<tab>Бекхён с опаской косится на живого мертвеца, пытаясь убедить себя, что у него глюки, и подходит к холодильнику. Ему бы не помешало что-нибудь крепкое, на крайний случай пиво. К сожалению, у сторожа с продуктами проблема.
— Может, кофе? — предлагает Чанёль. — Или мате?
<tab>Бек кивает и садится за стол. Парень уверенно орудует на полках, и скоро перед мужчиной появляется калабас с крепким чаем. Бекхён этот традиционный напиток Аргентины еще не пробовал и с удовольствием запивает стресс новеньким. Это оказывается горькая, вяжущая фигня, которая хорошо отвлекает от странной ситуации.
— А что вы делаете, если не едите людей? — спрашивает Бек.
— Э, — задумывается Чанёль. — Живем? Хотя это сложно назвать полноценной жизнью. Ну, вот смотри, нам спать не надо, и у нас полно свободного времени. Я днем работаю у себя в гробу, сижу в интернете, развлекаюсь, а ночью гуляю.
— А почему ночью? Ты прилично выглядишь, в отличие от тех двоих.
— Нам нельзя на солнце, — отвечает упырь. — Да и выгляжу я так… — Он достает из ящика салфетку и проводит ей по лицу, снимая крем, — … потому что тональник.
<tab>Хоть освещение не особо яркое, Бекхён видит разницу в цвете кожи и отмечает немного мутные глаза Чанёля, которые в темноте не сильно отличаются от нормальных.
— Мы же вроде, ну, подружились, — неуверенно говорит упырь.
— Вроде, — кивает Бек, вспоминая, как хотел позвать его домой.
— Ты не расскажешь никому? — парень жалостливо смотрит.
<tab>Бекхён передергивает плечами и качает головой. Эффект первого впечатления никак не может пропасть. Даже после признания мертвяка. Даже несмотря на неестественный вид парня. Ситуация усугубляется тем, что Бек касался Чанёля.
— В такую чушь никто не поверит, а доказывать что-то мне не хочется. Еще подумают, что я псих, и проблем не оберешься.
— А ты давно в Байресе?
— Около месяца. Отец направил сюда для управления филиалом. Хочет, чтобы я чему-то научился, пока он сидит в совете директоров.
— Может, я тогда смогу искупить нашу вину и показать тебе город? — с энтузиазмом предлагает Чанёль.
<tab>Бек смотрит на него как на больного, и под этим взглядом парень съеживается.
— Понял, дрянь идея.
— Да нет, не дрянь, — задумывается Бекхён. — Просить коллег неохота, они какие-то неприятные, а ты свой, тем более не будешь лизать мне жопу.
— Я тоже буду лизать жопу, — ляпает Чанёль. И тут же исправляется. — В смысле буду подлизываться, чтобы ты не раскрыл нашу тайну.
<tab>Бек фыркает, ибо оговорочки по Фрейду. Так или иначе, если не вглядываться, то можно забыть, что парень мертв. А за этот месяц Бекхён ни разу не выходил из квартиры просто так, откладывая на потом. В голову невовремя лезет мысль, что он даже хотел пригласить Чанёля на чай, черт побери.
— Ты еще скажи, что гей, — подтрунивает мужчина.
— Ага.
— Что ага?
— Ну, гей.
<tab>Бекхён смачно прикладывает руку к лицу, не ожидал он такого большого подвоха. Черт бы побрал то их рукопожатие, теперь Бек будет грузиться об упыре, пока что-нибудь не случится. Например, парень соврал, и они все-таки питаются человечиной.
— Какое небо голубое… — бормочет под нос Бекхён, присасываясь к трубочке в калабасе.
— Да не, вроде обычное, сиреневое. — Чанёль выглядывает за шторку и с интересном изучает состояние погоды.
— А как ты умер? Черепно-мозговая травма? — не может не съязвить Бек, задним умом понимая, что вопрос в принципе бестактный.
— Не, отравился угарным газом.
— Не похоже, что-то. Кажется, мозги тоже пострадали.
<tab>Чанёль хлопает глазами, немного зависает, но потом разрывается от хохота.
— Засчитано! — валится он на стол, хлопая в ладони.
<tab>Договорившись встретиться на выходных и обменявшись контактами, они выходят из домика. На крыльце сидит сторож и курит.
— Наконец-то, — ворчит он.
— Крис, это Бекхён, Бекхён, это Крис. Если что, то вы знакомы.
— Надеюсь, это не понадобится, — качает головой китаец.
— Я буду показывать Беку Байрес в качестве извинений, так что точно увидитесь.
<tab>Крис ворчит о том, что развелось слишком много психов, которые лезут, куда не надо. Чанёль начинает спорить, что сторож сам из таких, раз не уволился после открывшейся правды. Хотя, судя по китайцу, тому наплевать, что вокруг него творится, а ругается для профилактики. Чанёль как какой-то подросток с жаром отстаивает свое мнение, и у Бекхёна рождается мысль уточнить его возраст.
— Чанёль, а тебе сколько лет?
— Двадцать два.
— И давно тебе двадцать два?
<tab>Чанёль ржет так, что Крис дергается.
— Засчитано. Скоро три года будет.
— Я думал, больше.
— Я что, так плохо выгляжу?
— Слишком жизнерадостный.
— Я просто вирус счастья.
<right><b>Насрать, что геи хотят жениться и быть такими же несчастными, как все.</b></right>
<tab>Люди в интернете безбожно врут о себе. Феерическим враньем выглядят все аккаунты Чанёля в социальных сетях, на деле являясь чистой правдой. У Бекхёна все наоборот.
<tab>В своем Фейсбуке Бек играет роль обычного корейского мажора, каким его привыкли видеть друзья. И он очень жалеет, что дал упырю ссылку. Мертвяк ведет себя бестактно и ржет почти под каждым фото из клуба. Но что поделать, Бек должен был играть роль бездумного любителя клубнички, чтобы отец ничего не заподозрил. Собственно, из-за ложного плохого поведения, Бекхён оказался в Аргентине.
<tab>Тусовки с мнимыми друзьями, фотографии с якобы девушками на одну ночь, снимаемая с карты наличка, все это лишь для отвода глаз. Окружающие видели в нем типичного представителя его социального класса, не задумываясь о причинах такого поведения. А ведь Бекхён помнит те времена, когда его отец только начинал карьеру, и ни о каком совете директоров и речи не шло, и прекрасно понимает, как добываются деньги. Но любые поступки не совершаются просто так.
<tab>Первая проблема Бека была банальна до ужаса и голуба, как небо того же Чанёля. Осознание нестандартной ориентации происходило болезненно. Был сильный страх, что отец узнает. Бекхён был одинок в своих открытиях, сверстники не вызывали у него доверия, а некая отстраненность парня воспринималась высокомерием. Традиционные взгляды в Корее сильны, и за неправильность Бека могли и убить. Зато здесь, в Буэнос-Айресе, где желающих донести на мужчину гораздо меньше, чем дома, Бекхён чувствует относительную свободу.
<tab>И если с первой проблемой, в принципе, Бек смирился и научился всячески жульничать, то потом вылезла вторая проблема. Он всячески ограничивал свои контакты с мужчинами, дабы не скомпрометировать себя, что в итоге ему и аукнулось. Теперь любой тактильный контакт с симпатичным парнем вызывал у него если не легкое возбуждение, то определенное волнение. Банальные сексуальные фантазии, возникающие за пару секунд и быстро исчезающие, но доставляющие массу неудобств. Из-за его отказа принять рукопожатие коллеги, другие сотрудники начали считать нового начальника заносчивым ублюдком, блатным папенькиным сыночком и высокомерной задницей. Спасибо секретарше за сплетни, пытающейся таким образом соблазнить босса.
<tab>Из-за тактильного голода случайное прикосновение к Чанёлю показалось оазисом среди пустыни, а уж нащупывание пульса и вовсе сродни половому акту. Бекхён осознает причину своей реакции, но рассуждать логически не получается, потому что Чанёль — чертов мертвяк, живущий на одном кладбище вместе с жуткими придурошными упырями и пофигистичным сторожем. И он уже достал строчить сообщения со скоростью света, как будто ему делать нечего.
<tab>Что в итоге оказывается правдой.
<tab>Самый правдивый профиль — упырская страница, с фотками ночного кладбища, кучей рассуждений о послесмертии в заметках, посты с развлечениями мертвяков и единственная скрытая информация — лицо Чанёля. Самый лживый профиль — «примерного» человека, который соответствует своему времени и происхождению, а единственная правда имя и аватар.
<right><b>Байрес хорош дома, в гугл-картах.</b></right>
<tab>Чанёль отсылает очередную картинку из гугл-карт и продолжает зачитывать информацию. Бекхён крутит головой, пытаясь сверить дом с экрана телефона с существующим пейзажем, и проклинает того, в чью голову пришла идея «погулять» вместе. Сейчас разгар выходного дня, упырь прячется в гробу, его голос звучит из-за этого глухо, в наушниках плохо слышно, так еще и не свернешь с маршрута, ибо Чанёль отслеживает его по навигатору.
— Я так и не понял, почему тебе нельзя выходить днем. Разлагаешься? — спрашивает Бек, желая оторвать упыря от ненужных исторических подробностей.
— Ну да, но не в этом главная проблема. Мы возрождаемся в полную луну, полностью напитавшись энергией, выходящей из земли. Поэтому природа нашего частичного возрождения — лунная. Солнечные лучи конфликтуют с энергией в наших телах и разрушают ее. Так что да, в итоге разлагаемся, быстрее, чем обычные трупы, но в крайнем случае можно спрятаться в тени — тоже сойдет. Вот теперь поверни направо, пожалуйста.
<tab>Буэнос-Айрес называют латиноамериканским Парижем, и Бекхён только сейчас начинает понимать почему. Чанёль приводит его на широкий проспект, застроенный старыми потертыми домами в европейском стиле, перемешанный с такими же затасканными многоэтажками. И весь район Реколета такой — вроде старый, а вроде и архитектура интересная лишь местами. Но это причудливое сплетение домов в колониальном стиле и высоток с коваными балконами не режет глаз. А запыленность придает некий шарм, хотя прибраться бы не помешало.
— Найди где перейти дорогу, на той стороне очень классный магазин, — командует Чанёль.
— А тебе не приходилось бывать на улице днем после смерти? — продолжает любопытствовать Бек.
— Приходилось. Я не рассчитал время и катастрофически опаздывал к рассвету, — вещает упырь. — Был июль, то есть зима, солнце вставало в восемь, а метро поблизости не было вообще. Я не знал, как падают тени на улицы, да и думать было сложно — паника вещь опасная. Криса с нами тогда еще не было, звать на помощь некого. Так, теперь обратно налево иди, — прерывается Чанёль. — Ну, единственное, что я придумал – дождаться открытия магазина и спрятаться внутри. Где-то час проторчал на улице в тенечке, но все обошлось, как видишь.
— И где ты дожидался вечера?
— Стой! Посмотри на магазин. — В огромных стеклянных дверях Бекхён видит длинные книжные полки. — Здесь и прятался. Это книжный магазин в здании оперного театра. Круто, да? У них еще кафе есть, а в билетной кассе читальный зал. Меня, наверное, тогда все продавцы прокляли.
<tab>Бек улыбается и кивает, уже забыв, что они всего лишь говорят по телефону. Удивительный эффект присутствия получается. Он заходит и слушает треп Чанёля о его дневном приключении.
<tab>Прогулка продолжается. Реколета достаточно тихий район, не лишенный своего особого шарма. Или в этом виноват мертвяк, спокойно лежащий в своем гробу и указывающий, куда идти. Бекхёна не перестает преследовать ощущение, что Чанёль идет с ним рядом, постоянно размахивая руками и жестикулируя. Возможно, так бы и было, но проверить это не трудно — они встречаются после заката.
<tab>От Чанёля идет тепла больше, чем от всех живых людей. Пусть он холоден физически, но еще никогда Бекхён не общался с таким солнечным человеком. У него самого часто не хватает сил, чтобы поддерживать хотя бы дежурную улыбку, а мертвый Чанёль может. Не зная его секрет, ничего и не заподозришь.
<tab>Завороженный задорным голосом парня, вещающего о своих злоключениях, а не о истории города, Бек понимает, что влип.
========== Часть 3 ==========
<b><right>Человека, которого вы сейчас держите за руку, вы можете больше никогда не встретить в своей жизни. Это почти чудо. Даже когда вы выйдете из тьмы, не отпускайте руку.</right></b>
<tab>Теоретически, по ночам упыри не ограничены в своих передвижениях. Практически, некондиционный внешний вид не дает свободно показываться на людях. Чанёль и Маркос при смерти не получили видимых повреждений, поэтому легко могут затеряться в толпе. Почти каждый вечер они выходят в город. За три года Пак изучил все ближайшие закоулки и множество других мест, куда он мог добраться без риска заблудиться и остаться дневать на солнце. Беда в том, что вечером он еще может добраться на автобусе или метро до интересного места, а обратно придется идти пешком. Упыри, конечно, не устают, но гулять в одиночку ночью не очень приятно. Тем более, что с каким-нибудь интересным местом обязательно соседствует опасный криминальный район. И все же, Чанёль знает Байрес.
<tab>Мысль показать Бекхёну город становится очередной навязчивой идеей Пака. Этот молодой мужчина с первых минут привлек его давно застывшее сердце. Правда, чем, Чанёль не знает. Он вообще не знает, что привлекает его в мужчинах, только тот факт, что они ему нравятся. К тому же, ему повезло умереть девственником. Но Чанёль уверен, что если бы он был жив, то мог бы попытаться наладить более близкий контакт с мужчиной. Упырь не уверен, что Бекхён его ориентации, поэтому даже в таких нереалистичных предположениях не заходит дальше френдзоны.
<tab>Но то, что парень не оттолкнул упыря после открытия правды, что-то да говорило. Чанёль не знает никого, кто бы не испугался потусторонних сил и не сбежал. Общение в интернете только усилило интерес Пака к мужчине. Чанёль не может вспомнить никого из своих живых знакомых, кто бы говорил с ним так открыто. Да, в интернете Бек мог и забыть, кто его собеседник, но даже в таком случае искренности в его ворчании даже больше, чем в мнимом беспокойстве сестры Чанёля.
<tab>Прекрасно видя имитацию разгульной жизни на странице Бекхёна, Чанёль не собирается вести его в клуб или что-то подобное. К сожалению, выбор места ограничен вечерним временем, но они неплохо «погуляли» по Реколете, поэтому он надеется повторить этот формат общения в другом месте.
<tab> В условленное время Чанёль выходит за ворота кладбища. Из-за поворота медленно выруливает Pagani Huayra, неуверенно остановившись перед ним.
— Я бы мог ругнуться, но я культурный, — комментирует упырь. — Она шикарна.
— Положение обязывает, — отвечает с водительского сидения Бекхён.
<tab>Двери плавно открываются наверх, и Чанёлю приходится тянуться, чтобы схватить ручку. К его удивлению, длинные ноги прекрасно помещаются в салоне, хотя это спорткар. Пока Бекхён жалуется на сотрудников, продолжая разговор из Kakao talk, упырь прокладывает маршрут с помощью смартфона. О людской нелогичности, лени и необязательности они долго и нудно говорили в интернете, и оба остались довольны друг другом. Бекхён осторожно нажимает педаль, но вместо мощного звука мотора раздается куцый всхлип какой-нибудь легковушки. Они едут рывками, как будто Бек не доверяет своей машине.
— Ты вообще водить умеешь? — с сомнением спрашивает Чанёль.
— Да, — огрызается Бекхён, опять дергая педаль. — Просто… Эта железная коробка за пару миллионов меня нервирует!
<tab>Он с чувством бьет по рулю и останавливается.
— Что ты хотел, это же Пагани, — пожимает плечами упырь.
— Если такой умный, то веди сам, — ворчит Бек. — А я просто боюсь разбить.
<tab>Чанёль опять пожимает плечами и выходит, чтобы поменяться местами. Водить с низкой посадкой ему еще не приходилось, но он уверен, что хуже его старой машины он уже ничего не увидит. Под его управлением, Пагани издает грозный рык, как и положено хорошему спорткару. Чанёль привыкает к машине за пять минут, успев за это время почти довести Бекхёна до инфаркта, чуть не врезавшись в столб, и спокойно едет по городу, как на какой-нибудь Хонде, не особо волнуясь за скорость.
— Я бы ругнулся, но я культурный, — все-таки восторгается Бекхён, вжавшись на всякий случай в кресло. — А что ты раньше водил?
— Старый Фиат. Тесный, неудобный, но это была любовь. Купил на собственные деньги, поэтому был безумно счастлив его водить. Жаль, что недолго, умер раньше, чем он сдох окончательно. А это твоя первая?
— Нет. В Корее ездил на машине попроще. Этого монстра просто боюсь, но приходится ездить.
— Потому что надо соответствовать, — кивает Чанёль.
— Да! У меня даже садовник есть для сада на крыше. На крыше, представляешь?
— О да! Маме пришлось даже домработницу нанять, чтобы соседки отстали с вопросами. Здесь без слуги ты — никто.
<tab>Обсуждая непонятные стереотипы и традиции аргентинцев, они быстро приезжают на место. Это самый туристический и самый яркий район Буэнос-Айреса, Ла бока, а точнее его часть — Каминито. Специально для иностранцев воссоздали атмосферу первых портовых построек, когда шиферные стены красили во что попало, получалось дешево и совсем не сердито – ярко, по-аргентински. Так и получилось, что домики раскрашены во все цвета радуги, на балконах стоят деревянные проститутки, а в уличных кафе танцуют танго. Все это приправлено вечерней атмосферой безалаберности и драйва.
<tab>Это Чанёль и рассказывает Бекхёну. Они останавливаются у одного кафе, где как раз заканчивают танцевать танго. Тут танцуют на каждом углу. Да даже если просто прислушаться к городу, не только к Ла Боке, то можно заметить, что Байрес живет в ритме танго.
<tab>Неожиданно к ним подлетает танцовщица и упрашивает Чанёля с ней станцевать. Это такой аттракцион для туристов, но парням оно точно не нужно. Особенно упырю — еще что-нибудь заметит, и пропала конспирация. Чанёль еле отбивается, и они сбегают подальше.
— Я бы хотел научиться, но эта девица слишком назойлива, — говорит Бекхён.
— Так пойдем, научу, — предлагает упырь.
<tab>Чанёль отводит Бека к плите на асфальте, на которой нарисованы пронумерованные следы шагов танго. Восемь основных шагов, которые просто запомнить и начать двигаться в свое удовольствие, но Бекхён лишь повторяет механически, не особо понимая смысл. В конце концов Чанёль не выдерживает и хватает его за руки, ведя за собой и отзеркаливая шаги. Понимая, что такой страстный танец с мужчиной может выглядеть странно в глазах Бека, он оправдывается историей танго, продолжая волочь его по следам. Танец был запрещен, так как его посчитали развратным, поэтому приходилось развлекаться двум мужикам. Но роль женщины никто не исполнял, оба были ведущими и соревновались за право сделать следующий шаг первым. Чанёль увлекается и не сразу замечает, что Бекхён еле переставляет ноги, хотя до этого спокойно вышагивал. Упырь поднимает взгляд и видит на его лице странное выражение потерянности, удивления и чего-то еще. Это что-то ещё Чанёль понимает по-своему.
— Ой, прости, — отрывается от него парень. — Я забыл. Неприятно, наверное?
— Нет, — качает головой Бек и берет его за руки. — Продолжай.
<tab>Чанёля настигает неуверенность, и он уже не так рьяно двигается. За несколько повторений Бекхён начинает чувствовать танец и уже свободно переставляет ноги.
— Ну вот. Теперь можно дома под музыку тренироваться, — улыбается Чанёль, когда решает, что хватит.
<tab>Он предлагает идти дальше, потому что вечером Ла Бока может преподнести гораздо больше неприятных сюрпризов, чем днем.
<tab>Они приезжают на улицу Флорида, к Мальвинскому мемориалу. За ним небольшой холмик с огороженной площадкой, туда они и направляются. Прохожие есть, и это не самая приятная компания — недалеко вокзал, на котором ошиваются бомжи. Бекхён жмется к Чанёлю, видимо, посчитав его надежной защитой. Упырь не уточняет, что любое механическое повреждение так и останется на его теле, поэтому драчун из него никакой.
<tab>Площадка освещена фонарями. С нее открывается изумительный вид на Английскую башню. Подсвеченная верхушка стрелой взмывает ввысь, разрезая небо. Они стоят плечом к плечу в пятне света от фонаря, Чанёль опять загоняет про историю, хотя видит, что Бекхёну это не очень интересно. Мужчина немного подрагивает, и упырь отдает ему свою куртку.
— Никогда бы не подумал, что мне может понравиться чужой город, — прерывает его Бек.
— Почему нет?
— Есть определенные обстоятельства. Физиологические. В Корее было понятно как их избегать, а здесь уже другие традиции.
— А я бы хотел путешествовать, — вздыхает Чанёль. — Слетать куда-нибудь, побыть где-нибудь почти без денег, или долго копить зарплату, чтобы почувствовать себя миллионером на неделю.
<tab>Бекхён молчит. Упырь тоже. Не хочет он дальше продолжать мысль, от которой убегал целых три года. Пусть они играются в жизнь, но смерть не обманешь, даже если с ней случается косяк.
— Как ты умер?
— Отравился угарным газом, уже говорил вроде.
— Пожар?
— Самоубийство.
<tab>Бек ошарашено на него смотрит, на его лице просто написано, что образ веселого Вируса не сочетается с самоубийством.
— Не удивляйся, все логично, — грустно улыбается упырь. — Представь, что ты гей, и ты рассказал родителям о себе. А потом пришел к друзьям, потому что тебя выгнали из дома. А друзья и знать тебя не хотят, потому что «фу, педик». В итоге, парень даже не открывает тебе дверь, потому что «щенок паршивый» и «нищий урод». Итак, ты один, без денег, в городе, в котором ты прожил большую часть жизни, но родным он не стал, а из имущества есть только тачка, которую ты заправил на последние песо. Радужные перспективы.
<tab>Чанёль не смотрит на Бекхёна, он не хочет видеть, как его жалеют. Поэтому объятия с мужчиной его удивляют. Но дальнейшее он объяснить не может от слова совсем.
<tab>Бек робко касается его губ своими, закрыв глаза. Он обхватывает ладонями лицо упыря, держа его, чтобы не отстранялся, и неуверенно проникает языком в рот. Сказать, что Чанёль в шоке — ничего не сказать. Уж на что у него нетипичное мышление из-за смерти, но ему и в голову бы не пришло поцеловать ходячий труп. Да, он не смердит, чист и не заразен, но мертв же. И Чанёлю уже не хочется разбираться с ситуацией, френдзона нарушена, пора действовать.
<tab>Он крепко обнимает Бека, кладя руку на его затылок, открывает рот навстречу языку мужчины. Никогда прежде Чанёль так не жалел, что умер, но смерть научила брать от жизни все и даже больше, чем все. Упырь перехватывает инициативу и закрывает глаза, настраивая свои слабые тактильные ощущения на поцелуй. Бекхён что-то мычит и прижимается сильнее.
<tab>Их наглым образом прерывают какие-то мужики, по виду перуанцы, и им приходится бежать к машине.
— Я, — начинает Чанёль после некоторого молчания, — не понимаю…
— Если бы я сказал отцу, что гей, у меня бы даже машины не осталось, — отстраненно говорит Бекхён.
— Ты тоже? Но молчишь? Из-за этого дергался от прикосновений?
— Чанёль, — Бек смотрит так, будто собирается предложить вместе убить его любимую бабушку, — давай встречаться. Не делай такое удивленное лицо, я в своем уме.
— Я вроде как мертв, — напоминает упырь.
— Я помню. Но и в твоем состоянии есть плюсы, — Бекхён пытается улыбнуться. — Не заставляй меня вспоминать всю цепочку рассуждений, просто смирись с тем, что ты мне нравишься… такой.
<tab>Чанёль резко начинает ржать, и ему приходится остановить машину. Во время жизни он ничего не получил, только разочарование. После смерти у него есть почти все — деньги, свободное время, хобби, собственный угол. Это гораздо больше, чем ему светило, если бы он закончил университет и нашел работу. Даже с учетом всех ограничений и некоторых проблем посмертия, вроде временной аренды склепа и еженощным приемом эликсира. А теперь еще к нему в парни набивается мужчина, который его привлек в эмоциональном плане.
— Нет, все-таки зачем тебе упырь, когда ты живой, красивый, успешный, ты в другой стране, и можно сильно не скрываться от родителей? — спрашивает Чанёль под недовольным взглядом Бека.
— Слушай, если… — начинает закипать он, но его прерывает упырь.
— Никаких если, я с удовольствием буду твоим личным мертвяком до тех пор, пока тебе не захочется нормальных отношений.
— С чего бы мне этого хотеть?
— Потому что у живых с мертвыми из общего есть только кладбище. Или ты думал, что полюбишь меня, а я тебя, и как в «Тепло наших тел» я оживу? Нет, извини, тут скорее ситуация как «Во плоти», да и главный герой там тоже гей.
<tab>Чанёль продолжает ржать, но уже от хорошего настроения. Он отвозит Бекхёна домой, по дороге громко радуясь «апгрейду степени жизни». Сходит с ума, пугает редких водителей неосторожным вождением, раздражает Бека и целует на прощание и в качестве извинений. А потом всю ночь строчит твиты про любовь, морковь, упырские проблемы, геев и все остальное. Главное, чтобы утром Бекхён в этом потоке сознания увидел главную мысль — Чанёль безумно счастлив.
<right><b>Я онлайн с телефона, следовательно, я существую.</b></right>
<tab>Новолуние всегда означает проблемы. В последний лунный день и до конца первого дня упыри теряют активность и могут только тихо лежать в гробу. Большую часть времени они провозят без сознания, а в моменты ясного ума страдают от осознания своей смерти. Им снятся кошмары о последнем дне, моменте смерти или пробуждении. Чанёль предпочитает не вспоминать о них, но в новолуние настроение Вируса счастья не может держаться на отметке удовлетворительно. Оно катастрофическое низкое. И именно в моменты бодрствования он обновляет ленту твиттера депрессивными постами и гуро-рассказами на пять-шесть твитов.
<tab>С Бекхёном они встречаются уже несколько дней, и это самые прекрасные дни после смерти. Но Чанёль очень боится новолуния, боится показать нелицеприятную сторону жизни мертвяков. Но против законов Вселенной не попрешь.
<tab>Чанёль ложится в гроб заранее и переписывается с Бекхёном, пока еще вменяем. Вот мужчина уже отправляется спать, а упырю еще ждать до шести утра, пока начнутся лунные сутки. Он обновляет ленту каждые пять минут, но ничего не происходит. Его вырубает точно по часам, и перед глазами проносятся сцены первого пробуждения.
<i><tab>Темно и почему-то тесно. В кармане разряженный мобильник поет серенады и просит подключить его к источнику питания. Осветив экраном странное помещение, Чанёль с удивлением обнаруживает черное дерево над головой и мягкие подушки по бокам. На экране мигают оповещения с Фейсбука с сообщениями примерно одинакового содержания: «Помним, любим, скорбим».
<tab>Первой реакцией парня становится злость. Что за глупые шутки? Чанёль не успевает просмотреть все сообщения, только зайти на сайт, как мобильник вырубается. Парень понимает, что лежит в гробу, и это его на самом деле не сильно удивляет. Он успел насмотреться на местные обычаи. А его друзья-придурки были как и все латиноамериканцы — к смерти относились иронично и смеялись над ней. Чанёль прекрасно может представить, как они организовывали его «похороны», но вспомнить какие-либо детали, связанные с началом этой шутки никак не получается.
<tab>Крышка гроба открываться не хотела. Парень неуверенно кричит, потом уже сильнее. Хотя кого волнуют странные звуки на кладбище? От них обычно бегут без оглядки, а не ищут неприятностей. Чанёль немного охрип, он не знает, который час и на что ему следует рассчитывать. Судя по тому, что спертого воздуха он не чувствует, то в землю его не закапывали. Да и Чанёль замечает, что дышит он как-то странно, вроде бы грудь поднимается, а ощущения абсолютно другие.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |