В его дневнике ничего нового. Но магнитофон стоит на кровати. Какая неосторожность! А если бы Старуха захотела подняться к себе отдохнуть?..
Магнитофон был выключен. Я включила его. Промотала свою запись и услышала: «Infandum, regina, jubes renovare dolorem. Abyssus abyssum invocat!»
Что еще за тарабарщина?
Произнесено его резким, страстным голосом чародея. Может быть, это проклятье? Нужно пойти к продавцу книг, он, судя по всему, в этом разбирается Пойду посмотрю, не собирается ли мать Карен поехать в город. Если да, попрошу меня подвезти.
Размышления
Дневник Дженни
Сегодня мать Карен отвезла меня в книжный магазин. Я попросила продавца перевести мне две фразы, которые я будто бы встретила в книге и не смогла понять.
Он улыбнулся, заглянул в словарь латинских «фразилогизмов» (или как там это пишется?) и перевел: «Ты приказываешь мне, о Владычица, возобновить ужасные мучения». И дальше: «Бездна притягивает бездну!»
Согласно толкованию продавца, это означает, что одна ошибка влечет за собой другую.
То есть он хочет сказать, что вскоре последует череда новых убийств, или что моя ошибка (попытка остановить его) повлечет за собой его ошибку (новое убийство), или, может быть, что, напоминая о его болезни, я ускоряю ход событий? Или, или, или — что? Что мне делать? Просто голова идет кругом.
Сегодня вечером, после ужина, я отнесла доктору его почту в кабинет и решилась на один трюк. С самым невинным видом я спросила, умеет ли он читать по-гречески и по-латыни. «Разумеется, что за вопрос! Знание прошлого — дорога в будущее», бла-бла-бла. Пришлось выслушать получасовую проповедь, прежде чем я смогла наконец улизнуть.
Единственная интересная вещь, которую я узнала, — доктор очень сожалеет, что ни один из его сыновей не хочет идти этим путем, у них математический склад ума. Ему удалось вдолбить им в головы некоторые азы, но…
Надо признать, уроки славного доктора прошли бесследно не для всех его сыновей, судя по тому, что один из них не забыл латыни.
Интересно, получила ли та глупая курица мое письмо?
Такое ощущение, что вскоре что-то произойдет.
Дневник убийцы
Привет, Дженни, хорошо спалось? Сегодня нет никаких посланий для меня? Ладно, тогда до скорого.
Дневник Дженни (магнитофонная запись)
Тебе не выбраться оттуда. Разве ты не видишь, что заблудился? Еще есть время вернуться назад. Видишь, я говорю своим обычным голосом. Я оставлю магнитофон включенным. Послушай: кто бы ты ни был, в этом мире найдется место и для тебя. Нужно только, чтобы ты прекратил все это, понимаешь? Ты совсем не так плох, как сам о себе думаешь.
Дневник убийцы (магнитофонная запись)
Дорогая моя Дженни, тебе здесь платят не за проповеди, а за мытье посуды. Я предоставил тебе слишком много свободы, и ты этим злоупотребляешь.
Сегодня папашина телка заявилась ко мне: ей нужно было сообщить мне что-то важное. И она сообщила.
Я все думаю, кто мог написать подобную гадость… На сей раз телка сказала, что не хочет больше со мной встречаться. Печально. А я уже представлял, как буду с ней развлекаться, и тут ты испортила мне все удовольствие… Как глупо! Может быть, стоит заняться тобой вместо нее? Что ты на это скажешь?
Ты никогда не узнаешь мой голос, Дженни, потому что это не мой голос.
Дневник Дженни
Он оставил магнитофон у меня под дверью. Когда я открывала ее, то чуть не споткнулась. Странно, что я не услышала, как он его туда ставил — должно быть, задремала, я сейчас так плохо сплю по ночам, вся извелась… Звонят.
Мать Карен покончила с собой. Сунула голову в духовку. Ее муж несколько дней отсутствовал, и она не вынесла одиночества. Такова версия полицейского, который нас об этом известил. Ее нашел садовник — почувствовал запах газа. (К тому же чуть было не произошел взрыв.) Мальчишки в городе вместе с отцом. Старуха плачет — у нее, должно быть, огромный запас носовых платков… Трагедии здесь становятся обычным делом. По крайней мере, на этот раз я не думаю, что это его рук дело… Хотя, может быть, во время сиесты?.. Кто-то поднимается по лестнице… Нет, мне показалось, нервы разыгрались не на шутку.
Однако он предвидел эту смерть. Но неужели он осмелился? Так скоро? Когда все были дома? Для этого он должен был окончательно спятить.
Слышу, как они входят в дом. Я на кухне. Смех, толкотня, запах снега, запах Рождества… Бедная малышка Карен, несчастная семья… Какой ужасный рок!
А я — что делаю я во всей этой истории?
Дневник убийцы
Мать Карен покончила с собой. Какое печальное известие! Она убила себя сильным ударом по голове, а потом эту же самую голову засунула в духовку и открыла газ на полную мощность… Бедная женщина, она не вынесла своего горя…
Видишь, Дженни, я все предвидел. Я ведь говорил тебе, что с ней случится несчастье. И потом — с чего это она впустила меня в дом? Такая же дура, как и ее дочь… Могла бы догадаться, что в такой снег ее никто не услышит. Так тихо, когда идет снег и заглушает все звуки, правда?
Долго еще ты будешь вмешиваться в мои дела? Ты уже не можешь оставаться в стороне? Тебе нравится, когда я убиваю, тебе ведь это нравится, правда, Дженни?
Дневник Дженни
Он блефует, я уверена. Он ее не убивал. Это случайное совпадение. Я не куплюсь на такую дешевку, слышишь, ублюдок? Подумать только, эта несчастная женщина совсем недавно одолжила мне бутылку шерри, а бутылка уже пуста — вот так все и бывает, верно? От всех этих потрясений у меня пересохло в горле. Нужно подумать о какой-нибудь ерунде, поспать, посмеяться — когда я смеялась в последний раз? Ужасно хочется пить, надо выпить воды…
От воды меня чуть не стошнило. Такое ощущение, что у меня хроническая жажда. Пойду проверю, хорошо ли закрыто окно.
Снова пошел снег. Слышу, как они поют там, внизу. У доктора сегодня был мрачный вид, и пил он как лошадь. Видно, поссорился со своей милашкой.
Как же я глупа! Как гусыня, как две гусыни, как стадо гусей! Нужно пойти к этой потаскушке и спросить, с кем она… Нет, неудобно спрашивать напрямую, нужно узнать окольным путем… К тому же если он заметит, что я кручусь возле нее, то ей наверняка придет конец. Ох, черт подери! Надо бы поспать.
Посвящу свое расследование матери Карен, которая столько выстрадала.
Дневник убийцы
Сегодня утром я видел, как папаша зашел в дом своей потаскухи. Если бы он знал, что мы с ней… Что ж, я тоже мужчина. Мне нужно удовлетворять свои потребности… У него был озабоченный вид. Бедный старый папаша! Наверное, они с мамой больше этим не занимаются… Нет, не хочу думать о таких вещах.
Я немного подождал, чтобы посмотреть, как он выйдет. Надеюсь, эта шлюха не сказала ему обо мне. Если папаша когда-нибудь вызовет меня в свой кабинет и спросит… Конечно, я буду все отрицать. Но все это очень скучно. Было бы идеально, если бы она уехала из города. Если бы я только мог, эта старая падаль… Но нет, это могут связать с Шерон и остальными. Тебе повезло, старая жаба, одно воспоминание о которой вызывает у меня желание блевать.
А ты, Дженни, отвяжись от меня, у меня нет настроения шутить.
Дневник Дженни
Вчера вечером я опять слишком напилась. Это входит в привычку… Ну да, я знаю, эта привычка у меня уже давно.
Пора подвести кое-какие итоги. Сделаю это очень тщательно, а потом приму решение.
Что мы имеем:
Осталось пять дней до Рождества. (Кроме того, они собираются репетировать с этой Клариссой, которая аккомпанирует им на пианино.)
Семья состоит из шести человек:
— отец — доктор;
— мать — сердечница, немного не в себе — она потеряла сына;
— Марк — стажер в адвокатской конторе;
— Кларк — университетский футболист;
— Старк — пишет диплом по информатике;
— Джек — занимается в консерватории.
Убийца — один из четырех сыновей доктора Марча.
Признаки убийцы:
— убивает исключительно женщин;
— судя по всему, испытывает сексуальное возбуждение, когда их убивает;
— любит репу;
— любит картошку фри;
— иногда мочится в постель;
— страдает недомоганиями: головокружениями, дрожью, приступами жажды;
— ненавидит виски;
— любезен, часто улыбается;
— знает латынь (или у него есть сборник латинских цитат);
— его почерк не похож на почерк кого-либо из членов семьи;
— впадает в «мистическое» исступление;
— его голос неузнаваем;
— предвидит все мои мысли;
— ему нравится играть;
— ему нужно, чтобы им занимались;
— хотел бы убить свою мать;
— спит с любовницей отца;
— убивает всегда разными способами;
— ему снятся кошмары;
— у него хороший аппетит;
— совсем или почти не пьет спиртного (никто из них не употребляет спиртное слишком часто);
— очень гордится своей семьей;
— ненавидит, боится и презирает меня;
— бесшумно передвигается;
— знает все о моем прошлом;
— обожает лгать;
— в детстве пытался убить свою кузину Шерон (ему это удалось десятью годами позже);
— вынуждает верить, что убил также одного из своих братьев;
— убивает все чаще и чаще;
— в последнее время всегда пытается найти оправдание убийствам (раньше, наоборот, гордился тем, что убивает только ради удовольствия).
Таков его облик. Сейчас перечитаю свои заметки, чтобы проверить, не забыла ли чего.
Другие наблюдения:
— убийца прячет свой дневник за подкладкой шубы своей матери, которая висит в шкафу в ее комнате;
— у него есть некая магическая Книга, в которой он рисует лица своих жертв, перечеркивает их и разрывает;
— единственное сексуальное приключение, о котором он упоминает, — то, которое было у него с любовницей отца;
— мать убийцы, скорее всего, знает, кто он, или догадывается об этом (знает ли она, что он, несомненно, убил другого ее сына?);
— владелец книжного магазина сказал мне, что у него постоянная клиентура, приобретающая книги о магических ритуалах;
— убийца много раз пытался заставить меня среди ночи открыть мою дверь;
— однажды он подсыпал мне снотворного;
— он занимался всякими гадостями, прижавшись к моей двери;
— я его никогда не видела (точнее, видела, сама о том не подозревая);
— за то недолгое время, что я здесь, он убил (или хвалится, что убил): девушку из Демберри, Карен, Шерон, мать Карен. Четверых. И собирается убить любовницу доктора. Если бы он с самого начала убивал так часто, то обязательно навлек бы на себя подозрения. Значит, такое неистовство овладело им совсем недавно. С тех пор как я сюда приехала?
А что, если это я?.. Я люблю репу и картошку фри, я ненавижу виски… Но я не спала с любовницей доктора! Просто чушь какая-то…
Продолжим наш «check-list» (хорошо звучит, прямо как в аэропорту):
— в гараже обнаружились клетчатые брюки, принадлежащие доктору, а убийца Карен был в клетчатых брюках;
— убийца хорошо катается на лыжах;
— я никогда не видела, чтобы он (или кто-то) был подавлен этими убийствами (за исключением случая с Шерон).
Довольно, у меня уже голова идет кругом.
Почему же мне не удается действовать решительно? Судьба у меня такая, что ли? Я ужасно хочу сжечь его Книгу. Но это лишит меня одного из доказательств.
Ох! И последнее: они близнецы. «Четверняшки». Их можно отличить по одежде и прическам, но лица у всех совершенно одинаковые. Это, само собой, не упрощает ситуацию.
Он знает, что я пью. Нет смысла скрывать это от себя — я пью. И он это знает. И пользуется этим.
Бросить пить.
Всегда одни и те же решения. Вот уже три года, как я принимаю одни и те же решения, но ничего не меняется.
Перерыв
Дневник убийцы
Гениально! Слышишь, старушка, — гениально! Копы схватили убийцу Карен! Есть повод посмеяться. О, мой старый славный Боже, Ты всегда вознаграждаешь своих верных слуг, правда?
Видишь, Дженни, ты оказалась на стороне побежденных, а я — на стороне победителей, на стороне свободы и удовольствия — не тех отвратительных штучек, которыми вы занимаетесь, «туда-сюда-обратно» — это просто развлечение, — нет, на стороне истинного удовольствия, что граничит со Злом, Скорбью, Плотью, удовольствия от открытой кровоточащей раны… Видишь, Бог тебя не любит, это меня Он любит и вознаграждает!
Они нашли его, нашли убийцу, ха-ха-ха! Сегодня утром, когда мы завтракали, огромный коп позвонил в дверь и сообщил об этом. Дженни вся побледнела — должно быть, решила, что пришли за мной. Дура набитая! Потом ее лицо стало удивленным. Хорошая новость! Это сделал какой-то юный псих — бездомный бродяга, дебил, который околачивался поблизости… Впрочем, его подозревают в причастности и к другим преступлениям, еще не раскрытым, несмотря на пресловутый профессионализм наших полицейских…
Этот придурок сказал, что ничего не помнит. На нем были клетчатые брюки, а на рубашке — следы крови. Он скверно воспитан, и кто-то видел, как он избивал ногами собаку… Кажется, он рискует попасть на электрический стул — туда ему и дорога. Когда делаешь такие ужасные вещи, получаешь по заслугам — не так ли, дорогая?
Когда полицейский рассказал все это, Дженни побледнела еще больше — не слишком приятно было на тебя смотреть, дорогая, ты обвела взглядом всех нас, одного за другим, но увидела лишь свежие лица, гладко выбритые щеки и довольные улыбки — о, еще какие довольные! Мама тоже облегченно вздохнула — все то время, пока этот ужасный садист бродил поблизости, у нее на душе было неспокойно. Папа, с легким покашливанием, сказал: «Отлично, отлично» — и, поскольку нам уже надо было спешить, мы поблагодарили лейтенанта, и тот ушел.
Мы надели свои каскетки и шапки и вышли. Марк сел за руль. Мы видели, как коп разговаривает с отцом Карен. Папа включил радио.
Больше никаких посланий для меня. Любовь моя, ты почиешь на лаврах?
Дневник Дженни
Сегодня утром пришел коп — высокий, худой и усатый. Кажется, лейтенант. И сказал, что убийца схвачен… Ничего себе известие!
Я наблюдала за ними всеми. Они заканчивали завтрак и говорили: «Тем лучше, еще не слишком поздно» — и прочее в таком духе. В какой-то момент мне показалось, что Старк улыбается — когда он пошел за своей сумкой, — но когда он вернулся, то взглянул на меня, и выражение его лица было обычным. Старуха вздохнула — надо сказать, с явным облегчением.
Потом они уехали. Я услышала, как отъезжает их автомобиль. За рулем сидел Марк — я видела в окно. Еще я увидела лейтенанта, говорившего с отцом Карен. Тот размахивал руками и отталкивал копа. Бедняга — лишился и жены, и дочери…
Я торопливо вышла на улицу, даже не набросив пальто, и тут же замерзла. «Мистер, мистер!» — крикнула я. Коп обернулся: «Да, мисс?» — «Вы уверены, что это он? Почему вы в этом уверены?» — «Не волнуйтесь, он сознался. Но если вы еще что-то знаете, то должны нам рассказать». — «На его одежде была кровь Карен?» — «Еще не выяснено, мы ждем отчета из лаборатории. Я сообщу вам, не беспокойтесь».
Потом он сел в машину, кивнул мне на прощанье, слегка улыбнулся и уехал. У него приятная улыбка. Если бы это не было невозможно, я сказала бы, что он мне приглянулся. Кроме шуток!
Пойду посмотрю, нет ли известий от моего маленького поганца. С утра не было времени подняться наверх. Да и желания особого не было. Хочется просто закрыть глаза и ждать…
Маленький гаденыш! Паразит! Раздавить его, расплющить ему физиономию ботинком! Стоп, хватит, успокойся, девочка моя, сделай глубокий вдох, затяни потуже фартук и жди, пока не расквитаешься с ним. Если только кровь окажется кровью Карен, а все остальное — злой шуткой!..
Вот спасибо так спасибо — лейтенант только что позвонил мне и сказал, что это кровь Карен, спасибо, они в самом деле схватили настоящего преступника, этого Эндрю Черт-Знает-Кого, он действительно убийца, а все остальное — шутка, дурацкая шутка, и я проплакала все это время! О-ля-ля, я и сейчас реву. Сегодня вечером, за ужином, объявлю эту новость. Но до чего же дурацкая игра, до чего дурацкая игра! Я наскоро побрызгала лицо холодной водой и теперь должна спешить — я уже опаздываю.
Дневник убийцы
Это и вправду кровь Карен. Как же иначе? Убийца — славный малый по имени Эндрю. Тайна раскрыта. Браво, Дженни, ты выиграла. Тебе, конечно, помогли, но ты выиграла. Здорово я тебя провел, а? Когда ты возвестила эту новость за столом, ты вся сияла. И мама с папой тоже были довольны — просто день всеобщего веселья! В честь этого сегодня вечером мы пели как ангелы. Наша маленькая игра закончена, не так ли? А жаль, я славно позабавился. Так весело было развлекаться с девушкой из Демберри, с Шерон и прочими, пока эти идиоты копы не поломали мне все удовольствие!
Сходи на кладбище — уверен, все они восстанут из гробов, чтобы отпраздновать такое радостное известие. Может быть, они даже заявятся этой ночью к тебе в комнату, чтобы вместе распить бутылочку шампанского.
Доброй ночи, Шерлок Холмс! Спи спокойно, все в порядке. Vade retro,[2] дурные мысли, убийца в тюрьме. Аллилуйя, аллилуйя!
Не нравится мне эта Кларисса с ее презрительной миной, опущенными глазами и поджатыми губами. Наверняка в постели она не такая недотрога… А ты что об этом думаешь, старая кляча?
Дневник Дженни
Больше ты меня не проведешь. Я слышала, как ты поднимался по лестнице пятнадцать минут назад, пока твои родители разговаривали внизу. Я не могла пойти посмотреть, потому что именно в это время разговаривала с Клариссой (она зашла ко мне в комнату). Я готова была задушить эту дылду! Разумеется, когда я открыла дверь, в коридоре уже никого не было. Все двери закрыты. Я быстро зашла в комнату Старухи, нашла его дневник и прочитала. Оставила ему записку:
Хватит шутить. Ты достаточно повеселился, я тоже, а теперь пора это прекратить. Как бы то ни было, Эндрю Мэшин сознался во всех убийствах — кроме убийства Шерон, конечно. Но с Шерон произошел несчастный случай, и ты это знаешь, даже если отказываешься с этим смириться, потому что ты ведь любил ее, правда? (Последние слова я зачеркнула, словно сожалея о том, что написала их.) Может быть, теперь открыто посмотрим друг другу в лицо (если, конечно, тебе не слишком стыдно)?
Наконец-то я засну спокойно — без страха, без дрожи, без револьвера под подушкой — ах, как славно! А он-то думал напугать меня Клариссой — просто смешно!
Не тот ли сумасшедший убил и мать Карен? Я забыла спросить об этом у копа.
Да нет, это было самоубийство, вот и все. Обычное совпадение. И поскольку он не может нести людям смерть, ему нужно приписать себе эту способность, показать, что он властен над ней, как Бог, а я поддалась на эти бредни! Спать, спать — столько было бессонных ночей!
Внизу слышен какой-то шум. А вдруг это вор? Может, спуститься? Нет, ложусь спать. Сию же минуту. Но нужно все-таки забрать магнитофон. Пусть он запишет мой вздох облегчения.
Алло, алло! Смешно, конечно, шептать в микрофон посреди ночи, под снегом, нигде ни огонька — забавно смотреть на дом снаружи, я замерзаю, никого не видно, нужно побыстрее возвращаться, эта прогулка хорошо меня взбодрила, ла-ла-ла, я пою целый день, и мне петь не лень, мне холодно, бр-р, ветер на меня дует, снег меня засыпает. Дженни в ночной рубашке ловит ночных воров — самое подходящее занятие для нее, ха-ха!
Скорее, скорее назад, в дом, эта чертова дверь все время захлопывается, но что это с ней? Кажется, ее заклинило… Мать твою, а холод-то собачий, извини, магнитофончик, но холод действительно собачий, она откроется когда-нибудь, эта гребаная дверь? Ручка не поворачивается… Можно подумать, что они ее заперли на задвижку, эти…! Придется звонить.
Они что, оглохли? Нет, в самом деле! Они хотят, чтобы я вышибла дверь? Черт возьми, похоже, пока я этого не сделаю, никто не шелохнется!
Мне холодно… Сейчас, должно быть, уже около десяти вечера, и мне в моем халате долго не продержаться… Но в конце концов, что происходит? Вот так, вот так, вот так — это их разбудит, глухих тетерь, я готова взорвать проклятую дверь, ну откройте же, прошу вас, откройте… Он убил их всех, а меня оставил околевать на холоде: «Еще один несчастный случай, сожалею, лейтенант…» Идея: найти телефон и позвонить отцу Карен.
Но его машина не стоит возле дома, стало быть, он уехал. Я больше не чувствую ни рук, ни ног, кажется, я сейчас упаду, пусть они откроют, поскорее откроют, я сейчас потеряю сознание, меня всю трясет, слова застывают на губах, от этого больно, откройте же дверь, черт подери!
Дневник убийцы
Этой ночью очень холодно. Кажется, какая-то зверушка скребется в дверь и скулит. Бедняжка, на улице такой мороз! Несчастное создание! Прощай, Дженни!
Дневник Дженни
«Дженни, вы с ума сошли — устроить такой тарарам! — это сказал доктор, открывая мне дверь. — Вы же понимаете, мы ничего не могли услышать у себя наверху за закрытыми дверями…» — «Но кто запер входную дверь на задвижку?» — «Не знаю. Идемте, уже поздно. Спокойной ночи». — «Спокойной ночи». Старый козел! Если бы только я могла спуститься вниз! Прослушала свой голос, записанный на магнитофон, — он так смешно дрожит… Действительно смешно, если найти в себе силы смеяться.
Я выпила горячего грога. Если бы только мне удалось найти подонка, который запер дверь! По-моему, я простудилась.
Чихаю не переставая. Меня бьет озноб. Кажется, поднялась температура. Я провела ужасную ночь, ворочаясь с боку на бок и потея, как корова. День был уже в разгаре, когда я проснулась и спустилась вниз. Как же плохо здесь топят!
Дневник убийцы
Я слышу, как Дженни спускается по лестнице. Кашляет, бедняжка. Должно быть, простудилась. Что за дурацкая идея шляться ночью под снегом! Эти женщины воистину непредсказуемы!
Я слышу твой кашель, дорогая, и это причиняет мне боль… Хочешь, я обниму тебя, чтобы утешить?
Дженни
Я не сплю с неумелыми мальчишками, дорогой мой, так что продолжай дрочить в одиночестве — твоему возрасту это больше подходит.
Дневник убийцы
Дрянь! Вот увидишь, что я с тобой сделаю, — я изо всех сил схвачу тебя за горло, чтобы твой гадючий язык вывалился изо рта!
А пока прими лекарство от простуды — надоело слушать, как ты все время кашляешь. Особенно это противно за столом.
На Рождество я убью Клариссу. Когда она играет, то открывает рот, и мне внушает отвращение эта черная вонючая дыра, которая мешает сосредоточиться на пении гимнов. Сама она пахнет, как течная сука, — так же как и ты, дорогая.
Знаешь что? Я готов проявить великодушие: убить тебя вместо нее. Выбор за тобой. Ты ведь так любишь делать добро.
Не забудь — в ночь перед Рождеством. Через четыре дня.
Дневник Дженни
Опять он за свое! Нет, в самом деле, я просто диву даюсь. Знает ведь, что полоумный Эндрю в тюрьме и теперь его дурацкие шуточки потеряли всякий смысл. Больше не буду ему отвечать и перестану обращать на него внимание.
Целый день носилась вверх-вниз по лестнице. Скоро каникулы, и мальчишки снова будут под моим присмотром. Во всяком случае, я уже решила, что снова буду за ними следить и, надеюсь, в конце концов его вычислю. Теперь я ничем не рискую. Рождественский вечер: как трогательно! Тебе надо будет принарядиться, детка моя.
Да, но как же Книга?.. О, у меня идея: запишу ему одно маленькое сообщение на магнитофон и отнесу в комнату Старухи. После обеда я демонстративно (еще одно трудное слово!) поднимусь наверх. Как только я спущусь, он в свою очередь поспешит туда. Тогда я снова поднимусь и застану его врасплох… Если бы у меня не был так сильно заложен нос, я бы пела от радости!
Дневник убийцы
Дженни только что поднялась наверх, я видел ее — она хитро ухмылялась. Что ты нам готовишь, Дженни? Надеюсь, кое-что получше, чем твоя стряпня? Пойду посмотрю. Взгляну на маленькую ловушку, устроенную глупой горничной. Но все же приму некоторые меры предосторожности. Старых обезьян не надо учить гримасничать, а я старая обезьяна, меня не проведешь…
Ах, вот оно что. Ты думаешь, меня это сильно заденет? Да мне плевать на то, что ты собираешься ее сжечь, поняла? Мне плевать! Я слышу, как шуршат страницы, как они потрескивают в огне… Моя Книга, моя Книга — о, ты даже не понимаешь, что ты наделала! И прекрати бормотать это дурацкое заклинание! Ты хочешь отнять у меня жизнь, выпить всю кровь…
Я остановил запись и теперь говорю с тобой. Ты слышишь меня? Слышишь мой голос? Ты только что подписала себе смертный приговор. Гнусная тварь! Твои слова бессильны против меня, я очертил мелом круг, я защищен, я защищен, noli me tangere.[3] Видишь, Дженни, я тоже знаю слова, которые могут поражать и ударять, как камни. Ты отняла жизнь у Книги, дура, но одновременно погубила и свою — она уходит из тебя под шипение пламени, разожженного тобой… Ты злая, злая… Кто-то пришел, кто-то стоит за дверью, я чувствую, что это ты — о, это действительно ты, я слышу, как ты хрипишь…
Дневник Дженни
Он был там! Я чуть было его не поймала! Он наклонился над магнитофоном и шептал что-то в микрофон — я слышала этот голос безумца, тихий и злобный… Он стоял ко мне спиной… Нет, не так, начну с самого начала.
Я бесшумно поднялась наверх и услышала голос, который звучал то громче, то тише — словно разговаривали два человека. Я постояла за дверью, задержав дыхание, затем распахнула ее и увидела человека в накинутой сверху шубе, стоявшего ко мне спиной и говорившего в микрофон. Я смотрела на это буквально секунду, поднятый воротник шубы скрывал опущенную голову, и я подумала: «Это она, это она!» — ничего другого в тот момент не пришло мне в голову. Она резко обернулась, и я увидела на ней маску — ухмыляющуюся маску, из тех, что надевают в Хэллоуин.
Я сделала шаг вперед, она тоже, я выхватила револьвер, но не решилась выстрелить, и тут мне на голову набросили шубу. Я стала отбиваться, револьвер упал на пол, и в то же мгновение меня сильно ударили в живот. Я согнулась пополам, и меня чуть не вырвало. Кто-то по-прежнему не давал мне сбросить шубу, и я закричала: «Хватит, иначе я выстрелю!» — револьвер лежал на полу совсем близко от меня, но тут чья-то рука схватила его, и я снова закричала: «Нет! Нет!» — «Дженни! — это был голос Старухи. — Дженни, где вы?» Меня толкнули, я упала и наконец сбросила шубу. Револьвера не было. Я как ошпаренная выскочила в коридор и сбежала вниз по лестнице, но внизу остановилась.
Старуха собиралась разливать чай, доктор читал газету, Марк включал телевизор, Старк рылся в груде журналов, Кларк смотрелся в зеркало у входной двери, Джек, сидя за пианино, играл начало «Star-Spangled Banner».[4] У меня перехватило дыхание, и я закашлялась. «Дженни, да что это с вами?» — спросил доктор поверх газеты и убавил громкость телевизора.
На миг мне показалось, что они все улыбаются исподтишка, что они смеются надо мной. Но я отомщу, черт подери, я отомщу!
Теперь у меня больше нет револьвера. Он его забрал. Что же мне делать? Он меня прикончит? Нет, ведь убийца не он, а Эндрю… Кашель меня совсем замучил, я устала… Я снова поднялась наверх, чтобы повесить шубу на место. У двери лежала та самая маска с Хэллоуина. Я перегнулась через перила второго этажа и крикнула вниз: «Чья это маска?» Все пожали плечами, и я выбросила ее в мусорное ведро. Потом взяла магнитофон, отмотала ленту назад и стала слушать его голос, снова и снова. Несчастный сумасшедший!
Потом я вымела пепел, оставшийся от Книги, — теперь все это больше не нужно. Мне никогда не узнать, кто это был, я прекращаю свое расследование. В конце концов, главное — что весь этот кошмар закончился.
Возобновление
Дневник Дженни
За последние два дня ничего не случилось. Тишь да гладь. Все семейство спокойно готовится к празднику. Я сложила в стопки книжки, которые купила. Уеду после Рождества. Вряд ли он донесет на меня: это тоже было всего лишь частью игры. Жаль, что я не разгадаю эту загадку до конца. Мне немного грустно. Возможно, оттого, что я чувствую: этот период моей жизни завершен и нужно снова уезжать куда-то в чужие края. Я ведь по натуре не путешественница, в отличие от моряка или коммивояжера. Ладно, хватит ныть, пойду помогу расставить все по местам.
Интересно, почему он больше не ведет дневник? Скорее всего, для него эта игра тоже окончена. У меня синяк на животе — в том месте, куда он ударил. Огромный синячище, который к тому же болит. Такая жестокость… наверное, он все же был немного не в себе.
Скорее бы начать укладывать чемодан. Прозвенел телефон. Кто-то снял трубку. Который час? Одиннадцать вечера. Поздновато для звонка… Кто бы это мог быть?.. Пойду узнаю. Минуточку…
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |