная. Записи шефа местной службы безопасности. Датированные этой неделей, но пожелтевшие и рассыпающиеся, будто пролежавшие тут уже десяток лет. В них говорится о множественных пропажах личного состава и сотрудников станции. Я не задаю вопроса, что мы тут делаем – ответ очевиден – обеспечиваем безопасность научного лагеря. Но каковы первопричины?

— Сержант, эта информация строго засекречена с момента ее доведения до меня, как непосредственного руководителя вашего отряда. Ничего необычного, что могло бы угрожать нам. Просто определенные аномалии под поверхностью земли, которые ученые и замеряют.

— А станция и ее персонал? Что с ними?

— Этого я не знаю. вы ведь сами видели, что последние записи датированы этой неделей, да и сигнал у меня позавчерашний. Возможно, все это как-то связано с наличием подземной аномальной активности.

— Ну ни хрена себе, командир! – воскликнул Пайт. – Почему нас не поставили в известность?

— Потому что информация непроверенна и попахивает научной фантастикой - нечего забивать такой чушью мозги, – объяснил Марен. – Нам осталось тут пробыть всего два дня, потом ученые свертывают свою лавочку и улетают. Улетаем и мы.

— Слушай, лейтенант, а ведь неспроста вокруг зараженной после аварии зоны стоят кордоны и блокпосты военных, а? Значит не все тут чисто… - спросил Ранд.

— Это дело непосредственно Министерства Обороны. Мы отвечаем за совсем иное. Нас, по-хорошему, не должно волновать то, что происходит внутри охраняемого периметра. Ранд, непосредственно у тебя есть претензии, наблюдения, опасения? Нету, так изволь выполнять приказ.

— Марен, мы с тобой прошли уйму горячих точек, и я тебе верю. – примирительно поднял руку Ранд. – Но пойми, мы все хотим разобраться в том, что видим. Мои ребята обошли станцию, я сам прошелся по коридорам и могу сказать, что здесь нету признаков жизни. Пустые шкафы для сменной одежды, котлы в столовой свалены в спешке грудами, кое-где брошенные кружки, вокруг которых от растекшегося чая или кофе столы уже проела ржавчина. Это не исчезнувший позавчера персонал. Эта картина времен эвакуации. На фоне всего этого у меня тем более нету объяснения радиосигналам и заполненным позавчера документам.

— Я понимаю это. И у меня нету. – признался лейтенант. – Два взаимоисключающих факта и я не знаю, какому более доверять. Но давай исходить из того, что пока ничего плохого не случилось. Тем более, Шеффел наладил системы слежения и теперь не надо будет обходить по ночам периметр станции, а достаточно будет только следить за данными на мониторах.

— Ключевое слово здесь «пока», лейтенант… - хмуро проронил Ранд. – А что мы будем делать, если что-то случится?

— Черт, я никогда их такими не видел… - пробормотал Глейр. – Ребят словно подменили.

— Да уж… - согласился я. – Давит она на нас… Станция эта, зона вокруг нее, тишина, туман… Нет противников из плоти и крови, лишь то, что в голове… А знаешь,какие образы подчас может рисовать воображение?

— Вот-вот… я о том же… Поскорей бы ученые завершали свои эксперименты и сваливали бы отсюда.

К вечеру, лейтенант приказал быть в полной готовности и в случае чего, распорядился применять оружие без предупреждения.

— Я пообщаюсь с учеными, быть может они объяснят нам, что тут происходит. – пообещал он.

Разумеется, обещанного ждут три года…

На ужине ко мне подсел Крейг и словно между делом спросил:

— Вайс, а ты ведь из этих краев?

— Да. Родился неподалеку отсюда.

— И как? Тут всегда было настолько… странно.

— Странно? О чем ты?

— Как тебе сказать… - Крейг закурил и потупил глаза, словно боясь в чем-то сознаться. – Ты ведь знаешь меня… Я не боялся ни пули, ни мины… А тут… простоял на вахте в ту ночь и чуть не поседел… Я такого страху никогда не чувствовал…

— А что было-то?

— Не знаю. В том то и дело. Вроде нечего боятся, но нет… в сумерках тут каждая труба, каждая балка какая-то не такая… Я на складу был и не поверишь, куда не пойду, чую, что-то идет за мной. Воздух неподвижен, тишина, даже шороха нету… Но знаю. не один я. В тенях что-то есть. Вот и ходил по коридорам, двери за собой ногами закрывал, чтобы ненароком не обернуться…

— Воображение разыгралось… - буркнул я.

— Хорошо бы, – вздохнул Крейг. – Но струхнул я здорово… Да и с ребятами пообщался, кто на вахте был, тоже не в своей тарелке сидят. Всем казалось, что за ними, буквально шаг в шаг кто-то идет, глядя точно сюда – Крейг стукнул пальцем себе по темени. - И запах… знаешь, с полуночи тут стало холодно и какой-то сыростью, затхлостью запахло… Как куча полусгнившего тряпья воняет.

— Крейг, это чересчур уже. – я потрепал его по плечу. – Ладно, успокойся, опрокинь стаканчик и спать ложись. Благо сегодня не ты ночью идешь.

— А кто?

— Вроде бы Салем.

— Не повезло парню… Ладно, Вайс, не обращай на меня внимания… Просто страшновато тут… Да еще и пропавшие рабочие из головы не идут…

К счастью, моя вахта на ночь тоже не пришлась. В одиннадцать вечера, когда уже порядком стемнело, меня сменил Гвернхольд, спустившийся на склад, вплотную примыкавший к гаражу, где расположились ученые.

— Ну как? – поинтересовался он.

— Погано, – признался я. – Атмосферка тяжелая. Вообще гнусно как-то. Но зато, спокойно и без осложнений. Яйцеголовые уже спать улеглись, так что все отлично.

— Хорошо. Иди отдыхай. Под утро сменишь, не забудешь?

— Обижаешь, да?

Спать приходилось в не самых лучших условиях, но что поделать – кроме спальных мешков у нас ничего не было. С другой стороны, несмотря на все происходящее вокруг спать хотелось – организм уставал за день и встречал отдых с распростертыми объятиями.

Однако сегодня сон не шел. Что-то должно было произойти, уже очень скоро. Мы вторглись в чужие владения, и вся местная природа говорила нам об этом. И рано или поздно она должна была себя проявить.

Наверное, я все-таки заснул, поэтому когда меня растолкал Глейр я не сразу понял, что происходит.

— Вайс, у нас тревога первой степени! – гаркнул он. – Ленд и Крейг исчезли. Они были снаружи, и еще минуту назад были на связи. А потом вырубились камеры слежения и связь с ними прервалась.

— Ну вот и началось… - Лейтенант где?

— Не знаю, у нас у всех рации вырубились.

Я включил собственную рацию, прикрепленную к шлему и действительно, не услышал ничего кроме помех.

— Вот зараза…

— Точно, давай, пошли. Веллет группы для прочесывания внешней стороны станции и подсобных помещений собирает.

Веллет действительно встретил нас в коридоре, ведущем к гаражу. Он уже отрядил куда-то Салема и Вирна, и помахал нам рукой.

— Так, вы по подсобкам лазали уже, вам их и проверять. – коротко распорядился он. – Идите к ним с внешней стороны, кодовые замки на дверях вырубило. А там внутри Марк с Хелдом из подразделения Ранда остались. Если их встретите, пусть присоединяются к поиску. Ясно?

— Ясно, – кивнул я, еще туго соображая, что же на деле произошло. – Глейр, объясни, что все-таки творится.

— По-порядку. Сначала, у Шеффела по всем мониторам рябь и серые полосы пошли. Я в центре сидел, сам все видел. Потом стали поочередно отключаться наши рации. Резервный канал еще работал, по нему мы связались со всеми, кроме Крейга и Ленда. У них глухо. Лейтенант сразу тревогу дал, понятное дело почему…

— Да уж. Ладно, пошли.

Ночь встретила нас холодным ветром и затянутым тучами небом. В редкие прорехи между облаками были видны звезды, но в остальном было темно, хоть глаз выколи, и накрапывал дождик. Я перевел рацию на резервный канал, и опустил на глаза прибор ночного видения. Ночь окрасилась в призрачно-зеленоватые тона, картинка смазалась. но все же тьма отступила. Приходилось двигаться по узкому парапету над более чем двухсотметровой громадой станции и ненароком соскользнуть вниз очень не хотелось.

— Всем поисковым группам, доложить обстановку. – пробился сквозь шипение голос Марена.

— Вайс, Глейр на месте. Движемся в сторону внешнего входа в подсобные помещения. – доложился я. – Все спокойно.

Спокойно ли? Второе ухо, не занятое наушником уловило далекий, раскатившийся над затихшими лесами и болотами заунывный, переливчатый звук, не похожий ни на что из того, что я слышал ранее.

— Что это было? – тихо спросил Глейр.

— Ты тоже услышал? Не знаю… Но вроде как это далеко…

Резкий порыв ветра заставил зашуметь кусты вокруг плотины и странные, похожие на неведомых черных существ деревья задрожали от крон до самых корней.

— Внимание, с западной стороны станции фиксирую источник помех, он движется в сторону пропускного пункта. – сообщил по связи Шеффел. – У меня камеры наружного слежения работают черт знает как, но судя по всему, источник или невидим или под землей.

— Это Пайт, я на КПП. Тебя понял, смотрю в оба. Слушай, тут снаружи звуки какие-то раздаются… я даже не знаю, как их описать…

— Не выходи из комнаты, включи освещение. – вмешался в разговор Ранд. – С тобой есть кто?

— Пока нет, но скоро Аффлек подойти должен.

— Понял. Оружие на взводе и носу на улицу не показывай.

От нас западное КПП было видно как на ладони. В окнах вспыхнул свет, его отблески упали на старую, пожелтевшую траву, вырвав из мрака изогнутые и корявые стволы деревьев с громадными наростами. На мгновение мне показалось, что неподалеку от входа в здание пропускного пункта, воздух зарябил и исказился, но, сморгнув, я понял, что, скорее всего, это показалось спросонья.

Противно скрипнув, распахнулась дверь в подсобные помещения, в нос пахнуло сыростью и затхлостью. В прошлый раз, такого запаха я не ощущал. Вдоль стен и потолка тянулись бесконечные трубы и кабели, работающие на резервном энергогенераторе лампочки едва освещали полутемные бетонные мешки с узкими переходами между ними и винтовыми лестницами, уходящими в темноту складских помещений.

— Стой, Вайс… - прошептал мне в ухо Глейр. – Смотри туда, где лестница вниз…

Он указывал в самое темное место зала, где, благодаря прибору ночного видения, все тени слились в сплошную серо-зеленую массу. Едва заметные глазу перепады темных тонов и светотени ползли вдоль стены, утекая куда-то вниз, то сворачиваясь в жгуты, то распрямляясь. Это движение среди неподвижной тьмы было абсолютно бесшумным. Я включил фонарик, и в его свете мелькнуло темное, рваное, словно груда тряпья, облако, нырнувшее куда-то вниз.

— Чертовщина какая-то… - пробормотал я. – Глейр, посвети-ка…

Наведя на темнеющий в полу проем ствол автомата я приблизился к винтовой лестнице, но внизу не было ничего, лишь ровный бетонный пол склада.

— Полезем вниз? – спросил Глейр.

— Надо бы… - нерешительно ответил я. – Но неохота.

— Понимаю. Ладно, давай я спущусь, а ты посвети мне фонариком.

Грохоча сапогами Глейр сбежал по лестнице, наводя луч своего фонаря на углы и проходы между давно уже проржавевшими железными ящиками.

— Никого, – облегченно вздохнул он. – Показалось.

— Ну и отлично… - я развернулся, на всякий случай, осматривая помещение позади нас. – Глейр, надо бы возвращаться.

Я перевел взгляд вниз, на лестницу и остолбенел. Глейра там не было. Повернулся назад – лишь насмешливо-холодная тьма, пронизанная проржавленными трубами.

— Глейр, ты где? – неуверенно позвал я, спускаясь по лестнице.

Но никого. Склад как склад, хоть и старый. Высокие бетонные стены, ящики… и тишина, вместе с абсолютной пустотой.

— Шеффел, ты ничего не наблюдаешь на нижнем уровне? – спросил я, включив связь.

— Вайс, это ты? Я тебя еле слышу… не знаю, что происходит, у меня вся аппаратура с ума посходила…

В наушники ворвался грохот выстрелов и долгий, жуткий вопль. Кто кричал, разобрать было невозможно. Мгновение спустя, выключился даже резервный генератор, мрак обрушился густой вязкой волной, ослепив даже в ПНВ, по закрытому каналу связи пошли сплошные помехи, сквозь которые прорывались чьи-то голоса и треск автоматных очередей.

— …вы слышите меня? Я не знаю что происходит… в зоне чужой… повторяю, в охраняемой зоне чужой! – прорвалось сквозь помехи, кажется, говорил Ранд.

Черт, как в записи начальника службы безопасности… Надо выбираться из этого подвала… Все равно там пусто…

— Харви, оно идет на тебя!

— Где? Я у стены, позади меня никого нет… Коридор пуст…

…и снова грохот автоматной очереди, и быстро прервавшийся крик.

А если не пусто? Если это нечто, сидит и ждет меня в тенях под трубами? Глейр исчез в одно мгновение, как сквозь пол провалился… Не поверил бы, если б сам не видел…

— Мужики, что у вас там? – с КПП откликнулся Пайт. – У нас с Аффлеком тут тихо. Никого нет.

— Не включайте свет! Оно видит нас по свету! Пользуйтесь приборами ночного видения.

Я плохо помню, как выбрался из подвала. Мне казалось, что в спину смотрят чьи-то глаза, что там, во мраке, нечто ищет меня, слепо ползая в непроглядной тьме. Теперь к выходу и только к выходу… благо дверь не так далеко… Я почти бегом преодолел отделявшую меня от внешней двери комнату, стараясь держаться мигающих тусклых ламп. Так хоть не настолько темно… хотя… но лампы спереди меня, моя тень не может быть передо мной… Нет, тогда в сторону, в темноту… но главное все ближе к выходу… Уже у самых дверей меня нагнал звук, донесшийся из подвального склада, похожий на вой и уханье совы одновременно, описать его известными словами, я не могу.

— Мы потеряли связь с группой Нала и Ллойда… они ушли проверять зал турбин и на связь они не выходят…

Да, дела-то хреново идут… Ладно, главное выбраться на поверхность… Я наконец-то добрался до двери и выпрыгнул наружу…

Передо мной было длинное, узкое помещение с низким потолком и трубами вдоль стен, а под ногами темнел провал с винтовой лестницей, ведущей на склад. Мрак внизу бурлил и двигался, между ящиками, тычась в них, ползало что-то неуклюжее, обмотанное какими-то лохмотьями и тряпьем… Или нет, только показалось? Кто-то скребется там, внизу. Звук металлический, значит оно уже ползет по железным ступеням… Надо бежать к выходу… А если его нет? Если меня снова отбросит назад, к этому люку? Но надо пробовать…

Я перепрыгнул через люк, чувствуя, как по ступеням что-то карабкается наверх, и побежал к выходу. Вот же, видна открытая дверь, из которой идет поток холодного и свежего ночного воздуха, слышен шум воды под дамбой... я могу даже до ручки дотронуться… Вот только она, эта самая дверь, не приближается, замерев в отдалении, а я все еще на краю распахнутого люка…

— Я ничего не вижу, что делать? – резанул в наушниках внезапно прорвавшийся в эфир крик. – Тьма двигается… мне кажется, она живая…

— Веллет, Марен, отзовитесь, на связи Ранд… Что тут творится? Я нашел Крейга, если верить жетону… Но на вид ему лет триста, иссох, как мумия… одежда у меня в руках рассыпается…

Да, теперь уже точно видно, что оно движется… там, внизу, в подвале... Не знаю, кто это или что это, но не человек и не животное – это уж точно. Воздух… черный как сажа, густой воздух… Нет, все-таки показалось. Не оглядываясь, держа на прицеле люк на нижний уровень, я попятился к двери, надеясь, что в этот раз наваждение спадет, и я смогу ее достичь. Шаг за шагом, люк отдалялся, пока я не почувствовал, что уткнулся спиной во что-то холодное и рыхлое. Инстинктивно подавив желание обернуться, я попытался сделать еще шаг, но преграда не поддавалась.

— Есть кто возле центрального пункта связи? – ударил по ушам голос Шеффела. – Я не могу дверь открыть, она закрыта снаружи…

Можно попробовать туда добраться – несколько десятков метров по парапету и лестница наверх… Я, уже не особо раздумывая, обернулся и обнаружил, что сзади никого нет и я стою на улице. Воздух вокруг станции рябил, словно от высокой температуры, волнами поднимаясь к небесам, где плыли тучи, искаженные и темные, похожие на каких-то глубоководных тварей. В зоне чужое… что-то чужое… Да, верно. Это мы, то самое чужое. Здесь, в огражденной от всего мира земле, давно уже живущей по каким-то своим, неведомым нам законам. Отвыкшей от нас… и не желающей видеть нас у себя во владениях… и имеет ли сейчас значения то, как это случилось и почему?

На перилах лестницы повис неестественно вывернутый труп в военной форме, даже не знаю, кто это был… Автомат выпал из рук, под шлемом вместо лица бугрилось что-то вязкое и темное. Ни ладоней, ни кистей у трупа не было, вместо них из рукавов вытекала полужидкая кашица. Я коснулся автомата и железо раскрошилось в легкую пыль у меня под пальцами – такое впечатление, что кроме ржавчины в оружии не было ничего. Вот в чем все дело… значит, те сигналы действительно были позавчерашними… просто потом, те, кто их передал, обратились вот в такую же вот пыль, рассеянную по коридорам станции, железо, после накатившейся странной волны состарилось и покрылось ржавчиной, бумага пожелтела и растрескалась… И мы… мы тоже станем пылью… Вместе со всем нашим оружием, знаниями, изобретениями… Сейчас здесь, в этой запретной зоне. А потом и по всей планете…

— На связи Пайт, есть тут вообще кто живой? У меня что, глюки? У нас на КПП мебель летает по комнате… и тени… тени движутся… независимо от источников света… Тут есть еще что-то кроме меня и Аффлека… Эй, да отзовитесь наконец!!

Со стороны КПП раздались автоматные очереди, но быстро стихли. Ничто не должно было нарушать тишину чужой, непривычной для нас ночи.

Я поспешно поднялся к центральному посту службы безопасности и дернув за дверную ручку удивился тому, что она поддалась без особого труда. Шеффел сидел в углу, обхватив руками голову и бормотал что-то едва различимое.

— Вставай! – крикнул я, хватая его за плечо. – Надо уезжать отсюда. В гараже, где были ученые стоят их грузовики.

Шеффел поднял голову, вместо лица у него была сплошная чернота, издававшая нечленораздельные звуки. Существо потянуло ко мне руки, распадавшиеся темной пылью, и я с криком отпрыгнул в сторону. Китель осел, штаны провалились, ботинки откатились в сторону и из штанин высыпалась черная мука.

Вокруг меня лежала вымершая станция посреди вымершей зоны, убившей внутри себя все, что могло мыслить, от дождевого червя, до человека. Зараженные подземные воды несли отравленные соки внутрь стволов черных, страшных деревьев, вытянувших свои искривленные ветви к самым звездам… В голове я вижу образы и мне кажется, я понимаю их… Я знаю, что измеряли тут ученые и знаю, что нечто, чему нет имени, уже давно находится здесь, постепенно прорастая из ядра планеты, сквозь землю в наш мир. И когда оно поднимется на поверхность из раскаленных недр, планета опустеет. Потому что это не оно, это мы чужие. И для него и для этого мира.

Я не знаю, что случилось с нами на станции, как не знаю и того, что произошло с ее персоналом три дня назад. Не знаю, чем была та тварь, что поднялась из-под земли для того, чтобы уничтожить незваных пришельцев, ведь никто ее так и не увидел. Но сейчас, в этот предрассветный час я знаю, она здесь, позади меня. Скрывается в пульсирующем, искаженном воздухе, прячется в тенях, затопивших опустевшие коридоры станции и ждет того момента, когда мне придется обернуться…

Из отчета разведывательной группы, посланной на поиски экспедиции ученых, пропавших в районе заброшенной ГЭС и сопровождавшего их спецподразделения «Архонт» ясно, что группа не нашла никаких следов пребывания отряда и ученых на станции. Скорее всего, они туда не долетели, однако это маловероятно, учитывая то, что поиски разбившихся вертолетов результатов не дали. Так же непонятен источник сигнала, перехваченного на блокпосте севернее ГЭС, который шел на военной частоте и был идентифицирован по позывным, как переговоры командира «Архонта» со своими подчиненными. Сигнал шел явно со станции, однако неясна природа его появления, так как до этого, ГЭС уже была проверена на предмет пропавших людей. По многочисленным свидетельствам она пуста и, судя по косвенным признакам, пустует уже не один десяток лет…

(с) Селкер Ари - октябрь 2009

Дата добавления: 2015-09-29