· Что такое жанр? (определение)

· Что такое жанр? (определение)

Литературный жанр (фр. genre – род, вид) - это сложившийся в процессе развития художественной словесности вид произведения. По выражению Бахтина, «жанр – представитель творческой памяти в процессе литературного развития»[1].

Жанр характеризует содержательность формы: "…жанр, как и всякая художественная форма, есть отвердевшее, превратившееся в определенную литературную конструкцию содержание"[2]. Смысл жанровой структуры состоит в создании некоей образной "модели" мира, «мирообъемлющая» семантика структурного ядра жанра и есть то, что обозначают метафорой "память жанра". "Память жанра" - это тот художественный закон, который обязывает писателя при создании произведения вводить свой опыт, свой замысел, свою идею в связь с "целой жизнью" и структурно закреплять эту связь в своем, новом жанре"[3].

· Что такое жанр романа? (определение)

Роман — литературный жанр, как правило, прозаический, который предполагает развернутое повествование о жизни и развитии личности главного героя (героев) в кризисный/нестандартный период его жизни.

Роман – эпос частной жизни, моделирует реальность, но не утверждает, что события – действительно происходящие события.

· Новизна военной прозы Астафьева до романа? (идеи, место)

Начиная с «Перевала», а далее в «Стародубе», «Звездопаде», «Пастухе и пастушке» Астафьев пытается использовать личный опыт в большинстве своем в качестве исходного «материала», на основе которого выстраивается система художественной реальности.

Уже в «Звездопаде» ни батальных сражений, ни панорамных описаний, - практически ничего из обычного арсенала военной прозы того времени. Война в повести выступает как фон, необходимый для наибольшей достоверности воскрешения состояния героя, пришедшей к нему любви. В повести автор, как никогда до этого и после, отделен от воздействия времени, его проблем, мотивов. Здесь использован прием «свертывания» пространственно-временных обозначений: война - госпитальная палата – наркозное забытье. Мир героя замкнут и равновелик самому себе. При всей видимости трагизма положения, вызванного войной, в повести господствуют потоки радостной, жизнеутверждающей энергии. Связано это, прежде всего с «непреднамеренностью» как свойством текста, естественностью и органичностью изложения, а не оценивающего сознания, с отсутствием целеполагающего вектора. Если в более ранних работах ведущим мотивом является воспоминание, то в повестях и рассказах определяющим моментом становится потребность обсудить происходящее, поделиться «задушевной мыслью»[4]. В "Звездопаде" нет тех публицистических обвинений по адресу виновников войны, которые звучат в романе "Прокляты и убиты". Ранний Астафьев не сразу решается на прямое изображение фронтовых событий. Появление повести В.Астафьева «Пастух и пастушка» (1971) было неожиданным для литературной критики. Уже сложившийся облик Астафьева – прекрасного рассказчика, мастера лирической светотени, работающего в жанре социально-бытового повествования – на глазах менялся. Во всех вариантах повести война изображается как апокалипсическое событие, оскверняющее Божий мир и противоречащее Божьим заповедям. Подчеркивая противоестественность войны нормальной человеческой жизни, писатель противопоставляет ей такие вечные духовные ценности, как любовь, созидание, труд на земле, дающей жизнь, утверждает необходимость веры для солдат на войне, особенно в минуту смертельной опасности. Религиозные мотивы акцентированы, прежде всего, за счет усиления христианской символики, что явилось следствием стремления автора вывести содержание повести на уровень общечеловеческих философских идей.

Одной из наиболее значимых тем повести является осуждение фашизма. Писатель неоднократно подчеркивает, что деятельность немцев противоречит Божьим заповедям, и для этого вводит в сцены, имеющие отношение к фашистам, религиозные образы, символы, аллюзии. Повесть «Пастух и пастушка» стала новым шагом в разработке военной темы по сравнению не только со «Звездопадом», но и с повестью «Где-то гремит война». В ней вступает в силу условность философского повествования с его особой трактовкой категории Времени, предельной обобщенностью образов. Для философского жанра важен принцип соотнесенности нынешнего с минувшим. Именно такова композиция повести, где прошлое и современность сопрягаются в единое целое.

· В чем проблематика романа «Прокляты и убиты»? Жанр произведения?

Жанр произведения сам автор называет романом. Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий в книге «Современная русская литература, 1950-1990-е годы, том 2» говорят о том, что по конструктивным параметрам перед нами роман-хроника, но по характеру изображения и по эстетическому пафосу это «физиологический лубок». Автор определил жанр своего произведения, как роман, но это произведение выходит за рамки традиционного представления о романе. А. Кучерский справедливо пишет, что роман – «всегда концепция жизни». Но «роман» Астафьева не похож на роман в традиционном смысле этого понятия. «Роман Астафьева «числом и объемом… отступлений, их повсеместностью делает заявку на публицистичность, на возможность прямого рассуждения о нашей жизни. И этот пласт текста, этот его аспект имеет самодовлеющее значение»[5]. Лейдерман и Липовецкий определяют жанр как роман-миф. Н.Иванова в своей статье «Ярость слова» определила жанр как роман-эпопея, поставив его в ряд с романами Л. Толстого «Война и мир», В. Гроссмана «Жизнь и судьба», К. Симонова «Живые и мертвые». Мы считаем, что все критики правы: и те, которые определяют произведение как роман-миф и те, которые считают его романом-эпопеей. Астафьев действительно уходит от романного жанра, а по-другому и нельзя было написать такое масштабное произведение. От начала романа до его окончания происходит нарастание повествовательности, усиление документальности, историзма. Новизна и необычность этого романа неоспоримы.

Роман «Прокляты и убиты», выросший из «лейтенантской прозы» 1960-х годов, но существенно расширивший её эстетические и идеологические границы, стал одновременно и завершением «деревенской прозы» – важнейшие события мировой истории ХХ века осмыслены в этом произведении с точки зрения крестьянского сознания (см., например, 13-ю главу первой книги романа). Сильнейшим идеологическим и психологическим импульсом, в значительной степени обусловившим структуру сюжета и конфликта, стало стремление автора реабилитировать репрессированное в ходе советского модернизационного проекта крестьянское сословие.

Жанр романа, конечно, одной формулой определить трудно, но главное, что неоспоримо и не подвергается сомнению то, что это народный, солдатский роман.

Представляется закономерным следующий вывод: Астафьев создаёт принципиально новую, по сути, неповторимо индивидуальную повествовательную структуру с интенсивной жанровой динамикой. Условно её можно определить как особую форму романа с мощно выраженным документально-публицистическим началом. При этом сохраняется авторское определение – роман – и подчеркивается творческая эволюция личностного начала в прозе писателя: от лирико-философской доминанты к многообразию форм и функций публицистичности.

· Почему не была написана 3я часть романа?

По горькому признанию В.Астафьева, после завершения повести «Весёлый солдат» он решил не возвращаться более к военной теме, “потому что это и тяжело, и без толку. Молодые уже не понимают, мало кто понимает, а старшие не хотят, чтобы им напоминали, а если и писали войну, то ту, которая выдумана, чтобы они выглядели героически, чтобы не немцы их били, а они немцев…”[6]. В поздней прозе В.П. Астафьева с особенной силой выразились характерные для всего его творчества черты: органическое слияние лично-автобиографического с общенародным, лирико-философского с публицистическим. При этом максимально усилился публицистический накал авторских отступлений, резкость характеристик отдельных персонажей и ситуаций, – Астафьев пишет о войне и послевоенной жизни с бесстрашной откровенностью, яростно и ярко.

В последних произведениях Астафьева происходит нарастание публицистичности. Автор хочет высказаться лично, а это невозможно уместить в какой-то определенный жанр, тем более традиционный. Поэтому читателям и не была представлена третья часть романа «Прокляты и убиты», а лишь отдельные повести. Второй причиной того, что третья часть так и не появилась, была болезнь автора и истощение сил, которых он много потратил на первые две части романа.

[1] Бахтин. Эпос и роман (О методологии исследования романа). // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. – М., 1997. – с. 7.

[2] Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. Т.2. С.21.

[3] Лейдерман Н.Л. Движение времени и законы жанра. Свердловск, 1982. С.18.

[4] Н.Авчинникова. Проза Виктора Астафьева. - М., 1986. – с. 67.

[5] Кучерский А. Печальный негатив. // Литература и современность: Статьи о литературе 1986 – 1987 гг. – М., 1989. – с. 116 - 124.

[6] Беседы с Виктором Астафьевым. Запись, подготовка текста и вступительная заметка Николая Кавина // Знамя. 2009. № 5. С.132.

Дата добавления: 2015-08-29