- Ты на меня обиделась?
- Нет.
Шохин усмехнулся.
- Врешь.
Нина обернулась на него, взглянула с претензией.
- А ты уверен, что ты хочешь это выяснить?
- Ты зря обижаешься, я сказал, что думал.
- Не сомневаюсь.
Костя протянул Грише кусочек груши и наблюдал, как тот перехватывает его когтистой лапой
поудобнее и тянет в рот, пробует языком. От Нины отвернулся, но ее взгляд жег затылок.
Настроена она была решительно, в этом сомневаться не приходилось.
Нина же перевела дыхание и откусила от груши, вытерла губы, когда по ним потек сок.
- У нас с тобой был уговор, - повторил Костя, - и мне казалось, что он устраивает и тебя, и меня.
Эти игры в любовь… Малыш, не порти все.
Какое уж тут спокойствие и улыбки? Как только он заговорил с ней, сразу губы затряслись.
Нина снова их вытерла, но причиной был уже не сок.
- Конечно, - проговорила она. - Как скажешь.
Он усмехнулся.
- Судя по тону, мне лучше не стоять к тебе спиной.
- Ну что ты, разве я посмею?
Шохин все же повернулся.
- Нина, я серьезно. Не надо превращать это в трагедию.
- Никакой трагедии, - заверила она его. - Ты ведь хотел, чтобы я пришла? Сама, рано утром… Я
пришла. Прощения попросить? Могу. Могу раздеться. Давай скрепим… сделку.
- Хватит. - Он выбросил остатки груши в мусорное ведро, руки вытер, а когда на Нину
посмотрел, от мнимого благодушия и следа не осталось. - Не надо меня уличать, я тебе не врал.
- Я знаю.
- Тогда прекращай эти глупости.
Она нервно облизала губы и сцепила пальцы. Сердце неприятно колотилось, дыхания не
хватало, а от Костиного взгляда в упор, мороз по коже.
- Я просто хотела…
- Я знаю, чего ты хотела.
Нина подняла на него глаза. Переспросила:
- И чего же? - Ответ знала, и услышать от Кости эти слова казалось самым страшным, но, возможно, это ее отрезвит. Настолько, что ей достанет смелости встать и уйти.
Но Шохин, вместо прямого обвинения, пошел окольным путем. Наверное, все-таки берег ее
самолюбие, или пытался достучаться, пробиться к тому благоразумию, которое она ему когда-то
обещала в их отношениях.
- Разве я не давал тебе все, что ты хотела? Я даже никогда вопросов не задавал, куда, на что ты
тратишь деньги. Я принял все твои… так скажем, обстоятельства. В ответ я просил только
одного: не играй со мной.
- Я не играла! Господи, - она поднялась, на пару секунд отвернулась от него, пытаясь собраться
с мыслями, - такое ощущение, что я тебя предала. Что я тебе изменила, или еще что похуже. Я, оказывается, права не имею… - Нина посмотрела ему в глаза. - Я не кукла, Костя. И не
проститутка.
- Я такого не говорил.
- Но по твоим словам так и выходит! Ты платишь мне за то, чтобы я тебя ублажала. Всеми
известными тебе способами. Это ведь удобно, правда? Дать мне банковскую карту и ставить
условия, даже чувства мои контролировать. Ну, прости меня за то, что я такая дрянь, что
сказала: люблю. И ни в какие игры я с тобой не играю!
- Не кричи.
- А ты прекрати мне указывать! - Она со злостью выдохнула. - Всех твоих денег не хватит на то, чтобы меня контролировать. Я не могу как ты…
Нина неловко замолчала, а Шохин заинтересованно вздернул брови, в ожидании продолжения.
По лицу было видно, что тоже злится, и когда рукой махнул, поторапливая ее, Нина со злостью
выдохнула:
- Не могу за деньги трахаться.
- Правда? Раньше могла. А потом освоилась, вспомнила о морали, и решила: а не влюбиться ли
мне? Чтобы все снова стало чинно и благородно. Так?
Нина даже огляделась, но ничего подходящего для того, чтобы швырнуть в него, не нашлось.
- Замолчи.
- Я не прав?
- Какая же ты сволочь.
- Почему? - Он искренне недоумевал. - Потому что мне не нужно больше обговоренного? Так я
не отнимаю, все твое я оставляю тебе! - Он подошел и взял ее за подбородок. - Я мало тебе
давал? Тебе большего захотелось?
Нина стукнула его по руке, потом взвыла от бессилия, когда Шохин схватил ее и потащил в
комнату. Слышала, как Гриша испуганно захлопал крыльями, после чего проворчал старческим
голосом:
- Кругом идиоты.
- Отпусти меня!
Костя толкнул ее на диван, она взволнованно дышала, села прямо, вжавшись в диванные
подушки, и с тревогой присматриваясь к злому Шохину, таким она его еще не видела.
- Нина, зачем ты все портишь? Вот сама себе на этот вопрос ответь! Чего ты добиваешься?
Она головой покачала, моргнула, и слезы тут же потекли, начала торопливо их вытирать.
- Ничего. В том-то и дело, что я ничего не добивалась. Я просто сказала тебе… - Сглотнула. - Я
ведь ничего не просила, ничего не требовала, и тебе… проще было промолчать, и все. Или тебе
неприятно, когда тебя любят? Тебе нужно именно платить? Хотя нет, - она поднялась,
поправила вырез декольте, который сбился в сторону, когда Шохин ее схватил и потащил. -
Дело ведь не в любви, да? Дело во мне. Как я посмела, какая-то девка из стрип-клуба, без твоего
высочайшего соизволения влюбиться в тебя! Можно сказать, что осквернила!
- Нина! - Он буквально рыкнул на нее, и Нина внутренне замерла. Но жестом его остановила.
- Я все поняла. И, наверное, все правильно. Прости меня. - Рискнула раскланяться перед ним.
Костя стоял, уперев руки в бока, сверлил ее тяжелым взглядом, и загораживал собой выход.
Нина глупо заметалась перед ним, как загнанный в угол зверек, затем все же рискнула
проскользнуть мимо. Очень надеялась, что он не станет ее держать, и едва снова не разревелась, когда Костя схватил ее за локоть, и втянул обратно в гостиную. Взял ее за плечи и встряхнул.
- Что ты творишь?
Она смотрела куда угодно, только не на него. Потом вдруг каяться начала:
- Я не могу. Все дело в том, что я не играю, Костя. Это ты заставляешь меня играть,
притворяться, а я не умею. Я чувствую то, что чувствую. И молча раздвигать ноги, радуя тебя
своим послушанием, я не могу. Я с самого начала тебе говорила, что я не умею. - Сказала это, и
вопреки своим словам, захотелось уткнуться в его плечо и зареветь, остаться с ним и все
простить. Но вместо этого осторожно освободилась от его рук и отступила к двери.
- И что это значит? - Шохин неприятно усмехнулся, вышел вслед за ней. - Спасибо, за приятно
проведенное утро?
- Наверное. - Ответила еле слышно, все еще не веря, к чему привел ее сегодняшний визит.
Сходила на кухню за сумкой, а к входной двери снова пришлось протискиваться мимо Кости.
- Ты сдурела?
- А что, ты меня не отпускаешь? Мне дождаться разрешения?
- Твою мать. - Он даже головой мотнул, будто не веря в происходящее. Не спускал цепкого
взгляда с ее лица. - Ты ждешь, что я уговаривать буду?
Она нервно облизала сухие губы.
- Нет.
- Нет? Ты понимаешь, что ты делаешь? - Костя шагнул к ней, резко поднял руку, и Нина вдруг
зажмурилась. Но он лишь уперся в стену рукой, а сам наклонился к Нининому лицу. - Тебя я не
устраиваю? Тебе так трудно закрыть рот и не раздражать меня бабскими глупостями? Ты
хочешь, чтобы Витя нашел мне замену?
Она толкнула его в грудь.
- Не смей меня пугать!
- Я не пугаю! Я еще надеюсь, что ты включишь наконец мозги! Дура. Ты же потом приползешь
ко мне и будешь выть, только поздно будет.
- Не приползу, Костя.
Он криво ухмыльнулся и уверенно повторил:
- Приползешь.
Нина дернула дверь, выскочила в подъезд и поспешила вниз по лестнице. В голове будто набат
бил. И только голову подняла, взглянув на дверь квартиры Шохина, когда тот задал больной для
нее вопрос:
- Кем ты будешь без меня?
Тем, кто она и есть - стриптизершей.
Странно, что спускаясь по лестнице, не сломала каблук, так ее мотало. На первом этаже
остановилась, надеясь отдышаться, даже руку к груди приложила, потому что в этом месте
неимоверно жгло, а когда на улицу вышла, зажмурилась от яркого солнца. На стоянке ждал
Слава, болтал с охранниками, а увидев ее, подобрался и кинулся открывать дверь автомобиля.
Нина же замерла в нерешительности, подумала о том, что Костя может наблюдать из окна, и
отрицательно качнув головой и не собираясь ничего Славе объяснять, направилась к воротам.
Будь проклят тот день, когда она впервые приехала в этот дом. Шохин всю ее жизнь с ног на
голову перевернул, а она, может, и не хотела знать другой жизни. Она просто хотела небольшой
передышки, и человека рядом, который захочет ее выслушать и понять.
Что ж, Шохин выслушал, но не понял. Не стал усложнять себе жизнь. Может, и правильно
поступил.
Говорить никому ничего не стала. Погуляв по городу, успокоилась, продолжала убеждать себя, что и без Кости как-нибудь справится. Раньше справлялась, крутилась, а ситуация была куда
сложнее. И поэтому, приехав вечером в “Тюльпан”, постаралась не подать вида, что у нее
неприятности. Независимо вздернула подбородок и проигнорировала удивленный взгляд
охранника, когда она вышла не из машины Шохина, а из такси. Костя не любил, когда она
ездила на такси, и все об этом знали.
Девчонки в гримерке снова затеяли ссору, на этот раз из-за неведомого Нине Виталика. Она не
прислушивалась к разговору, и только когда Рита повысила голос до визга, повернула голову. В
душе такое творилось, что отвлекаться на посторонние проблемы не было никаких сил. И
только когда Грета швырнула в девчонок чьим-то под руку ей попавшимся бюстгальтером,
сделала попытку улыбнуться.
- Как кошки, честное слово. - Грета по привычке потянулась за сигаретами, присмотрелась к
Нине. - А с тобой что?
- А что со мной? - Взглянула на себя в зеркало, и от вредности решила, что выглядит, как всегда.
Хотя, бледна и глаза грустные. Приказала себе взбодриться. - Все хорошо.
Грета посверлила ее взглядом.
- Ну-ну.
Нина почему-то была уверена, что сегодня Костя непременно в “Тюльпане” появится. Чтобы
посмотреть на нее, проверить свои догадки и предположения, а, возможно, обдумав
произошедшее, попробует что-то изменить или исправить. Но он не пришел. Она, как только на
сцену вышла, так это и поняла. Внутри все опустилось, тоска накатила, и как она справилась с
программой, один черт знает. Но улыбалась, автоматически выполняла все движения, а голова
была занята другим, даже музыка не вдохновляла. То, что Шохин не пришел, говорило о
многом. И в первую очередь о том, что он всерьез решил подождать, пока она к нему приползет
и будет просить принять ее обратно. И если такое случится, он будет решать, на каких условиях
продолжатся их отношения.
Неужели она это допустит?
- Ваня, налей мне чего-нибудь, - попросила она бармена, выйдя после отработанного номера в
зал.
- Хочешь, мохито?
Ром, лайм и мята. Кивнула.
- Отлично.
- Настроение плохое?
- Да.
- Я как никто умею поднимать настроение, - заулыбался Ваня, но Нина не поверила. Алкоголь
вряд ли спасет ситуацию.
А Шохин даже не подумал позвонить. Наверняка знал, что ей плохо, что она сильно переживает, но не звонил. Нина в первые дни злилась на него, раз за разом прокручивала в голове их
разговор, вспоминала, как Костя на нее смотрел, с осуждением, будто хозяин, которого собака, что он прикармливал, за палец цапнула. Он в открытую просил: не порти все. Но разве она
могла поступить иначе? Могла остаться и притвориться, что все, как раньше, ничего не
изменилось? Разве она могла запретить себе чувствовать обиду и пустоту? От ее любви никогда
не отказывались, особенно потому, что она, якобы, недостойна любить. Ее всегда мучила мысль, что она для Шохина лишь средство - получить удовольствие, пустить пыль в глаза,
продемонстрировать свои возможности. Наверное, она слишком себя ценит, что для
стриптизерши недопустимая роскошь. Как Шохин правильно заметил, без него она никто.
Ненадолго хватило ее спокойной жизни, с уверенностью в завтрашнем дне, как оказалось,
мнимой уверенностью. Но Шохину же хуже, он не узнает, как сильно она могла бы его любить, как бы верила в него, и на что была способна. Оказалось все ее желания разбить очень просто, нужно только сказать, что ее место в постели. В красивых дорогих шмотках, надушенной и
ухоженной, но лишь в постели.
Прошло всего три дня, и слух об их ссоре начал гулять по “Тюльпану”. До этого Нине удавалось
отговариваться и скрывать все за притворными улыбками. Костя не появлялся, и многие,
наверное, решили, что он снова в отъезде, с расспросами не приставали, а потом начали
поговаривать, что видели Шохина в городе, то в ресторане, то в спортклубе, но в “Тюльпан” он
не торопился, и это наводило людей на определенные мысли. И тогда уже Грета прилипла к
Нине, без надежды отвязаться.
- Вы что, поссорились?
Нина промолчала, красила губы, до боли в глазах глядя на свое лицо. Яркий макияж раздражал.
- Нина, вы поссорились?
- Я не хочу об этом говорить.
- Что? - Грета, кажется, не на шутку удивилась ее словам.
А Нина разозлилась.
- Что? Что вы все лезете ко мне?! Я же никого не спрашиваю, кто с кем спит, вот и вы меня в
покое оставьте!
Грета приоткрыла рот, осененная кошмарной догадкой и присела на соседний стул.
- Он тебя бросил.
Губы некстати затряслись, Нина поспешила отвернуться, но заставила себя промолчать. - Вот
ведь паскуда, - проговорила Грета, добавив в голос сожаления. Рискнула тронуть Нину за плечо.
- Ты не переживай. Ну его. Но от Кости я, конечно, не ожидала.
А еще через день все та же Грета спросила, растеряв остатки осторожности:
- Замену, что ли, тебе нашел?
Нина невольно встрепенулась, взглянула с ужасом.
- Почему?
Та плечами пожала.
- Ну, он здесь не появляется. Неделю уже.
Нина немного расслабилась.
- Не знаю.
Гретка вцепилась в ее руку.
- Да хватит тебе молча страдать! Просто расскажи, тебе надо выговориться.
- Я не страдаю, Грета. И говорить о нем я не хочу. Мне все равно, чем он занят.
- Серьезно?
- Нет, я вру! - воскликнула она в негодовании, даже руками всплеснула, и замерла так. Даже во
рту горечь ощутила.
А на следующее утро, проведя, наверное, целый час перед шкафом, забитым дорогой одеждой, пришла к выводу, что пора принимать окончательное решение. Это уже не ссора, это уже
обоюдно принятое решение, после недели молчания. Звонить Шохину, она, конечно, не
собиралась, и встречаться с ним желания особого не имела, и поэтому, найдя в справочнике
телефонный номер курьерской службы, вызвала курьера и отдала тому запечатанный конверт с
банковской картой. Конечно, карта могла быть уже заблокирована, Нина так и не нашла в себе
смелости проверить это предположение, но вернуть ее Косте показалось самым правильным. В
сомнении покосилась на шубу, ее бы тоже вернула с большим удовольствием, но отправлять ее
Шохину в офис и вручать у всех на глазах, показалось излишним, поэтому решила оставить до
поры до времени. А вот деньги не ждут.
Запечатывая конверт, понимала, что теперь все, назад дороги нет. Пальцы немного дрожали, и
мелькнула предательская мысль сдаться. Интересно, что Костя сделает, если она к нему
мириться придет? Почувствует свое превосходство, прочитает нотацию, чтобы предупредить
дальнейшие всплески женской чувствительности или предпочтет сделать вид, что это была
мелкая ссора, и легче всего забыть? Но есть шанс, что и не обрадуется. Они не виделись пять
дней, и это были пять самых отвратительных дней за последние месяцы. Ей так не хватало его, что по ночам хотелось выть от тоски. И скучала она почему-то именно по тому, от чего
поспешила уйти. По его непреклонности, решительности, прямолинейности, по тому, что когда-
то ее это не напрягало, напротив, успокаивало. Оставалось убеждать себя, что все пройдет. От
Пашки же отвыкла, а с ним много лет жила. Что какие-то два месяца против настоящей
семейной жизни?
Была уверена, что отсылая ему карточку, поступает правильно. Не деньгами ли он ее упрекал?
Думала, что именно этого поступка, Костя от нее и ждет, это же правильно, разойтись так, чтобы каждый остался при своем. В данном случае, он при деньгах, а она при своем
разочаровании.
Но, видимо, Шохин все же не ожидал такого поступка от нее, потому что в этот же вечер
объявился в клубе. А Нина, увидев его, запаниковала. Костя сидел в стороне ото всех, на своем
любимом месте в баре, и пил. Нине одного взгляда хватило, чтобы понять - пьет он больше
обычного. И на нее смотрит неотрывно, с явной претензией. Нина кидала на Шохина быстрые
взгляды, танцевала, крутилась вокруг шеста, и видела не только его, замечала любопытные
взгляды посетителей. Видно, слухи о том, что они рассорились, успели распространиться, и
теперь все с нетерпением ждали развития событий. А Нина, от волнения, даже финал смазала, повисла, держась за шест и глядя на Костю. От собственной никчемности завыть хотелось. Ну
почему она так на него реагирует? Первой мыслью, когда его увидела, было остановиться и
зареветь. Будто он этого заслуживал.
Оказавшись за кулисами, первым делом обо что-то споткнулась. Ноге стало больно, а носку
новых туфель и вовсе плохо, появилась серьезная царапина. Нина с досады чертыхнулась, туфли
скинула и заторопилась в гримерку, захлопнула за собой дверь. Сердце билось, будто за ней
гнались. Нечего и думать, что она в зал выйдет. Пусть Витя ее завтра распнет, но она не выйдет.
Ведь совершенно непонятно, как себя вести. То ли у всех на глазах притворяться, что Шохина
не замечает, то ли наоборот, подсесть к нему, вынуждая и себя и его, придумывать оправдания.
У нее ни на то, ни на другое смелости не хватит. И именно поэтому она едет домой, немедленно.
Покидала в сумку вещи, влезла в джинсы и надела футболку. Множество веселых смайликов, изображенных на ней, скрадывали тот факт, что на ней нет лифчика. Сумку на плечо закинула, нацепила на нос темные очки, дверь открыла и замерла, глядя Косте в глаза. Он стоял в
расслабленной позе, сунув руки в карманы брюк, и выглядел обманчиво скучающим.
- От меня сбегаешь?
В первый момент не нашлась, что ответить. Пожала плечами.
- Не хотела веселить публику.
- Не надо было устраивать показательный спектакль, и тогда бы никто ничего не узнал.
- Ты о чем?
- О твоем поведении.
Она усмехнулась, и подняла очки на лоб, на манер ободка.
- И что я на этот раз сделала?
- По-моему, все, что могла. Чтобы продемонстрировать свою обиду.
Нина нервно облизала губы, с тоской посмотрела за его плечо. Продолжать стоять в дверях
было глупо, и она предприняла, как ей казалось, бесплотную попытку выйти в коридор. К ее
удивлению, Костя не возражал и посторонился.
- Какую обиду? Я думала, мы все выяснили.
- Да. И ты ушла, хлопнув дверью. Потом начались показательные выступления: ты отказалась от
машины, ты перестала подходить к телефону. И контрольный выстрел: ты вернула мне
карточку.
- А зачем она мне? Я ей не пользуюсь. К тому же, я думала, что так правильно. Что ты этого
ждешь.
- Серьезно?
Нина осторожно прикрыла за собой дверь, и они остались в полумраке коридора, рядом друг с
другом, и Нина почувствовала сильный запах виски. Немного отступила, а глаза отвела в
сторону, опасаясь встречаться с Шохиным взглядом.
- Что еще ты мне вернуть намерена?
- Шубу и драгоценности, - призналась Нина. - Просто подумала, что курьером…
- Ты издеваешься надо мной?
Она замолчала. Сглотнула, осознав, что говорит не то. Не знала, куда глаза деть, а Костя вдруг с
силой ударил ребром ладони по стене, совсем рядом с ее лицом. Нина дернулась от
неожиданности.
- Ты издеваешься? - повторил он со злостью. - Я надеялся, что у тебя за эти дни мозги на место
встанут, а ты мне нервы мотать начинаешь?
Она к стене привалилась, руку опустила, и сумка съехала с плеча.
- Разве что-то изменилось за эти дни? - тихо спросила Нина.
Шохин зло усмехнулся.
- А что должно было измениться? - Он поднял руку к ее лицу, но Нина ее оттолкнула. И тогда
он схватил ее за подбородок, довольно сильно. - Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Я все еще пытаюсь тебя вразумить, красавица ты моя. Если я сейчас выйду отсюда один, ты
понимаешь, что начнется завтра?
- А тебя это заботит?
- Нин, хватит прикидываться дурой.
- А ты прекрати за меня думать! - выдохнула она ему в лицо. - Ты осчастливить меня приехал?
Великодушно простить глупую бабу?
Он изучал холодным взглядом ее лицо.
- Ты на самом деле глупая баба.
Губы предательски дрожали, поэтому саркастической усмешки не вышло.
- Вот и выяснили. А ты ведь привык ко всему лучшему, так? Вот и найди себе сокровище. А мне
надоело…
- Что?
- Быть шлюхой при короле. Во что бы ты меня не одевал, и с кем бы не знакомил, я все равно
для всех твоя шлюха.
- А ты на что рассчитывала?
Она головой покачала.
- Ни на что. Я не знала, Костя… Что будет так погано. Я не могу.
- Ах ты не можешь, - с затаенным ехидством протянул он. - Невинная ты девочка. - Резко
склонился к ее лицу. - Это не я, это Витя из тебя шлюху сделает. Стопроцентную. Но это уже
будет не моя проблема.
Она молчала, и он снова ударил по стене. Кажется, все еще подталкивал ее к правильному
решению. Даже прикрикнул:
- Ну!
Нина зажмурилась.
- Костя, ты с ума сошел, что ли? - Подоспевшая Грета попробовала оттащить его за руку, и
казалась не на шутку удивленной его поведением. И Шохин отступил, только продолжал
смотреть на Нину с неподдельной яростью.
- Дура упрямая, - выдохнул он, после чего развернулся и пошел по коридору.
Нина смотрела ему вслед, потом медленно съехала по стене и села на корточки. Слезы ладонью
вытерла. А Грета над ней вздохнула.
- С ума вы сошли, что ли?
- Все, Грет. Все.
Та смотрела на нее сверху, затем печально покачала головой.
- Ой, покаешься, Нинок.
- Знаю.
Если бы не “Тюльпан”, если бы они познакомились где-то еще, наверное, все было бы по-
другому. И Костя был бы другим по отношению к ней, Нина была в этом уверена. И сейчас это
казалось невероятным счастьем, сказкой, которая так и не случилась. Чтобы просто быть рядом, по праву им гордиться, и не думать о том, что лежит в основе их отношений. Ее любви не
хватит на то, чтобы смириться с таким положением. Конечно, Костя никогда не относился к ней, как к вещи, но взгляды его друзей и знакомых, говорили о многом. Да и не только они судили о
ней, как о постельной утехе самого Шохина. Охранники, официанты, его секретарши - она для
всех была никем, и они все провожали её одинаковыми взглядами. Злить нельзя, но и уважать не
за что. А Костя не понимал. И не понимал того, что Нина ничего не требовала. Если бы он
просто позволил ей любить себя, она бы многое стерпела, но он будто сам побрезговал. Одно
“люблю”, и его словно подменили. И что ей оставалось? Засунуть свою гордость в задний
карман джинсов, и смириться? Ради тех же денег. Да она сама себя уважать перестанет.
Хуже всего было его не видеть. Дни шли, а Кости в ее жизни больше не было. Это казалось
таким странным. Телефон молчал, разум молчал, только сердце разрывалось. И одновременно с
этим тревога одолевала. Каждый раз, появляясь в клубе, начинала прислушиваться и
приглядываться, от каждого взгляда Вити, обращённого к ней, холодела. Но Жаба, видимо, выжидал. Все вокруг чего-то ждали. Шохин избегал «Тюльпана», избегал её, и это давало
людям повод думать, что всё просто так не закончится. А Нина не стремилась никого
разубеждать, а немного поразмыслив, даже постаралась окутать свои прошлые и настоящие
отношения с Костей, тайной. Если Витя выжидал, то она просто тянула время. Словно это могло
её спасти.
В один из свободных вечеров Грета буквально силой вытащила её из дома. На развлечения
настроения не было, но и провести ещё один вечер дома, в который раз обдумывая то, что с ней
случилось, показалось невыносимым. И Нина согласилась. Впервые за две с лишнем недели
надела платье, купленное на деньги Шохина, и вышла из дома, чтобы пойти не в магазин или на
работу, а в ресторан. Правда, Грета, чуть выпив, принялась поучать её, и радостнее от этого не
стало.
- Не знаю, что ты такого сделала, что Костя спятил.
Нина выдала искусственную улыбку и сделала большой глоток шампанского.
- А может он всегда таким был, просто никто не замечал?
Грета ухмыльнулась. Она пила водку с томатным соком и заметно захмелела.
- Ну, конечно! А потом появилась ты, вся такая распрекрасная, и он слетел с катушек. Мечтай!
- Я не мечтаю. Об этом точно. – Посмотрела умоляюще. – Нам обязательно говорить о нём?
- Но ты ведь о нём думаешь? – Нина промолчала, отпила ещё шампанского и стала смотреть в
сторону, а Грета положила руку ей на плечо. – Не влюбляйся в него, не надо. От богатых
мужиков одни проблемы.
Нина едва слышно хохотнула.
- Правда? А не ты ли меня уговаривала с ним переспать?
- Переспать, Нина. А не влюбиться.
Нина накрутила на палец локон у виска. Посмотрела на бармена, который уже минут пять
крутился рядом и поглядывал на них. Подслушивал внаглую.
Грета толкнула её в плечо, сильнее, чем рассчитывала, Нина даже покачнулась.
- Так что ты сделала? Отравила его попугая?
- Ты с ума сошла? Гриша чудо.
- Ага. – Грета брезгливо поморщилась. – Не люблю птиц. Даже цыплят.
- Что не мешает тебе их лопать.
- Это разные вещи. – Грета наконец приметила молодого бармена, окинула того оценивающим
взглядом, видимо, осталась довольна увиденным, потому что расправила плечи, демонстрируя
пышную грудь в смелом вырезе платья, и зазывно улыбнулась. – Привет.
Нина глаза закатила.
- Грета, успокойся.
Та без всякого стеснения на молодого человека пальцем указала.
- Он симпатичный.
Парень рассмеялся, подмигнул, а Нина от них отвернулась. Снова поднесла к губам бокал.
Ресторанный зал был полон, все столики заняты, негромко играла музыка, а посетители активно
жевали, чуть слышно звякали серебряными столовыми приборами о края фарфоровых тарелок, и общались. Кто-то смеялся, кто-то был серьёзен, кто молча жевал. А Нина подумала о том, в
каком из подобных этому ресторанов, сейчас Шохин. Вдруг увидела знакомых, точнее, не
своих, а Костиных, в первый момент не знала, как правильно будет себя повести: поздороваться
или сделать вид, что не признала, но потом улыбнулась и приветливо кивнула. А ей даже рукой
помахали. Вот так вот, она ещё не для всех превратилась в парию. Но это не значит, что
улыбаются ей искренне, и не начнут потом обсуждать.
Хотя, кто она такая, чтобы её обсуждать?
В середине сентября должны были начаться занятия в художественной гимназии. Подготовка к
этому знаменательному событию, отвлекла Нину от мыслей о проблемах в личной жизни. В
последние дни она решила, что будет именно так называть случившееся. Даже мысленно не
станет произносить имя Константина Шохина, отныне он станет для неё лишь проблемой, её
личной неудачей. Если они окончательно разорвали отношения, причём всё настолько серьёзно, что за три недели не произошло ни одной встречи. И никому не стоит знать, как этот факт её
убивает. Она так и не привыкла к жизни без него. К мысли, что ему не нужно звонить, не нужно
сообщать, куда она едет и чем собирается заняться, не нужно приезжать к нему по утрам, встречаться с ним вечерами… и так далее, и так далее. Стоило об этом задуматься, как Нине
начинало казаться, что она может продолжать этот список бесконечно. Хотя, то недолгое время, что они были вместе, Нина не задумывалась о том, что делает всё это. Она просто делала, по
велению души. А Шохину, как оказалось, нужно было, чтобы из-за денег. Что ж, каждому своё.
Этот сентябрь не был первым месяцем в школе для Ариши, начинался лишь подготовительный
год, но волнений от этого не меньше. Нина купила огромное количество вещей. Одежду, по
цветам схожую с формой гимназии; тетрадей и ручек, альбомов и красок, кистей и наборов
цветной бумаги. Всё, по списку, который ей выдали на школьном собрании, и ещё от себя
столько же. Волновалась за двоих, потому что дочка была достаточно флегматична, хотя это в
её характере, и удивляться не приходилось. Правда, к новым вещам, особенно к канцелярским
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |