Название: Чужими глазами 1 страница

Название: Чужими глазами

Автор: PainAnn

Бета: Исправленный вариант - пожелала остаться неизвестной (1 - 7 часть), самостоятельно (от 8 части), выложенный - всё сама.

Персонажи: Том/Билл, Джодель, Арнольд Керрол, Лоуренс Вестерн, другие...

Рейтинг: PG-15

Жанр: Angst, POV, Mary Sue, AU, Mystic, Deathfic, Horror

Категория: Slash

Размер: Миди

Статус: Закончен

Краткое содержание: Любое событие может изменить жизнь человека коренным образом. И немало тех людей, что стремятся к лучшей жизни для себя. А ещё у каждого из нас есть мечта, правда? Иногда мечты сбываются, а жизнь из-за этого меняет своё русло. Но всегда ли сбывшееся желание может доставить только радость?

От автора: Я не знаю, каким получится фик - об этом судить вам. Но он мне очень дорог, несмотря на то, что от этой работы я хотела добиться совершенно другого. Когда писала, не думала о таком повороте, но от обстоятельств тоже зависит очень многое…

В этом рассказе вся я и моя жизнь, точнее говоря, её отдельные фрагменты, даже несмотря на то, что идею я взяла далеко не свежую. Надеюсь, что кого-нибудь рассказ не оставит равнодушным – большего мне и не нужно.

Размещение: Право размещения автор оставляет только за собой!

Дата создания: 16.12.2009, 00:33 a.m. – 25.08.2010, 5:00 a.m.

Чужими глазами я мир увидел

Таким, каким видеть не может никто.

Быть может, Бог меня обидел,

Быть может, превратил в кого.

Когда же ярки блики света,

Мои глаза увидят всё,

Что не находит и ответа,

Что не заметил бы никто.

Казалось, это все подарок

И счастье жизни всей моей.

Я думал, мир не так уж ярок,

Я думал, будет все темней.

Однажды в детстве в темноту

В одну секунду погрузившись,

Я будто побывал в аду,

Сейчас оттуда возвратившись.

Не видеть ничего вокруг -

Безумно страшно и обидно,

Ведь ты не думаешь, что вдруг,

Ты в красках все это увидишь.

Я счастлив тем, что вижу свет,

Расплывчатые тени мира,

Я вижу то, чего и нет,

Я вижу этот мир красивый...

By Automacho

1.

"Der Blick zuruck ist schwarz

Und vor uns liegt die Nacht

Es gibt kein Zuruck

Zum Gluck..."

Я иду по улице. Дождь и немного прохладно. Осень, как-никак. Капли теплеющими ручейками стекают по лицу, но я не обращаю на них никакого внимания, идя вперёд, тыча перед собой палкой, чтобы ни на кого не наткнуться. Маршрут привычный - от студии до супермаркета, а потом до дома. Каждый день одинаковый. А вокруг меня всегда темнота. В самом прямом смысле. Мало кто видит мир так, как вижу его я.

Я ловлю его звуки, чувствую его запахи, пытаюсь до него дотронуться, пытаюсь быть как все. Но это трудно, ведь когда ты чувствуешь, но не видишь - всё иначе.

Я слышу и чувствую дождь, вдыхаю его запах, но я не вижу его. Я слышу пение птиц, их прекрасные звонкие голоса, но я не вижу этих маленьких созданий. Я знаю тепло солнечных лучей, оно мне знакомо, но я не знаю, что значит "ослепительное солнечное сияние". Я заранее знаю, когда будет гроза, слышу звуки молний и грома, но не вижу их. Я чувствую холод снега, я люблю его свежий и морозный запах, но я не вижу его.

Когда мне говорят, что у каждого времени года есть свой цвет, я не могу себе этого представить - я не знаю, что такое цвета, яркие и насыщенные тона и краски. Я не знаю, как выглядит цвет снега. Мои знакомые говорят, что он белый, искристый, блестящий, что в бликах света на морозе снег играет разными цветами - голубым, красным, розовым, желтоватым. Но я не знаю, как это. Просто не могу представить себе этого.

Но я очень хочу познать мир во всей его красе. Я хочу видеть летние цветы и осенний листопад. Хочу просто жить нормальной жизнью, без отклонений.

Я часто слышу, что потеря зрения - фобия доброй части населения планеты. Все этого страшатся, все боятся этого. Но я уже привык к такой жизни. Я потерял зрение в далеком детстве. Лет с пяти я уже ничего не видел. Воспоминаний о том времени, которое давно ушло в историю, почти не осталось. Только какие-то странные размазанные картинки изредка всплывали из глубин подсознания. Иногда на этих тусклых изображениях я узнавал себя, но, наверное, если я увижу сейчас своё отражение в зеркале, то не узнаю в чертах ничего родного и близкого, не пойму, что это я.

Быстро проносится автомобиль где-то справа от меня по проезжей части улицы. Такой близкий сердцу звук, такой привычный и банальный, я так к нему привык.

Я всегда хожу по людной улице, но прохожие отшатываются от меня. Людей пугают такие, как я. Не знаю, что это. Жестокость или же простой инстинкт самосохранения. Но факт остаётся фактом - толпа боится меня, сторонясь, будто я могу заразить весь мир чумой или проказой. А ведь я просто незрячий.

Оживленная улица кипела людской толпой. Я был её частью, но и одновременно не принадлежал к этому потоку. Просто шёл в среднем темпе, не обращая ни на кого внимания, но ощущая чужие тяжёлые взгляды на своей спине. Привычное чувство, которое не вызывало уже ничего чужеродного мне. Это как неизбежность - приходится с этим жить и от этого никуда не деться, не спрятаться и не убежать. Хочешь-не хочешь, но только так.

Тёмные очки начали скользить по прямому носу от дождевых капель. Я не видел смысла их одевать, но делал это просто по привычке, как в детстве. Мои глаза почти всегда были закрыты, и даже если открыть картина не меняется - Малевич, "Чёрный квадрат". Только темнота и больше ничего.

Я чувствовал запах свежих булочек, аромат пряностей и приятной корицы. Значит, я дошёл уже до пекарни Бена. Теперь поворот направо и вниз по улице, затем налево и вот он - мой дом.

Я привычными шагами поднялся по коротенькой лестнице и вошёл в помещение.

- Добрый вечер, Билл! - знакомый голос, который я слышал ежедневно.

- Здравствуй, Арни, - я улыбнулся, повернув голову в сторону, откуда исходил голос. - Как день прошёл? - вежливо интересуюсь я.

Арнольд Керрол очень доброжелательный человек, который не пренебрегает людьми. Он очень общителен и заботлив. Всегда помогает, когда его просят о помощи. Я мог назвать его своим другом, ведь он столько всего для меня сделал! Он помог мне обустроить квартиру в этом доме, когда я переехал сюда пару лет назад, помог запомнить каждый её уголок, каждую полочку.

Ему было лет за пятьдесят. Единственный сын умер, как он мне рассказывал, ещё когда был совсем маленьким. Его звали Эдвард. Так же, как и у меня, у мальчика были серьёзные проблемы со зрением, но дела обстояли не так плохо, как было со мной. Хотя итог нам всем один - смерть. Мальчишке сейчас бы было лет тридцать, но ему не было отведено столько времени. Его срок был гораздо меньше.

- Спасибо, хорошо, - лучезарно ответил Арни. - Готов к завтрашнему дню, сынок? - поинтересовался он с искренними нотками любопытства в голосе. Я слышал его шумные взволнованные выдохи, глубокие вдохи. Я чувствовал его волнение за меня, будто я ему родной. За меня никто не волнуется, не переживает. Я просто одиноко ступаю по жизни, не надеясь на поддержку со стороны на этом тяжёлом и трудном пути.

- Да, но, если быть до конца честным, то я дико боюсь, - признаюсь я дрогнувшим голосом. Дыхание резко учащается, а голова начинает кружиться от нахлынувших чувств и переживаний. - Это будет не первый раз, но я переживаю, Арнольд, - нотки беспокойства проскальзывали в мои слова, придавая им особую трагичность, губы резко подрагивали от нервного состояния. - Вдруг опять всё будет зря? Что если я останусь таким? Что если не суждено?.. - последнюю фразу я не договорил. Просто боялся допустить даже маленькую и невероятно ничтожную мысль, которая не давала мне покоя, заставляя кричать от отчаяния в глубине души.

- Важно верить, - просто отвечает мужчина. Тон голоса будничный и слишком спокойный. Ну да, это же не ему завтра будут делать операцию по пересадке роговицы.

Надежда, безусловно, жила в глубине моей души. Но слишком уж маленькая она была. Я не умею верить и этим всё объясняется. А жаль.

- Я стараюсь, Арни, правда, - томная улыбка зависла на губах, но я не мог быть честным до самого конца.

- Пока твои глаза не выдают тебя, - слова Арнольда меня несколько удивили. - Но, поверь мне на слово, настанет тот день и придёт тот час, когда и ты увидишь этот мир. Господь не забудет о тебе.

- Спасибо! - вскидываю я брови, не находя более содержательного ответа, чем банальная благодарность.

Чувствую руку, дышащую старостью на своём предплечии. Она тянет меня вперёд. Я послушно следую за ней.

- Я уверен, Билл, что в этот раз всё будет хорошо! - добавляет Арнольд. - Дома будет легче, - голос такой заботливый, полный родительского тепла, чего я был лишён. Спасибо, Арни! Благодаря тебе я понимаю, что значит быть частью чьей-то семьи. Пусть я выражаюсь и не правильно, но Арнольд единственный человек, которому на меня не плевать.

- Как думаешь, - вопросительно изгибаю правую бровь, - может выпить? - спокойно и тихо, будто речь идёт о погоде, говорю я.

- Лучше не нужно, - следует ответ из темноты. - Но если тебе так будет спокойнее...

- Розы? - неожиданно перебиваю его, вдыхая нежный аромат цветов.

- Что, прости? - Арни не понял вопроса. Интонация его голоса была немного удивлённой и отстранённой.

- Я чувствую запах роз, - поясняю я. - Красные, да? - улыбаюсь, растягивая губы до предела, до боли в скулах.

- Ох, да. Только сегодня привезли, - безразлично звучат слова Арни. - А заметил только ты! - некая малая доля восхищения была подмечена мною в словах мужчины.

- Люблю этот запах, - улыбаюсь я и слышу, как лифт, с характерным звуком, открывает свои металлические дверцы.

- Увидимся утром, - слышу из-за закрывшейся двери.

Он был кем-то вроде заведующего всем и вся в этом доме, что-то вроде управляющего. У него очень хорошо получалась эта работа, что часто удивляло меня, ведь к каждому жильцу - свой подход, свои слова, свой язык общения. Это меня в какой-то мере поражало и, наверное, даже восхищало. Я бы не смог так.

Двери раскрылись вновь. Мой этаж и знакомый запах вечернего ужина из чьей-то квартиры. Я вышел из лифта и прикоснулся рукой к шероховатой поверхности стены. Пока продолжался мой путь по длинному коридору к квартире я держался за стену, как за проводник, ведь я привык ходить так.

Руки дрожали, дверь не желала поддаваться ключам, которыми я пытался её открыть. Минуты через две наша маленькая тихая битва завершилась моей победой и проникновением в дом.

Не разуваясь, я направился на кухню и стал шарить по шкафчикам со всякими столовыми приборами и кастрюлями, страшно звеня всем этим железным хламом, которым я не пользуюсь. Насилу найдя шкаф с выпивкой я схватил то, что первое попалось под руку и начал жадно пить из горлышка бутылки, надеясь убить в себе панику перед операцией.

2.

"Don’t you lose your trust and your belief

Just trust me!"

Я проснулся на кухонном диванчике с жуткой головной болью. Сколько же я вчера выпил? Ведь я вообще не пью. Не люблю, когда алкоголь бьёт в голову, не хочу быть похожим на тысячеликую пьяную толпу. Я хочу быть собой, но вот убивать в себе страх приходится порой не лучшими способами.

Я пошёл в ванную и включил холодную воду, умыл ею лицо, желая прийти в чувство и уменьшить опухоль на лице, которая, судя по ощущениям, была довольно-таки значительной и заметной.

Крепкий кофе и его приятный запах успокаивали, но сил не предавали. Мне скоро нужно будет отправляться в больницу к моему хирургу - Лоуренсу Вестерну. Я многое разузнал о нём, прежде чем принимать решение ложиться под его руки с зажатыми в них специальными медицинскими устройствами. Он был первоклассным врачом, мастером своего дела. Проделал более тысячи подобных операций и почти все имели положительный результат.

Мой мобильник зазвенел противной мелодией, из-за чего я даже подпрыгнул на стуле, пока медленно потягивал кофе, от которого исходило невероятное тепло, согревающее мои холодные руки. Мелодия играла грустная, из динамиков телефона вырывались тихие звуки моего голоса, ведь я музыкант, певец, если конкретнее. Эта песня была написана не так давно и я поставил её на входящие вызовы с неизвестных мне номеров. Помедлив пару мгновений, я нажал на кнопку "ответ".

- Доброе утро! - поздоровался женский голос, в котором отражались лучи солнца и блики улыбки. Приятно слышать весёлый тон, когда говоришь с человеком, но не видишь его.

- Доброе, - поприветствовал её я в ответ. - Простите, а вы...

- Да, я не представилась! - припомнила она. - Хочу вам напомнить, что в Клиники имени Девида Брауна вас сегодня оперирует доктор Вестерн. Всё готово к операции, приезжайте через час. Спасибо и до свидания, Билл! Надеюсь, наши хирурги помогут вам избавиться от ваших недугов.

Короткие гудки на том конце резали мне слух. Я был немного в шоке.

На операцию. Через час. О боже!

В спешке начал собирать всё необходимое - какие-то вещи, средства личной гигиены и что-то ещё.

Через полчаса я уже был готов отправляться на операцию. Что меня ждёт? Что будет дальше? Страх переполняет всё моё существо. Вопросы беспорядочно вторгаются в сознание. Я не особо понимаю происходящее, но на это плевать. Не нужно думать об этом. Главное - надеяться и верить. Просто знать, что всё будет хорошо...

* * *

- Итак, Билл, - улыбнулся Лоуренс, мой хирург, - сейчас тебе будет хорошо.

Я слышал, как он ходил вокруг меня, чувствовал какой-то странный запах, свойственный каждому больничному отделению. Запах смешал в себе всё, что только можно - медикаменты, выделяющийся в отдельное ощущение спирт, боль, кровь, смерть... От этих мыслей закружилась голова, хотя мне было всё равно - я знал, что сейчас окунусь в забытье и не буду чувствовать ровным счётом ничего.

- Так, Билл, - прокряхтел врач, - будем ставить капельницу и вводить специальный состав.

Я почувствовал, как чьи-то холодные пальцы, обёрнутые резиновыми перчатками с гадким запахом, отдирают левую руку, нервно прилипшую к телу. Неожиданно мою кожу прокалывает острая игла, холодный метал ощущается внутри.

- Не пугайся! - попросил Лоуренс, когда я дёрнул рукой. - Всё хорошо. Сейчас введём нужный состав лекарства и тебе сразу же захочется спать. Не сопротивляйся этому состоянию, хорошо?

Я кивнул, когда глаза сами собой начали закрываться. Я засыпал.

* * *

- Билл, ты меня слышишь? - голос доносился будто бы издалека. Чувство было дикое, давило состояние полудрёма, заставляя виски пульсировать и сжиматься от боли. - Билл, можешь дотронуться рукой до носа? - задал вопрос всё тот же голос.

Я пошевелил пальцами левой руки, которые мне едва поддавались, а правую я решил не мучить. Что-то промычав, я поднял руку в воздух и она шлёпнулась мне прямо на подбородок через пару мгновений.

- Нет, Билл, полежи ещё, - заботливо прозвучало. - Поспи.

Губы как-то растянулись в короткой улыбке, а сон атаковал с новой силой. Я не заметил, как вновь уснул.

* * *

Я слышу шорох.

На глазах какие-то очки, плотно прилегающие к глазам. Провожу руками по пододеяльнику. Ткань жёсткая, дешёвая. Значит, я в больнице после операции. Я проснулся, а это уже само по себе не плохо.

Руки слабые, как и всё тело. Пытаюсь приподняться на подушках, но ничего хорошего из этой затеи не выходит. Ничего не чувствую, только дико хочу воды.

Очёредной шорох.

- Кто тут? - трусость в моём голосе была невероятно очевидной.

- Это я, - голос принадлежал ребёнку лет десяти.

- Я тебя знаю? - поинтересовался я, заранее предвидя ответ.

- Нет. Я Джодель, - девочка коснулась моей руки своими тёплыми пальчиками.

- А я...

"А кто я?" - промелькнуло в голове.

- Ты Билл Каулитц. Я на карточке прочитала, - горделиво и самодовольно сообщила Джодель.

- Сколько тебе лет? - улыбаюсь я пересохшими губами, и чувствую трещинку, из которой тёплой капелькой сбегает кровь тонким ручейком.

- Девять с половиной, - появилось ощущение улыбки на её лице.

- А почему ты тут? - беспокойство проскользнуло в будничном тоне.

- Мне вообще нельзя к тебе заходить, но я здесь давно и со всеми подружилась. Моя няня не разрешает ходить в чужие палаты, а я хожу, - тихим голосом говорит Джодель, будто доверяя сокровенную тайну лучшему другу. - Мне нравится говорить с людьми, мне всегда со всеми интересно. Тебе сделали операцию, да? - спросила она.

- Да, - улыбаюсь, ещё сильнее раздражая свежую ранку на губе. - Мне пере...

- Пересадили роговицу, - заканчивает она за меня. - Я знаю. Прочитала в истории болезни, - деловитым тоном сообщает девочка.

- Сколько ты уже тут?

- Год или больше, - грустно отвечает она. - Мне нельзя в обычную школу. Я могу просто упасть в обморок, а никто не поймёт, что происходит. Или умереть в любой момент.

- А что... что с тобой? - еле решаюсь на этот ужасный вопрос.

- У меня в голове, что-то вроде мячика, который мне мешает, который с каждым днём становится всё больше.

Шаги в коридоре, на их звук я повернул голову.

- Джодель! - крикнула какая-то женщина на девочку. - А ну быстро сюда! Я же говорила, не приставать к больным, не наскучивать им. Пойдём!

- Ну вот, - шепчет Джодель мне на ухо. - Это она. Моя няня, Катрина.

- Быстрее! - звучно выкрикивает девушка за дверью в мою палату.

- Ты боишься? - спрашивает девочка, а я даже не знаю, что ей ответить. Я, и правда, боюсь всего, что происходит, а ещё очень страшусь грядущего. Но выглядеть в глазах ребёнка трусом - глупо. - Я знаю, ты боишься. Но не бойся. Ведь мир он... такой красивый! - тихо-тихо, едва слышно говорит мне она. - Ты его увидишь. Я верю.

Шаги всё дальше, дальше... Вскоре они совсем стихли.

Я однико продолжал лежать в своей постели на больничной койке, вслушиваясь в звуки жизни и смерти, вдыхая солёный запах лекарств, пропитавший воздух душного помещения.

Незаметно для самого себя я вновь погрузился в сон.

3.

Прошло несколько дней после операции, ну а если быть точнее, то примерно парой дней больше недели. Глаза не болели, лишь приятно ныли. Всё это время меня регулярно навещали врачи, проводя осмотр и задавая обыкновенные вопросы. Что-то вроде: "Как вы себя чувствуете?", "Голова не болит?", "С глазами всё в порядке?". Получая в ответ мои слабые и усталые междометия, вроде "угу", меня вновь оставляли в гордом и мучительном одиночестве. И я вновь умирал от тоски и скуки, но развлекал себя мыслью, что уже скоро я открою свои новые глаза, скоро увижу этот мир, скоро я буду просто Биллом, самым обычным и нормальным человеком, который не выделяется из толпы, который её часть. Пусть это и убьёт мою "индивидуальность", но ведь я сам этого хочу, страстно желаю этого.

Совсем скоро. Этот момент всё ближе и ближе.

* * *

- Ну что, Билл? - потрепал меня по плечу Лоуренс. - Как глаза? Не болят? - его голос был усталым и сонным. Наверняка у него уже не первая смена подряд.

- Да, всё отлично, - киваю я, улыбаясь, но как-то натянуто. Не хотело на лицо выползать счастливое выражение, поэтому пришлось себя пересиливать и заставлять сиять. - Ничего не болит. Всё превосходно!

- Вот как? - недоверчиво звучит голос хирурга, на что я уже во второй раз утвердительно мотаю головой. - Значит, - я услышал, как ручка чиркает по бумаге, быстро выводя какие-то каракули, - завтра мы снимаем повязку, - отстранённо, погружаясь в записи говорит Вестерн. - Я к вам зайду следующим утром и мы всё обсудим, Билл.

- Хорошо, - выдавливаю я, едва сдерживая мелкую дрожь волнения и широко улыбаясь во все тридцать два зуба.

- До свидания.

Я откинулся на кровать и с блаженным выражением лица попытался заснуть.

Дверь больничной палаты распахнулась.

- Нет, она точно умрёт! - заявил высокий женский голос.

- С чего ты это взяла? - голос более грубый и глубокий, тоже женский.

- Да ты её видела? - хмыкнула первая девушка. Как я понимаю, они обе практикантки. - Бледная, как смерть. Эта старуха не сегодня-завтра умрёт!

Какая замечательная тема для беседы. Мне всегда было интересно, о чём говорят врачи, но я не думал, что кто-то из них может с отстранённым спокойствием обсуждать, когда же умрёт вон та бабушка из не знаю какой палаты.

- Ты мыть полы вообще собираешься? - вторая девушка была явно очень сильно раздражена и чем-то недовольна. Может тем, что разговор шёл при мне? Хотя я и признаков жизни явно не подавал, старательно расслалбляя мышцы лица и притворяясь, что сплю, и для этого особого труда не требовалось.

Меня перестало интересовать то, о чём они говорили потом. Каждое последующее предложение содержало медицинские термины, от которых пухла голова, а как их выговорить возможно я вообще не представляю. Но, думаю, если встречаешься с одним и тем же каждый день, то вскоре привыкаешь и язык уже не ломается от всех этих странных слов, звучащих как приговор к смертной казни, а рука привычными движениями начинает выписывать схожие рецепты для больных. Наверное, я и сам бы мог стать врачом, конкретно хирургом или же криминалистом, хотя последняя профессия не слишком-то большое отношение имеет к медицине. Но я очень смутно представляю себе оба этих варианта.

Через пару минут дверь с той стороны захлопнулась и девушки ушли, а я, наконец-то, провалился в сон.

* * *

Я проснулся от того, что кто-то треплет меня по плечу тёплой большой рукой. Глаза я, конечно, открыть не мог, а всё из-за очков, которые я всё это время после операции носил, не снимая. Они плотно прилегали к коже лица, а под ними находился бинт или марля, чтобы не подвергать глаза лишнему раздражению.

- Билл, подъём! - всё тот же знакомый и такой усталый голос. Я сразу же распознал в нём своего хирурга Вестерна.

- Здравствуйте, - улыбаюсь я, не начиная диалог с пожеланий доброго утра или же дня, просто потому, что я не знал времени суток.

- Готовы снимать повязку? - без интереса, не ожидая ответа. Я всегда распознавал этот тон безошибочно. Некая обида в одно мгновение поселилось у меня в душе, но я быстро её переборол. Ведь это чувство так бессмысленно! От него нет никакой пользы.

- Конечно! - отвечаю весело, с искренней радостью. Как же иначе? Я столько об этом мечтал! Столько лет ждал этого! Сейчас я готов кричать от счастья, переполняющего меня, но сдерживаю себя от выплеска всех положительных эмоций. Сам не знаю, почему.

- Хорошо, - говорит доктор, делая какую-то пометку на бумаге, от чего я услышал шуршание железного шарика ручки по гладкой бумаге. - Сейчас к вам зайдёт медсестра и отвезёт вас ко мне в кабинет.

- Отвезёт? - переспрашиваю недоверчиво. Странно. Разве я не смогу дойти? Хотя, может быть я слишком самоуверен. Врачу, всё-таки, виднее, что со мной нужно делать.

- Ну не идти же вам пешком, Билл? - я слышу улыбку в голосе Лоуренса и согласно киваю ему. - Медсестра зайдёт за вами минут через двадцать, - говорит он, вставая на ноги, от чего пол едва слышно скрипнул. - Скоро увидимся, - и вышел за дверь палаты, громко хлопнув ею, от чего я поморщился, ведь не люблю резких звуков.

Наконец-то! Такое незнакомое и неведомое до этого момента счастье переполняло меня. Я ощущал его каждой клеточкой своего тела, знал, что оно разливается в моей душе, заполняя собой самые дальние и труднодоступные её уголки. Вы знаете, что чувствует человек, когда его самая заветная и безумная мечта осуществляется, становится реальностью? Я думаю, что теперь знаю. Это необыкновенно! Мне кажется, что я лечу где-то высоко-высоко в небе, что у меня появляются крылья. Я ощущаю взволнованный вольный ветер, потоки которого лишь подгоняют меня к скорейшему осуществлению мечты! Это нечто новое для меня, не знакомое, но уже родное, доставляющее огромное удовольствие и заставляющее сиять лучезарной улыбкой. Просто так. Просто потому, что я так хочу!

Понимаю, что в крови закипает дикий и почти животный адреналин. Никогда этого не чувствовал, а вот теперь... Счастье, страх и адреналин - довольно странное сочетание эмоций, но мне нравится! Всегда хочется испытать что-то новое, чего ещё не было в твоей жизни. Да, такая операция уже была у меня, но я тогда был ребёнком и толком ничего не осознавал, не понимал, что происходит, и даже воспоминаний об этом фрагменте моей жизни у меня не осталось. Просто знание, что это было когда-то создавало некий болезненный осадок внутри меня, ведь всё могло повториться. Я боялся этого сейчас больше всего на свете. Я даже не представляю себе, что со мной случится, если всё вновь пойдёт не так. Но я уверен, что никакая боль и никакой страх не смогут сломить меня, сбить с намеченного курса.

Я буду жить. Я буду верить. Всё будет превосходно.

Грёзы... Как же не хочется их покидать...

4.

"Keiner mehr da der mich wirklich kennt

Meine Welt bricht grad' zusammen

Und es lauft 'n happy-end"

В дверь постучали и она со скрипом открылась. Загремело железо, кто-то вошёл, громко шаркая по полу ногами. Какой же противный звук! Захотелось найти ватку и заткнуть ей уши, чтобы хоть немного его заглушить.

- Здравствуйте, - женский голос, почему-то усталый и очень вялый. - Я привезла вам кресло. Доктор Вестерн ожидает вас.

Я услышал приближающиеся шаги и приподнялся на кровати, поворачивая голову на голос, по старой привычке.

- Давайте я вам помогу встать? - произнесла медсестра и я почувствовал лёгкие руки, дающие мне опору.

Я встал слишком резко, и голова закружилась.

- Вам плохо? - взволновано спросила девушка, аккуратно поддерживая меня за плечи.

- Нет-нет, спасибо, - замотал я головой в разные стороны. - Куда идти?

Она подвела меня к креслу и усадила в него. Мы поехали.

Поездка была не из коротких. Какие-то коридоры, полные ледяного воздуха, пара лифтов, и опять длинные коридоры. Я чувствовал, что здесь много людей, хотя и стояла мёртвая и даже в какой-то мере торжественная тишина.

На протяжении всего пути медсестра пыталась со мной завязать беседу, но я не хотел говорить, я хотел кричать от счастья, выть от страха, а потому отвечал односложно, максимально коротко, надеясь оставить все свои чувства при себе, игнорируя некоторые глупые вопросы, пропуская мимо ушей какие-то странные и замысловатые замечания.

- Приехали, - оповестила она меня, стуча в дверь.

- Входите! - голос Лоуренса я сразу же узнал.

У кого-то память визуальная - что вижу, то и помню, у кого-то звуковая - что слышу, то и знаю. Я отношусь ко второму типу людей (но кто знает, к кому бы я относился, не получи я в раннем детстве это проклятье - жить во тьме). Я быстро запоминаю, кому какой голос принадлежит, даю людям личные характеристики по интонациям и выразительности их речи. Для меня голос человека так же индивидуален, как и его лицо для тех, кто способен видеть, у кого есть этот Дар.

Я иногда слышу, как кто-нибудь сравнивает чьи-то голоса, говоря, что они очень похожи. Но нет. Это совсем не так. У каждого человека своя особенная манера речи, свой неповторимый стиль. Улавливать это не так-то и трудно, просто за ненадобностью эта необходимость отпадает у большинства людей, населяющих нашу планету.

Пол под креслом скрипнул, дверь беззвучно открылась и я почувствовал продолжение движения. Ещё пара секунд и девушка остановилась. Сказав что-то нечленораздельное доктору, она извинилась и вышла.

- Так, - протянул тот, подходя ко мне. - Что тут у нас? - задал вопрос Вестерн, не обращаясь к кому-то конкретно. Повисла недолгая пауза. Но моё нервное дыхание выдавало волнение и было слишком громким для этой гробовой тишины. - Эмили, подойди пожалуйста.

Раздался звонкий стук шпилек по кафельному полу. Надо полагать, это была Эмили.

Лоуренс снял те странные очки с меня и на моих глазах остался только бинт. Я почувствовал, как его руки начали разматывать этот кусок неплотной материи, завязанный вокруг моей головы. Кожа в том районе очень сильно чесалась, так бы и расцарапал себе лицо ко всем чертям. Но я держал себя в руках, всё ещё тихо трясясь от страха где-то внутри и старательно не выпуская его наружу.

- Так, последний оборот, - протянул хирург, и вскоре окончательно избавил меня от бинта, освобождая мою кожу, давая ей возможность свободно дышать. От прохладного воздуха её начало неприятно покалывать. - А теперь медленно открой глаза, Билл, - негромко сказал он.

Я чувствовал пристальный взгляд Лоуренса на своём лице, конкретно на глазах. Знал, что ему не безразлично, как прошла операция и я прекрасно понимал, что всё могло быть сделано в пустую. Мне говорили, шансов на то, что всё в этот раз будет хорошо не слишком-то и много, ведь предыдущая операция не принесла мне ожидаемого результата. Можно сказать, она мне вообще ничего не принесла, кроме лишних забот и проблем.

Дата добавления: 2015-09-29