POV Tom
Долго ждать скорую не пришлось, она приехала так быстро, что создалось впечатление, будто она припаркована была у соседнего дома.
Врачи ничего не объясняли, да и соображать на чужом языке в таких ситуациях мои мозги отказывались. Единственное, что я понял - это то, что меня брать собой не хотели, но я упрямо влез в карету неотложки и всю дорогу до больницы держал Марго за правую руку.
Уже два часа сижу под дверью в ожиданиях врача. Ну почему так долго? Что там произошло? Неужели им все равно? А как же клятва Гиппократа? Я не сразу додумался позвонить Симоне и Элли, они обещали быть к обеду, а я тем временем сидел под белой дверью 105 палаты и ждал чуда.
Дверь распахнулась, и я был первым и единственным, кто бросился на человека в белом халате с целой тирадой вопросов.
- Молодой человек, успокойтесь! Я вас и без крика слышу, - врач был не в том расположении духа, чтобы шутить. – Мы сделали все возможное, – У меня глаза на лоб полезли. – Состояние стабилизировалось. Надеемся на лучшее. С ее сердцем, я вообще поражаюсь, КАК она прожила так долго.
- Что с ней? Можете объяснить? – я держал его за локти.
- Да. Только отпустите меня и прекратите паниковать! – доктор отцепил мои руки и отвел меня немного в сторону. Убедившись, что мы никому не мешаем, он продолжил: - У нас есть подозрения на врожденный порок сердца, – я оцепенел, - Она жаловалась на боли в области сердца? Обмороки, головокружения?
- Ээээ… я.. я не знаю.. – вспомнив несколько моментов нашей школьной жизни, я понял, что все перечисленное имело место тогда. Но сейчас? Я же не видел ее столько лет. Билл наверняка знает обо всем этом. Как же мне сейчас хотелось, чтобы он был рядом. Но я уже несколько раз набирал его номер – абонент временно недоступен. Я кивнул головой доктору, и он продолжил.
- Мы обследовали ее сердце - обнаруживаются признаки гипертрофии правого желудочка. Имеется усиленный сердечный толчок, сердце увеличено вправо. Это вам о многом говорит? – доктор с укором взглянул на меня.
- И что теперь будет? – я махнул головой и произнес после паузы.
- Молись, парень. У нее сужение легочной артерии. С таким диагнозом люди без операции больше 20ти лет почти не живут. Извини, мне надо идти. Она проснется, и сможешь ее проведать. Но только не долго, – он ушел, а я стал оседать по стене.
Такое странное чувство – осознание того, что теряешь человека, что еще чуть-чуть и не станет такого жизнерадостного солнышка, благодаря которому я сейчас здесь. Бл*дь! И Биллу не дозвониться! К черту гордость, где он? Глаза слезились, я обнял руками голову и уперся ею в колени.
- Билл, прости… - еле слышным стоном боли вырвалось из моих уст.
POV Bill
Я пришел в себя от ведра ледяной воды, которой меня окатили эти уроды. Раскрыв глаза я почувствовал резкую боль в голове. На затылке наверняка была огромная гематома, которая раздавалась жуткой ноющей болью. В глазах от этого мутнело и все плыло. Я резко дернулся, чтобы бежать, но на стул меня вернули прикованные наручниками руки и ноги.
Господи, да что ж это за ж*па, а не жизнь-то такая?! Я скривился от боли. Передо мной стоял Алик Фолькс, а я то надеялся, что мне все это причудилось в бреду. Это ужасно. Я стал осматривать помещение – наверняка старый заброшенный цех какого-то литейного завода что ли – груды железа, огромные нерабочие станки, сетка на громадных окнах и до потолка метров двадцать… Я сидел на каком-то железном стуле, приваренном к полу почти посередине этой комнаты, если это помещение можно было так назвать. Алик приблизился ко мне и сел на корточки у моих ног, заглядывая мне в лицо.
- Ух ты, проснулась наша принцесса! – он с так радостно это сказал, что двое здоровых парней сзади повернули головы в мою сторону. – Уже так много времени прошло, а ты все спишь и спишь. Нам уж и развлекаться охота, - он засмеялся, а те двое подхватили.
- Пошел ты на х*й! – я презрительно и злобно посмотрел на него.
- Билли, так нехорошо говорить, тебя мама не учила?
- Я сказал - иди НА Х*Й! – я с усилием крикнул на него и плюнул в его гнусную физиономию. Он тот час же подскочил и зарядил мне такую сильную пощечину, что я в буквальном смысле увидел звездочки в глазах. Стиснув зубы, я изо всех сил старался не показывать своих эмоций, но, бл*дь, как же больно!
- Я извинений не слышу, чмо, - он стоял напротив меня и говорил приказным тоном.
Я молчал, понимая, что могу сейчас сказать такую глупость, за которую мне расплачиваться придется до конца жизни. Алик резко наклонился и, схватив меня за волосы, с силой наклонил мою голову назад так, чтобы я смотрел ему в глаза. Волосы это святое! Зачем же он так? Зачем он так сильно тянет? Я практически окоченел, и с силой сжимал цокотящие от холода зубы. От боли предательская слеза начала свой путь из уголка правого глаза. Бл*дь! Только не это! Естественно он заметил ее. И почти стягивая с меня скальп, так ласково произнес:
- Ой, моя девочка плачет? Прости меня, хорошо? – он водил второй рукой по моему горлу, и я чувствовал, как его ладонь сжимается, прекращая мне доступ кислорода. Но он пустил меня, очень резко пустил и куда-то ушел. Мои почти ледяные глаза наполнились горячей влагой. Да что же это такое происходит? Руки немели за спиной, запястья ныли от туго затянутых железок. Ног я и вовсе не ощущал. Мокрая одежда неприятно липла к телу. Внутри все кололо, как будто тысячи иголок сжимали мое сердце со всех сторон и кололи, одновременно и по очереди, и каждая через раз меняла угол наклона, чтобы сделать еще больнее. Я шумно выдохнул.
Не прошло и двух минут, как он вернулся, в руках был … нож! Такой огромный, блестящий с ручкой, выполненной в готическом стиле. Он, забавляясь, крутил его в рука. Я нервно следил глазами за каждым его движением.
- Заскучал, Билли? Мм?? Малыш…. – он нежно протянул и поднес нож совсем близко к моему лицу. О нет! Только не это! Я жить хочу! ТОМ! Том?! Почему-то в мыслях всплыло только его имя. Я старался не подавать виду, что мне страшно, но что-то мне подсказывает, что на моем лице ясно виднелось, что я жутко переср*л от всей этой картины. – Билли, не бойся… я же девочек не обижаю, - улыбаясь, он стал проводить лезвием по моей щеке, однако не давил на нож, дабы не поцарапать меня. Через мгновение он резко дернулся и, схватив мои волосы, отрезал прядь моей черной шевелюры. У меня аж дух перехватило. Что за х*рня происходит?
Алик провел этим дорогим мне локоном по моему же лицу. Я был так зол! Если бы не наручники – я бы его здесь убил, вот набросился б и убил. Хотя, наверное, это хорошо, что на мне наручники. Дурное дело не хитрое. Но я его ненавижу!
Я попытался отстраниться, но этим лишь злил Фолькса. Господи, да за что только могла любить его эта шлюха, которая так стремительно увивалась за мной? Если б я знал тогда, – на километр бы к ней не подошел и близко, не то чтобы встречаться бы стал. Даже вспоминать не хочу то время. Она бросила его ради меня и так ему об этом рассказала, что он меня возненавидел. А она оказалась наивной дурой, думала женит на себе, сымитировав беременность. Её е*ли пол школы, а как беременная – так от меня, вот идиотка. Из моих воспоминаний меня вернул тот же Алик, больно схвативший меня за щеки, сжав их с такой силой, что у меня не было возможности даже пискнуть. – Поиграем, детка? Хм? – он провел кончиком ножа по моей щеке. Резкая боль пронзила и без того затуманенное сознание, и я ощутил тонкую струйку, стекающую по моей шее.
Он снова поднял мой локон к своему лицу и произнес:
- Я прицеплю ее на свою куколку Вуду, - его взгляд уж и впрямь безумный сделался.
- Ты больной! В психушке на день открытых дверей тебя, наверное, и потеряли, *банутый совсем стал.
Он лишь скривил лицо в некоем подобии улыбки, прикрыв глаза вдыхая аромат еще минуту назад моих волос.
Тут раздался громкий скрип тяжелой металлической двери
- Прибыла новая партия товара, - проговорил незнакомый мне голос. Алик молчал и лишь шумно вдыхал воздух. – Фолькс! – резко повысился тон.
- Ты что, ослеп? Ты не видишь, что я занят? – он ужасно злился.
- Время не ждет – отвлечешься! – судя по удаляющемуся звуку шагов, мужчина покинул помещение.
Фолькс, шаркнув ногами, развернулся и направился прочь от меня, не проронив ни слова в мой адрес. Лишь издалека до меня донесся его холодный голос:
- Курт, уведи его, и присматривай, чтобы не убежал, - пауза, - Нет, я сказал! Не смей мне перечить!
Через несколько секунд тот подошел и отцепил мои ноги. Я инстинктивно пошевелил звенящими от холода пальцами ног. Силы совсем покинули меня, бежать я не мог. Да и куда? Я не имел ни малейшего представления, где нахожусь.
Я поднялся – голова кружилась так сильно, что меня кидало из стороны в сторону, но Курт крепко держал меня за скованные за спиной железками руки. Мы шли по коридору, а затем спустились в какой-то подвал. И я увидел подобие кровати – голый полосатый матрац, покрытый сверху мятой бордовой тканью. Курт аккуратно усадил меня на этот лежак и осторожно расстегнул наручники. Курт без слов вышел из «комнаты» а я обессилено лег. До чего я дожился? Что такого плохого я сделал природе, что меня так мучительно убивают? Господи, укажи мне на мои ошибки! Я их исправлю… тут потекли слезы, горячие горькие слезы. Я накрыл ладонями лицо. Рана на щеке все так же кровоточила. Я понимал, что теперь там останется шрам, но я был согласен на такое, лишь бы выжить и вернуться к тем, кто мне дорог. Тут дверь с тихим скрипом открылась, и сквозь пальцы я увидел Курта с какой-то миской, наполненной непонятной субстанцией.
- Билл, поднимайся, - он говорил так вкрадчиво, будто не хотел, чтобы кто-то услышал его. Он выглянул за дверь и, убедившись что там нет никого, закрыл ее на шпингалет изнутри. – Билли, пожалуйста!
От моего лежачего положения мне прихлынула кровь в голову, отчего боль в ней только усилилась, отдаваясь ритмичными ударами в висках. Нехотя я сел. Курт тут же придвинулся ко мне.
- Вот, смотри – после этого шрамов не будет, - он мне протянул мисочку с белым содержимым.
- Что это? – пренебрежительно прошипел я, скриви лицо в жуткой гримасе.
- Какая тебе разница? – он с упреком посмотрел на меня. – Моя мама всегда увлекалась травами, помнишь? – я непонимающе кивнул. – Это смесь, залечивает порезы, шрамов не остается, - Курт так жалостливо улыбался, что сил сопротивляться у меня не было. Я отвел взгляд, а он, приняв это за согласие, принялся наносить мазь на мою раненную щеку. Я мигом почувствовал приятную прохладу и угасающую пульсацию на лице в области раны.
- Спасибо, Курт.
Он потупил взгляд. Неужели чувствует себя виноватым?
- Я не понимаю, почему ты с ним? Что тебя держит? Мы же были школьными друзьями, что тебя заставило принять его сторону? – меня раздражало его поведение. Я сильно сомневался, получу ли ответ, но задать эти накопившиеся во мне за столько лет вопросы я был обязан хотя бы перед самим собой.
- Билл, все гораздо сложнее, прекрати эти дурацкие расспросы, - его голос был спокоен до возмущения.
- Почему?
- Я не могу уйти от него, прости Билли, - он провел рукой мне по плечу.
- Отпусти меня, Курт? – молящим тоном проскулил я.
Он ничего не ответил, лишь поднялся, взглянул в мои глаза и вышел, закрыв за собой дверь.
POV Tom
Я очнулся лежа на кушетке в какой-то комнате со стенами песочного цвета. Странные ассоциации с таким оттенком меня, признаться существенно смутили. Не понимая, что происходит, я резко поднялся и по привычке потянулся рукой поправить повязку на голове, так как я уже ощущал, что кепкой на моей макушке даже не пахнет. Мои глаза почти на лоб вылезли, когда на вене левой руки я увидел следы от уколов. В этот момент очень удачно в комнате появился медработник.
- Ой, уже очнулся. Неужели. Как себя чувствуешь? – слащавый противный голос.
- А? аа.. я...ээмм… - я не мог сказать ничего связного и продолжал любоваться этим тучным медбратом.
- Ясно. Значит, пришел в себя, - он усмехнулся. – Тебя под стенкой нашли, нервное истощение. Тебе просто успокоительное вкололи, вот хоть проспался немного. Надеюсь теперь тебе лучше? Как сердце? Не болит? Руки трусятся?
Я безмолвно пялился на этого человека. Но при слове «сердце» у меня в голове словно переклинило. Марго! Я поднялся и вышел из палаты, направляясь к ней. К счастью, мне не пришлось искать лестницу – дверь, ведущая к моей подруге, была совсем рядом.
Я постучался и вошел. Возле нее уже сидели перепуганная Симона и растрепанная Элли. Но мое появление, мягко сказать, не привлекло к себе никакого внимания с их стороны. Элли сидела на кровати, поджав под себя ноги, и что-то увлеченно рассказывала Марго. Марго – из нее торчали сотня трубочек, рядом стояли куча баночек и какие-то стремные приборы загадочно и нерегулярно пищали. Я закрыл дверь, и Симона повернулась ко мне:
- Том! Ну, наконец-то! Где ты ходишь? – Симона без тени упрека спросила меня.
- А? я.. нее.. я… Марго! Тебе лучше? – я подбежал к ней и невольно улыбнулся, увидев ее повеселевшие глаза.
- Да, Томми, все нормально. Говорят, пару дней подержат и выпишут.
- Слава богу! – у меня облечено вырвалось.
- А где Билл? – черт, как же я боялся этого вопроса. Ну, зачем вот она это спрашивает?
- А.. не знаю, правда, - попытался, как можно спокойней сказать я. Тут зашел врач и попросил Симону пройти за ним. Элли, очевидно считая, что я в курсе всего, а ей одной еще ничего не сказали, последовала за матерью. Я тоже хотел послушать, что же скажет нам этот мужчина в белом халате, но Марго схватила меня за руку и немного подтянула к себе:
- Том, я прошу тебя, найди его! Он мог куда-то влипнуть, я ж его знаю, - глаза были уже влажными, и слышалась негромкая отдышка. – Том, я тебя очень прошу, пожалуйста! – шепотом умоляла она меня.
Я кивнул, и она меня отпустила. Я поспешил выйти. Никак не мог представить себе – КАК я смогу его найти! Мобильный вне зоны, а к домашнему никто не подходит. Симона и Элли настояли на том, чтобы я поехал домой и, наконец, отдохнул от всего этого. Я шумно выдохнул и покинул клинику. Куда идти и где искать Билла – я не знал. Но первой мыслью было поехать домой и принять душ.
Походя к входной двери, у меня в душе поселилось какое-то неприятное чувство. Развитой интуицией я никогда не отличался, но в этот раз мне что-то подсказывало, что мой день душем не закончится.
Как только я закрыл за собой дверь, увидел на полу большой конверт, перевернув который я ужаснулся. Он был окроплен кровью. Я дрожащими руками распечатал его и достал оттуда листок бумаги, усыпанный такими же алыми каплями. Оттуда на меня смотрели несколько слов, вырезанных из какого-то англоязычного журнала: «Если хочешь увидеть свою Детку живой, обменяем на твою жизнь. Мы долго ждать не умеем». И какой-то адрес.
Я судорожно пытался сообразить, что происходит. Несколько раз пробежал глазами по этим строкам, и не мог поверить. Листок излучал аромат духов Билла, с которым совсем недавно я стоял на одной сцене. Он все-таки вляпался, Марго была права. Но что я мог сделать? Не пытаясь даже найти ответ на этот вопрос, я захлопнул дверь и поехал по адресу. Не знал, где это. Не знал, что это. Не думая, что меня может ждать. Но это из-за меня Билл у них, я себе никогда не прощу, если с ним хоть что-то случится. Кровь кипела, я не осознавал что делаю. Лишь примчался до ближайшего патрульного поста, спросив как можно доехать. И тот час же отправился дальше.
POV Bill
Странное чувство такое. Как будто жизнь закончилась. Дышать было настолько больно, что я старался делать это как можно реже. Я уже почти смирился со своей неизбежной кончиной, но вот одно единственное желание не давало мне закрыть глаза навечно – это Том. Я все не мог понять – зачем он меня поцеловал? Мне безумно хотелось получить ответ на этот вопрос от него. Я терялся в своих собственных мыслях не понимая, почему я сам не оттолкнул его, господи, ну почему все так сложно? Голова отказывалась соображать, а неожиданный приступ кашля заставил меня повернуться на бок. Вдруг дверь снова со скрипом отворилась. И потихоньку в комнату вошел Курт. Мой старый друг. В школе мы были неразлучны, всегда вместе, даже уроки прогуливали вдвоем. Но в один прекрасный момент дружбы не стало так быстро, что я даже не понял, в чем была моя вина. И была ли она там вообще? Нет, наверняка, была, ведь в конфликте всегда виноваты оба. Черт. Зачем я тормошу в себе эти воспоминания?
- Билл, вот возьми, поешь, - он поставил поднос на столик, стоявший недалеко от моей «кровати», - или хоть воды попей, - продолжил он, не видя реакции с моей стороны.
- Закрой дверь, - произнес я осипшим голосом, не отворачиваясь от стены. К моему удивлению, я услышал звук защелки. Курт присел на мою импровизированную кровать. Я поднялся. – Ты действительно мне настолько не доверяешь?
- Билли, я тебе доверяю, но…
- Что «но»? – пытаясь повысить интонацию на последнем слове, я вовсе не мог выдавить ни звука.
- Билл, пойми, - он смотрел на меня своими огромными голубыми глазами.
- Именно это я и пытаюсь сделать. Почему ты тогда ушел?
Курт поднялся и подошел к зарешеченному окну, скрестив руки на груди, и уставился в темное небо:
- Тогда я уже не мог без очередной дозы. Алик подсадил меня так быстро, что я даже не успел опомниться, как попал в зависимость.
- Но ведь.. – Курт меня перебил.
- Я хотел.. хотел бросить, вылечиться… но все сложилось так, что… они схватили мою сестренку, как залог того, что я никуда не денусь. Теперь я в полной зависимости от них, – он опустил взгляд, его голос был таким тихим. Но мне казалось, что он вот-вот заплачет.
- Ладно, Курт, извини, - я стал сдавать позиции.
- Билл, я не знаю, зачем ты им дался, но я не могу тебе помочь. Иначе лишусь своей сестры.
Я вопросительно взглянул на него. Но тут же снова закашлялся.
- Курт, зачем ты мне тогда помогаешь?
- Я... Не думаю, что тебе понравится мой ответ.
- Я хочу его слышать.
- Я тогда.. любил тебя, Билл, и не просто как друга, – до меня не сразу дошел смысл его слов. - Это было не выносимо. Поэтому так и вышло, что я постоянно пытался тебя обидеть. Лишь отталкивая тебя от себя, я мог обезопасить твою жизнь и репутацию. Ты мне до сих пор дорог, очень дорог.
- Подожди.. ты.. ты? – у меня не хватало мужества назвать друга геем.
- Да, видимо, да.
В моей ноющей от боли голове все окончательно перемешалось. Я хотел что-то сказать, но каждая последующая мысль была еще более невразумительная, чем предыдущая.
- Курт… - еле слышно пролепетал я, упирая голову в ладони.
Мы просидели много времени, и я настолько выбился из сил, что соображать дальше был просто не в состоянии.
Я проснулся от сильного стука в дверь. Кто-то пытался ко мне ворваться, но замок почему-то заклинил.
- Билл, ты не убежишь от меня! – голос разъяренного Фолькса вывел меня из состояния ступора. Я только было хотел что-то крикнуть, но понял, что горло едва ли не парализовало, скованные, словно тяжелой цепью, голосовые связки отказывались двигаться. Испугавшись, что не могу произнести ни звука, я резко вдохнул и почувствовал, как в груди сильно закололо. Еще один болючий вдох, выход. Дверь с силой распахнулась. Алик с растрепанными волосами накинулся на меня, брызжа слюной.
- Закрыться вздумал? – он орал на меня так будто я его поставщиков арестовал.
Я молчал, не мог ничего сказать, да и не знал что именно. Фолькс был вне себя. Глаза от злости были выпучены и налиты кровью. Он попытался ударить меня, но я успел уклониться, однако со второй попытки ему это блестяще удалось, и я почувствовал, как немеет от удара и без того больная щека. В глазах стало темнеть, но я взмахнул головой, заставляя свой мозг продолжить соображать. Алик схватил мои запястья и жестко прижал их к краям моей имитированной кровати. Уже через две секунды пальцы занемели. Я попытался оттолкнуть его, но он оказался сильнее и оседлал меня сверху. Ногами я уже ничего не мог сделать, а руки намертво зажаты его клешнями.
- Я тебя, с*ка, проучу! – он так сильно кричал на меня, аж уши закладывало. Тут он наклонился ко мне и ударился своими губами о мои. Фу! Бл*дь! Как противно! Он водил своим языком, облизывая мои зубы, впиваясь в мои губы так больно, что я буквально скулил под ним, однако в рот я его так и не пустил. Он разорвал этот «поцелуй» и, ловко перехватив оба мои запястья в одну руку, перелез ко мне между ног и второй рукой принялся расстегивать ремень на своих джинсах. Тооом!!! В мыслях звучало только одно имя. Я не представлял, кому еще в эту минуту можно было бы доверить свою жизнь кроме Тома.
- Я точно не первый буду у тебя, да, цыпочка? – Пока он хаотично водил руками в области своей ширинки, я, предприняв немало усилий, все же смог на мгновение вырваться из его цепкой хватки и потянулся к столику, где лежал нож, неосторожно оставленный Куртом. Фолькс не сразу понял мои намерения и уже приступил к моим брюкам.
POV Tom
Я доехал быстро, паркуясь под старым ржавым забором, ничего абсолютно не слышал. Лишь жуткий холод пробежал мурашками по коже.
Я шел внутрь этого огромного здания. Вид его был ужасен до безобразия. Господи, мафия ж! Неужели приличного места найти не могли?
Внутри воздух был жутко влажным, и от этого внутри меня все промерзало с каждым вдохом. Я выдохнул, проследив взглядом струю пара изо рта, и толкнул дверь. Странно – никого нигде нет. Что за х*рня? Может, я просто ошибся? Бл*дь, что делать? Тут до меня донеслись крики откуда-то снизу. Я шел на звук, но ничего внятного не расслышал – лишь какая-то возня. Но вот я уже совсем близко. Представшая перед глазами картина едва не лишила меня дара речи. Этот урод со шрамом пытался изнасиловать Билла! Моего Билла! Тот отчаянно брыкался, но даже не кричал, хоть и рот-то заткнутым не был. Я ринулся туда, увидел, как Билл пытался сбросить с себя его громоздкое тело, куда-то тянулся и вот уже повернулся с ножом в руках. Замахивается, и… выстрел. О НЕТ! Громкий выстрел и Билл бездыханно падает на какую-то бордовую тряпку, заменяющую простынь на матраце. Господи, НЕТ! Билл!
- Курт! С*ка! Какого х*ра? – безумный голос Фолькса
- Алик, он тебя чуть ножом не пырнул! Я тебя выручил! И не ори на меня! – его голос немного дрожал, но мне было все равно, что скрывается за всем этим. Перед глазами был только Билл, неподвижно лежавший на койке.
- Курт! Что мы теперь выменяем на того ублюдка Райли?! С*ка! – Алик с силой ударил кулаком о стену и перевел дух.
У меня не хватило сил, чтобы сдержаться и не вмешаться в эти разборки. Я точно знал, что если сделаю это, то живым мне отсюда не уйти, но ком обиды и ненависти поселился в горле, я едва дышал. Со злостью сжав кулаки, я кинулся в сумрачную пучину той ужасной комнаты, которая отобрала у меня единственного понимающего меня человека.
- Извини, что спас тебе жизнь, Фолькс! Ааааа!
Отшвырнув в сторону выстрелившего Курта, я накинулся на этого Фолькса, который от неожиданности, потерял равновесие и упал на пол под весом моего тела. Я бил его так сильно, как только мог.
- С*ка! Ненавижу тебя, тварь!
Кровь хлынула через нос, губа была уже разбита, он был не в силах ответить на мои удары, и лежал, уже едва приподнимая свою грудную клетку, чтобы сделать вдох. Тут я почувствовал, как сильные руки оттягивают меня от этого извращенца. Я резко развернулся и, выпутавшись из его цепких объятий, толкнул к бетонной стене. Парень, явно не ожидав от меня такой реакции, немного растерялся, но я сумел использовать этот момент, чтобы несколько раз ударить в солнечное сплетение, а, услышав как он задыхается, я принялся валить его на пол. Он что-то пытался мне сказать, но слезы пеленой боли и обиды заволокли мое сознание, я уже не соображал что творю, когда ногами избивал его, лежащего на полу и скулящего. Сам никогда не ожидал, что во мне может быть столько силы, но я нашел в себе волю, чтобы остановиться и не убить их окончательно. Поднявшись, я еще несколько раз пнул ногой одного и второго, услышав в ответ лишь тихий стон. Переступив через лужу алой крови, я подбежал к Биллу, несколько раз провел по его волосам, слезы текли из моих глаз. Я злился, что уже ничего не могу сделать, задыхался в собственных эмоциях безысходности. Запачканной кровью рукой я провел по залитому размазанной косметикой лицу. И вот новый приступ злости, я снова поднялся и подбежал к этим двух полуживым телам на полу в двух метрах от нас и несколько раз ударил ногой с невероятной силой. Взяв Билла на руки, я едва держался на ногах, то ли силы меня так быстро покинули, то ли я уже и забыл, как нес его на руках в машину от того клуба. Столько картинок из памяти мгновенно всплывали перед глазами: и наша первая встреча, и тот разговор в парке, его слезы, искренние несдерживаемые слезы, когда он поссорился с матерью…
«- Билл, а ты ее тоже видишь?
- Знаешь, Том, шизофрения – это не лечится!»
Тень улыбки легла на мои губы, вспомнив выражение его лица тогда.
Наше выступление, сотня людей, не сводивших с нас глаз, его счастливое лицо, солнечная, белоснежная улыбка, сияющие счастьем бездонные шоколадные глаза… и.. его мягкие губы, и … наш поцелуй.. такой неуместный, неловкий, но такой роковой.
Господи, если б я только знал, чем это все может обернуться!
Я нес Билла на руках и уже успел заметить, что он намного тяжелей, чем раньше, но мне не составило труда подняться по ступенькам и уже по улице направляться к машине. Я ничего не видел – из-за влаги в глазах у меня был калейдоскоп, лишь на миг моргая, слезинки слетали по мои щекам и падали на лицо Билла, подобно проливному дождю. Я остановился возле машины и заглянул ему в лицо. Эти закрытые глаза резали сердце, словно горячим скальпелем воспаленную кожу. Но.. реснички дрогнули.. что это? Показалось?
- Бииилл… - я жалобно проскулил, зажмурив глаза. И подошел к машине. Но тут же чуть не упал от шока: «Апчхи!» донеслось до меня снизу.
- Бл*дь! – сказал Билл едва слышно, почти шепотом и поморщился.
- Господи, не может быть?! Билл?! Ты.. живой? – я попытался усадить его на сидение. Бесконечно обнимал, сильно прижимая к себе это хрупкое тело.
- Том? – наконец, он открыл глаза и, скажем прямо, не без удивления произнес мое имя. Его голос был сейчас слаще меда, приятней утреннего бриза, у меня душа расцвела, когда я вновь увидел его взгляд на себе. – Ты здесь откуда? Где они? – Нервно оглядывался по сторонам. Я насилу улавливал его слова, голоса не было, казалось, что ему стоит огромных усилий, чтобы выдавить из себя хоть звук.
- Я.. они.. Билл! – он обнял меня в ответ, но сил в его руках было так мало сейчас, что он тут же опустил их. – Скорее, нужно уезжать отсюда! А как ты…? – Билл заёрзал на месте, стягивая с себя какую-то тонкую ветровку, принадлежавшую определенно не ему. Избавившись от курточки, Билл попытался снять с себя что-то увесистое, через пару мгновений я увидел – это…
- Бронежилет? – у меня глаза чуть было не выпали из орбит, язык не слушался, у меня был шок, я никогда бы не подумал, что он сможет.. но как?
- Да, бронежилет, - Билл попытался улыбнуться, но было очевидно – ему слишком больно было сделать. – Это Курт придумал, я тебе потом как-нибудь расскажу, – я не слышал, что он говорит, просто не мог нарадоваться, что все это действительно, и Билл жив. Хотелось только, чтобы кто-то ущипнул, чтобы я поверил, что это не сон. – Поехали уже, Тооом! – Билл помахал пару раз у меня перед глазами своей тощей рукой.
- Да, конечно, - обняв еще раз, я побежал и сел на место водителя. Закрывая за ним дверь, я услышал, как он закашлялся.
Я быстро завел мотор, и мы тотчас же двинулись с места. Пока мы ехали, Билл молчал, лишь еще больше кутался в плед, наспех накинутый мной на него, он тяжело дышал и часто содрогался в приступах неудержимого кашля. Всю дорогу я мало смотрел вперед, мой взгляд все чаще приковывало зеркало заднего вида, в котором отражалось лицо моего «пассажира». Глаза его смотрели куда-то в пространство. Он был такой измученный. Я не знаю, что они с ним делали, но на Билле практически лица не было. Своими руками он судорожно подтягивал теплое покрывало ближе к лицу. Он не видел, что я наблюдаю за каждым его движением, за одинаково грустной мимикой. А когда наши взгляды встретились, он мгновенно отвел свои карие глаза, но я все же успел заметить, что они сильно увлажнились.
- Том, ты куда едешь-то? – обеспокоено прошептал Билл, когда на развилке я поехал прямо.
- Тебе нужно в больницу, - равнодушно и спокойно произнес я, прекрасно понимая, какую реакцию стоит ожидать от этого человека.
- Как это в больницу? Я не поеду ни в какую больницу! – я не ошибся, тон был именно таким, как я и предполагал, однако признаков голоса я так и не услышал.
- Билл, прекрати спорить, пожалуйста, - я сохранял спокойствие.
- Том, не надо за меня решать ничего! Ты мне не указ, понял?
Я притормозил и остановил автомобиль у обочины.
- Билл, а давай я тебя обратно отвезу, а? Тебя, как я вижу, с ними намного веселей было общаться? – я в упор смотрел на Билла, он был предельно возмущен. Но ничего не найдя ответить мне, Билл лишь обиженно отвернулся к окну. Я не стал затягивать паузу и продолжил: - Билли, ну ты посмотри на себя! Хотя нет, лучше не смотри. У тебя нет ни голоса, ни сил, ты весь дрожишь, кашляешь, я не знаю, что с тобой делать. Тебе действительно нужен осмотр грамотного врача, - мой голос звучал так мягко и заботливо, что Билл не мог не отреагировать.
Он шумно выдохнул и, не поднимая на меня своих глаз, прошептал:
- Ладно, Том, только давай домой сначала заскочим, я хоть переоденусь.
- Хорошо, - сказал я и уже принялся разворачивать машину в обратном направлении.
- Давай, помогу, - я протянул Биллу руку, чтобы ему было на что опереться, когда он вылезал из салона. – Сам дойдешь?
- Да, - убедительно кивнул он, но я всё-таки закинул его руку себе на плечи и сопроводил до двери. Билла сильно шатало, ноги не в состоянии были подняться, поэтому они громко шаркали по земле. Мы вошли в гостиную, и я аккуратно усадил Билла на диван.
- Билли, ты сиди здесь, а я сбегаю и принесу теплый гольф. Я быстро.
Я привстал, но Билл слабо потянул меня за руку обратно.
- Тооом, - впервые за последние полчаса он решился взглянуть мне в глаза.
- Что?
- Подожди, - я снова примостился рядом на диване.
- Что-то случилось?
- Том, можно тебя спросить? – создавалось впечатление, что он просто оттягивал время.
- Конечно, - я слегка наклонился к нему, чтобы быть ближе и чтобы он не напрягал понапрасну свои голосовые связки.
- Том, в тот вечер. Ну, тогда на улице, после выступления, ты.. зачем ты… поцеловал меня?
П*здец, бл*, я был ошарашен таким вопросом. Я конечно, предполагал, что Билл рано или поздно может мне его задать, но мало того, что сейчас это было жуть как не кстати, так я даже для себя еще не уяснил причин, не то, чтобы Биллу что-то объяснить.
- Билли, я… - опустив глаза, я запнулся.
- Тооом, - протянул он, напоминая о своем присутствии.
- Билл, я не знаю, прости меня, хорошо? Просто прости, я..я..
- Томми, не извиняйся, - он перебил меня, отчего я поднял на него свой недоуменный взгляд и увидел его приближающееся лицо. Его руки быстро обвили мою шею, и Билл аккуратно притянул меня к себе. Он впился своими губами в мои. Они такие неестественно горячие, мягкие и такие податливые, я так и не смог забыть их вкуса. Веки сами собой опустились, а рот инстинктивно приоткрылся, и Билл нерешительно проник в него своим язычком, цепляя пирсингом колечко в моей губе. Я будто со стороны за всем этим наблюдаю. Тепло полилось по всему телу. Я поддался вперед, а его руки еще больше будоражили мои и без того «пушистые» косички. Еще секунда, вторая… внизу живота почувствовалось медленно нарастающее напряжение… Бл*дь, что я делаю?! Я резко отстранился от Билла, слабо толкнув его в грудь.
- Билл! Да что с тобой? Какого черта? – я вскочил и схватился за голову. – Что же ты делаешь? Я..я.. – задыхаясь в эмоциях, я не решался посмотреть ему в глаза. – Бл*дь! – и тут же побежал наверх. Мысли путались. Какого х*ра он ко мне полез? Я проскулил что-то невразумительное, хватая его свитер. Мне совершенно не хотелось спускаться вниз. Но.. но почему мне не противно? Мне что, понравилось? Мама дорогая… О чем я только думаю? Я закрыл дверь и спустился в гостиную. Билл так и продолжал сидеть на диване, откинувшись на спинку и закрыв глаза. Я, чуть задержавшись взглядом на этом вымученном, как Иисус Христос, создании, прошел за курткой. Не глядя на него, я холодно бросил:
- Билл, поднимайся, я все взял, идем.
Он даже не повернул головы, лишь простонал что-то жалобное.
- Билл? – в моем голосе на этот раз четко читалась тревога. Он безмолвствовал. Я шустро подошел к нему, взял за руку, но едва не ожегся! Она была невероятно горячей. Я стал ощупывать его за локти, плечи, шею. Жар был очень сильным.
- Билли, да что с тобой? Ты весь горишь!
Билл не шевелился, лишь, когда я коснулся губами его лба, он еле слышно пробормотал:
- Мне дышать больно очень, в груди колит, – у него была очень сильная отдышка, он насилу мог разговаривать, и тут он в очередной раз скорчился от сильного приступа сухого кашля, после чего потерял сознание.
- Билл! – я стал трусить его за плечи, но он упорно не открывал глаза.
Я провел рукой по его черным волосам, быстренько сбегал в ванную и принес мокрое полотенце, чтобы протереть потекшую тушь, размазанные тени и тоналку. Я бережно водил по его лицу, стараясь не цеплять уже слегка затянувшуюся рану на щеке. Мои глаза снова стали влажными. Я аккуратно натянул на Билла свою куртку и понес в машину.
Через 20 минут мы были уже в больнице, и я поднял на уши весь персонал, чтобы Биллу оказали помощь. И не успокоился, пока ему не выделили палату и не закрепили лечащего врача.
- У него температура 39,8°С. Существенно снизить ее не получается, - отчеканил холодным мрачным тоном пожилой мужчина в белом халате, выйдя из палаты Билла.
- Он сказал, что ему дышать больно очень, в груди колит, и.. и кашлял постоянно, а еще у него голоса нет, - я выложил все, что знал о состоянии Билла.
- Молодой человек, у Билла Каулитца двусторонняя пневмония. Это очень и очень опасно. Я не знаю, что можно было с ним делать, чтобы довести до такого состояния, но спасибо Вам хоть на том, что рану обработали на щеке. Очень разумным было наложить тот состав. Следов не будет даже на лице, это хорошо, парнишка ведь симпатичный.
- А? – я не понял, он что, Билла назвал симпатичным парнем? Ничего себе. – Так, что делать-то теперь, доктор?
- Нужно лечение. Очень дорогостоящее лечение. И медлить я не советую. Статистика слишком печальна, ведь процент летальности достаточно высок. Где его родители?
- Мама... я… сейчас позову ее.
- Хорошо, я буду в ординаторской, - он поспешил удалиться.
Я нашел Симону и проводил ее к врачу. Я старался не вдаваться в подробности, рассказывая, при каких обстоятельствах мне удалось отыскать ее сына, но она слушала меня через слово, поэтому мне это было на руку.
Элли осталась со мной в коридоре. Она хныкала и дрожала. Мне стало искренне жаль ее. Я обнял девушку, она вжималась мне в грудь, содрогаясь в рыданиях. Ей было страшно, ее тонкие изящные пальцы, совсем как у Билла (бл*дь, о чем только мысли?) сжимали мою толстовку. Я погладил ее по нежным светлым волосам. Мы молчали, а я пытался без слов успокоить ее. Минут через 20 она стала просто мирно сопеть, упираясь лбом мне в плечо. Заснула... Я глубоко вздохнул. Веки были свинцовыми, а накопившаяся усталость совсем не вовремя настойчиво напоминала о себе.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |