Юрий Юрьевич. Вы, конечно, можете меня зарезать, но зачем же оскорблять, тем более в присутствии женщин?
Елена. Ваши девушки ничего в мужчинах не понимают!
Федор Тимофеевич. Напрасно ты, внучка, так думаешь! У тунгаев еще очень сильны пережитки матриархата, и поэтому тамошние девушки чрезвычайно разборчивы.
-й киллер. Ты хорошо знаешь наши обычаи! Я бы с удовольствием поговорил с тобой, но нам надо торопиться. Матуалла, енги-банг!
Елена. Стойте! Дедушка! Я прошу тебя! Умоляю! Дедушка!
Федор Тимофеевич. Батуалла… А если бы девушка из вашего племени согласилась выйти замуж за этого, прямо скажем, не лучшего представителя белой расы, ты отпустил бы его?
-й киллер. Отпустил бы, клянусь этим священным амулетом!
Сергей Артамонович. Простите, а что это за амулет?
-й киллер. Мешочек из кожи змеи «семь шагов» с порошком из сушеного гриба «чок-чок».
Федор Тимофеевич. Такой амулет носит на груди каждый мужчина из племени тунгаев, не так ли, Батуалла?
-й киллер. Так!
Федор Тимофеевич. Лида, принеси черную шкатулку из моего секретера!
Лидия Николаевна уходит.
Елена. Дедушка, что ты задумал?
Федор Тимофеевич. Сейчас узнаешь. Но ты уверена, что в самом деле хочешь спасти этого человека?
Елена. Уверена.
Федор Тимофеевич. Подумай хорошенько!
Марина. Мы уже подумали.
Возвращается Лидия Николаевна.
Лидия Николаевна. Я не нашла.
Федор Тимофеевич Как же так! Ах, ну да… Я боялся, что ты опять выбросишь, и куда-то ее спрятал. Куда же я ее спрятал? Отстегните меня!
Юрий Юрьевич. Сейчас. Где же ключ? Куда же я его дел?..
Болик. Ну вы, патрон, прямо Маша-растеряша!
Юрий Юрьевич. Уволю!
Болик. Не успеете.
Елена. Ну где же ключ?!
Марина и Елена шарят по карманам Владимирцева.
Юрий Юрьевич. Вот он! (Отстегивает профессора.)
Тот неторопливо спускается, расправляет руки и ноги. Осматривает экипировку дикарей, нож, тыкву…
Федор Тимофеевич. Нож ритуальный, из черного обсидиана?
-й киллер. Как положено. Мы чтим обычай.
Федор Тимофеевич. Думаете, поместится вся кровь в тыкве?
-й киллер. Конечно, не в первый раз!
Елена. Дедушка!
Федор Тимофеевич (шарит на полках, напевая). Енги-банг каралинду/ Дундуран халам-бунду…
-й киллер. Откуда ты, мудрый старик, знаешь нашу свадебную песню?
Федор Тимофеевич. Я слышал ее в вашем племени.
-й киллер. Ты говоришь неправду!
Федор Тимофеевич. Батуалла, профессор Корнуэлл в своей монографии переводит эту песню так: «Убивать львов и ласкать женщин – вот счастье мужчины…» Верно?
-й киллер. Не очень верно, но похоже.
Профессор находит шкатулку и вынимает оттуда амулет, такой же, как у тунгаев. Дикари внимательно осматривают амулет.
-й киллер. Откуда он у тебя?
Федор Тимофеевич. Мне вручил его великий вождь Иатуалла, когда принимал меня в почетные члены племени тунгаев.
-й киллер. Ты врешь! Мне в прошлом году стало тридцать пять больших дождей – и при мне никого не принимали в почетные члены нашего племени. Ты купил это! Сейчас на Арбате можно купить все, даже наш амулет.
Елена. А песня? Откуда, в таком случае, дедушка знает вашу песню?
-й киллер. Старый хитрый человек прочитал ее у профессора Корнуэлла!
Федор Тимофеевич. Нет, я не покупал! А песню пела мне жена великого вождя Иатуаллы. Ровно тридцать шесть лет назад я принимал участие в международной конференции «Ученые за свободу Африки». Мой доклад о роли мифа в африканской культуре так понравился великому вождю Иатуалле, что он пригласил меня погостить в своем племени.
-й киллер. Старый белый человек мудр и думает, что обманет Батуаллу. Нет! Мой отец – великий вождь Иатуалла жив и здоров, хотя скоро ему будет восемьдесят больших дождей. Сейчас я спрошу у него, правду ли ты сказал…
Лидия Николаевна. Как же вы спросите, ведь ваш папа в Африке?
Сергей Артамонович. О, африканская черная магия всесильна!
-й киллер. Зачем черная магия? Черная магия нужна, если жена обнимает ногами другого мужчину… (Говоря это, достает спутниковый телефон.) Иатуалла! Син да сан Батуалла… (Отходит в сторону и разговаривает по телефону.)
Все напряженно следят за ним.
Елена. А если вождь забыл?
Сергей Артамонович. Ну что вы! У монархов исключительная память. Порода!
-й киллер (захлопнув телефонную крышку). Это правда. Тридцать шесть больших дождей назад русский по имени Федор был принят в почетные члены племени тунгаев. Здравствуй, брат! (Обнимает профессора.)
Федор Тимофеевич. Итак, Батуалла, по обычаю я и мои потомки становятся членами вашего племени.
-й киллер. Воистину так!
Сергей Артамонович. Это несколько неожиданно! Единственный в нашем районе граф – и вдруг член племени тунгаев…
Костя. Не переживайте, предок Пушкина Ганнибал тоже был из Африки, а стал русским дворянином.
Сергей Артамонович. Убедительный довод.
Федор Тимофеевич. Ну что ж, внучка, теперь тебе решать. Неужели ты согласна выйти за него замуж?
Марина. Соглашайся!
Юрий Юрьевич. Елена Константиновна, я умоляю вас стать моей…
Елена. Секретаршей?
Юрий Юрьевич. Женой!
Елена. Юрий Юрьевич, чтобы спасти вас, я согласна… дать согласие…
Юрий Юрьевич. А если бы к моему горлу не был приставлен нож?
Елена. Не знаю…
Юрий Юрьевич. И на том спасибо.
Елена. Но у меня есть одно условие.
Юрий Юрьевич. Какое?
Елена. Сейчас… (Набирает номер телефона.) Алло, Поленька, это Лена Куропатова… Нет, я не о выходном пособии. Сейчас соединю тебя с шефом. Да, он у меня… А почему ты так удивляешься? Хочу тебя предупредить, что от стрессов силикон иногда пропадает, как молоко… (Протягивает трубку Владимирцеву.)
Юрий Юрьевич. А что я ей должен сказать?
Елена. Вы не догадываетесь?
Юрий Юрьевич. Нет.
Елена. Тогда, к сожалению, я не смогу дать согласие.
-й киллер. Матуалла, енги-банг!
Юрий Юрьевич (схватив трубку). Алло, Полина Викторовна, это я… Да, все нормально… Вы уволены!
Марина. Молодец, Ленка! Как чувствовала, свадебное платье купила. Будем считать, что сегодня у нас обручение, а завтра – в ЗАГС.
Лидия Николаевна. Это мы еще посмотрим.
Сергей Артамонович. Ну и прекрасно! Видите, Юрий Юрьевич, как все удачно вышло! А вы, Батуалла, не переживайте, свидетельство о браке мы вам по факсу вышлем. У вас в племени есть факс?
-й киллер. У нас в племени все есть. Но так нехорошо!
Елена. Почему?
-й киллер. Потому что это у вас, белых людей, сначала ЗАГС, потом факс. А у нас, тунгаев, по-другому. Сначала гриб «чок-чок», а потом сразу – халамбунду.
Лидия Николаевна. Что значит «халам-бунду»?
Марина. Я, кажется, догадалась! (Шепчет на ухо свекрови, потом Елене и Юрию Юрьевичу.)
Лидия Николаевна. Какой ужас! Федя, неужели это правда?
Федор Тимофеевич (пожимает плечами). Тунгаи – дети природы…
Юрий Юрьевич. Ну почему сразу – ужас?
Елена. Нет. Я думала, это просто…
Костя. Соглашение о намерениях?
Елена. Да! О намерениях… (Юрию Юрьевичу.) Я ведь даже не знаю, любите ли вы меня.
Юрий Юрьевич. До гроба!
Елена. Вы говорите правду?
Юрий Юрьевич. Перед смертью не лгут. А вы? Вы меня любите?
Елена. Не знаю…
Юрий Юрьевич. Не знаете? Батуалла, енгибанг!
Елена. Люблю! Давно уже люблю… А ты ничего не замечал… Ничего!
Лидия Николаевна. Понаблюдательнее надо быть, молодой человек!
Елена плачет. Марина и Лидия Николаевна ее успокаивают.
Костя. Марин, а помнишь, как я тебе в любви объяснился?
Марина. Конечно, помню! (Обнимает мужа.)
Юрий Юрьевич. Марина, Костя, Лидия Николаевна, Федор Тимофеевич… Я прошу у вас руки Елены Константиновны!
Марина. Соглашайся, дочка!
Костя. Соглашайся. Он, конечно, жучила, но не трус!
Лидия Николаевна. Соглашайся, внучка! Мы его перевоспитаем.
Сергей Артамонович. Соглашайтесь, молодая графиня! Конечно, это – мезальянс. Но ведь и граф Разумовский был простым певчим. Тем не менее государыня императрица…
Лидия Николаевна. А вас никто не спрашивает! Федя, ты-то что молчишь?
Федор Тимофеевич (помедлив). Если любишь – соглашайся.
Елена. Я согласна. Но я еще никогда не обнимала мужчину… ногами.
Марина. Леночка, какая разница, сегодня или завтра. Все равно без халам-бунду в браке не обойтись!
Елена. Ладно, я попробую…
-й киллер. По обычаю первый халам-бунду должен совершиться на глазах всего племени на шкуре священного льва. (Разворачивает на полу шкуру.) Чтобы без обмана.
Елена. При всех? Ни за что!
Юрий Юрьевич. Действительно, неловко как-то. Боюсь, у меня ничего не получится…
-й киллер. И это говорит мужчина! Матуалла, енги-банг!
Матуалла снова достает нож.
Елена (обреченно). Хорошо, хорошо, пусть будет по-вашему…
Батуалла и Матуалла дают молодым по щепотке порошка «чок-чок», потом что-то начинают оживленно обсуждать. При этом Батуалла показывает один палец, а Матуалла два…
Марина. О чем они спорят?
Федор Тимофеевич. Не знаю. У профессора Корнуэлла об этом не написано.
-й киллер. Перед первым халам-бунду мы теперь устраиваем тотализатор и делаем ставки.
Лидия Николаевна. Какие еще ставки?
Марина. Я поняла! (Шепчет на ухо свекрови.)
Лидия Николаевна. Кошмар!
Марина. Мама, ну почему же кошмар? Даже интересно…
Лидия Николаевна. Ох, Маринка!
Федор Тимофеевич. Не могу я на это смотреть!
Костя. Да, конечно, пойдемте.
Лидия Николаевна (мечтательно). Федя, а помнишь?
Федор Тимофеевич. Лида!
-й киллер. Куда вы?
Костя. У нас принято, наоборот, оставлять молодоженов наедине.
-й киллер. Все у вас не по-людски.
Все идут к двери. Остаются только молодые, Сергей Артамонович и тунгаи. Елена и Владимирцев робко целуются.
Лидия Николаевна (остановившись в дверях). Сергей Артамонович! Вы разве член племени тунгаев?
Сергей Артамонович. Простите, графиня, увлекся… (Нехотя уходит.)
-й киллер. Погоди, человек с живыми усами! Мне понравилось, как ты целуешься! У нас скоро юбилей великого вождя Иатуаллы. Будет большой прием под священным баобабом. Жареные антилопы. Огненная вода из гриба «чок-чок». Приезжай! Расходы мы оплатим.
Сергей Артамонович. Всегда к вашим услугам. (Владимирцеву.) Вот видите, нарасхват! (Щелкает каблуками и удаляется вместе со всеми.)
Лена и Юрий Юрьевич обнимаются уже вполне темпераментно. Вокруг них кругами бегают тунгаи, стуча в барабанчики и напевая:
Енги-банг каралинду
Дундуран халам-бунду…
Заметив страстные поцелуи молодых, тунгаи останавливаются, смотрят друг на друга, качают головами. Батуалла показывает три пальца. Матуалла – пять. Молодые начинают стремительно раздевать друг друга.
-й киллер. Куда вы спешите! Сначала мы должны допеть до конца свадебную песню… Подождите! Я балдею от этих белых! (Укоризненно глядит на почти уже голых молодых, поворачивается к зрителям.) А вы чего смотрите! Вы пока еще не члены племени тунгаев. Идите домой!
Гаснет свет.
Занавес.
Демгородок
Выдуманная история
Пьеса в двух актах по мотивам повести «Демгородок»
Действующие лица:
Мишка Курылев, оператор ассенизационного агрегата
Лена, изолянтка № 55-Б из Кембриджа
Адмирал Рык, Избавитель Отечества
Помнацбес, помощник по национальной безопасности
Юрятин, подъесаул, комендант Демгородка
Ренат Хузин, сержант спецнацгвардии «Россомон»
Клавдия Кокошникова, певица
Галина Рык, жена адмирала Рыка.
Джессика Синеусофф, Рюриковна.
Журналисты, спецнацгвардейцы, санитары, «почечные бароны».
Изолянты Демгородка:
№ 3 – бывший президент РФ
№ 26 – бывший спикер парламента
№ 33 – бывший лидер «Коммунистического выбора»
№ 55 – бывший вице-премьер, отец Лены
№ 62 – бывший министр финансов
№ 88 – бывший лидер «Демократического выбора»
№ 94 – бывший нефтеналивной олигарх
№ 186 – бывший ведущий телепередачи «Времена и нравы»
№ 261 – бывший президент Украины
Первый акт
Пролог
В затемненном зале раздаются звуки сирен, которые перекрывает шум возбужденной толпы. В лучах прожекторов поочередно появляются журналисты, вещающие перед телевизионными камерами.
-й журналист. Адмирал Иван Петрович Рык и его субмарина «Золотая рыбка», несшая на борту ядерные ракеты, никогда бы не смогли изменить судьбы мира, если бы не чудовищные ошибки российской власти. Страна вышла на первое место в мире по количеству миллиардеров и нищих! Но вдруг цены на нефть упали катастрофически! Баррель стоит меньше, чем бутылка пива. Зреет социальный взрыв. Уже зафиксированы первые погромы роскошных особняков на Рублевке… Нужен лишь детонатор!
Шум, сирены, прожекторы.
-й журналист…И вот подводная лодка адмирала Рыка, этот троянский конь третьего тысячелетия, появляется у берегов Флориды. Появляется как раз в тот момент, когда США, борясь за права российских секс-меньшинств, замораживают наш стабилизационный фонд, бездарно размещенный в американских банках. Как быстро повернулся флюгер истории! Ультиматум. Отказ от переговоров. Тщетные попытки запеленговать сумасшедшую субмарину. Паника в Кремле и в Белом Доме. Мир затаил дыхание в предчувствии атомной катастрофы…
-й журналист…Трудовой народ, восхищенный подвигом адмирала, вышел на улицы от Курил до Гомеля. Восстал Крым и объявил себя независимой курортно-профилактической республикой под протекторатом Москвы. Шахтеры Донбасса с месячным запасом сала спустились в забои и объявили голодовку в знак солидарности с адмиралом Рыком. В Киеве, где был запрещен русский язык, восставшие перегородили Крещатик баррикадой из учебников мовы. Президент России отрекся от ядерного чемоданчика и бежал в Завидово. Въехав в Кремль, адмирал объявил о снижении цен на всё сразу, о собирания земель, о национализации недр и эфира…
-й журналист (с акцентом). Запад теперь в шоке. Распадшая страна соединилась опять… Грузия мгновенно выбежала из НАТО и вернулась с виной под власть Кремля… Кишинев торжественно переназван в Рыков, а Ивано-Франковск – в Ивано-Петровск… Американский президент от огорчения пошел в запой и ждет на ранчо свой импичмент…
Помнацбес. Сегодня на планете Земля нет политической фигуры величественней и державней, чем Избавитель Отечества – Иван Петрович Рык!
Сцена 1. Кремль. Пресс-конференция
Адмирал Рык в глухом кителе с единственным украшением – значком в форме подводной лодки. В руках он держит маленькую серебряную подзорную трубу, каковую складывает и раздвигает в государственной задумчивости. С этой трубочкой он не расстается в течение всего представления.
Помнацбес. Внимание! Тихо! Ма-алчать! (Всё замолкает. Фотовспышки.) У Избавителя Отечества десять минут! Прошу вас, Иван Петрович!
Адмирал Рык (чеканя каждое слово). Великий Благоворот свершился! Демократическая смута окончена!
-й журналист (с акцентом). Что есть «благоворот»?
Помнацбес. Не перебивайте! Вам потом объяснят.
Адмирал Рык. Врагоугодники и отчизнопродавцы обезврежены!
-й журналист. Расстреляны, как собаки?!
Помнацбес. Я не давал слово! Вот всегда «Московские новости» торопятся.
Адмирал Рык. Ничего… Мы проявили гуманность. Вместо положенной смертной казни преступники надежно изолированы в специальных садово-огородных поселках. Всем выданы семена, дрова и армейский паек на неделю.
Взрыв подобострастного хохота. 2-й журналист поднимает руку.
-й журналист. Товарищ Избавитель Отечества!
Адмирал Рык. Минуточку! Хочу с вами посоветоваться. Надо бы, по-моему, отбросить слабости капитализма и социализма, объединив их сильные стороны. Поэтому приказываю: с сегодняшнего дня никаких «господ» и никаких «товарищей». «Го-спо-да-ри-щи»! Именно это соответствует особому пути, которым отныне идет спасенная Россия! Согласны? Спасибо за поддержку!
Одобрительный шум. 2-й журналист снова поднимает руку.
Помнацбес. Пожалуйста! Журнал «Огонек».
-й журналист. Многоуважаемый господарищ адмирал, чем вызвана такая странная снисходительность к этим выродкам и агентам влияния?
Адмирал Рык. Хороший вопрос! Я вижу, «Огонек» перестал гореть желтым пламенем! (Смех в зале.) Мы посоветовались и сочли возможным сохранить им жизнь, чтобы они своими глазами увидели возрожденную Державу. Это для них будет самым большим наказанием!
Аплодисменты. 3-й журналист поднимает руку.
Помнацбес. Газета «Правда».
-й журналист. Господарищ гвардии адмирал, стало известно, что эти предатели Родины будут жить в собственных домиках и даже получат шесть соток для огородничества! И это в то время, когда честные труженики…
Адмирал Рык. Отставить! Вопрос понят. По мне для них и двух квадратов достаточно, но мы решили: пусть в земле покопаются, пусть хрен с редькой научатся выращивать! (Смех, одобрение.) Пусть поживут, как простой народ жить заставляли! (Аплодисменты.) Земля и не таких засранцев исправляла!
-й журналист поднимает руку.
Помнацбес (тихо, наклоняясь к Рыку). Иван Петрович, «Би-Би-Си».
Адмирал Рык. Знамо дело, тут как тут. На мондиалистском посту!
-й журналист. Мистер адмирал, каким образом вы станете обходиться с родственниками узников?
Адмирал Рык. Изолянтов. Близким родственникам мы разрешим жить вместе с ними.
-й журналист. Как их много?
Адмирал Рык. Мало. Пока к нам обратились всего несколько жен и дочь одного изолянта. Остальные родственники от них отказались.
-й журналист. О, тем более, это будут новые декабристки!
Возмущение в зале.
Адмирал Рык. В Сибирь… (Охрана хватает британца и тащит из зала, но адмирал движением руки возвращает его на место.) …в Сибирь за этими либерастами никто не пойдет. И не надейтесь!
Аплодисменты. 1-й журналист тянет руку. Помнацбес кивает.
-й журналист. Господарищ адмирал флота, антироссийские средства массовой информации кричат о якобы массовом строительстве спецпоселений, чуть ли не о возрождении ГУЛАГа. Что вы скажете по поводу этой откровенной клеветы?
Адмирал Рык. Врут и не краснеют. Построено всего два объекта…
Помнацбес. Демгородка…
Адмирал Рык. Да, два демгородка… Славное название. Кто придумал?
Помнацбес (тихо). Вы. Вчера. За ужином.
Адмирал Рык. Молодец, Николай Николаевич, что запомнил! Значит, каждый демгородок примерно на тысячу посадочных мест. Узок круг этих негодяев. А теперь уже и страшно далеки они от народа. (Смех.) Шутка…
-й журналист. А бывшие президенты? Где они будут отбывать заслуженное наказание? Или на них помилование не распространяется?
Адмирал Рык. Распространяется. Экс-президенты будут огородничать вместе со своими подручными! (Смех, одобрительные аплодисменты.)
-й журналист. Гениально! Разрешите, я назову мою статью «Президенты-огородники»?
Адмирал Рык. Отставить! Никаких президентов, министров и прочего. Они теперь изолянты! Охрана обращается к ним и к их родственникам исключительно по номерам. Николай Николаевич, как это там у нас?
Помнацбес. Если номер изолянта, скажем, 55, то, к примеру: жена будет – № 55-А… Соответственно, дочь – № 55-Б, сын – № 55-Г. И так далее. Все изолянты одеты в джинсовую форму, пошитую для дворников на период Московских олимпийских игр…
-й журналист. Значит, свершилось?!
Адмирал Рык. Да, господарищи. Не хотел говорить, да уж ладно: что с вами, журналистами поделаешь! (Подмигивает Помнацбесу.)
-й журналист. И эмблема уже есть?
Адмирал Рык. А как же! Двуглавый орел, держащий в когтях пять колец. От прежнего, устаревшего, наш орел выгодно отличается тем, что головы его смотрят не в разные стороны, а друг на друга и с явной симпатией.
-й журналист. А нельзя, чтобы он держал еще и серп с молотом?
Адмирал Рык. Неплохая мысль! Подумаем, с народом посоветуемся…
-й журналист. Мистер адмирал, а как в демгородках с удобствами?
Адмирал Рык (Помнацбесу, тихо). Вот тебе, якорь в печень, успели – нажаловались! (Державно.) Запомните и передайте западному общественному мнению! Вместо уличных скворечников я приказал, учитывая наш нордический климат, оборудовать вполне общечеловеческие сортиры. Не волнуйтесь, обиходим этих дерьмократов на европейском уровне…
Аплодисменты.
Помнацбес. Господарищи, ваше время истекло.
-й журналист. Последний вопрос!
Помнацбес. Ох, уж эти бибисята! Не отвяжешься. Давайте!
-й журналист. Что есть «благоворот»?
Адмирал Рык. Это переворот, совершенный ради народного блага!
Сцена 2. Демгородок
Шум пресс-конференции заглушается ревом ассенизационной машины.
Мишка Курылев стоит лицом к стене.
Сержант спецнацгвардейцев Ренат Хузин, вооруженный АКМом, тщательно обшаривает Мишку.
Мишка. Ну, ты достал!
Ренат. Согласно приказу коменданта!
Мишка. А что ищете?
Ренат. Национальную идею. (Принюхиваясь к цистерне.) Ну и духмяное дерьмо у врагоугодников!
Мишка. Это добро у всех одинаковое!
Хузин проверяет Мишкины документы. Обнаруживает фотографию.
Ренат. Это ты, что ли?
Мишка. Я. В военном училище. На выпускном вечере.
Ренат. А кто сия Дульцинея рядом?
Мишка. Какая еще Дульцинея? Это девчонка из моей деревни. Я с ней ходил.
Ренат. Ходил! Эх, ты, подпоручик! (Вглядываясь в фотографию.) Экземпляр! Из тех, что дают себя попробовать, как тонкий ломтик соленого огурчика на рынке. А потом – ни-ни. И выжидают…
Мишка. Точно! Слушай, говорят, ты в Спецнацгвардию с психфака пошел?
Ренат. Врут, сволочи! Добровольцем в дивизию «Россомон» я ушел с филологического факультета. Понял? Забирай! (Отдает документы.)
Мишка. Цистерну смотреть будешь? Можешь нырнуть согласно приказа…
Ренат. Я тебе верю. Ты же офицер?
Мишка. Был…
Ренат. За что же тебя из армии-то поперли, дерьмодобытчик?
Мишка. Да так… Комполка меня к своей жене приревновал…
Ренат. А разве за это увольняют?
Мишка. Теперь увольняют. Есть закрытый приказ Избавителя Отечества.
Ренат. Ну-да, Галина-то его, говорят, в молодости тоже погуливала…
Мишка. Эту клевету распространяют мандалистские…
Ренат (хлопает по плечу). Мондиалистские… Правильный ты, дерьмовоз, парень! Даже противно! Давай, работай, солнце еще высоко!
Ренат уходит. Мишка тянет гофрированную кишку. Появляется № 186.
№ 186. Разрешите представиться – изолянт № 186!
Мишка. Здравствуйте, № 186.
№ 186. Хорошая сегодня погодка, не так ли?
Мишка. Нормальная… (Зачавкала кишка.) Процесс пошел…
№ 186. Скажите, господин… э-э-э…
Мишка. Господарищ.
№ 186. Да, конечно же, господарищ… э-э-э…
Мишка. Оператор ассенизационного агрегата.
№ 186. Скажите, господарищ оператор ассенизационного агрегата, а правда, что Котю Эрнстова застрелили в Нью-Йорке?
Мишка. По официальной версии, бывший шеф вашего антиобщественного телевидения погиб при невыясненных обстоятельствах. И так будет со всеми, кто пытается скрыться от народного гнева.
№ 186. Ах, Котя, Котя…
Мишка. Хотя, если честно, его искрошили автоматными очередями прямо в супермаркете, в рыбной секции, несмотря на фальшивый паспорт и накладную бороду. Устриц пришел покупать…
№ 186. А ведь я его предупреждал! «Не достанут, не достанут… За деньги можно спрятаться…» Достали… Не помогли деньги-то!
Мишка. Возмездие неотвратимо, № 186!
№ 186. Конечно! Отчизнопродавцев надо карать беспощадно. Но есть люди, пострадавшие совершенно ошибочно…
Мишка. Это кто же, например?
№ 186 (скорбно). В частности, я…
Мишка. Вы?! Нам на политзанятиях рассказывали, как ваша телепрограмма «Времена и нравы» подрывала основы и злостно сионизировала эфир!
№ 186 (изумленно). И сионизировала? (Вздохнув.) Да, это – правда… Но не злостно, нет, не злостно, а по легкомыслию…
Мишка. Ну, разве что по легкомыслию…
№ 186. Извините, господарищ оператор ассенизационного агрегата, а что вы думаете об амнистии? Ходят слухи…
Мишка. О че-ем?
№ 186. Об ам… амнистии… Ведь И.О. – великодушная личность…
Мишка. Не понял! Что это еще за И.О.?
№ 186. Я хотел сказать, Избавитель Отечества – великодушный…
Мишка. Еще какой великодушный! А то бы вы давно червей сионизировали!
№ 186. Ну зачем же так?…
Мишка. Ладно! Некогда мне тут… На Бродвей надо ехать, там засор… (Убирает кишку.)
№ 186 подобострастно помогает.
Сцена 3. Кремль. Кабинет адмирала
На стене герб: орел с подружившимися головами. В лапах серп и молот.
Адмирал Рык…И вот еще что: с развратом и голыми задницами на телевидении надо заканчивать!
Помнацбес. Закончили, Иван Петрович. Зачинщиков провели по улице Проханова от Кремля до Белорусского вокзала. Женщин – голыми до пояса, а мужчин – голыми по пояс.
Адмирал Рык. Славно. А как там Чечня? Замирилась?
Помнацбес. Не до конца…
Адмирал Рык. Ты, Николай Николаевич, подготовь-ка за моей подписью приказик, разрешающий чеченцам, даже детям, носить генеральские погоны и автоматы Калашникова в качестве этнографического украшения. Сразу утихнут. Я эту горную породу знаю. У меня два чечена на лодке служили. А как идет денежная реформа?
Помнацбес. Люди с восторгом меняют антинародные рубли на субмаринки с вашим портретом!
Адмирал Рык. Славно! Чем тверже валюта – тем счастливее народ! А что там со стабилизационным фондом? Весь у америкосов забрали?
Помнацбес. Весь. Но один кусочек никак найти не можем. Зарыли, гады!
Адмирал Рык. Большой кусочек? (Помнацбес шепчет на ухо.) Ого, якорь им в печень! Я, когда вижу утеснения простых людей, зверею! Кто зарыл? Найти!
Помнацбес. Нашли! Бывший вице-премьер.
Адмирал Рык. Наказать!
Помнацбес. Наказали. Отправлен в Демгородк. Изолянт № 55.
Адмирал Рык. А-а… Это тот, к которому дочка из Англии припорхала?
Помнацбес. Тот самый. Есть у меня одна задумочка… Хитренькая! Хотим операцию провернуть под кодовым названием «Принцесса и свинопас».
Адмирал Рык. Действуй! Народные деньги должны лежать в Центробанке, а не на Уолл-стрит. Ясно?
Помнацбес. Вернем, Иван Петрович!
Адмирал Рык. А что вообще в народе? Какие настроения?
Помнацбес. Народ сдержанно ликует. Живо обсуждают снижение цен и вашу… творческую дружбу с певицей Клавдией Кокошниковой…
В световом луче появляется Кокошникова, одетая в народный наряд.
Кокошникова (поет).
Где ж ты, милый адмирал,
На подводной лодочке?
Без твоей подзорной трубки
Скучно мне, молодочке!
Адмирал Рык (поигрывая подзорной трубой). Нехорошо это. Не славно!
Помнацбес. Нормально. Все же понимают: вы свою жену Галину и сына-нахимовца никогда не бросите!
В световом луче появляется Галина.
Галина. Я тебе брошу!
Адмирал Рык. Да пошла ты! (Спохватившись.) Это точно. Семья – непотопляемая авиаматка человечества.
Помнацбес. Как сказали! (Записывает.) Завтра же растяжки по всей Москве развесим и в Интернете на вашем сайте…
Адмирал Рык. Не надо культа! По всей Москве не стоит. Достаточно центральных улиц и сайта. А что еще говорят? Чего народ хочет?
Помнацбес. Царя, Иван Петрович!
Адмирал Рык. Царя? Где ж я им царя-то возьму?
Помнацбес. Есть у меня одна задумочка! Хитренькая.
Сцена 4. Демгородок
Шум заполненного кинозала. Перед экраном – подъесаул Юрятин с ногайкой.
Юрятин. Тихо! Не в Думе и не на Привозе! Слушайте приказ Избавителя Отечества! (Читает.) «Отныне каждую субботу изолянты обязаны смотреть жесткую порнокинопродукцию, чтобы на себе испытать тот демразврат, в который они пытались ввергнуть Россию!» Вопросы есть? (Молчание.) Курылев!
Мишка. Я!
Юрятин. Мне доложили, ты до армии кинокрутом в сельском клубе работал?
Мишка. Так точно, господарищ подъесаул!
Юрятин. Принимай хозяйство! А за совместительство набросим тебе двадцать субмаринок. Хотя какое тут совместительство? И там дерьмо, и тут дерьмо! Для начала поставь им про вампиров-извращенцев! Наше кино!
Мишка. Слушаюсь, господарищ подъесаул!
Юрятин. (изолянтам). Если кто самовольно покинет зал, выпорю и картошку окучивать пошлю! Хузин!
Ренат. Я!
Юрятин. Следи за дисциплиной!
Ренат. Есть!
Стрекот киноленты. Звуки дикого совокупления. Из зала выбегает Лена.
Мишка. 55-Б, отставить! Вернитесь в зал!
Елена. Я больше не могу. Это отвратительно! Меня тошнит. У папы от этого сердечные спазмы.
Мишка. Раньше надо было думать, когда народ гноили своей порнографией!
Елена. Мы не гноили, мы хотели как лучше…
Мишка. Ага, как для вас лучше!
Елена. Это неправда!
Мишка. Правда. А кто вам, 55-Б, вообще-то разрешил выйти из зала?
Елена. Никто…
Мишка. Вернитесь! И чтоб в последний раз!
Елена медленно, держась рукой за стену, доходит до двери и попадает в сладострастно чмокающей темноте. Из зала появляется Ренат.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |